Детская литература

Джоан К.Роулинг
Гарри Поттер и тайная комната


Глава Первая. Самый скверный день рождения



     Уже  в который  раз  во время завтрака в доме четыре по  Прайвет  Драйв
закипела  ссора. Мистера Вернона  Десли ни  свет ни заря  разбудило  громкое
уханье, доносившееся из комнаты его племянника Гарри.
     "Третий раз за неделю! - кричал на него мистер  Десли за столом. - Если
не можешь справиться с этой совой, пусть она выметается отсюда!"
     Гарри, уже в который раз, пытался объяснить.
     "Ей скучно,  -  сказал  он. - Она  привыкла летать на улице. Если бы  я
только мог выпустить ее на ночь..."
     "Я что, похож на идиота? -  зарычал Дядюшка Вернон, не замечая, что  на
его  пушистые усы налип кусок яичницы.  - Я  знаю,  что  произойдет, если ее
выпустить".
     И он обменялся мрачными взглядами со своей женой Петунией.
     Гарри попытался спорить, но его  слова утонули в  длинном оглушительном
реве Дадли - сына Мистера и Миссис Десли.
     "Хочу еще бекона!"
     "Там есть  еще  на  сковородке,  сладенький  мой,  -  ответила  Тетушка
Петуния, обращая увлажнившиеся глаза на своего дородного сыночка. - Нам надо
хорошенько накормить тебя, пока можем... не хочу и слышать ничего о школьном
питании..."
     "Вздор, Петуния, я никогда не был голоден, когда учился в Смелтингсе, -
воодушевленно возразил Дядюшка Вернон. - Дадли там хорошо кормят, не  правда
ли, сынок?"
     Дадли, габариты которого были настолько велики, что его задница свисала
по краям стула, ухмыльнулся и обернулся к Гарри.
     "Передай сковородку".
     "Ты забыл волшебное слово", - с раздражением ответил Гарри.
     Эта простая фраза произвела на всю  семью  невообразимый  эффект: Дадли
поперхнулся  и рухнул  со  стула, сотрясая  всю кухню;  Миссис Десли коротко
взвизгнула  и зажала рот руками; Мистер  Десли  вскочил  на  ноги,  а на его
висках проступили вены.
     "Вообще-то я имел в виду, 'пожалуйста'! - быстро добавил  Гарри. - Я не
хотел..."
     "ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, - загремел его  дядя, брызгая на стол слюной, -  О
СЛОВЕ НА БУКВУ 'В' В ЭТОМ ДОМЕ?"
     "Но я..."
     "КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПУГАТЬ ДАДЛИ!" - возопил Дядя Вернон, стукнув кулаком по
столу.
     "Я просто..."
     "Я  ТЕБЯ ПРЕДУПРЕДИЛ!  Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ПОД ЭТОЙ КРЫШЕЙ УПОМИНАНИЯ О ТВОЕЙ
НЕНОРМАЛЬНОСТИ!"
     Гарри перевел взгляд с багрового дяди на бледную тетю, которая пыталась
привести Дадли в вертикальное положение.
     "Ну, хорошо, - сказал Гарри, - хорошо..."
     Дядя Вернон откинулся на стуле, дыша как загнанный носорог, и косясь на
Гарри маленькими глазками.
     С тех пор, как Гарри  приехал домой на летние  каникулы, Дядюшка Вернон
обращался с ним,  как с бомбой,  которая  могла  взорваться  в любой момент,
поскольку Гарри Поттер не был обычным мальчиком. Вообще-то, он был необычным
настолько, насколько это только возможно.
     Гарри Поттер был  волшебником -  только что закончившим первый класс  в
Школе   Волшебства  и  Колдовства   Хогвартс.   И  если  семья  Десли  жутко
расстроилась, когда Гарри вернулся на каникулы, то по  сравнению  с тем, что
чувствовал он, это было сущим пустяком.
     Он страдал без Хогвартса так сильно, как будто у  него непрерывно болел
желудок.  Он скучал  по замку с его секретными переходами и привидениями, по
урокам (хотя, возможно, не по урокам Алхимии,  которые вел Снэйп), по почте,
которую доставляли совы, по угощениям  в  Большом  Зале, по своей  кровати с
балдахином  в  башне, по походам в гости к лесничему Хагриду  в  его  хижину
рядом с Запретным  Лесом и, особенно, по Квиддитчу - самому популярному виду
спорта  в  волшебном мире (шесть колец  на высоких  столбах,  четыре мяча  и
четырнадцать игроков на метлах).
     Все книги заклинаний, волшебная палочка, мантии, котел и современнейшая
метла Нимбус Две Тысячи  были заперты Дядей Верноном в  чулане под лестницей
сразу же  после того, как  Гарри вернулся  домой. И  какое Десли  дело, если
Гарри  потеряет  место  в команде Квиддитча потому, что не  тренировался все
лето? Что им было бы с того, что Гарри вернется в школу не выполнив домашние
задания? Десли были теми,  кого волшебники именуют Магглами (не имеющими  ни
капли волшебной крови в жилах),  и, по  их мнению,  иметь в семье волшебника
было невероятным  позором. Дядюшка Вернон даже запер сову Гарри - Хедвиг - в
ее клетке, чтобы она не приносила письма от волшебников.
     Гарри был абсолютно не похож на остальных членов семьи. Дядя Вернон был
здоровым субъектом без шеи, но с громадными черными усами; Тетя Петуния была
костлявой  особой   с  лошадиной  физиономией;  Дадли   был   светловолосый,
розовощекий и сильно смахивал на поросенка. Гарри, напротив, был невысоким и
худым, с сияющими зелеными  глазами и вечно растрепанными волосами  черного,
как воронье  крыло, цвета. Он носил круглые очки, а на лбу у него красовался
тонкий шрам в форме молнии.
     Именно этот шрам и выделял Гарри, даже среди волшебников. Этот шрам был
единственным  знаком таинственного прошлого Гарри, событий, из-за которых он
оказался на крыльце дома Десли одиннадцать лет назад.
     Когда  Гарри  был  один  год, он каким-то  образом  ухитрился  пережить
заклятье,   посланное  величайшим   Черным  магом   всех   времен  -  Лордом
Волдемортом,  чье  имя  большинство  колдунов  и   ведьм  все  еще   боялись
произносить. Родители Гарри  погибли  при  нападении  Волдеморта,  но  Гарри
отделался только шрамом, и почему-то - никто не мог сказать, почему именно -
сила Волдеморта дала трещину в ту же секунду, как он попытался убить Гарри.
     Поэтому-то  Гарри рос  в семье своей тети и ее мужа. Он  провел с Десли
десять  лет, не понимая, почему он, не отдавая себе отчета, все время творит
странные вещи. Ведь он верил в историю,  рассказанную  Десли, что он получил
шрам в автокатастрофе, в которой погибли его родители.
     И вот ровно год назад, Гарри пришло письмо из Хогвартса, и тут-то все и
завертелось. Гарри  поступил в  колдовскую школу,  где  он  и  его шрам были
знамениты... но сейчас уроки  закончились,  и  он вернулся на лето к  Десли,
вернулся туда,  где с  ним обходились  как с собакой,  вывалявшейся в чем-то
дурно пахнущем.
     Десли даже не  вспомнили,  что сегодня - его двенадцатый день рождения.
Конечно, на  многое  он не рассчитывал; они никогда не делали ему настоящего
подарка, не говоря уже о торте - но чтобы совсем проигнорировать...
     В  этот момент Дядя Вернон важно прокашлялся и объявил:  "Так - как  вы
все знаете, сегодня очень важный день".
     Гарри поднял глаза, не осмеливаясь поверить.
     "Сегодня  может  стать днем, когда я  заключу величайшую сделку  в моей
карьере", - продолжил Дядюшка.
     Гарри  вернулся к своему тосту. Конечно же, подумал  он с горечью, Дядя
Вернон говорил об этом дурацком деловом ужине. Ни о чем другом он не говорил
уже  две недели.  Какой-то богатый строитель  с  женой собирались прийти  на
ужин, и Дядя Вернон надеялся  получить от него  большой  заказ (его компания
выпускала сверла).
     "Думаю, стоит еще раз повторить расписание - в восемь вечера все должны
быть по местам. Петуния, ты будешь...?"
     "В  гостиной,  -  быстро  ответили  Тетя   Петуния,  -  и  буду  готова
поприветствовать их".
     "Хорошо, хорошо. А Дадли?"
     "Я буду ждать, чтобы  открыть дверь, - Дадли наклеил дурацкую, жеманную
улыбочку. - Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон."
     "Они будут очарованы!" - воскликнула Тетушка Петуния в порыве чувств.
     "Прекрасно, Дадли, - похвалил  Дядюшка  Вернон и обернулся к Гарри. - А
ты?"
     "Я буду сидеть у себя в спальне, не буду шуметь и буду делать  вид, что
меня тут нет", - без выражения ответил Гарри.
     "Именно  так,  - ядовито  согласился Дядюшка  Вернон.  - Я проведу их в
гостиную,  представлю   тебя,  Петуния   и  налью   им   выпить.   В  восемь
пятнадцать..."
     "Я скажу, что ужин готов", - подхватила Тетя Петуния.
     "А ты, Дадли, скажешь..."
     "Разрешите проводить Вас в  столовую, миссис Мейсон?"  - ответил Дадли,
протягивая жирную лапу невидимой женщине.
     "Мой маленький джентльмен!" - всхлипнула Тетя Петуния.
     "А ты?" - Дядюшка Вернон со злостью покосился на Гарри.
     "Я буду сидеть у себя  в спальне, не буду шуметь и буду делать вид, что
меня тут нет", - мрачно повторил Гарри.
     "Именно  так.  Кроме  того,  мы должны  поставить  себе цель  за ужином
сделать несколько сильных комплиментов. Есть идеи, Петуния?"
     "Вернон  сказал  мне,  что  вы  замечательно  играете в  гольф,  мистер
Мейсон... Скажите, где вы покупаете ваши платья, миссис Мейсон..."
     "Отлично. Дадли?"
     "Как насчет такого -  'Нам в школе надо  было написать сочинение о том,
кто наш герой. Я написал о вас, мистер Мейсон.'"
     Это  было уже чересчур  и  для Тетушки Петунии,  и  для  Гарри. Тетушка
разрыдалась и обняла сына, а Гарри нырнул под стол, чтобы они не видели, как
он хохочет.
     "А ты, парень?"
     Гарри сделал усилие, чтобы удержаться от смеха, выпрямляясь.
     "Я буду  у себя в  спальне, не  буду шуметь и буду делать вид, что меня
тут нет".
     "Именно так, там ты и будешь, - с  ударением подтвердил Дядюшка Вернон.
- Мейсоны о тебе  не знают,  и узнать  не должны. Когда ужин  закончится, ты
Петуния, пойдешь с миссис Мейсон обратно в гостиную выпить чашечку кофе, а я
заведу речь о сверлах. Если мне повезет, я попишу контракт и поставлю печать
еще до  десятичасовых  новостей. А  завтра в  это же время  мы отправимся за
покупками, чтобы поехать на Майорку".
     Гарри  это  волновало  мало. Он не думал, что  на Майорке  Десли  будут
обращаться с ним лучше, чем на Прайвет Драйв.
     "Прекрасно, я поехал в город, чтобы забрать смокинги для себя  и Дадли.
А  ты,  -  рявкнул  он  на  Гарри, - не мешай  своей  тете, пока она наводит
порядок".
     Гарри  вышел  через  заднюю  дверь. Стоял чудесный, солнечный день.  Он
пересек лужайку, плюхнулся на садовую скамейку и стал напевать себе под нос:
"С днем рожденья меня... С днем рожденья меня..."
     Никаких открыток,  никаких подарков, и провести вечер, притворяясь, что
тебя нет и  в помине. Он удрученно поглядел на изгородь. Ему никогда  еще не
было так одиноко. Больше, чем по чему-либо еще в Хогвартсе, даже больше, чем
по игре  в Квиддитч, Гарри  скучал  по  своим лучшим  друзьям  Рону Уизли  и
Гермионе Грейнджер. Но они, казалось, не скучали по нему совсем.Никто из них
за все лето так и не написал, хотя Рон и обещал пригласить Гарри в гости.
     Бессчетное количество раз Гарри почти уже решался открыть клетку Хедвиг
с помощью магии и  отправить ее Рону и Гермионе с письмом, но  это не стоило
риска. Начинающим волшебникам не разрешалось использовать магию за пределами
школы. Гарри не сказал об  этом Десли; он знал, что  только  их страх  перед
превращением  в  навозных жуков мешал  им запереть его  в  чулане  вместе  с
волшебной  палочкой  и метлой.  В первое время  Гарри  наслаждался  тем, что
бормотал себе под нос бессмысленные  слова и смотрел,  как Дадли вылетает из
комнаты со всей  скоростью, на  которую  были  способны его жирные ноги.  Но
долгое молчание Рона и Гермионы заставили Гарри почувствовать себя настолько
отрезанным от волшебного  мира, что даже  издевательства над  Дадли утратили
свою привлекательность - а вот  теперь Рон  и  Гермиона забыли  и  о его дне
рождения.
     Чего бы он ни отдал за письмецо из Хогвартса! За письмо от  любого мага
или колдуньи.  Он  был  бы почти  рад увидеть своего  злейшего  врага  Драко
Малфоя, только чтобы убедиться, что все это был не сон...
     Нельзя сказать, чтобы учеба в Хогвартсе была сплошным весельем. В самом
конце последнего семестра Гарри встретился лицом к лицу ни с кем иным, как с
Лордом Волдемортом собственной персоной. Волдеморт, может, и был теперь лишь
тенью  своего былого Я,  но он был все  еще  жутким, все еще хитрым, все еще
полным решимости вернуть себе власть.
     И во второй раз  Гарри ускользнул от  Волдеморта, но в этот раз тот был
слишком  близок  к  цели,  и  даже  теперь,  недели  спустя,  Гарри  все еще
просыпался  по ночам  в  холодном  поту,  думая,  где  же  сейчас  находится
Волдеморт, вспоминая его мертвенно-бледное лицо и широкие безумные глаза.
     Внезапно Гарри выпрямился  на скамейке. Он  рассеянно глядел на зеленую
изгородь, а изгородь в свою очередь глядела на него.  Среди листвы появились
два огромных зеленых глаза.
     Гарри вскочил  на  ноги  как раз в  ту секунду, когда язвительный голос
донесся до него через лужайку.
     "Я  знаю,  что  сегодня за  день", - нараспев сказал Дадли, вразвалочку
направляясь к нему.
     Огромные глаза моргнули и исчезли.
     "Что?" - переспросил Гарри, не отводя глаз от того места, где они были.
     "Я знаю, что сегодня за день", - повторил Дадли, подходя к нему.
     "Здорово, - сказал Гарри. - Значит, ты, наконец, выучил дни недели".
     "Сегодня твой день рождения, - ухмыльнулся Дадли. - Как же так, тебе не
прислали открыток? У тебя не завелось друзей даже в твоей дурацкой школе?"
     "Лучше бы твоя мама  не  слышала,  что ты  говоришь о  моей  школе",  -
хладнокровно заметил Гарри.
     Дадли подтянул брюки, сползавшие с жирных ляжек.
     "Чего это ты уставился на изгородь?" - подозрительно спросил он.
     "Стараюсь определить, каким заклинанием лучше ее поджечь".
     Дадли разом попятился, с испуганным выражением на жирном лице.
     "Ты н-не можешь - папа сказал, чтобы ты  не  использовал  м-магию  - он
сказал, что выкинет тебя  из дому - а тебе некуда идти... у тебя нет друзей,
которые тебя примут..."
     "Джиггери   покери!   -   неистово   завопил   Гарри.   -   Фокус-покус
сквигли-вигли..."
     "МАААААААМ! - взревел Дадли  и спотыкаясь рванулся  к дому. - МААААААМ!
Он делает ЭТО!"
     Гарри дорого  заплатил за  минутное  веселье.  Поскольку  ни Дадли,  ни
изгородь никоим образом не  пострадали,  Тетя  Петуния поняла, что на  самом
деле  магию он не  применял, но, тем  не  менее, ему пришлось увернуться  от
удара  по  голове  намыленной  сковородкой. После этого  она  загрузила  его
работой, пообещав, что не будет его кормить, пока он не закончит.
     И  вот  пока Дадли шлялся  поблизости, глядя  по  сторонам  и  поглощая
мороженое, Гарри мыл  окна, драил машину, косил  траву на лужайке, поправлял
клумбы, подстригал и поливал розы,  красил садовую  скамейку. На небе  сияло
солнце, обжигая ему шею. Гарри  понимал, что  не  следовало  поддаваться  на
уловки  Дадли, но  Дадли сказал то  самое, что  Гарри сам  думал про себя...
может, у него и не было друзей в Хогвартсе...
     Посмотрели бы они сейчас на знаменитого Гарри Поттера, в отчаянии думал
он, разбрасывая удобрения на клумбы - спина его болела, по лицу катился пот.
     Было пол восьмого, когда он, выдохшись полностью, наконец  услышал, что
его зовет Тетушка Петуния.
     "Иди сюда! И ступай по газете!"
     Гарри с радостью вошел в кухонный полумрак. На верху холодильника стоял
приготовленный  на  вечер пудинг:  огромная  гора взбитых сливок и  сахарных
фиалок. В духовке шипели куски свиного филе.
     "Ешь  скорее!  Мейсоны  скоро  придут!"  -  крикнула  Тетушка  Петуния,
указывая на два куска  хлеба и кусочек  сыра на столе.  Она уже была одета в
вечернее платье цвета лососины.
     Гарри помыл  руки и принялся за свой небогатый ужин.  Едва он закончил,
как  Тетушка Петуния  выдернула тарелку у него  из-под  носа.  - "В спальню!
Поторапливайся!"
     Проходя  мимо  двери в  гостиную, Гарри мельком  увидел  Дядю Вернона и
Дадли в  смокингах и галстуках бабочкой. Едва он дошел до верхней  площадки,
как зазвонили в дверь, и у подножья лестницы появилось яростное лицо Дядюшки
Вернона.
     "И помни, парень, - один звук...!"
     Гарри  направился  к своей спальне,  проскользнул  на  цыпочках внутрь,
закрыл дверь и развернулся, чтобы рухнуть на кровать. Только проблема была в
том, что на кровати уже кто-то сидел.


Глава Вторая. Предупреждение Добби



     Гарри  с  трудом  удалось  сдержать возглас. У  маленького  существа на
кровати  были большие, как у  летучей  мыши, уши  и выпуклые  зеленые глаза,
размером с  теннисные мячики. Внезапно Гарри понял,  что именно они смотрели
на него из изгороди этим утром.
     В то время  как они глядели друг на друга, Гарри услышал голос Дадли из
прихожей:
     "Позвольте взять ваши пальто, Мистер и Миссис Мейсон".
     Создание  соскользнуло  на пол и поклонилось  так низко,  что коснулось
ковра кончиком  длинного узкого  носа. Гарри заметил, что оно  одето в некое
подобие старой наволочки с разрезами для рук и ног.
     "Гм - привет", - сказал Гарри нервно.
     "Гарри  Поттер!  -  патетично  произнесло  создание  так  громко,  что,
вероятно, услышали и внизу. - Добби так долго мечтал познакомиться с Вами...
Это такая честь..."
     "С-спасибо", - сказал Гарри, по  стеночке добираясь и плюхаясь на стул,
стоявший  возле  Хедвиг,  которая  спала  в  своей  большой клетке. Он хотел
спросить: "Что  ты  за  создание?",  но  решил,  что  это прозвучит  слишком
невежливо, поэтому спросил просто: "Кто ты?"
     "Добби, сэр. Просто Добби. Добби - домашний эльф", - ответило существо.
     "Правда? -  сказал  Гарри. -  Гм - не  хочу показаться невежливым, но -
сейчас совсем неподходящий момент для нашего разговора".
     Громкий,   фальшивый  смех  Тети  Петунии  донесся  из  гостиной.  Эльф
понурился.
     "Не то чтобы я не рад тебя видеть, - сказал Гарри, - но, гм, тебе очень
необходимо быть здесь?"
     "О,  да, сэр, - произнес Добби серьезно. - Добби пришел рассказать вам,
сэр... это очень сложно, сэр... Добби не знает с чего начать..."
     "Присядь", - вежливо предложил Гарри, указывая на кровать.
     К его ужасу эльф разрыдался - очень громко разрыдался.
     "П-присядь! - всхлипывал он. - Никогда... никогда прежде..."
     Гарри показалось, что голоса снизу притихли.
     "Извини, - прошептал он, - я не хотел тебя обидеть-"
     "Обидеть Добби! -  поперхнулся эльф. - Добби никогда  еще не  предлагал
присесть волшебник - как равному-"
     Гарри,  пытаясь   сказать   "Шшш!"   и   остаться   радушным   хозяином
одновременно, усадил Добби обратно на кровать, где тот уселся, икая, похожий
на  большую некрасивую куклу. Наконец, он смог  взять  себя  в руки и замер,
устремив на Гарри обожающие глаза.
     "Тебе  наверно  попадались  не слишком любезные волшебники",  -  сказал
Гарри, пытаясь подбодрить его.
     Добби покачал  головой. Внезапно  он подпрыгнул  на кровати, бросился к
окну и начал биться головой в раму, вопя: "Плохой Добби! Плохой Добби!"
     "Стой -  что ты делаешь?" - прошипел  Гарри, втаскивая Добби обратно на
кровать  -  Хедвиг  проснулась,  исключительно  громко  ухнув,  и  захлопала
крыльями по прутьям клетки.
     "Добби должен  наказать себя,  сэр,  - ответил  эльф, который  приобрел
немножко потрепанный вид. - Добби почти сказал плохо о своей семье..."
     "У тебя есть семья?"
     "Семья волшебников, где служит Добби, сэр...  Добби -  домашний  эльф -
привязан к одному дому и одной семье навеки..."
     "Они знают, что ты здесь?" - спросил Гарри с любопытством.
     Добби содрогнулся.
     "Ох,  нет сэр, нет... Добби придется очень строго наказать себя за этот
разговор с  вами, сэр.  За это Добби  придется прищемить уши дверью духовки.
Если они узнают, сэр -"
     "Но разве они не заметят, что ты прищемил уши в духовке?"
     "Добби сомневается, сэр. Добби все время  приходится наказывать себя за
что-нибудь,  сэр.  И они  позволяют  это Добби, сэр. Иногда они  придумывают
дополнительное наказание..."
     "Но почему ты не уйдешь от них? Не сбежишь?"
     "Домашний  эльф  должен  быть  освобожден,  сэр.  А  семья  никогда  не
освободит Добби... Добби будет служить семье до самой смерти, сэр..."
     Гарри уставился на него.
     "А я  думал,  как  мне ужасно  будет торчать тут еще  четыре  недели, -
сказал он. - Выходит,  Десли почти по-человечески со мной обращаются.  Разве
никто не может тебе помочь? Может быть я?"
     Почти  сразу  Гарри пожалел,  что сказал это.  Добби опять рассыпался в
благодарностях.
     "Пожалуйста, - прошептал Гарри бешено.  - Ну, пожалуйста, помолчи. Если
Десли что-нибудь услышат, если они узнают, что ты здесь-"
     "Гарри Поттер  предложил Добби помощь... Добби слышал о вашем  величии,
сэр, но не знал о великодушии..."
     Гарри  почувствовал,  что краснеет и произнес: "Что  бы  ты ни слышал о
моем величии  - просто  чепуха.  Я  даже не  лучший  ученик  первого года  в
Хогвартсе; это Гермиона, она-"
     Тут он остановился, потому что воспоминание об Гермионе причиняло боль.
     "Гарри  Поттер  очень скромен,  -  с  уважением сказал  Добби,  сверкая
огромными  глазами.  -  Гарри  Поттер  не  упоминает  о  своей   победе  над
Тем-Кого-Нельзя-Звать-По-Имени-"
     "Волдеморт?" - сказал Гарри.
     Добби ручками зажал уши и простонал: "Не произносите это имя! Только не
это имя!"
     "Извини, - быстро сказал  Гарри. - Я знаю,  многие  этого не любят. Мой
друг Рон -"
     Он снова остановился. Мысль о Роне тоже причиняла боль.
     Добби наклонился к Гарри, выпучив глаза.
     "Добби слышал, - сказал он хрипло, - что Гарри Поттер встретил  Темного
Лорда второй раз всего несколько недель назад... И опять спасся".
     Гарри кивнул, и в глазах Добби внезапно блеснули слезы.
     "Ах,  сэр, -  вздохнул  он,  вытирая  лицо уголком  грязной  наволочки,
заменявшей ему  одежду. -  Гарри  Поттер храбрый и  мужественный!  Он  смело
встречает опасность!  Но Добби пришел защитить  Гарри Поттера,  предупредить
его, даже  если за  это Добби потом придется  прижать уши дверью  духовки...
Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс".
     Установившаяся  тишина нарушалась звяканьем ножей и вилок из столовой и
отдаленным громыханием голоса Дяди Вернона.
     "Ч-что?  - произнес Гарри,  заикаясь.  - Но я должен вернуться, семестр
начинается первого сентября. Это единственное, что меня  подбадривает. Ты не
знаешь каково мне тут. Мое место  не  здесь. Мое место  в волшебном мире - в
Хогвартсе".
     "Нет, нет, нет, - пропищал Добби, тряся головой так, что захлопали уши.
- Гарри Поттер должен остаться в  безопасности. Он  слишком великий, слишком
хороший, чтобы мы его  потеряли. Если Гарри Поттер  вернется  в Хогвартс, он
будет в смертельной опасности".
     "Почему?" - спросил Гарри с удивлением.
     "Это заговор, Гарри Поттер. Заговор направленный на  то,  чтобы  в этом
году в  Школе Хогвартс  Волшебства и Колдовства случились  ужасные  вещи,  -
прошептал Добби, внезапно задрожав.  - Добби давно узнал об этом, сэр. Гарри
Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр!"
     "Какие ужасные вещи? - спросил Гарри. - И кто в этом участвует?"
     Добби поперхнулся, вскочил и начал биться головой о стену.
     "Ладно! - крикнул  Гарри, хватая  эльфа  за руку,  чтобы прекратить это
зрелище. -  Ты не можешь мне сказать. Я понимаю. Но почему ты предупреждаешь
меня?  - внезапно ему пришла в голову ужасная мысль. - Подожди-ка, это имеет
отношение к Вол-, извини, к Сам-Знаешь-Кому, да?"
     "Кивни или  качни  головой",  -  добавил он быстро, заметив, что  Добби
опять оказывается в опасной близости от стены.
     Очень медленно, Добби покачал головой.
     "Нет - не Тот-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени, сэр-"
     При этом Добби выпучил глаза,  как  будто пытался дать Гарри подсказку.
Но Гарри терялся в догадках.
     "У него ведь нет брата, правда?"
     Добби покачал головой, открывая глаза еще шире.
     "Ну, тогда я не знаю, кто может сделать что-нибудь ужасное в Хогвартсе,
- сказал Гарри. -  Я  хочу сказать,  там есть Дамблдор, это  во-первых  - ты
знаешь, кто такой Дамблдор, да?"
     Добби кивнул.
     "Албус Дамблдор  лучший  директор, который когда-либо был в  Хогвартсе.
Добби  это знает, сэр.  Добби слышал, что  сила Дамблдора  сравнима  с силой
Того-Кого-Нельзя-Называть-По-Имени.   Но,   сэр,  -  голос  Добби  упал   до
настойчивого шепота, - есть силы, которые Дамблдор... силы, которые ни  один
порядочный волшебник..."
     И  прежде  чем  Гарри смог остановить его,  Добби свалился  с  кровати,
схватил настольную  лампу, и  начал бить  себя ей по голове с  оглушительным
визгом.
     Внизу  внезапно наступила  тишина. Через две секунды  Гарри,  ощущавший
гулкие  удары сердца, услышал в холле шаги  Дяди  Вернона  и его голос: "Это
Дадли, маленький разбойник, наверное, оставил включенный телевизор!"
     "Быстро! Прячься в  кладовку!"  - прошипел  Гарри, затащил  туда Добби,
захлопнул  дверцу  и  рухнул  на  кровать, когда  дверь  комнаты  уже начала
открываться.
     "Какого  - черта -  чем  - ты  - занимаешься?" -  произнес Дядя  Вернон
сквозь стиснутые  зубы,  угрожающе приближая  свое лицо  к лицу Гарри.  - Ты
только  что испортил  мою шутку про японский гольф...  Еще одно слово  и  ты
пожалеешь, что родился, парень!"
     И он вышел из комнаты, громко топая.
     Дрожа, Гарри выпустил Добби из кладовки.
     "Видишь, каково мне здесь? -  сказал  он.  - Видишь,  почему  мне  надо
возвращаться в Хогвартс? Это единственное место, где у меня есть, то есть, я
думаю, что у меня есть друзья".
     "Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру?" - спросил Добби лукаво.
     "Я думаю, они просто - подожди минутку, - сказал Гарри, нахмурившись. -
Откуда ты знаешь, что мои друзья мне не пишут?"
     Добби замялся.
     "Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел как лучше-"
     "Ты что, перехватывал мою почту?"
     "Они все у Добби, сэр", - сказал эльф. Проворно  отодвигаясь  от Гарри,
он  вытащил  толстую  связку  конвертов  откуда-то из своей наволочки. Гарри
удалось разглядеть аккуратный  почерк Гермионы, размашистые  каракули Рона и
даже закорючки, которые, похоже,  вышли из-под  пера  Хогвартского лесничего
Хагрида.
     Добби подмигнул Гарри.
     "Гарри Поттер не должен злиться... Добби надеялся...  если Гарри Поттер
подумает,  что  его  друзья  о  нем   забыли...  Гарри   Поттер  не  захочет
возвращаться в школу, сэр..."
     Гарри не слушал. Он потянулся к письмам, но Добби увернулся.
     "Гарри Поттер их получит, сэр, если он даст Добби слово не возвращаться
в Хогвартс. Вы не должны столкнуться с этой опасностью, сэр! Скажите, что вы
не поедете туда, сэр!"
     "Нет, - сказал Гарри сердито. - Отдай мне письма моих друзей!"
     "Тогда  Гарри  Поттер  не оставляет  Добби выбора", - произнес  эльф  с
сожалением.
     И не успел Гарри пошевелиться, как тот устремился к двери, распахнул ее
и покатился вниз по ступенькам.
     Насмерть перепуганный  Гарри  бросился  за ним, стараясь не производить
шума.  Он  спрыгнул  с  последних  шести ступенек, по-кошачьи приземлился на
ковер,  оглядываясь  в  поисках  Добби.  Из столовой  доносился  голос  Дяди
Вернона:  "...расскажите  Петунии   ту  смешную   историю   об  американских
водопроводчиках. Она мечтала услышать..."
     Гарри вбежал в кухню и почувствовал, что его желудок сжимается.
     Шедевр  Тети  Петунии, великолепный  пудинг,  гора  сливок  и  сахарных
фиалок, плавал под потолком. В углу на верху буфета примостился Добби.
     "Нет, - прохрипел Гарри. - Пожалуйста... они меня убьют..."
     "Гарри Поттер должен сказать, что не вернется в школу-"
     "Добби... пожалуйста..."
     "Скажите, сэр-"
     "Не могу-"
     Добби бросил на него сочувствующий взгляд.
     "Тогда  Добби  придется это  сделать, сэр,  так будет лучше  для  Гарри
Поттера".
     Пудинг  рухнул  на пол  с ужасающим грохотом. Сливочные брызги украсили
стены и окна. Издав еле слышный хруст, Добби исчез.
     Из столовой донеслись крики,  и в кухню  ворвался  Дядя  Вернон,  чтобы
обнаружить там замершего в ужасе Гарри, с головы до ног измазанного пудингом
Тети Петунии.
     Поначалу казалось,  что Дяде  Вернону  удастся все уладить.  ("Это  наш
племянник - он очень возбудимый - встречи с  незнакомыми людьми выводят  его
из себя, поэтому мы держим его наверху"). Он пригласил шокированных Мейсонов
обратно в столовую, пообещал  Гарри, что сдерет с него шкуру, когда  Мейсоны
уедут,  и  дал ему  швабру.  Тетя  Петуния  отыскала  немного  мороженого  в
холодильнике, а Гарри, все еще дрожа, начал выскребать кухню.
     Может быть  Дяде Вернону и удалось бы все-таки заключить свою  сделку -
если бы не сова.
     Тетя  Петуния  только  начала  предлагать  всем мятные  пастилки, когда
огромная  сипуха влетела в окно гостиной, уронила письмо  на  голову  Миссис
Мейсон и  вылетела на улицу.  Миссис  Мейсон  издала ледянящий  душу вопль и
выскочила из  дома, крича что-то о сумасшедших. Мистер Мейсон остался  ровно
настолько,  чтобы  сообщить им, что его  жена  смертельно  боится птиц  всех
размеров и спросить, считают ли они свою шутку удачной.
     Гарри  стоял  на кухне, крепко держась за швабру  для  храбрости,  в то
время как Дядя  Вернон надвигался  на  него,  демонически сверкая маленькими
глазками.
     "Читай! -  шипел он ядовито,  размахивая злополучным письмом.  - Давай,
читай!"
     Гарри взял письмо. Там не было поздравлений с днем рожденья.

     Дорогой Мистер Поттер,
     К нам поступило свидетельство того, что сегодня вечером в 21:12 в месте
Вашего проживания было использовано Заклинание Левитации.
     Как Вам  известно,  начинающим  волшебникам  не  разрешается  применять
заклинания вне школы, и дальнейшее колдовство с Вашей стороны приведет Вас к
исключению из  вышеозначенной  школы (Постановление  о  Разумном Ограничении
Деятельности  Волшебников  с  Незаконченным  Колдовским  Образованием, 1875,
Параграф В).
     Мы также просим Вас помнить, что любое волшебство увеличивает риск быть
обнаруженными  не-волшебным  сообществом  (Магглами)  и  является  серьезным
нарушением  раздела   13  Устава   Международной  Конфедерации  Чародеев   о
Секретности.
     Желаем приятных каникул!
     Искренне Ваша,
     Мафальда Хопкерк,
     СОВЕТНИК ПО КОНТРОЛЮ ЗА ПРИМЕНЕНИЕМ МАГИЧЕСКИХ СПОСОБНОСТЕЙ
     Министерство Магии

     Гарри поднял глаза и сглотнул.
     "А ты  не  сказал  нам, что  тебе  не разрешено  использовать магию вне
школы,  -  произнес  Дядя  Вернон,  с безумным блеском  в  глазах.  -  Забыл
упомянуть... Совсем вылетело из головы, я бы сказал..."
     Он навис над Гарри как огромный бульдог с открытой пастью: "Ну, парень,
у меня есть для тебя новости... Я  запру тебя... И ты никогда не вернешься в
свою школу...  А  если попробуешь выбраться с помощью  магии - они  исключат
тебя!"
     И разразившись безумным смехом, он потащил Гарри вверх по лестнице.
     Дядя  Вернон  сдержал  свое  слово.  На  следующее  утро,  он  заплатил
плотнику,  чтобы  тот  приладил  решетку  на окно спальни.  Он  сам пропилил
отверстие в двери, чтобы можно  было  пропихивать внутрь немножко еды. Десли
выпускали Гарри в ванную утром и вечером. Все остальное  время он был заперт
в комнате.
     Прошло  три  дня,  но  Десли  не собирались смягчаться. Гарри не  видел
выхода  из сложившейся  ситуации.  Он  лежал  на  кровати,  наблюдая  сквозь
решетку, как за окном садится солнце, и думал, что же с ним станет.
     Какой смысл удрать с помощью  магии,  если его исключат из Хогвартса? А
жизнь  на Прайвет  Драйв стала хуже  некуда.  Теперь, когда Десли знали, что
могу  не бояться  превратиться  однажды  в летучих мышей,  он  потерял  свое
единственное  оружие.  Может  быть,  Добби и спас его от  ужасных событий  в
Хогвартсе,  но,  судя по  тому,  как  его  кормили, скоро он просто умрет  с
голоду.
     В дверном отверстии появилась рука Тети Петунии, которая  протолкнула в
комнату чашку консервированного супа. Гарри, умиравший от голода, спрыгнул с
кровати  и схватил ее. Суп  был ледяным, но он отпил половину одним глотком.
Потом он подошел к  клетке Хедвиг,  выловил несколько  кусочков недоваренных
овощей со дна чашки и положил  в ее  пустой поднос для корма. Она взъерошила
перья и бросила на Гарри полный отвращения взгляд.
     "Это конечно  ужасно -  но  это  все, что у нас есть", -  сказал  Гарри
сурово.
     Он поставил  пустую чашку обратно на  пол рядом с дверным  отверстием и
улегся снова на кровать, почему-то чувствуя себя еще более голодным.
     Предположим, что он будет жив через четыре недели, что произойдет, если
он не явится в  Хогвартс? Пришлют ли они кого-нибудь, чтобы выяснить, почему
он не приехал? Смогут ли они забрать его у Десли?
     Темнело.  Измученный,  голодный, не  находящий  ответа  на эти вопросы,
Гарри забылся тревожным сном.
     Ему  снилось,  что  он  в  зоопарке с  табличкой  НАЧИНАЮЩИЙ ВОЛШЕБНИК,
прибитой к клетке. Люди смотрели на него сквозь решетку, а он лежал голодный
и слабый на соломенном тюфяке. Он увидел лицо Добби в толпе и завопил, прося
помощи,  но Добби крикнул: "Гарри  Поттер  в  безопасности  здесь!" и исчез.
Потом появились Десли и Дадли забарабанил по решетке, насмехаясь над ним.
     "Перестань, - прошептал Гарри,  потому что грохот отдавался в голове. -
Оставь... отстань... Я пытаюсь поспать..."
     Он открыл глаза. Лунный свет искрился за  решеткой. И кто-то смотрел на
него сквозь прутья: кто-то веснушчатый, рыжий и длинноносый.
     Рон Уизли заглядывал в окно комнаты.


Глава Третья. Нора



     "Рон!  - выдохнул  Гарри,  распахивая окно, чтобы можно  было  говорить
через решетку. - Рон, как тебе... Что за...?"
     У  Гарри  отвисла  челюсть.  Рон  высовывался  из  заднего окна  старой
бирюзовой  машины,  висевшей  в  воздухе.  На  передних  сиденьях, улыбаясь,
расположились Фред и Джордж, близнецы, старшие братья Рона.
     "Как ты, Гарри, нормально?" - спросил Джордж.
     "Что с  тобой стряслось? - полюбопытствовал Рон. - Почему ты не отвечал
на мои  письма? Я звал  тебя к себе уже двенадцать раз, а потом папа  пришел
домой и  сказал, что  ты получил официальное предупреждение за использование
магии..."
     "Это был не я - а как он узнал?"
     "Он  работает в Министерстве, -  ответил Рон. - Ты ведь знаешь, что нам
нельзя колдовать за пределами школы"...
     "Уж кто бы говорил", - заметил Гарри, рассматривая парящую машину.
     "А,  это  не  считается, - возразил Рон. -  Мы взяли  ее на время.  Это
папина машина, мы ее не заколдовывали. Но использование магии  в присутствии
Магглов, с которыми живешь..."
     "Я же уже  сказал  тебе, это  был не я - в общем, это  долгая  история.
Слушай, а вы не могли бы сказать кому-нибудь в  Хогвартсе, что Десли заперли
меня и не собираются выпускать, и, разумеется, я не могу выбраться с помощью
магии,  потому что  Министерство подумает, что это  второе заклинание за три
дня, и..."
     "Хватит  трепаться, - перебил  его Рон.  -  Мы прилетели, чтобы забрать
тебя".
     "Но ты ведь тоже не можешь применять магию-"
     "А мне и не надо этого делать, - лукаво улыбаясь, сказал Рон, кивнув на
передние сиденья. - Ты забываешь, что я не один".
     "Привяжи ее к решетке", - сказал Фред, кидая Гарри конец веревки.
     "Если  Десли проснутся, я  - труп", -  ответил  Гарри, завязывая  тугой
узел. В это время Фред завел машину.
     "Не волнуйся, - успокоил он Гарри, - и лучше отойди".
     Гарри отодвинулся от окна туда,  где в клетке  сидела Хедвиг. Казалось,
она понимала, как все это важно, и вела себя тише воды ниже травы.
     Машина взревела, рванулась вверх, и решетка вылетела с громким треском.
Гарри  подбежал к  окну и  увидел,  как она качается в  нескольких футах  от
земли. Пыхтя, Рон втащил  ее в машину. Гарри прислушался, но  не  услышал ни
единого звука из комнаты Десли.
     Когда решетка, наконец, оказалась на заднем сиденье рядом с Роном, Фред
опять подрулил к окну.
     "Запрыгивай", - сказал Рон.
     "Но все мои школьные вещи - моя волшебная палочка - моя метла -"
     "Где они?"
     "Заперты  в  шкафу  под лестницей,  но я  не  могу выбраться  из  своей
комнаты..."
     "Нет проблем, - раздался  голос  Джорджа с переднего сидения. - А ну-ка
отойди, Гарри".
     Фред  и Джордж ловко,  как  заправские коты, залезли  в  окно к  Гарри.
"Наверное, стоило помочь им",  - подумал он, а в это  время Джордж достал из
кармана шпильку и начал ковыряться ею в замочной скважине.
     "Многие волшебники,  которые  знают  этот  прием  Магглов, считают  его
пустой тратой времени, - сказал Фред, - но мы думаем, что такие фишки  стоит
знать, хоть они и менее эффективны, чем волшебные".
     С тихим щелчком дверь приоткрылась.
     "Итак  - мы  приволочем твое барахло - а ты бери все что тебе  надо  из
своей комнаты и кидай Рону", - прошептал Джордж.
     "Осторожно на нижней  ступеньке - она  скрипит", - тихонько предупредил
их Гарри.
     Он  носился по комнате, передавая  свои вещи Рону. Потом помог  Фреду и
Джорджу перетащить чемодан наверх. До них донесся кашель Дяди Вернона.
     В конце концов, они с трудом дотащили чемодан  до окна. Фред забрался в
машину, чтобы помочь  Рону, а  Гарри и Джордж передавали чемодан из спальни.
Дюйм за дюймом он потихоньку исчезал в машине.
     Дядя Вернон опять закашлял.
     "Еще капельку, - пыхтя,  произнес Фред, подтягивая чемодан на  себя.  -
Как следует подтолкнуть..."
     Гарри и Джордж  навалились на сундук,  и  он съехал  на  заднее сидение
машины.
     "Отлично, сматываем удочки", - прошептал Джордж.
     Но, как  только Гарри залез на подоконник, он услышал громкое уханье, а
вслед за ним недовольный голос дяди Вернона:
     "ПРОКЛЯТАЯ СОВА!"
     "Я забыл Хедвиг!"
     Гарри рванул назад в тот момент,  когда на лестничной  площадке зажегся
свет, - он схватил  клетку с Хедвиг, подскочил обратно к окну  и  передал ее
Рону. Пока  Гарри  карабкался на комод,  Дядя  Вернон  стукнул  в незапертую
дверь, и она с треском открылась.
     На  какую-то долю секунды  Дядя Вернон  остолбенел  от удивления; затем
заревел, как бешеный бык и схватил Гарри за ногу.
     Рон, Фред и Джордж тянули Гарри за руки изо всех сил.
     "Петуния! - прорычал Дядя Вернон. - Он убегает! ОН УБЕГАЕТ!"
     Но Уизли  поднажали, и  нога Гарри выскользнула из  лап его  дядюшки, -
Гарри оказался в машине - и быстро захлопнул дверь.
     "Жми на газ, Фред!" - завопил Рон, и автомобиль рванулся к луне.
     Гарри не мог поверить -  он был свободен. Он высунулся  из окна машины,
ночной воздух трепал  его волосы, и  посмотрел на  удаляющиеся  крыши  домов
Прайвет Драйв. Дядя  Вернон, Тетя Петуния и Дадли, онемевшие от  потрясения,
высовывались из окна его комнаты.
     "До следующего лета!" - закричал Гарри.
     Братья Уизли  прыснули со смеху,  а  Гарри уселся обратно, улыбаясь  до
ушей.
     "Выпусти  Хедвиг,  -  сказал он  Рону.  -  Она полетит  следом.  Ей  не
удавалось расправить крылья уже тысячу лет".
     Джордж передал  Рону  шпильку, и через секунду Хедвиг вылетела в  окно,
скользя за машиной, будто привидение.
     "Итак - что за история, Гарри? -  нетерпеливо сказал Рон. - Что с тобой
было?"
     Гарри  рассказал  им  историю про  Добби, про  его предупреждение и про
плачевную  судьбу  пудинга со взбитыми  сливками.  За  рассказом последовало
долгое молчание.
     "Очень странно", - в конце концов, сказал Фред.
     "Подозрительно,  -  согласился  с  ним  Джордж.  - Значит,  он так и не
рассказал тебе, кто заварил всю эту кашу?"
     "Я  не уверен в том, что он  мог это  сделать, -  сказал Гарри.  -  Как
только он пытался ответить, так начинал биться головой об стенку".
     Фред и Джордж переглянулись.
     "Вы, думаете, что он мне наврал?" - спросил Гарри.
     "Ну, - начал Фред, - домашние  эльфы обладают сильной магией, но они не
могут колдовать без разрешения своего хозяина. Я считаю, что кто-то подослал
Добби, чтобы не дать тебе вернуться в Хогвартс. Чья-то злая шутка. Вы знаете
кого-нибудь из школы, кто мог это сделать?"
     "Да", - хором ответили Гарри и Рон.
     "Драко Малфой, - объяснил Гарри. - Он меня ненавидит".
     "Драко Малфой? - переспросил Джордж, поворачиваясь.  - Не  сын ли Люция
Малфоя?"
     "Должно  быть, ведь это  довольно  редкая фамилия,  правда?" -  спросил
Гарри.
     "Я  слышал, как папа  о нем рассказывал, - сказал Джордж. - Он был ярым
сторонником Сам-Знаешь-Кого".
     "А  когда Сам-Знаешь-Кто исчез, - продолжил Фред, повернувшись к Гарри.
-  Люций  Малфой  переметнулся  обратно, заявив, что  он  никогда  ни в  чем
подобном  не участвовал. Куча дерьма -  папа  думает,  что  он был ближайшим
сторонником Сам-Знаешь-Кого".
     До  Гарри уже доходили разные слухи о Малфоях, и поэтому он ни капли не
удивился. По сравнению  с Малфоем, Дадли  был умным, добрым и чувствительным
мальчиком.
     "Я не знаю, есть ли у Малфоев домашний эльф", - сказал Гарри.
     "Семья, в которой он служит, очевидно,  древнего рода и весьма богата",
- ответил Фред.
     "Да,  мама  все  время мечтала заполучить  такого  домовенка, чтобы  он
гладил юелье,  -  сказал  Джордж.  -  Но  у нас  только вшивенький вампир на
чердаке  и гномы  по всему саду.  Домашние эльфы живут  в старых  поместьях,
замках  и  других  таких  местах;  у нас в  доме  домового днем с  огнем  не
сыщешь..."
     Гарри промолчал. Судя по тому, что Драко Малфой был везде самый лучший,
его семья купалась в золоте; он  представлял Малфоя бродящим вокруг  старого
поместья. Послать слугу, чтобы  он не дал Гарри  вернуться в  Хогвартс, было
похоже на  проделку  Малфоя.  Неужели  Гарри  оказался  настолько глуп,  что
поверил словам Добби?
     "И все равно  я  рад, что мы  забрали  тебя,  -  сказал Рон. -  Я очень
беспокоился, когда ты  не ответил ни на одно письмо. Я сначала подумал,  что
это вина Эррола..."
     "Кто такой Эррол?"
     "Наша сова.  Он ужасно  старый. Это  уже не первый  случай, когда он не
донес почту. Поэтому я попробовал одолжить Гермса..."
     "Кого?"
     "Сову, которую папа и мама подарили  Перси, когда он стал префектом", -
ответил Фред.
     "Но Перси не дал его мне, - продолжал Рон. - Сказал, что он ему нужен".
     "Перси  очень  странно   ведет  себя  этим  летом,  -   сказал  Джордж,
нахмурившись. -  Он  послал уйму писем  и кучу времени  просидел взаперти  в
своей комнате... Я хочу сказать,  сколько  же  можно полировать  свой значок
префекта... Ты летишь слишком далеко на запад, Фред, - добавил он, показывая
на компас на приборной панели. Фред крутанул руль.
     "Так  ваш  отец  знает, что  вы  взяли  его машину?" -  спросил  Гарри,
догадываясь, каков будет ответ.
     "Гм, нет, - сказал  Рон. - Он сегодня  работает.  Я надеюсь,  мы сможем
поставить машину  обратно в  гараж, так чтобы мама не узнала,  что мы на ней
летали".
     "А чем твой папа занимается в Министерстве Магии?"
     "Он  работает  в  самом  скучном  отделе,   -   ответил   Рон.  -  Офис
Злоупотребления Вещами Магглов".
     "Что?"
     "Это  связано  с  бывшими  вещами Магглов,  которые  надо расколдовать,
например, если  они попадут в магазин.  Вот, в прошлом  году, например, одна
ведьма умерла, а ее  сервиз попал к антиквару. Его купила какая-то женщина и
пригласила  друзей  на  чай.  Это  был  просто  кошмар,  -  папа  вообще  не
показывался дома".
     "Что произошло?".
     "Чайник разъярился и начал разбрызгивать  горячий чай  по всему дому, а
один человек оказался в больнице с щипцами для сахара на носу. Папа просто с
ног сбился, - в офисе были только он и старый волшебник, - и они должны были
вспомнить  невероятное  множество  заклинаний,  чтобы  остановить  одичавший
сервиз-"
     "Но твой отец- машина-"
     Фред  засмеялся: "Да,  папа помешан на вещах  Магглов;  наш сарай полон
ими. Он разбирает какую-нибудь вещь,  колдует над  ней  и собирает  обратно.
Если бы он совершил обыск в нашем доме, то ему пришлось бы арестовать самого
себя. Это сводит маму с ума".
     "Вон там главная дорога,  -  показал Джордж сквозь лобовое стекло. - Мы
будем на месте через десять минут... Как раз вовремя, уже светлеет..."
     Розоватый отблеск алел на западном краю небосклона.
     Фред снизился, и Гарри увидел темные поля и кроны деревьев.
     "Мы недалеко от деревни, - сказал Джордж. - Оттери Сэнт-Качпол".
     Машина снижалась. Сквозь ветви деревьев уже проглядывало солнце.
     "Приземление!" -  объявил Фред, и слегка качнувшись, машина  опустилась
на землю.
     Они стояли около полуразрушенного гаража на  маленьком дворе, и Гарри в
первый раз посмотрел на дом Рона.
     Он выглядел так, как будто раньше это был  каменный свинарник, но потом
к  нему  там и  сям  пристроили  дополнительные  комнаты,  пока он  не  стал
многоэтажным  и  очень кривым,  так  что казалось, будто  он  держится одним
волшебством (Гарри напомнил себе, что, скорее всего, это именно так). Четыре
или  пять труб торчали на красной крыше. Около  входной  двери в  землю была
воткнута  перевернутая  табличка с надписью  "НоРа".  На крыльце стояла куча
резиновых башмаков и очень ржавый котел. Несколько толстых коричневых цыплят
что-то клевали во дворе.
     "Он не слишком симпатичный", - сказал Рон о доме.
     "Он просто супер", - радостно ответил Гарри, вспоминая Прайвет Драйв.
     Они вылезли из машины.
     "Теперь мы очень тихо поднимемся наверх,  - сказал Фред, -  и  подождем
пока  мама не позовет  нас на завтрак. Затем ты, Рон, спустишься радостный и
скажешь ей:  "Мам,  смотри, кто приехал к  нам  ночью!"  и  она  тоже  очень
обрадуется, и никому не надо будет знать, что мы брали машину".
     "Точно, - подтвердил Рон. - Пошли, Гарри, я сплю на - наверху".
     Лицо Рона вдруг приняло зеленоватый цвет,  когда он посмотрел в сторону
дома. Остальные взглянули туда же.
     Миссис Уизли маршировала по двору, разгоняя цыплят,  и, для  невысокой,
полной  женщины с  добрым лицом, она была удивительно  похожа на саблезубого
тигра.
     "Упс", - вырвалось у Фреда.
     "О, боже", - добавил Джордж.
     Миссис Уизли остановилась  прямо  перед  ними, руки  в  боки,  переводя
взгляд с одного виноватого лица на другое. На ней был цветастый передник, из
кармана которого торчала волшебная палочка.
     "Ну", - произнесла она с нажимом.
     "Доброе утро, мам",  - сказал Джордж, как ему казалось, довольно бодрым
голосом.
     "Вы  можете себе представить, как  я  волновалась?"  -  спросила Миссис
Уизли леденящим шепотом.
     "Извини, мам, но мы должны были..."
     Все  три  сына Миссис Уизли  были намного выше ее  самой,  но они жутко
боялись, когда она приходила в ярость.
     "Кровати пусты! Записки нет! Я чуть с ума не сошла! Улетели на машине -
а  если б вы разбились - никогда, за всю мою жизнь - подождите, вот еще отец
вернется, у нас никогда не было таких проблем с Биллом, Чарли или Перси-"
     "Префектом Перси", - пробормотал Фред.
     "И ВАМ НЕ ПОМЕШАЛО БЫ БРАТЬ С НЕГО ПРИМЕР!!!  -  завопила Миссис Уизли,
тыча пальцем в грудь Фреда. - Вы могли умереть, вас могли увидеть, из-за вас
отца могут выгнать с работы-"
     Казалось,  прошла  целая  вечность. Наконец,  охрипнув от крика, Миссис
Уизли повернулась к Гарри. Он сделал шаг назад.
     "Я  очень рада тебя видеть, Гарри, дорогой, - сказала она. - Проходи  и
позавтракай".
     Она  пошла в  дом, а Гарри,  бросив нервный  взгляд  на  Рона,  который
подбадривающе кивнул ему, двинулся следом.
     Кухня  была  маленькой  и  довольно  тесной.  Посередине  стоял  чистый
деревянный  стол   и  стулья,  на  краешек   одного  из  них  Гарри  присел,
оглядываясь. Ему еще ни разу не доводилось бывать в доме волшебников.
     У  часов на  противоположной стене была только одна стрелка  и ни одной
цифры. На циферблате красовались фразы, типа: "Пора пить чай", "Пора кормить
цыплят" и "Ты опоздал". На камине стояла  стопка  книг: "Очаруйте ваш  чай",
"Магия выпечки", "Пир за минуту -  это волшебство"! И,  если слух не изменял
Гарри, старое  радио  около  раковины  только что  объявило:  "Час ведьм, со
знаменитой певицей-волшебницей, Селестиной Ворбек".
     Миссис Уизли хлопотала  на кухне,  готовя завтрак  и бросая недовольные
взгляды  на  своих сыновей,  а  сосиски  на сковородку. Время от времени она
бормотала себе под нос: "не знаю, о чем вы думали"  и "никогда бы в  это  не
поверила".
     "Я  не виню тебя,  дорогой, - обратилась она к Гарри, накладывая восемь
или девять сосисок на его тарелку. - Мы с Артуром очень волновались за тебя.
Еще  вчера вечером мы решили,  что  сами  отправимся  за  тобой, если ты  не
ответишь Рону до пятницы. Так ведь нет, - (в этот момент она положила на его
тарелку большую яичницу), - рванули на  нелегальной  машине через полстраны,
вас мог увидеть кто угодно-"
     Она небрежно взмахнула волшебной палочкой над тарелками в раковине, они
тут же начали сами себя мыть, тихонько позвякивая.
     "Мама, ведь был туман!" - сказал Фред.
     "Закрой рот, когда ешь!" - приказала Миссис Уизли.
     "Мама, они морили его голодом!" - встрял Джордж.
     "Тебя  это тоже касается!" -  отозвалась  Миссис  Уизли  чуть  помягче,
отрезая хлеб и делая бутерброд для Гарри.
     В этот момент все отвлеклись. На  пороге возникла маленькая рыжеволосая
фигура в длинной ночной сорочке, взвизгнула и снова исчезла.
     "Джинни, - тихо пояснил Рон Гарри. - Моя  сестра. Она все лето говорила
о тебе".
     "Да, она мечтала взять у тебя автограф, Гарри, - улыбаясь, сказал Фред,
но, поймав мамин взгляд, без лишних слов уткнулся в тарелку. Никто больше не
сказал за столом ни  слова,  пока все четыре тарелки не опустели, что заняло
удивительно мало времени.
     "Чтоб мне провалиться, я устал, -  зевнул  Фред,  кладя  нож и вилку на
стол. - Наверное, пойду посплю, а потом-"
     "Нет, не пойдешь, - отрезала Миссис Уизли.  -  Сам виноват, что не спал
ночью. Сейчас ты будешь разгноминировать сад; эти гномы меня уже достали-"
     "Но, мама-"
     "И вы тоже, -  сказала она, повернувшись к Рону и Фреду. - А  ты можешь
пойти  поспать, дорогой, - добавила  она для Гарри. -  Ты  ведь не просил их
прилетать за тобой на этой несчастной машине-"
     Но Гарри,  чувствовавший себя  вполне  бодрым, быстро сказал: "Я помогу
Рону. Я ведь никогда не видел разгноминирования..."
     "Очень любезно  с  твоей стороны,  но  это скучное  занятие, -  сказала
Миссис Уизли. - Теперь посмотрим, что пишет об этом Локхарт..."
     И  она достала из стопки  на  камине тяжелую книгу. Джордж  возмутился:
"Мама, мы сами знаем как разгноминировать сад!"
     Гарри  бросил  взгляд   на  обложку  книги.  На  ней  золотыми  буквами
красовалась надпись: "Гид Гилдероя Локхарта по  Домашним Вредителям" и  была
большая   фотография   симпатичного  волшебника   со   светлыми  волосами  и
небесно-голубыми глазами. Как всегда в волшебном мире фотография  двигались;
волшебник,  который,  очевидно,  был Гилдероем Локхартом,  удивленно моргал.
Миссис Уизли тоже взглянула на фотографию:
     "Он  великолепен! - сказала она. - Он знает все о  домашних вредителях,
это замечательная книга..."
     "Мама его обожает", - добавил Фред громким шепотом.
     "Ну, зачем ты так, Фред, - смутилась Миссис Уизли и слегка  покраснела.
- Хорошо, если вы все знаете лучше, чем Локхарт, идите и разберитесь с ними,
и горе вам, если я найду после этого хоть одного гнома".
     Зевая и потягиваясь,  ребята  вышли на  улицу. Сад  был большой,  точно
такой, каким  и  должен  быть сад по представлениям  Гарри.  Десли  он бы не
понравился - там росло слишком  много сорняков, да и газон давно требовалось
подстричь - но  в саду было  очень много сучковатых деревьев и самых  разных
растений,  которых  Гарри никогда  не видел, а  еще  большой, зеленый  пруд,
полный лягушек.
     "У Магглов тоже есть садовые гномы, знаешь?" - сказал Гарри Рону, когда
они пересекали лужайку.
     "Да,  я видел,  какими они  себе их воображают, - ответил Рон, сгибаясь
пополам и засовывая голову в пионовый куст, - такие маленькие, толстые Санта
Клаусы с удочками..."
     Послышался странный шум, пионовый  куст затрясся и Рон выпрямился. "Вот
это гном", - сказал он мрачно.
     "Отстань! Отстань!" - визжал гном.
     Конечно же, он нисколько не напоминал  Санта Клауса. Он был маленький и
лысый, с большой бугристой головой, чем-то напоминавшей картошку. Рон держал
его  на  вытянутых  руках,  потому что гном  пинался маленькими ножками; Рон
перевернул его вверх тормашками.
     "Вот что  ты должен делать, - пояснил он.  Он поднял гнома над  головой
("Отстааань!") и начал  его раскручивать как лассо.  Увидев удивленное  лицо
Гарри,  Рон добавил. - Им совсем не больно,  - нужно чтоб у них  закружилась
голова, тогда они не смогут найти обратную дорогу".
     Он отпустил гнома:  тот отлетел футов на двадцать и приземлился  в поле
за изгородью.
     "Слабо,  - сказал  Фред. - Держу  пари,  что я  перекину  своего за тот
пень".
     Гарри быстро научился не  жалеть гномов. Он попытался просто перекинуть
одного  через  изгородь,  но  гном,  почувствовав  слабину,  впился   своими
маленькими зубками  в  палец  Гарри, и ему  стоило  немалых трудов  оторвать
малыша до тех пор-
     "Вау! Гарри - да это было на все пятьдесят футов..."
     Вскоре воздух был полон летящими гномами.
     "Вообще-то  они глуповаты,  - сказал Джордж, загребая  пять  или  шесть
гномов  разом. - Если они  заметят, что началось разгноминирование, то  всей
толпой   вылезут   посмотреть,  что  там  такое.  Наверное,  только   теперь
сообразили, что пора сматываться".
     Вскоре толпа гномов, выстроившись в ряд, двинулась в противоположном от
сада направлении.
     "Они еще  вернутся, - сказал Рон, когда гномы скрылись  за изгородью. -
Им здесь нравится... Папа слишком добр с ними, они кажутся ему забавными".
     Внезапно хлопнула парадная дверь.
     "Он вернулся! - воскликнул Джордж. - Папа пришел!"
     Они бросились обратно в дом.
     Мистер  Уизли  упал  на стул в  кухне,  снял  очки  и закрыл  глаза. Он
оказался худым, уже практически лысым, но оставшиеся волосы были  такими  же
рыжими, как  и у всех  его  детей. Он  носил  длинную зеленую  мантию, очень
пыльную и поношенную.
     "Что за ночка, - пробормотал он, нащупывая чайник на столе, в то  время
как они все рассаживались вокруг. - Девять выездов. Девять! Старый Мандангус
Флетчер попытался заворожить меня, когда я отвернулся..."
     Мистер Уизли сделал большой глоток чая и вздохнул.
     "Нашел что-нибудь, пап?" - спросил Фред.
     "Все, что  я  нашел, так это пропадающие  ключи и кусающиеся чайники, -
зевнул Мистер Уизли. - Были  интересные дела, но не по моей части. Мортлэйка
забрали на допрос  о  каких-то  подозрительных  хорьках,  но  это юрисдикция
Комитета Экспериментальных Заклинаний, слава Богу..."
     "Почему кого-то раздражает, что ключи пропадают?" - удивился Джордж.
     "Магглы просто бесятся, - вздохнул Мистер Уизли.  - Продайте им  ключи,
которые  постоянно  пропадают, и они никогда их не найдут... конечно  трудно
кого-то винить,  но  ни  один Маггл не признается,  что  у  него пропадающие
ключи, он все равно будет настаивать, что сам их теряет. Да они  сделают что
угодно, лишь бы не замечать магии, даже если она у них под самым носом... Но
вот кое-что нам пришлось заколдовать, вы не поверите-"
     "НАПРИМЕР, МАШИНЫ?"
     На кухне  появилась  Миссис Уизли, сжимая в руках кочергу, словно  меч.
Мистер Уизли удивленно посмотрел на нее.
     "Машины, Молли, дорогая?"
     "Да, Артур, машины, - сказала Миссис Уизли сверкая глазами. - Представь
себе волшебника, который покупает старую, ржавую машину, и говорит жене, что
он только хочет посмотреть, как она устроена, а на самом деле, заколдовывает
ее, чтобы летать".
     Мистер Уизли моргнул.
     "Дорогая, я думаю, ты обнаружишь, что он не нарушает закон, даже если -
э-э  - и,  наверное,  ему стоило,  гм,  сказать жене... В  этом законе  есть
лазейка, знаешь ли... До того времени  пока он  не собирается летать на ней,
сам факт, что машина может-"
     "Артур Уизли, ты убедился,  что в законе есть лазейка, когда писал его!
- закричала Миссис Уизли. - И поэтому ты  можешь продолжать возиться со всем
этим мусором в сарае! И к твоему сведению Гарри прилетел к нам сегодня утром
на той самой машине, на которой ты не намеревался летать!"
     "Гарри? - удивленно переспросил Мистер Уизли. - Какой Гарри?"
     Он обернулся, увидел Гарри и подпрыгнул.
     "Бог  ты мой, это  Гарри  Поттер? Рад познакомиться  с  Вами, Рон очень
много рассказывал мне о Вас..."
     "Твои  сыновья  слетали  за Гарри  на  этой машине и вернулись  сегодня
утром, - прокричала Миссис Уизли. - Что ты об этом скажешь, а?"
     "Это правда? - воскликнул Мистер Уизли. -  Все  прошло нормально? Я - я
имею ввиду, - тут он запнулся, потому что Миссис Уизли засверкала глазами, -
что - что это очень плохо ребята, очень плохо с вашей стороны..."
     "Пошли  отсюда  Гарри,  - пробормотал Рон,  бросая взгляд  на  мать.  -
Пойдем, я покажу тебе свою комнату".
     Они  выскользнули  из кухни  через узкий  коридор к  лестнице,  которая
вилась зигзагами  через весь дом.  На третьем этаже была приоткрыта дверь. В
проеме Гарри мельком увидел  пару блестящих карих глаз, смотревших на него -
и дверь захлопнулась.
     "Джинни, -  сказал  Рон. -  Ты  не можешь  себе представить, какая  она
застенчивая. Даже не может спокойно закрыть дверь-"
     Они  поднялись  еще  на  два   пролета,  пока   не  добрались  до  ярко
раскрашенной двери с табличкой: "Комната Рональда".
     Гарри вошел,  задев головой низкий потолок, и выпучил глаза.  Он решил,
что попал в костер. Почти все в  комнате Рона было оранжевым: диван, стены и
даже потолок. Потом Гарри понял, что Рон покрыл каждый дюйм затертых стенных
обоев  наклейками с изображением семи  ведьм и волшебников  в ярко-оранжевых
мантиях и с метлами. Волшебники махали руками и улыбались.
     "Это твоя любимая команда Квиддитча?" - спросил Гарри.
     "Палящие Пушки, - ответил  Рон, указывая на оранжевый  диван, покрывало
которого украшали две большие буквы "П" и летящий снаряд. - Девятые в лиге".
     Школьные учебники Рона лежали  стопкой в углу  рядом с кипой комиксов о
приключениях Мартина Миггза, Сумасшедшего Маггла. Волшебная палочка валялась
на  аквариуме с лягушачьей икрой, стоявшем  на  подоконнике рядом с  толстой
серой крысой по имени Скабберс, греющейся на солнышке.
     Гарри переступил через колоду самотасующихся карт  на полу и выглянул в
маленькое окно. Внизу в поле он увидел толпу  гномов, которые друг за другом
пробирались сквозь изгородь,  обратно во двор Уизли.  Он оглянулся на  Рона.
Тот нервно наблюдал за Гарри и ждал, что он скажет.
     "Она немного маловата, -  быстро проговорил  Рон. - Не  такая, конечно,
как у твоих Магглов. Надо мной только чердак, где живет вампир; он стучит по
трубам и вздыхает..."
     Но Гарри, широко улыбаясь, сказал: "Это самый лучший дом,  в котором, я
когда-либо был!"
     Уши Рона порозовели.


Глава Четвертая. В "Завитках и Кляксах"



     Жизнь в Норе отличалась от  жизни на Прайвет Драйв настолько, насколько
это только было возможно. Десли любили  аккуратность и порядок; в доме Уизли
странное и неожиданное било ключом. Гарри испытал потрясение, когда в первый
раз глянул в зеркало над кухонным камином, а оно крикнуло: "Заправь рубашку,
неряха!".  Вампир на чердаке издавал  вопли и стучал по трубам, когда по его
мнению становилось слишком спокойно,  а уж маленькие взрывы, доносившиеся из
спальни Фреда и Джорджа были совсем уж в порядке вещей. Но самым необычным в
жизни  у Рона  было  для Гарри не  говорящее зеркало или шумный вампир - это
было то, что здесь, похоже, все его любили.
     Миссис Уизли беспокоилась о том,  в порядке  ли его носки,  и  пыталась
насильно запихнуть  в него четвертую добавку  к  каждому блюду. Мистер Уизли
любил,  когда  Гарри  садился  рядом  с  ним  за  обедом,  так  что  он  мог
бомбардировать его  вопросами  насчет  жизни  Магглов,  прося объяснить, как
действуют штепсели, почта и прочие вещи.
     "Восхитительно!  -  воскликнул  он,  когда  Гарри  рассказал  ему,  как
пользоваться телефоном. -  Действительно,  сколько способов  обходиться  без
магии понапридумывали Магглы".
     Хогвартс напомнил о себе солнечным  утром  примерно через неделю  после
того, как  Гарри появился  в  Норе. Когда  он и  Рон спустились  к завтраку,
Мистер  и Миссис Уизли вместе с Джинни уже  сидели за столом в кухне. Увидев
Гарри,  Джинни ненароком  с громким лязгом уронила на пол миску  с овсянкой.
Джинни обнаружила очевидную склонность ронять  все на  пол, когда  в комнату
входил Гарри.  Она нырнула под стол, чтобы поднять миску, а когда появилась,
лицо ее раскраснелось как солнце на закате. Делая вид, что этого не заметил,
Гарри уселся и взял тост, предложенный Миссис Уизли.
     "Письма  из  школы,  -  сказал  Мистер  Уизли,  передавая Гарри и  Рону
одинаковые конверты из желтоватого пергамента, на котором зелеными чернилами
был  написан  адрес.  -  Дамблдор уже  знает, что ты здесь,  Гарри  -  этого
человека не  проведешь.  И вам двоим тоже пришли", -  добавил он,  когда  на
кухню ворвались Фред и Джордж в пижамах.
     На те несколько минут, что они читали свои письма, воцарилась тишина. В
письме  Гарри  содержалось  обычное  указание сесть  на Хогвартс Экспресс  с
Вокзала Кинг Кросс первого  сентября. Также был и список новых книг, которые
должны были понадобиться в наступающем году.

     ВТОРОКУРСНИКИ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ:
     Стандартная книга заклинаний (Ступень 2), Миранды Госхоук;
     Крики Кикиморы, Гилдероя Локхарта;
     Заклинание Зомби, Гилдероя Локхарта;
     Выходные с Ведьмами, Гилдероя Локхарта;
     Трюки Троллей, Гилдероя Локхарта;
     Вояж с Вампирами, Гилдероя Локхарта;
     Общество Оборотней, Гилдероя Локхарта;
     Год со Снежным Человеком, Гилдероя Локхарта.

     Фред, закончивший изучать собственный список, заглянул в список Гарри.
     "И тебе  тоже велено  купить все книги Локхарта!  -  сказал он. - Новый
учитель по Защите от  Темных Сил, должно быть, его поклонник - и  даже готов
поспорить, что поклонница."
     Но в  этот  момент Фред заметил  взгляд  матери и немедля  погрузился в
намазывание мармелада.
     "Недешево  станет  этот  набор,  -  сказал  Джордж,  быстро  глянув  на
родителей. - У Локхарта дорогие книги..."
     "Думаю,  справимся,  -   ответила   Миссис  Уизли,   хотя  и  выглядела
взволнованной. - Думаю нам удастся купить  многие вещи для Джинни в магазине
подержанных вещей".
     "А, так в этом году ты идешь в Хогвартс?" - спросил у Джинни Гарри.
     Она кивнула,  покраснев  до корней огненных  волос  и попала  локтем  в
масленку.  К счастью этого не заметил никто,  кроме Гарри, поскольку  в этот
момент вошел старший брат Рона Перси. Он был уже одет, и значок Префекта был
приколот к его свитеру.
     "Всем доброе утро, - оживленно поздоровался Перси. - Чудный день."
     Он уселся на единственный свободный стул, но  почти сразу  же вскочил и
выдернул из под себя полинявшую серую сметку для пыли из перьев -  во всяком
случае, так показалось Гарри, пока он не увидел, что сметка дышит.
     "Эррол! - закричал Рон, забирая у Перси хромающую сову и извлекая у нее
из-под крыла  письмо. - Наконец-то он принес  ответ от Гермионы. Я писал ей,
что мы попробуем спасти тебя от Десли."
     Он попытался  усадить  Эррола  на жердочку  у  задней  двери,  но Эррол
шлепнулся с нее, и поэтому Рон положил его  на  сушилку для белья,  бормоча:
"душераздирающее зрелище". Потом он разорвал конверт и прочел вслух:

     "Дорогие Рон и Гарри, если ты там,
     "Надеюсь, что все прошло  нормально, и что с Гарри все в порядке, и что
ты не  сделал ничего противозаконного, чтобы вытащить его,  Рон, потому  что
тогда и  у Гарри  были бы проблемы. Я действительно волнуюсь и если  с Гарри
все  в порядке,  пожалуйста,  дай  мне  знать сразу же, но,  пожалуй,  лучше
использовать другую сову,  поскольку, я полагаю, еще  одно письмо  прикончит
эту.
     'Я, конечно,  очень  занята  учебой...' -  "Как это у  нее получается?-
ужаснулся Рон. - Мы же на каникулах!" - 'а на следующей неделе мы собираемся
в Лондон, чтобы купить новые книги. Почему бы  нам  не встретиться  на Аллее
Диагон?'
     "Дайте мне знать, что происходит, как только сможете.
     Люблю.
     Гермиона".

     "Здорово все совпадает,  можно  пойти  и заодно купить  все для  вас, -
сказала Миссис Уизли, начиная убирать со  стола. - Что вы собираетесь делать
сегодня?"
     Гарри,  Рон,  Фред  и Джордж  планировали пойти на  холм  к  небольшому
загону,  который  принадлежал  Уизли.  Он  был  окружен  деревьями,  которые
закрывали его  от  расположенной  внизу деревни, что давало  им  возможность
практиковаться там игре в Квиддитч, если только не залетать слишком высоко.
     Они  не  могли  использовать  настоящие мячи  для Квиддитча,  появление
которых над  деревней было  бы трудно  объяснить, если  бы они  разлетелись;
вместо них они  бросали  один  другому яблоки.  Они тренировали повороты  на
Нимбусе  Две Тысячи,  метле  Гарри,  которая  бесспорно была  лучшей; старую
Комету Рона частенько обгоняли пролетавшие бабочки.
     Через пять минут они уже шагали вверх по холму с метлами на плечах. Они
спросили у Перси, не хочет ли он присоединиться  к ним,  но тот  сказал, что
занят.  Гарри вообще  видел  Перси  только  за  едой; в  остальное время тот
запирался у себя в комнате.
     "Хотел бы я знать  чего  он добивается, -  нахмурился Фред. - Он сам не
свой.  Результаты  его экзаменов прислали  за день  до  твоего  появления  -
двенадцать СОВ, а он едва порадовался."
     "Стандартных  Отметок Волшебника, - пояснил  Джордж, заметив удивленный
взгляд Гарри. - У Билла тоже было двенадцать. Если мы не побережемся, у  нас
в  семье  будет одним  Главным  Префектом больше. Не думаю, что мы перенесем
такой позор."
     Билл был  старшим из  братьев  Уизли.  Он  и следующий брат  Чарли  уже
закончили Хогвартс. Гарри  ни одного из них не встречал, но  знал, что Чарли
изучает драконов в Румынии, а Билл работает в  колдовском банке  Гринготтс в
Египте.
     "Не  знаю,  как мама с  папой потянут  нашу школьную  экипировку в этом
году,  - спустя  некоторое  время  заметил Джордж.  - Пять  комплектов  книг
Локхарта! А Джинни нужны мантии, палочка и все такое..."
     Гарри ничего не сказал. Он чувствовал себя немного неловко. В подземном
хранилище Гринготтс в Лондоне лежало  небольшое  состояние,  оставленное ему
его родителями.  Конечно,  деньги  были  у  него только  в волшебном мире; в
магазинах Магглов нельзя было  расплатиться Галеонами, Сиклями и Кнутами, но
он никогда не говорил Десли о  своем счете в Гринготтс, поскольку  не думал,
что их ужас ко всему связанному с  магией распространится и на большую  кучу
золота.
     В  следующую среду Миссис Уизли разбудила их пораньше. Быстро проглотив
по полудюжине сэндвичей с беконом, они надели куртки, а Миссис Уизли сняла с
полки над камином цветочный горшок и заглянула внутрь.
     "Кончается, Артур, - вздохнула  она. - Сегодня прийдется  купить еще...
Ах, конечно, сначала гости! Только после тебя, Гарри дорогой!"
     И она протянула ему горшок.
     Гарри посмотрел на нее.
     "И-и что мне надо делать?" - пробормотал он.
     "Он  никогда  не  путешествовал  с  помощью  порошка  Флу!  -  внезапно
воскликнул Рон. - Прости, Гарри, я забыл".
     "Никогда? - удивился Мистер Уизли. - Но как же ты попал на Аллею Диагон
в прошлом году, чтобы все купить?"
     "Я ехал на метро".
     "Да неужели? - заинтересовался Мистер Уизли. - А там были эскалаторы? А
как именно..."
     "Не  сейчас,  Артур,  -  прервала его  Миссис Уизли.  - С  порошком Флу
путешествовать намного быстрее, но, Боже мой, если ты никогда не использовал
его раньше..."
     "С ним будет все в порядке, мам, - сказал Фред. - Гляди на нас, Гарри."
     Он взял из горшка щепотку блестящего порошка, подошел к камину и бросил
порошок в огонь.
     Огонь взревел,  стал изумрудно зеленым  и взметнулся  выше  Фреда. Фред
ступил прямо в него, крикнул: "Аллея Диагон!" - и исчез.
     "Ты должен говорить отчетливо, дорогой, - поучала Гарри Миссис Уизли, в
то  время как Джордж запустил руку в горшок. -  И убедись, что вывалишься из
нужного дымохода..."
     "Из чего?"  -  нервно  спросил  Гарри, когда огонь  взревел и  поглотил
Джорджа.
     "Ну, есть  огромное  количество  волшебных  каминов,  из которых  можно
выбрать, но если произнести отчетливо..."
     "С ним  будет все в порядке, Молли, не суетись", - сказал Мистер Уизли,
набирая порошка и себе.
     "Но, милый, если он потеряется, как мы сможем объяснить это  его тете и
дяде?"
     "Они не станут возражать,  -  уверил ее Гарри. -  Дадли сочтет отличной
шуткой, если я потеряюсь в дымоходе, так что об этом не беспокойтесь..."
     "Ну... хорошо... иди вслед за  Артуром, - сказала Миссис Уизли. - Когда
войдешь в пламя, скажи куда направляешься..."
     "И прижми локти", - посоветовал Рон.
     "И закрой глаза, - сказала Миссис Уизли, - сажа..."
     "Не дергайся, - добавил Рон,  - а  не то можешь легко вывалиться не  из
того камина..."
     "Но не паникуй и не выходи слишком рано; погоди пока не увидишь Фреда и
Джорджа."
     Изо  всех сил пытаясь  удержать  все  это в голове, Гарри  взял шепотку
порошка  и  подошел  к краю камина. Он глубоко  вздохнул, рассыпал порошок в
камин и  шагнул вперед;  пламя овевало его как теплый  бриз; он открыл рот и
незамедлительно проглотил изрядную порцию горячей золы.
     "А-аллея Д-диагон", - закашлялся он.
     Ему казалось,  что  его затянуло в  гигантскую  трубу.  По-видимому, он
очень быстро вращался - рев в  ушах был  оглушительным -  он пытался держать
глаза   открытыми,  но   круговорот   зеленых   огоньков   вызвал   у   него
головокружение;  что-то  твердое ударилось об его локоть,  и он  прижал  его
плотнее,  все вращаясь и вращаясь; теперь у него было ощущение, что холодные
руки шлепают  его по лицу; приоткрыв глаза за  очками,  он  увидел смазанный
хоровод  каминов и мелькающие за ними  комнаты; сэндвичи с беконом скакали у
него внутри; он снова закрыл глаза, желая только чтобы все это остановилось,
после чего упал лицом на холодный камень и почувствовал, как крякнула оправа
очков.
     С  гудящей  головой,  весь  в  синяках,  покрытый сажей,  он  осторожно
поднялся на ноги, удерживая сломанные очки  на  переносице.  Он был один, но
где именно, не  имел понятия. Все, что он мог сказать, так  это то,  что  он
стоял в каменном камине в помещении, напоминавшем  большую, слабо освещенную
лавку  колдовских принадлежностей - но что-либо из ее товаров вряд  ли могло
оказаться в Хогвартском списке.
     В стеклянной витрине  рядом лежали: сморщенная рука на подушке,  колода
карт  с пятнами крови и  зоркий стеклянный глаз.  Со стен  смотрели  злобные
маски, на прилавке был выложен полный набор человеческих костей, а с потолка
свисали ржавые зазубренные  инструменты.  А  что еще  хуже, так это то,  что
узенькая,  темная  улочка,  которую Гарри мог  расмотреть  сквозь запыленное
окошко, определенно не была Аллеей Диагон.
     Чем скорее  он  выберется отсюда, тем лучше. Хотя  нос у Гарри  все еще
болел в том месте, где он стукнулся о камин, но он  быстро и тихо направился
к  двери, однако не прошел он и половины пути,  как по другую сторону стекла
показались  два  человека. Один  из  них был  последним, кого Гарри хотел бы
видеть, потерявшись, будучи вымазан  в  саже и сломав очки  -  это был Драко
Малфой.
     Гарри быстро осмотрелся и заметил слева от себя большой черный шкаф; он
проскользнул внутрь  и  закрыл  за  собой  дверцы,  оставив  лишь  маленькую
щелочку, сквозь  которую  мог  выглядывать  наружу.  Через  секунду  звякнул
колокольчик и Малфой вошел в лавку.
     Мужчина, вошедший за ним мог быть только отцом Драко. У него было точно
такое же бледное вытянутое лицо  и те же холодные серые глаза. Мистер Малфой
прошел через лавку, лениво поглядывая на вещи в витринах, подошел к прилавку
и  позвонил в звонок, после  чего  обернулся к сыну  и  произнес: "Ничего не
трогай, Драко."
     "А  я думал,  ты собираешься купить мне подарок," - откликнулся Малфой,
который потянулся было за стеклянным глазом.
     "Я  сказал, что  куплю тебе гоночную метлу",  - сказал отец, постукивая
пальцами по прилавку.
     "Ну и какой  с того  прок, раз я не  в команде? -  заныл помрачневший и
надувшийся Малфой.  - Гарри Поттер в прошлом году получил Нимбус Две  Тысячи
по специальному разрешению  Дамблдора  и смог  играть  за  Гриффиндор. Он не
столь  уж  хорош,  просто  он  знаменит... знаменит потому что  у него  этот
дурацкий шрам на лбу..."
     Малфой наклонился, чтобы посмотреть на полку, набитую черепами.
     "...  и всем кажется, что он такой замечательный, этот чудесный  Поттер
на помеле со своим шрамом ..."
     "Ты мне твердишь об этом уже в тысячный  раз, - произнес Мистер Малфой,
уничижающе  глянув  на  сына.  - И  я напоминаю тебе,  что -  не  разумно  -
выказывать что-либо, кроме  любви к  Гарри  Поттеру,  тогда  как большинство
подобных нам считают  его героем, заставившим исчезнуть Темного Властелина -
а, мистер Борджин!"
     За  прилавком  появился  сутулый  мужчина, сдвигая  с  лица  засаленные
волосы.
     "Мистер  Малфой,  какое удовольствие  для  меня  вас  снова  видеть,  -
произнес Мистер Борджин голосом, в котором масла было не меньше, чем  у него
в  волосах. - Польщен... и юный мастер Малфой здесь же... очарован! Чем могу
служить? Я должен  вам  показать...  доставлен только  сегодня  и  по  очень
разумной цене..."
     "Сегодня я пришел не покупать, Мистер  Борджин, а продавать", - ответил
Мистер Малфой.
     "Продавать?" - улыбка на лице Мистера Борджина слегка потускнела.
     "Вы, конечно  же,  слышали,  что  Министерство  стало проводить  больше
обысков,   -   сказал  Мистер  Малфой,   доставая  из   внутреннего  кармана
пергаментный свиток, и разворачивая его, чтоб показать Мистеру Борджину. - У
меня есть немного... ммм... вещей, которые могут оказаться неприятными, если
меня навестят из Министерства..."
     Мистер Борджин приладил на нос пенсне и просмотрел список.
     "Но, конечно, Министерство не отважится побеспокоить вас, сэр?"
     Мистер Малфой поджал губы.
     "Ко мне еще не заходили. Имя Малфоя все еще внушает некоторое уважение,
но Министерство становится  все докучливее.  Ходят слухи  о новом  Законе  о
Защите Магглов - без  сомнения  за ним  стоит этот вшивый магглолюбец  Артур
Уизли..."
     Гарри почувствовал острый прилив злости.
     "... и как видите, некоторые из этих ядов могут оказаться..."
     "Я понимаю,  конечно,  сэр, -  перебил Мистер Борджин.  -  Так,  так...
посмотрим."
     "Можно  мне такую?" -  вмешался Драко, указывая на  сморщенную руку  на
подушечке.
     "О, Рука Славы! -  воскликнул Мистер Борджин, забыв про  список Мистера
Малфоя  и поспешая к Драко. - Вставляешь в  нее  свечу,  и она светит только
тому, кто ее держит! Лучший друг воров  и взломщиков! У вашего сына отличный
вкус, сэр."
     "Я надеюсь, что  мой сын станет  больше,  нежели  вором или взломщиком,
Борджин", -  холодно заметил мистер  Малфой, на что  Мистер  Борджин  быстро
пролепетал: "Не обижайтесь, сэр, я не это имел в виду..."
     "Хотя если его отметки не улучшатся, -  еще более ледяным тоном добавил
Малфой, - ... то, может быть, это действительно все для чего он походит."
     "Это не моя вина, - отозвался Драко. - У всех  учителей есть любимчики,
да хоть та же Гермиона Грейнджер..."
     "А  я-то  думал,  ты постыдишься, что  девчонка  из неколдовской  семьи
обходит тебя на каждом экзамене", - отрезал Мистер Малфой.
     "Ха!" -  пробормотал себе  под нос  Гарри,  довольный, что увидел Драко
сконфуженным и разозленым.
     "И всюду-то так, - посетовал своим елейным голоском Мистер  Борджин.  -
Колдовская кровь ни в грош не ставится."
     "Только не для меня", - ноздри Мистера Малфоя раздувались.
     "Нет, сэр, и не для  меня, сэр", - подтвердил Мистер Борджин с глубоким
поклоном.
     "Тогда, может, вернемся к моему  списку, - отрезал  Мистер Малфой. - Я,
вообще-то, тороплюсь, у меня сегодня важные дела в другом месте..."
     Они принялись торговаться. Гарри нервно поглядывал, как Драко все ближе
и ближе подходил к его убежищу, разглядывая товары. Драко остановился, чтобы
разглядеть  длинную  бухту веревки висельника и с  глупой  усмешкой прочесть
карточку, прикрепленную к величественному опаловому ожерелью: "Осторожно. Не
прикасаться. До настоящего времени отняло жизни девятнадцати Магглов."
     Драко  отвернулся  и  прямо перед собой увидел шкаф. Он  шагнул вперед,
протянул руку к ручке...
     "Порядок, - сказал у прилавка Мистер Малфой. - Пошли, Драко..."
     Когда Драко отошел, Гарри утер лоб рукавом.
     "Всего доброго, мистер Борджин. Буду завтра ждать вас у себя в поместье
за товаром."
     Едва дверь закрылась, как елей стек с лица Мистера Борджина.
     "И вам всего  доброго,  Мистер  Малфой,  и если слухи  не  врут, вы  не
продали мне и половины того, что спрятано у вас в имении..."
     Мрачно ворча,  Мистер  Борджин  исчез  в задней комнате. Гарри подождал
минутку на случай, если тот вернется,  и тогда, тихо как мог  выскользнул из
шкафа, и мимо стеклянных витрин выбрался из лавки.
     Придерживая  сломанные  очки, Гарри огляделся.  Он  оказался в  мрачном
переулке, казалось, состоящем только из лавок, посвященных Черной Магии. Та,
из которой  он  только что вышел - Борджин и Беркс, выглядела самой большой,
но напротив  в витрине стояли отвратительные  сморщившиеся головы, а  на два
дома дальше по улице висела большая клетка с гигантскими черными пауками. Из
дверей  в  тени  за ним наблюдали  два  потрепанных колдуна, что-то  бормоча
друг-другу. Чувствуя  себя неуютно, Гарри пошел по улочке, придерживая  очки
и, несмотря ни на что, надеясь найти отсюда выход.
     Старая  деревянная  табличка  над  лавкой, продававшей  ядовитые  свечи
подсказала ему, что он находится в Темном Переулке. Это не очень-то помогло,
поскольку  Гарри  никогда  не слыхивал о  подобном месте. Он полагал, что не
смог достаточно ясно произнести название, стоя с полным золы ртом в камине у
Уизли. Пытаясь успокоиться, он стал думать, что же делать дальше.
     "Да  ты не  потерялся ли, дорогой?" -  сказал чей-то  голос прямо ему в
ухо, заставив его вздрогнуть.
     Перед  ним  стояла пожилая  ведьма,  держа поднос  с  чем-то  до  ужаса
напоминающим человеческие ногти. Она оскалилась, демонстрируя замшелые зубы.
Гарри попятился.
     "Со мной все хорошо, спасибо, - ответил он. - Я просто..."
     "ГАРРИ! Какого черта ты тут делаешь?"
     Сердце  Гарри  подпрыгнуло  у  него  в  груди.  Подпрыгнула  и  ведьма;
порядочное  количество  ногтей  просыпалось с  подноса  ей на  ноги,  и  она
ругнулась  -  к  ним  двигалась  массивная  фигура   Хагрида,  лесничего  из
Хогвартса,  его  черные  глазки,  похожие  на маленьких  жуков,  горели  над
здоровенной спутанной бородой.
     "Хагрид! -  с  облегчением  простонал Гарри.  - Я  потерялся... порошок
Флу..."
     Хагрид ухватил  Гарри  за шиворот и  потащил прочь от ведьмы, по дороге
выбив  поднос с  ногтями у нее из  рук. Ее вопли сопровождали  их все время,
пока они шли по извилистому переулку к дневному свету. Вдалеке Гарри  увидел
знакомое беломраморное  здание - Банк Гринготтс. Хагрид  вывел его  прямо на
Аллею Диагон.
     "Ну ты  и зачучкался! - грубо сказал Хагрид,  столь энергично стряхивая
сажу  с Гарри, что едва не опрокинул его в бочку драконьего навоза у аптеки.
- Бродить по  Темному Переулку... не знаю  места гнуснее... Гарри - не хотел
бы я, чтобы кто-нибудь тебя там видел..."
     "Да я уже понял, - сказал Гарри, уклоняясь от еще одной попытки Хагрида
стряхнуть с него сажу. - Я же тебе сказал, что потерялся... А, между прочим,
что ты-то там делал?"
     "Я искал морилку  для Слизняков Троглодитов, - пробурчал Хагрид. - Жрут
школьную капусту. А ты не один?"
     "Я сейчас живу с Уизли, но мы разминулись, - объяснил Гарри. - Мне надо
их найти..."
     И они вместе пошли по улице.
     "Почему  же  ты  мне не отвечал  на письма?" - спросил  Хагрид у Гарри,
который  трусил  рядом  с  ним  (в  каждом  шаге  непомерных  сапог  Хагрида
укладывалось три шага Гарри). Гарри рассказал ему о Добби и Десли.
     "Магглы паршивые, - разозлился Хагрид. - Если б я только знал..."
     "Гарри! Гарри! Сюда!"
     Гарри поднял глаза  и увидел на верху белоснежной Гринготтской лестницы
Гермиону  Грейнджер.  Она сбежала к ним вниз, ее  пушистые каштановые волосы
развевались следом.
     "Что у  тебя с очками? Привет, Хагрид... О, так здорово вас обоих снова
видеть... ты в Гринготтс, Гарри?"
     "Как только найду Уизли".
     "Долго ждать не придется..." - усмехнулся Хагрид.
     Гарри  и  Гермиона обернулись:  сквозь  толпу  к ним бежали  Рон,  Фред,
Джордж, Перси и Мистер Уизли.
     "Гарри, - еле выдавил запыхавшийся Мистер Уизли. - Мы надеялись, что ты
промахнулся только на один камин, - он утер свою блестящую лысину. - Молли в
отчаянии... сейчас она будет..."
     "Где же ты выскочил?" - поинтересовался Рон.
     "В Темном Переулке", - мрачно ответил Хагрид.
     "Вот это да!" - вместе сказали Фред и Джордж.
     "А нас туда никогда не пускали", - с завистью добавил Рон.
     "Чертовски надеюсь, что не пускали", - проворчал Хагрид. В поле  зрения
появилась Миссис Уизли, в одной ее  руке неистово раскачивалась сумочка, а в
другую вцепилась Джинни:  "О, Гарри...  дорогой... ты  же мог  оказаться где
угодно..."
     Задыхаясь, она выхватила  из  сумочки здоровую одежную  щетку  и  стала
сметать с  него сажу,  которую ухитрился оставить Хагрид. Мистер Уизли  взял
очки Гарри, дотронулся до них своей палочкой и вернул совсем как новые.
     "Ну, мне  пора,  -  заявил  Хагрид,  руку которого  трясла Миссис Уизли
("Темный  Переулок!  Если  бы  ты  его  не  нашел,  Хагрид!").  - Увидимся в
Хогвартсе!", - и он зашагал прочь, на голову возвышаясь над уличной толпой.
     "Угадайте, кого я увидел у  Борджина и Беркса? - спросил Гарри у Рона и
Гермионы, пока они поднимались по ступеням Гринготтс.- Малфоя и его папашу."
     "Люций  Малфой что-то покупал?" - внезапно спросил Мистер Уизли, шедший
позади.
     "Нет, он продавал..."
     "Так,   значит,  он  взволнован,  -  заметил  Мистер  Уизли  с  мрачным
удовлетворением. - Ох, хотел бы я поймать на чем-нибудь Люция Малфоя..."
     "Будь осторожен, Артур! -  откликнулась Миссис Уизли, когда их поклоном
приветствовал  гоблин привратник перед банком. - С этой семьей одна  морока.
По одежке протягивай ножки..."
     "Так  значит,  ты  не думаешь,  что  я  достойный противник  для  Люция
Малфоя?"  -  возмутился  Мистер Уизли, но тут же отвлекся, заметив родителей
Гермионы,  которые,  нервничая,  стояли  у  стойки,  тянувшейся  вдоль всего
мраморного зала, ожидая, когда Гермиона их представит.
     "Вы же Магглы!  -  с восхищением воскликнул Мистер  Уизли.  -  Нам надо
пропустить  по глоточку! Что это у  вас  тут? О, так  вы меняете маггловские
деньги. Молли, посмотри!" - он возбужденно указал на десятифунтовые банкноты
в руках у мистера Грейнджера.
     "Встретимся здесь же", - сказал Гермионе Рон, когда семью Уизли и Гарри
повел к их подземным хранилищам еще один Гринготтский гоблин.
     До  подземелий  они  добирались на маленькой тележке,  которой управлял
гоблин. Она неслась по миниатюрным рельсам в подземных туннелях банка. Гарри
наслаждался головокружительной поездкой  к хранилищу Уизли, но  почувствовал
себя просто ужасно, когда оно открылось. Внутри  была совсем маленькая кучка
серебряных  Сиклей и  только один золотой Галеон. Миссис Уизли  оглядела все
углы, прежде чем смела всю кучу себе в  сумку. Еще  хуже Гарри  почувствовал
себя,  когда  они добрались  до  его  хранилища, и попытался  заслонить  его
содержимое, торопливо засовывая пригоршни монет в кожаный мешочек.
     На  улице  они  разошлись  в разные стороны.  Перси  пробормотал что-то
невнятное  о том, что ему нужно  новое  перо. Фред  и Джордж заметили своего
друга из Хогвартса Ли Джордана.  Миссис Уизли и Джинни отправились в лавку с
подержанными мантиями.Мистер Уизли настаивал, чтобы Грейнджеры пошли с ним в
"Дырявый Котел" выпить по стаканчику.
     "Встречаемся  в  'Завитках  и  Кляксах'  через  час  и  будем  покупать
учебники,  - сказала  Миссис Уизли,  уходя вместе с Джинни. -  И  ни  шагу в
Темный Переулок!" - прикрикнула она в спину близнецам.
     Гарри,  Рон и  Гермиона  зашагали  по  извилистой, вымощеной булыжником
улице. У Гарри в  кармане бодро позвякивал мешочек с золотыми, серебряными и
бронзовыми монетами, которые так и  просились  быть потраченными, поэтому он
купил три  больших клубнично-ореховых мороженых, которые они с удовольствием
уплетали, прогуливаясь по аллее и изучая чудесное содержимое витрин.
     Рон  неотрывно  глядел  на полный  набор аммуниции Палящих Пушек в окне
Качественных  Товаров  для  Квиддитча пока Гермиона не утащила их в соседнюю
лавку  покупать  чернила  и  пергамент.  В магазинчике 'Гамбол  и  Джейпс  -
Волшебные розыгрыши', они  встретили Фреда,  Джорджа и Ли  Джордана, которые
затоваривались  Знаменитыми  Непромокаемыми Холодными  Фейерверками  Доктора
Филибастера.   В   маленькой  лавке  старьевщика  среди  сломанных  палочек,
покосившихся медных весов  и  закапанных  зельями  старых  мантий, они нашли
Перси, погруженного в изучение маленькой ужасно скучной книжки под названием
"Префекты, Пришедшие к Власти."
     "Исследование о префектах в  Хогвартсе  и их  последующих  карьерах,  -
прочел вслух Рон на задней обложке. - Звучит восхитительно..."
     "Пошел вон", - рявкнул Перси.
     "Перси ужасно  амбициозен, он  уже все  распланировал... он хочет  быть
Министром  Магии..." -  полушепотом сказал  Рон Гарри и Гермионе, отходя  от
Перси с его книгой.
     Через час они отправились в  'Завитки  и  Кляксы'.  И  были  отнюдь  не
единственными, кто  шел  в  книжный  магазин.  Приблизившись к  нему,  они с
удивлением  увидели  огромную толпу,  клубящуюся  возле  дверей, в  попытках
попасть внутрь.  Причина этого  объяснялась  большим плакатом, растянутым  в
верхних окнах:

     ГИЛДЕРОЙ ЛОКХАРТ
     Будет раздавать автографы на своей автобиографии
     МОЕ МАГИЧЕСКОЕ Я
     Сегодня с 12:30 до 16:30

     "Так мы  и в самом деле можем встретить его! - закричала Гермиона. - То
есть, я имею в виду, ведь он написал почти весь список литературы!"
     Толпа, казалось, состояла в основном из колдуний, по возрасту близких к
Миссис  Уизли. В дверях стоял изнуренный  волшебник, повторяя:  "Пожалуйста,
спокойно, леди... Не толкайтесь... осторожно, книги... "
     Гарри, Рон и Гермиона протолкались внутрь.Длиннющая очередь, извиваясь,
уходила в  глубину  лавки,  где Гилдерой  Локхарт подписывал свои труды. Они
взяли  по  Стандартной  Книге  Заклинаний,  ступень вторая  и  прошмыгнули в
очередь, где стояли остальные Уизли с Мистером и Миссис Грейнджер.
     "А, вот и вы, хорошо, - сказала Миссис Уизли. Голос у нее чувствительно
перехватило,  и она непрерывно приглаживала волосы. - Через минуту мы сможем
увидеть его..."
     В  этот  момент  Гилдерой  Локхарт  медленно   прошествовал   к  столу,
окруженному  его  большими  фотографиями, которые подмигивали толпе  и сияли
ослепительно    белыми    зубами.    Настоящий    Локхарт    носил    одежду
незабудочно-голубого   цвета,  прекрасно   подходившую  к  цвету  его  глаз;
волнистые волосы покрывал заломленный набекрень остороконечный колпак.
     Вокруг  него скакал назойливого вида  коротышка,  делая снимки  большой
черной  камерой,  которая  исторгала  клубы  пурпурного  дыма  после  каждой
ослепительной вспышки.
     "Прочь с  дороги,  ты там,  -  рявкнул он на  Рона,  перемещаясь, чтобы
сделать снимок получше. - Это для Дэйли Профет..."
     "Экая  важность", - сказал Рон, потирая ногу, там, где на нее  наступил
фотограф.
     Гилдерой Локхарт услышал его и поднял глаза.  Он увидел Рона и вслед за
этим  увидел  Гарри. Он всмотрелся, а  затем  вскочил и ничуть не сомневаясь
закричал: "Да неужели же это Гарри Поттер?"
     Толпа  расступилась,  взволнованно   перешептываясь;  Локхарт  рванулся
вперед, ухватил  Гарри  за  руку  и вытащил  его  к  себе. Толпа разразилась
аплодисментами. Лицо Гарри пылало, когда Локхарт жал его руку для фотографа,
который бешено щелкал аппаратом, окутывая Уизли густым дымом.
     "Хорошую широкую улыбочку,  Гарри, - попросил  Локхарт,  сквозь сияющие
зубы. - Мы вместе стоим первой полосы."
     Когда он наконец  выпустил руку  Гарри, тот едва мог шевелить пальцами.
Он попытался бочком перебраться обратно  к Уизли, но Локхарт обхватил его за
плечи и плотно прижал к себе.
     "Леди и джентльмены, - громко произнес он, жестами призывая к тишине. -
Это экстраординарнейший момент! Превосходный момент, чтобы сделать маленькое
объявление, которое я хотел сделать уже некоторое время!
     "Когда юный Гарри  сегодня вошел в Завитки  и Кляксы,  он  хотел только
купить мою автобиографию - которую я буду счастлив подарить ему прямо сейчас
безо всякой платы... - Толпа снова зааплодировала. - Он и подумать не мог, -
продолжал Локхарт,  слегка  встряхивая Гарри, так что  его очки  съехали  на
кончик носа, - что в скором  времени он получит намного, намного больше, чем
книгу  Мое  Магическое  Я.  На самом деле,  он  и его соученики  получат мое
настоящее магическое Я.  Да, леди и джентльмены, с огромным удовольствием  и
гордостью я объявляю, что в сентябре я вступаю в должность учителя Защиты от
Темных Сил в школе Волшебства и Колдовства Хогвартс!"
     Раздались  восторженные крики  и  аплодисменты,  а Гарри  было  вручено
полное собрание  сочинений  Гилдероя  Локхарта.  Слегка  пошатываясь под его
весом,  он ухитрился пробраться из  центра к краю комнаты,  где возле своего
нового котла стояла Джинни.
     "Держи, - пробормотал ей Гарри, закидывая книги в котел. - Я куплю себе
другие..."
     "Держу пари, тебе это понравилось, не  правда ли  Поттер?"  -  произнес
голос, который Гарри не трудно было узнать. Он выпрямился и оказался лицом к
лицу с Драко Малфоем и его обычной усмешкой.
     "Знаменитый  Гарри  Поттер,  - сказал  Малфой. - не  может даже зайти в
книжный магазин, чтобы не попасть на первые страницы."
     "Отстань от него, он не хотел этого!" - крикнула Джинни. Это был первый
раз,  когда она подала  голос  в присутствии Гарри. Она гневно  смотрела  на
Малфоя.
     "Да  ты завел себе подружку, Поттер!" -  протянул Малфой. Джинни  густо
покраснела,  но  в это  время к ним пробились Рон и Гермиона,  оба  прижимая
стопки локхартовских книг.
     "Ах, да это ты, - воскликнул  Рон, разглядывая Малфоя, как  если бы это
было  что-то  неприятное  на подошве ботинка.  - Спорим, ты  удивлен, увидев
здесь Гарри, а?"
     "Меньше,  чем  увидев  тебя  в магазине, Уизли,  - парировал Малфой.  -
Полагаю,  твоим  родителям  придется  месяц  поголодать,  чтобы за  все  это
заплатить."
     Рон покраснел не меньше,  чем  Джинни. Он тоже бросил  книги в котел  и
двинулся на Малфоя, но Гарри и Гермиона ухватили его за полы куртки.
     "Рон! - крикнул Мистер Уизли, проталкиваясь к ним с Фредом и  Джорджем.
- Что ты делаешь? Здесь слишком много народу, давай выйдем отсюда."
     "Так, так, так - Артур Уизли."
     Это был  Мистер Малфой.  Он стоял, положив руку на плечо Драко и  точно
также ухмылялся.
     "Люций", - холодно раскланялся Мистер Уизли.
     "Слышал,  много дел в Министерстве, - сказал мистер Малфой.  -  Все эти
обыски... Надеюсь, они платят вам сверхурочные?"
     Он сунул руку в котел Джинни и из  кучи глянцевых книг Локхарта вытащил
очень  старое  и  очень   потрепанное  "Руководство  по  Преобразованию  для
начинающих".
     "Видимо нет,  -  заключил Мистер Малфой.  - Боже мой, зачем же позорить
звание волшебника, если за это тебе даже хорошо не платят?"
     Мистер Уизли вспыхнул еще сильнее, чем Рон или Джинни.
     "У нас  очень  разные понятия от  том, что  позорит звание  волшебника,
Малфой", - ответил он.
     "Очевидно,- Мистер Малфой перевел взгляд на Мистера и Миссис Грейнджер,
которые  растерянно  наблюдали за происходящим. -  Ну и компания же  у тебя,
Уизли... а я-то думал, что твоя семейка уже не может опуститься ниже..."
     Раздался глухой стук - это котел Джинни отлетел в сторону; Мистер Уизли
бросился на  Мистера  Малфоя  и  отбросил  его  назад  на  книжный  стеллаж.
Несколько дюжин тяжелых колдовский  книг  с  грохотом  упали им  на  головы;
"Покажи  ему,  папа!"  - завопили Фред и Джордж;  "Нет,  Артур, не надо!"  -
закричала Миссис  Уизли; толпа попятилась, перевернув еще несколько полок; -
"Господа, пожалуйста...  пожалуйста!"  - взывал продавец, и наконец,  поверх
всех  остальных  голосов  раздалось  -  "А  ну  разошлись, господа  хорошие,
разошлись..." - через море  книг к ним  пробирался Хагрид.  Через секунду он
растащил в разные стороны  Мистера Уизли  и Мистера Малфоя. У  Мистера Уизли
была разбита губа,  а у Мистера Малфоя Энциклопедией Поганок подбит глаз. Он
все еще держал старый учебник Джинни по  Преобразованию. Он бросил книгу ей,
и его глаза злобно блеснули.
     "Вот,  девочка... держи свою книгу... это  лучшее,  что может дать тебе
твой отец..." - вывернувшись  из рук Хагрида,  он сделал знак Драко и быстро
вышел из лавки.
     "Тебе было бы лучше  проигнорировать его, Артур, - сказал Хагрид,  едва
не  оторвав  Мистера  Уизли от  земли, поправляя  его одежду. -  Прогнила до
сердцевины, вся эта семейка,  все это знают... не стоит слушать ни одного из
Малфоев - дурная кровь - вот что это такое... Давай, пойдем отсюда."
     Продавец,  по всей видимости, хотел остановить  их, но он  едва доходил
Хагриду до  пояса  и,  очевидно, передумал.  Они поспешно  вышли  на  улицу,
Грейнджеров трясло от страха, а Миссис Уизли была вне себя от гнева.
     "Прекрасный пример ты подаешь своим детям...  дерешься на людях... что,
должно быть, подумал Гилдерой Локхарт..."
     "Он  был доволен, - заметил Фред.  - Разве не слышала, что он  говорил,
когда  мы уходили?  Он спрашивал у  того малого  из Дейли Профет, нельзя  ли
вставить в репортаж про потасовку - он сказал,  что это будет дополнительной
рекламой..."
     Но  когда они  направлялись обратно к  камину  в Дырявом  Котле, откуда
Гарри, Уизли и их покупки должны были отправиться обратно в Нору посредством
порошка  Флу,  страсти  улеглись.  Они  попрощались с  Грейнджерами, которые
направлялись  из  паба  на  маггловскую улицу;  Мистер  Уизли  принялся было
расспрашивать   их   как   пользуются  автобусной   остановкой,  но   быстро
остановился, увидев лицо Миссис Уизли.
     Гарри  снял очки и надежно упрятал их  в карман прежде чем взять порцию
порошка Флу. Положительно, ему не нравился этот способ путешествовать.


Глава Пятая. Дерущаяся ива



     Гарри  с нетерпением ждал окончания  летних каникул. Он хотел вернуться
назад в Хогвартс, хотя месяц, проведенный в Норе, был самым счастливым в его
жизни. Он завидовал Рону при мысли о семейке Десли и  том приеме, на который
он  мог бы рассчитывать при  следующем визите в  дом номер четыре по Прайвет
Драйв.
     В  самый  последний  вечер Миссис  Уизли  наколдовала  роскошный  обед,
который  состоял сплошь из любимых блюд Гарри, включая пудинг с патокой, при
виде  которого  слюнки бежали изо рта.  Фред и Джордж завершили  празднество
парочкой Филибастерских  фейерверков,  которые  наполнили кухню  красными  и
синими  звездочками; они сверкали  на  стенах и потолке,  по  меньшей  мере,
полчаса.  Потом  пришло  время  последней  чашки  горячего  шоколада, и  все
отправились спать.
     Несмотря на то,  что  на  следующее утро они встали с рассветом,  сборы
заняли много времени.
     Миссис Уизли была не в духе и рыскала повсюду в поисках забытых носок и
пишущих перьев; полуодетые, сонные ребята сталкивались на лестнице, а Мистер
Уизли едва не сломал ногу, относя чемодан Джинни  в машину  и споткнувшись о
беспризорного цыпленка во дворе.
     Гарри  не  мог  понять,  каким  образом восемь человек,  шесть  больших
чемоданов,  две  совы  и  одна  крыса  смогут  поместиться в маленький  Форд
"Англия". Он  недоумевал,  разумеется,  потому, что  не знал  о  специальных
свойствах, добавленных Мистером  Уизли. Он открыл багажник,  чтобы  показать
Гарри,  каким  образом тот  был волшебно приспособлен  вместить внушительное
количество чемоданов, и прошептал: "Ни слова Молли!"
     Когда они, наконец, все уселись в машину  Миссис Уизли оглядела  задние
места,  где сидели, расположившись  с комфортом, Гарри,  Рон, Фред, Джордж и
Перси, и произнесла:  "Магглы знают гораздо больше, чем мы  привыкли думать,
не так ли?"
     Они  с  Джинни устроились  на переднем  сиденье, большом, как скамья  в
парке.  "Я  имею  в виду, снаружи  и не скажешь,  что  здесь  так просторно,
правда?"
     Мистер Уизли  завел  мотор и выкатил  машину  со двора. Гарри оглянулся
назад, посмотреть последний раз на дом. Он едва  успел подумать, когда же он
снова  его  увидит,  как  выяснилось,  что  Джордж  забыл   свою  коробку  с
фейерверками  Филибастера. Через пять минут, они вернулись снова, потому что
Фред не  захватил метлу.  А когда машина уже подъезжала к магистрали, Джинни
закричала, что не взяла дневник. К тому  времени, как она уселась  обратно в
автомобиль, терпения и времени почти не оставалось.
     Мистер Уизли бросил взгляд на часы, затем на жену:
     "Молли, дорогая..."
     "Нет, Артур!"
     "Да никто и  не  увидит... это  маленькая  кнопка, вот  тут, Устройство
Невидимости, я его поставил - а это поднимет  нас в  воздух, мы  полетим над
облаками. Мы доберемся за десять минут..."
     "Я сказала нет, Артур, не ярким же днем!"
     Они  добрались  до Кинг Кросс  без четверти одиннадцать.  Мистер  Уизли
торопливо перебежал  дорогу,  чтобы  взять  тележки  для  чемоданов,  и  все
поспешили на станцию.
     В прошлом  году Гарри уже ездил на Хогвартском экспрессе. Труднее всего
было попасть  на  платформу номер  девять и  три четверти,  которую  не  мог
увидеть ни  один Маггл. Все,  что  требовалось  сделать,  это  пройти сквозь
твердый барьер, разделяющий платформы номер девять и десять. Это было совсем
не больно, но существовала необходимость соблюдать осторожность, чтобы никто
из Магглов не заметил твоего исчезновения в цельнометаллической плите.
     "Сначала Перси",  - нервно скомандовала Миссис Уизли, глядя на часы над
головой. Часы показывали, что у них осталось ровно пять минут, чтобы  пройти
сквозь барьер.
     Перси быстро проскочил вперед и исчез. За ним  последовал Мистер Уизли,
затем Фред и Джордж.
     "Я  беру  Джинни, а вы  двое сразу после нас", -  сказала  Миссис Уизли
Гарри и Рону. Она схватила Джинни за руку, и в мгновение ока они исчезли.
     "Пошли вместе, осталась всего  минута",  -  произнес  Рон,  обращаясь к
Гарри.
     Гарри убедился, что клетка с Хедвиг надежно укреплена на  его чемодане,
и  уверенно  покатил  тележку  к  барьеру - этот способ путешествия был куда
более  удобным, нежели  использование порошка Флу. Оба  мальчика  пригнулись
пониже,  набирая скорость с  каждым шагом. За несколько футов до поверхности
барьера, они перешли на бег и...
     БУМ!
     Обе тележки врезались в барьер и перекувыркнулись; чемодан Рона упал на
землю с  громким  стуком,  Гарри  растянулся  на  земле, а  клетка с  Хедвиг
покатилась по перрону. Сова негодующе и пронзительно закричала, и все вокруг
уставились на место происшествия.
     "Выпустил тележку  из рук", - объяснил Гарри, с оханьем ощупывая ребра.
Рон  помчался  за Хедвиг, чьи вопли вызывали много  гомона насчет "жестокого
обращения с животными".
     "Почему мы не смогли пройти?" - прошептал Гарри Рону.
     "Понятия не имею!"
     Рон  дико  оглянулся  по  сторонам.  Дюжина  любопытных  зевак  все еще
наблюдала за ними.
     "Кажется, мы  пропустим  поезд, - сообщил Рон. - Не  могу понять почему
закрыт проход..."
     Гарри поглядел на огромные часы и почувствовал, что у него засосало под
ложечкой. Десять секунд... девять...
     Он аккуратно подкатил  свою тележку прямо к барьеру и навалился на  нее
всем весом. Металл оставался твердым.
     Три секунды... две... одна...
     "Поезд ушел, -  горько сказал Рон. -  А что если мама с  папой не могут
добраться до нас? У тебя есть Магглские деньги?"
     Гарри  невесело усмехнулся: "Да у меня  карманных денег не было уже лет
шесть. Десли не слишком щедры, знаешь ли".
     Рон прижал ухо к холодному металлу.
     "Ничего  не  слышно,  - сказал он напряженно. - Что  же нам  делать?  Я
понятия не имею, когда родители смогут пройти обратно".
     Они  огляделись.  Люди  все  еще смотрели  на  них,  в основном,  из-за
неумолкавших криков Хедвиг.
     "Наверное, лучше пойти  и подождать в машине, -  предложил Гарри. -  Мы
слишком привлекаем-"
     "Гарри! - просиял Рон. - Машина!"
     "Что такое?"
     "Мы можем полететь на ней в Хогвартс!"
     "Но я думал-"
     "Мы ведь застряли, так? И нам  надо попасть в школу, разве  нет? И даже
несовершеннолетним волшебникам разрешено использовать магию в самом  крайнем
случае,   раздел   девятнадцать   или   где-то   там   в   Постановлении  об
Ограничении..."
     "Но твои родители?  - сказал Гарри, на всякий случай еще раз попробовал
барьер: может он исчез? - Как они попадут домой?"
     "Им  не   нужна   машина,  -  нетерпеливо  пояснил   Рон.  -  Они  могу
телепортироваться - раз, исчезли и уже дома! Они  пользуются  Порошком Флу и
машиной  только потому, что  мы все пока  несовершеннолетние и нам запрещено
телепортироваться!"
     Гарри почувствовал, как беспокойство сменяется радостным возбуждением.
     "А ты ей можешь управлять?"
     "Никаких  проблем, - сказал Рон, поворачивая тележку к выходу. - Пошли,
если мы поторопимся, то еще успеем проследить, куда поедет экспресс".
     Они прошли сквозь толпу Магглов к выходу со станции и вышли на улицу на
которой был припаркован старенький Форд "Англия".
     Рон постучал своей волшебной палочкой по дверце кабины, отпирая ее. Они
затащили весь багаж внутрь, поставив клетку с Хедвиг на заднее сидение.
     "Проверь, нет  ли кого  снаружи",  - попросил  Рон, используя волшебную
палочку  как  ключ зажигания. Гарри высунулся из окна: их улочка была пуста,
хотя невдалеке слышался гул машин.
     "Все о'кей", - сказал он.
     Рон  молча  нажал  маленькую  серебристую кнопку  на  приборной панели.
Немедленно  машина  растворилась в  воздухе -  они  тоже.  Гарри  чувствовал
вибрацию  кресла,  на котором  сидел,  слышал работу  двигателя,  чувствовал
руками  коленки, а  носом - очки, но все, что было видно снаружи -  это пара
глаз,  витающих  в  воздухе  в  нескольких метрах от земли  на темной улице,
полной припаркованных машин.
     "Поехали", - справа раздался голос Рона.
     И  земля  под  ними  и  грязноватые здания  по  обеим  сторонам  дороги
провалились  вниз,  исчезая  из  поля  зрения  по  мере  того,   как  машина
поднималась; через несколько секунд под ними лежал Лондон, окутанный смогом.
     Раздался чмокающий звук, и автомобиль, Гарри и Рон сделались видимыми.
     "Ах, черт!  -  Рон снова  ткнул  пальцем  в  Устройство  Невидимости. -
Барахлит..."
     Оба  мальчика  принялись  колотить  по  кнопке.  Наконец,  машина снова
исчезла. Через пару секунд, ее контуры вновь замерцали в воздухе.
     "Держись!"  - воскликнул  Рон, давя ногой акселератор; они  ворвались в
завесу низких, пушистых облаков и все вокруг стало расплывчатым и туманным.
     "И что теперь?" - вопросил Гарри.
     "Нам нужно увидеть поезд,  чтобы  узнать верное направление", - ответил
Рон.
     "Спустись немного", - предложил Гарри.
     Они выскочили из облаков и пристально всмотрелись в горизонт.
     "Вижу! - закричал Гарри. - Прямо вперед - вон там!"
     Экспресс Хогвартс скользил внизу подобно алой змейке.
     "На  север, -  сказал Рон,  деловито сверяясь с  компасом. - Ладно, нам
нужно будет проверять примерно каждые полчаса - держись!"
     Они  пробили слой  облаков и, через минуту купались  в солнечных лучах.
Все вокруг выглядело чужим, из  другого мира. Колеса  машины плыли над морем
пушистых  облаков,  под ярким голубым небом, на котором  ослепительно  сияло
золотое солнце.
     "Все, за чем надо теперь следить - это самолеты", - сказал Рон.
     Они поглядели друг на друга и внезапно рассмеялись.
     Чей-то сказочный  сон  - вот на  что был похож мир, в котором очутились
ребята.  "Это единственный достойный способ  путешествия, - подумал Гарри. -
Через  вихри снежистых  облаков,  в автомобиле, залитом  солнечным светом, с
огромной пачкой ирисок в  бардачке и возможностью насладиться лицами Фреда и
Джорджа, когда они с Роном совершат  головокружительную посадку около  замка
Хогвартс..."
     Они  регулярно   проверяли   направления   движения  поезда,   по  мере
дальнейшего полета на север. С каждым разом,  они  видели  новые  ландшафты:
очень скоро, Лондон исчез из вида, внизу  зазеленели аккуратные поля, вскоре
сменившись  широкой равниной,  которую  пронизывала ниточка дороги - по ней,
словно разноцветные муравьи, двигались машины; изредка встречались деревни с
маленькими, будто игрушечными, церквушками.
     Спустя несколько  безмятежных часов,  Гарри  вынужден был признать, что
все, в конце  концов, приедается. Ириски  вызвали у  них неимоверную  жажду,
которую ничем нельзя было утолить, по причине отсутствия напитков. И Рон,  и
Гарри сняли свои свитера, но футболка Гарри то и дело прилипала к сидению, а
очки  сползали  на  кончик  носа. Он  больше  не замечал  причудливой  формы
облаков,  а  с тоской думал о ледяном тыквенном соке, который  можно было бы
купить в поезде. И почему  им не удалось пройти  на платформу  девять  и три
четверти?
     "Уже  недалеко, правда? - прохрипел Рон  спустя  несколько часов, когда
солнце начало погружаться в белоснежное море облаков,  отчего они  приобрели
розовый оттенок. - Готов к еще одной проверке?"
     Экспресс Хогвартс все  еще мчался далеко внизу, огибая высокую  гору со
снежной шапкой. Здесь было гораздо темнее, чем над облаками.
     Рон  надавил  ногой педаль  акселератора и направил  машину  вверх,  но
стоило ему это сделать, как мотор внезапно начал давать сбои.
     Гарри и Рон обменялись встревоженными взглядами.
     "Наверное, перегрелся,  - предположил Рон.  - Мы еще никогда так далеко
не летали..."
     Они оба словно сговорились не замечать, что сбои стали происходить чаще
и чаще; а небо темнело быстрее и быстрее по мере того, как солнце уходило за
горизонт  -  замерцали  первые  звездочки. Гарри  натянул  на  себя  свитер,
стараясь не замечать, что дворники слабо подергиваются, как будто протестуя.
     "Уже  недалеко, - сказал  Рон, обращаясь  больше  к автомобилю,  чем  к
Гарри. - Уже близко", - он нервно погладил приборную панель.
     Через некоторое  время,  они вылетели  из облаков  в  кромешную  тьму и
принялись искать знакомые ориентиры на местности.
     "Там!   -  закричал  Гарри;  Рон  и  Хедвиг   вместе   подпрыгнули   от
неожиданности. - Прямо впереди!"
     На  горизонте  был  четко  очерчен силуэт замка  Хогвартс  с башнями  и
башенками. Но машина начала трястись и снижать скорость.
     "Ну давай же,  - понукал Рон, легонько хлопая по рулевому  колесу. - Мы
почти там, еще немного..."
     Мотор, казалось, застонал. Узкие струйки пара выбивались из-под капота.
Гарри вдруг обнаружил, что крепко схватился за края своего сидения, по  мере
того, как они снижались к озеру.
     Автомобиль  затрясся еще  сильнее.  Бросив взгляд из  окна вниз,  Гарри
увидел черную, глянцевую поверхность озера... примерно с  километр под ними.
Костяшки пальцев Рона побелели на рулевом колесе.
     "Еще чуть-чуть..." - пробормотал он.
     Они  перелетели озеро  - замок вырисовывался впереди, и Рон вновь нажал
на педаль.
     Последовал громкий треск, чихание и мотор окончательно утих.
     "Ой", - произнес Рон в наступившей тишине.
     Автомобиль клюнул носом. Они падали,  набирая скорость, прямо к пугающе
твердой стене замка.
     "Не-е-е-е-е-е-е-т!"  - закричал  Рон,  выкручивая  рулевое колесо;  они
пролетели в сантиметре от темной стены, падая по широкой дуге прямо к черной
лужайке, мимо теплиц и овощных грядок.
     Рон наконец  выпустил из  рук рулевое колесо и  схватил свою  волшебную
палочку.
     "СТОП! ОСТАНОВИСЬ!" -  закричал  он,  колотя  по  приборной панели,  но
падение навстречу земле продолжалось.
     "БЕРЕГИСЬ,  ТАМ ДЕРЕВО!", - вдруг крикнул ему Гарри, безуспешно пытаясь
повернуть руль. Слишком поздно.
     ХРЯСТЬ!
     С оглушительным  грохотом, они ударились  о широкое  дерево  и упали на
землю с глухим звуком. Из-под помятого капота с шипением рвался  наружу пар;
Хедвиг в ужасе  верещала. Большая  шишка вздувалась  на  голове Гарри, в том
месте, где он ударился о лобовое стекло. Справа  от него,  Рон издал низкий,
глухой стон отчаяния.
     "Ты в порядке?" - встревоженно спросил Гарри.
     "Моя  волшебная  палочка, -  дрожащим голосом горько  произнес  Рон.  -
Только посмотри на нее..."
     Она раскололась почти надвое, лишь несколько щепок удерживали половинки
вместе.
     Гарри едва открыл  рот, чтобы  сказать, что они могли бы починить ее  в
школе, как нечто ударилось  о  левую  сторону машины  с  силой взбесившегося
быка. В тот же момент, что-то стукнуло в крышу.
     "Что  происходит?" - выдохнул Рон в изумлении, вглядываясь в темноту за
стеклами.  Гарри тоже посмотрел  наружу как раз вовремя,  чтобы увидеть  как
ветка толщиной с  порядочного питона хлестнула по машине.  Дерево, в которое
они врезались, само колотило  по ним - ствол его сильно согнулся, сложившись
почти надвое, и изогнутые ветки пытались достать до автомобиля.
     "Ааа!" - произнес Рон, наблюдая, как  еще одна ветвь  едва не продавила
дверцу машины насквозь, в то время как более мелкие ветки бились о стекла, а
самая толстая крушила крышу.
     "Бежим!" - вскричал он, наваливаясь всем весом на дверцу, но почти в то
же самое мгновение, его швырнуло мощным апперкотом прямо на Гарри.
     "С нами  покончено", -  простонал  Рон,  наблюдая, как  крыша  медленно
прогибается  под  силой ударов. Внезапно, почувствовалась легкая вибрация  -
двигатель вновь заработал.
     "Назад!"  -  скомандовал Гарри.  Машина  послушно рванулась  от дерева,
которое все  еще  пыталось  достать их -  так сильно, что они почти  слышали
треск рвущихся корней.
     "Еще чуть-чуть бы, - задыхаясь, сказал Рон, - спасибо, старик..."
     Однако,  терпение автомобиля истощилось. Раздались два сердитых хлопка,
и  двери  открылись. Гарри почувствовал,  как  его сидение подтолкнуло его к
выходу, и  упал  на землю.  Глухие  звуки свидетельствовали  о  том,  что их
чемоданы шлепаются на дерн; звеня, покатилась клетка с Хедвиг, открывшись от
удара.   Сова  с  возмущенным  криком  рванулась  в  воздух  и  полетела  по
направлению  к  замку, не  оглядываясь назад. А поцарапанная,  покореженная,
дымящаяся машина исчезла в темноте, яростно сверкая задними огнями.
     "Вернись! - завопил Рон, размахивая своей сломанной волшебной палочкой.
- Папа меня убьет!"
     Машина устало проворчала что-то и окончательно исчезла из поля зрения.
     "Поверить не могу нашей удаче, - горько сказал Рон,  наклоняясь поднять
Скабберса.  - Из  всех  деревьев,  о  которые мы могли  удариться, мы попали
именно на то, которое может дать сдачи".
     Он  бросил взгляд  через  плечо  на  древнее  дерево,  все  еще  грозно
размахивающее ветвями.
     "Пошли, - невесело сказал Гарри. - Надо вернуться в школу..."
     То  триумфальное  появление,   каким  они  себе  его  представляли,  не
состоялось. Дрожащие, исцарапанные, они взялись за чемоданы и потащили их по
направлению к дубовой парадной двери.
     "Кажется, вечеринка уже началась,  - сказал  Рон,  укладывая чемодан на
ступеньки,  чтобы  взглянуть в  ярко  освещенное окно.  А, Гарри, посмотри -
Церемония Сортировки!"
     Гарри поспешил к Рону и заглянул в Большой Зал.
     Неисчислимое количество свечей витало в  воздухе над четырьмя  большими
столами,  бросая  блики  на  золотые  блюда  и  кубки.  Звезды  сверкали  на
заколдованном потолке, который всегда магически отражал небосвод снаружи.
     Через лес  остроконечных  хогвартских колпаков,  Гарри  увидел  большую
группу  испуганных первогодок. Джинни находилась среди них, легко различимая
по цвету своих ярких, типичных для Уизли, рыжих волос.
     Тем временем,  Профессор  МакГонагалл, волшебница  в  очках  и с  тугим
пучком волос, торжественно ставила на табурет Сортировочную Шляпу.
     Каждый  год,  эта  древняя,  потрепанная,  пыльная  шляпа  распределяла
студентов по четырем хогвартским Домам (Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло
и Слизерин - по именам их создателей). Гарри хорошо помнил,  как сам впервые
надел ее  -  ровно  год назад,  и  ждал, цепенея,  решения  Шляпы. Несколько
ужасных  секунд,  он  боялся, что  попадет  в  Слизерин, в Дом,  который
выпустил больше  темных  волшебников, чем все остальные, вместе взятые -  но
попал в  Гриффиндор,  также как  и Рон,  Гермиона  и  все Уизли. В последнем
семестре,  Гарри  и  Рон  помогли  гриффиндорцам  выиграть  чемпионат  между
Домами, первый раз за семь лет победив Слизерин.
     Выкликнули имя маленького  мальчика с волосами пепельного цвета. Взгляд
Гарри скользнул по нему и  остановился на  Дамблдоре,  директоре  Хогвартса,
который наблюдал Церемонию Сортировки, из-за учительского стола. Его  очки и
борода  искрились  в  мерцающем свете  свечей. Чуть  поодаль, Гарри  заметил
Гилдероя Локхарта, который был одет в ярко-синие одежды. А за дальним концом
стола сидел великан Хагрид, опрокидывая в себя кубок за кубком.
     "Смотри-ка,  -  тихо сказал  Гарри. -  За учительским  столом есть одно
свободное место... Где Снэйп?"
     Профессор  Северус  Снэйп  был  самым  ненавистным  учителем для Гарри,
который, в  свою очередь,  был  самым  его ненавистным  учеником.  Циничный,
грубый  и  нелюбимый   всеми,  кроме  студентов  его  собственного  Дома
(Слизерина), Снэйп преподавал Алхимию.
     "Может, он заболел?" - в голосе Рона звучала нотка надежды.
     "А может, уволился! - сказал Гарри, - Потому что опять не смог получить
место профессора по Защите от Темных Сил!"
     "Или его уволили! - с энтузиазмом предположил Рон. - Я имею в виду, его
же все ненавидят..."
     "А может быть, - донесся сзади холодный голос,  -  он ждет  объяснения,
почему вы двое прибыли не на школьном поезде".
     Гарри подпрыгнул и обернулся. Профессор Северус Снэйп стоял  возле них,
легкий ветерок  трепал  его  черные  одежды.  Он  был худощав  и  бледен,  с
крючковатым  носом  и  темными  волосами,  ниспадающими  на  плечи.  Улыбка,
играющая  на  его губах, подсказала  Рону  и Гарри, что у них скоро начнутся
проблемы.
     "Следуйте за мной", - скомандовал Снэйп.
     Не осмеливаясь даже взглянуть  друг на друга,  Гарри  и  Рон  пошли  за
Снэйпом в фойе замка. Зал был пуст и освещен несколькими факелами. Запах еды
витал в воздухе, волнами  доносясь из  Большого Зала,  но Снэйп  безжалостно
увел их от тепла и света на узкую лестницу, что вела в подземелья.
     "Заходите!" - приказал он, открывая дверь и указывая внутрь.
     Дрожа, ребята зашли в кабинет  Профессора  Снэйпа, вдоль  стен которого
стояли шкафы, заполненные большими  стеклянными  сосудами. Гарри старался не
думать, что  в них находится. Камин был  холодным,  темным и  пустым.  Снэйп
закрыл дверь и повернулся к ним.
     "Неужели, -  сказал  он мягким  голосом, - обычный поезд не годится для
знаменитого  Поттера  и  его  закадычного  дружка Уизли? Хотели  прилететь с
шиком, мальчики?"
     "Сэр, но барьер на станции..."
     "Молчать! - холодно произнес Снэйп. - Что вы сделали с автомобилем?"
     Рон сглотнул.  Уже не первый раз у  него появилось ощущение, что  Снэйп
может читать  мысли. Но Снэйп развернул сегодняшний номер "Ивнинг Профет", и
сразу все стало понятно.
     "Вас видели", - прошипел он, показывая заголовок:  ЛЕТАЮЩИЙ  АВТОМОБИЛЬ
ОЗАДАЧИВАЕТ МАГГЛОВ.
     Он  начал читать громким голосом: "Двое Магглов в Лондоне убеждены, что
видели  старую  машину, летевшую над зданием почты... в полдень, в Норфолке,
миссис Этти Бейлис увидела... мистер Ангус Флит  из Пиблза доложил  полиции,
что... Всего  шесть или  семь  человек.  Мне кажется,  твой отец  работает в
отделе по Злоупотреблению Вещами Магглов? - он произнес, обращаясь к Рону. -
Ах, несчастный отец... собственный сын..."
     Гарри  почувствовал  себя так,  как  будто  одна из самых больших веток
сумасшедшего дерева ударила  его  в живот. Если бы кто-нибудь обнаружил, что
Мистер Уизли заколдовал машину... об этом он не подумал...
     "Я заметил, что очень ценному  дереву  -  Дерущейся  Иве, - был нанесен
значительный ущерб", - продолжал Снэйп.
     "Это еще кто кому нанес ущерб", - вскинулся было Рон.
     "Молчать! - снова рявкнул  Снэйп. - К огромному сожалению, вы не в моем
Доме и я  не  могу  вас  исключить.  Мне  придется  найти людей, которые
обладают подобной властью. Ждите здесь".
     Гарри  и  Рон,  побледнев,  посмотрели  друг на друга.  Гарри больше не
хотелось есть.  Напротив,  его  тошнило.  Он  пытался  не  глядеть  на нечто
большое,  слизистое,  законсервированное  в  зеленой  жидкости на  полке  за
письменным столом  Снэйпа. Если Снэйп  найдет  Профессора МакГонагалл, главу
Гриффиндорского Дома,  они едва  ли  что-то  выиграют.  Пусть  она  была
справедливей Снэйпа, но по строгости могла дать ему сто очков вперед.
     Десятью  минутами   позже,  Снэйп  возвратился   в  компании  Профессор
МакГонагалл.  Гарри видел ее сердитой несколько раз, но он либо забыл какими
поджатыми  могут  быть ее  губы,  либо  она  еще никогда  не  была настолько
сердита.   Профессор  вскинула  руку  с  волшебной  палочкой;  Гарри  и  Рон
отпрянули,  но  она  просто ткнула ею в пустой  камин, где внезапно загудело
пламя.
     "Присаживайтесь", -  произнесла она  сухим голосом. Мальчики плюхнулись
на стулья возле огня.
     "Объясняйте", - стекла ее очков зловеще сверкнули.
     Рон  начал рассказывать,  начиная  с  того  момента, как они  не смогли
пройти барьер на станции.
     "...так получилось, что выбора  у нас  не оставалось, Профессор,  мы не
смогли попасть на поезд".
     "А почему же вы не послали нам сову? Мне кажется, у тебя  есть сова?" -
последовал холодный вопрос, обращенный к Гарри.
     Гарри вздрогнул.  После того, как  она сказала,  это казалось очевидным
поступком.
     "Я... я не подумал..."
     "Заметно", - отрезала Профессор МакГонагалл.
     Раздался стук в дверь и Снэйп, счастливый как никогда, открыл ее. Вошел
директор, Профессор Албус Дамблдор.
     Гарри оцепенел. Дамблдор выглядел необычайно серьезным. Он воззрился на
них   поверх  кончика  своего  ястребиного  носа,  и  Гарри  вдруг  страстно
захотелось вновь очутиться в объятьях Дерущейся Ивы.
     Последовало   долгое   молчание.  Наконец,   Дамблдор  тихо   произнес:
"Пожалуйста, объясните, почему вы это сделали".
     Лучше бы он  кричал  на них! Гарри ненавидел себя за  то разочарование,
которое звучало в голосе директора. По какой-то причине, он не  мог смотреть
ему в  глаза,  и  начал вторично рассказывать  историю,  обращаясь  к  своим
коленям.  Он  рассказал почти  все,  кроме того,  что  у  Мистера Уизли была
заколдованная  машина.  Он  представил дело таким  образом, что они с  Роном
просто наткнулись на летающий автомобиль, припаркованный у вокзала. Дамблдор
не  прерывал  их  и  не задавал вопросов.  Когда  Гарри закончил,  он просто
продолжал смотреть на них сквозь очки.
     "Наверное,  нам лучше  пойти  собрать  вещи..."  - безнадежным  голосом
сказал Рон.
     "О чем ты говоришь, Уизли?" - промолвила Профессор МакГонагалл.
     "Вы же нас исключаете, правда?" - ответил Рон.
     Гарри кинул быстрый взгляд на Дамблдора.
     "Не  сегодня,  Мистер  Уизли, - сказал  тот. - Я  надеюсь, вы осознаете
серьезность того, что натворили. Я напишу  вашим семьям. К тому же, я обязан
вас предупредить, что если случится еще что-нибудь подобное этому, у меня не
останется выбора кроме как исключить вас из Хогвартса".
     Выражение лица Снэйпа было таким, словно обещанный  Новый Год вдруг был
отменен. Он прочистил горло и хрипло  сказал: "Профессор Дамблдор, эти юноши
нарушили все  правила, установленные  Постановлением о  Разумном Ограничении
Деятельности  Волшебников  с  Незаконченным  Колдовским  Образованием!   Они
причинили  огромные  повреждения старому и ценному дереву -  такие поступки,
несомненно..."
     "Оставим  вопрос об  их наказании  на попечение Профессора МакГонагалл,
Северус,- спокойно  произнес  Дамблдор.  - Они учатся  под  ее  контролем  и
ответственностью".
     "Мне  надо сказать пару слов, Минерва.  Придется вернуться на праздник.
Пошли, Северус, там еще осталось немного замечательного молочного пирога..."
     Снэйп  ожег Гарри и Рона взглядом, полным яда, пока Дамблдор уводил его
на вечеринку. МакГонагалл наблюдала за мальчиками словно ястреб.
     "Уизли, сходи в лазарет, у тебя кровь".
     "Немного, - быстро  вытирая кровь над глазом,  сказал Рон. - Профессор,
могу ли я пойти посмотреть на Сортировку? Я хотел повидать свою сестру..."
     "Церемония Сортировки уже завершена, - сказала Профессор МакГонагалл. -
Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор".
     "А, замечательно", - ответил Рон.
     "Кстати, говоря  о Гриффиндоре",  -  резко начала Профессор,  но  Гарри
перебил  ее:  "Профессор, когда  мы  взяли машину, семестр  еще не  начался,
поэтому  Гриффиндор не должен быть  оштрафован, правда?" - на  одном дыхании
выговорил он, с тревогой следя за выражением ее лица.  Профессор МакГонагалл
метнула  на  него пронизывающий взгляд,  но Гарри  был почти уверен, что она
едва сдержала  улыбку.  "Я не сниму очков  с  Гриффиндора, -  сказала она, и
тяжелый камень свалился с сердца Гарри. - Но вы оба будете наказаны".
     Все сложилось лучше, чем Гарри рассчитывал. Что касалось письма к Десли
от Дамблдора, это была ерунда. Гарри отлично осознавал, что они будут сильно
разочарованы хотя бы тем, что Дерущаяся Ива не раздавила его в лепешку.
     Профессор  еще  раз взмахнула  своей  волшебной палочкой, на этот раз в
направлении стола Снэйпа.  Большое блюдо  сэндвичей, два серебряных  кубка и
графин ледяного тыквенного сока возникли с негромким хлопком.
     "Поужинайте  здесь, а затем отправляйтесь в свою  спальню, - промолвила
она. - А мне надо вернуться к Дамблдору".
     Когда дверь закрылась за ней, Рон восхищенно присвистнул.
     "Я  уж было подумал, что наша  песенка спета", - признался  он,  хватая
сэндвич.
     "Я тоже", - согласился Гарри.
     "Поверить не могу нашей удаче, - невнятно сказал  Рон, утоляя голод.  -
Фред  и Джордж  летали  минимум  раз пять и ни  один Маггл их  не видел... А
почему мы не смогли пробраться через барьер?"
     Гарри пожал плечами, делая порядочный глоток тыквенного сока:
     "Нужно будет следить  за  собой...  Хорошо было бы  пойти на  вечеринку
наверху..."
     "Она не хотела, чтобы мы показывались там, - мудро заметил Рон. - А  не
то все подумают, что очень весело прибывать в школу на летающих машинах".
     Когда  ребята насытились (сэндвичи  все время появлялись на блюде,  как
только они их  съедали), они вышли из кабинета Снэйпа и поднялись  наверх. В
замке было тихо, празднество, судя  по всему, завершилось. Мальчики шли мимо
говорящих  портретов и скрипучих доспехов, развешанных по стенам, взбирались
по  узким  лестницам,  пока,   наконец,   не  достигли  секретного  входа  в
Гриффиндорскую Башню,  который  был спрятан за портретом Толстушки в розовом
шелковом платье.
     "Пароль?" - спросила она.
     "Э..." - ответил Гарри.
     Они  не  знали  пароля, который менялся  каждый  год, но помощь  пришла
совершенно неожиданно в лице Гермионы, бегущей к ним.
     "Вот  вы где! Куда вы прятались? Я слышала  нелепые сплетни - говорили,
вас исключили за полеты на машинах..."
     "Ну, нас еще пока не исключили", - успокоил ее Гарри.
     "Ты...  ты же не  хочешь  сказать, что вы прилетели сюда на машине?!" -
голос Гермионы почти напоминал тон Профессора Снэйпа.
     "Оставь  лекции на  потом, - нетерпеливо прервал Рон. - Скажи нам новый
пароль".
     "'Медоедка', - нетерпеливо сказала Гермиона. - Но речь не об этом..."
     Ее снова прервали; на  этот раз,  качнулся  портрет толстушки, открывая
проход,  и раздался  внезапный взрыв аплодисментов.  Было  похоже,  что весь
Гриффиндор не ложился спать, что все собрались в  круглой  гостиной, сидя за
столами  в  креслах  и  ожидая  их прибытия! Руки, протянувшиеся из прохода,
втащили Гарри и Рона внутрь, оставив Гермиону снаружи.
     "Чудесно! - вскричал Ли Джордан.  -  Гениально! Что  за  ход! Прямо  на
машине и прямо на Дерущуюся Иву, об этом будут болтать весь год..."
     "Да,  классно сделано",  - вторил ему  какой-то  пятикурсник, с которым
Гарри раньше не общался; кто-то трепал его по спине, как будто  Гарри только
что пробежал марафон.
     Фред  и Джордж пробились сквозь  толпу людей и хором сказали: "И почему
нам не пришло в голову прилететь на машине, а?"
     Рон  был красным как свекла, смущенно улыбаясь,  но Гарри увидел одного
человека, который счастливым не выглядел. Казалось,  Перси пробирался сквозь
толпу первогодков, чтобы начать читать  им нотации. Гарри ткнул Рона  локтем
под ребра и кивнул в направлении Перси. Рон понял все с первого взгляда.
     "Что-то  я  устал...  пойду,  пожалуй, наверх", - извинился он,  быстро
пробираясь в противоположном  направлении  к  двери, за  которой  находилась
лестница, ведущая к спальням.
     "Спокойной  ночи",  -  крикнул  Гарри,  обращаясь  к  Гермионе, которая
хмурилась в точности как Перси.
     В конце концов,  они  добрались  до  спокойствия лестницы  и  поспешили
наверх по ней, прямо к двери их  старой спальной комнаты, на которой  теперь
висела табличка: "ВТОРОКУРСНИКИ".
     Они вошли  в хорошо знакомое помещение, с  пятью  кроватями, каждая  из
которых имела красный балдахин, и высокими, узкими окошками.
     Рон неожиданно улыбнулся:
     "Я  знаю,  мне бы сейчас  следовало  чувствовать раскаяние,  или что-то
вроде, но..."
     Дверь распахнулась и в спальню ворвались  их товарищи: Симус  Финниган,
Дин Томас и Невилл Лонгботтом.
     "Невероятно!" - сверкнул зубами в улыбке Симус.
     "Круто", - произнес Дин.
     "Чудесно", - благоговейно сказал Невилл.
     Гарри не смог удержаться. Он тоже улыбнулся.


Глава Шестая. Гилдерой Локхарт



     Однако  на  следующий  день  Гарри  едва  ли  удалось  улыбнуться.  Все
покатилось под откос, начиная  с завтрака в Большом Зале. На четырех длинных
столах Домов, под волшебным потолком  (сегодня он был  покрыт  мрачными,
серыми облаками)  стояли  миски  с овсянкой, блюда  с копченой  рыбой,  горы
тостов, тарелки с яйцами  и беконом. Гарри и Рон сели за Гриффиндорский стол
рядом  с Гермионой, перед которой  лежала  прислоненная  к кувшину с молоком
книга  "Вояж с Вампирами". Она  довольно холодно произнесла "Доброе утро", и
Гарри  понял, что она по-прежнему  не одобряет их способ прибытия. Напротив,
Невилл Лонгботтом, радостно приветствовал их. Невилл был круглолицым, ужасно
забывчивым пареньком, с которым вечно что-то случалось.
     "Почта  придет  с  минуты  на минуту  -  наверное, бабушка пришлет  мне
кое-что из того, что я забыл".
     Как только Гарри  приступил к своей каше, над головой послышался шум, и
в Зал  влетела  как  минимум  сотня  сов. Кружась под  потолком, они бросали
письма и посылки  прямо в гомонящую толпу учеников. На голову Невилла рухнул
увесистый помятый пакет, и, через секунду, что-то большое и серое плюхнулось
в кувшин Гермионы, обдав их молоком и перьями.
     "Эррол!" - воскликнул  Рон, вытаскивая  промокшую сову за  лапки. Эррол
без чувств  лежал на  столе,  лапками кверху, сжимая  в клюве сырой  красный
конверт.
     "О, нет...", - выдохнул Рон.
     "Все  нормально, он еще жив",- сказала Гермиона, трогая Эррола кончиком
пальца.
     "Да я не про него... а про это".
     Рон  указывал  на красный  конверт.  Гарри  не  заметил  в  нем  ничего
необычного, но Рон и  Невилл  выглядели так, как  будто  еще чуть-чуть  и он
взорвется.
     "В чем дело?" - спросил Гарри.
     "Она - она послала мне Вопилку", - тихо ответил Рон.
     "Тебе надо открыть  его, Рон, - сказал Невилл робким шепотом. - Если ты
этого не сделаешь, будет хуже. Однажды бабушка  тоже послала мне такой, я не
вскрыл его и... - он сглотнул, - ...это было ужасно".
     Гарри перевел взгляд с их окаменевших лиц на красный конверт.
     "Что такое Вопилка?" - спросил он.
     Но внимание Рона было приковано к конверту, который уже начал  дымиться
по углам.
     "Открой, - поторопил Невилл. - Все закончится через несколько минут..."
     Рон  протянул трясущуюся руку, вытащил конверт из клюва Эррола и открыл
его. Невилл заткнул  уши. Через секунду Гарри  понял зачем. Сначала  он даже
подумал, что письмо взорвалось; Зал наполнился диким ревом, сметавшим пыль с
потолка:

     "ДА  КАК  ТЫ  МОГ УКРАСТЬ  МАШИНУ!  Я  Б  НЕ  УДИВИЛАСЬ,  ЕСЛИ БЫ  ТЕБЯ
ИСКЛЮЧИЛИ, ЖДИ, ПОКА Я ДО ТЕБЯ  ДОБЕРУСЬ. ТЫ, НЕБОСЬ, НЕ ЗАДУМАЛСЯ ЧЕРЕЗ ЧТО
МЫ С ОТЦОМ ПРОШЛИ, КОГДА ОБНАРУЖИЛИ ЕЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ..."

     От оглушительных  воплей Миссис Уизли,  в  сто  раз усиленных  стенами,
тарелки  и  ложки   на  столе   подпрыгивали  и  дребезжали.   Люди  в  Зале
оглядывались, пытаясь узнать, кто получил Вопилку, но Рон  сполз так  низко,
что был виден только его побагровевший лоб.

     "...ПИСЬМО ОТ ДАМБЛДОРА ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ, Я ДУМАЛА, ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ УМРЕТ СО
СТЫДА. РАЗВЕ МЫ ВАС УЧИЛИ ТАК СЕБЯ ВЕСТИ, ТЫ И ГАРРИ МОГЛИ ПОГИБНУТЬ..."

     Гарри все  думал, когда же проскочит его имя. Он  пытался сделать  вид,
что не слышал голоса, от которого вибрировали барабанные перепонки.

     "...ЭТО   ОТВРАТИТЕЛЬНО...   ПО   ПОВОДУ   ОТЦА   ПРОВОДИТСЯ  СЛУЖЕБНОЕ
РАССЛЕДОВАНИЕ, И ЭТО  ЦЕЛИКОМ ТВОЯ ВИНА  И ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ  ХОТЬ РАЗ ВЫЙДЕШЬ  ЗА
РАМКИ, МЫ ЗАБЕРЕМ ТЕБЯ ДОМОЙ!"

     Повисло звенящее молчание. Красный конверт выпал из рук  Рона, вспыхнул
и  превратился в пепел. Гарри  и  Рон  сидели  парализованные, будто пережив
цунами.  Несколько  человек  засмеялись, и постепенно,  в зале  возобновился
прежний  гул голосов.  Гермиона  закрыла "Вояж  с Вампирами" и посмотрела на
макушку Рона, который до сих пор не вылез из-под стола.
     "Ну, я не знаю, чего ты ожидал, Рон, но ты -"
     "Только не говори мне, что я это заслужил", - огрызнулся Рон.
     Гарри  отодвинул от себя кашу. Стыд жег его изнутри. По поводу Мистером
Уизли ведется расследование. И это после того, что Уизли для него сделали...
Но времени для  переживаний у него не осталось; Профессор МакГонагалл прошла
вдоль Гриффиндорского  стола, раздавая  расписание занятий. Гарри взял  свой
листок и  увидел,  что первым идет двойной  урок Травоведения с Хаффлпаффом.
Гарри,Рон и Гермиона вместе вышли из замка, пересекли огород и направились к
теплицам,  где росли  волшебные растения. Во всяком случае, Вопилка  сделала
одно доброе дело: Гермиона решила, что они уже  достаточно наказаны, и снова
стала дружелюбной.
     Подойдя к теплицам, они увидели остальных учеников,  стоявших снаружи и
дожидавшихся  Профессора Росток.Как только  Гарри, Рон и Гермиона  подошли к
ним,  она нарисовалась на горизонте, шагая по лужайке бок  о бок с Гилдероем
Локхартом.  Профессор Росток  несла много  бинтов,  и почувствовав очередной
приступ вины, Гарри бросил взгляд на Дерущуюся Иву вдалеке, несколько  веток
которой были подвязаны.
     Профессор  Росток была  приземиста  и носила залатанную  шляпку  поверх
развевающихся волос; ее одежда, как обычно, была измазана землей, а ее ногти
довели  бы Тетушку Петунию до обморока.  Гилдерой Локхарт был  безупречен  в
своей длинной  бирюзовой мантии, а его золотистые волосы сияли под аккуратно
надетой бирюзовой шляпой, расшитой золотом.
     "Всем привет! - воскликнул  он, расточая улыбки собравшимся ученикам. -
Я только  что  показывал Профессору Росток, как правильно  лечить  Дерущуюся
Иву! Но я не хочу, чтобы вы думали, что я знаю Травоведение лучше ее! Просто
в своих путешествиях я встречал такие экзотические растения..."
     "Сегодня занимаемся в  теплице номер  три, ребята!" - сказала Профессор
Росток, выглядевшая сильно раздраженной и непохожей на саму себя. Послышался
заинтересованный шепот. До сих пор они занимались только в  первой теплице -
в третьей росли  гораздо  более  интересные  и опасные  растения.  Профессор
Росток сняла  с пояса большой ключ и открыла дверь. Гарри почувствовал запах
сырой земли и  удобрений, смешанный с  тяжелым ароматом гигантских  цветков,
размером с зонтик,  свисавших  с потолка. Он  уже собрался  пойти  следом за
Роном и Гермионой внутрь, когда его ухватил Локхарт.
     "Гарри! Только одно слово - вы не возражаете, если он  опоздает на пару
минут, Профессор Росток?"
     Судя  по хмурому виду  Профессора  Росток,  она возражала,  но  Локхарт
сказал: "Молчание знак согласия", - и закрыл дверь теплицы прямо у нее перед
носом.
     "Гарри,  - произнес Локхарт, покачивая головой, и его белоснежные  зубы
сверкнули на солнце. - Гарри, Гарри, Гарри".
     Ошеломленный, Гарри потерял дар речи.
     "Когда я  об этом услышал - ну, конечно, это  все моя вина.  Я  чуть не
поколотил себя".
     Гарри и понятия не имел, о чем он. Но едва он собрался открыть рот, как
Локхарт  продолжил:  "Я  не  помню,  чтобы  когда-нибудь  был  так  поражен.
Прилететь  в Хогвартс  на  машине! Но конечно, я сразу  понял, почему ты так
сделал. Ты всех обошел. Гарри, Гарри, Гарри".
     Отличительной чертой Локхарта  было то, что он ухитрялся показывать все
свои сияющие зубы, даже не разговаривая.
     "Я показал тебе путь к рекламе, не так ли? - спросил Локхарт. - Передал
тебе эту страсть. Ты попал на первую полосу вместе со мной и захотел сделать
это снова".
     "О, нет, профессор, видите ли ..."
     "Гарри, Гарри,  Гарри, -  пробормотал Локхарт, беря его за  плечо.  - Я
тебя понимаю. Это  естественно - однажды попробовав,  хочешь еще и еще.  И я
виню себя, за то, что дал тебе эту возможность. Она ударила тебе  в голову -
но понимаешь, юноша, нельзя летать на  машинах только  для того,  чтобы тебя
заметили. Сбавь обороты, хорошо? Когда ты вырастешь, у тебя будет достаточно
времени. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! 'Хорошо ему говорить, он и
так волшебник,  известный во  всем мире!' Но  когда мне было  двенадцать,  я
точно так же был никем, как ты сейчас. Честно говоря, я бы сказал, что я был
больше чем никто! И я имею ввиду, что очень мало людей слышали о тебе, разве
это  не  так?  Вся  эта  ерунда про  Того-Кого-Нельзя-Звать-По-Имени!  -  он
посмотрел на  шрам на лбу Гарри. - Я  знаю, я знаю - это  не так приятно как
выигрывать Колдовскую  Еженедельную Самую  Очаровательную  Улыбку  пять  раз
подряд, так как это удалось мне - но это начало, Гарри, это начало".
     Он  тепло подмигнул  Гарри  и зашагал прочь. На  несколько секунд Гарри
остолбенел,  затем, вспомнив,  что  должен быть  в теплице, открыл  дверь  и
проскользнул внутрь.
     Профессор Росток стояла  за кОзлами в центре теплицы. На кОзлах  лежало
около двадцати пар разноцветных наушников. Как только Гарри занял свое место
между  Роном  и  Гермионой,  она  сказала:  "Сегодня  мы  будем  пересаживать
Мандрагору. Так, кто может рассказать о свойствах Мандрагоры?"
     Никто не удивился, когда первой руку подняла Гермиона.
     "Мандрагора  или Мандрейк,  очень мощное восстановительное средство,  -
Гермиона всегда говорила так, как  будто проглотила  учебник. - Используется
для  того,  чтобы  вернуть   людей  в  прежнее  состояние,   если  они  были
заколдованы".
     "Отлично.  Десять  очков  Гриффиндору, -  сказала Профессор  Росток.  -
Мандрагора составляет важнейшую часть многих  противоядий. Однако, она еще и
опасна. Кто может рассказать чем?"
     Рука Гермионы чуть не сбила очки с носа Гарри.
     "Крик Мандрагоры смертелен для любого, кто  его услышит", -  немедленно
ответила она.
     "Совершенно верно.  Еще  десять  очков, -  сказала Профессор Росток.  -
Сейчас Мандрагора, которая здесь растет еще молода".
     Она указала на ряд глубоких поддонов, и  все пододвинулись,  чтобы было
лучше видно. Почти сто маленьких растений с пурпурно-зеленого цвета хохолком
росли ровными  рядками.  Гарри они показались ничем не примечательными, и он
недоумевал, что Гермиона имела ввиду, под "криком" Мандрагоры.
     "Теперь каждый  возьмет себе по паре наушников", - произнесла Профессор
Росток.
     Образовалась свалка, когда все  ринулись подобрать себе пару по размеру
не слишком розовую и пушистую.
     "Как  только  я  скажу  надеть  наушники,  убедитесь,  что  они  плотно
прилегают к ушам, - предупредила Профессор  Росток. - Знаком для того, чтобы
снять их будет поднятый большой палец. Отлично, надеваем наушники".
     Гарри надел наушники. Внешние звуки полностью исчезли. Профессор Росток
тоже надела  доставшуюся  ей розовую пушистую пару,  закатала рукава мантии,
схватила одно из растений за ботву и потянула на себя.
     У Гарри вырвался вздох удивления, который никто не мог услышать. Вместо
корней из земли выскочил  маленький безобразный младенец. Листья росли прямо
из его головы. У него была зеленая, слизистая кожа, и он надрывно орал.
     Профессор  Росток  взяла  большой   цветочный  горшок,  затолкала  туда
Мандрагору,  зарывая  ее  в сырой,  темный компост,  пока на поверхности  не
остался  только  пучок  листьев.  Профессор  Росток  вытерла  руки, показала
большой палец и сняла наушники.
     "Так как Мандрагора здесь пока  просто рассада, ее крик никого не может
убить, - спокойно  произнесла Профессор  Росток,  как будто только что всего
лишь полила  бегонию. - Однако  вы  потеряете  сознание на несколько  часов,
поэтому  убедитесь,  что  надежно   надели   наушники,  когда  работаете.  Я
предупрежу вас, когда будет нужно заканчивать.
     "Четыре человека на поддон  - здесь много цветочных горшков - компост в
мешках вон там - и будьте  осторожны  с  Ядовитым  Щупальцем, у него режутся
зубки".
     Профессор Росток шлепнула темно-красное колючее растение, которое сразу
же свернуло длинные усики, потянувшиеся было к ее плечу.
     Гарри,  Рон и Гермиона оказались возле  клумбы с кучерявым мальчиком из
Хаффлпаффа, которого Гарри видел раньше, но никогда с ним не разговаривал.
     "Джастин  Финч-Флечли, - радостно сказал тот,  пожимая  руку  Гарри.  -
Конечно же  я знаю  кто Вы такой - знаменитый Гарри Поттер... А Вы  Гермиона
Грейнджер - всегда лучше всех, -(Гермиона сияла, когда он пожимал ей руку),-
а ты Рон Уизли. Это не ты случайно летал на машине?"
     Рон  не улыбнулся. Очевидно Вопилка до сих  пор  не выходила у него  из
головы.
     "Этот Локхарт - нечто, не так ли? - радостно спросил Джастин, когда они
начали  наполнять свои цветочные горшки  компостом из  драконьего навоза.  -
Ужасно смелый  парень.  Вы читали его книги? Я бы  умер  со страха, если б я
оказался запертым в телефонной будке с оборотнем, но он оставался  спокоен -
это просто фантастика.
     "Я был уже в списках в Итон, понимаете? Я не могу вам передать словами,
как я рад был попасть сюда. Конечно, моя мама немного расстроилась, но когда
я дал ей почитать  книги  Локхарта,  думаю, она начала понимать, как полезно
иметь в семье настоящего волшебника..."
     После  этого у них не было шанса  поговорить. Им опять  пришлось надеть
наушники и сконцентрировать внимание на Мандрагоре. У Профессора Росток  все
получалось легко, но  на  самом деле оказалось  очень сложно. Мандрагоры  не
хотели вылезать из земли, а потом не хотели чтобы их закапывали обратно. Они
уворачивались, пинались, размахивали  своими маленькими острыми  кулачками и
скрежетали зубами; Гарри потратил  почти десять минут, что бы затолкать одну
невероятно толстую в горшок.
     К концу урока, у Гарри, как  и у остальных, все болело, пот лил ручьем,
и  он был по  уши  вымазан  в земле. Все  притащились обратно в замок, чтобы
быстро помыться,  и потом  Гриффиндорцы заторопились на урок Преобразования.
Уроки Профессор МакГонагалл были  всегда трудными, но  сегодняшний  оказался
особенно трудным. Все, что Гарри выучил  в прошлом году, выветрилось  из его
головы  за  лето. Ему надо было  превратить жучка в пуговицу, но все, что он
смог сделать  - это преподать жучку урок физкультуры, заставив его бегать по
парте от волшебной палочки.
     У Рона были  проблемы  посерьезнее. Он  склеил  свою  волшебную палочку
Волшебной Липучкой, но, видимо, починить ее было уже невозможно. Она трещала
и пускала искры в самый  неожиданный момент, и каждый раз, когда Рон пытался
заколдовать жучка,  он  только погружал его  в густой, серый дым, отдававший
тухлыми  яйцами.  Не  видя что  делает, Рон  нечаянно раздавил своего  жучка
локтем, и ему  пришлось просить еще одного. Профессору  МакГонагалл это явно
не понравилось.
     Наконец-то  Гарри  дождался  обеденного  перерыва,  чувствуя  себя  как
выжатая губка. Все выбежали из  класса,  кроме него и Рона, который неистово
бил волшебной палочкой по парте.
     "Дурацкая - бесполезная вещь..."
     "Напиши домой,  что бы тебе прислали другую",  - предложил Гарри, когда
палочка выдала серию взрывов, как настоящая петарда.
     "Конечно, и  получить еще одну Вопилку, - продолжил Рон,  укладывая все
еще шипящую палочку в сумку. - 'Сам виноват, что сломал ее-'"
     Они пошли обедать, но настроение Рона ничуть  не улучшилось, потому что
Гермиона показала им горсть отличных пуговиц для пальто, которые она сделала
на Преобразовании.
     "Какие уроки у нас  сегодня днем?"  - быстро  спросил Гарри, меняя тему
разговора.
     "Защита от Темных Сил", - ответила Гермиона.
     "А почему, - заметил Рон, выхватывая ее расписание,  -  ты  обвела  все
уроки Локхарта в сердечки?"
     Гермиона забрала свое расписание сильно покраснев.
     Покончив с обедом,они вышли на туманный двор. Гермиона села на каменную
ступеньку и уткнулась в "Вояж с Вампирами". Гарри и Рон стояли и болтали про
Квиддитч,  пока  Гарри не почувствовал, что  за  ними  кто-то  наблюдает. Он
поднял голову  и  увидел маленького  мальчика  с  пепельного цвета волосами,
которого заметил, когда  тот  примерял  Сортировочную Шляпу  вчера  вечером.
Мальчик смотрел на Гарри как завороженный. Он сжимал в  руках что-то похожее
на  обычный  фотоаппарат Магглов,  и  как только  Гарри  на  него посмотрел,
залился краской.
     "Как дела, Гарри? Я - я Колин Криви, - пробормотал он, делая осторожный
шаг вперед. - Я тоже в Гриффиндоре. Как ты думаешь - я тебе не помешаю, если
- можно я тебя сфотографирую?" - сказал он, с надеждой показывая камеру.
     "Сфотографируешь?" - безучастно повторил Гарри.
     "Так я смогу  доказать, что  я тебя встречал,  - пояснил Колин  Криви с
нетерпением, делая шаг еще ближе.  - Я все о тебе знаю. Все мне говорили.  О
том, как ты  выжил, когда Сам-Знаешь-Кто,  хотел тебя убить,  как он исчез и
все остальное.  И как ты получил  свой  шрам в  форме молнии на лбу,  - (его
глаза  устремились на лоб  Гарри), - и  мальчик из моей комнаты сказал,  что
если я проявлю  пленку в правильном  зелье, то фотографии будут двигаться, -
Колин перевел дух и продолжил. - А здесь здорово, правда? Я никогда не знал,
что все  странные вещи, которые я  делал, были волшебством,  пока не получил
письмо  из Хогвартса. Мой папа работает молочником, он тоже не мог поверить.
Поэтому я делаю очень много фотографий, чтобы отослать ему. И я был бы очень
рад, если бы сфотографировал тебя, - он умоляюще посмотрел на Гарри. - Может
быть твой друг  может взять фотоаппарат и я встану рядом с тобой? А потом ты
дашь мне свой автограф?"
     "ФОТОГРАФИИ  С  АВТОГРАФОМ?  ТЫ   РАЗДАЕШЬ  ФОТОГРАФИИ  С  АВТОГРАФАМИ,
ПОТТЕР?"
     Громкий издевательский  голос  Драко Малфоя  прокатился  по  двору.  Он
остановился прямо за Колином, как всегда в компании своих друзей-головорезов
- Крабба и Гойла.
     "Вставайте  в очередь! - крикнул Малфой  толпе. - Гарри  Поттер раздает
фотографии с автографами!"
     "Не раздаю, - зло сказал Гарри, сжимая кулаки. - Заткнись, Малфой".
     "Да  ты просто завидуешь", - встрял Колин, чье тело в диаметре было как
раз с шею Крабба.
     "Завидую? -  переспросил  Малфой, которому уже  не нужно  было кричать:
половина двора слушала только их. -  Чему?  Слава Богу,  я не хочу,  чтобы у
меня  на  лбу был отвратительный  шрам. Я не думаю что сам  факт,  что  тебе
раскроили череп делает тебя особенным".
     Крабб и Гойл тупо захихикали.
     "Заткнись,  Малфой",  -  сердито  сказал Рон. Крабб перестал смеяться и
начал угрожающе разминать костяшки пальцев.
     "Будь осторожен, Уизли, - усмехнулся  Малфой. - Ты же не хочешь попасть
в какую-нибудь беду,  а то  твоей мамочке придется  забрать тебя домой, - он
изобразил пронзительный голос Миссис Уизли: "Если ты еще хоть раз выйдешь за
рамки...".
     Толпа Слизеринцев пятикурсников громко засмеялась.
     "Наверное Уизли тоже  захотят взять у тебя фотографию с  автографом,  -
ухмыльнулся Малфой. - Она будет стоить больше, чем весь их дом..."
     Рон достал свою поломанную  волшебную палочку,  но  Гермиона с грохотом
закрыла "Вояж с Вампирами" и прошептала: "Берегись!"
     "Что  происходит, что происходит? - Гилдерой Локхарт шагал прямо к ним,
его  бирюзовая  мантия   развевалась   следом.  -  Кто  раздает  подписанные
фотографии?"
     Гарри  начал  было   говорить,  но   Локхарт  перебил,   обнял  его   и
жизнерадостно  прогремел:  "Не  стоило  спрашивать!  Мы  встретились  опять,
Гарри!"
     Прижатый  к Локхарту,  сгорая  от унижения,  Гарри  увидел, как Малфой,
ухмыляясь, прячется в толпе.
     "Ну  давайте  Мистер Криви,  -  поторопил  Колина  Локхарт.  -  Двойная
фотография, нет ничего лучше, и мы вместе подпишем ее для Вас".
     Колин  схватил фотоаппарат и  сфотографировал  их  в тот момент,  когда
прозвенел звонок, возвещавший начало дневных уроков.
     "Торопитесь", - сказал  Локхарт толпе и вместе  с  Гарри пошел к замку.
Гарри   сожалел  что   не   выучил   какое-нибудь   симпатичное   Заклинание
Исчезновения, потому что Локхарт до сих пор держал его.
     "Одно слово к мудрому Гарри, - по-отечески сообщил Локхарт,  как только
они вошли в здание через боковую дверь. - Я присоединился к твоей фотографии
у  юного  Криви,  потому  что  если   бы  ты  сфотографировался  один,  твои
одноклассники  подумали  бы,  что  ты  зазнался..."  Не  обращая внимания на
попытки Гарри что-то сказать,  Локхарт тащил его по коридору, мимо глазеющих
учеников, стоявших по стенам.
     "Я  только хотел сказать, что раздавать свои фотографии на данном этапе
твоей  карьеры  неразумно - если быть до конца откровенным, как будто  малыш
хочет поскорее вырасти. Скорее всего, придет время,  и тебе, как мне сейчас,
придется таскать  с собой  пачку  бумаги,  куда бы  ты  не  пошел, но,  - он
усмехнулся, - тебе еще до этого далеко". Они добрались до кабинета Локхарта,
и, в конце концов, Гарри освободился.
     Гарри одернул свой плащ и направился в самый конец  класса, где  сел за
парту и закрылся от окружающих стопкой из семи книг Локхарта.
     Класс наполнялся, и Рон с Гермионой уселись по обе стороны от Гарри.
     "На  твоем  лице можно  жарить  яичницу,  -  сказал  Рон.  -  Тебе надо
надеяться,  что Криви не встретит Джини, а то они организуют 'фан-клуб Гарри
Поттера'".
     "Замолчи", - огрызнулся Гарри. Чего ему хотелось меньше всего так  это,
чтобы фразу о фан-клубе услышал Локхарт.
     Когда весь класс  расселся,  Локхарт  громко  прокашлялся, и  наступило
молчание.   Он  прошел  вперед,  взял  экземпляр  "Трюков  Троллей"  Невилла
Лонгботтома, поднял ее над головой, чтобы все  увидели его моргающий портрет
на обложке.
     "Я, - произнес он, указывая на этот портрет, и тоже моргая.  - Гилдерой
Локхарт, Орден  Мерлина Третьего Класса, Почетный Член Лиги Защиты от Темных
Сил, Пятикратный победитель  Колдовской  Еженедельной  Самой  Очаровательной
Улыбки  - но я  говорю не  об этом. Я  не избавился  бы от  Распутной Бэнши,
улыбаясь ей".
     Он  сделал  паузу,   чтобы  они  посмеялись;  несколько  человек  слабо
улыбнулись.
     "Я вижу, что  вы все купили полный комплект моих  книжек  - молодцы.  Я
думаю, что сегодня мы  начнем с небольшой контрольной. Здесь нечего бояться,
я лишь хочу проверить, как вы их читали и что запомнили..." Раздав тесты, он
вернулся к своему столу и сказал:  "У вас есть тридцать минут - начинайте  -
сейчас!"
     Гарри посмотрел на свой лист и прочитал:

     КАКОЙ ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА?
     КАКОВО ТАЙНОЕ НАМЕРЕНИЕ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА?
     КАКОЕ ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ САМОЕ БОЛЬШОЕ ДОСТИЖЕНИЕ ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА?

     И так далее и тому подобное на целых три страницы вплоть до:

     КОГДА У ГИЛДЕРОЯ ЛОКХАРТА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, И КАКОЙ ПОДАРОК БУДЕТ ДЛЯ НЕГО
ИДЕАЛЬНЫМ?

     Через полчаса Локхарт собрал листы и быстро просмотрел их.
     "Так-так...  Почти  никто  из  вас не  помнит,  что  мой  любимый  цвет
сиреневый. Я написал об  этом в  "Годе со Снежным Человеком". А некоторые из
вас должны перечитать "Общество  Оборотней" более тщательно -  в двенадцатой
главе я написал, что  идеальным подарком на мой день рождения будет гармония
между  волшебными  и  не волшебными  народами - но конечно, я не откажусь от
большой бутылки Старого Огненного Виски Ождедс!"
     Он плутовато подмигнул.  Рон смотрел на Локхарта с выражением недоверия
на лице; Симус Финниган  и Дин  Томас, сидевшие на первой парте, тряслись от
смеха. Гермиона же, наоборот, сосредоточенно  слушала Локхарта и  вздрогнула,
когда он отметил ее имя.
     "... но Мисс Гермиона Грейнджер знает, что мое  тайное  намерение - это
избавить  мир  от  зла, и открыть свою линию  средств для ухода за волосами!
Честно говоря, - он  перевернул лист. -  Все правильно!  Где  Мисс  Гермиона
Грейнджер?"
     Гермиона подняла дрожащую руку.
     "Отлично! -  улыбнулся ей Локхарт. - Молодец! Десять очков Гриффиндору!
А теперь перейдем к делу..."
     Он  наклонился  под свой стол, и достал  оттуда большую клетку,  чем-то
накрытую.
     "Теперь   будьте  готовы!  Моя  работа  -  научить  вас  защищаться  от
отвратительнейших существ, о  которых только знают волшебники! В этом классе
вы  сможете встретить своих самых  страшных врагов. Но вы должны  знать, что
вам они не  причинят  никакого вреда,  пока я  здесь. Все  что  я прошу  вас
сделать - это сохранять спокойствие".
     От  любопытства  Гарри даже  выглянул  из-за своей  стопки  книг, чтобы
получше рассмотреть  клетку. Локхарт положил руку на  покрывало. Дин и Симус
перестали смеяться. Невилл съежился на своем месте в первом ряду.
     "Я должен вас попросить не кричать, - тихо сказал Локхарт. - Это  может
спровоцировать их".
     Как только весь класс сделал глубокий вдох, Локхарт сдернул покрывало.
     "Да,  - драматично произнес он,  -  свеже пойманные Кукурузные  эльфы".
Симус Финниган не  сдержался.  Он  громко  фыркнул от смеха,  так,  что даже
Локхарт не мог ошибиться в том, что это не вопль страха.
     "Да?" - улыбнулся он Симусу.
     "Ну, они не... они не очень... опасны, не так ли?" - давился Симус.
     "Не  будь в этом  так  уверен!  -  сказал Локхарт, недовольно пригрозив
пальцем. - Они могут оказаться дьявольски хитрыми, маленькими убийцами!"
     Эльфы цвета электрик, примерно восемь  дюймов в высоту, с  веснушчатыми
лицами вопили как стая ссорящихся попугаев.
     Как только  Локхарт снял покрывало, они  начали стучать и  метаться  по
клетке, громыхая решеткой и строя рожи тем, кто сидел недалеко от них.
     "Ну ладно, - громко сказал Локхарт. -  Посмотрим, что вы сможете с ними
сделать!" - и открыл клетку.
     Началось столпотворение, эльфы  разлетались во все стороны, как ракеты.
Двое  из них схватили Невилла  за  уши, и подняли его в воздух. Некоторые из
них вылетели  прямо через  окно,  осыпав  последний  ряд  осколками  стекла.
Остальные   продолжали    разрушать   класс   намного    эффективнее,    чем
разбушевавшийся носорог. Они хватали баночки с  чернилами и поливали  ребят;
разорванные  книги  и  бумага,  картины,  сорванные  со  стен,  перевернутые
мусорные  корзины, захваченные сумки  и  книги вылетели через разбитое окно;
через несколько минут полкласса спряталось  под партами,  а  Невилл висел на
железной люстре.
     "Ну давайте, давайте - окружайте их,  окружайте, они всего лишь эльфы",
- подбадривал Локхарт.
     Он закатал  рукава,  взмахнул волшебной  палочкой и прокричал: "Надоеды
Наводнилки!"
     Это  не произвело  ровным счетом никакого эффекта; один эльф стащил его
волшебную палочку и  выкинул ее в окно.  Локхарт пригнулся и  спрятался  под
своей  партой, и  его  чуть не  раздавил  рухнувший сверху Невилл,  которому
удалось отцепиться от люстры.
     Прозвенел звонок,  и бешенная толпа ринулась  к выходу. В относительном
спокойствии, последовавшем  за  давкой,  Локхарт добрался  до двери,  увидел
Гарри, Рона и Гермиону, которые уже почти вышли, и сказал:"Ну, а вас троих я
попрошу посадить эльфов в  клетку". Он проскочил мимо них и быстро закрыл за
собой дверь.
     "Как   ты  можешь   ему  верить?"   -  взревел  Рон,   когда  один   из
эльфов-проказников больно укусил его за ухо.
     "Он только хочет дать нам реального опыта", - пояснила  Гермиона, ловко
заколдовывая  двух эльфов  Замораживающим  Заклинанием,  и  отправляя  их  в
клетку.
     "Реального? - переспросил Гарри, который пытался схватить эльфа, бешено
танцующего с  высунутым  языком.  -  Гермиона,  он  даже не понимал,  что он
делает..."
     "Ерунда, - возразила Гермиона. -Ты же читал его книги - посмотри на все
великолепные вещи, которые он сделал..."
     "Он говорит, что он сделал", - пробормотал Рон.


Глава Седьмая. Нечистокровные и шепот



     В следующие несколько дней Гарри потратил немало времени, прячась, едва
в  коридоре  появлялся  Гилдерой  Локхарт. Но от  Колина Криви укрыться было
труднее, он, очевидно, выучил расписание Гарри назубок.  Казалось, ничто  не
приводит Колина в  больший  восторг, чем шесть или  семь раз на дню сказать:
"Все в порядке, Гарри?", - и услышать в  ответ: "Привет, Колин!", -  как  бы
раздраженно Гарри это не говорил.
     Хедвиг  все еще обижалась на  Гарри за ужасное путешествие на машине, а
палочка Рона все  еще барахлила.  В пятницу  утром она  превзошла саму себя,
вырвавшись у Рона из рук на уроке Колдовства и стукнув маленького Профессора
Флитвика  промеж глаз, так что у него появилась большая пульсирующая зеленая
шишка. Так, между  делом, неделя подошла к  выходным.  Гарри, Рон и Гермиона
планировали в  субботу  утром  посетить  Хагрида.  Однако Гарри на несколько
часов  раньше,   чем   ему   бы  хотелось,  растолкал  Оливер  Вуд,  капитан
Гриффиндорской команды по Квиддитчу.
     "В-чем-дело?" - сонно пробормотал Гарри.
     "Тренировка по Квиддитчу! - крикнул Вуд. - Просыпайся!"
     Гарри глянул в окно.  Тонкая дымка висела  в  розовато-золотистом небе.
Теперь, проснувшись, он уже не мог  понять, как он мог спать при том гвалте,
который подняли птицы.
     "Оливер, - простонал Гарри. - Ведь едва рассвело..."
     "Точно, - ответил Вуд. Это был высокий и  крупный шестикурсник.  Сейчас
глаза  у  него горели от нездорового энтузиазма.  -  Это  часть нашей  новой
тренировочной программы.  Давай же, бери свою метлу и пошли, - воодушевленно
продолжал Вуд.  - Ни одна другая  команда  еще  не  начала тренироваться; мы
безусловно станем первыми в этом году..."
     Позевывая и  поеживаясь,  Гарри выбрался  из кровати и  попытался найти
Квиддитчную форму.
     "Вот и молодец, - похвалил Вуд. - Встречаемся  на поле через пятнадцать
минут."
     Найдя  ярко-красную  форму  и  натянув  для  тепла еще  и  плащ,  Гарри
нацарапал  Рону  записку,  объясняя,  куда пошел  и  спустился  по  винтовой
лестнице  в гостиную,  неся  на плече Нимбус Две  Тысячи. Едва  он  дошел до
прикрытой  портретом дыры,  как  сзади раздался грохот  и  вниз по  винтовой
лестнице скатился Колин Криви. Его фотоаппарат неистово  раскачивался у него
на шее, а в руке было что-то зажато.
     "Я слышал, как кто-то на лестнице назвал твое имя,  Гарри! Погляди, что
у меня есть! Я проявил ее, хотел тебе показать..."
     Гарри смущенно поглядел на фотографию, которой размахивал у него  перед
носом Колин.
     Двигающийся  черно-белый  Локхарт  усиленно  тянул кого-то  за  руку, в
которой  Гарри   признал   свою  собственную.   Ему  понравилось,   что  его
фотографическое 'Я'  доблестно сопротивлялось и отказывалось показываться на
виду. Наконец, как увидел  Гарри, Локхарт сдался и тяжело дыша остановился у
белого края фотографии.
     "Так ты подпишешь ее?" - настойчиво спросил Колин.
     "Нет,  -  решительно  ответил  Гарри,  оглядываясь  по сторонам,  чтобы
проверить  действительно ли  комната пуста.  - Извини, Колин, я  тороплюсь -
тренировка по Квиддитчу..." - и он стал протискиваться в дыру.
     "Ой,  вот это  да!  Подожди  меня! Я  никогда  раньше  не видел игры  в
Квиддитч!"
     И Колин полез за ним в дыру.
     "Будет очень скучно", - быстро предупредил Гарри,  но Колин, весь сияя,
пропустил его слова мимо ушей.
     "Так ты самый молодой игрок в  команде Дома за сотню лет, так ведь,
Гарри? -  болтал  Колин,  семеня рядом с Гарри. - Ты, должно  быть, отличный
игрок. А я никогда не летал. Это легко? Это твоя метла? Она самая лучшая?"
     Гарри не мог придумать как бы избавиться от Колина. Ему казалось, что у
него появилась не в меру разговорчивая тень.
     "На  самом  деле,  я  не  очень  разбираюсь  в  Квиддитче,  запыхавшись
продолжал Колин. -  Там  и правда четыре мяча? И два из них летают и сбивают
людей с метел?"
     "Да, - мрачно ответил  Гарри, вынужденный  объяснять запутанные правила
Квиддитча. -  Они называются Бладжеры. В каждой команде по два Отбивающих, у
которых есть биты, которыми  они отбивают Бладжеры со своей половины. Фред и
Джордж Уизли - Отбивающие Гриффиндора".
     "А для чего  служат остальные мячи?"  - спросил  Колин, споткнувшись  и
пролетев пару ступенек, потому что глядел на Гарри с открытым ртом.
     "Ну, Квафл - это большой и красный  - служит для того чтобы им забивать
голы. Трое Нападающих каждой  команды бросают Кваффл один  другому и в конце
розыгрыша  закидывают его в кольцо -  вон там три высоких столба  с кольцами
наверху."
     "А четвертый мяч-"
     "-называется  Золотой Снитч. Он очень маленький,  очень  быстрый и  его
трудно поймать. Но этим  и занимаются Ловцы, потому что игра  не закончится,
пока не пойман Снитч. И та  команда, Ловец которой его  поймал, получает еще
сто пятьдесят очков."
     "И ты Ловец Гриффиндора?" - с благоговением произнес Колин.
     "Да, - ответил Гарри. Они вышли из замка и пошли по росистой траве. - А
еще есть Защитник. Он защищает кольца. Вот и все."
     Но  Колин  продолжал  задавать  вопросы все  то время, что  они  шли по
лужайкам, спускавшимся к полю для Квиддитча. Освободиться от него Гарри смог
только, когда они добрались  до раздевалки. - "Я пойду, займу хорошее место,
Гарри!" - пропищал Колин ему вдогонку и поспешил на трибуну.
     Остальная  команда  Гриффиндора  уже   сидела  в  раздевалке.  Вуд  был
единственным из всех, кто выглядел на самом деле проснувшимся. Фред и Джордж
Уизли  сидели  с  красными   глазами  и  всколокоченными  волосами  рядом  с
четверокурсницей Алисией  Спиннет,  которая прикорнула, откинувшись к стене.
Две другие Нападающие - Кэти Белл и Ангелина Джонсон, сидевшие напротив них,
дружно зевали.
     "Вот и ты, Гарри! Что же ты задерживаешься? - энергично воскликнул Вуд.
- А  теперь  я бы хотел сказать пару слов перед тем, как  мы выйдем на поле,
потому что  я все  лето  разрабатывал новую программу тренировок, и я  очень
надеюсь, что она сможет в корне изменить ситуацию..."
     Вуд показал большую схему стадиона,  на которой разноцветными чернилами
было нарисовано много  линий,  стрелок и крестиков. Он вытащил свою палочку,
прикоснулся ею к схеме  и стрелочки поползли по ней как гусеницы. Как только
Вуд пустился в объяснения по поводу  своей новой тактики, Фред Уизли опустил
голову на плечо Алисии Спиннет и захрапел.
     Объяснение  первой схемы заняло почти  двадцать минут, но под ней  была
еще одна,  а под той еще и третья. Вуд все  жужжал и  жужжал, и Гарри впал в
глубокое оцепенение.
     "Итак, - воскликнул Вуд спустя продолжительное  время, отрывая Гарри от
тоскливых фантазий  на тему того, что  он мог бы сейчас есть за  завтраком в
замке. - Все понятно? Вопросы есть?"
     "У  меня  есть  один, Оливер, - сказал внезапно  проснувшийся Джордж. -
Почему ты не мог нам рассказать все это вчера, когда мы не спали?"
     Вуду это не понравилось.
     "Слушайте, вы все, -  хмуро  поглядел он на них. -  Мы  уже должны были
выиграть кубок по Квиддитчу в прошлом году. Мы на самом деле лучшая команда.
Но к несчастью - ввиду неподвластных нам обстоятельств..."
     Гарри  виновато  заерзал на скамейке. Финальный матч в  прошлом году он
пропустил, лежа без сознания в лазарете, поэтому Гриффиндор, лишенный одного
игрока, потепел самое сокрушительное поражение за триста лет.
     Вуд  помолчал секунду,  чтобы  успокоиться. Было ясно, что их последнее
поражение все еще мучало его.
     "Поэтому  в  этом  году  мы  будем  тренироваться  еще  усиленней,  чем
раньше...  Ладно, давайте пойдем и  воплотим новую  теорию  на  практике!" -
крикнул  Вуд,  хватая свою метлу и направляясь  к выходу  из раздевалки. Его
команда, еще позевывая и разминая непослушные ноги, последовала за ним.
     Они  просидели  в  раздевалке  так долго, что солнце уже совсем взошло,
хотя последние  следы  тумана  еще висели над травой  на  стадионе. Выйдя на
поле, Гарри увидел на трибунах Рона и Гермиону.
     "Так вы еще не закончили?" - удивленно крикнул Рон.
     "Еще и  не  начали, - ответил Гарри, с  завистью поглядывая на  тосты и
мармелад, которые Рон и  Гермиона захватили из Большого Зала. - Вуд учил нас
новым комбинациям."
     Он взобрался на метлу, оттолкнулся  от земли и  взмыл  ввысь.  Холодный
утренний воздух хлестал его по лицу, освежая значительно быстрее, чем долгие
речи Вуда.  Было чудесно  снова  оказаться  на поле.  Он  на полной скорости
облетел вокруг стадиона, соревнуясь с Фредом и Джорджем.
     "Что  это за странное щелканье?" -  крикнул Фред,  когда  они  облетали
очередной угол.
     Гарри глянул на  трибуны.  Колин  сидел  на одном  из  верхних сидений,
подняв фотоаппарат, звук от которого усиливался на пустом стадионе.
     "Посмотри сюда, Гарри! Сюда!" - пронзительно крикнул он.
     "Кто это?" - спросил Фред.
     "Понятия не имею", -  соврал Гарри,  прибавляя скорости, чтобы отлететь
как можно дальше от Колина.
     "Что это такое? - нахмурившись  спросил  Вуд, подлетая к  ним.  - Зачем
этот первокурсник фотографирует? Мне  это не нравится. Он может быть шпионом
Слизерина, который пытается узнать про нашу новую программу тренировок."
     "Он из Гриффиндора", - быстро сказал Гарри.
     "А Слизерину не нужен шпион, Оливер", - добавил Джордж.
     "Ты это к чему?" - с раздражением поинтересовался Вуд.
     "Потому что вот они сами", - ответил Джордж, указывая пальцем.
     Несколько человек в зеленой форме вышли на поле, неся в руках метлы.
     "Не могу в это поверить! - зашипел рассвирепевший Вуд. - Я заказал  это
поле на сегодня! Сейчас разберемся!"
     Вуд спикировал к земле и со злости приземлился жестче, чем рассчитывал,
поэтому, слезая с метлы, он слегка хромал.  Гарри, Фред и Джордж последовали
за ним.
     "Флинт! - завопил Вуд  на  капитана Слизерина.  - Это  наше  время!  Мы
специально встали пораньше! Можешь убираться отсюда!"
     Маркус Флинт был еще больше, чем Вуд. На его лице обозначилось коварное
выражение,  свойственное  троллям,  когда  он  ответил:  "Тут на всех  места
хватит, Вуд".
     Подлетели Ангелина, Алисия и Кэти. В команде Слизерина, стоявшей плечом
к плечу, и мрачно поглядывавшей на Гриффиндорцев, девушек не было.
     "Но я заказал поле! - воскликнул  Вуд,  брызгая от злости слюной.  -  Я
заказал его!"
     "Ах,  ну  конечно, - сказал Флинт. - Но у меня есть специальная записка
от  Профессора  Снейпа.  'Я,  Профессор  С.Снейп,  даю   разрешение  команде
Слизерина  сегодня   тренироваться  на  поле   для  Квиддитча   в   связи  с
необходимостью тренировать нового Ловца.'"
     "Так вы добыли нового Ловца? - растерянно спросил Вуд. - Откуда?"
     Из-за спин  шестерых  здоровых  парней выступил  седьмой,  поменьше,  с
глупой улыбкой на бледном, остром лице. Это был Драко Малфой.
     "А ты не сын ли  Люция  Малфоя?" - поинтересовался  Фред,  с неприязнью
глядя на Малфоя.
     "Занятно, что  ты  вспомнил  про  отца  Драко, - сказал  Флинт,  а  все
Слизеринцы заулыбалась еще шире. - Позволь, я покажу щедрый подарок, который
он сделал нашей команде."
     Все семеро  выставили свои метлы.  Семь отполированных, абсолютно новых
ручек и  семь блестящих золотых надписей "Нимбус Две Тысячи  Один" сияли  на
раннем утреннем солнце под носом у Гриффиндорцев.
     "Самая последняя модель. Выпущена в  прошлом месяце, - небрежно пояснил
Флинт,  щелчком  стряхивая  пылинку со  своей метлы.  - Полагаю, она  сильно
превосходит прежнюю модель Две Тысячи. А что касается старых Клинсвип Пять -
ими можно подметать пол."
     Какое-то время никто из Гриффиндорской команды  не  мог ничего сказать.
Малфой скалился так, что его холодные глазки сжались в щелочки.
     "Эй, гляньте, - крикнул Флинт. - Посторонние на поле."
     Рон и Гермиона бежали к ним по траве, чтобы посмотреть, что проиходит.
     "Что творится? - спросил Рон у Гарри. - Почему вы  не играете? И что он
здесь делает?" - Он посмотрел на Малфоя, поправлявшего свою форму.
     "Я - новый Ловец Слизерина,  Уизли, - самодовольно  заявил Малфой.  - А
тут все восхищаются метлами, которые мой отец купил для команды."
     Рон с раззинутым ртом уставился на семь великолепных метел.
     "Хороши,  не правда ли? - с удовольствием произнес Малфой. - Но, может,
команда Гриффиндора тоже  сможет поднабрать  золотишка  и  купить новые.  Вы
могли бы  пустить эти  Клинсвип  Пять с  молотка;  думаю,  музей  бы  за них
поторговался."
     Слизеринцы зашлись хохотом.
     "Во  всяком случае никто в команде Гриффиндора не покупал себе место, -
резко сказала Гермиона. - Все попали сюда благодаря таланту."
     Самодовольство сбежало с лица Малфоя.
     "А тебя никто не спрашивал, ты, пигалица Нечистокровная", - сплюнул он.
     Гарри сразу понял, что Малфой сказал что-то скверное, потому  что после
его  слов сразу же поднялся  всеобщий крик. Флинту  пришлось выступить перед
Малфоем, чтобы  остановить набросившихся на  него  Фреда  и  Джорджа. Алисия
вопила: "Да как ты смеешь! - а Рон засунул руку в мантию, вытащил палочку и,
завопив: "Ты за это заплатишь, Малфой!", - со злостью махнул ею ему в лицо.
     По  стадиону  раскатился  громкий  треск,  из обратного  конца  палочки
вырвался пучок зеленого света, ударил Рона в живот и повалил на траву.
     "Рон! Рон! С тобой все в порядке?" - вскрикнула Гермиона.
     Рон открыл  было  рот, но оттуда не вылетело ни  единого  слова. Вместо
этого он громко рыгнул и несколько слизняков вылетело у него изо рта.
     Слизеринцев парализовало  от хохота. Флинт согнулся пополам, и цеплялся
за свою  новую метлу в поисках опоры. Малфой упал на четвереньки,  колотя по
земле  кулаком.  Гриффиндорцы  собрались  вокруг  Рона,   который  продолжал
отрыгивать больших блестящих слизняков.  Никому, по-видимому,  не хотелось к
нему прикасаться.
     "Давай  лучше  отведем его к Хагриду -  это  ближе всего", -  предложил
Гарри Гермионе, которая отважно кивнула, и они вдвоем потащили Рона под руки.
     "Что случилось, Гарри? Что случилось?  Он  заболел? Но  ты ведь  можешь
вылечить его, не правда  ли?" - Колин сбежал вниз со своего сиденья и теперь
приплясывал возле них, в  то время как они покидали  поле.  С Роном случился
еще один приступ и еще несколько слизняков скатились у него по груди.
     "Ого, - Колин пришел в восторг и поднял фотоаппарат. - Можешь подержать
его спокойно, Гарри?"
     "С  дороги,  Колин!"  -  со  злостью  рявкнул   Гарри.  Он  и  Гермиона,
поддерживая  под  руки, уводили  Рона  со  стадиона и  дальше по територии к
опушке леса.
     "Почти уже  на месте, Рон, - сказала Гермиона, когда завиднелась хижина
лесничего. - С тобой через минуту будет все в порядке - вот-вот дойдем..."
     Они  были  в  нескольких метрах  от  домика Хагрида,  когда  дверь  его
распахнулась, но  появился из нее  не Хагрид. Оттуда вышел Гилдерой Локхарт,
одетый сегодня в светлых розовато-лиловых тонах.
     "Быстро,  сюда", - прошипел Гарри, затаскивая Рона  за куст неподалеку.
Гермиона последовала за ним, впрочем, с легкой неохотой.
     "Это очень  просто, если  знать,  что  делать!  - громко поучал Локхарт
Хагрида.  - Если  нужна помощь, вы  знаете, где меня искать! Я  дам  вам мою
книгу. Удивлен, что у вас еще ни одной нет - я подпишу одну сегодня  вечером
и пошлю вам. Ну, всего доброго!" - и он зашагал в сторону замка.
     Гарри дождался, пока Локхарт не  скрылся из виду, а затем  вытащил Рона
из-за куста и подтащил его к входной двери. Они настойчиво застучали.
     Сразу же появился  Хагрид,  выглядевший очень раздраженным, но его лицо
немедленно расцвело, когда он увидел, кто пришел.
     "А я все думаю, когда это  вы зайдете - проходите, проходите -  а  я-то
подумал, что это Профессор Локхарт опять возвращается..."
     Гарри и Гермиона втащили Рона через порог в хижину, состоявшую из одной
комнаты, с огромной кроватью в одном углу, и весело потрескивающим камином -
в другом. Похоже Хагрида не очень взволновали проблемы Рона со слизняками, о
которых Гарри поспешно объяснил ему, усаживая Рона в кресло.
     "Лучше наружу,  чем  внутрь,  - бодро заметил он, с  грохотом  поставив
перед Роном большой медный таз. - Давай их всех сюда, Рон."
     "Не думаю, что можно сделать  что-то  еще, кроме  как ждать, когда  это
кончится, - нервно сказала Гермиона, наблюдая за нагнувшимся над тазом Роном.
- Такое  заклинание  очень  трудно сотворить даже  в лучших условиях, но  со
сломанной палочкой..."
     Хагрид суетился, делая им чай. Его охотничий пес, Клык, лизал Гарри.
     "Чего у тебя хотел Локхарт, а Хагрид?" - спросил Гарри, почесывая Клыку
уши.
     "Давал  мне советы, как вывести водяных из колодца, - проворчал Хагрид,
убирая со своего захламленного стола полуощипанного  петуха и ставя  на стол
чайник. - Будто  я не  знаю.  И трепался по поводу изгнанного  им  призрака.
Готов съесть мой котел, если хоть одно его слово было правдой."
     Критиковать преподавателя из  Хогвартса  - это было совершенно непохоже
на  Хагрида, и Гарри поглядел на него с удивлением. Однако, Гермиона, слегка
повысив  голос,  заметила:  "Думаю,  ты  несколько  несправедлив.  Профессор
Дамблдор, очевидно, полагал, что он лучший кандидат на это место..."
     "Он был  одним кандидатом  на это место, - ответил Хагрид, предлагая им
тарелку  с  помадкой из патоки, в то  время как Рон, хлюпал  и кашлял в свой
таз.  -  И, я  имею  в  виду,  единственным. Становится очень  трудно  найти
кого-нибудь  на Темные Силы.  Людям  не очень-то  хочется  этим  заниматься.
Начинают думать, что эту должность сглазили. Никто на ней долго не протянул.
Так скажите мне,  кого он пытался  заколдовать?"  - кивнул  Хагрид в сторону
Рона.
     "Малфой  как-то  обозвал  Гермиону -  должно  быть, действительно очень
плохо, потому что все как с цепи сорвались."
     "Да уж, скверно, - хрипло сказал  Рон, появляясь  над столом бледный  и
вспотевший. - Малфой обозвал ее "Нечистокровной", Хагрид..."
     Рон  снова скрылся  из виду,  поскольку из  него  хлынула  новая  волна
слизняков. Хагрид пришел просто в бешенство.
     "Да как он посмел!" - воскликнул он.
     "Да запросто, - ответила Гермиона.- Хотя я не знаю, что это значит. Но,
конечно, это было действительно грубо..."
     "Это, наверное, самое оскорбительное, о чем он  мог подумать, - выдавил
Рон,  снова выныривая  из-под  стола. - Нечистокровный  - это  самое мерзкое
прозвище для родившегося  в семье Магглов  -  ну,  то есть, от родителей  не
волшебников. Есть некоторые колдуны - как семейка Малфоя - которые полагают,
что они лучше, чем другие потому, что они, что называется, чистокровные."
     Он  еще  раз  слегка  рыгнул  и один  единственный  слизняк  упал в его
протянутую руку.  Он бросил его в таз и продолжил: "Я имею в виду, остальные
знают, что это не играет  никакой роли.  Погляди на Невилла Лонгботтома - он
чистокровный, а едва знает какой стороной вверх котел ставить."
     "И они не придумали  еще заклинание, которого  не  смогла бы  сотворить
наша Гермиона",  - гордо заявил  Хагрид,  заставив Гермиону вспыхнуть легким
пурпуром.
     "Это  омерзительно,  называть  так  кого-либо,  -  сказал  Рон,  утирая
вспотевший лоб  трясущейся  рукой.  - Грязная кровь,  понимаешь ли.  Обычная
кровь.  Смешно.  Сейчас  большинство  колдунов -  полукровки. Если бы  мы не
породнялись с Магглами, мы бы вымерли."
     Его снова стало рвать, и он опять скрылся из виду.
     "Я тебя не хочу ругать,Рон, за то, что ты попробовал его закодовать , -
сказал Хагрид перекрывая стук от  падавших в таз слизняков. - Но может оно и
к лучшему, что  твоя палочка стрельнула не в том  направлении.  Уж  я думаю,
Люций Малфой бы заявился в школу, если бы ты заколдовал его сына. Хорошо уж,
что ты не поимел неприятностей."
     Гарри хотел  было  заметить, что поток  слизняков  изо рта уж  никак не
относится к разряду приятных вещей, но не смог; помадка  Хагрида склеила ему
челюсти.
     "Гарри, - внезапно сказал Хагрид, как  будто пораженный новой мыслью. -
А я  ведь на тебя зуб имею. Слышал ты тут раздаешь фотографии с автографами.
Почему же у меня еще ни одной нет?"
     Гарри разозлившись разлепил зубы.
     "Да  не раздаю  я  фотографии  с автографом,  -  воскликнул он.  - Если
Локхарт все сплетничает об этом..."
     Но тут он увидел, что Хагрид смеется.
     "Да  я только шучу, -  он добродушно  похлопал Гарри по  спине,  отчего
Гарри повалился лицом на стол. - Я же знал, что ты  этого не делал. Я сказал
Локхарту, что тебе и не надо. Ты и без этого познаменитее его будешь."
     "Спорю, ему  это  не понравилось",  - сказал  Гарри, снова усаживаясь и
потирая подбородок.
     "Уж думаю да, - заметил Хагрид, блестя глазами. - А потом я ему сказал,
что никогда  не читал ни единой из его книжек, ну и он решил уйти. Не хочешь
помадки из патоки, Рон?" - прибавил он, когда тот снова появился.
     "Нет, спасибо, - слабо отозвался Рон. - Лучше не рисковать."
     "Пошли, посмотрите, что я выращиваю", - пригласил Хагрид, когда Гарри и
Гермиона покончили с остатками чая.
     На  маленькой овощной  грядке за  домиком  Хагрида  росла дюжина  самых
больших  тыкв, которых Гарри только видел.  Каждая  была  размером с большой
валун.
     "Хороши, а?  -  счастливо  спросил  Хагрид. -  Для Хэллоуина..  к  тому
времени станут размером что надо."
     "Чем ты их подкармливаешь?" - поинтересовался Гарри.
     Хагрид оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что они одни.
     "Ну, я им... это... чуть помогал..."
     Гарри  заметил, что  к задней стене хижины прислонен розовый в цветочек
зонтик Хагрида. У  Гарри уже  и раньше  имелись все основания полагать,  что
этот зонтик  был не  тем, чем  казался; у него было  сильное подозрение, что
внутри   зонтика  спрятана  старая  школьная  палочка  Хагрида.  Хагриду  не
полагалось использовать магию.  Он был исключен  с третьего курса Хогвартса,
но Гарри так никогда и не узнал почему - при любом упоминании об этом Хагрид
громко откашливался и становился на удивление глух до тех  пор, пока тема не
сменялась.
     "Заклинание  Обжорства,  полагаю?  -  Гермиона  наполовину  возмущалась,
наполовину веселилась. - Ну, ты хорошо над ними потрудился."
     "Так  и  твоя  младшая  сестричка сказала, - кивнул  на  Рона Хагрид. -
Только  вчера ее повстречал, - тут Хагрид мельком глянул на Гарри, при  этом
борода  его  мелко  тряслась. -  Сказала, что  осматривала  территорию,  но,
полагаю, она надеялась  натолкнуться  в  моем доме кое-на-кого другого, - он
подмигнул   Гарри.  -  Я  так  думаю,  она  бы  не   стала  отказываться  от
подписанной..."
     "Ой,  замолчи", -  воскликнул Гарри.  Рон фыркнул от смеха  и на  землю
посыпались слизняки.
     "Аккуратнее!" -  зарычал  Хагрид, оттаскивая  Рона  от своих  бесценных
тыкв.
     Поскольку было уже почти время обедать,  а  Гарри с рассвета  проглотил
только кусочек помадки, ему хотелось пойти в  школу поесть. Они распрощались
с Хагридом  и отправились обратно в замок. Рон время от  времени икал, но из
него вылетело только два очень маленьких слизнячка.
     Едва они ступили в прохладный вестибюль, как раздался голос: "Вот и вы,
Поттер, Уизли,  - к ним со строгим видом направлялась Профессор МакГонагалл.
- Вы оба отработаете свои наказания этим вечером."
     "Что  нам  надо  делать,  Профессор?"  - спросил  Рон,  нервно подавляя
очередной приступ.
     "Ты будешь  чистить серебро  в призовой комнате с  Мистером  Филчем,  -
сказала Профессор МакГонагалл. - И никакой магии, Уизли - потрудись."
     Рон сглотнул.  К дворнику Аргусу Филчу питал отвращение каждый ученик в
школе.
     "А ты Поттер будешь помогать Профессору Локхарту  отвечать на письма от
поклонников", - продолжала Профессор МакГонагалл.
     "О нет, Профессор, может, мне тоже  пойти  наводить порядок в  призовую
комнату?" - в отчаянии сказал Гарри.
     "Конечно  нет,  - отрезала  Профессор  МакГонагалл,  поднимая брови.  -
Профессор Локхарт специально попросил тебя. Точно в восемь, оба."
     Гарри и Рон вошли в  Большой Зал в подавленном настроении,у Гермионы на
лице ясно  читалось "ну-вы-же-нарушили-правила".  Гарри даже не  так  сильно
обрадовался  картофельной запеканке.  И  ему,  и  Рону  казалось, что ему-то
выпала самая худшая доля.
     "Филч  меня там продержит  всю ночь,  -  тяжко вздохнул Рон.  - Никакой
магии! Да там  будет больше сотни кубков  в этом зале.  Не  так уж я силен в
чистке Маггловским способом."
     "Всегда  готов  поменяться,  - глухо  заметил  Гарри.  -  Я  достаточно
поупражнялся у Десли. Отвечать поклонникам Локхарта... он - это кошмар..."
     Субботний вечер будто растаял, и вот, почти и времени не прошло, а было
уже без пяти  восемь, и Гарри тащился по коридору четвертого этажа в кабинет
Локхарта. Он стиснул зубы и постучал.
     Дверь немедленно распахнулась. Локхарт сиял от радости.
     "А, вот и наш шалопай! - воскликнул он. - Проходи, Гарри, проходи..."
     На  стенах  ярко  блестели   при  свете   множества  свечей  бессчетные
фотографии Локхарта. Некоторые из них были даже подписаны.  Еще одна большая
куча лежала на столе.
     "Пожалуй,  ты будешь надписывать  адреса на  конвертах!  -  велел Гарри
Локхарт,  как будто это было невиданным одолжением. - Это первое для  Глэдис
Гаджен, дай ей Бог... большая моя почитательница..."
     Минуты медленно  тянулись.  Гарри  витал в монологе Локхарта, время  от
времени вставляя: "Ммм", "Правильно" и "Да-да". Иногда  до  него  доносились
фразы типа, "Слава - преходяща, Гарри", или "Знаменитостями  не рождаются, а
становятся, помни об этом."
     Свечи все оплывали и оплывали,  заставляя блики плясать на  наблюдавших
за  ними движущихся  лицах  Локхарта.  Гарри  занес  ноющую  руку  над  уже,
наверное, тысячным конвертом, надписывая  адрес Вероники  Сметли. Пусть  уже
пора уходить, думал несчастный Гарри, пожалуйста, пусть уже будет время...
     И тут он  услышал нечто - нечто совсем не похожее на шипение догоравших
свечей и болтовню Локхарта о своих поклонниках.
     Это  был шепот, шепот, который пробирал  до мозга  костей, шепот полный
невероятной, ледяной злобы.
     "Приди... приди ко мне...  Дай мне разорвать... Дай  мне разодрать тебя
на куски... Дай мне убить тебя..."
     Гарри  сильно  подпрыгнул  и  огромная сиреневая клякса  растеклась  на
названии улицы Вероники Сметли.
     "Что?" - громко сказал он.
     "Конечно!  -  сказал  Локхарт.  -  Шесть  месяцев   на  вершине  списка
бестселлеров! Побив все рекорды!"
     "Нет же, - истово перебил Гарри. - Этот шепот!"
     "Пардон? - Локхарт поглядел на него озадаченно. - Какой еще шепот?"
     "Тот, тот, что сказал - вы его не слышали?"
     Локхарт глядел на Гарри в изумлении.
     "Да о  чем это ты, Гарри? Может ты чуть  вздремнул? Великий  Скотт - ты
погляди на время! Мы тут уже почти четыре часа! Никогда бы не  поверил - как
время-то летит, правда?"
     Гарри не  ответил.  Он напрягал уши,  чтобы снова услышать шепот, но до
него не донеслось ни звука за исключением рассуждений Локхарта о том, что он
не должен ожидать такого обращения всякий  раз,  когда  получает  наказание.
Гарри ушел в сильном удивлении.
     Было так поздно, что гостиная Гриффиндора была почти пуста. Гарри пошел
прямо наверх в спальню. Рон еще не вернулся. Гарри натянул  пижаму, улегся в
кровать и стал ждать. Через полчаса появился поглаживавший  правую руку Рон,
принеся с собой в темную комнату сильный запах полироли.
     "Все мышцы свело, - простонал он, рухнув на постель. - Четырнадцать раз
он  заставлял меня  надраивать этот Квиддитчный кубок, пока не успокоился. А
еще у меня был еще один приступ слизнеизвержения над Специальной Наградой за
Заслуги перед Школой. Сколько  же времени надо, чтобы вся эта слизь вышла...
А как прошло с Локхартом?"
     Тихо, чтобы не разбудить Невилла,  Дина и Симуса, Гарри рассказал  Рону
все, что услышал.
     "И Локхарт  сказал, что ничего не слышал? - спросил Рон. Гарри  увидел,
как он нахмурился в лунном свете. - Думаешь, он врал? Но я не понимаю - даже
кому-то невидимому понадобилось бы открыть дверь..."
     "Знаю, -  сказал Гарри, откидываясь в своей кровати  под  балдахином  и
глядя на полог. - Я тоже не понимаю..."


Глава Восьмая. Годовщина смерти



     Пришел октябрь и нагнал промозглой сырости в замок и его окрестности. У
Мадам Помфрей, медсестры, прибавилось работы из-за внезапной вспышки простуд
среди учителей и учеников. Ее Перцовое зелье действовало безотказно, хотя из
ушей  выпившего его потом несколько часов кряду  шел  дым.  В  Джинни Уизли,
которая  выглядела  бледной,  Перси влил  несколько  капель  насильно.  Пар,
валивший из-под ее огненных волос, создавал впечатление, что  вся ее  голова
пылает.
     Дождевые капли  размером с  пулю барабанили по окнам замка день за днем
без конца; вода в  озере поднялась, клумбы превратились в грязевые потоки, а
тыквы  Хагрида выросли размером  с сарай.  Однако энтузиазм Оливера Вуда  по
поводу регулярных тренировок отнюдь  не подмок, и  именно  поэтому в поздний
час, одним из  ненастных субботних  вечеров  за несколько дней до  Хэллоуина
Гарри  возвращался в Гриффиндорскую Башню промокшим  до костей  и заляпанным
грязью...
     Но, даже не вспоминая про дождь и ветер, это была невеселая тренировка.
Фред и Джордж, шпионившие за командой Слизерина воочию видели скорость новых
Нимбус Две Тысячи  Один. Они сообщили,  что Слизеринцы похожи просто на семь
зеленоватых всполохов, носящихся над полем как ракеты.
     Когда Гарри шлепал по пустому коридору, ему навстречу попался  кое-кто,
кто   выглядел  не  менее   озабоченным.  Почти   Безголовый   Ник,  призрак
Гриффиндорской Башни, печально глядел  в  окно, бормоча про себя,  - "... не
соответствую их требованиям... пол дюйма, если это..."
     "Привет, Ник", - поздоровался Гарри.
     "Привет,  привет", -  откликнулся  Почти  Безголовый Ник, вздрагивая  и
озираясь. На нем была изысканная шляпа с плюмажем, из-под которой спускались
длинные  вьющиеся волосы, и  туника  с жестким воротником, скрывавшим  почти
разрубленную шею.  Он был бледен как дым, и Гарри  видел сквозь  него темное
небо и ливень за окном.
     "Ты  выглядешь  погрустневшим, юный Поттер",  - заметил  Ник, складывая
прозрачное письмо и засовывая его в свой камзол.
     "Ты тоже", - ответил Гарри.
     "А...  - Почти Безголовый  Ник  махнул  изящной рукой,  -  все  это  не
важно... Не то чтобы мне действительно хотелось вступить...  Хотя я бы подал
заявку, но, очевидно, я не соответствую их требованиям..."
     Несмотря  на легкомысленный  тон, на  его  лице  появилась горечь:  "Но
скажи, ты  бы ведь подумал, - внезапно вскинулся он, снова выхватывая письмо
из кармана, - что, когда тебя  сорок пять раз стукнули по шее тупым топором,
то можно и принять тебя в Безголовый Охотничий Клуб?"
     "Ну  да",  - сказал  Гарри, от  которого, очевидно,  требовалось только
согласиться.
     "Я и говорю, что никто больше меня не хотел бы, чтобы все прошло быстро
и чисто, и мою голову отсекли бы как положено.  Я имею в виду, это спасло бы
меня от изрядного количества боли и насмешек. Но...  - Почти Безголовый  Ник
развернул письмо  и  гневно  прочел.  - Мы можем  принять только  охотников,
головы которых  полностью  расстались с  их  телами.  Как  вы  понимаете,  в
противном случае, нашим членам было бы невозможно участвовать в таких играх,
как Жонглирование Головой на Полном Скаку и Головное Поло. В связи с этим, с
величайшим сожалением,  я вынужден известить Вас, что вы  не  соответствуете
нашим требованиям. С наилучшими пожеланиями, Сэр Патрик Делани-Подмор."
     Рассвирепев, Почти Безголовый Ник засунул письмо обратно.
     "Полдюйма кожи  и сухожилий осталось  от моей  шеи,  Гарри! Большинство
сочло  бы, что все отлично, и голова отрублена,  но нет, этого не достаточно
для Сэра Правильно Декапитированного-Подмора."
     Почти  Безголовый Ник  несколько  раз  глубоко вдохнул  и спросил,  уже
значительно спокойнее:  "Ну -  а  что  же беспокоит тебя?  Я могу что-нибудь
сделать?"
     "Нет, - ответил Гарри. - Если только не знаешь, где бы нам достать семь
Нимбус Две Тысячи Один для нашего матча против Сли..."
     Остальная часть  фразы утонула  в  пронзительном мяуканье, доносившемся
откуда-то в  районе лодыжек. Он  глянул  вниз и увидел  пару  фонарно-желтых
глаз. Это  была  Миссис Норрис, скелетообразная серая кошка, которую дворник
Аргус Филч  использовал как своего заместителя  в  бесконечной  битве против
студентов.
     "Иди лучше отсюда, Гарри,  - быстро сказал Ник. - Филч не  в духе  - он
подхватил  грипп, а  какие-то  третьекурсники случайно  размазали  лягушачьи
мозги по  всему потолку в  пятом подземелье. Он все утро  наводил порядок, и
если увидит, как ты тут разносишь грязь..."
     "Правильно", - сказал Гарри, попятившийся от обвиняющего взгляда Миссис
Норрис,  но  недостаточно быстро.  Как  будто  притянутый некой таинственной
силой,  связывавшей его с глупой  кошкой, Аргус  Филч  внезапно возник из-за
ковра справа от Гарри, тяжело дыша и дико озираясь в поисках нарушителя.
     Вокруг  его головы  был  обмотан  толстый  шерстяной шарф,  а  нос  был
необычно пурпурного цвета.
     "Негодяй! - завопил он, двигая челюстями, и, выкатывая глаза, указал на
грязную  лужу, натекшую с одежды Гарри. - Везде беспорядок и дерьмо!  С меня
хватит! За мной, Поттер!"
     Гарри  мрачно  помахал  рукой  Почти Безголовому Нику и  последовал  за
Филчем обратно вниз по лестнице, удваивая количество грязных следов на полу.
     Гарри еще никогда не был в дворницкой у Филча; это было место, которого
избегало большинство студентов. Комната была грязная, без окон и  освещалась
единственной масляной лампой, свешивавшейся с  низкого потолка. Слабый запах
жареной рыбы витал в  воздухе. Вдоль стен стояли деревянные шкафы с папками,
в которых содержались все подробности про каждого  из учеников, которых Филч
когда-либо  наказывал. Для Фреда и  Джорджа  Уизли  был  выделен специальный
ящик.
     На  стене  позади  стола Филча  висела  коллекция  начищенных  цепей  и
кандалов. Все знали,  что он все  время  упрашивал  Дамлбдора  позволить ему
подвешивать учеников  за ноги к потолку. Филч взял перо из горшочка на столе
и начал рыться в поисках пергамента.
     "Дерьмо, -  бормотал он  со  злостью, - огромные  огнедышащие  драконьи
призраки...  лягушачьи мозги... крысиные  кишки... с  меня  хватит...  будет
пример... где же протокол... вот..."
     Он  достал  большой свиток пергамента  из ящика  стола и развернул  его
перед собой, обмакнув длинное черное перо в чернильницу.
     "Имя... Гарри Поттер. Преступление..."
     "Но это же всего-навсего немного грязи!" - запротестовал Гарри.
     "Это немного  грязи для тебя, мальчик, а для меня  лишний час уборки! -
прикрикнул  на  него Филч, на конце  распухшего  носа которого  покачивалась
противная  капля. -  Преступление...  -  загрязнение  замка...  предлагаемый
приговор..."
     Утирая текущий нос, Филч недобро поглядел на Гарри, который ждал затаив
дыхание, вынесения приговора.
     Но  стоило Филчу опустить перо, как с  потолка донеслось  оглушительное
БА-БАХ!, масляная лампа задребезжала.
     "ПИВЗ!  -  взревел Филч, в  порыве гнева. -  На этот раз  ты от меня не
уйдешь, я до тебя доберусь!"
     И  даже не глянув на Гарри, Филч вылетел из конторы бок о бок с  Миссис
Норрис.
     Пивз  был  школьным полтергейстом, насмешливой, возникающей из  воздуха
напастью,  существовавшей  с единственной целью производить хаос и смятение.
Гарри не очень-то жаловал Пивза, но не мог не почувствовать благодарности за
отсрочку.  У него была надежда, что то, что сотворил Пивз (а звук был такой,
будто  на этот раз он расколотил  что-то очень большое) сможет отвлечь Филча
от Гарри.
     Полагая,  что  ему  вероятно  надо  дождаться Филча, Гарри плюхнулся  в
изъеденное молью кресло рядом со столом. Кроме полузаполненного протокола на
него, на столе  была только одна вещь: большой, глянцевый, малиновый конверт
с серебристой надписью. Быстро глянув на дверь, чтобы убедиться, что Филч не
возвращается,  Гарри взял  конверт и прочел: "Быстромаг  - Заочное  Обучение
Началам Магии".
     Заинтригованный,  Гарри   раскрыл  конверт   и  вытащил  пачку   листов
пергамента.  На  первой  странице  серебряными  чернилами  с  завитками было
выведено: Вы чувствуете, что отстали от мира современной магии? Вы пытаетесь
найти  себе  оправдание,  что не  пользуетесь  простыми  заклинаниями?  Ваша
незадачливая работа с палочкой вызывает смех?  Есть выход! Курс Быстромаг  -
это совершенно  новый, безотказный,  быстрый и  легкий метод. Сотни ведьм  и
колдунов уже воспользовались методом Быстромаг!  Мадам З. Неттльс из Топшема
пишет: "Я не могла запомнить ни одного заклинания, а мои зелья были семейным
посмешищем!  Теперь, после того, как  я прибегла к курсу  Быстромаг, я стала
центром внимания на всех  вечеринках,  а мои подруги  просят у  меня  рецепт
моего Чарующего Зелья! Колдун Д.Дж. Прод из  Дидсбери  говорит: "Раньше  моя
жена издевалась над моими бессильными заклятьями, но один  месяц обучения по
вашему  сказочному методу Быстромаг - и я смог превратить ее в яка! Спасибо,
Быстромаг!"
     В  изумлении  Гарри  пролистал  остальное  содержимое конверта.  Зачем,
спрашивается,  Филчу  понадобился  Быстромаг?  Получается, он плохой колдун?
Гарри  успел дочитать до  "Урок  Первый.  Как  держать  Палочку.  (несколько
полезных советов)"  когда  шаркающие шаги снаружи  оповестили его, что  Филч
возвращается. Он засунул  пергамент обратно в  конверт и едва  успел бросить
его на стол, как открылась дверь.
     Филч выглядел триумфатором.
     "Этот  исчезающий шкаф  пришелся очень  кстати! -  радостно  говорил он
Миссис Норрис. - На этот раз мы уж выставим Пивза отсюда, моя милая..."
     В этот момент его взгляд упал на Гарри, а затем перескочил  на  конверт
Быстромага, который, как  Гарри слишком  поздно понял, лежал  на два фута  в
стороне от прежнего места. Бледное лицо  Филча стало кирпично-красным. Гарри
приготовился к буре. Филч нетвердо подошел к столу, схватил конверт и бросил
его в ящик.
     "Ты... ты прочитал - ?" - пробормотал он.
     "Нет", - быстро соврал Гарри.
     Филч скрестил на груди узловатые руки.
     "Если бы я подумал, что  ты прочел мою личную... ну не то  чтобы мою...
для друга... но как бы то ни было..."
     Гарри с тревогой глядел на  него;  Филч  еще никогда не выглядел  более
безумно. Его глаза забегали, мешковатые щеки задергались от нервной дрожи, и
даже шерстяной шарф не мог это скрыть.
     "Хорошо... иди... и чтоб ни слова... хотя если ты не читал...  ну, иди,
надо написать протокол на Пивза... иди..."
     Удивляясь своей удаче, Гарри вылетел из конторы, пробежал по коридору и
вверх  по  лестнице. Выйти из конторы Филча не будучи наказанным - это очень
смахивало на школьный рекорд.
     "Гарри! Гарри! Ну как, сработало?"
     Почти  Безголовый Ник выскользнул из класса.  Позади него Гарри заметил
обломки  черного  с  золотом шкафа, который,  по  видимому,  упал с  большой
высоты.
     "Я  убедил Пивза грохнуть его прямо  над конторой Филча, - бодро сказал
Ник. - Думал, это его отвлечет..."
     "Так это ты?  - благодарно сказал  Гарри.  - Да, сработало, я  даже  не
получил наказания. Спасибо, Ник!"
     И они вместе  пошли  по корридору.  Почти Безголовый  Ник,  как заметил
Гарри все еще держал письмо с отказом от сэра Патрика...
     "Хотел бы я сделать что-нибудь, чтоб помочь тебе с  Безголовым Клубом",
- сказал Гарри.
     Почти Безголовый Ник остановился, и Гарри пролетел прямо сквозь него. И
лучше бы он этого не делал - это было все равно, что прогуляться под ледяным
дождем.
     "Но  кое-что ты для меня  сделать  можешь, -  возбужденно сказал Ник. -
Гарри, я бы не стал просить многого - но нет, ты не захочешь..."
     "Что такое?" - поинтересовался Гарри.
     "Ну, на  этот Хэллоуин  приходится мой пятисотый день  смерти", - начал
Почти Безголовый Ник, подтягиваясь и принимая достойный вид.
     "О-о,  правда",  -  вставил  Гарри,  не  будучи  уверенным,  должен  он
печалиться или радоваться по этому поводу.
     "Я  устраиваю вечеринку в  одном  из  подземелий попросторнее.  Ко  мне
соберутся  друзья со всей страны. Для меня была бы очень большая честь, если
бы  ты зашел.Мистеру Уизли и мисс Грейнджер, конечно,  я тоже буду рад - но,
может, вы с большим удовольствием отправитесь  на школьный праздник?"  -  он
выжидающе посмотрел на Гарри.
     "Да нет же, - быстро ответил Гарри, - Я приду..."
     "Ах, мой мальчик! Гарри  Поттер  на  годовщине моей  смерти!  И,  -  он
немного поколебался,  волнуясь,  -  не  смог бы ты  заметить  сэру  Патрику,
насколько пугающим и внушительным я тебе показался?"
     "Ну... ну конечно", - согласился Гарри.
     Почти Безголовый Ник расплылся в улыбке.
     "День рожденья  привиденья? -с интересом спросила Гермиона, когда Гарри
наконец  переоделся  и присоединился  к  ней  и Рону  в  гостиной. -  Готова
поспорить, не много найдется живых, кто сможет сказать, что побывал на таком
празднике - это будет замечательно!"
     "Зачем отмечать день, в который умер? - сказал Рон, который находился в
середине  домашнего задания  по  Алхимии и  не  был  в  духе.  -  По мне так
смертельно мрачно..."
     Дождь  все еще хлестал по окнам,  которые  стали  чернильно-черными, но
внутри было  ярко и радостно. Огонь в камине отбрасывал блики на  бессчетные
мягкие кресла, где  ученики читали,  разговаривали,  делали домашние задания
или, как  в случае  Фреда и  Джорджа Уизли,  пытались узнать, что получится,
если  скормить  фейерверк  Филибастера  саламандре.  Фред "спас"  оранжевую,
живущую в огне ящерицу из класса по Уходу За Магическими Животными, и теперь
она мягко тлела на столе, окруженная толпой любопытных.
     Гарри как раз собирался  рассказать Рону и  Гермионе  о  Филче и  курсе
Быстромаг, когда саламандра внезапно со свистом взлетела в воздух и,  громко
исторгая  искры и хлопки, понеслась вокруг  комнаты.  Вид Перси,  до хрипоты
кричащего на Фреда и Джорджа, сноп оранжевых искр изо рта у саламандры и  ее
побег в камин, с последовавшими  взрывами,  выбили  и Филча и его конверт от
Быстромага у Гарри из головы.
     К тому времени, как  наступил Хэллоуин, Гарри пожалел о своем поспешном
обещании пойти на  годовщину  смерти. Все остальные в школе  с удовольствием
предвкушали Хэллоуин; Большой Зал был как обычно декорирован живыми летучими
мышами,  из здоровенных тыкв  Хагрида вырезали  фонари такого размера, что в
них могли уместиться трое мужчин, а еще ходили слухи, что Дамблдор пригласил
труппу танцующих скелетов.
     "Обещание есть обещание, - напомнила Гермиона начальственным тоном.- Ты
сказал, что пойдешь на годовшищу".
     Итак в  семь часов Гарри,  Рон и Гермиона прошли  мимо  дверей в полный
народа Большой Зал, завлекающе поблескивающий золотыми блюдами  и свечами, и
вместо него направились к подземельям.
     Хотя  проход, ведущий  на  вечеринку  Почти Безголового  Ника  тоже был
украшен  свечами, впечатление он производил безрадостное:  это были длинные,
тонкие, абсолютно черные свечки, горевшие  ярким  голубым светом, отбрасывая
туманный, призрачный свет даже на их живые лица. Температура падала с каждым
шагом.  Гарри поежился, плотнее запахнул мантию,  и  в  этот  момент услышал
звук, как будто тысяча ногтей скребла по огромной классной доске.
     "Это  должна быть музыка?" - прошептал Рон. Они зашли за угол и увидели
Почти Безголового Ника, стоящего в  двери,  занавешенной  черными бархатными
портьерами.
     "Дорогие  друзья, - скорбно  произнес  он.  - Добро  пожаловать,  добро
пожаловать... я так рад, что вы смогли прийти..."
     Он сорвал шляпу с плюмажем и с поклоном пригласил их войти.
     Их глазам предстало невероятное зрелище. Темница была заполнена сотнями
жемчужно-белых,  прозрачных  людей,  в  основном  носящихся над  заполненной
танцплощадкой,  вальсируя  под  ужасный,  дрожащий  звук,  издаваемый  тремя
десятками  музыкальных  пил,  на  которых играл  оркестр,  расположенный  на
задрапированном черным  возвышении. Над  их головами  сияла  голубым  светом
люстра  с  еще доброй тысячей свечей.  Их дыхание превращалось в туман; было
похоже на холодильник.
     "Может осмотримся?" - предложил Гарри, мечтая согреть ноги.
     "Осторожно, не  пройди сквозь кого-нибудь", - нервно сказал  Рон, и они
двинулись по краю танцплощадки. Они прошли мимо  угрюмых монахинь, оборванца
в   цепях    и   Толстого    Фриара,   добродушного   призрака   Хаффлпаффа,
разговаривавшего с рыцарем,  изо  лба у  которого  торчала  стрела. Гарри не
удивился,  увидев, что  все  остальные  призраки широко  расступаются  перед
Кровавым  Бароном -  худым  с  пристальным  взглядом, покрытым  серебристыми
пятнами крови призраком Слизерина.
     "О,  нет,  -  воскликнула  Гермиона,  внезапно  остановившись.  - Пошли
обратно, обратно, я не хочу разговаривать со Стонущей Миртл..."
     "С  кем?"  -  переспросил  Гарри,   когда   они  быстро   двинулись   в
противоположную сторону.
     "Она появляется в одном из  туалетов  в женской  умывальной комнате  на
втором этаже", - пояснила Гермиона.
     "Появляется в туалете?"
     "Да. Он  не работал весь год, потому,  что у нее  непрерывно  случаются
истерики, и она  все затопляет. Я  стараюсь  не  появляться там  без крайней
необходимости; ужасно пытаться пописать, когда она стонет перед тобой..."
     "Глядите, угощение!" - указал Рон.
     На другом  конце  темницы  стоял длинный  стол,  также покрытый  черным
бархатом. Они с  нетерпением двинулись  к нему,  но  в следующую  же секунду
застыли,  пораженные  ужасом.  Поднимался  отвратительный запах  -  большие,
гнилые рыбины были разложены на изящных серебряных блюдах; пироги, сгоревшие
до  угля,  лежали  грудами  на  подносах; еще  был  большой червивый  рубец,
горбушка  сыра,  покрытая  густой зеленой  плесенью и, как  гордость  стола,
огромный серый торт  в  форме надгробия,  на  котором кусочками  дегтя  были
выложены слова  - Сэр  Николя  де Мимси-Порпиньон, скончался 31 октября 1492
года.
     Гарри  с изумлением  смотрел, как один дородный призрак  приблизился  к
столу, низко нагнулся, широко открыл  рот  и прошел сквозь одного из вонючих
лососей.
     "Вы можете его попробовать, когда вы сквозь него проходите?" -  спросил
у него Гарри.
     "Почти", - печально ответил призрак и улетел прочь.
     "Я думаю, они специально дают всему этому сгнить, чтобы  получить запах
посильнее",  - со  знанием  дела  сказала Гермиона, зажимая нос и нагибаясь,
чтобы поглядеть на сгнивший рубец.
     "Может мы пойдем? Мне нехорошо", - попросил Рон.
     Но, едва они развернулись уходить, как неожиданно из под стола вынырнул
маленький призрак и повис перед ними.
     "Привет, Пивз", - осторожно сказал Гарри.
     В  отличие  от  окружавших их  призраков, Полтергейст  Пивз был  прямой
противоположностью бледности  и прозрачности. Он  был  одет в ярко-оранжевую
шляпу, вращающийся галстук-бабочку, а на его широком злом лице  была широкая
ухмылка.
     "Немножко  огрызков?"  -  любезно  предложил  он,  протягивая  миску  с
покрытыми плесенью земляными орехами.
     "Нет, благодарю", - ответила Гермиона.
     "Я  слышал,  как  вы говорили  о бедной Миртл,  -  сказал Пивз  стреляя
глазками. - Как же вы грубо  отозвались о бедняжке, - он глубоко вздохнул  и
завопил, - ЭЙ, МИРТЛ!"
     "О,  нет, Пивз, не  говори  ей, что я  сказала, а то  она действительно
расстроится, - отчаянно зашептала Гермиона. - Я ничего не имела  в виду, она
мне не - э, привет Миртл."
     Толстый и приземистый призрак девочки скользнул к ним. У нее было самое
мрачное лицо из всех, которые только видел Гарри, оно было наполовину скрыто
за обвисшими волосами и толстыми перламутровыми очками.
     "Что?" - угрюмо бросила она.
     "Как поживаешь,  Миртл? -  спросила Гермиона нарочито бодрым голосом. -
Приятно увидеть тебя не в туалете."
     Миртл шмыгнула носом.
     "Мисс Грейнджер только что о тебе говорила..." - с хитрым  видом шепнул
Пивз в ухо Миртл.
     "Я просто говорила... говорила...  как хорошо ты сегодня выглядишь", -
сказал Гермиона, со злостью глядя на Пивза.
     Миртл подозрительно уставилась на Гермиону.
     "Ты  надо мной издеваешься",  -  решила  она и серебряные слезы быстро
полились из ее маленьких глаз-щелок.
     "Нет, честно...  правда я говорила,  как  прекрасно выглядит Миртл?" -
спросила Гермиона, больно пихая Гарри и Рона под ребра.
     "О, да."
     "Так и говорила."
     "Не лгите мне,  -  затонала Миртл, слезы потоком полились по ее лицу, в
то время  как  Пивз счастливо  кудахтал у нее над плечом. - Вы думаете, я не
знаю,  как  люди  называют меня за спиной?  Толстуха  Миртл!  Уродина Миртл!
Ничтожная, стонущая, угрюмая Миртл!"
     "Ты забыла про прыщавую", - подсказал ей в ухо Пивз.
     Миртл от стонов перешла к страдальческим рыданиям и улетела из темницы.
     Пивз  ринулся  за ней,  кидаясь  в нее  заплесневелыми орехами и крича:
"Прыщавая! Прыщавая!"
     "О, Господи", - печально сказала Гермиона.
     К ним через толпу пробирался Почти Безголовый Ник.
     "Веселитесь?"
     "О, да", - соврал Гарри.
     "Неплохо получилось,  -  гордо сообщил Почти Безголовый Ник. -  Вопящая
Вдова  прибыла аж из  самого  Кента... Почти настало время для моей  речи, я
лучше пойду и предупрежу оркестр..."
     Однако, оркестр прекратил играть в ту же самую минуту. Они, как и все в
подземелье замолчали, взволнованно озираясь, потому что протрубил  охотничий
горн.
     "Ну вот и пожаловали," - с досадой сказал Почти Безголовый Ник.
     Сквозь стену  темницы влетела  дюжина призрачных лошадей, на  каждой из
которых восседал безголовый всадник.  Общество безумно зааплодировало; Гарри
тоже принялся было  аплодировать, но быстро остановился при  взгляде на лицо
Ника.
     Лошади  проскакали на середину площадки и остановились, то  пятясь,  то
ступая  вперед. Впереди всех был большой  призрак,  державший свою бородатую
голову подмышкой, откуда она и дула  в  горн. Призрак спешился,  поднял свою
голову  высоко  в  воздух, чтобы  обозреть  всю  толпу (все  расхохотались),
подошел к Почти Безголовому Нику, и приставил голову обратно к шее.
     "Ник! - пророкотал он. - Как поживаешь? Голова все так и болтается?"
     Он грубо расхохотался и похлопал Почти Безголового Ника по плечу.
     "Добро пожаловать, Патрик", - сердито приветствовал его Ник.
     "Живые!"  -  вскричал  Сэр  Патрик,  заметив Гарри,  Рона и Гермиону  и
сотворив высоченный прыжок в притворном  изумлении,  причем его голова снова
свалилась с плеч (толпа зашлась хохотом).
     "Очень смешно", - мрачно заметил Почти Безголовый Ник.
     "Не обижайся, Ник! - крикнула голова Сэра Патрика с пола. - Все дуется,
что  мы не  позволяем ему вступить в клуб! Но я хочу сказать... вы поглядите
на этого парня..."
     "Мне  кажется, - торопливо  сказал  Гарри под намекающим взглядом Ника,
что Ник очень пугающий и... э..."
     "Ха!  -  воскликнула  голова Сэра  Патрика.  -  Готов поспорить, что он
просил тебя это сказать."
     "А  теперь, если  все согласны  уделить  мне  внимание,  время для моей
речи!" - громко провозгласил Почти Безголовый  Ник, направляясь к  подиуму и
взбираясь в пятно ледяного голубоватого света.
     "Мои  оплакиваемые  лорды, леди  и джентльмены,  с глубоким прискорбием
я..."
     Но его больше никто не слушал. Сэр Патрик и остальные члены Охотничьего
Клуба устроили  игру  в Хоккей  с Головой  и толпа  обернулась к ним.  Почти
Безголовый Ник совершил несколько слабых  попыток  снова завладеть вниманием
аудитории,  но  сдался, когда  мимо  него  под  громкие одобрительные  крики
пролетела голова Сэра Патрика.
     Гарри чувствовал жуткий холод, не говоря уже о голоде.
     "Не могу больше этого выносить", - пробормотал Рон, стуча зубами, когда
снова вступил оркестр, и призраки потянулись на танцплощадку.
     "Пошли", - согласился Гарри.
     Они  попятились  к двери,  кивая  и  улыбаясь  всем,  кто бы  на них ни
посмотрел, и  через  минуту уже  торопливо шли  по проходу,  полному  черных
свечей.
     "Может, пудинг  еще остался", -  с надеждой произнес Рон, направляясь к
вестибюлю.
     И тут Гарри это услышал.
     "... рви... дери... убей..."
     Это  был тот  же  голос, тот же ледяной, убийственный голос, который он
слышал в кабинете у Локхарта.
     Он оступился,  вцепился в каменную стену, изо  всех  сил прислушиваясь,
оглядываясь, всматриваясь в оба конца туманного прохода.
     "Гарри, что ты...?"
     "Это снова тот же голос - помолчи минуту..."
     "... так голоден... так долго..."
     "Слушайте!"  -  настойчиво прошептал Гарри, и  Рон с Гермионой  застыли,
глядя на него.
     "... убить... время убить..."
     Голос  становился  слабее.  Гарри  был  уверен,  что  он  отдаляется...
движется  вверх. Его захватили смесь  страха и волнения, когда он глянул  на
темный  потолок;  как оно может  двигаться  вверх? Был ли это  призрак,  для
которого каменные потолки не играли роли?
     "Сюда", -  крикнул он, и они  побежали вверх по лестницам, в вестибюль.
Здесь уже нельзя было  и надеяться,  что-нибудь  услышать - из Большого Зала
доносился гул голосов. Гарри взбежал  по мраморной  лестнице на второй этаж,
Рон и Гермиона топали сзади.
     "Гарри, что мы..."
     "Ш-Ш-Ш!"
     Гарри напряг  слух.  Вдалеке,  с верхнего  этажа  до  него  донесся все
слабеющий голос, - "... чую кровь... ЧУЮ КРОВЬ!"
     Его желудок  сжался: "оно собирается кого-то убить!" - крикнул он, и не
глядя на изумленные лица Рона и Гермионы, взбежал наверх через две ступеньки,
пытаясь прислушиваться  за шумом собственных шагов. Гарри обежал весь третий
этаж,  Рон и Гермиона  пыхтели  сзади,  но  он не  остановился, пока  они не
завернули за угол в последний заброшенный проход.
     "Гарри, к чему все это?" - спросил Рон, утирая с лица пот. "Я ничего не
слышал..."
     Но  внезапно  Гермиона  выдохнула,   указывая  вперед  по  корридору.  -
"Глядите!"
     Впереди  на стене  что-то блестело. Они медленно подошли, вглядываясь в
темноту. Саженные слова были намалеваны на простенке между двумя окнами, они
мерцали  при свете,  отбрасываемом  пылающими  факелами.  "Потайная  Комната
открыта. Берегитесь враги наследника."
     "Что это за  штука - висит внизу?"  -  спросил  Рон  с легкой  дрожью в
голосе.
     Когда они подошли  поближе, Гарри едва не поскользнулся  - на полу была
большая лужа  воды; Рон и  Гермиона  подхватили его  и  потихоньку подошли к
надписи, всматриваясь в  темную тень под ней. Все трое в один момент поняли,
что это  было  такое, и с плеском отпрыгнули. Миссис Норрис - кошка дворника
свисала на  хвосте  с подфакельника. Она была  твердая, как  доска, ее глаза
были широко открыты.
     Несколько секунд,  они не двигались. Затем Рон сказал: "Давайте  отсюда
сматываться."
     "Может нам помочь..." - неловко начал Гарри.
     "Поверь мне, - сказал Рон, - мне бы не хотелось быть тут найденным."
     Но было слишком поздно.  Шум, напоминавший  отдаленный гром, сказал им,
что  ужин  только  что кончился. С обеих сторон коридора донесся звук  сотен
ног,  идущих вверх  по лестнице  и  громкий,  довольный говор хорошо поевших
учеников; в следующий момент в коридор с двух сторон повалила толпа.
     Говор,  суета,  шум  внезапно  стихли, когда  впереди  идущие  заметили
висящую кошку. Гарри,  Рон и Гермиона стояли одни в середине коридора, когда
молчание  нависло над массой учеников, пробиравщихся  вперед, чтобы  увидеть
ужасное зрелище.
     В этот момент кто-то крикнул, разрывая тишину.
     "Берегитесь враги Наследника! Вы будете следующими, Нечистокровные!"
     Это  был Драко Малфой. Он протиснулся вперед,  бегая  своими  холодными
глазками,  его  обычно бескровное  лицо раскраснелось при  виде  подвешенной
неподвижной кошки.


Глава Девятая. Надпись на стене



     "Что здесь происходит?  Что  происходит?" - привлеченный, без сомнения,
криками  Малфоя, Аргус  Филч прокладывал  себе дорогу через толпу.  При виде
Миссис Норрис, лицо его исказилось от ужаса.
     "Моя  кошка!  Моя кошка! Что случилось с Миссис Норрис? -  заорал он. И
его расширившиеся глаза обратились на Гарри. - Ты! - проскрипел он. - Ты! Ты
убил мою кошку! Ты убил ее! Я убью тебя! Я..."
     "Аргус!"
     На  месте  происшествия   появился  Дамблдор,  сопровождаемый   группой
учителей. Он прошел мимо Гарри, Рона и Гермионы и снял Миссис Норрис с крюка.
     "Пойдем со  мной, Аргус, -  сказал он Филчу. -  И  вы,  Мистер  Поттер,
Мистер Уизли, Мисс Грейнджер".
     Локхарт решительно пробрался вперед.
     "Мой кабинет неподалеку, прямо наверху, пожалуйста, без стеснения..."
     "Спасибо, Гилдерой", - сказал Дамблдор.
     Толпа   разделилась  надвое,  пропуская  их.  Локхарт,  выпятив  грудь,
последовал за Дамблдором. Профессор МакГонагалл и Снэйп замыкали процессию.
     На стенах  темного кабинета Локхарта постоянно  что-то двигалось; Гарри
увидел нескольких Локхартов с бигудями на  волосах, исчезающих с фотографий.
Настоящий Локхарт,  тем временем,  зажег  лампу  на столе и отступил  назад.
Дамблдор положил Миссис Норрис на полированную поверхность стола и приступил
к обследованию пострадавшей. Гарри, Рон и Гермиона, обменявшись напряженными
взглядами, присели на стулья вдали от света лампы, наблюдая.
     Кончик длинного, крючковатого носа Дамблдора находился почти в дюйме от
шерсти  Миссис  Норрис.  Профессор  осматривал  ее через  свои очки в  форме
полумесяца,  его  длинные   пальцы  осторожно   ощупывали  кошку.  Профессор
МакГонагалл  наклонилась совсем  низко над  столом и  внимательно  смотрела.
Снэйп  стоял за  ними,  наполовину скрытый в тени.  Он  производил  странное
впечатление - казалось, ему  едва удается сдержать улыбку. Локхарт же сновал
вокруг и вносил разнообразные предложения.
     "Конечно же,  ее убило проклятие, скорее всего,  Метаморфозной Пытки, я
много раз видел, как им пользовались. Так жаль, что меня не было рядом, я же
знаю противоядие, которое могло спасти ее..."
     Комментарии  Локхарта сопровождались  сухими всхлипываниями  Филча.  Он
сидел на стуле  у стола, не в силах смотреть на Миссис  Норрис. Но, каким бы
несчастным  не выглядел Филч,  Гарри не  чувствовал ничего похожего  на вину
перед  ним, хотя  себя ему было ужасно  жаль.  Если  Дамблдор поверит Филчу,
Гарри наверняка исключат.
     Теперь Дамблдор бормотал странные слова и дотрагивался до Миссис Норрис
своей волшебной палочкой. Но ничего не происходило, она продолжала выглядеть
как чучело кошки.
     "... я помню очень похожий случай в Уагадугу, - сказал Локхарт, - серия
нападений...  Полная версия  есть в  моей автобиографии. Тогда я снабдил все
население города амулетами, которые раз и навсегда покончили с этим..."
     Фотографии Локхарта на стенах дружно кивали, пока он говорил. На голове
одной из них все еще была сеточка для волос.
     Наконец Дамблдор выпрямился.
     "Она еще жива, Аргус", - сказал он мягко.
     Локхарт  сразу же перестал подсчитывать количество  убийств, которые он
предотвратил.
     "Еще жива? -  прохрипел Филч, глядя сквозь пальцы на Миссис Норрис - Но
почему же она такая неподвижная и холодная?"
     "Ее превратили в камень,  - сказал  Дамблдор.  ("А!  Я так и думал!"  -
сказал Локхарт.) Но сейчас я не могу сказать..."
     "Спроси его!  - крикнул Филч,  обращая свое  опухшее заплаканное лицо в
сторону Гарри".
     "Второгодник не  мог  сделать такое, -  сказал Дамблдор. - это  требует
владения Темной Магией на самом высоком..."
     "Он сделал, он сделал это! - заорал Филч, и его лицо побагровело.  - Вы
видели, что он написал на стене! Он нашел -  в моем кабинете - он знает, что
я, ... я... - лицо Филча выглядело  ужасно.  - Он  знает, что  я  Сквиб!"  -
закончил он.
     "Я никогда  не притрагивался к  Миссис  Норрис, -  громко сказал Гарри,
чувствуя себя не в  своей тарелке под взглядами людей в комнате и фотографий
Локхарта на стенах. - И я даже не знаю, что такое Сквиб".
     "Вранье! - крикнул Филч. - Он видел мое письмо с "Быстромагом"!"
     "Если  мне  позволено  будет сказать,  - вышел из тени Снэйп,  и  Гарри
почувствовал нарастающее беспокойство.  Он  был уверен  -  что бы ни  сказал
Снэйп,  это будет не  в пользу  Гарри. -  Поттер и  его друзья  могли просто
оказаться в  неудачном месте  в  неудачное  время,  - сказал Снэйп,  немного
скривив при этом рот,  как будто сам  сомневался в своих словах. -  Но у нас
есть ряд подозрительных обстоятельств: почему он  вообще оказался в коридоре
наверху? Почему он не был на праздновании Хэллоуина?"
     Гарри,  Рон  и  Гермиона  пустились  в  объяснения  по поводу  вечеринки
призраков: "...  там были  сотни  привидений,  они могут подтвердить, что мы
были там".
     "Но почему вы не присоединились к празднованию потом?  - спросил Снэйп,
и  его черные глаза заблестели при свете  свечи. -  Зачем  вам  понадобилось
пойти наверх в этот коридор?"
     Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.
     "Потому что...  потому... - заговорил Гарри; его сердце заколотилось  в
бешеном  ритме.  Что-то подсказывало ему,  что будет  только  хуже,  если он
объяснит, что в  коридор  его  привел бесплотный голос, который мог  слышать
только он, Гарри.  -  Потому что мы  устали и хотели отправиться  спать",  -
наконец выпалил он.
     "Без ужина? - спросил Снэйп и торжествующая улыбка  начала расползаться
по  его  лицу. - Мне казалось, привидения  не очень-то щедры  на угощения на
своих вечеринках".
     "Мы не были голодны", - сказал Рон во всеуслышание,  и  его желудок при
этом издал громкое урчание.
     Мерзкая улыбка Снэйпа стала при этом еще шире.
     "Мне кажется, господин Директор, что Поттер не совсем правдив, - сказал
он. - Я  думаю,  его стоит лишить некоторых привилегий, пока он не расскажет
нам, как все было. Думаю, лучше всего  будет исключить его из Гриффиндорской
команды по Квиддитчу, пока он не будет готов рассказать правду".
     "В  самом деле, Северус? - холодно заметила Профессор МакГонагалл. -  Я
не вижу причин запрещать мальчику играть в Квиддитч. Разве эту кошку ударили
по голове метлой? Лично  я не вижу ничего подозрительного в том, что  сделал
Поттер".
     Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри. Голубое мерцание его глаз было
похоже на рентгеновские лучи.
     "Не пойман, не вор, Северус", - сказал он твердо.
     Снэйп выглядел разъяренным. Филч тоже.
     "Мою кошку превратили  в камень! - завизжал он, выпучив глаза. - Должен
же кто-то понести наказание!"
     "Мы  сможем  ее  вылечить,  Аргус,  -  миролюбиво  сказал  Дамблдор.  -
Профессор Росток уже высадила несколько Мандрагор.  Как  только они вырастут
до нужной величины, я  смогу приготовить  лекарство, которое  вылечит Миссис
Норрис".
     "Я сделаю его, - встрял Профессор Локхарт. - Я делал его, должно  быть,
сотни раз. Я могу приготовить Тонизирующий Глоток Мандрагоры даже во сне".
     "Простите,  - ледяным голосом произнес Снэйп. -  Но мне  казалось, я  -
учитель Алхимии в этой школе".
     Повисло неловкое молчание.
     "Вы можете идти", - сказал Дамблдор Гарри, Рону и Гермионе.
     И они ушли, если не  сказать, убежали. Поднявшись  этажом выше кабинета
Локхарта, они свернули  в пустой класс и  тихонько прикрыли  за собой дверь.
Гарри искоса посмотрел на помрачневшие лица друзей.
     "Вы что, считаете, что я должен был рассказать им об этом голосе?"
     "Нет, - сказал Рон без колебаний. - Когда ты начинаешь  слышать голоса,
которые  больше никому  не слышны  -  это не  самый лучший признак,  даже  в
колдовском мире".
     Что-то в голосе Рона заставило Гарри спросить: "Но ты же веришь мне?"
     "Конечно,  -  быстро  ответил  Рон.  - Но  ты  должен  понять,  что это
странно..."
     "Я знаю, что это странно, - сказал Гарри. - Это все ужасно странно. Что
значила та надпись на стене? "Комната открыта". Что бы это означало?"
     "Знаешь, как колокольчик  звякнул в голове... - сказал  Рон медленно. -
Кажется, кто-то когда-то  рассказывал мне о Потайной Комнате в  Хогвартсе...
может, Билл...
     "А  что такое Сквиб?"  -  спросил  Гарри. К его удивлению,  Рон подавил
смешок.
     "Ну, на самом деле, это не смешно. Сквиб - это тот, кто родился в семье
волшебников,  но не наделен никакими  магическими  способностями.  Почти как
маг,  рожденный  в семье  Магглов, только наоборот. Вот только Сквибы -  это
нечто  особенное.  Если Филч пытается выучиться  магии по курсу "Быстромаг",
наверное,  он  Сквиб. Это многое бы  объяснило.  Например,  его  ненависть к
ученикам, - на губах Рона заиграла довольная ухмылка. -  Нелегко ему, должно
быть".
     Где-то пробили часы.
     "Полночь,  -  сказал Гарри. - Лучше пойдем спать,  пока мы не  попались
Снэйпу. А то опять обвинит нас в чем-нибудь".

     Несколько дней единственной темой для разговоров в школе было нападение
на Миссис Норрис. Филч старался, чтобы все помнили о нем,  постоянно карауля
место преступления. Он, видимо, полагал, что  злоумышленник рано  или поздно
появится здесь снова.  Гарри видел,  как  он пытался  отскоблить надпись  на
стене  с  помощью Универсального Магического  Очистителя  Миссис  Скауэр. Но
безрезультатно.  Слова так же  ярко сияли  на  каменной  стене. Если Филч не
караулил место преступления, он патрулировал  коридоры, цепляясь к ничего не
подозревающим  ученикам  и пытаясь задержать их за такие мелкие  провинности
как, например, "громкое сопение" или "довольный вид".
     Джинни  Уизли  была  очень озабочена судьбой Миссис  Норрис. По  словам
Рона, она очень любила кошек.
     "Но  ты  даже  не была знакома с Миссис Норрис, -  уговаривал ее Рон. -
Честно говоря, нам гораздо лучше без нее".
     Губы Джинни начинали дрожать.
     "Вообще-то  такие  вещи  нечасто  происходят в Хогвартсе,  -  продолжал
уверять Рон.  -  Они  обязательно  поймают маньяка,  который  это  сделал, и
выкинут его отсюда без промедления. Надеюсь только,  у него будет достаточно
времени,  чтобы перед  этим  превратить в камень Филча. Я  просто  шучу!"  -
добавлял Рон поспешно, так как Джинни начинала бледнеть.
     Это нападение не  прошло  даром и для Гермионы.  Обычно она  и так много
времени проводила за чтением, но сейчас она просто ничего другого не делала.
Ни Гарри,  ни Рон не смогли добиться от  нее ответа, что происходит, пока не
пришла следующая среда. Тогда все и выяснилось.

     Гарри задержался на Алхимии, где Снэйп заставил его соскабливать червей
со стола. Пообедав впопыхах, Гарри поднялся наверх, в библиотеку, где должен
был  встретиться  с  Роном,  и  увидел  Джастина  Финч-Флечли,  мальчика  из
Хаффлапаффа. Джастин  направлялся  к нему.  Гарри только  открыл  рот, чтобы
поздороваться, как Джастин отшатнулся от него и поспешил в другую сторону.
     Гарри нашел Рона в  дальнем конце библиотеки. Рон измерял свою домашнюю
работу по Истории  Магии. Профессор Биннс задал написать сочинение  длиной в
три фута на тему "Средневековое собрание волшебников Европы".
     "Кошмар,  оно все еще на  восемь дюймов короче, - со злостью проговорил
Рон, отпуская свой пергамент, который не замедлил  опять свернуться в рулон.
- А Гермиона сделала на четыре фута семь дюймов, и почерк у нее меньше".
     "Где она?" - спросил Гарри, схватив линейку  и принимаясь измерять свою
собственную работу.
     "Тут где-то, -  ответил Рон, махнув рукой  куда-то  в  сторону  книжных
полок.  -  Выискивает  очередную  книгу.  Кажется, она хочет перечитать  всю
библиотеку до Рождества".
     Гарри рассказал Рону, как Джастин Финч-Флечли убежал от него.
     "Не  понимаю, почему  тебя это  беспокоит. Кажется он вообще  идиот,  -
сказал Рон  переписывая  работу  огромными буквами.  - Вся  эта  дребедень о
великом Локхарте..."
     В этот  момент Гермиона  выплыла  из-за  книжной  полки.  Она  выглядела
недовольной и наконец-то решила с ними поговорить.
     "Все экземпляры Истории  Хогвартса разобрали, - сказала она, усаживаясь
рядом с Гарри  и Роном. -  Там уже очередь на две недели вперед.  Я уверена,
что взяла  эту книгу из дома, но никак не найду ее в моем чемодане с книгами
Локхарта".
     "А зачем она тебе?" - спросил Гарри.
     "Затем же, зачем  и  другим,  - ответила Гермиона. -  Прочитать "Легенду
Потайной Комнаты"".
     "Что-что?" - быстро спросил Гарри.
     "То самое. Но я не могу вспомнить, - сказала Гермиона, закусывая губу. -
И не могу найти ее нигде".
     "Гермиона, можно я прочту твое сочинение", - с нетерпением попросил Рон,
посматривая на часы.
     "Нет, нельзя, - сказала  Гермиона,  внезапно став суровой. - У тебя было
десять дней, чтобы написать его".
     "Ну, мне нужно еще только два дюйма, пожалуйста".
     Прозвенел   звонок.   Рон  и  Гермиона  направились  на  Историю  Магии,
переругиваясь.
     История  Магии  была  самым скучным  предметом  в расписании. Профессор
Биннс, который ее преподавал, был единственным учителем-привидением, и самым
интересным  событием  на  его уроках  было  его  появление в  классе  сквозь
школьную доску. Он был старым и дряхлым, и некоторые говорили, что он просто
не заметил, как умер. В  один прекрасный день проснувшись и  отправившись на
занятия, он оставил свое тело в кресле.
     Сегодня было скучно, как всегда. Профессор Биннс открыл  свои заметки и
принялся  монотонно  жужжать, как старый пылесос, пока весь класс  не впал в
состояние оцепенения. Иногда кто-нибудь просыпался, записывал какие-то даты,
имена  и опять засыпал. Биннс  бубнил уже  полчаса, когда произошло  что-то,
чего раньше никогда не случалось.
     Когда  Гермиона подняла  руку,  профессор  Биннс  как  раз  находился  в
середине  убийственно  скучного рассказа  о Международной Конвенции Колдунов
тысяча двести  восемьдесятдевятого года. Увидев  поднятую  руку, он  страшно
удивился.
     "Мисс - гм..."
     "Грейнджер,  профессор. Мне  просто интересно, не могли бы  вы рассказать
нам что-нибудь о Потайной Комнате", - сказала Гермиона звонким голосом.
     Дин Томас, сидевший с открытым ртом, глазея в  окно, резко  выпрямился.
Лавендер  Браун  мгновенно  оторвала голову от стола,  на  котором  спала, а
Невилл Лонгботтом чуть не упал со стула.
     Профессор Биннс заморгал.
     "Мой  предмет  называется  История  Магии,  -  сказал  он  своим  сухим
скрипучим  голосом.  - Я работаю с  фактами, а не  с мифами и легендами". Он
прочистил  горло, как будто скрипнув мелом по доске и продолжил: "В сентябре
того года подкомитет  Сардинских волшебников..." - он запнулся. Рука Гермионы
снова была вздернута вверх.
     "Мисс Грант?"
     "Скажите,  профессор, а разве в основе  мифов  не всегда лежат реальные
факты?"
     Профессор Биннс  глядел на  нее с непередаваемым  удивлением. Гарри был
уверен, что никто из учеников ранее не прерывал его, мертвого или живого.
     "Ну, - сказал  Профессор Биннс медленно, - с этим трудно  поспорить. Он
уставился  на  Гермиону,  как  будто впервые  увидел перед собой  ученика.  -
Вообще-то,  легенда,  о которой  вы  говорите,  не  очень интересна,  просто
нелепая сказка..."
     А весь класс теперь ловил каждое его слово. Все  лица повернулись в его
сторону. Гарри был уверен, что Биннс был просто сражен таким  необыкновенным
вниманием.
     "Ну, очень  хорошо,  -  сказал  он  медленно.  -  Дайте-ка  подумать...
Потайная  Комната... Вы,  конечно, все  прекрасно знаете,  что  Хогвартс был
основан тысячу лет назад - точная дата неизвестна - четырьмя великими магами
и  волшебницами. Четыре  Дома  названы  в их  честь:  Годрик Гриффиндор,
Хельга Хаффлапафф, Ревена  Рэйвенкло и Салазар  Слизерин. Они построили этот
замок  вместе, вдалеке  от  любопытных глаз  Магглов.  То  было время, когда
обычные люди боялись магии, и маги и колдуньи подвергались преследованиям".
     Он сделал паузу, оглядел класс и продолжил.
     "Несколько лет основатели Хогвартса  дружно работали вместе, разыскивая
детей, которые проявляли магические способности, и  приводили их в замок для
обучения.  Но  затем  между  ними возникли разногласия. Между  Слизерином  и
остальными  начал  разгораться  конфликт.  Слизерин  не  хотел,  чтобы любой
ребенок  мог обучаться в  Хогвартсе. Он был уверен, что учиться  магии может
только ребенок из семьи  магов. Он был против того, чтобы  брать в  обучение
детей из Магглских семей, так как  считал их  недостойными. Через  некоторое
время произошла серьезная ссора, и Слизерин покинул школу".
     Профессор Биннс снова сделал паузу и облизнул губы. Выглядел он в  этот
момент как старая морщинистая черепаха.
     "Вот и все, что говорят нам исторические справочники, - продолжил он. -
Но  все  эти  достоверные  исторические  факты опровергаются  фантастической
легендой  о Потайной Комнате. Эта легенда  гласит,  что Слизерин построил  в
замке Потайную Комнату,  и остальные основатели  ничего не знали  о ней.  Он
построил ее таким образом, что никто не мог туда проникнуть, пока в школу не
приедет истинный  наследник  Слизерина.  Только  он  мог  зайти  в  комнату,
освободить ужас,  таящийся  внутри,  а  затем  выгнать  из  Хогвартса  всех,
недостойных обучения магии".
     Когда он закончил говорить, в комнате повисла тишина. Но то была не та,
сонная  тишина, наполнявшая  класс Профессора  Биннса обычно. Она напряженно
звенела, и  глаза всех учеников были  устремлены на профессора,  явно ожидая
продолжения. Биннс казался чрезвычайно раздраженным.
     "Все это, кончено, полная ерунда, - сказал он. - Естественно, вся школа
была обследована много  раз самыми  опытными магами  и волшебницами. Никакой
Потайной Комнаты не нашли. Это просто сказочка для легковерных дурачков".
     Рука Гермионы снова взметнулась вверх.
     "Сэр, а что конкретно вы имели в виду, говоря об ужасе, таящемся внутри
комнаты?"
     "Это  какое-то   чудовище,  которое  может  подчинить  только  истинный
наследник Слизерина", - сказал Профессор Биннс своим скрипучим голосом.
     Ребята обменялись встревоженными взглядами.
     "Говорю   же  вам,  ее  не  существует,   -  сказал   Профессор  Биннс,
перелистывая блокнот. - Нет никакой комнаты и никакого чудовища".
     "Но  сэр, -  сказал  Симус  Финниган,  - если комната  откроется только
истинному  наследнику  Слизерина,  никто  другой просто не сможет  ее найти,
правда же?"
     "Ерунда - сказал профессор твердо. - Если самые сильные маги и колдуньи
Хогвартса не смогли ее найти..."
     "Но,  профессор,  -  прервала  его  Парвати  Патил,  -  наверное,  надо
использовать Черную Магию, чтобы открыть Комнату".
     "Если маг  не использует Черную Магию, это  не  значит, что он не может
этого сделать, - отрезал профессор Биннс. - Если такой маг, как Дамблдор..."
     "Но  возможно, надо иметь какое-то отношение к Слизерину..."- начал Дин
Томас, но профессор уже дошел до ручки.
     "Вот что,  - произнес он резко.  -  Это миф! Комнаты не существует! Нет
никакого  подтверждения  тому,  что  Слизерин  ее  построил!  Я  отказываюсь
рассказывать вам о всякой чепухе. А сейчас, с вашего позволения, мы вернемся
к истории, к солидным, доказанным историческим фактам".
     И уже через несколько минут класс погрузился в обычную сонную тишину.

     "Я всегда знал, что  Салазар Слизерин был просто старым сумасшедшим,  -
говорил  Рон Гарри и  Гермионе, когда они шли по коридору после  урока, чтобы
положить сумки перед ужином. - Но  я никогда не думал, что именно он заварил
всю эту кровавую кашу. Я  не отправился  бы в его Дом, даже если  бы мне
заплатили. Честно  говоря, если бы Сортировочная Шляпа попыталась  отправить
меня в Слизерин, я бы сел на поезд и сразу же поехал домой".
     Гермиона кивнула в знак согласия, но Гарри ничего  не сказал. Только его
желудок неприятно подпрыгнул.  Гарри никогда не рассказывал  Рону и Гермионе,
что Сортировочная Шляпа всерьез намеревалась  направить его  в Слизерин.  Он
помнил, как будто все произошло вчера, тоненький  голосок, зазвучавший в его
ушах, как только он надел  шляпу на голову в прошлом  году. "Ты можешь стать
великим, это  все  у тебя в голове, а Слизерин поможет тебе на этом пути..."
Но Гарри к тому времени  уже был наслышан  о репутации Слизерина, о том, что
большинство Темных магов были его выпускниками. Без колебаний он воскликнул:
"Только не Слизерин!"  И шляпа сказала: "...ну, если ты уверен - пусть будет
Гриффиндор!"
     Пока они тащились по коридору, за ними увязался Колин Криви.
     "Привет, Гарри!"
     "Здравствуй, Колин", - автоматически ответил Гарри.
     "Гарри, Гарри, один мальчик из моего класса говорил, что ты..."
     Но Колин был слишком мал, чтобы сопротивляться  толпе, которая увлекала
его в Большой Зал. Они только услышали, как  он пропищал: "Пока, Гарри", - и
исчез.
     "Что это  мальчик из  его класса говорил о  тебе?"  -  поинтересовалась
Гермиона.
     "Думаю, говорил,  что я  и  есть наследник  Слизерина", -  его  желудок
подпрыгнул  еще на дюйм,  и Гарри внезапно вспомнил, как Джастин Финч-Флечли
убегал от него днем.
     "Здешний народ готов верить всему", - произнес Рон с отвращением.
     Толпа поредела, и им удалось пройти к лестнице без особого труда.
     "Как ты думаешь, здесь действительно есть Потайная Комната?"  - спросил
Рон у Гермионы.
     "Я не знаю, - ответила она, нахмурив брови. - Дамблдор не смог вылечить
Миссис Норрис... Это заставляет  меня думать,  что тот... то,  что напало на
нее не было... ну... человеком".
     Пока она говорила, они свернули за угол и очутились в конце того самого
коридора,  где  произошло нападение  на  Миссис  Норрис.  Они  остановились,
вглядываясь. Все выглядело так, как было той ночью, кроме  кошки, висящей на
крюке от лампы.  Кроме  того, пустой стул стоял у стены, загораживая надпись
"Потайная Комната открыта".
     "Вот здесь караулит Филч", - прошептал Рон.
     Они посмотрели друг на друга. Коридор был пустынен.
     "Не мешает оглядеться", - сказал Гарри, опускаясь на четвереньки, чтобы
найти хоть какую-нибудь ключ к разгадке.
     "Следы огня, - сказал он. - Здесь, и вот тут..."
     "Идите сюда, смотрите! - сказала Гермиона. - Это странно..."
     Гарри  поднялся и  подошел к  окну рядом  с  надписью на стене. Гермиона
указывала на верхнюю часть окна, где примерно двадцать пауков сражались друг
с  другом,  чтобы  пролезть  в маленькую трещинку.  Длинная серебряная  нить
свисала вниз,  как веревка,  и, похоже  было, что  пауки просто  бросили ее,
спеша выбраться наружу.
     "Вы  когда-нибудь видели, чтобы пауки  вели  себя  подобным образом?" -
удивленно спросила Гермиона.
     "Нет, - сказал Гарри. - А ты, Рон? Рон!"
     Он  оглянулся.  Рон  стоял  позади,  и,  казалось,  отчаянно боролся  с
желанием убежать подальше.
     "Что случилось?" - спросил Гарри.
     "Я... не ...люблю... пауков", - с нажимом произнес Рон.
     "А  я и не знала, - сказала Гермиона, с удивлением  глянув на Рона. - Ты
же сотни раз имел дело с пауками на уроках Алхимии..."
     "Я ничего не  имею  против  мертвых  пауков, - сказал Рон,  старательно
избегая глядеть в сторону окна. - Мне просто не нравится как они двигаются".
     Гермиона усмехнулась.
     "Это не смешно, - свирепо выговорил Рон. - Если хочешь знать, когда мне
было  три  года, Фред превратил  моего  плюшевого мишку  в огромного жирного
паука.  Только  за  то,  что  я  сломал его  игрушечную метлу... Ты  бы тоже
разлюбила  пауков, если бы у твоего любимого мишки  вдруг появилось  слишком
много ног... и..."
     Он остановился, вздрогнув.  Гермиона,  тем не  менее,  все еще хихикала.
Стараясь сменить неприятную тему, Гарри сказал:
     "Помните эти лужи воды на полу? Откуда она взялась? Кто-то ее пролил".
     "Это было примерно вот здесь, - сказал  Рон, с  усилием оторвавшись  от
стены и сделав пару шагов в сторону стула Филча. - На уровне этой двери".
     Он  прикоснулся к медной дверной  ручке, но внезапно отдернул руки, как
будто обжегся.
     "Что случилось?" - спросил Гарри.
     "Я не могу туда войти, - хрипло произнес Рон. - Это девчоночий туалет".
     "О,  Рон,  там  наверняка  никого  нет, - сказала  Гермиона,  вставая  и
направляясь  в его сторону.  -  Это комната  Стонущей  Миртл.  Пойдем, давай
посмотрим".
     И, не обращая внимания на большую табличку 'НЕ  РАБОТАЕТ', она  открыла
дверь.
     Это был самый мрачный и мерзкий туалет, какие видел  Гарри. Под большим
треснувшим мутным  зеркалом  располагался  ряд сломанных  раковин.  Пол  был
прогнивший и мокрый. В нем отражались огоньки нескольких свечек, мерцающих в
глубине. Деревянные  двери хлопали и скрипели, и одна из них была  сорвана с
петель.
     Гермиона приложила палец к губам и двинулась  вглубь. Когда она достигла
конца ряда, она остановилась и сказала: "Привет, Миртл, Как дела?"
     Гарри и Рон приблизились, чтобы  рассмотреть, с кем она  разговаривает.
Стонущая Миртл сидела на раковине, уперев руки в подбородок.
     "Это туалет для девочек,  - сказала она, подозрительно оглядывая Рона и
Гарри. - А они не девочки".
     "Да, - согласилась Гермиона. - Я  просто  хотела им показать,  как здесь
мило", - она показала рукой на мутное зеркало и прогнивший пол.
     "Спроси, не видела ли она чего-нибудь", - прошептал Гарри Гермионе.
     "Чего это вы шепчетесь?" - спросила Миртл, уставясь на него.
     "Да ничего, - быстро сказал Гарри. - Мы только хотели спросить..."
     "Как бы я хотела, чтобы люди перестали перешептываться за  моей спиной!
-  сказала  Миртл, и ее  голос задрожал от слез. -  У  меня же есть чувства,
понимаете, даже если я и мертва..."
     "Миртл, никто не хочет  тебя  расстраивать, - сказала Гермиона. -  Гарри
только..."
     "Никто не хочет меня расстраивать! Это замечательно! -  взвыла Миртл. -
Моя жизнь в этом месте была просто ужасна,  а теперь люди хотят  испортить и
мою смерть!"
     "Мы хотели спросить,  не видела ли ты чего-нибудь странного в последнее
время,  -  быстро спросила Гермиона.  -  Потому что тут прямо  напротив твоей
двери в Хэллоуин кто-то напал на кошку".
     "Ты видела кого-нибудь здесь поблизости в ту ночь?" - спросил Гарри.
     "Я  не  обратила внимания, - с надрывом  сказала Миртл. Пивз  так  меня
расстроил...  Я пришла  сюда и хотела покончить  с собой. Потом, конечно,  я
вспомнила, что я... что я..."
     "Уже мертва?" - пришел на помощь Рон.
     Миртл издала трагическое всхлипывание, поднялась  в воздух, повернулась
и нырнула в  туалет, обрызгав ребят водой. Она уже почти исчезла из виду, но
по доносившимся всхлипываниям  можно было определить, что  Миртл направилась
отдыхать куда-то в сторону канализационных труб.
     Гарри и Рон стояли с открытыми ртами, а Гермиона, нахмурившись, сказала:
"Честно говоря, она была почти что дружелюбна... Ну, ладно, пошли".
     Гарри только закрыл  за собой дверь, как чей-то  громкий голос окликнул
их, заставив всех троих подпрыгнуть.
     "РОН!"
     Перси Уизли стоял как вкопанный на верхнем пролете лестницы, сияя своим
Значком Префекта. Выражение полнейшего шока было на его лице.
     "Это же туалет для девочек, - прошипел он. - Что вы там де...?"
     "Просто осматривали  местность, -  прошептал Рон, -  загадки, разгадки,
понимаешь ли..."
     Перси расправил плечи и набрал воздуха  в легкие, став очень похожим на
Миссис Уизли.
     "Немедленно - убирайтесь -  от - ту - да, - сказал Перси, направляясь в
их сторону.  - Вас  нисколько  не  заботит, как это выглядит со стороны?  Вы
приходите сюда, когда все остальные ужинают..."
     "А почему бы нам ни прийти сюда? - горячо спросил Рон, - Послушай, мы и
пальцем не прикасались к этой кошке!"
     "Я так и  объяснил Джинни,  -  свирепо  сказал  Перси, - но она все еще
боится, что вас исключат.  Это немыслимо,  я еще никогда  не видел  ее такой
расстроенной. Она  выплакала  все  глаза. Вы должны  подумать  и о ней.  Все
первогодки просто шокированы этим делом..."
     "Тебе  дела нет  до  Джинни,  - сказал  Рон, чьи уши постепенно  начали
краснеть.  -  Ты  только боишься,  что  мои  проделки  помешают  тебе  стать
Главным..."
     "Пять балов  с  Гриффиндора, - заорал  Перси, указывая на  свой  Значок
Перфекта. - И надеюсь, это будет тебе уроком.  Больше никаких расследований!
Или я напишу маме!"
     И он удалился. Его затылок был такого же цвета, как уши Рона.
     Этим вечером Гарри, Рон  и  Гермиона постарались занять места в гостиной
как можно подальше от Перси.  Рон был все еще в плохом настроении, и пытался
закончить свою  домашнюю работу по Колдовству.  Когда он  попытался  стереть
кляксы своей волшебной  палочкой,  она случайно  подожгла  пергамент. Дымясь
почти  так  же, как  его  домашняя работа,  Рон захлопнул Стандартную  Книгу
Заклинаний  (вторая ступень) и  отшвырнул  ее.  К  удивлению  Гарри, Гермиона
последовала его примеру.
     "Кто бы это мог  быть? - сказала она тихо,  как будто  продолжая только
что прерванный разговор. - Кому захотелось напугать всех Сквибов и Магглов в
Хогвартсе?"
     "Давай подумаем, - произнес Рон,  изображая  недоумение. - Кто, из тех,
кого мы знаем, считает, что Магглы - это отбросы?"
     Он посмотрел на Гермиону. Она взглянула на него в нерешительности.
     "Если ты имеешь в виду Малфоя..."
     "Конечно, именно его! - сказал Рон. - Ты же слышала, как он говорил "Вы
будете следующими!". Да ладно, стоит лишь взглянуть  на  его крысиную морду,
как сразу же станет понятно, что это он".
     "Малфой - наследник Слизерина?" - скептически произнесла Гермиона.
     "Ну, посмотри на его семейку, - сказал Гарри,  тоже захлопывая книгу. -
Каждый из них учился в Слизерине, он  постоянно хвастает  этим. Они запросто
могли  стать  последователями  Слизерина.  Его   отец,  во  всяком   случае,
достаточно противный для этого".
     "Тогда ключ от Потайной Комнаты находился у них на протяжении столетий!
-  сказал  Рон.  -  Они передавали его  из  поколения в поколение, от отца к
сыну..."
     "Ну,  -  сказала  Гермиона осторожно,  -  Я  думаю,  что  вообще-то  это
возможно".
     "Но как мы это докажем?" - мрачно заметил Гарри.
     "Должен быть какой-нибудь способ, - медленно протянула Гермиона, понизив
голос  до  шепота и  бросив быстрый  взгляд  через  всю  комнату на Перси. -
Конечно,  это будет  сложно...  и опасно, очень  опасно.  Мы  нарушим  около
пятидесяти школьных правил, я думаю..."
     "Если через  месяц-другой ты  соберешься что-нибудь объяснить, ты  ведь
дашь нам знать, правда?" - сказал Рон раздраженно.
     "Хорошо,  - холодно ответила  Гермиона.  - Вот что нам нужно сделать. Мы
должны пройти в гостиную Слизерина и задать пару вопросов  Малфою.  Но он не
должен понять, что это мы".
     "Но это невозможно", - сказал Гарри, а Рон засмеялся.
     "Нет,  возможно, - сказала  Гермиона. -  Все,  что нам  понадобится, это
немного Многосущного Зелья".
     "А это что такое?" - спросили Рон и Гарри одновременно.
     "Снэйп упоминал о нем на уроке несколько недель назад..."
     "Ты  что  думаешь,  нам больше  нечем заняться  на Алхимии,  кроме  как
слушать Снэйпа", - возмутился Рон.
     "Оно превращает тебя в кого-нибудь другого. Только подумайте!  Мы можем
превратиться в троих учеников из Слизерина. Никто не поймет, кто мы на самом
деле. А Малфой, возможно, что-нибудь скажет  нам.  Может  быть, он и  сейчас
болтает об этом в гостиной Слизерина, только мы не слышим".
     "Эта  Многосущность звучит немного пугающе, - произнес Рон нахмурясь. -
А что, если мы так и останемся в облике Слизеринцев?"
     "Его  действие  заканчивается  через  некоторое  время,  -  отмахнулась
Гермиона.  -  Но  вот  достать рецепт  будет очень  трудно. Снэйп говорил, он
находится  в  книге  под  названием  Самые  Сильнодействующие  Снадобья,  и,
кажется, она похоронена  где-то  в недрах Закрытой  секции  библиотеки. "Вам
нужно письменное разрешение от учителя..." "
     "Да, трудно  придумать, для чего нам могла бы понадобиться эта книга, -
сказал Рон, - если мы не собираемся делать никаких зелий".
     "Я думаю, - сказала Гермиона. - можно сказать, что нас просто интересует
теория. Можно попробовать".
     "Да ладно,  ни один  учитель на это не пойдет, - сказал Рон.  -  Они не
такие уж тупые..."


Глава Десятая. Шальной Бладжер



     После катастрофической  истории  с эльфами Профессор Локхарт больше  не
приносил  в класс живых тварей. Вместо  этого он читал им выдержки из  своих
книг, а некоторые наиболее драматические отрывки  подчас изображал в лицах и
обычно вызывал Гарри помочь ему в  этих  инсценировках; за  это  время Гарри
пришлось  сыграть  простого  трансильванского крестьянина, которого  Локхарт
вылечил от Пузырчатого Проклятья, простуженного снежного человека и вампира,
который, после того, как с ним разобрался Локхарт, не смог есть ничего кроме
латука.
     На следующей Защите  от  Темных  Сил Локхарт опять  вытащил Гарри перед
классом, на этот  раз в качестве оборотня. Если бы Гарри не было очень нужно
поддерживать у Локхарта доброе расположение духа, он бы отказался.
     "Отличный громкий вой, Гарри... точно такой... и  тогда, если вы только
поверите, я  бросился... вот так... прижал его к полу... так что одной рукой
я мог  его  удерживать... другой рукой  я  приставил ему к горлу  палочку...
затем  я  собрал остатки  сил  и  сотворил  чрезвычайно  сложное  Заклинание
Очеловечивания, а он издал жалобный стон - давай, Гарри... выше... хорошо...
-  шерсть исчезла... клыки  спрятались... и он  снова  обратился в человека.
Просто,  однако эффективно...  и  так еще  одна  деревня всегда  будет  меня
помнить  как  героя, навсегда освободившего ее от ежемесячного  страха перед
нападением оборотня."
     Прозвенел звонок и Локхарт встал на ноги.
     "Домашнее задание - сочините стихотворение о том, как я  одержал победу
над Оборотнем Огга-Огга! Автору  лучшего вручу подписанный  экземпляр 'Моего
магического Я'"
     Все начали расходиться. Гарри  вернулся на задний ряд, где ждали  Рон и
Гермиона.
     "Готовы?" - шепотом спросил Гарри.
     "Погодите, пока все не уйдут, - нервно сказала Гермиона. - Все, пора..."
     Она  приблизилась к столу Локхарта, плотно сжимая в руке клочок бумаги;
Гарри и Рон шли прямо позади.
     "Э... Профессор Локхарт? -  запинаясь, начала Гермиона. - Я бы хотела...
хотела  взять  в библиотеке эту  книгу.  Чтобы дополнительно почитать, - она
протянула бумажку; ее рука слегка подрагивала. - Но все дело в том, что  она
в Запретном  Отделе, поэтому мне нужно, чтобы учитель расписался за нее... Я
уверена, что она поможет  мне понять, что вы говорите в 'Заклинании Зомби' о
медленно действующих ядах."
     "А, 'Заклинание Зомби'! - воскликнул Локхарт, беря у Гермионы записку  и
широко улыбаясь. - Наверное, моя самая любимая книга. Тебе она понравилась?"
     "О, да, - серьезно ответила Гермиона.  - Так ловко вы поймали последнего
при помощи чайного ситечка..."
     "Ну,  я уверен,  что никто  не  будет  возражать, если  я окажу  лучшей
ученице  года  небольшую дополнительную  помощь,  -  тепло  заметил Локхарт,
извлекая огромное павлинье перо.  - Как оно мило смотрится, не  правда ли? -
спросил  он,  неверно  истолковав  пронзительный взгляд  Рона.  -  Обычно  я
использую его, чтобы подписывать книги".
     Он накарябал  неимоверную  петлистую подпись  на бумажке  и протянул ее
обратно Гермионе.
     "Так,  Гарри,  -  обратился  к  нему  Локхарт,  пока Гермиона  дрожащими
пальцами  сворачивала записку  и  опускала  ее  в сумку. -  Помнится, завтра
первый в сезоне  матч Квиддитча?  Гриффиндор против  Слизерина, не  так  ли?
Слышал - ты небесполезный игрок. Я ведь  тоже  был Ловцом. Меня приглашали в
Национальную Сборную, но я предпочел посвятить жизнь искоренению Темных Сил.
Однако  если ты чувствуешь  потребность в небольшой  частной тренировке,  не
стесняйся  попросить.  Всегда  рад  поделиться  опытом   с  менее  искусными
игроками..."
     Гарри промычал нечто нечленораздельное и поспешил за Роном и Гермионой.
     "Невероятно, - сказал он, когда они втроем изучали подпись  на бумажке.
- Он даже не посмотрел, какую книгу мы хотим".
     "Потому что  он чучело безмозглое,  - заявил Рон. - Но кому какое дело,
если у нас есть то, что нужно..."
     "Он не безмозглое чучело", -  резко сказала Гермиона, в то время как они
торопились в сторону библиотеки.
     "Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года..."
     Войдя в приглушенный покой библиотеки, они  понизили голос. Мадам Пинс,
библиотекарша,   была   сухой,   раздражительной   женщиной,    похожей   на
недокормленного стервятника.
     "Самые  Сильнодействующие  Снадобья?"  -  подозрительно повторила  она,
пытаясь забрать у Гермионы записку, но Гермиона ее не выпускала.
     "А нельзя ли мне ее оставить?" - с замиранием в голосе попросила она.
     "Да ладно  тебе,  - Рон  выхватил  у нее из руки бумажку и протянул  ее
Мадам Пинс.  - Мы получим для тебя еще  один автограф. Локхарт подпишет все,
что хоть немного полежит неподвижно".
     Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, будто пытаясь установить - не
подделка ли  это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к
стеллажам  и  через  несколько  минут вынесла большую  заплесневелую  книгу.
Гермиона бережно  положила ее к себе в сумку, и  они  ушли, стараясь  не идти
слишком быстро и не выглядеть слишком виноватыми.
     Еще  через пять  минут, они  опять  забаррикадировались  в  неисправном
туалете Стонущей  Миртл. Гермиона пресекла возражения  Рона тем соображением,
что это  последнее место, куда пойдет  кто-то в здравом  уме, и  поэтому  им
гарантировано уединение. Стонущая Миртл шумно  плакала в своей  кабинке,  но
они не обращали внимания на нее, а она на них.
     Гермиона аккуратно  открыла "Самые Сильнодействующие  Снадобья",  и  все
трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. С первого взгляда было
понятно, почему  книга  спрятана  в  Запретном Отделе. Некоторые из снадобий
имели невыразимо ужасный эффект,  что было  наглядно  показано на нескольких
отталкивающих иллюстрациях, на  одной  из  которых был изображен человек, по
всей видимости,  выгоревший  изнутри,  и ведьма  с несколькими  шевелящимися
парами рук, растущими как у осьминога из головы.
     "Вот   оно",  -  возбужденно  воскликнула   Гермиона,   найдя  страницу,
озаглавленную  'Многосущное Зелье'.  Она  была украшена  изображениями людей
наполовину  превратившихся в  других.  Гарри  от  всей  души  надеялся,  что
художник сам додумал выражение сильной боли на их лицах.
     "Это самое сложное зелье,  какое я только видела, - определила Гермиона,
после  того  как  они изучили рецепт.  -  Муха-златоглазка,  пиявки,  ложная
болотная  мята  и  спорыш,  -  бормотала  она,  водя   пальцем   по   списку
ингредиентов. - Ладно, их легко найти, они  есть в студенческой кладовке, мы
можем взять...  О-о-о,  истолченный рог  двурога  -  не  знаю,  как  мы  его
добудем... кусочки  кожи змеи  бумсланга... Это будет тоже трудно... так,  и
еще частичка того, в кого мы хотим превратиться".
     "Пардон? -  завелся Рон. - О  чем  это ты  говоришь? - частичка того, в
кого  мы  хотим превратиться? Я не стану пить  ничего, в  чем будут  плавать
ногти Крабба..."
     Но Гермиона продолжала, как будто не слыша.
     "Но пока нам  не надо  об этом  беспокоиться, потому что эти частицы мы
добавим в последнюю очередь..."
     Рон молча обернулся к Гарри, которого волновало другое.
     "Ты понимаешь, как много всего  мы собираемся стащить, Гермиона? Кусочки
кожи  бумсланга -  это  уж точно не из студенческого  хранилища. Нам что же,
взломать личную кладовку Снэйпа? Мне это не кажется хорошей идеей..."
     Гермиона захлопнула книгу.
     "Ну, если вы  двое  струсили,  отлично,  -  у  нее на  щеках проступили
ярко-розовые пятна, а глаза засияли ярче обычного. -  Вы знаете,  я  не хочу
нарушать  правила.  По-моему,  угрожать Магглорожденным  намного  хуже,  чем
сварить сложное зелье. Но  если  вы не хотите узнать, Малфой ли это, я прямо
сейчас отправляюсь к Мадам Пинс и возвращаю книгу назад..."
     "Не думал, что когда-нибудь будет день,  когда ты станешь  убеждать нас
нарушить  правила,  - заметил Рон. - Хорошо, мы сделаем  это.  Но  только не
ногти, идет?"
     "Сколько  времени  займет  сварить   его?"   -  спросил  Гарри,   когда
повеселевшая Гермиона снова открыла книгу.
     "Ну, поскольку ложную мяту надо  собрать при полной луне, а златоглазки
должны  томиться  двадцать  один  день...  я  бы сказала,  что будет  готово
примерно через месяц, если нам удастся достать все ингредиенты".
     "Месяц? - ужаснулся  Рон.  -  Да Малфой  же сможет  напасть на половину
Магглорожденных  в  школе за это время!  - но поскольку глаза  Гермионы опять
опасно сузились,  он быстро добавил, - Но это лучший план, который мы имеем,
так что полный вперед!"
     Однако пока Гермиона проверяла,  чисто ли на горизонте,  чтобы они могли
выйти  из туалета, Рон  прошептал Гарри: "Все  будет значительно проще, если
завтра ты просто собьешь Малфоя с метлы."
     В воскресенье утром Гарри проснулся рано и некоторое время лежал, думая
о  надвигавшемся  Квиддитчном матче. Он нервничал, в основном  от мысли, что
скажет  Вуд,  если Гриффиндор проиграет,  но также  и  оттого, что  придется
выступать против команды, имевшей самые  быстрые метлы, какие  только  можно
купить. Ему еще никогда так  сильно не  хотелось победить  Слизерин. В  этих
мучениях он пролежал полчаса, поднялся, оделся и рано  спустился к завтраку,
где за длинным пустым столом застал остальную часть команды Гриффиндора. Все
выглядели напряженными и молчали.
     Когда  стукнуло   одиннадцать  часов,  вся  школа  начала  стекаться  к
стадиону. День был теплый  и влажный, в воздухе чувствовалось приближающаяся
гроза.  Рон и Гермиона подбежал к Гарри пожелать ему удачи, когда  он вошел в
раздевалку. Команда надела ярко-красную форму  и расселась послушать обычное
напутствие Вуда перед матчем.
     "У  Слизерина метлы лучше,  чем у  нас, - начал  он. - Бессмысленно это
отрицать.  Но на наших метлах сидят лучшие люди. Мы  тренировались  упорней,
чем они, мы летали в любую погоду... ("Да уж  совсем в  любую, - пробормотал
Джордж Уизли.  - Я не  могу просохнуть с сентября") ... и мы еще заставим их
пожалеть о том дне, когда  они  позволили это мелкому слизняку Малфою купить
себе место в их команде".
     С раздувшейся от избытка чувств грудью Вуд обратился к Гарри.
     "Тебе,  Гарри,  предстоит  показать им, что Ловец  должен иметь  что-то
большее, чем богатого папашу. Достань этот Снитч раньше Малфоя или  погибни,
пытаясь  сделать  это,  Гарри,  потому  что  сегодня  мы   обязаны,  обязаны
выиграть".
     "Никакого нажима, Гарри", - подмигнул ему Фред.
     Когда они  вышли  на  поле, их  приветствовали  громогласные  крики;  в
основном  это были  приветствия,  потому что Рэйвенкло и Хаффлпафф  тоже  не
терпелось увидеть Слизерин поверженным, но и сидевшие на трибунах Слизеринцы
достаточно  громко свистели  и  улюлюкали.  Мадам Хуч, тренер  по  Квиддитчу
пригласила Флинта и Вуда пожать  друг другу руки, что  они и сделали, оделив
друг друга  угрожающими взглядами  и,  сжимая  хватку куда крепче, чем  было
необходимо.
     "По моему свистку, - крикнула Мадам Хуч. - Три... два... один..."
     При   подбадривающих  криках  трибун  четырнадцать  игроков  взмыли   в
свинцовое небо. Гарри взлетел выше, чем они и оглядывался, ища Снитч.
     "Как там у  тебя,  Шрамоголовый?" - прокричал Малфой, проносясь под ним
для того, чтобы продемонстрировать скорость своей метлы.
     У Гарри не было времени ответить.  В этот  самый момент тяжелый  черный
Бладжер рванулся  к  нему; он  с  таким  трудом  избежал  столкновения,  что
почувствовал, как Бладжер взъерошил его волосы, пролетая.
     "Едва не  попал,  Гарри!"  - крикнул  Джордж, пролетевший мимо  Гарри с
битой  в руке, готовый отбить  Бладжер  обратно  в  сторону Слизерина. Гарри
увидел,  что Джордж как следует врезал  по Бладжеру, направив его  в сторону
Адриана Пьюси, но  Бладжер в середине  полета  изменил  направление  и снова
направился к Гарри.
     Гарри быстро  снизился,  чтобы  увернуться, и Джордж  ухитрился  сильно
отбить  Бладжер в  сторону Малфоя.  Но опять он  отклонился  от  курса и как
бумеранг устремился к голове Гарри.
     Гарри  набрал скорость  и полетел  в другой конец поля. Он  слышал, как
Бладжер  свистит  позади.  Что  же  происходило?  Бладжеры  никогда  так  не
приставали к одному игроку; их задачей было попытаться  сбросить с метел как
можно больше людей...
     На  другом конце Бладжер поджидал Фред Уизли. Гарри извернулся,  а Фред
со всей силы ударил по Бладжеру; Бладжер был сбит с курса.
     "Готов!"  -  крикнул довольный  Фред,  но  он  ошибался;  Бладжер снова
погнался  за  Гарри, как  будто его притягивало  магнитом, и  Гарри пришлось
удирать на полной скорости.
     Пошел дождь; Гарри почувствовал,  как на его лицо падают и расплываются
на очках тяжелые капли. У него не было ни  малейшего понятия, что происходит
в игре до тех  пор, пока не услышал, как Ли Джордан,  комментировавший матч,
объявил: "Шестьдесят - ноль, Слизерин впереди..."
     Было ясно, что превосходные метлы Слизерина делали свою работу, а в это
же  время обезумевший Бладжер старался  сбить  Гарри.  Фред и Джордж  теперь
летели так близко к  нему по обеим сторонам, что Гарри не мог ничего  видеть
кроме их машущих рук, так что у него не оставалось и  шанса хотя  бы увидеть
Снитч, не говоря уже о том, чтобы его поймать.
     "Кто-то...  потрудился... над... этим... Бладжером..."  - хмыкнул Фред,
изо  всех сил  размахивая битой,  когда  тот предпринял очередную  атаку  на
Гарри.
     "Нам нужен таймаут", -  сказал Джордж, пытаясь одновременно подать знак
Вуду и помешать Бладжеру сломать Гарри нос.
     Вуд,  видимо, понял.  Мадам Хуч  дала свисток,  и Гарри,  Фред и Джордж
спикировали к земле, все еще пытаясь увернуться от сумасшедшего Бладжера.
     "Что  происходит? - спросил Вуд, когда Гриффиндорцы сгрудились  вместе,
пока  Слизеринцы  отпускали  язвительные  замечания. -  Нас  разносят. Фред,
Джордж, где вы были, когда Бладжер помешал Ангелине забить?"
     "Мы были над  ней  в двадцати  футах, мешая другом  Бладжеру прикончить
Гарри,  Оливер, -  со  злостью ответил Джордж. - Кто-то его настроил - он не
отпускает Гарри. Всю  игру  он ни  к  кому  другому и не подлетел. Наверное,
Слизеринцы что-то с ним сделали".
     "Но Бладжеры были под замком у  Мадам Хуч с нашей последней тренировки,
и тогда с ними все было в порядке..." - занервничал Вуд.
     К  ним  направлялась  Мадам  Хуч.  Гарри  видел  через  ее  плечо,  что
Слизеринцы кривляются и указывают в его сторону.
     "Послушайте, - сказал Гарри, в то время, пока она  приближалась, - если
вы вдвоем будете  все время вокруг меня летать,  то я  поймаю Снитч,  только
если он залетит мне в рукав. Присоединяйтесь к остальной команде и дайте мне
самому справиться с этим ненормальным".
     "Не валяй дурака, - возразил Фред. - Он тебе башку снесет".
     Вуд переводил взгляд с Гарри на Уизли.
     "Оливер, это безумие!" - яростно воскликнула Алисия  Спиннет. -  "Ты не
можешь оставить Гарри один на один с ним. Давай потребуем расследования".
     "Если  мы сейчас остановимся, то проиграем матч! - сказал Гарри. - А мы
не сдадимся Слизерину только из-за безумного Бладжера! Ну, Оливер, скажи  же
им, чтобы оставили меня".
     "Все  твоих рук дело,  - крикнул  Вуду  Джордж. -  'Достань  Снитч, или
погибни', какая глупость..."
     Тут к ним подошла Мадам Хуч.
     "Готовы продолжить игру?" - спросила она у Вуда.
     Вуд глянул на решительное выражение лица Гарри.
     "Хорошо, - сказал он. - Фред, Джордж, вы слышали Гарри - оставьте его в
покое и предоставьте ему управляться с Бладжером в одиночку".
     Дождь пошел сильнее. По свистку  Мадам Хуч Гарри с силой оттолкнулся от
земли  и  немедленно  услышал  позади  предательский  свист  Бладжера. Гарри
поднимался все  выше  и  выше; он петлял  и  пикировал,  вертелся  спиралью,
нарезал зигзаги и  делал бочки. Хотя у него слегка кружилась голова, он, тем
не менее, держал глаза открытыми; дождь стучал ему по очкам и затекал в нос,
когда  он  висел  вниз  головой, уворачиваясь  от очередного отчаянного пике
Бладжера.  С трибун  слышался смех,  он  понимал, что, должно быть, выглядит
очень  потешно, но расшалившийся Бладжер имел порядочный вес и не мог менять
направление также  быстро, как Гарри. Гарри  понесся вокруг стадиона, как по
американским горкам, поглядывая сквозь серебристую завесу дождя  на  ворота,
где Адриан Пьюси пытался пройти Вуда.
     Свист около  уха  подсказал  Гарри, что Бладжер опять пролетел мимо; он
резко развернулся и понесся в обратном направлении.
     "Для  балета тренируешься,  Поттер? - крикнул  Малфой,  когда Гарри был
вынужден сделать в воздухе дурацкий пируэт,  чтобы уйти от Бладжера, и Гарри
полетел дальше,  а Бладжер висел  у него на хвосте в  нескольких футах; и  в
этот  момент,  со злостью  оглянувшись  на Малфоя, он увидел то, что искал -
Золотой  Снитч. Снитч  висел в нескольких дюймах  над  левым ухом Малфоя, но
тот, занятый насмешками над Гарри его не заметил.
     На какую-то  крохотную долю секунды,  Гарри притормозил, не осмеливаясь
двинуться на Малфоя, так как тот мог глянуть вверх и увидеть Снитч.
     БАМ!
     Он  остался  на  месте на  мгновение  дольше,  чем  следовало. Бладжер,
наконец, догнал его  и  ударил  по локтю,  и Гарри  почувствовал,  что  рука
сломана. Как  в  тумане,  ослепленный жгучей  болью в руке,  он скользнул  в
сторону по  мокрому  от дождя  помелу, цепляясь  за  него одним коленом. Его
правая рука бесполезно  свисала - Бладжер ринулся в следующую атаку, на этот
раз прямо в  лицо -  Гарри  отвернул  в сторону;  в  его затуманенном  мозгу
отложилась только одна мысль - добраться до Малфоя.
     Сквозь лабиринт  дождя  и боли,  он  спикировал  на  белеющее  под  ним
ухмыляющееся лицо, и увидел  как  глаза Малфоя расширились от страха: Малфой
думал, что Гарри атакует его.
     "Какого..." - выдохнул он, откачнувшись в сторону от Гарри.
     Гарри  отнял здоровую  руку  от  помела  и  совершил  дикий бросок;  он
почувствовал, как  его пальцы сомкнулись на  холодном Снитче,  но  теперь он
висел на  метле на  одних  только ногах. С  трибун донеслись крики, когда он
стал пикировать прямо на землю, изо всех сил пытаясь не потерять сознание.
     С громким плеском, он плюхнулся в  грязь и  скатился с  метлы. Одна его
рука висела под необычным  углом, сквозь боль  он издалека  слышал  свист  и
крики. Он сконцентрировался на зажатом в здоровой руке Снитче.
     "А-а, - невнятно произнес он. - Мы выиграли".
     И потерял сознание.
     Когда  он пришел в себя, на лицо ему  падал дождь, он  все еще лежал на
поле, а над ним кто-то склонился. Он увидел блеск зубов.
     "О нет, только не вы", - простонал он.
     "Он не понимает,  что  говорит,  - громко объявил  Локхарт  собравшейся
вокруг них толпе взволнованных Гриффиндорцев. - Не стоит беспокоится, Гарри.
Я вправлю тебе руку".
     "Нет! - крикнул Гарри. - Пусть будет как есть, спасибо..."
     Он попытался сесть, но боль  была ужасной. Поблизости раздался знакомый
щелчок.
     "Мне не нужна такая фотография, Колин", - громко сказал он.
     "Ляг,  Гарри,   -   успокаивающе  настаивал  Локхарт.  -  Это   простое
заклинание, которое я использовал сотни раз..."
     "Почему бы мне просто не пойти в лазарет?" - спросил Гарри, сжав зубы.
     "И впрямь  стоило бы,  Профессор, - заметил  вымазанный  в грязи Вуд, с
трудом сдерживая улыбку, хотя его  Ловец и получил травму. - Отлично поймал,
Гарри, это смотрелось! Твой лучший бросок, я бы сказал..."
     Сквозь скопление ног вокруг него, Гарри  заметил Фреда и Джорджа Уизли,
загонявших разошедшегося Бладжера в ящик. Тот  все еще оказывал ожесточенное
сопротивление.
     "Расступитесь",   -  потребовал  Локхарт,  закатывая  нефритово-зеленые
рукава.
     "Нет,  не надо..."  - слабо выговорил Гарри,  но Локхарт покрутил своей
палочкой и, секунду спустя, направил ее прямо на руку Гарри.
     Странное   и   неприятное  ощущение   возникло  у   Гарри  в   плече  и
распространилось до кончиков пальцев. Он чувствовал себя так, будто его руку
расплющили. Он не  решался глянуть  на то, что получилось. Он закрыл глаза и
отвернулся в  сторону от  руки, но его худшие подозрения подтвердились  тем,
что  все  вокруг ахнули, а  Колин Криви  неистово защелкал камерой. Его рука
больше не болела, но он вовсе и не чувствовал ее как свою руку.
     "Ах,  - бросил Локхарт. - Да, иногда бывает. Но  суть  в том, что кости
больше не сломаны.  Это и  надо принять во  внимание. Так  что,  Гарри,  иди
потихоньку в лазарет - а, Мистер Уизли, Мисс Грейнджер, вы не сопроводите его?
- и тогда Мадам Помфрей сможет... э... немножко подправить руку".
     Когда Гарри встал на ноги, он почувствовал, что его странно перекосило.
Глубоко вздохнув, он глянул вниз  на правую сторону. То, что он увидел, едва
не заставило его снова потерять сознание.
     Из  рукава выглядывало  нечто, выглядящее  как  толстая,  мясного цвета
резиновая перчатка. Он попробовал пошевелить пальцами. Ничего не произошло.
     Локхарт не срастил кости Гарри. Он их удалил.
     Мадам Помфрей это совсем не понравилось.
     "Ты должен  был  идти  прямо  ко  мне!  -  рассердилась  она,  поднимая
печальный искалеченный  остаток того, что полчаса назад было работоспособной
рукой. - Я могу срастить кости за секунду... но растить их снова..."
     "Но вы ведь сможете, правда?" - отчаянно спросил Гарри.
     "Конечно,  смогу,  но  будет  больно, -  мрачно отрезала Мадам Помфрей,
бросая Гарри пижаму. - Тебе придется провести ночь здесь..."
     Гермиона  дожидалась  за занавеской,  пока  Рон помогал Гарри  влезть  в
пижаму.  Потребовалось некоторое время, чтобы засунуть резиновую, бескостную
руку в рукав.
     "Как  ты можешь защищать  Локхарта,  а, Гермиона,?  - спросил Рон сквозь
занавеску, проталкивая мягкие пальцы через манжет. - Гарри попросил бы, если
бы хотел остаться без костей".
     "Кто угодно может сделать ошибку, - сказала Гермиона. - А рука больше не
болит, правда ведь, Гарри?"
     "Да, - ответил Гарри, забираясь в постель, -  Она  вообще ничего больше
не делает".
     Он откинулся на постели, и его рука бесполезно шлепнулась рядом.
     Гермиона и  Мадам  Помфрей  зашли за  занавеску.  Мадам  Помфрей держала
большую бутыль с жидкостью и этикеткой 'Скелерост'.
     "Тебе  предстоит  прескверная ночка,  -  объявила она,  наливая  стакан
дымящейся  жидкости  и  протягивая  ему.  - Отращивание костей -  неприятное
занятие".
     Таким же  занятием был и прием Скелероста. Он обжег Гарри рот и глотку,
заставив его задохнуться и закашляться. Все еще выражая свое неодобрение  по
поводу опасных  игр  и бездарных учителей, Мадам Помфрей  удалилась, оставив
Рона и Гермиону помочь Гарри выпить немного воды.
     "Все-таки  мы  выиграли,  -  ухмыльнулся  Рон.  - Все  благодаря твоему
броску. Лицо Малфоя... казалось, он сейчас убьет..."
     "А я хотела бы знать, как он настроил тот Бладжер", - мрачно произнесла
Гермиона.
     "Можно  добавить это  к списку вопросов, которые мы  зададим ему, когда
примем Многосущное Зелье, - предложил Гарри, снова откидываясь на подушки. -
Надеюсь, оно лучше на вкус, чем эта пакость..."
     "Притом, что в нем плавают кусочки  Слизеринцев? Ты, наверное, шутишь",
- сказал Рон.
     В  этот  момент  дверь в  лазарет  распахнулась и,  грязная,  промокшая
насквозь, посмотреть на  Гарри,  ввалилась  остальная  часть  Гриффиндорской
команды.
     "Невероятный полет,  Гарри, - сказал Джордж. - Я только что  видел, как
Маркус Флинт орет на Малфоя. Что-то там насчет  того, что Снитч висел у него
перед носом, а тот не заметил. Малфой не выглядел шибко счастливым".
     Они  принесли  пирожные, сладости  и  бутылки  с  тыквенным соком;  все
собрались вокруг  кровати Гарри и только начали обещавшую быть очень веселой
вечеринку, как на них обрушился шторм в лице Мадам Помфрей, которая кричала:
"Этому мальчику надо отдохнуть,  ему предстоит отрастить тридцать три кости!
Вон! ВОН!"
     И Гарри  был  оставлен в одиночестве, теперь нечему было отвлечь его от
пронзающей боли в искалеченной руке.
     Спустя  много часов, Гарри  внезапно пробудился в кромешной  темноте  и
взвыл  от боли:  ему  показалось,  что рука наполнилась  большими осколками.
Секунду  он полагал, что это и  разбудило его, и затем со страхом понял, что
кто-то в темноте протирает ему подбородок.
     "Убирайся! - громко крикнул он, и затем. - Добби!"
     Из темноты на  Гарри глядели выпученные глаза домашнего эльфа величиной
с теннисный мяч. По его острому носу стекала одинокая слезинка.
     "Гарри Поттер  вернулся  в школу, - с несчастным  видом прошептал он. -
Добби  предупреждал  и предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему же  вы не
послушали  Добби?  Почему Гарри Поттер не  вернулся домой, когда не попал на
поезд?"
     Гарри приподнялся на подушках и оттолкнул губку Добби.
     "Что ты  тут  делаешь?  - спросил он. - И откуда тебе знать,  что я  не
попал на поезд?"
     Губы Добби задрожали, и Гарри охватило внезапное подозрение.
     "Так это  ты!  -  медленно  произнес  он.  -  Ты  помешал  барьеру  нас
пропустить!"
     "Так оно и  было, сэр,  - яростно закивал Добби, хлопая ушами.  - Добби
прятался и наблюдал за Гарри Поттером, и запер проход. Добби пришлось  потом
прижечь  свои руки утюгом,  - и  он  продемонстрировал Гарри  десять длинных
перевязанных  пальцев. -  Но  Добби  больше не волновался,  сэр,  так как он
думал, что Гарри  Поттер в безопасности, и Добби даже и предположить не мог,
что Гарри Поттер попадет в школу другим способом!"
     Он покачался вперед-назад, тряся своей уродливой головой.
     "Добби был так  шокирован, когда  услышал,  что Гарри Поттер вернулся в
Хогвартс,  что  пережарил обед хозяина! Такой  порки  Добби еще  не получал,
сэр!"
     Гарри снова откинулся на подушки.
     "Из-за тебя Рона и  меня почти  что исключили, -  с негодованием сказал
он. - Лучше тебе убраться отсюда, пока  мои  кости  не отросли, Добби, или я
тебя придушу".
     Добби слабо улыбнулся.
     "Добби привык к смертельным угрозам, сэр. Добби получает их по пяти раз
на дню дома".
     Он высморкался в угол своей грязной наволочки, выглядя столь жалко, что
Гарри почувствовал, как помимо воли, гнев его схлынул.
     "Почему ты носишь эту штуку, Добби?" - с интересом спросил он.
     "Эту,  сэр? -  Добби дернул  за свою  наволочку.  -  Это  знак  рабства
домашнего эльфа,  сэр. Добби  сможет освободиться,  если его хозяева подарят
ему новую одежду, сэр. А семья никогда не даст Добби даже носок, сэр, потому
что тогда он будет свободен и покинет их дом навсегда".
     Добби промокнул свои выкаченные глаза и  внезапно сказал: "Гарри Поттер
должен отправляться домой! Добби думал, что его Бладжера хватит, чтобы..."
     "Твоего  Бладжера?  -  крикнул   Гарри,  снова  чувствуя,   как  в  нем
поднимается гнев. - Что ты имеешь в виду? Ты заставил тот Бладжер попытаться
убить меня?"
     "Не  убить  вас, сэр,  ни за  что  не убить! -  воскликнул шокированный
Добби.  -  Добби  только  хочет  спасти  жизнь  Гарри  Поттеру!  Лучше  быть
отправленным домой с серьезной  травмой,  чем  оставаться  здесь, сэр! Добби
только хотел, чтобы Гарри Поттер получил  достаточно серьезную травму, чтобы
его отправили домой!"
     "А, так только и всего? - со злостью откликнулся  Гарри. - Я не  думаю,
что ты  скажешь мне,  почему тебе хотелось,  чтобы меня  отправили домой  по
частям?"
     "Ах,  если бы  Гарри Поттер только  знал! -  простонал Добби, роняя еще
несколько слезинок на свою дырявую наволочку. - Если бы он  только знал, что
он  значит  для  нас, униженных и порабощенных, отбросов  магического  мира!
Добби  помнит,  что  было,  когда  Тот-Кого-Нельзя-Назвать-По-Имени  был  на
вершине власти, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с насекомыми,
сэр!  Конечно, с Добби и сейчас  так обращаются, сэр", - признал он,  утирая
лицо наволочкой.
     "Но в основном, сэр, жизнь для нашего брата  стала лучше с тех пор, как
вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя-Назвать.  Гарри  Поттер выжил, и сила
Темного  Властелина  пошатнулась,  и наступил новый  рассвет,  сэр,  а Гарри
Поттер засиял как маяк надежды для тех, кто думал, что черные дни никогда не
закончатся,  сэр... А  теперь  в Хогвартсе должны  случиться  ужасные  вещи,
возможно, они уже творятся,  и Добби не может допустить, чтобы  Гарри Поттер
оставался здесь  теперь, когда история  должна повториться,  когда  Потайная
Комната еще раз отворилась..."
     Добби застыл пораженный ужасом, затем схватил кувшин с водой со столика
у  кровати и стукнул им себя  по голове, после чего опрокинулся и скрылся из
виду.  Через  секунду  он  вскарабкался  обратно  на кровать  со  сведенными
глазами, бормоча: "Плохой Добби, очень плохой Добби..."
     "Так  Потайная Комната  есть? - прошептал Гарри. - И ты сказал, что она
открывалась раньше? Расскажи, Добби!"
     Он ухватил  эльфа  за  костлявую  ручонку, когда тот  снова потянулся к
кувшину: "Но я же не Магглорожденный - как мне может угрожать Комната?"
     "Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше у бедного Добби,
- пролепетал эльф, а  его глаза в темноте расширились  еще больше. -  Темные
дела  свершаться в этом месте, но Гарри Поттер не должен  быть  здесь, когда
они  свершатся -  отправляйся  домой, Гарри Поттер, отправляйся домой. Гарри
Поттер не должен быть в этом замешан, сэр - это слишком опасно..."
     "Кто это, Добби? - спросил Гарри, крепко  держа Добби за руку, чтобы не
дать ему снова стукнуть себя кувшином.  -  Кто  открыл ее?  Кто  открыл ее в
прошлый раз?"
     "Добби  не  может, сэр, Добби  не  может, Добби  не должен говорить!  -
завизжал эльф. - Отправляйся домой, Гарри Поттер, отправляйся домой!"
     "Никуда  я не отправлюсь! - яростно крикнул Гарри. - Моя лучшая подруга
- Магглорожденная - она будет первой, если Комната действительно открыта..."
     "Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради друзей! - простонал Добби
в печальном экстазе. - Такой благородный! Такой храбрый! Но он должен спасти
себя, он должен, Гарри Поттер не должен..."
     Добби внезапно застыл и зашевелил ушами. Гарри тоже услышал. В коридоре
снаружи послышались шаги.
     "Добби должен идти!" - в ужасе выдохнул эльф.  Раздался громкий треск и
вдруг  у  Гарри  в  руке  оказался только воздух. Он  откинулся на  кровати,
уставившись на темную дверь лазарета - а шаги все приближались.
     В следующий момент в спальню вошел Дамблдор, одетый в длинный шерстяной
халат и ночной колпак. Он держал за верхнюю часть что-то похожее  на статую.
Через  секунду  появилась  Профессор  МакГонагалл,  неся  ноги.  Вместе  они
взвалили это на кровать.
     "Позовите Мадам Помфрей", - прошептал Дамблдор, и Профессор МакГонагалл
быстро  прошла куда-то за кровать  Гарри. Гарри лежал  замерев,  притворяясь
спящим. Он  слышал напряженные  голоса,  после этого  Профессор  МакГонагалл
снова появилась в поле зрения, за  ней вплотную шла Мадам Помфрей, накидывая
платок поверх ночной рубашки. Он услышал резкий вдох.
     "Что случилось?"  - прошептала Дамблдору  Мадам Помфрей, нагибаясь  над
статуей, лежавшей на кровати.
     "Еще  одно  нападение,  -  ответил Дамблдор. -  Минерва  нашла  его  на
лестнице".
     "Рядом с ним  была кисть винограда, - сказала  Профессор МакГонагалл. -
Мы думаем, он пытался пробраться сюда, чтобы навестить Поттера."
     Желудок Гарри пронзил ужасный спазм. Медленно и аккуратно,  он поднялся
на несколько дюймов, чтобы взглянуть на статую на кровати. Луч лунного света
пересек неподвижное лицо.
     Это  был Колин Криви. Его глаза  были  широко раскрыты, а  руки сжимали
камеру.
     "Окаменел?" - прошептала Мадам Помфрей.
     "Да, - подтвердила Профессор МакГонагалл.  - Но я  содрогаюсь при одной
мысли... Если бы Албус не спустился по  лестнице за горячим  шоколадом - кто
знает, что бы могло..."
     Все трое  уставились на Колина. Затем  Дамблдор  нагнулся и  вытащил из
застывшей хватки Колина фотоаппарат.
     "Вы думаете, что он смог сфотографировать  нападавшего?" - с  интересом
спросила Профессор МакГонагалл.
     Дамблдор не ответил. Он открывал крышку аппарата.
     "Боже всемогущий!" - воскликнула Мадам Помфрей.
     Из камеры  со свистом  вылетела струя пара. До Гарри, лежавшего на  три
кровати дальше долетел резкий запах горелого пластика.
     "Расплавилась",  -  с удивлением  констатировала Мадам Помфрей. -  "Вся
расплавилась..."
     "Что это значит, Албус?" - настойчиво спросила Профессор МакГонагалл.
     "Это значит, - ответил  Дамблдор, - Что Потайная Комната и в самом деле
снова открылась".
     Мадам Помфрей прижала руку  ко  рту.  Профессор МакГонагалл  не сводила
глаз с Дамблдора.
     "Но, Албус... кто же...?"
     "Вопрос  не в том, кто, - сказал Дамблдор, глядя на Колина.  - Вопрос в
том, как..."
     По той  части  лица Профессора МакГонагалл, которая выступала из  тени,
Гарри заключил, что она понимала в этом не больше чем он.


Глава Одиннадцатая. Клуб Дуэлянтов



     Воскресным  утром  Гарри проснулся и обнаружил,  что вся палата  залита
ярким  зимним  солнцем,  а  его  рука снова  полна костей, хотя  и абсолютна
неподвижна.  Он быстро  сел и бросил взгляд на  кровать Колина, но  она была
скрыта высокой ширмой. Увидев, что Гарри  проснулся, Мадам Помфрей мгновенно
принесла ему  поднос  с завтраком, а потом принялась сгибать и разминать его
руку.
     "Все в порядке, -  сказала она, пока  Гарри  уминал  овсяную кашу левой
рукой. - Когда покончишь с завтраком, можешь идти".
     Гарри  оделся так быстро, как только смог  и поспешил  в Гриффиндорскую
башню. Ему не терпелось рассказать Рону и Гермионе о Колине  и  Добби. Но  ни
Рона, ни Гермионы не было на месте. Гарри пошел их разыскивать, чувствуя себя
немного обиженным - их, похоже, совсем не интересовало, выросли у него новые
кости или нет.
     Проходя  мимо  библиотеки,  Гарри  наткнулся  на  Перси  Уизли.   Перси
находился в гораздо более приветливом расположении духа, чем при их  прошлой
встрече.
     "О,  привет,  Гарри, -  сказал  он. - Прекрасно  полетал вчера,  просто
отлично. Благодаря  тебе, Гриффиндор  теперь лидирует в Кубке  Домов, ты
заработал 50 очков!"
     "Ты случайно не видел Рона или Гермиону?" - спросил Гарри.
     "Нет,  не видел,  -  ответил  Перси, и  его улыбка  начала  угасать.  -
Надеюсь, Рон не забрался снова в девчоночий туалет?"
     Гарри выдавил из  себя  смешок и, посмотрев  вслед  удаляющемуся Перси,
прямиком направился  в комнату Стонущей Миртл.  Он  не  смог  бы  объяснить,
почему Рон и  Гермиона должны быть именно  там. Но, убедившись, что ни Филча,
ни Префектов нет поблизости,  Гарри открыл дверь в обиталище Миртл и услышал
голоса Рона и Гермионы из закрытой кабинки.
     "Это я", -  сказал  он, прикрывая за  собой  дверь.  Последовал  скрип,
всплеск, шушуканье, и Гарри увидел прищуренный глаз Гермионы, рассматривающий
его в замочную скважину.
     "Гарри,  -  сказала она, - ты нас так напугал. Давай, заходи,  как твоя
рука?"
     "Нормально", - ответил Гарри, проскальзывая внутрь.
     Старый котелок  был взгроможден на унитаз,  и легкое потрескивание  под
ним  подсказало Гарри, что  ребята разожгли огонь. Гермиона была мастером  по
части переносного негаснущего огня.
     "Мы  бы   пришли   тебя  навестить,   но  решили   начать  изготовление
Многосущного Зелья, -  объяснял  Рон, пока  Гарри не  без труда закрывал  за
собой дверь. - Мы решили, что это самое безопасное место".
     Гарри начал было рассказывать им о Колине, но Гермиона прервала его.
     "Мы  уже  все  знаем.  Мы  слышали,  как  утром  Профессор  МакГонагалл
рассказывала  об  этом  Профессору Флитвику. Поэтому  мы и  решили  поскорее
заняться делом".
     "Чем быстрее мы вытянем признание из Малфоя, тем лучше, - прорычал Рон.
-  Знаешь, что я думаю? Он был так зол после игры в  Квиддитч, что отыгрался
на Колине".
     "Есть  кое-что  еще, что я  хотел  бы вам  рассказать, - сказал  Гарри,
наблюдая, как Гермиона кидает  пучки птичьего горца в зелье.  - Добби навещал
меня сегодня ночью".
     Рон и Гермиона в изумлении посмотрели на него. Гарри рассказал им все, о
чем говорил и не говорил ему Добби. Гермиона и Рон слушали, открыв рты.
     "Потайная Комната уже открывалась раньше?" - спросила Гермиона.
     "Это  все проясняет, - торжествующе произнес Рон. - Люций Малфой - вот,
кто открывал Комнату,  когда еще учился в  Хогвартсе. А теперь он  рассказал
своему  дорогому  сыночку Драко,  как это сделать. Все сходится.  Жаль,  что
Добби  не сказал тебе, что за чудовище находится там  внутри. Интересно, как
это никто не смог его обнаружить, пока оно шаталось по школе".
     "Вдруг оно может становиться  невидимым? -  сказала Гермиона,  вываливая
пиявок на дно котелка. - Или может, оно может превращаться в какую-то одежду
или что-нибудь еще... Я читала о Зомби-Хамелеонах".
     "Ты слишком  много  читаешь,  Гермиона", - сказал Рон,  высыпая  мертвых
кружевниц сверху на пиявок. Он встряхнул пустую сумку и посмотрел на Гарри.
     "Так значит, это Добби помешал нам сесть на поезд и сломал тебе руку, -
он покачал головой. - А знаешь, Гарри, если он не перестанет пытаться спасти
тебе жизнь, то попросту убьет тебя".
     Новость о  том, что  на Колина Криви  совершено  нападение, и  он лежит
теперь  неподвижный  в   больничном   крыле,  распространилась  по  школе  в
понедельник утром. Воздух так и  кишел всевозможными слухами и подозрениями.
Первогодки передвигались теперь по замку плотными группками, чтобы в  случае
нападения не было так страшно.
     Джинни  Уизли  сидела рядом с Колином на  уроках Преобразования. Теперь
она была просто не своя от ужаса, и Гарри  создавалось  ощущение, что Фред и
Джордж как-то неправильно ее подбадривают. Они по очереди надевали на головы
колпаки  или кастрюли и  внезапно выскакивали  на Джинни из-за  поворотов  и
статуй.  Прекратили  они   это   занятие  только,  когда   Перси,  в   конец
разозлившись, пообещал им написать Миссис Уизли о том, из-за чего  ее Джинни
по ночам снятся кошмары.
     Тем  временем,  в  школе  развернулась  оживленная  торговля амулетами,
талисманами  и  всякими  другими предметами  защиты. Невилл Лонгботтом купил
себе большую луковицу,  отпугивающую зло, остроконечный кристалл фиолетового
цвета и  сгнивший  хвост  тритона.  И  только  после этого узнал, что ему-то
бояться нечего, он - чистокровный маг, и вряд ли кто-то на него нападет.
     "Первой  жертвой  стал  Филч,  - объяснял  Невилл.  Его  лицо  при этом
выражало неподдельный ужас. - Но ведь каждому известно, что я почти Сквиб".

     В  течение  второй  недели  декабря Профессор  МакГонагалл  как  обычно
обходила школу и составляла  список  детей, остающихся  на Рождество. Гарри,
Рон и Гермиона  записались.  До них дошли  слухи,  что и Малфой остается. Это
показалось им  очень подозрительным. Каникулы  были идеальным  временем  для
того, чтобы приготовить Многосущное Зелье  и вытянуть из Малфоя признание. К
сожалению, зелье было готово только наполовину. У них все  еще  не было рога
двурога и  кожи  бумсланга.  Единственным  местом, где  все  это можно  было
достать,  являлась личная  кладовая  Снэйпа.  Гарри был  уверен,  что  лучше
встретиться с легендарным чудовищем Слизерина, чем быть застигнутым  Снэйпом
за ограблением его кабинета.
     "Что  нам  надо,  -  оживленно  сказала Гермиона в  четверг днем,  когда
приближался сдвоенный урок Алхимии, - это отвлечь  внимание. Тогда  один  из
нас сможет проскользнуть в кабинет Снэйпа и взять то, что нам нужно".
     Гарри и Рон нервно взглянули на нее.
     "Думаю,  красть лучше  мне,  -  продолжала Гермиона тоном,  не  терпящим
возражений.  -  Если вы  еще  раз  попадете  в  неприятности,  вас наверняка
исключат. А  за  мной нет  никаких провинностей. Так что  все,  что вам надо
сделать, это задержать Снэйпа на пять минут... ну, или около того".
     Гарри слабо улыбнулся.  Воистину, затевать беспорядки на уроках  Снэйпа
было также безопасно, как тыкать в глаз спящего дракона.

     Уроки Алхимии шли  в одном из самых больших  подземелий. В четверг урок
проходил  как обычно. Двадцать  котелков булькали между деревянными партами.
На партах  стояли  медные  весы  и  банки  с  ингредиентами.  Снэйп  бродил,
окутанный  паром,  между  парт,  делая заметки  о  работе  Гриффиндорцев.  А
Слизеринцы  тем  временем  довольно  хихикали.  Драко  Малфой,  который  был
любимчиком  Спэйпа, кидался рыбьими глазами  в Рона  и  Гарри,  а  они молча
варили зелье, понимая, что, если ответят тем же, будут наказаны быстрее, чем
смогут произнести слово "нечестно".
     Набухающий Раствор,  который  готовил  Гарри,  грозил  перелиться через
край, но  голова Гарри была занята более важными вещами. Он ждал  сигнала от
Гермионы и не заметил, как Снэйп остановился возле  его стола, принюхиваясь к
булькающему  раствору. Когда Снэйп отошел к  Невиллу,  Гермиона махнула Гарри
рукой и кивнула.
     Гарри нырнул под парту,  спрятавшись за  свой котелок, вынул из кармана
петарду Филибастера,  взятую у  Фреда, и легонько дотронулся  до  нее  своей
волшебной палочкой. Петарда начала  искриться  и шипеть.  Гарри  знал, что у
него есть лишь пара секунд. Он встал, прицелился  и бросил петарду в воздух.
Она попала прямо в цель - в котелок Гойла.
     Зелье Гойла  взорвалось, заполнив  весь  класс.  Дети завизжали,  когда
Набухающее Зелье полилось прямо на  них. Малфой  получил удар  в лицо, и его
нос  начал раздуваться, как  воздушный шар.  Гойл носился в разные  стороны,
прикрывая  руками  глаза  величиной  с  блюдце.  Снэйп  пытался восстановить
порядок  и выяснить, что  же  произошло. Во  всей этой суматохе  Гарри успел
заметить, как Гермиона проскользнула в кабинет Снэйпа.
     "Тихо! ТИХО! - заорал Снэйп. - Все, на  кого попало Зелье,  - подойдите
сюда для Исцеляющего Вытягивания - когда я выясню, кто это натворил..."
     Гарри постарался не рассмеяться, когда  увидел, как Малфой  торопится к
столу  Снэйпа.  Его  голова  склонялась вниз под  тяжестью  огромного  носа,
похожего на маленькую дыню.
     Почти  половина  класса  сбежалась  для  исцеления:  у  некоторых  руки
превратились  в  подобие   дубинок,  другие  не  могли  разговаривать  из-за
огромных,  раздувшихся  губ.  Тут Гарри увидел,  как  Гермиона  проскользнула
обратно в класс. Ее передник заметно оттопыривался на животе.
     Когда каждый пострадавший  проглотил по ложке лекарства, и все  ужасные
превращения исчезли,  Снэйп подошел к  злосчастному котелку Гойла и  выловил
оттуда скукоженные обгоревшие остатки петарды. Воцарилась тишина.
     "Если когда-нибудь я узнаю, чьих это рук дело... -  прошипел Снэйп, - я
сделаю все возможное, чтобы этот человек был исключен".
     Гарри  придал  лицу  озадаченное,  как  он надеялся,  выражение.  Снэйп
смотрел  прямо  на него. И  звонок, прозвучавший десятью минутами позже, был
как нельзя кстати.
     "Он знал, что это я, - сказал Гарри  Рону и Гермионе, когда они поспешно
вернулись в туалет Стонущей Миртл. - Говорю вам точно".
     Гермиона  бросила новые  ингредиенты в  котелок и  лихорадочно начала их
перемешивать.
     "Оно будет готово через 2 недели", - сказала она радостно.
     "Снэйп  не может доказать, что это был ты, - уверил Рон Гарри. - Что он
может сделать?"
     "Зная  Снэйпа  -  что-нибудь мерзкое",  -  сказал  Гарри,  наблюдая  за
булькающим зельем.

     Неделю спустя  проходившие  через холл Рон, Гарри  и  Гермиона, заметили
толпу  школьников,  которые  собрались возле  доски  объявлений.  Их  взгляд
привлек  маленький кусочек пергамента, только что вывешенный на доску. Симус
Финниган и Дин Томас подозвали ребят.
     "Открывается Клуб Дуэлянтов! - сказал Симус. -  Первое собрание сегодня
вечером. Я бы не отказался получить несколько  уроков  дуэльного мастерства.
Это было бы кстати".
     "Ты что,  думаешь, что чудовище Слизерина может вызвать тебя на дуэль?"
- спросил Рон. Но и он прочел объявление с большим интересом.
     "Это  может быть полезно, -  сказал  он  Гарри  и  Гермионе,  когда  они
отправились на ужин. - Пойдем?"
     Гарри и Гермиона  с радостью согласились, так что в  восемь часов вечера
вся  компания  поспешила  в  Большой  Зал. Длинные обеденные  столы  куда-то
исчезли,  зато появился  огромный  золотой помост, залитый  светом множества
свечей. Покрытие помоста было выполнено из черного бархата.
     "Интересно,  кто  будет нам преподавать? - спросила Гермиона,  когда они
присоединились к гомонящей толпе. - Кто-то рассказывал  мне, что Флитвик был
чемпионом по дуэлям в молодости, так что, возможно, это будет он".
     "Только  бы не..."  -  начал  Гарри, но договорить не  успел.  Гилдерой
Локхарт взошел на помост, неотразимый в своей мантии сливового цвета. За ним
следовал  ни  кто  иной, как  Снэйп, одетый,  как обычно, в черное.  Локхарт
поднял руку,  добиваясь тишины, и прокричал: "Встаньте полукругом! Всем меня
видно? Всем меня слышно? Прекрасно!
     "Профессор  Дамблдор  позволили  мне  основать   этот  небольшой   Клуб
Дуэлянтов  для  того,  чтобы вы  все  сумели  защитить  себя,  как  сумел  я
бесчисленное множество раз. Более  детально  вы можете ознакомиться с  этими
событиями в моей автобиографии.
     "Позвольте мне представить моего помощника, Профессора Снэйпа, - сказал
Локхарт, расплываясь  в широкой  улыбке.  - Он  рассказал мне,  что знает  о
дуэлях  совсем  немного,  но согласился  помочь  в  маленькой  демонстрации,
которую  я хочу вам показать, прежде чем мы начнем. Я хочу вас  успокоить, с
вашим  преподавателем Алхимии  ничего не случится.  Даже  если я проткну его
насквозь, не беспокойтесь".
     "Не правда  ли,  будет  чудесно,  если  они  прикончат  друг друга?"  -
прошептал Рон в самое ухо Гарри.
     Верхняя губа Снэйпа подергивалась. Гарри было интересно, почему Локхарт
до сих пор улыбается. Если бы Снэйп так посмотрел на  него, Гарри уже  давно
бы бежал со всех ног в противоположном направлении.
     Локхарт  и Снэйп повернулись  друг к  другу и  поклонились.  По крайней
мере,  Локхарт поклонился, затейливо изгибая  руки,  тогда как  Снэйп просто
дернул  головой.  Затем  они  подняли перед  собой  свои  волшебные палочки,
наподобие мечей.
     "Как  видите, мы держим наши  палочки в общепринятой боевой позиции,  -
сообщил  Локхарт  притихшей  толпе.  -  На  счет  три мы  произнесем  первое
заклинание. Ни один из нас, конечно, не будет убивать другого".
     "Я бы  так  не  сказал",  - прошептал Гарри, видя  как  Снэйп скрежещет
зубами.
     "Один, два, три..."
     Мгновенно  оба  направили  палочки  друг  на  друга.  Снэйп  прокричал:
"Разоружармус!".  Возникла  ослепительная  вспышка  ярко-красного  цвета,  и
Локхарта сбило с  ног. Он пролетел до самого конца помоста, врезался в стену
и растянулся на полу.
     Малфой  и  кое-кто  из  Слизеринцев заулыбались.  Гермиона привстала  на
цыпочки.
     "Как ты думаешь, с ним все в порядке?" - выдавила она.
     "Какая разница?" - сказали одновременно Гарри и Рон.
     Локхарт  медленно поднимался  на ноги. Его  шляпа  валялась на  полу, а
волнистые волосы встали дыбом.
     "Ну что ж, ваша взяла, -  сказал  Локхарт, возвращаясь на свое место. -
Как  вы поняли,  это было Разоружающее Заклинание. Я потерял  свою волшебную
палочку... а,  спасибо,  Мисс Браун, - да, это была отличная идея - показать
им это  заклинание, но, Профессор  Снэйп, если вы  не  возражаете,  по моему
мнению, это  было слишком уж обыденно. Если бы я захотел остановить вас, это
было бы совсем нетрудно, но, в любом случае, им было полезно увидеть..."
     Казалось, Снэйп сейчас его убьет. Возможно, Локхарт заметил это, потому
что быстро сказал: "Достаточно показательных выступлений! Сейчас я подойду к
вам и разобью всех по парам. Профессор Снэйп, не могли бы вы помочь мне..."
     Они пробирались сквозь  толпу,  отбирая партнеров  для занятий. Локхарт
поставил  Невилла с Джастином Финч-Флечли. А Снэйп уже добрался до  Гарри  и
Рона.
     "Что  ж, пора разделить эту команду мечты, - усмехнулся он. - Уизли, ты
будешь партнером Финнигана. Поттер..."
     Гарри автоматически подвинулся к Гермионе.
     "Нет,  я  так  не думаю,  - сказал  Снэйп,  холодно  улыбаясь. - Мистер
Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как вы справитесь со знаменитым Поттером.
А вы, Мисс Грейнджер, встаньте в пару с Мисс Балстроуд.
     Малфой, напыжившись, подошел к Гарри. На  его  лице сияла самодовольная
ухмылка. За  ним  последовала  одна из  Слизеринских  девочек. Она напомнила
Гарри картинку из "Выходных  с Ведьмами". Она была  квадратной и огромной, а
ее  здоровая нижняя  челюсть по-бульдожьи  выдавалась вперед.  Гермиона слабо
улыбнулась ей, но она не ответила на улыбку.
     "Встаньте лицом  к своему партнеру!  - крикнул Локхарт, возвращаясь  на
помост. - Теперь поклон!"
     Гарри и Малфой слегка склонили головы, не отрывая глаз друг от друга.
     "Привести палочки в готовность! - прокричал Локхарт, - когда я сосчитаю
до  трех,   произнесите  заклинание,  чтобы  обезоружить  партнера.   Только
обезоружить, нам не нужны несчастные случаи! Один, два, три..."
     Гарри  высоко  поднял свою волшебную палочку, но Малфой  начал  еще  на
счете "два". Его заклинание ударило Гарри так сильно, как будто его стукнули
по  голове  кастрюлей.  В  голове  у  Гарри помутилось, но,  не теряя  даром
времени, он направил палочку на Малфоя и произнес: "Смеразбери!"
     Столб серебристого света ударил Малфою в  живот. Он согнулся  пополам и
завизжал.
     "Я сказал только  обезоружить!"  - обеспокоено  прокричал Локхарт через
головы  дерущейся  толпы, когда Малфой  упал  на  колени. Гарри  сразил  его
Заклинанием Щекотки,  и он едва  мог пошевелиться от смеха. Гарри  отступил,
полагая, что нападать на соперника, лежащего на  полу, нечестно. Но это было
ошибкой. Переведя дыхание,  Малфой  направил палочку на  Гарри  и  произнес:
"Таранталлегро!". В следующую секунду ноги Гарри перестали повиноваться  ему
и начали двигаться в непонятном танце, наподобие квикстепа.
     "Прекратить! Стоп!" - заорал Локхарт, но Снэйп опередил его.
     "Заклихватем!" -  крикнул он,  и ноги Гарри  прекратили  свой  безумный
танец, Малфой перестал смеяться, и оба смогли, наконец, прийти в себя.
     Клубы зеленоватого дыма окутывали  помост.  Невилл и  Джастин лежали на
полу, тяжело дыша.
     Рон  поддерживал мертвенно  бледного  Симуса,  извиняясь  за  все,  что
натворила его сломанная волшебная палочка.
     А  Гермиона и  Миллисент Балстроуд все  еще сражались. Миллисент таскала
Гермиону за волосы, Гермиона кричала от боли. Их палочки, забытые, валялись на
полу. Гарри шагнул вперед и оттолкнул Миллисент. Это  было  сложновато - она
была в несколько раз тяжелее его.
     "Дорогие  мои,  -  сказал Локхарт,  пробираясь сквозь толпу  в  поисках
других пострадавших после дуэли.  -  Вставай,  Макмиллан... Осторожно,  Мисс
Фоусетт... Надави посильней, Бут, и кровотечение прекратится".
     "Наверное, лучше  научить вас блокировать заклинания атаки",  -  сказал
Локхарт,  останавливаясь  посреди  зала. Он  взглянул на Снэйпа,  чьи черные
глаза блестели, и быстро отвел взгляд.
     "Мне  нужна  пара  добровольцев. Лонгботтом и Финч-Флечли,  как  насчет
вас..."
     "Плохая  идея,  Профессор  Локхарт,  - сказал  Снэйп,  скользя  вокруг,
наподобие злобной летучей мыши. - Лонгботтом опустошит все кругом даже самым
безобидным заклинанием. Мы будем отсылать то, что осталось от Финч-Флечли, в
больничное крыло в коробке от спичек".
     Розовое лицо Невилла еще больше порозовело.
     "Как на счет Малфоя и Поттера?" - произнес Снэйп и криво ухмыльнулся.
     "Прекрасная идея!" -  воскликнул Локхарт,  вытаскивая Гарри и Малфоя на
середину зала. Толпа расступилась, освобождая им место.
     "А теперь, Гарри, - сказал Локхарт, - когда Драко направит на тебя свою
волшебную  палочку,  делай  вот  так. Он  поднял  свою собственную  палочку,
закрутил ее какими-то сложными пируэтами и внезапно уронил.  Снэйп  злорадно
наблюдал,  как  Локхарт  торопливо  поднимает палочку и говорит:  "Упс,  моя
палочка слишком разыгралась".
     Снэйп подвинулся ближе к  Малфою, наклонился и прошептал что-то ему  на
ухо.  Малфой тоже усмехнулся. Гарри нервно посмотрел на  Локхарта и  сказал:
"Профессор, не могли бы вы показать эту защиту еще раз?"
     "Испугался?"  -  прошептал  Малфой  так,  чтобы  Локхарт  не  смог  его
услышать.
     "Посмотрим", - ответил Гарри, не размыкая губ.
     Локрахт подбадривающе потрепал Гарри по плечу.
     "Просто делай то же, что сделал я, Гарри".
     "Что, уронить мою волшебную палочку?"
     Но Локхарт его не слушал.
     "Три, два, один - поехали!" - крикнул он.
     Малфой быстро поднял свою палочку и крикнул: "Змеезыдия!"
     На кончике его палочки возникло пламя. Гарри в оцепенении наблюдал, как
из пламени появилась огромная черная змея, с грохотом свалилась на пол между
ними и поднялась, готовая напасть. Толпа завизжала и отступила назад.
     "Не  двигайся,  Поттер,  -  лениво  произнес  Снэйп,  явно  наслаждаясь
зрелищем Гарри,  стоящего  в  оцепенении  перед  змеей. - Я избавлю тебя  от
этого..."
     "Позвольте мне!" - закричал  Локхарт. Он направил свою палочку на змею,
раздался громкий звон,  и змея,  вместо того, чтобы  исчезнуть, поднялась на
десять футов  в  воздух, а затем шлепнулась  на пол, смачно чмокнув. Видимо,
полет разозлил ее,  потому что она быстро поднялась и направилась  в сторону
Финч-Флечли, собираясь напасть.
     Потом Гарри не  был  уверен, что заставило его поступить так. Он сделал
это,  даже  не  раздумывая. Он осознал,  что бежит прямо к  змее, и  кричит:
"Оставь  его в покое!" И внезапно - непонятно почему - змея утратила интерес
к Джастину,  изогнулась, как толстый  черный садовый  шланг и  уставилась на
Гарри. Гарри почувствовал, как страх  покидает  его.  Он знал наверняка, что
теперь змея не нападет ни на кого. Откуда это  было ему известно, он не смог
бы объяснить.
     Он посмотрел на Джастина, надеясь увидеть удивление,  радость  или даже
благодарность в его глазах, но увидел лишь злобу и страх.
     "В какие  игры ты тут играешь?" -  крикнул Джастин и, прежде  чем Гарри
смог ответить, пулей выбежал из зала.
     Снэйп выступил вперед, взмахнул палочкой, и  змея  исчезла в  маленьком
облаке черного  дыма.  Снэйп  тоже  смотрел  на  Гарри  с  очень неожиданным
выражением - это был изучающий пронизывающий взгляд. Он не понравился Гарри.
     Зловещий  шепот  разносился  по  залу. Затем, кто-то  потянул Гарри  за
мантию: "Пойдем, - раздался возле уха голос Рона, - Давай же, пошли".
     Рон потащил его из зала, Гермиона спешила  за ними. Когда они  проходили
по  залу, люди  сторонились, давая дорогу, как будто боялись прикоснуться  к
ним.
     Гарри не имел понятия, что происходит,  и  ни Рон, ни Гермиона ничего не
объясняли ему,  пока они не  пришли в пустую гостиную  Гриффиндора.  Там Рон
усадил Гарри в  кресло и сказал: "Ты Заклинатель. Почему ты ничего не сказал
нам?"
     "Я - кто?" - спросил Гарри.
     "Заклинатель! Ты можешь разговаривать со змеями!"
     "Я знаю, - сказал Гарри. -  То есть, я хочу сказать,  это происходит со
мной только второй раз в жизни. Когда-то  я натравил удава на своего  кузена
Дадли. Это было в  зоопарке.  В общем,  это длинная история.  Он пожаловался
мне, что  никогда не  видел  Бразилии,  а я сказал  ему, что  он  может быть
свободен. Но тогда я не знал еще, что я волшебник".
     "Удав  сказал тебе,  что  никогда  не  видел  Бразилии?" -  восторженно
произнес Рон.
     "Ну и что?  - сказал  Гарри. - Я уверен,  что  многие люди  здесь могут
сделать то же самое".
     "Нет,  не могут,  - сказал  Рон. -  Это  очень редкий  дар. Гарри,  это
плохо".
     "Что плохо? - спросил Гарри, чувствуя, что начинает злиться. - Да что с
вами  со всеми?  Послушайте,  если бы  я  не сказал  этой  змее  отстать  от
Джастина..."
     "А, так вот, что ты ей приказал?"
     "Что ты имеешь в виду? Ты же был там. Ты мог слышать меня-"
     "Я  слышал, как ты говорил  на языке  Заклинателей, - сказал  Рон, - на
языке змей. Ты мог говорить что угодно. Джастин подумал, что ты разыгрываешь
его или что-то делаешь со змеей... Это выглядело ужасно..."
     Гарри вытаращился на него.
     "Я разговаривал на другом языке?! Но, я не понимаю, как я могу говорить
на языке и не знать, что я на нем разговариваю?"
     Рон  покачал головой. Оба  они, и  Рон и Гермиона, выглядели так, словно
кто-то умер. Гарри не мог понять, что такого ужасного произошло.
     "Не могли бы  вы объяснить  мне, что  страшного в том,  что я остановил
огромную, злую змею, которая собиралась откусить  Джастину голову? - спросил
он. - Какое имеет значение,  как я сделал это, если Джастин  был спасен и не
присоединился к Безголовому Охотничьему Клубу?"
     "Имеет  значение, -  наконец  промолвила  Гермиона  охрипшим  голосом. -
Потому  что  Салазар   Слизерин   был  известен  именно  своей  способностью
разговаривать со змеями. Вот почему символом Слизерина является змея".
     Гарри разинул рот.
     "Точно, -  сказал Рон.  - И теперь вся школа  будет  думать, что ты его
пра-пра-пра-пра-правнук или что-то в этом роде".
     "Но это  не так", - с ужасом, который он сам не мог объяснить, произнес
Гарри.
     "Теперь  это будет очень трудно доказать, - сказала Гермиона.  - Он  жил
тысячу  лет  назад. И,  судя  по  тому, что  мы  знаем,  ты  можешь быть его
родственником".

     Гарри долго не  мог заснуть  этой ночью.  Через открытые  занавески  он
наблюдал, как снег падает на землю, и размышлял... Может ли он быть потомком
Салазара Слизерина? В конце концов, он ничего не знает о  семье своего отца.
Десли запрещали ему задавать вопросы о его родственниках-магах.
     Шепотом Гарри постарался сказать  что-нибудь на  языке заклинателей. Но
слова не вспоминались.  Наверное, надо  столкнуться  лицом к лицу  со змеей,
чтобы заговорить.
     "Но  я  же в  Гриффиндоре, -  думал  Гарри,  - Сортировочная  Шляпа  не
поместила бы меня сюда, если бы во мне текла кровь Слизерина..."
     "Да,   -  сказал  противный  тоненький  голосок  в  его  голове,  -  но
Сортировочная Шляпа хотела направить тебя в Слизерин, разве ты не помнишь?"
     Гарри  повернулся на  другой бок.  Завтра  он  увидится  с Джастином  и
объяснит ему, что не хотел натравить змею, а, наоборот, отзывал ее. "Уж это,
- думал Гарри, комкая подушку, - должно быть понятно каждому дураку".
     Следующим утром, однако, снег, который валил, не переставая, всю  ночь,
засыпал все вокруг, и урок Травоведения был отменен. Профессор Росток хотела
утеплить  растения  Мандрагоры. Это была сложная  операция, которую  она  не
могла никому доверить. Было очень важно поскорее вырастить Мандрагору, чтобы
вылечить Миссис Норрис и Колина Криви.
     Гарри вслух беспокоился об истории со змеей, греясь у камина в гостиной
Гриффиндора,  а  Рон и Гермиона убивали  свободное  время, играя в  волшебные
шахматы.
     "Ради всего святого, Гарри, - раздраженно сказала Гермиона,  когда  один
из слонов Рона сбросил с поля ее  коня,  - пойди и  найди Джастина, если для
тебя это так важно".
     Гарри  поднялся,  вылез через  дыру  в портрете и направился  на поиски
Джастина.
     В  замке было  темнее, чем  обычно  бывает днем,  потому что окна укрыл
толстый  слой  снега.  Дрожа  от  холода,  Гарри  прошел  мимо классов,  где
проходили  занятия, прислушиваясь к  тому, что происходит внутри.  Профессор
МакГонагалл ругала кого-то, кто,  судя по крикам,  превратил одноклассника в
барсука. Преодолевая желание заглянуть внутрь, Гарри прошел мимо. Ему пришло
в голову, что Джастин,  скорее всего, использует свое свободное время, чтобы
немного поработать, и Гарри направился в библиотеку.
     Группа учеников из Хафлапаффа, у которых должно было быть Травоведение,
сидели в дальнем конце библиотеки, но  занимались  совсем  не учебой.  Между
длинных книжных полок Гарри мог видеть их близко склоненные головы. Кажется,
они вели какой-то  секретный разговор. Гарри  не удалось рассмотреть, нет ли
там  Джастина. Он  направился к ним  и подошел  уже близко, когда  его  ушей
достиг  обрывок разговора,  и он остановился.  Ребята не могли видеть Гарри,
спрятанного в секции Невидимости.
     "Ну,  в любом случае,  -  говорил крепкий мальчик, - я  сказал Джастину
спрятаться в нашей спальне. Я имею в виду, если Поттер наметил его следующей
жертвой, лучше ему не высовывать  носа какое-то время. Конечно, Джастин ждал
чего-то  в  этом  роде с тех пор, как проболтался  Поттеру, что он из  семьи
Магглов. Он  рассказал даже, что его  хотели направить  в Итон. Мне кажется,
это не та информация, которую нужно сообщать наследнику Слизерина, правда?"
     "А  ты  уверен,  что это  Поттер, Эрни?"  -  спросила  девочка  с двумя
светлыми хвостиками.
     "Ханна!  - сказал крепкий мальчик, - он Заклинатель.  Каждому известно,
что  это  отличительная  черта  Темных магов. Ты когда-нибудь слышала, чтобы
достойный  человек разговаривал со  змеями?  Они самого  Слизерина  называли
Змеиный Язык".
     Раздался сдавленный шепот, и Эрни продолжал:
     "Помните, что было написано на стене? "Берегитесь, враги Наследника!" У
Поттера  были  какие-то  разногласия с Филчем.  Как  мы  знаем, кошка  Филча
превратилась в камень. Потом этот первогодка, Криви. Он раздражал Поттера во
время  матча по Квиддитчу, помните, все лез фотографировать, когда тот лежал
в грязи? После этого на Криви напали".
     "Но он всегда  казался таким милым, - сказала Ханна неуверенно, - и это
он заставил исчезнуть Сами-Знаете-Кого. Может ли он быть таким плохим?"
     Эрни  понизил  голос,  Хаффлапаффцы  теснее  сдвинули головы,  и  Гарри
придвинулся ближе, чтобы расслышать слова Эрни.
     "Никто  не знает, почему  он выжил после нападения Сами-Знаете-Кого.  Я
хочу  сказать,  он  был  младенцем,  когда  это  случилось.  Он  должен  был
разлететься  на  кусочки.  Только  самый  могущественный  Темный  маг  может
справиться с таким серьезным заклинанием, - он понизил голос почти до шепота
и сказал. -  Вот почему, наверное, Сами-Знаете-Кто хотел убить его в  первую
очередь. Не  хотел,  чтобы  другой Темный  Лорд занял его  место. Интересно,
какие еще силы скрываются в Поттере?"
     Гарри не мог больше это вынести. Громко прочистив горло, он выступил из
своего  укрытия  за книжными  полками. Если бы  он не  был так разозлен,  он
заметил бы забавную вещь: все Хаффлапаффцы замерли при виде  его,  как будто
окаменели, а лицо Эрни быстро побледнело.
     "Привет, - сказал Гарри. - Я ищу Джастина Финч-Флечли".
     Самые худшие опасения  Хаффлапаффцев  подтвердились. Все они  в  страхе
посмотрели на Эрни.
     "Что ты хочешь от него?" - спросил Эрни дрожащим голосом.
     "Я  хотел рассказать ему, что на самом деле произошло  с  этой змеей  в
клубе Дуэлянтов", - сказал Гарри.
     Эрни облизнул свои белые губы и, глубоко вздохнув, сказал: "Мы все были
там. Мы видели, что произошло".
     "Тогда  вы заметили,  наверное,  что  после  разговора  со  мной,  змея
отступила", - сказал Гарри.
     "Все, что я видел, - упрямо повторил Эрни, хотя его трясло от страха, -
это как ты разговаривал на языке Заклинателей. А потом направил  на Джастина
эту змею".
     "Я не направлял  ее!  - крикнул Гарри, и его голос задрожал от гнева. -
Она даже не притронулась к нему!"
     "Она  просто  чуть-чуть промахнулась,  - сказал  Эрни. -  И,  если тебе
интересно, - добавил он  поспешно, - ты можешь проверить  моих родственников
до девятого колена, все они были магами и колдуньями, так что..."
     "Мне наплевать на  твоих  родственников, - твердо сказал Гарри. - Зачем
мне нападать на Магглорожденных?"
     "Я слышал, что ты ненавидишь тех Магглов, с которыми жил в детстве".
     "Это невозможно - жить с Десли и  не ненавидеть их.  Я бы посмотрел  на
тебя..."
     Он резко повернулся и вылетел из библиотеки,  чуть не сбив с  ног Мадам
Пинс, которая тщательно вытирала обложку большой книги заклинаний.
     Гарри бежал по коридору, не замечая, что происходит  вокруг, так он был
расстроен. В результате он налетел на что-то огромное и грохнулся на пол.
     "О, привет, Хагрид", - сказал Гарри, посмотрев наверх.
     Лицо  Хагрида  скрывал шерстяной  вязаный шлем,  занесенный снегом. Но,
безусловно, это не мог быть никто иной. Мертвый петух свисал с его массивной
руки, одетой в перчатку.
     "Все в порядке, Гарри? - спросил Хагрид, оттянув шлем, чтобы можно было
говорить. - Ты почему не на занятиях?"
     "Отменили, - сказал Гарри, поднимаясь. - А что ты здесь делаешь?"
     Хагрид подкинул безжизненного петуха.
     "Уже  второй за последнее  время, - объяснил он.  - Или это  лисы,  или
Кровососущее Пугало, и мне нужно разрешение Учителя, чтобы оградить курятник
заклинанием".
     Он  внимательнее рассмотрел Гарри из-под  припорошенных  снегом бровей:
"Ты уверен,  что с  тобой все в  порядке? Ты выглядишь таким разгоряченным и
обеспокоенным".
     Гарри  не мог заставить себя  повторить то,  что говорил о  нем  Эрни и
другие Хаффлапаффцы.
     "Ничего, все в порядке, - сказал он. - Я лучше пойду, Хагрид, следующий
урок у нас Преобразования, а мне надо еще взять учебники".
     Он пошел дальше,  а его  голову все еще занимали  слова  Эрни: "Джастин
ждал  чего-то  наподобие  этого с  тех  пор, как проболтался Поттеру, что он
Маггл..."
     Гарри поднялся  по лестнице  и  свернул в темный  коридор.  Фонари были
потушены сильными порывами ледяного ветра,  который проникал в коридор через
щель  в  окне. Гарри уже преодолел половину пути,  как вдруг споткнулся  обо
что-то, лежащее на полу. Он обернулся посмотреть,  на что же он наткнулся, и
почувствовал, как его желудок резко подпрыгнул.
     На полу  лежал  Джастин  Финч-Флечли, неподвижный и холодный, выражение
потрясения  застыло на его лице. Его  глаза смотрели прямо в  потолок. И это
было  еще не все. Рядом с ним в шести  дюймах от пола витала фигура, и более
странного зрелища Гарри еще не доводилось видеть.
     Это  был Почти  Безголовый Ник.  Он  не  был  больше  жемчужно-белым  и
прозрачным. Он  был черным, лежал неподвижно, наполовину обезглавленный, и в
его глазах стоял тот же ужас, что и у Джастина.
     Гарри поднялся на ноги, тяжело дыша. Сердце барабанной дробью  билось о
ребра. Он  оглядел пустынный коридор и  увидел вереницу пауков, убегающих со
всех ног  от неподвижных тел. Единственным звуком,  доносившимся  сюда, были
приглушенные голоса учителей из классов по сторонам коридора.
     Он мог бы убежать, и  никто в мире не узнал бы, что он был здесь. Но он
не мог  просто оставить их здесь лежать... Он  должен попросить о  помощи...
Разве поверит ему кто-нибудь, что он не имеет к этому отношения?
     Пока  он стоял так, панически соображая,  что  делать, дверь неподалеку
распахнулась с громким треском. Из нее вылетел полтергейст Пивз.
     "Ой, это малыш Поттер! - закудахтал Пивз, сбивая набок очки Гарри, пока
пролетал мимо.  - А что  это Поттер здесь  делает?  Почему это  Поттер здесь
прячется?"
     Внезапно  Пивз  застыл  в  воздухе.  Поглядев  вниз,  он  увидел  Почти
Безголового Ника и Джастина. Он вильнул вправо, набрал полную грудь  воздуха
и, прежде чем Гарри смог остановить его, заорал:
     "НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! ЕЩЕ ОДНО  НАПАДЕНИЕ! НИ СМЕРТНЫЙ, НИ  ПРИЗРАК НЕ
СПАСЛИСЬ! СПАСАЙТЕ СВОИ ЖИЗНИ! НАПАДЕНИЕ!"
     Хлоп-хлоп-хлоп  - двери распахивалась одна за  другой, из них  высыпали
люди. На протяжении нескольких длинных  минут царила такая неразбериха,  что
Джастина и  Ника чуть  не  раздавили.  Гарри  обнаружил, что его оттеснили к
стене,   пока   учителя  пытались   всех   успокоить.   Прибежала  Профессор
МакГонагалл, а  за ней - весь ее  класс. У  одного из  учеников  до  сих пор
волосы   были  раскрашены  в  черно-белую  полоску.  МакГонагалл   взмахнула
палочкой,  раздался  громкий звон,  восстановивший тишину  и приказала  всем
возвращаться в  классы.  Когда  сцена  действия была  почти  пуста,  на  ней
каким-то образом нарисовался Эрни.
     "Пойман  на  месте преступления!" - заорал  он, побледнев и указывая на
Гарри театральным жестом.
     "Хватит, Макмиллан", - жестко сказала Профессор МакГонагалл.
     Пивз все еще парил наверху, нехорошо посмеиваясь. Пивзу  очень нравился
всяческий  беспорядок.  Когда  учителя  склонились  над  Джастином  и  Почти
Безголовым Ником, обследуя их, Пивз разразился песней.
     "Эй, Гарик-очкарик, убиваешь всех подряд,
     И они теперь в больнице словно статуи лежат".
     "Довольно, Пивз!" -  рявкнула  Профессор  МакГонагалл,  и  Пивз  быстро
удалился, предварительно показав Гарри язык.
     Профессор  Флитвик  и  Профессор  Темнистра,  преподаватель Астрономии,
отнесли  Джастина наверх,  в госпиталь. Но,  кажется, никто не имел понятия,
что делать с Почти  Безголовым Ником. В конце концов, Профессор МакГонагалл,
сотворила огромный вентилятор и передала его Эрни с подробными инструкциями,
как  перенести Ника по лестнице.  Эрни удул Ника наверх,  как большой черный
дирижабль.
     Профессор МакГонагалл и Гарри остались одни в коридоре.
     "Сюда, Поттер", - сказала она.
     "Профессор, - вымолвил, наконец, Гарри, - клянусь, я не..."
     "Это не в моей компетенции, Поттер", - сказала Профессор.
     В  полной  тишине  они  проследовали  за  угол и остановились  рядом  с
огромной и жутко безобразной горгульей.
     "Лимонная долька",  - сказала  Профессор МакГонагалл. Это наверняка был
пароль,  потому что горгулья внезапно ожила, отступила в сторону, а стена за
ее спиной  разделилась  надвое. Даже  полный  страха  о  том,  что ждет  его
впереди, Гарри не смог  сдержать возглас удивления.  За стеной располагалась
спиральная  лестница,  которая двигалась  наподобие эскалатора.  Как  только
Гарри и Профессор МакГонагалл ступили  на лестницу, стена шумно захлопнулась
позади них. Они поднимались кругами  все  выше и выше, пока, наконец, Гарри,
которого немного  укачало,  не увидел  перед  собой  дубовую дверь. На двери
висел медный молоток в форме грифона.
     Теперь он знал, куда его привели. Должно быть, именно это и был кабинет
Дамблдора.


Глава Двенадцатая. Многосущное зелье



     Они  остановились  наверху  каменной лестницы, и  Профессор МакГонагалл
постучала  в  дверь.  Дверь  бесшумно  открылась,  и  они  вошли.  Профессор
МакГонагалл велела Гарри подождать и ушла.
     Гарри огляделся. Конечно же,  среди всех учительских кабинетов, которые
ему   довелось  видеть  за  последний  год,  кабинет   Дамблдора  был  самым
интересным. Если бы мысли Гарри не были заняты исключением из  школы, он был
бы очень рад случаю побывать здесь.
     Это была большая, красивая круглая комната, где  все  тихонечко шумело.
На  столах с  ножками,  похожими  на  веретено, стояли  странные  серебряные
инструменты. Oни крутились и  выпускали  тоненькие струйки дыма.  Стены были
увешаны портретами прежних директоров, которые мирно дремали в своих рамках.
Еще там  стоял  огромный стол на когтистых лапах, а над ним  на полке  лежал
изношенный и потертый волшебный колпак - Сортировочная Шляпа.
     Гарри заколебался.  Он  осторожно  оглядел спящих  по  стенам  ведьм  и
чародеев.  В самом деле,  ничего  страшного не  произойдет, если он  возьмет
Шляпу и попробует ее надеть. Просто проверить... просто убедиться,  что  она
отправила его в соответствующий Дом.
     Он  тихо обошел стол, взял с полки Шляпу  и осторожно  опустил себе  на
голову. Слишком большая  Шляпа сразу упала ему  на глаза, в точности так же,
как в предыдущий раз. Гарри ждал, уставившись на черную подкладку. Тоненький
голосок у него в ухе заговорил:
     "Да ты волнуешься, Гарри Поттер?"
     "Мммм, да...-  пробормотал Гарри.  -  Ммм, простите, что побеспокоил, я
хотел спросить..."
     "Тебе  стало  любопытно,  правильно ли  я определила тебя  в Дом, -
язвительно  произнесла шляпа,  - Да... с  тобой было особенно  сложно.  Но я
по-прежнему  настаиваю   на  сказанном  ранее:  тебе   бы   хорошо   подошел
Слизерин..."
     Желудок Гарри стал свинцовым. Он нащупал  край Шляпы и стянул ее. Шляпа
неподвижно замерла  в его руках, неряшливая и причудливая. Гарри, совершенно
разбитый, сунул ее обратно на полку.
     "Ты ошибаешься!" - сказал он молчащей Шляпе. Она не шелохнулась.  Гарри
попятился,  разглядывая ее. В  этот момент  странный  звук, перекрывший  все
остальные, заставил его обернуться.
     Оказывается, он был не один. На золотом насесте рядом с дверью сидела с
виду  дряхлая птица,  очень похожая на полуощипанного индюка. Он смотрел  на
птицу,  а  птица  бросила  на  него несчастный  взгляд, снова издав  тот  же
гогочущий звук. Гарри показалось, что она  больна. У нее был тусклый взгляд,
а  пока они таращились друг на друга, она взмахнула хвостом и  выронила пару
перьев.
     Гарри  не хватало только, чтобы домашняя  птица Дамблдора сдохла, когда
он  один с  ней в комнате! Не успел  он об  этом подумать,  как  вдруг птица
вспыхнула с нескольких сторон.
     Гарри  в  ужасе  завопил  и  отскочил  за стол.  Он  начал  лихорадочно
оглядываться в поисках какого-нибудь стакана с водой, но тщетно. А птица тем
временем  превратилась  в  огненный  шар. Она издала еще  один пронзительный
крик, и через секунду от нее осталась лишь тлеющая на полу куча пепла. Дверь
кабинета открылась, и вошел мрачный Дамблдор.
     "Профессор,  -  задохнулся  Гарри,  -  Ваша птица... я  ничего  не  мог
сделать... она просто загорелась..."
     К изумлению Гарри, директор кивнул.
     "Самое время,  - сказал Дамблдор. - Он ужасно выглядел последние дни. Я
уже говорил ему, что, пожалуй, пора..."
     Он улыбнулся ошеломленному выражению лица Гарри.
     "Фокс - феникс. Фениксы сгорают, когда приходит  время умирать, а потом
возрождаются из пепла. Посмотри на него".
     Гарри  посмотрел  вниз и  увидел  маленькую  морщинистую  новорожденную
птичку,  выглядывающую из золы. На его взгляд, она  была такая же противная,
как и предыдущая.
     "Плохо, что ты увидел его в День Горения, - сказал Дамблдор, усаживаясь
за стол. -  На  самом деле он очень  симпатичный, с чудесным  красно-золотым
оперением.  Фениксы - очаровательные создания. Они  могут переносить большие
тяжести,  их  слезы  обладают  целебными  свойствами, и кроме  того,  из них
получаются очень преданные домашние птицы".
     Шокированный зрелищем  сгорающего Фокса, Гарри чуть не забыл, почему он
здесь,  но  сразу  же вспомнил, как  только Дамблдор уселся на высокий  стул
позади стола  и  пригвоздил  Гарри  к  месту  пронзительным  взглядом  своих
светло-голубых глаз.
     Но  Дамблдор  не  успел  вымолвить   ни  слова,  как  дверь  с  треском
распахнулась, и в комнату  ввалился Хагрид  с  перекошенным лицом.  Его шлем
сбился на затылок, а мертвый петух все еще болтался в руках.
     "Это   не  Гарри,   Профессор   Дамблдор,  -  разразился  Хагрид,  -  я
разговаривал  с  ним  буквально за  несколько  секунд  до  того,  как  нашли
мальчика. Он бы не успел, сэр..."
     Дамблдор пытался вставить хоть слово, но Хагрид продолжал свой монолог,
размахивая петухом и разбрасывая перья во все стороны.
     "... Это не он, я могу присягнуть в Министерстве Магии, если мне..."
     "Хагрид, я ..."
     "... Вы взялись не за того. Я знаю, Гарри никогда бы..."
     "Хагрид! -  громко сказал  Дамблдор.  - Я не считаю, что Гарри напал на
этих людей".
     "Ох! -  Хагрид остановился, и петух повис  тряпкой. - Да. Тогда я лучше
подожду снаружи, господин Директор".
     Он смущенно удалился.
     "Вы не считаете, что это я, Профессор?" - переспросил с надеждой Гарри,
пока Дамблдор сметал со стола петушиные перья.
     "Нет,  Гарри, не  считаю,  -  ответил Профессор.  Его лицо  снова  было
мрачным. - Но я, тем не менее, хочу поговорить с тобой".
     Гарри  нервно ждал,  пока Дамблдор  рассматривал его,  соединив кончики
пальцев.
     "Я должен тебя спросить, Гарри, может быть,  ты хочешь рассказать мне о
чем-нибудь? - мягко спросил Дамблдор, - О чем угодно..."
     Гарри растерялся.  Он подумал  о крике Малфоя:  "Вы будете  следующими,
Нечистокровные!"  и  про  Многосущное  Зелье,  медленно  кипящее  в  туалете
Стонущей Миртл.  Потом  он подумал про  бестелесный  голос,  который  дважды
слышал, и  слова Рона:  "Когда ты начинаешь  слышать голоса,  которые больше
никому не слышны, - это не самый лучший признак, даже в колдовском мире". Он
подумал обо всем, что про  него говорят, и про свой растущий  страх,  что он
как-то связан с Салазаром Слизерином...
     "Нет, - ответил Гарри, - Нет, ничего, Профессор..."

     Двойное нападение  на  Джастина  и Почти  Безголового  Ника  превратило
царившую до сих пор нервозность в настоящую панику. Любопытно, что
     судьба  Почти  Безголового  Ника, казалось,  обеспокоила  людей  больше
всего.  "Кто может вытворить такое с  призраком?" спрашивали все друг друга,
"Какая жуткая сила может  навредить тому, кто уже мертв?". Скупка билетов на
Хогвартский  Экспресс  была  похожа  на паническое  бегство.  Все  старались
попасть домой на Рождество.
     "Такими  темпами  здесь  останемся  только  мы,  -  сказал  Рон Гарри и
Гермионе. - Мы, Малфой, Крабб и Гойл. Какой славный праздник получится!"
     Крабб и Гойл, которые во всем следовали за Малфоем, записались  в число
остающихся на праздники. Но Гарри был рад, что почти все уезжают.
     Он устал от людей, шарахающихся от него в коридоре, как будто он
     вот-вот покажет клыки или плюнет  ядом. Он устал от  ворчания, шепота и
показывания пальцами, когда он проходит мимо.
     Если уж кому эта ситуация и казалась забавной, так это Фреду и Джорджу.
Они взяли в привычку вышагивать впереди Гарри с криками:
     "Дорогу Наследнику Слизерина, великому ужасному колдуну..."
     Перси был крайне недоволен таким поведением.
     "Это не повод для шуток", - холодно говорил он.
     "С дороги, Перси! - крикнул Фред, - у Гарри горит дело..."
     "Он  торопится  в Комнату  Секретов на чашку  чая  со  своим  клыкастым
слугой", - посмеиваясь, добавил Джордж.
     Джинни, однако, не разделяла их веселья.
     "Нет, не надо!" - каждый раз кричала она,  когда Фред громко  вопрошал,
на кого  Гарри намерен напасть следующим, или  когда Джордж делал  вид,  что
пытается отогнать Гарри связкой чеснока.
     Гарри не обижался. Наоборот, он  чувствовал себя гораздо лучше от того,
что, по  крайней  мере,  Фред  и Джордж  считали  идею  "Гарри  -  наследник
Слизерина" до предела нелепой. Но это шутовство, похоже,
     раздражало  Драко  Малфоя,  который мрачнел  с  каждым разом,  как  они
попадались ему на глаза.
     "Это потому, что он лопается от желания заявить, что на самом деле
     это он, - заявил Рон со знанием дела. - Вы же знаете, он ненавидит
     проигрывать.  А  сейчас  тебе  достались все  пряники  за  его  грязную
работу".
     "Это ненадолго, -  убежденно сказала Гермиона. - Многосущное Зелье почти
готово. Скоро мы добьемся от него правды".
     Наконец  семестр  закончился, и  тишина,  глубокая как  снег на  земле,
опустилась  на замок. Гарри был скорее умиротворен, чем мрачен, и радовался,
что он, Гермиона и все Уизли могли вовсю распоряжаться Гриффиндорской башней.
Это означало, что они  могли, например, поиграть в Подрывного Дурака или без
посторонних  поупражняться  в  дуэльном  искусстве. Фред,  Джордж  и  Джинни
предпочли остаться в школе, а не ехать в Египет в гости к Биллу с Мистером и
Миссис  Уизли. Перси,  не  одобрявший  их  детское  поведение, проводил мало
времени  в  гостиной Гриффиндора. Он помпезно сообщил, что он  единственный,
кто остался  в школе на Рождество из-за своих обязанностей  префекта  помочь
учителям в такой полный проблем период.
     Наступило холодное светлое Рождественское утро. Гарри и Рона очень рано
разбудила  Гермиона. Она  ворвалась к ним  в спальню  уже полностью одетая, с
подарками в руках.
     "Вставайте", - сказала она, раздвигая занавески на окнах.
     "Гермиона, тебе нельзя сюда заходить", - сказал Рон, закрываясь от
     света.
     "Счастливого Рождества! - крикнула Гермиона и бросила ему его подарок. -
Я уже почти  час как встала. Я добавила в  зелье  еще чуток резаных крыльев.
Оно готово".
     Гарри сразу проснулся и сел.
     "Ты уверена?"
     "Конечно, - сказала Гермиона, отодвигая Скабберса, чтобы пристроиться на
краешке кровати  Рона. - Если мы собираемся что-нибудь предпринять, то  надо
действовать сегодня ночью".
     В этот момент в комнату влетела Хедвиг с маленьким свертком в клюве.
     "Привет!  - радостно сказал Гарри, когда она приземлилась  рядом, -  ты
больше не обижаешься на меня?"
     Она нежно ущипнула его за ухо, и это было куда более  хорошим подарком,
чем тот, что она принесла. Сверток  оказался от Десли. В нем была зубочистка
и письмо с требованием узнать, не может ли он остаться  в Хогвартсе заодно и
на летние каникулы.
     Остальные рождественские подарки Гарри были намного  интереснее. Хагрид
прислал  ему большую банку с помадкой,  которую  Гарри решил  размягчить над
огнем, прежде чем съесть. Рон подарил ему книгу под
     названием  "Полеты с Пушками" с  множеством любопытных историй прo  его
любимую  команду по  Квиддитчу, а Гермиона подарила ему превосходное  орлиное
перо  для  письма. Гарри  открыл  последний подарок  и обнаружил  там  новый
вязаный  свитер  и сливовый пирог от  Миссис Уизли.  Он читал ее открытку  с
вновь нахлынувшим  чувством вины,  вспомнив  машину  Мистера Уизли  (которую
никто не видел после столкновения с Дерущейся  Ивой) и подумав об  очередном
безобразии, которое они с Роном вскоре устроят.

     Все, даже те,  кому подводило  живот от  мысли о ждущем  их Многосущном
Зелье,  не могли  отказать себе  в  удовольствии  насладиться рождественским
обедом.
     Большой  Зал  выглядел  великолепно.  Помимо  дюжины  пахнущих  морозом
рождественских  елок и  длинных гирлянд  остролистa и омелы развешанных  под
потолком,  сверху  падал заколдованный снег, сухой и  теплый. Дамблдор запел
один из своих  любимых рождественских  гимнов.  Хагрид хлопал  все  громче и
громче  после  каждого выпитого бокала с яичным ликером. Фред поколдовал над
значком  префекта,  так что  теперь  на  нем было написано "Яйцеголовый", но
Перси ничегошеньки  не  заметил  и  все  время  спрашивал,  почему  это  они
сдавленно  хихикают.  Гарри  даже  не обращал внимания  на  Малфоя,  который
саркастически  заметил  что-то   про   его  свитер.  При   удачном  стечении
обстоятельств, Малфою придется расплачиваться в ближайшие часы.
     Едва  Гарри и Рон  доели  третью  порцию  рождественского пудинга,  как
Гермиона вытащила их из-за стола, чтобы закончить приготовления.
     "Вам еще нужно что-нибудь от тех, в кого вы превратитесь, - сказала она
спокойно,  словно посылала их в  магазин  за стиральным  порошком.  -  Лучше
всего, конечно, достать что-нибудь  от Крабба и Гойла,  они ближайшие друзья
Малфоя,  им  он все  расскажет.  Еще  нам надо позаботиться, чтобы настоящие
Крабб и Гойл не ворвались и не помешали нам при допросе".
     "Последнее я  взяла на  себя", - продолжала  она,  игнорируя обалдевшие
лица Рона и Гарри. Она показала два больших шоколадных пирожных.
     "Я  наполнила  их обычным  Глотком Сна. Все,  что вам надо сделать, это
позаботиться, чтобы Крабб и  Гойл нашли  их. Вы же знаете, какие они обжоры.
Когда они заснут,  выдерните у них несколько волосков и  затащите их в чулан
со швабрами".
     Гарри и Рон скептически переглянулись.
     "Гермиона, я думаю ..."
     "А если нас накроют..."
     Стальной блеск глаз Гермионы напомнил им Профессор МакГонагалл.
     "Зелье бесполезно без волос Крабба  и Гойла, - твердо сказала она, - Вы
хотите допросить Малфоя или нет?"
     "Ну хорошо, хорошо, - сказал Гарри, - а чей волос оторвать тебе?"
     "У меня  уже есть,  - ответила Гермиона, вытащила из  кармана  маленькую
бутылочку и показала им  одинокий волос, лежащий внутри. - Помните Миллисент
Балстроуд, с  которой  мы боролись в  Дуэльном  Клубе? Ее волосок остался на
моей  мантии!  Она  уехала  на Рождество домой,  так  что мне  лишь придется
сказать, что я решила вернуться".
     Когда Гермиона снова засуетилась с последней проверкой Многосущного
     Зелья, Рон повернулся к Гарри с выражением полной обреченности.
     "Ты когда-нибудь видел план, у которого столько шансов провалиться?"
     Но  к  крайнему удивлению  Гарри и  Рона,  первый этап  операции прошел
совершенно гладко, как  и говорила Гермиона. Они затаились в пустом проходе к
залу по окончании рождественского обеда и ждали Крабба и Гойла, единственных
оставшихся за столом Слизерина и доедавших уже по четвертой порции бисквита.
Гарри насадил шоколадные пирожные на  концы перил. Когда они обнаружили, что
Крабб  и Гойл  собираются выходить из  общего зала, то  быстро спрятались за
пустыми доспехами рядом с дверью.
     "Каким  же  тупицей надо  быть..." -  исступленно прошептал  Рон, когда
Крабб с ликованием показал Гойлу на пирожные и схватил их.
     Глупо  ухмыляясь, они целиком  засунули пирожные в  свои большие рты. С
выражением триумфа на лицах, с  минуту  они жадно жевали.  И  тут, с  тем же
выражением на лицах, они оба рухнули на пол.
     Труднее всего оказалось спрятать  их в чулане с  другой  стороны  зала.
Когда они были  надежно  усажены между  ведрами и  швабрами,  Гарри выдернул
несколько щетинок покрывавших лоб Гойла, а Рон вытащил несколько волосков из
головы Крабба. Еще  они взяли обувь - их  собственная была слишком маленькой
для Крабба и Гойла. Потом, ошеломленные собственными деяниями, они понеслись
в туалет Стонущей Миртл.
     Он  был  весь  заполнен черным дымом,  поднимавшимся  из  кабинки,  где
Гермиона перемешивала что-то в котле. Натянув  полы  мантий на лица, Гарри  и
Рон тихонько постучали в дверь.
     "Гермиона..."
     Они услышали щелчок замка, и перед ними возникла взволнованная Гермиона.
Позади  нее  булькало  зелье.  На  туалетном столике стояло  три  стеклянных
стакана.
     "Достали?" - затаив дыхание спросила Гермиона.
     Гарри продемонстрировал ей волосы Гойла.
     "Хорошо.  Я  стащила запасные мантии из прачечной,  - сказала Гермиона и
показала им маленький  сверток. - Вам понадобится  размерчик побольше, когда
вы превратитесь в Крабба и Гойла".
     Все трое уставились на котел. Зелье было похоже на темную, густую, вяло
пузырящуюся грязь.
     "Я  уверена,  я  все  сделала  правильно,   -  сказала  Гермиона  нервно
перечитывая засаленную  страницу в  "Самых Сильных Снадобьях". Оно  выглядит
точно,  как написано в книге...  После того, как мы его  выпьем, у нас будет
ровно час до того, как мы снова станем сами собой".
     "Что сейчас?" - прошептал Рон.
     "Мы разольем его в три стакана и добавим волосы".
     Гермиона зачерпнула по большой  порции  зелья в каждый стакан. Затем она
дрожащей рукой вытряхнула волосок Миллисент Балстроуд из бутылочки.
     Варево засвистело как кипящий чайник  и дико вспенилось. Секундой позже
оно стало болезненно желтым.
     "Э-м-м, сущность  Миллисент Балстроуд, -  брезгливо  сказал Рон, - могу
спорить, на вкус оно отвратительно".
     "Теперь ваши", - сказала Гермиона.
     Гарри  бросил волос  Гойла  в  средний стакан, а Рон  волос  Крабба - в
последний.  Оба стакана засвистели и  вспенились.  Его раствор приобрел цвет
хаки, а стакан Рона стал темно-коричневым.
     "Подождите, - сказал Гарри, когда Рон и Гермиона потянулись к своим
     стаканам.  -  Нам  не стоит  пить это  прямо  здесь...  Как  только  мы
превратимся в Крабба и Гойла, мы тут не поместимся. Да и Миллисент
     Балстроуд не эльф..."
     "Хорошая  мысль, - сказал Рон, отпирая дверь, - мы разойдемся по разным
кабинкам".
     Осторожно, чтобы не расплескать свое Многосущное Зелье, Гарри скользнул
в центральную кабинку.
     "Готовы?"
     "Да", - донеслись голоса Рона и Гермионы.
     "Раз, два, три..."
     Зажав нос, Гарри в  два больших глотка выпил содержимое своего стакана,
напоминающее по вкусу переваренную капусту. Его начало мутить, как  будто он
наглотался  живых  змей... он согнулся  пополам, сдерживая тошноту... теперь
жжение быстро распространялось из желудка по всему тему, до кончиков пальцев
на руках и ногах... потом, рухнув на четвереньки, он ощутил, что тает и кожа
по всему телу пузырится как горячий воск... прямо на  глазах его  руки стали
расти, пальцы стали толще,  ногти расширились... суставы выпячивались, плечи
болезненно  увеличивались... волосы, покалывая лоб, упали на брови... мантия
стягивала раздающуюся грудь как железный обруч бочку... ступни агонизировали
в обуви на четыре размера меньше...
     Все  закончилось также внезапно, как и началось. Гарри лежал лицом вниз
на каменном  полу  и  слышал угрюмое бульканье Миртл в дальней кабинке. Он с
трудом сбросил ботинки и поднялся. Вот, значит, как чувствовать себя Гойлом.
Его большие руки дрожали. Он  стянул с себя  старую мантию,  висевшую на фут
выше  лодыжек, натянул запасную и зашнуровал ботинки, как Гойл. Он потянулся
убрать волосы с глаз  и  обнаружил только короткую поросль жесткой щетины на
низком лбу.  Только сейчас  он  понял, что это  очки  застилают  ему глаза -
Гойлу, конечно же, они ни к чему. Он снял их и позвал:
     "С вами  обоими  все в порядке?" - из  его горла  вырвался хриплый  бас
Гойла.
     "Да", - донеслось справа ответное хрюканье Крабба. Гарри открыл дверь и
подошел к  разбитому зеркалу. Оттуда на него своим рыбьим взглядом уставился
Гойл. Гарри дернул себя за ухо. Гойл сделал то же самое.
     Открылась дверь кабинки Рона.  Они  посмотрели друг на друга.  Рон  был
неотличим от Крабба - от круглой, как пудинг, прически, и до гориллоподобных
рук, разве что Рон выглядел бледным и ошарашенным.
     "Невероятно,  - проговорил он приближаясь  к  зеркалу и тыкая в плоский
нос Крабба. - Просто невероятно".
     "Пожалуй,  нам стоит пойти,  - сказал Гарри,  ослабляя  ремешок  часов,
режущий толстое запястье Гойла. - Нам еще надо попасть в гостиную Слизерина.
Надеюсь, мы найдем кого-нибудь, чтобы пойти следом..."
     Рон, разглядывавший Гарри, сказал:
     "Ты не представляешь, как странно видеть Гойла задумчивым... - он
     постучал в дверь к Гермионе. - Ну же, нам пора идти!"
     Ему ответил писклявый голос:
     "Я... Я, пожалуй, не пойду... Идите без меня".
     "Гермиона, мы знаем, что Миллисент Балстроуд не красавица, но никто ведь
не узнает, что это ты..."
     "Нет,  в  самом  деле, я думаю, я не пойду.  А вы  торопитесь,  вы  уже
теряете время".
     Гарри в замешательстве посмотрел на Рона.
     "Это  больше похоже на Гойла,  - сказал Рон. - У него такой вид  каждый
раз, когда учитель задает ему вопрос".
     "Гермиона, с тобой все в порядке?" - спросил через дверь Гарри.
     "Да... Да, идите..."
     Гарри  посмотрел на часы.  Пять из отведенных им шестидесяти  минут уже
прошли.
     "Мы вернемся к тебе сюда, хорошо?" - спросил он.
     Гарри и Рон осторожно открыли дверь туалета, убедились, что вокруг
     никого нет, и вышли.
     "Не болтай руками", - проворчал Гарри Рону.
     "Ммм?"
     "У Крабба они как окостенелые..."
     "А так?.."
     "Да, так лучше..."
     Они  спускались  по мраморной  лестнице.  Им  нужен был  кто-нибудь  из
Слизерина, чтобы попасть в гостиную, но вокруг было пусто.
     "Есть идеи?" - пробормотал Гарри.
     "Слизеринцы  обычно приходит на завтрак оттуда", - сказал Рон, кивая на
вход в подземелье. Едва он это произнес, как из  дверей появилась девочка  с
длинными волнистыми волосами.
     "Извини,  -  сказал  Гарри,  догоняя ее,  -  мы  забыли  дорогу в  нашу
гостиную".
     "Прошу прощения, -  натянуто сказала девочка, -  нашу гостиную? Но я из
Рэйвенкло".
     Она пошла дальше, оглядываясь на них с подозрением.
     Гарри  и Рон  заспешили  в  темноту  по  каменным  ступенькам.  Стук от
огромных ног Крабба  и  Гойла отдавался громким эхом, лишая их надежды,  что
все пройдет гладко.
     Они спускались ниже и ниже под школу  по пустынному лабиринту переходов
и постоянно поглядывали на часы  проверить,  сколько времени у них осталось.
Через  четверть  часа,  уже  чувствуя разочарование,  они  внезапно  увидели
впереди какое-то движение.
     "Вот! - возбужденно сказал Рон. - Это точно один из них".
     Из боковой  комнаты выплыла  фигура.  Когда  они подскочили поближе, их
сердца оборвались... Это не был ученик Слизерина. Это был Перси.
     "Что ты здесь делаешь?" - удивленно спросил Рон.
     Перси оскорбился.
     "Это, -  произнес он с металлом в голосе, - не  твое дело. Ты Крабб, не
так ли?"
     "Э... ой, да", - сказал Рон.
     "Тогда иди в свою спальню, - строго сказал Перси,  - сейчас небезопасно
бродить по темным пустым коридорам".
     "А как же ты?" - удивился Рон.
     "Я - префект, - задрал нос Перси. - Мне ничто не страшно".
     Позади Гарри с Роном послышался голос. Драко Малфой, прогуливаясь,
     приближался к ним. Впервые в жизни Гарри был рад его видеть.
     "Вот вы где, - тягуче проговорил он, глядя на них. - Вы, двое, что
     до  сих пор свинячили  в Большом Зале? Я искал вас, чтобы показать  вам
нечто весьма занятное".
     Малфой бросил вялый взгляд на Перси.
     "А ты что здесь делаешь, Уизли?" - насмешливо спросил он.
     "Тебе следовало бы проявлять больше уважения к школьному префекту,
     - сказал возмущенный Перси, - Мне не нравится твое отношение".
     Малфой усмехнулся и  жестом  позвал Гарри и Рона за собой.  Гарри  чуть
было  не  извинился перед Перси, но вовремя  сдержался. Они спешно пошли  за
Малфоем. Он завернул в ближайший проход и сказал:
     "Этот Петер Уизли..."
     "Перси", - автоматически поправил его Рон.
     "Неважно, - сказал Малфой. - Я заметил, он довольно много ошивается тут
последнее время.  И я догадываюсь, почему. Он считает, что в одиночку сможет
поймать наследника Слизерина".
     Он коротко усмехнулся. Гарри и Рон обменялись взволнованными взглядами.
Малфой остановился около участка голой влажной стены.
     "Ну вот... какой новый пароль?" - спросил он у Гарри.
     "Э-э-э..."
     "Ах, да, "чистая кровь"!" - сказал не слушая  Малфой, и скрытая в стене
каменная  дверь  скользнула  в  сторону,  открываясь.  Малфой  промаршировал
внутрь. Гарри и Рон последовали за ним.
     Гостиная Слизерина была длинной низкой комнатой с потолком и стенами из
необработанного камня. Сверху на цепях свисали зеленоватые лампы. Перед ними
под покрытой сложной  резьбой  каминной  полкой потрескивал огонь, вокруг на
стульях с высокими спинками маячили силуэты Слизеринцев.
     "Подождите здесь, - сказал Гарри и Рону Малфой и показал им на два
     стула, стоящих в стороне от огня. - Я сейчас пойду принесу то, что
     только что получил от отца..."
     Сгорая  от любопытства, что же  Малфой  хочет им показать, Гарри  и Рон
уселись, стараясь не показывать, что они тут в первый раз.
     Через минуту Малфой вернулся с  чем-то похожим  на вырезку из  газеты и
ткнул это Рону под нос.
     "Это тебя насмешит", - сказал он.
     Гарри увидел  как расширились  глаза  Рона. Он быстро пробежал заметку,
натужно хихикнул и передал ее Гарри.
     Это была статья из "Дейли Профет", в которой было написано следующее:

     РАССЛЕДОВАНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ.
     Артур  Уизли,  начальник  отдела  Злоупотребления  Вещами  Магглов  был
оштрафован сегодня на 50 Галеонов за околдовывание автомобиля Магглов.
     Мистер Люций Мафлой, попечитель Школы Волшебства и Колдовства Хогвартс,
где ранее  в этом  году разбилась  заколдованная  машина, предложил  Мистеру
Уизли подать в отставку.
     "Мистер  Уизли подмочил  репутацию Министерства -  заявил Мистер Малфой
нашему   корреспонденту.   -   Он  совершенно  не   походит  для   работы  в
законодательных  органах,   и  его  "Законопроект  о  Защите  Магглов"  надо
немедленно сдать в утиль".
     Мы не  смогли получить комментарии  от Мистера  Уизли,  однако его жена
предложила  репортерам  исчезнуть с  глаз  долой, иначе она  спустит  на них
семейного вампира".

     "Ну,  -  сказал Малфой  нетерпеливо, когда Гарри вернул ему вырезку,  -
смешно, правда?"
     "Ха-ха", - натужно произнес Гарри.
     "Артур Уизли  так  любит  Магглов, что ему стоит сломать  пополам  свою
волшебную палочку и присоединиться к ним, - презрительно продолжал
     Малфой. -  Кто  бы  мог подумать,  глядя  на поведение  Уизли,  что они
чистокровные?"
     Лицо Рона, точнее Крабба, исказилось от ярости.
     "Крабб, что с тобой?" - удивился Малфой.
     "Живот болит", - хрюкнул Рон.
     "Ну так  поднимись в больницу, а  заодно еще  дай от моего  имени пинка
всем этим Нечистокровным", - сказал Малфой и заржал.
     "А знаете,  странно, что Дэйли Профет до сих  пор не написал ничего про
все эти атаки, - задумчивo продолжил он. - Я полагаю, Дамблдор
     пытается замять дело. Его  уволят,  если все вскоре не закончится. Отец
все  время   говорит,   что  хуже  старикашки  Дамблдора  для  Хогвартса  не
придумаешь.  Он обожает  Магглорожденных.  Прежний  директор никогда  бы  не
позволил такому слизняку, как Криви, появиться здесь".
     Малфой стал щелкать воображаемым фотоаппаратом и жестоко, но точно
     изображать  Колина.  "Поттер, можно тебя сфотографировать,  а,  Поттер?
Можно получить твой автограф? Можно  облизать твои ботинки,  ну  пожалуйста,
Поттер?". Малфой опустил руки и посмотрел на Гарри с Роном.
     "Эй, да что с вами такое?"
     С опозданием  Гарри  и Рон  заставили  себя засмеяться,  однако  Малфой
остался доволен. Очевидно Крабб и Гойл не отличались понятливостью.
     "Святой  Поттер  - друг Нечистокровных,  - медленно  сказал Малфой. - У
него самого нет настоящего чутья чародеев. Иначе он  не стал бы так носиться
с  этой  беспородной выскочкой Грейнджер. А люди  думают,  что он -  наследник
Слизерина!"
     Гарри и Рон ждали затаив дыхание: еще секунда, и Малфой скажет, что это
он, но...
     "Хотел  бы я знать, кто это, -  раздраженно  сказал Малфой, - я бы  ему
помог".
     У   Рона  отвисла  челюсть,  так  что  лицо   Крабба  потеряло  остатки
осмысленности.   К   счастью,  Малфой  ничего   не  заметил.   Гарри  быстро
сориентировался и сказал:
     "Должны же быть у тебя хоть какие-то идеи, кто за этим стоит..."
     "Ты же знаешь, что нет, Гойл, сколько раз можно тебе повторять!" -
     огрызнулся Малфой.
     "И  отец  тоже  ничего  не  рассказывает про  то,  как в  последний раз
открылась комната. Это  было пятьдесят лет назад, еще до того как он учился,
но  он, конечно, все знает.  Он говорит, все  хранилось  в секрете, и если я
буду слишком много об этом знать, это вызовет подозрения. Я знаю лишь  одно:
когда Потайная  Комната открылась в  последний раз, умерла Нечистокровная. Я
полагаю, это просто вопрос времени, когда эта штука убьет еще кого-нибудь...
Надеюсь, это будет Грейнджер", - закончил с наслаждением Малфой.
     Рон  сжал огромные  кулаки  Крабба.  Понимая,  что, пожалуй, бесполезно
сейчас бить Малфоя, Гарри бросил на него предупреждающий взгляд и спросил:
     "А в прошлый раз поймали того, кто открыл Комнату?"
     "Да... Кто бы это ни был, его исключили, - сказал Малфой. - Должно
     быть, он все еще в Азкабане".
     "В Азкабане?" - недоуменно спросил Гарри.
     "Азкабан - это колдовская тюрьма, Гойл, - сказал Мафлой и подозрительно
на него посмотрел. - Честно говоря, ты тормозишь как будто ты Маггл..."
     Он поерзал на стуле и продолжил:
     "Отец говорит,  чтобы  я  не  высовывался и  дал  Наследнику  Слизерина
сделать  свое  дело.   Отец  говорит,  надо  очистить  школу  от  всей  этой
нечистокровной  заразы, но нам нельзя  впутываться. Конечно, ведь он получил
по  полной  программе  в  свое  время.  Вы  знаете,  что на  прошлой  неделе
Министерство Магии устроило налет на наше поместье?"
     Гарри попытался придать лицу Гойла озабоченное выражение.
     "Да, - продолжал Малфой, -  К счастью, они  не много нашли. У отца есть
несколько  очень ценных  предметов Темного Искусства. К счастью, у нас  есть
своя потайная комната под полом в гардеробной..."
     "О-o", - произнес Рон.
     Малфой  посмотрел на него. Гарри тоже. Рон  рыжел.  Кончики  волос  уже
посветлели,  нос медленно удлинялся - их час закончился,  Рон  превращался в
самого  себя. И Гарри, видимо, тоже, судя по ужасу, внезапно появившемуся во
взгляде Рона. Они оба вскочили на ноги.
     "Лекарство для живота", - захрюкал Рон, и они без дальнейших объяснений
пронеслись через длинную гостиную Слизерина, бросились  на стену, промахнули
переход, умоляя  всех  святых, чтобы  Малфой не успел ничего заметить. Гарри
чувствовал, как егo ноги выскальзывают из огромных ботинок  Гойла и вынужден
был приподнять мантию, чтобы не запутаться в ней. Они с грохотом ввалились в
темный зал, наполненный звуками приглушенных ударов из чулана, в котором они
заперли Крабба и Гойла.
     Оставив  свои  ботинки  около  двери, они в носках понеслись  вверх  по
мраморной лестнице к туалету Стонущей Миртл.
     "Итак, это было небесполезно, - выдохнул Рон закрывая за собой дверь. -
Хотя мы так и не узнали, кто же предпринимает все эти нападения, но завтра я
напишу  папе, чтобы  он  проверил,  что  творится  у  Малфоев  под  полом  в
гардеробной".
     Гарри взглянул на собственное лицо в треснувшем зеркале. Это  было  его
настоящее лицо. Он надел очки, а Рон постучал в дверь кабинки Гермионы.
     "Гермионa, выходи, у нас есть новости".
     "Уходите", - пропищала Гермиона.
     Гарри с Роном посмотрели друг на друга.
     "В чем дело? - спросил Рон.- Ты уже должна стать сама собой, мы..."
     В этот  момент из соседней кабинки выплыла Стонущая  Миртл.  Гарри  еще
никогда не видел ее такой счастливой.
     "О-о-о-о,  подождите,  сейчас  вы ее  увидите,  -  сказала  она, -  это
ужасно..."
     Они услышали  щелчок замка, и  увидели рыдающую Гермиону  с натянутой на
голову мантией.
     "Что случилось?  -  неуверенно произнес  Рон.  -  У тебя  все  еще  нос
Миллисент, или еще что?"
     Гермиона позволила мантии упасть,  и Рон уселся в раковину. Ее лицо было
покрыто черной шерстью, глаза стали желтыми, а из  прически торчали  длинные
заостренные уши.
     "Это  к-кошачья шерсть, -  заикаясь  простонала  она,  -  У М-миллисент
Балстроуд,  должно  быть,  есть  к-кошка.  А зелье  не  п-предназначено  для
п-превращений в животных!"
     "О-хо-xо", - вымолвил Рон.
     "Тебя будут дразнить "страшилищем"", - довольно сказала Миртл.
     "Все  нормально,  Гермиона, -  оборвал  ее Гарри. -  Мы  отведем  тебя в
больничное крыло. Мадам Помфрей никогда не задает слишком много вопросов..."
     У  них ушло много времени, чтобы убедить  Гермиону  выйти из туалета,  а
Стонущая Миртл подгоняла их и от души хохотала:
     "Подождите, когда все узнают, что у нее вырос хвост!"



Глава Тринадцатая. Таинственный дневник



     Гермиона  пролежала  в больничном крыле несколько  недель.  По окончании
Рождественских каникул об ее  исчезновении ходили всевозможные слухи, потому
что никто  не  сомневался, что  на нее напали. Больничное крыло было  забито
учениками, которые хотели взглянуть на  Гермиону,  но Мадам Помфрей закрывала
ее кровать ширмой, понимая, как она себя чувствует с заросшим шерстью лицом.
     Гарри  и  Рон навещали ее  каждый  вечер. Когда  началась четверть, они
стали носить ей домашнее задание.
     "Если бы у  меня выросли усы, я бы отдохнул от учебы", - сказал однажды
Рон, вываливая стопку книг на столик Гермионы.
     "Не  говори  ерунды, Рон, не могу же  я отстать от  остальных,  -  живо
ответила Гермиона. Она была  в  хорошем  настроении,  потому  что  шерсть уже
сошла, а глаза  постепенно становились коричневыми.  - Я не думаю, что у вас
появились новые  идеи", - шепотом, чтобы не слышала Мадам  Помфрей, добавила
она.
     "Никаких", - угрюмо подтвердил Гарри.
     "А я был  так уверен, что  это  Малфой", - уже, наверное,  в сотый  раз
повторил Рон.
     "Что  это?" - спросил Гарри, указывая  на что-то золотое, выглядывающее
из-под подушки Гермионы.
     "Это  только пожелание  о  скором  выздоровлении", -  сказала  Гермиона,
стараясь поспешно спрятать открытку, но Рон оказался быстрее. Он вытащил ее,
открыл и прочитал вслух:
     "Для  Мисс  Грейнджер,   желаю  наискорейшего  выздоровления,  от  твоего
волнующегося учителя - Профессора Гилдероя Локхарта, Орден  Мерлина Третьего
Класса,  Почетный Член Лиги  Защиты  от  Темных  Сил, Пятикратный Победитель
Колдовской Еженедельной Самой Очаровательной Улыбки".
     Рон,  сморщив нос,  посмотрел  на  Гермиону:  "И  ты  спишь  с этим  под
подушкой?"
     Но  Гермионе  не  пришлось  ответить,  так как Мадам  Помфрей  пришла  с
очередной дозой ее лекарства и выставила мальчиков из палаты.
     "Может быть, этот Локхарт самый ловкий парень  на свете?" - спросил Рон
у  Гарри,  пока  они  поднимались  по лестнице в Гриффиндорскую башню. Когда
Снэйп сегодня выдал им задание на  дом, Гарри решил, что  он как  раз успеет
закончить  его  к  шестому классу.  Рон  открыл рот, чтобы  сказать,  как он
жалеет, что не спросил у Гермионы,  сколько крысиных хвостиков нужно добавить
в Средство для Отращивания волос, как вдруг  до их  ушей донесся возмущенный
вопль.
     "Это  Филч",  - пробормотал  Гарри,  когда  они  торопливо поднялись по
лестнице и остановились:
     "Думаешь, еще на кого-нибудь напали?" - спросил Рон.
     Они замерли, прислушиваясь к сердитым воплям Филча:
     "Еще  больше работы! Всю ночь драить полы, как будто  мне  больше нечем
заняться! Все, это последняя капля, я иду к Дамблдору..."
     Его  шаги прогромыхали  по  невидимому коридору,  и  они  услышали, как
вдалеке хлопнула дверь.
     Друзья посмотрели за угол. Это был тот самый коридор, где Филч стоял на
посту с того самого дня, как атаковали Миссис Норрис. Они увидели, почему он
так разорался. Из туалета Стонущей Миртл все еще текла  вода,  огромная лужа
затопила  уже  полкоридора. Теперь, когда стихли крики  Филча, они  услышали
вопли Миртл, подхваченные эхом.
     "Что там с ней еще произошло?" - полюбопытствовал Рон.
     "Пошли посмотрим", - предложил Гарри, и,  подняв  мантии, они пересекли
растекающуюся лужу  и  подошли  к  двери,  на которой  висела  табличка: "НЕ
РАБОТАЕТ", и, как всегда не  обращая на  нее внимания, вошли. Стонущая Миртл
плакала,  наверное, еще громче  и сильнее, чем когда-либо.  Она, как обычно,
пряталась в  собственном туалете. Здесь было темно, потому что бурный  поток
слез, потушил все свечи, намочив попутно стены и пол.
     "Что случилось, Миртл?" - поинтересовался Гарри.
     "Кто это? - несчастно всхлипнула Миртл. - Пришли  еще чем-нибудь в меня
кинуть?"
     Гарри приблизился к ней и спросил: "Зачем мне в тебя что-то кидать?"
     "Не  спрашивайте меня,  - воскликнула Миртл, ныряя  и  затопляя  еще не
высохший  пол. - Вот она я,  занимаюсь  своими делами,  а кто-то думает, что
весело кидаться в меня книжками..."
     "Но ведь тебе от этого не больно, - возразил Гарри. - Ведь книга просто
пройдет сквозь тебя, разве нет?"
     Зря  он это сказал.  Миртл  взмыла  в  воздух и завизжала: "Давайте все
кидать книги в Миртл, ведь ей  не больно!  Десять очков, если попадешь ей  в
живот! Пятьдесят  очков, если попадешь в голову!  Ха-ха! Великолепная  игра,
да? Я не уверена!"
     "А кто ее в тебя кинул?" - спросил Гарри.
     "Я  не знаю... Я сидела  на трубе  и думала о смерти, а она упала прямо
мне на голову, - ответила Миртл. - Она вон там, ее смыло..."
     Гарри и Рон посмотрели под раковину, куда  показывала Миртл. Там лежала
маленькая тонкая книжка в потертой черной обложке,  мокрая, как все вокруг в
туалете. Гарри наклонился, собираясь ее поднять, но Рон остановил его.
     "В чем дело?" - удивился Гарри.
     "Ты что сошел с ума? - спросил Рон. - Это же может быть опасно".
     "Опасно? - смеясь, переспросил Гарри. - Да как она может быть опасной?"
     "Ты удивишься, но...  -  продолжал  Рон,  опасливо глядя  на  книгу,  -
...Министерство конфисковало некоторые  книги, папа рассказывал -  там  была
одна, которая выжигала  глаза. А все, кто читал Колдовские Куплеты, говорили
лимериками до конца своих дней. А у  одной старой ведьмы из Бата была книга,
и ты читал ее, читал и не мог остановиться. А..."
     "Ну, все, хватит, я понял", - перебил его Гарри.
     Маленькая книга лежала на полу, невзрачная и сырая.
     "Но мы  ничего узнаем,  пока  не  посмотрим,  что в ней", -  сказал он,
перегнувшись через Рона и подняв ее.
     Гарри сразу определил, что это был дневник, а выцветшая дата на обложке
подсказала ему, что книге исполнилось пятьдесят лет. Он с нетерпением открыл
ее.  На  первой  странице Гарри смог с  трудом разобрать лишь имя: "Т. Д. Д.
Ребус", так как все чернила размыло.
     "Листай дальше, - сказал Рон, осторожно приближаясь  и заглядывая через
плечо Гарри. - Я знаю это имя...  Т. Д. Д.  Ребус получил награду за  особые
заслуги перед школой пятьдесят лет назад".
     "Откуда ты знаешь?" - удивленно спросил Гарри.
     "Да просто Филч заставлял меня полировать его  награду  почти пятьдесят
раз, -  негодующе ответил Рон. -  Это тот,  на который я изрыгал  слизняков.
Если  бы  ты целый  час  отмывал  слизь с одного  имени,  то  ты бы его тоже
запомнил".
     Гарри листал страницы  дальше. Они были чисты. Во всем дневнике не было
и  следа пера  и чернил, ни  слова о дне рождения какой-нибудь тетушки Мэйбл
или о записи к дантисту в пол четвертого.
     "Он никогда в нем ничего не писал", - разочарованно сказал Гарри.
     "Интересно, почему кто-то хотел его выбросить?" - полюбопытствовал Рон.
     Гарри  перевернул книгу и  увидел  название  канцелярского  магазина  с
адресом: проезд Воксхолл, Лондон.
     "Наверное,  он был  Магглом,  - размышлял  Гарри  вслух. -  Если  купил
дневник на проезде Воксхолл..."
     "Тебе это  не поможет,  - сказал Рон.  Он  понизил  голос.  - Пятьдесят
очков, если кинешь его сквозь нос Миртл".
     Несмотря ни на что Гарри положил дневник в карман.

     В  начале февраля  Гермиона  вышла  из  больницы  безусая,  бесхвостая и
непушистая. В первый вечер  ее возвращения в  Гриффиндор, Гарри  показал  ей
дневник Ребуса и рассказал, как они его нашли.
     "У-у-у,  он  может иметь  какие-нибудь  скрытые  силы", - воодушевилась
Гермиона, взяв дневник и оглядывая его.
     "Если  это  так,  то  уж  очень  скрытые,  -  заметил Рон.  - Может  он
стесняется. Я не знаю, почему ты не выкинул его, Гарри".
     "Хотел бы я  знать, кто на самом  деле пытался его выкинуть,  - ответил
Гарри. - И неплохо бы было выяснить, за что Ребус получил свою награду".
     "Это могло быть что угодно, - сказал Рон. -  Может, он получил тридцать
С.О.В. или спас учителя от гигантского кальмара. Он мог убить  Миртл, оказав
всем огромную услугу..."
     По выражению  лица Гермионы, Гарри понял,  что она подумала о  том же, о
чем и он.
     "В чем дело?" - спросил Рон, переводя взгляд с одного на другого.
     "Ну, Потайная Комната была открыта пятьдесят лет  назад,  не так  ли? -
сказал Гарри. - Малфой проговорился".
     "Ну...", - медленно сказал Рон.
     "И  дневнику   тоже   пятьдесят  лет",  -  продолжала  Гермиона,  нервно
постукивая по нему.
     "И что?"
     "Рон, проснись и пой, - не выдержала Гермиона. - Мы знаем, что человека,
который открыл  Потайную Комнату, исключили из школы пятьдесят лет назад. Мы
знаем, что Т. Д. Д. Ребус получил  награду  пятьдесят  лет назад. А что если
Ребус  получил  ее  за  поимку  Наследника   Слизерина?  Его  дневник  может
подсказать нам, где  находится Потайная Комната и кто в ней живет - человек,
который стоит этими нападениями явно не хочет, чтобы кто-то об этом узнал".
     "Железная  логика,  Гермиона,  -  сказал  Рон. - Только  одна  маленькая
загвоздка. В дневнике ничего не написано".
     Но Гермиона уже достала волшебную палочку.
     "Это могут быть невидимые чернила!" - прошептала она.
     Она постучала по дневнику палочкой и произнесла: "Появитум!"
     Ничего не произошло.  Гермиона, ни  капельки  не разочаровавшись,  снова
запустила  руку  в  сумку  и  извлекла оттуда светлый  красный  ластик,  как
показалось Гарри и Рону.
     "Это Выявитель, я купила его на Аллее Диагон", - объяснила Гермиона.
     Она сильно потерла на первом января. И снова ничего не изменилось.
     "Я  вам говорю, там ничего нет, - повторил Рон. - Ребус получил дневник
на Рождество, и даже не потрудился чего-нибудь в нем написать".

     Гарри  не мог  бы  объяснить,  почему  он не  выбросил дневник  Ребуса.
Несмотря на отсутствие записей, он иногда листал чистые страницы, словно там
была написана  история, которую он хотел дочитать. И хотя он был уверен, что
никогда не  слышал  имени Т.  Д. Д. Ребуса, он чувствовал, что оно для  него
что-то значит, как будто  Ребус был другом его раннего детства, про которого
Гарри почти забыл. Конечно, это было не так.  У него  никогда не было друзей
до Хогвартса, Дадли об этом позаботился.
     Все-таки Гарри  хотел больше узнать о Ребусе, поэтому на следующий день
на перемене, он  пошел в призовую комнату, чтобы проверить награду Ребуса, в
сопровождении  заинтригованной  Гермионы   и   сомневающегося  Рона,  который
объяснял  им  по  дороге,  что уже насмотрелся  на  призовую  комнату на всю
оставшуюся жизнь.
     Отполированную награду Ребуса перенесли  в самый дальний  угол комнаты.
На ней не было написано, за что он ее получил ("Это тоже хорошо, а то она бы
стала  больше, я бы  до сих пор ее отирал",  - сказал Рон). Однако они нашли
имя Ребуса на старой Медали Магических Заслуг и в списке Главных Префектов.
     "Очень смахивает на Перси, - сказал Рон, морща нос. - Префект,  Главный
Префект... наверное, лучше всех по всем предметам..."
     "Ты  говоришь  так, как  будто это  плохо", -  сказала  Гермиона, слегка
обиженным голосом.

     Хогвартс опять  пригрело солнце. В  замке  все приободрились. Нападений
больше  не было,  после того, с Джастином и Почти Безголовым  Ником, а Мадам
Помфрей с радостью объявила, что Мандрагора стала молчаливой и задумчивой, а
значит покидает пору детства.
     "Как  только  у  них исчезнут  прыщи,  они  будут  готовы  к  очередной
пересадке, -  услышал Гарри,  как она говорила Филчу однажды днем. - А после
этого  уже  недолго  останется ждать, чтобы их собрать  и приготовить. И  вы
сразу же получите Миссис Норрис обратно".
     Может  быть,  наследник Слизерина устал, думал  Гарри. Вся  школа  была
начеку, и  открывать Потайную Комнату  становилось  все  рискованней.  Может
быть, монстр  или  кто бы он  ни  был, впал  в спячку на ближайшие пятьдесят
лет...
     Эрни  Макмиллан  из Хаффлпаффа  не  разделял  эту  оптимистичную  точку
зрения. Он до сих пор был уверен,  что Гарри  виновен и "прокололся" в Клубе
Дуэлянтов. Пивз же никак не  изменился;  он  время от  времени  выскакивал в
коридорах,  где было  много народу и пел: "Эй, Гарик-очкарик...", теперь еще
пританцовывая.
     Гилдерой Локхарт вел  себя так, будто он  сам  остановил все нападения.
Гарри  слышал, как он  сказал  это  Профессор МакГонагалл, пока Гриффиндорцы
строились  на Преобразовании:  "Я  думаю,  мы  можем  больше  не  опасаться,
Минерва,  -  говорил он, со  знающим  видом дотрагиваясь до  кончика носа  и
моргая. - Я считаю, что Комнату  на этот раз закрыли навсегда.  Должно быть,
виновник понял, что поймать его для меня  лишь  дело времени. Весьма разумно
остановиться до того, как за тебя взялись всерьез.
     "Знаете,  что сейчас  необходимо  школе,  так  это  моральная встряска.
Стереть воспоминания о прошлой четверти! Больше я пока ничего не скажу, но я
знаю как..."
     Он опять дотронулся до кончика носа и удалился.

     Все  прояснилось за завтраком  четырнадцатого февраля. Гарри не удалось
выспаться из-за поздней тренировки  по Квиддитчу вечером тринадцатого,  и он
явился  в Большой Зал с легким опозданием. На мгновение ему показалось,  что
он ошибся дверью.
     Все стены были покрыты большими аляповато-розовыми цветами. Более того,
с бледно-голубого потолка сыпался конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к
Гриффиндорскому  столу, где сидел Рон,  ужасно недовольный,  как  можно было
сказать по его лицу, и Гермиона, весело хихикавшая.
     "Что  происходит?" -  спросил Гарри, садясь  на свое  место и стряхивая
конфетти с бекона.
     Рон, у которого, по всей  видимости, все  это вызывало отвращение, лишь
показал на учительский стол.
     Локхарт,  в  такой  же аляповато-розовой  мантии,  как  и  все  вокруг,
размахивал  руками  и просил всех замолчать. Учителя рядом  с ним  сидели  с
каменными лицами.  Гарри видел, как у Профессора МакГонагалл дергается щека.
Снэйп выглядел так, как будто только что выпил большой стакан Скелероста.
     "С   Днем  Святого   Валентина!  -   прокричал  Локхарт.  -  И  я  хочу
поблагодарить  тех сорок шесть человек, который уже  прислали мне  открытки!
Да, я  взял на себя ответственность приготовить вам этот сюрприз, но это еще
не все!"
     Локхарт  хлопнул в  ладоши,  и в зал вошла  дюжина хмурых  карликов. Не
просто каких-то там карликов. За плечами у них  колыхались золотые крылья, а
в руках они несли арфы.
     "Мои добрые Амуры, разносчики открыток! - сиял  Локхарт.  -  Они  будут
бродить  по  школе,  и  разносить  поздравления!  Но  веселье   на  этом  не
закончится!  Я  уверен,  что  ваши  учителя  тоже  захотят  поучаствовать  в
празднике! Почему бы, не попросить Профессора  Снэйпа показать как  делается
Зелье  Любви? А  если  вам  интересно, то Профессор Флитвик больше знает  об
Очаровании,  чем любой другой волшебник, которого я встречал, хитрый  старый
пес!"
     Профессор Флитвик закрыл  лицо  руками. Снэйп выглядел так, словно тот,
кто первый попросит у него Зелье Любви, получит хорошую порцию Нагоняя.
     "Пожалуйста, Гермиона, скажи, что тебя не было среди этих сорока шести",
-  попросил Рон,  когда  они пошли  на первый урок. Но Гермиона не  ответила,
внезапно заинтересовавшись поисками расписания у себя в сумке.
     Весь  день  напролет  "Амуры"  заплывали в  классы,  мешая  учителям  и
задерживая  учеников, и, в середине  дня, когда  Гриффиндорцы торопились  на
урок Колдовства, один из них столкнулся с Гарри.
     "О, Гарри Поттер!" - закричал этот особенно мрачный карлик, расталкивая
учеников локтями, чтобы добраться до Гарри.
     От одной мысли,  что  все первоклассники, включая  Джинни Уизли, сейчас
услышат  его  валентинку, он  захотел убежать.  Карлик же,  распинав  толпу,
перехватил Гарри прежде, чем тот успел сделать два шага.
     "У  меня  есть  музыкальное поздравление лично  для  Гарри Поттера",  -
сказал он, угрожающе размахивая арфой.
     "Не здесь", - прошипел Гарри, пытаясь убежать.
     "Стой  смирно!" - хрюкнул  карлик, схватив сумку Гарри и потянув  ее на
себя.
     "Отпусти!" - прорычал Гарри, отбирая сумку.
     Послышался звук рвущихся ниток,  и сумка Гарри превратилась в две.  Его
книги, палочка, пергамент  и перо упали на пол,  а  открытая  чернильница  -
сверху.
     Гарри кинулся собирать свои вещи до того,  как  карлик  начнет петь и в
коридоре будет столпотворение.
     "Что  здесь происходит?" - раздался  холодный голос Драко Малфоя. Гарри
лихорадочно укладывал  свои  вещи в  разорванную сумку,  желая исчезнуть, до
того как Малфой услышит его валентинку.
     "Что за суматоха?"  -  сказал  другой  знакомый  голос и появился Перси
Уизли.
     Бросив  все как  есть, Гарри  кинулся наутек, но  карлик обнял  его  за
колени и они оба рухнули на пол.
     "Отлично,  - сказал  карлик, усаживая  на лодыжки  Гарри.  -  Вот  твоя
валентинка:

     Как кожа у жабы, его глаза зелены,
     Как в классе доска, его волосы черны,
     Ты будешь мой, божественный герой,
     Спаситель, сразивший Лорда Тьмы".

     Гарри бы отдал все золото Гринготтс, чтобы испариться на месте. Пытаясь
смеяться  вместе со всеми,  он встал, потирая онемевшие под тяжестью карлика
ноги. Перси старался разогнать толпу, которая визжала от смеха.
     "Уходите,  уходите, звонок  прозвенел пять минут назад, расходитесь  по
классам, - говорил он, прогоняя самых младших учеников. - И ты, Малфой..."
     Гарри увидел, как Малфой нагнулся и  подобрал что-то. Усмехнувшись,  он
показал это Краббу и Гойлу, и Гарри понял, что это дневник Ребуса.
     "Отдай", - тихо сказал он.
     "Интересно,  что Поттер  здесь пишет?"  - сказал  Малфой,  наверное, не
заметив дату на обложке и подумав,  что  это дневник Гарри. По толпе  прошел
гул. Джинни испуганно переводила взгляд с дневника на Гарри.
     "Отдай, его, Малфой", - строго произнес Перси.
     "Только после  того, как я  посмотрю,  что  в  нем",  - ответил Малфой,
издевательски размахивая дневником перед Гарри.
     Перси сказал: "Как  префект школы, я...", но Гарри потерял терпение. Он
достал свою волшебную палочку: "Разоружармус!" -  также как Снэйп,  когда он
обезоружил Локхарта. Дневник вылетел из рук Малфоя и поднялся в воздух. Рон,
широко улыбаясь, поймал его.
     "Гарри! - закричал Перси. - Никаких заклинаний в коридорах. Я  вынужден
буду об этом доложить!"
     Но Гарри  было  все  равно, он взял вверх  над Малфоем, даже если это и
стоило пяти  очков  Гриффиндору.  Малфой побелел от ярости,  а когда  Джинни
прошла мимо него к дверям класса, он громко закричал: "Я думаю, что  Поттеру
не понравилась твоя валентинка!"
     Джинни закрыла  лицо руками  и убежала  в класс. Рыча, Рон тоже  достал
свою палочку, но  Гарри остановил  его. Он  не  хотел,  чтобы Рон  отрыгивал
слизняков весь урок Колдовства.
     Гарри не заметил ничего странного с  дневником Ребуса, до тех пор, пока
они  не  дошли  до  класса.  Все  его  книги  оказались  испачканы  красными
чернилами, а дневник был чист,  как  будто бутылочка  и не опрокидывалась на
него. Гарри попытался рассказать об этом Рону, но у того опять были проблемы
с  палочкой:  она пускала  большие пурпурные пузыри, и окружающее  его  мало
интересовало.

     Гарри пошел спать раньше, чем все остальные. Отчасти потому, что Фред и
Джордж уже достали его, в очередной раз напевая: "Как кожа у жабы, его глаза
зелены...",  и  отчасти, оттого, что  он  хотел  еще  раз проверить  дневник
Ребуса, хотя знал, Рон бы не одобрил его намерение, считая его пустой тратой
времени.
     Гарри сел  на свою кровать  и пролистал чистые страницы, ни на одной из
которых не было и следа чернил. Он достал новую баночку чернил, опустил туда
перо и сделал кляксу на первой странице.
     Чернила ярко блеснули на бумаге, а потом исчезли, как будто страница их
впитала. Удивленный Гарри в очередной раз  опустил перо в чернила и написал:
"Меня зовут Гарри Поттер".
     Слова вспыхнули и исчезли без следа. Потом, наконец-то произошло нечто.
     Прямо  из страницы,  его  же  собственными чернилами  появились  слова,
которых он  никогда  не  писал: "Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Ребус.
Как ты нашел мой дневник?"
     Эти слова тоже исчезли, но  только после  того как Гарри начал царапать
ответ: "Кто-то хотел спустить его в унитаз".
     Он с нетерпением ждал ответа Ребуса.
     "Хорошо, что я  записал свои воспоминания не с помощью чернил. Я всегда
знал, что будут люди, которые не захотят читать мой дневник".
     "Что ты имеешь в виду?" - удивился Гарри.
     "Я имею  в  виду, что  в этом дневнике записаны воспоминания об ужасных
событиях.  Событиях, которые замалчивались. Событиях, которые  происходили в
Школе Хогвартс Колдовства и Волшебства".
     "Именно здесь я сейчас  и  нахожусь,  -  быстро написал  Гарри. -  Я  в
Хогвартсе,  здесь происходят ужасные вещи. Ты  что-нибудь  знаешь о Потайной
Комнате?"
     Его  сердце  забилось часто.  Ответ  Ребуса последовал  мгновенно,  его
письмо  стало неровным, как будто он  торопился  рассказать  все, что  знал:
"Конечно, я  знаю о Потайной Комнате. В мои дни  нам говорили, что это  лишь
легенда  и она  не существует.  Но это  была  ложь. Когда я  учился в  пятом
классе, Комната была открыта, и монстр напал не нескольких учеников, пока не
убил  одного. Я поймал  человека, который  открыл комнату, его исключили, но
директор, Профессор Диппет считал  позором, что такое происходит в Хогвартсе
и запретил мне рассказывать правду.  Всем объявили, что  девочка  погибла  в
результате несчастного  случая. Они дали мне  красивую, блестящую награду за
мои труды и предупредили,  чтобы я молчал как рыба. Но я знал, что это может
произойти еще  раз.  Монстр все еще был  жив,  а  тот  человек,  который мог
освободить его не был посажен в тюрьму".
     Гарри чуть не перевернул банку с чернилами, торопясь написать ответ.
     "Это повторяется  сейчас. Уже было три нападения и никто не знает,  кто
за этим стоит. Кто это был в тот раз?"
     "Я могу показать тебе если хочешь, - последовал ответ Ребуса. - Тебе не
надо  будет  просить меня поклясться  в этом. Я возьму тебя с собой  в  свои
воспоминания  о  той ночи,  когда я поймал  его". Гарри колебался, его  перо
зависло  над дневником. Что Ребус имел ввиду? Как Гарри мог попасть в чьи-то
воспоминания? Он нервно взглянул  на дверь  спальни,  в которой  становилось
темно.  Когда он вновь посмотрел на  дневник, там  уже вырисовывались  новые
слова: "Давай я тебе покажу".
     Гарри задумался на долю секунды, потом написал  две буквы: ОК. Страницы
дневника  начали  перелистываться,  как   будто  от  ветра,  и  остановились
посередине  июня.  Гарри увидел,  что  листик 13-го июня стал превращаться в
маленький  экран телевизора.  Руки Гарри дрожали,  он придвинул книгу, чтобы
заглянуть  в маленькое окошко,  и, не успев  понять, что произошло, нырнул в
открытую страницу, в водоворот цвета и темноты.
     Через  некоторое время  он  почувствовал  землю под ногами, и  размытые
очертания вокруг вдруг стали четкими.
     Он сразу определил, где находится. Это была круглая комната, со спящими
портретами  -   кабинет  Дамблдора,  но  за  столом  сидел  не  Дамблдор,  а
морщинистый, седой, почти  лысый  волшебник  и читал письмо при свете свечи.
Гарри раньше никогда не видел этого человека.
     "Простите меня,  -  дрожащим  голосом  сказал он.  -  Я  не  хотел  вас
беспокоить..."
     Но  волшебник не взглянул на него. Он продолжал читать, слегка хмурясь.
Гарри приблизился к столу и  заикаясь произнес: "Гм...  Ну, я пойду, можно?"
Волшебник не замечал его. Казалось, что он  даже не слышит его. Подумав, что
волшебник очевидно глухой, Гарри повысил голос.
     "Извините, что я Вас побеспокоил", - почти прокричал Гарри.
     Волшебник со вздохом  отложил письмо, встал, прошел мимо Гарри, даже не
взглянув на него, и раздвинул шторы.
     Небо  в окне было рубиново-красное; видимо, солнце  садилось. Волшебник
вернулся за стол, сел и сложил ладони, наблюдая за дверью.
     Гарри огляделся. Ни феникса Фокса - никаких серебряных  украшений.  Это
был Хогвартс, каким  его знал  Ребус,  это  означало,  что этот  неизвестный
волшебник -  директор, но не  Дамблдор, - а он -  Гарри - был немного больше
чем приведение, невидим для людей, живших пятьдесят лет назад.
     И вот в дверь постучали.
     "Войдите", - тихо сказал старый волшебник.
     Мальчик,  лет  шестнадцати  на вид,  вошел  в  комнату,  снимая  шляпу.
Серебряный  значок перфекта сиял на его груди. Он был выше Гарри, но у  него
были тоже черные, как смоль, волосы.
     "А, Ребус", - сказал директор.
     "Вы хотели видеть меня?" - спросил Ребус. Похоже, он волновался.
     "Садись, - сказал Диппет. - Я только что читал твое письмо".
     "А", - произнес Ребус. Он сел и сжал ладони.
     "Мой дорогой  мальчик, - добрым голосом произнес  Диппет. -  Я не  могу
разрешить тебе  остаться в школе на  все  лето. Ты, наверное, хочешь поехать
домой на каникулах?"
     "Нет, - тут же ответил Ребус. - Я с удовольствием останусь в Хогвартсе,
вместо того, чтобы вернуться в этот... в этот..."
     "Ты живешь в детском доме Магглов?" - спросил Диппет с любопытством.
     "Так точно, Сэр", - ответил Ребус немного покраснев.
     "Ты Маггл?"
     "Наполовину, Сэр, - ответил Ребус. - Папа - Маггл, мама - ведьма".
     "А твои родители..."
     "Моя  мама умерла сразу после моего  рождения, Сэр.  В детском доме мне
рассказали, что она успела меня назвать Томом, так  же как  и моего  отца  и
Дволлодером, также как и моего дедушку".
     Диппет цокнул языком.
     "Дело в том, Том, - вздохнул он. -  Мы  могли бы устроить тебя на лето,
но при данных обстоятельствах..."
     "Вы имеете  ввиду  все эти  нападения?" - сказал  Ребус  и сердце Гарри
подпрыгнуло. Он подошел поближе, боясь пропустить хоть слово.
     "Совершенно  верно, - подтвердил директор.  -  Мой  дорогой мальчик, ты
должен понять, как  будет  глупо  с моей стороны разрешить  тебе остаться  в
замке после  окончания  семестра.  Особенно в свете  этой недавней трагедии,
смерти  этой бедной  маленькой девочки...  тебе  никто не причинит  вреда  в
детском доме. Честно говоря, Министерство Магии говорит о том, чтобы закрыть
школу. Мы больше не контролируем, э... причину всей этой неразберихи..."
     Глаза Ребуса расширились.
     "Сэр...  Если   бы   этого   человека   поймали,   если   бы  это   все
прекратилось..."
     "Что ты  имеешь в виду? - сказал Диппет выпрямляясь на стуле. -  Ребус,
ты что-нибудь знаешь об этих нападениях?"
     "Нет, Сэр", - быстро ответил Ребус.
     Но  Гарри был уверен, что это  было такое же  "нет"  как он сам  сказал
Дамблдору.
     Диппет откинулся назад, выглядя слегка разочарованным.
     "Ты можешь идти, Том..."
     Ребус сполз со стула и вышел из комнаты. Гарри  последовал за  ним. Они
пошли  вниз  по  двигающейся  спиральной  лестнице,  приближаясь  к  темному
коридору. Ребус  остановился, и Гарри тоже. По виду Ребуса  было похоже, что
он о чем-то серьезно задумался. Он кусал губу, хмуря лоб.
     Потом, как будто приняв решение, он заторопился, а Гарри  последовал за
ним.  Они не  встретили ни души, пока  не дошли  до  входа в зал, где Ребуса
окликнул высокий волшебник с длинными каштановыми волосами.
     "Что ты здесь делаешь так поздно, Том?"
     Гарри  присмотрелся к волшебнику.  Это был никто  иной,  как  Дамблдор,
помолодевший на пятьдесят лет.
     "Мне надо было увидеться с директором, Сэр".
     "Ну,  тогда  торопись  в  постель, - сказал  Дамблдор,  наградив Ребуса
хорошо знакомым Гарри пронизывающим взглядом. - Тебе лучше не  скитаться  по
коридорам в эти дни. До тех пор пока..."
     Он тяжело вздохнул, пожелал Ребусу спокойной ночи и ушел.
     Ребус проводил  его взглядом,  пока Дамблдор  не исчез из вида. И потом
очень  быстро  направился  вниз  по каменной  лестнице к  подземельям. Гарри
следовал за ним по пятам.
     Но  к  разочарованию Гарри, Ребус повел его не  в секретный проход  или
туннель, а к тому самому  классу,  где у  Гарри проходила  Алхимия. Лампы не
горели, и когда Ребус прикрыл дверь, Гарри мог разглядеть только  его силуэт
в полосе света. Ребус наблюдал за коридором почти час, как показалось Гарри.
И,  когда Гарри перестал уже чего-то ждать и ему захотелось вернуться в свое
время, он услышал шаги за дверью.
     Кто-то  крался по коридору.  Этот кто-то скользнул мимо  кабинета,  где
прятался Ребус. Ребус тихо, как тень, вышел  за  дверь, и  Гарри  за  ним на
цыпочках, забыв, что его все равно никто не услышит.
     Минут пять  они следовали  за этими шагами, пока Ребус не  остановился,
прислушиваясь к новым звукам.
     Гарри услышал скрип двери, и потом хриплый шепот:
     "Давай... должен вытащить тебя отсюда, торопись... в коробку".
     Это был такой знакомый голос.
     Вдруг Ребус прыгнул  за угол.  Гарри за  ним.  Он увидел темный  силуэт
крупного мальчика, стоявшего перед открытой дверью с большой коробкой.
     "Добрый вечер, Рубеус", - резко сказал Ребус.
     Мальчик захлопнул дверь и встал.
     "Что ты делаешь здесь, Том?"
     Ребус сделал шаг вперед.
     "Все кончено, - сказал он. - Мне придется доложить  о тебе, Рубеус, они
хотят закрыть Хогвартс, если нападения не прекратятся".
     "Но ты же..."
     "Я не думаю, что ты хотел кого-то убить.  Но монстры -  плохие домашние
животные. Я думаю, что ты выпустил его для тренировки, а он..."
     "Он никогда  никого  не убивал!" -  сказал  мальчик, пятясь к  закрытой
двери. За его спиной Гарри услышал странный шум.
     "Давай, Рубеус, - сказал Ребус, подходя еще  ближе.  -  Родители убитой
девочки будут здесь  завтра. Самое малое,  что Хогвартс  может сделать - это
уверить их, что существо, которое убило их дочь, обезврежено".
     "Это  был не он! -  крикнул  мальчик, и в  темном коридоре откликнулось
эхо. - Он не мог! Никогда!"
     "Отойди", - сказал Ребус, доставая волшебную палочку.
     Его  заклинание  внезапно осветило  коридор. Дверь за  спиной  крупного
мальчика отлетела с такой силой,  что придавила его к противоположной стене.
А  за дверью  скрывалось существо, от вида  которого  Гарри  издал  никем не
услышанный  крик.  Громадное, волосатое тело и путаница  черных  ног;  блеск
множества глаз и  пара острых как бритва  жвал - Ребус поднял свою волшебную
палочку, но  было уже  поздно. Существо отбросило его, убегая по коридору, и
скрылось за  углом. Ребус вскочил на ноги, собираясь поймать его;  он поднял
свою  волшебную палочку, но крупный  мальчик схватил  его  и  повалил снова,
крича: "Неееет!".
     Вся сцена закружилась, и, вдруг стало  темно.  Гарри  почувствовал, что
падает,  и  с треском  приземлился на  свою  кровать в спальне  Гриффиндора.
Дневник Ребуса лежал открытым у него на животе.


Глава Четырнадцатая. Корнелий Фадж



     Гарри,  Рон  и Гермиона всегда  знали, что  Хагрид  любит заводить  себе
необычных домашних животных. Когда  они учились  в  Хогвартсе первый год, он
пытался  вырастить дракона в  своей деревянной хижине, и они не скоро смогут
забыть огромного трехголового пса, которого он окрестил  "Пушком". И если бы
в детстве Хагрид услышал,  что где-то в замке скрывается монстр, он бы пошел
на что угодно, лишь  взглянуть на него. Он бы, вероятно, решил, что бедняжка
долго  сидел  взаперти и ему стоит размять ноги; Гарри мог представить,  как
тринадцатилетний Хагрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но он
был абсолютно уверен, что Хагрид никогда не собирался никого убивать.
     Гарри почти  жалел, что раскрыл  секрет дневника. Снова и  снова  Рон и
Гермиона  заставляли его  пересказывать увиденное,  пока ему  не  становилось
плохо от этого рассказа и бесконечных разговоров, следовавших за ним.
     "Ребус мог поймать не того, - сказала Гермиона. - Может, это был  другой
монстр, нападавший на людей..."
     "Как  ты  думаешь,  сколько монстров  здесь могут скрываться?"  -  тупо
спросил Рон.
     "Мы всегда знали, что Хагрида исключили, - печально добавил Гарри. - И,
должно быть, атаки после этого прекратились. Иначе, Ребус не получил бы свою
награду".
     Рон попытался сменить тему.
     "Ребус и правда похож на Перси - кто его просил валить все на Хагрида?"
     "Но монстр кого-то убил, Рон", - сказала Гермиона.
     "А Ребусу пришлось бы вернуться в Магглский приют, если бы они  закрыли
школу, - пробормотал Гарри. - Я не виню его за желание остаться здесь..."
     Рон закусил губу и задумчиво сказал: "Ты ведь встретил Хагрида в Темном
Переулке, да?"
     "Он покупал морилку для Слизняков Троглодитов", - быстро добавил Гарри.
     Они замолчали.  После  долгой паузы Гермиона решилась озвучить  мучивший
всех вопрос: "Может нам стоит пойти и спросить Хагрида?"
     "Ой, да -  веселенький  получится  визит, -  отозвался  Рон. -  Привет,
Хагрид,  слушай, ты случайно не потерял кого-нибудь свирепого и волосатого в
замке в последнее время?"
     В конце концов, они решили, что  не будут ничего говорить Хагриду, если
только не произойдет еще одно нападение, но дни шли за днями, а  бестелесный
голос не давал  о  себе знать,  и они начали надеяться, что  им  не придется
спрашивать  Хагрида  о причине его  исключения из школы.  Прошло уже  четыре
месяца  с тех пор  как  Джастин и Почти Безголовый Ник  подверглись заклятию
Окаменения, и почти  все уже  начали думать, что  нападавший, похоже, бросил
свое  дело.  Пивзу наконец  надоела дразнилка "Эй,  Гарик-очкарик...",  Эрни
Макмиллан очень вежливо попросил  Гарри  передать  ему  ведро  с  прыгающими
поганками однажды на Травоведении, а в  марте несколько  Мандрагор  устроили
чрезвычайно  шумную  вечеринку  в  Третьей  Теплице.  Профессор  Спрут  была
счастлива.
     "Когда они  попытаются перебраться друг  к  другу в  горшок,  мы  будем
знать, что они  уже созрели, - сказала она Гарри. - И мы сможем оживить всех
бедолаг в больничном крыле".

     Во время Пасхальных каникул второкурсникам было о  чем подумать. Пришло
время выбирать предметы, которые они будут изучать в следующем году. Гермиона
отнеслась к этому очень серьезно.
     "Это может сильно повлиять на все наше будущее", - сказала  она Гарри и
Рону, пока они сосредоточенно  изучали  список  новых  предметов, отмечая их
галочками.
     "Я бы бросил Алхимию", - сказал Гарри.
     "Нельзя, -  мрачно произнес Рон. - У нас останутся все старые предметы,
иначе б я расстался с Защитой от Темных Сил".
     "Но ведь это очень важно!" - удивилась Гермиона.
     "Да,  но  не то, что преподает  Локхарт,  -  сказал Рон. -  Я ничему не
научился, кроме того, что не стоит выпускать Кукурузных Эльфов".
     Невиллу  Лонгботтому  пришла куча писем  от всех  волшебников  и  фей в
семье,  и  все  давали  ему  разные  советы,  что  стоит  выбрать. Абсолютно
запутавшийся  и очень обеспокоенный, он сидел  над  списком, высунув  кончик
языка  и  спрашивал всех вокруг,  как они  думают,  что труднее:  Гадание по
Числам или Изучение  Древних Рун. Дин Томас, который, как и  Гарри,  вырос в
семье Магглов, решил вопрос так: закрыл глаза и несколько раз бросил палочку
на  список,  отмечая  предметы,  на которые  она попала. Гермиона  не слушала
ничьих советов, но записалась на все.
     Гарри мрачно  усмехнулся себе под  нос при  мысли,  что сказали бы Дядя
Вернон и Тетя Петуния, попытайся он  обсудить  с ними свою  будущую карьеру.
Хотя нельзя сказать, что он оказался вообще без руководства: Перси Уизли был
готов поделиться своим опытом.
     "Зависит от того, чем ты собираешься заниматься,  Гарри, - сказал он. -
Никогда  не  рано  думать о  будущем, поэтому я  бы рекомендовал Прорицание.
Маггловедение считают не  лучшим выбором, но  лично я думаю, что волшебникам
стоит  получше  знать немагическое общество,  особенно, если они  собираются
сотрудничать  с  ним  -  взгляни  на  моего  отца,  ему постоянно приходится
общаться с Магглами. Мой брат Чарли всегда любил побродить по свету, поэтому
он  выбрал  Уход за Волшебными  Животными. Используй  свои сильные  стороны,
Гарри".
     Но единственной вещью, которую Гарри считал своей сильной стороной, был
Квиддитч. В конце концов, он выбрал те же предметы, что и Рон, чувствуя, что
если они ему не дадутся, то у него будет хоть какая-нибудь поддержка.

     Следующий  матч  по  Квиддитчу Гриффиндор  должен  был  сыграть  против
Хаффлпаффа.  Вуд заставлял команду  тренироваться каждый  вечер после ужина,
поэтому  Гарри  едва  хватало  времени  на  Квиддитч и  домашнее  задание. К
счастью, условия  для тренировки  стали лучше,  по  крайней  мере,  суше,  и
вечером  перед субботним матчем он  поднимался  в  спальню,  чтобы  положить
метлу,  чувствуя,  что шансы Гриффиндора выиграть Кубок по  Квиддитчу в этом
году чрезвычайно велики.
     Однако,  его  хорошему  настроению  суждено было  испортиться.  Наверху
лестницы,  ведущей   в  их  спальню,  он   встретил   перепуганного  Невилла
Лонгботтома.
     "Гарри - я не знаю, кто это сделал. Я зашел и вот-"
     С опаской поглядывая на него, Невилл распахнул дверь.
     Содержимое  чемодана  Гарри  было  разбросано  по   всей  комнате.  Его
распоротый  плащ  валялся  на  полу.  Простыни  стянули  с кровати,  а  ящик
прикроватного секретера, опрокинутый, лежал на матрасе.
     Гарри  подошел  к кровати  открыв рот, ступая  по  вырванным  страницам
"Трюков Троллей".
     Когда  они с Невиллом перестилали постель, вошли Рон, Дин и  Симус. Дин
громко выругался.
     "Что случилось, Гарри?"
     "Понятия не имею", - ответил Гарри. Рон изучал его разбросанную одежду.
Все карманы были вывернуты.
     "Кто-то что-то искал, - сказал он. - Что-нибудь пропало?"
     Гарри начал подбирать свои  вещи  и запихивать  их  в чемодан. Когда он
положил туда последнюю книжку Локхарта, то, наконец, понял, что отсутствует.
     "Дневник Ребуса", - тихо сказал он Рону.
     "Что?"
     Гарри  указал  головой  на   дверь,  и  они  вышли.  Они  спустились  в
Гриффиндорскую  гостиную,  уже  наполовину  опустевшую, и  присоединились  к
Гермионе, которая сидела в  одиночестве и читала книгу "Древние Руны Устроены
Просто".
     Гермиона была поражена.
     "Но -  только  Гриффиндорец  мог украсть  - больше  никто  не знает наш
пароль..."
     "Именно так", - сказал Гарри.

     На следующее утро на улице  стояла  прекрасная погода:  яркое  солнце и
легкий, освежающий ветерок.
     "Отличный  день  для  Квиддитча!  -  с энтузиазмом  сообщил  им Вуд  за
Гриффиндорским столом, нагружая  омлет на их  тарелки.  - Гарри, встряхнись,
тебе требуется подобающий завтрак".
     Гарри разглядывал Гриффиндорский стол, спрашивая себя, кто из  учеников
рядом  с  ним  теперь  новый  владелец  дневника  Ребуса.  Гермиона  пыталась
уговорить его сообщить об ограблении,  но Гарри эта идея не воодушевила. Ему
пришлось бы рассказать преподавателю  о дневнике,  и, кроме того,  как много
людей  знало,  что  Хагрид  был исключен пятьдесят  лет назад?  Он не  хотел
ворошить прошлое.
     Когда  он выходил из Большого  Зала вместе с  Роном и  Гермионой,  чтобы
забрать снаряжение для Квиддитча, к  его растущему списку  тревог добавилась
еще  одна  весьма  серьезная.  Он только  успел  поставить ногу на мраморную
ступень,  как   услышал:  "На   этот  раз   убить...  Дай  мне  разорвать...
посвирепствовать..."
     Он вскрикнул и Рон и Гермиона в испуге отскочили от него.
     "Голос!  -  воскликнул  Гарри,  оглядываясь.  -  Я только что  - вы  не
слышали?"
     Рон покачал головой, широко  раскрыв глаза. Гермиона хлопнула себя рукой
по лбу.
     "Гарри - я, кажется, что-то поняла! Мне срочно нужно в библиотеку!"
     И она понеслась вверх по ступенькам.
     "Что она  поняла?"  - спросил Гарри встревожено, все еще оглядываясь  и
пытаясь определить, откуда шел голос.
     "Уж больше, чем я", - сказал Рон, покачав головой.
     "Но зачем ей идти в библиотеку?"
     "Потому что в этом вся Гермиона, - сказал Рон,  пожимая плечами. - Когда
сомневаешься, иди в библиотеку".
     Гарри стоял в  нерешительности,  пытаясь  уловить  голос снова,  но  из
Большого Зала толпой повалили ученики, громко болтая в предвкушении матча.
     "Тебе пора, - сказал Рон. - Уже почти одиннадцать - матч".
     Гарри стрелой помчался в Гриффиндорскую  Башню, схватил свой Нимбус Две
Тысячи и  присоединился к  толпе, текущей к  стадиону,  но мысли его все еще
витали  в  замке  вместе  с  бестелесным  голосом, и единственной  радостной
мыслью, когда он натягивал алую форму, было то, что сейчас все  собрались на
матч и в замке никого не осталось.
     Команды  вышли  на  поле  под  шумные аплодисменты. Оливер  Вуд  сделал
разогревочный  круг над  шестами, Мадам Хуч  приготовила  мячи. Хаффлпаффцы,
игравшие в канареечно желтой форме стояли  кружком, обсуждая в последний раз
тактику игры.
     Гарри уже взобрался  на  метлу, когда  на поле почти выбежала Профессор
МакГонагалл с большим сиреневым мегафоном.
     Сердце Гарри упало.
     "Этот  матч отменяется,  - объявила Профессор МакГонагалл в  мегафон на
весь забитый учениками стадион. Послышались громкие  неодобрительные  крики.
Оливер Вуд,  похожий на  человека,  который только что  обнаружил,  что  его
надули на крупную  сумму, приземлился и кинулся к Профессор МакГонагалл,  не
успев слезть с метлы.
     "Но  Профессор!   -   кричал  он.  -   Мы  должны   играть...  Кубок...
Гриффиндор..."
     Профессор  МакГонагалл  не  обратила  на  него  внимания и прокричала в
мегафон: "Все студенты должны вернуться в свои гостиные, где Главы Домов
предоставят им дальнейшую информацию. И побыстрей, пожалуйста!"
     Она опустила мегафон и подозвала Гарри.
     "Поттер, тебе лучше пойти со мной..."
     Теряясь в  догадках, как она может  подозревать  его на этот раз, Гарри
заметил отделившегося от  толпы Рона; он подбежал к ним, когда они двинулись
к замку. К удивлению Гарри, Профессор МакГонагалл не возражала.
     "Да, наверное, тебе тоже лучше пойти, Уизли".
     Некоторые ученики, обгонявшие  их,  громко жаловались на  отмену матча,
остальные  выглядели обеспокоенными.  Гарри и Рон  последовали  за Профессор
МакГонагалл обратно в школу и вверх по мраморной лестнице. Но в этот раз они
направились не в учительский кабинет.
     "Это  будет  шоком  для  вас,  -  удивительно  мягким  голосом  сказала
Профессор МакГонагалл, когда они шли  к больничному  крылу. - Произошло  еще
одно нападение... опять двойное".
     Гарри  почувствовал,  что  у  него внутри все  перевернулось. Профессор
МакГонагалл толкнула больничную дверь, и они вошли.
     Мадам Помфрей склонилась к пятикурснице с длинными волнистыми волосами.
Гарри вспомнил, что эта та самая девочка из Рэйвенкло, у которой они однажды
спросили дорогу в гостиную Слизерина. А на соседней кровати лежала-
     "Гермиона!" - простонал Рон.
     Она лежала очень спокойно, широко открыв остекленевшие глаза.
     "Их нашли возле  библиотеки, - сказала Профессор  МакГонагалл.  -  Я не
думаю,  что  кто-то  из  вас  сможет  объяснить,  в чем дело.  Рядом с  ними
обнаружили вот это..."
     Она показала маленькое круглое зеркальце.
     Гарри и Рон дружно покачали головами, все еще глядя на Гермиону.
     "Я отведу  вас в Гриффиндорскую Башню, - сказала Профессор  МакГонагалл
со вздохом. - Мне в любом случае нужно рассказать остальным".

     "Всем ученикам  надлежит вернуться  в гостиные  своих Домов к шести
часам  вечера. Никто  из  учеников не имеет  права  покидать  их после этого
времени. На каждый  урок вас будут сопровождать  учителя. Ни один студент не
должен идти в уборную без сопровождения. Все ближайшие тренировки и матчи по
Квиддитчу будут отложены. Все вечерние занятия будут отменены".
     Гриффиндорцы,   набившиеся   в  гостиную,   молча   слушали   Профессор
МакГонагалл. Она  скатала пергамент,  который читала и сказала  чуть хриплым
голосом: "Могу лишь  добавить, что все эти  нападения меня сильно беспокоят.
Похоже,  что школу закроют,  если только  виновник  этих  событий  не  будет
пойман. Я бы попросила откликнуться того, кто что-нибудь об этом знает".
     Она  немного неловко вылезла  в портретную дыру  и  Гриффиндорцы  разом
заговорили.
     "Нападения   были   совершены   на  двух   Гриффиндорцев,   не   считая
Гриффиндорского привидения, на девочку из Рэйвенкло и парня из Хаффлпаффа, -
произнес друг близнецов Уизли Ли Джордан, загибая  пальцы.  - Разве никто из
учителей не заметил, что ни один Слизеринец не пострадал? Разве не очевидно,
что все  идет от Слизерина? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина - почему
они просто не  выгонят всех  Слизеринцев?" -  крикнул  он, и  все  закивали,
послышались аплодисменты.
     Перси Уизли сидел  на стуле позади Ли, но  на этот раз, он не стремился
высказать свое мнение. Он был бледен и потрясен.
     "Перси в  шоке, -  тихо объяснил  Джордж. - Та  девочка из Рэйвенкло  -
Пенелопа Клиуотер  - она префект. Я думаю, он  не  предполагал,  что  монстр
посмеет атаковать Префекта".
     Но Гарри почти  не  слушал.  Он не мог отделаться  от  воспоминания  об
Гермионе, застывшей  на  больничной  койке, похожей на  высеченную  из  камня
статую.  Если  виновника  не  поймают,  ему придется  всю  оставшуюся  жизнь
существовать с Десли. Том Ребус подставил Хагрида, потому что иначе его ждал
детский приют. Теперь Гарри точно знал, что он чувствовал.
     "Что  мы будем делать? - тихонько спросил  Рон, наклонившись к Гарри. -
Думаешь, они подозревают Хагрида?"
     "Нам надо пойти  и поговорить с ним, - сказал  Гарри решительно. - Я не
верю, что на этот раз это он, но если он освободил монстра в прошлый раз, то
знает, как попасть в Потайную Комнату, а это уже что-то".
     "Но Профессор МакГонагалл сказала, чтобы мы оставались в башнях, если у
нас нет занятий-"
     "Думаю, - сказал Гарри еще тише, -  сейчас время воспользоваться Плащом
моего отца".

     От  отца  Гарри  унаследовал  только  одну  вещь:  длинный  серебристый
Плащ-Невидимку. Это была  их едиственная возможность  незаметно выскользнуть
из школы и навестить Хагрида. Они  легли  спать  как обычно, подождали  пока
Невилл, Дин и Симус перестанут обсуждать Потайную Комнату  и наконец заснут,
поднялись, оделись и забрались в Плащ.
     Прогулка  по темным и пустынным коридорам оказалось  невеселой.  Гарри,
который до  этого  иногда  бродил ночью по замку, никогда не  видел  столько
народу  после  заката.  Преподаватели, префекты  и привидения  шествовали по
коридорам вдвоем в поисках чего-нибудь необычного. Плащ-Невидимка не обладал
шумоскрывающим свойством, поэтому один раз их чуть было  не обнаружил Снэйп,
когда Рон  споткнулся  всего  в нескольких футах от  него. К  счастью, Снэйп
чихнул в тот самый момент, как Рон выругался. Они с облегчение добрались  до
входной двери и открыли ее.
     Снаружи стояла  ясная звездная  ночь. Они  торопливо пошли к освещенным
окнам хижины Хагрида и сняли Плащ на пороге.
     Они  постучали,  и  через  несколько  секунд  дверь  распахнулась.  Они
оказались лицом к лицу  с Хагридом,  вооруженным арбалетом, а  волкодав Клык
громко лаял за его спиной.
     "Ох, - сказал Хагрид, опуская арбалет. - Что вы двое тут делаете?"
     "Зачем это?" - спросил Гарри, показывая на арбалет, когда они вошли.
     "Да незачем... так... - пробормотал Хагрид. - Я тут  жду кое-кого... не
важно... Садитесь... Сейчас соображу чайку..."
     Он едва замечал,  что делает.  Он чуть не затушил камин, разлив воду, а
потом едва не смахнул на пол заварочный чайник.
     "Хагрид, ты в порядке? - спросил Гарри. - Слышал об Гермионе?"
     "Ох, да, еще бы", - сказал Хагрид дрогнувшим голосом.
     Он продолжал  бросать встревоженные взгляды на  окна. Он  налил  им две
большие кружки кипятка (забыв добавить чайные пакетики) и как раз выкладывал
на тарелку кусок пирога, когда раздался громкий стук.
     Хагрид уронил пирог. Гарри и Рон обменялись  встревоженными  взглядами,
юркнули  в  плащ  и ретировались  в  угол. Хагрид проверил,  что  они хорошо
спрятаны, схватил арбалет и снова распахнул дверь.
     "Добрый вечер, Хагрид".
     Это  был  Дамблдор. Он вошел, очень  серьезный,  в комнату, и в дверном
проеме показался еще один немного странноватый волшебник.
     Незнакомец был  невысок  и  тучен, с  взъерошенными  седыми волосами  и
нетерпеливым  выражением  лица.  Его  одежда  представляла  с  собой  жуткое
смешение  стилей:  полосатый костюм,  алый галстук,  черный плащ  до  пят  и
лилового цвета туфли с заостренными носами. Подмышкой он держал ярко-зеленый
котелок.
     "Это папин босс! - выдохнул Рон. - Корнелий Фадж, Министр Магии!"
     Гарри ткнул Рона локтем, чтобы тот замолчал.
     Хагрид  побледнел  и вспотел.  Он  рухнул  на стул,  переводя взгляд  с
Дамблдора на Корнелия Фаджа.
     "Плохи  дела, Хагрид,  -  сказал Фадж,  глотая слова.  -  Очень  плохи.
Пришлось приехать. Четыре атаки на Магглорожденных. Слишком все завертелось.
Министерству необходимо действовать".
     "Я никогда, - сказал Хагрид, ища  поддержи у Дамблдора, - Вы же знаете,
я никогда, Профессор Дамблдор, сэр..."
     "Я хочу,  чтобы  ты понял,  Корнелий, я полностью  доверяю  Хагриду", -
сказал Дамблдор, бросая на Фаджа хмурый взгляд.
     "Видишь ли, Албус, -  смутился  Фадж,  - прошлое  Хагрида против  него.
Министерство должно что-то сделать - этого требует совет попечителей".
     "И все  равно, Корнелий,  я говорю тебе,  что  арест  Хагрида не спасет
положения", - сказал Дамблдор. Его голубые глаза пылали.
     "Но  встань  на мою точку зрения, - пробормотал  Фадж,  вертя  в  руках
котелок.  - На меня оказывают  сильное давление.  И надо делать  вид, что  я
что-то предпринимаю. Если выяснится, что это не  Хагрид,  он вернется и все.
Но я вынужден его забрать. Не выполняя свой долг, я-"
     "Забрать меня? - спросил Хагрид, которого трясло. - Куда забрать?"
     "На короткий срок, уверяю,  -  сказал  Фадж, не решаясь  встречаться  с
Хагридом  глазами. - Не  в наказание,  а в качестве  предосторожности.  Если
кого-то еще поймают, вас выпустят со всеми извинениями..."
     "Не в Азкабан?" - прохрипел Хагрид.
     Прежде чем Фадж успел ответить, в дверь опять громко постучали.
     Дамблдор открыл ее. Теперь  был черед Гарри получить  локтем под ребра:
он чуть не вскрикнул.
     Мистер Люций  Малфой,  облаченный  в длинный  дорожный  плащ,  довольно
улыбаясь, вплыл в хижину Хагрида. Клык зарычал.
     "Уже здесь, Фадж, - произнес он одобрительно. - Молодец, молодец..."
     "Что вы  тут делаете? - яростно спросил Хагрид. - Выметайтесь из  моего
дома!"
     "Мой  дорогой,  поверьте,  мне  не  доставляет  никакого   удовольствия
находиться  в  вашем  -  гм  - вы  зовете это домом?  - сказал Люций  Малфой
усмехаясь и оглядывая маленькую  комнату. - Я просто зашел  в  школу  и  мне
сообщили, что директор здесь".
     "Что вы хотите от меня, Люций?" - спросил Дамблдор. Он говорил вежливо,
но в глубине его глаз все еще горел огонь.
     "Это  ужасно, Дамблдор, - проговорил Мистер Малфой неторопливо, вынимая
длинный пергаментный свиток, - но попечители  решили, что  пришло ваше время
уйти. Вот Приказ о Временном Прекращении Действия Ваших Полномочий - под ним
вы  найдете все двенадцать подписей. Боюсь, мы склоняемся к  мнению,  что вы
теряете контроль над  ситуацией. Сколько  нападений уже  совершено  к  этому
моменту? Еще два  этим днем, не правда ли? В таком случае, в Хогвартсе скоро
не  окажется  Магглорожденных,  и все мы  знаем, какой  огромной потерей это
будет для школы".
     "Ах, да, теперь понимаю, Люций, - сказал Фадж встревоженно. -  Дамблдор
отстранен... нет, нет... этого ни в коем случае..."
     "Назначение - и отстранение директора - дело попечителей, Фадж, - мягко
пояснил  Мистер  Малфой.  -  А  так  как  Дамблдору  не  удалось  прекратить
нападения..."
     "Но,  подумай,  Люций,  если  уж  Дамблдор  не смог  прекратить  их,  -
пробормотал Фадж,  яростно потея. -  То  есть, я  хочу сказать, кто же тогда
сможет?"
     "Над  этим  стоит  подумать,  -  сказал  Мистер  Малфой,  отвратительно
улыбаясь. - Но так как мы все проголосовали..."
     Хагрид вскочил на ноги и его черная лохматая голова коснулась потолка.
     "А скольких ты уговорил угрозами и шантажом, Малфой, а?" - взревел он.
     "Боже  мой,  твой  нрав  доведет  тебя  до  неприятностей когда-нибудь,
Хагрид, - заметил Мистер Малфой. - Я бы не советовал так орать на охранников
в Азкабане. Им это не понравится".
     "Вы не можете  снять Дамблдора! - рявкнул Хагрид так, что волкодав Клык
съежился  в корзинке и заскулил.  - Заберите  его,  и  у Магглорожденных  не
останется и шанса! В следующий раз кто-то умрет!"
     "Успокойся, Хагрид,  -  резко произнес Дамблдор. Он посмотрел  на Люция
Малфоя.
     "Если попечители хотят, чтобы я отошел от дел, я, безусловно, подчинюсь
их решению".
     "Но-", - заикнулся Фадж.
     "Нет!" - прорычал Хагрид.
     Дамблдор  устремил  взгляд своих ярких  голубых глаз  прямо  в холодные
серые глаза Мистера Малфоя.
     "Однако, - сказал  Дамблдор,  говоря медленно и  с  расстановкой, чтобы
никто  из  них не пропустил ни слова, -  вы узнаете, что  я  и  в самом деле
покину Хогвартс только тогда, когда здесь не останется ни одного верного мне
человека. Вы узнаете, что  помощь  всегда  будет  дарована  тем,  кто о  ней
попросит".
     На  секунду Гарри  был почти  уверен,  что  глаза Дамблдора  блеснули в
направлении угла, где прятались они с Роном.
     "Восхитительные сантименты, - сказал  Малфой, раскланиваясь. - Нам всем
будет не хватать - гм - твоего глубоко  индивидуального подхода к проблемам,
Албус,  и я надеюсь, что  твой преемник сможет  предотвратить  эти  - эээ  -
"убийства"".
     Он  подплыл к двери, распахнул  ее и пропустил  вперед Дамблдора. Фадж,
вертя в  руках свой котелок,  ожидал,  что Хагрид  выйдет, но Хагрид глубоко
вздохнул и сказал  тщательно подбирая слова: "Если кто-нибудь хотел  кое-что
выяснить, все что от него  требовалось бы -  это проследить за  пауками. Это
выведет его на верный след! Я всегда это говорил".
     Фадж посмотрел на него с удивлением.
     "Хорошо,  иду, - сказал  Хагрид, натягивая  свою доху.  Но когда он уже
выходил за Фаджем  в дверь,  то вновь  остановился и  громко  произнес. -  И
кому-то придется кормить Клыка в мое отсутствие".
     Дверь захлопнулась и Рон стянул Плащ-Невидимку.
     "Быть беде,  - сказал он хрипло. - Дамблдора нет. Они с тем же  успехом
могут закрыть школу сегодня. Когда его нет, нападения будут ежедневно".
     Клык начал скулить и скрестись в закрытую дверь.


Глава Пятнадцатая. Арагог



     В окрестности  замка  подкрадывалось лето, небо  и  озеро  засинели как
барвинки,  и в теплицах  распустились  цветы величиной с капусту. Но теперь,
когда из окон замка  нельзя  было  увидеть  Хагрида,  совершающего  обход, и
Клыка, следующего за ним по пятам, картина не радовала Гарри, как впрочем, и
внутренняя атмосфера в замке, где все летело кувырком.
     Гарри и  Рон  попытались навестить Гермиону,  но крыло замка, в котором
размещался госпиталь, было закрыто для посетителей.
     "Мы  больше не  будем  рисковать  - строго сказала  им  Мадам  Помфрей,
приоткрыв дверь. - Нет, извините, скорее всего,  нападавший может вернуться,
чтобы довершить начатое..."
     С отъездом Дамблдора, всех охватил страх сильнее прежнего, так что даже
солнце за стенами замка, казалось, застыло  в окнах. Едва ли в школе нашлось
бы  не  хмурое  лицо, всякий смех,  разносившийся по коридору, звучал резко,
неестественно и быстро стихал.
     Гарри часто повторял про себя  последние слова Дамблдора: "Я  и в самом
деле  покину  Хогвартс только тогда,  когда  здесь  не  останется  ни одного
верного мне человека. Помощь всегда будет дарована тем, кто о ней попросит".
Но какой с них  толк? У кого просить помощи, когда все были напуганы и сбиты
с толку, также как и они?
     Подсказку  Хагрида о пауках было гораздо  проще понять, но  беда в том,
что, похоже, в замке не осталось  ни одного паука,  за которым можно было бы
проследить.  Гарри  искал повсюду, Рон  помогал ему  (но довольно неохотно).
Конечно,  им мешало то  обстоятельство, что  им  не  позволяли отлучаться от
своих, и  они  должны были  передвигаться  вокруг замка  в группе  с другими
Гриффиндорцами. Большинство  их товарищей, кажется, были рады тому,  что  из
класса в класс  их провожали преподаватели,  но  Гарри это сильно  донимало.
Однако кое-кто  был очень  рад атмосфере  ужаса и  подозрения.  Драко Малфой
гордо расхаживал по школе, точно вдруг оказался  Главным Префектом. Гарри не
мог  понять причину его  радости, пока на  уроке Алхимии,  через две недели,
после  отъезда  Дамблдора  и  Хагрида,  сидя  позади  Малфоя, Гарри случайно
подслушал его разговор с Краббом и Гойлом.
     "Я всегда думал, что папа мог быть тем, кто избавил нас от Дамблдора, -
сказал он, даже не пытаясь понизить голос. - Я говорил  вам, он  думает, что
Дамблдор  самый  ужасный  директор из всех, когда-либо работавших  в  школе.
Может быть, теперь  у нас  появится  нормальный директор. Тот, кто решит  не
закрывать Потайную Комнату. МакГонагалл долго не продержится, она всего лишь
заместитель..."
     Снэйп пронесся мимо Гарри, ничего не сказав о пустующем месте и котелке
Гермионы.
     "Сэр, - произнес Малфой  громко, - сэр, почему Вы  не подаете заявку на
место директора?"
     "Сейчас, Малфой, - ответил Снэйп, но ему не удалось скрыть  усмешку.  -
Профессор Дамблдор временно  отстранен попечителями.  Я  полагаю,  он  скоро
вернется к нам".
     "Да, верно, - сказал Малфой, ухмыляясь. - Полагаю, отец проголосовал бы
за Вас, сэр, если Вы хотели бы подать заявку на место. Я бы сказал отцу, что
Вы здесь лучший учитель, сэр..."
     Снэйп усмехнулся, кружа по  подземелью, и, к счастью, не замечая Симуса
Финнигана, который делал вид, что его рвет в котелок.
     "Я очень  удивлен, что Нечистокровные  до сих  пор  не  упаковали  свои
чемоданы, - продолжал  Малфой.  - Держу пари  на  пять  Галлеонов, следующий
умрет. Жаль, что это не Грейнджер".
     Звонок  прозвенел  как нельзя кстати; при последних  словах Малфоя, Рон
соскочил с табурета и  разом сгреб свои  учебники, и его попытка кинуться на
Малфоя осталась незамеченной Снэйпом.
     "Пустите меня к нему - прорычал Рон, когда Гарри  и Дин схватили его за
руки. - Мне все равно не нужна моя  волшебная  палочка,  я голыми руками его
убью".
     "Поторопитесь, я провожу вас на Травоведение", - приказал Снэйп классу,
и они двинулись. Гарри, Рон  и Дин замыкали  шествие.  Рон еще раз попытался
высвободиться. Но они  отпустили его  только тогда, когда Снэйп вывел их  из
замка, и они шли через луг к теплицам.
     На уроке Травоведения все молчали, теперь среди них не было Джастина  и
Гермионы.
     Профессор Росток дала им  задание подрезать  Высохший Эфиопский  Инжир.
Гарри пошел  выбросить  охапку сухих  стеблей на компостную кучу и  очутился
лицом  к  лицу с Эрни  Макмилланом.  Эрни  вдохнул глубже  и заговорил очень
церемонно:  "Я только хотел  сказать,  Гарри,  что  прошу прощения  за  свои
подозрения.Я знаю,ты никогда не напал бы на Гермиону Грейнджер, и я беру свои
слова  обратно. Мы все в одной лодке, ну..." - и он протянул пухлую  руку, а
Гарри потряс ее.
     Эрни и его подруга Ханна присоединились к ним.
     "Этот Драко Малфой, - сказал Эрни, отламывая высохшие ветки, - кажется,
ему все  это доставляет удовольствие, не так ли? Ты знаешь, я думаю, он  мог
бы быть наследником Слизерина".
     "Да уж,  гениальная мысль!" - сказал  Рон, который не простил Эрни, так
же быстро как Гарри.
     "Ты думаешь, это Малфой, Гарри?" - спросил Эрни.
     "Нет",  -  сказал  Гарри  так  уверенно, что  Эрни  и  Ханна  удивленно
посмотрели на него.
     Через секунду, Гарри кое-что заметил. Снаружи несколько  крупных пауков
бежали  прочь, двигаясь по неестественно прямой линии, как будто торопясь на
срочную встречу. Гарри хлопнул Рона по руке секатором.
     "Ух! Что с тобой?"
     Гарри кивнул на пауков, прищурившись от солнца.
     "Уф! - сказал Рон, пытаясь, но безуспешно, выглядеть довольным. - Мы не
можем пойти за ними сейчас".
     Эрни и Ханна слушали их с любопытством.
     Гарри  пристально  глядел  вслед  паукам.  Если  бы  они проследили  за
направлением его взгляда, то могли бы догадаться, куда он смотрит.
     "Похоже, что они направляются в Запретный Лес".
     От этого заявления Рон помрачнел еще больше.
     После занятия Профессор Росток проводила класс на урок Защиты от Темных
Сил.  Гарри и Рон отстали  от  остальных, чтобы поговорить подальше от чужих
ушей.
     "Мы  снова воспользуемся  Плащом-Невидимкой, - сказал  Гарри Рону. - Мы
можем  взять с  собой Клыка.  Он  раньше  был  в лесу с Хагридом.  Он  может
пригодиться".
     "Верно, - сказал Рон, нервно крутя в пальцах волшебную  палочку. - Там,
там, в  лесу,  не  водятся оборотни?"  -  добавил он, когда  они заняли свои
обычные места в самом  конце аудитории Локхарта. Предпочитая  не отвечать на
подобный вопрос, Гарри  сказал:  "Там есть и хорошие существа. Замечательные
кентавры и единороги..."
     Рон никогда не был в Запретном Лесу. Гарри был однажды  и надеялся, что
больше никогда не попадет туда снова.
     Локхарт  вошел  в аудиторию,  и класс изумленно воззрился на  него. Все
остальные преподаватели  выглядели  серьезнее  чем  обычно,  но Локхарт явно
пребывал в хорошем расположении духа.
     "Ну-ка улыбнитесь, - крикнул он, сияя. - Почему у всех  такие вытянутые
лица?"
     Ученики обменялись недоуменными взглядами, но никто не ответил.
     "Вы не понимаете, - произнес Локхарт медленно, как будто разговаривая с
идиотами. - Опасность миновала. Преступник удален".
     "Кто он?" - воскликнул Дин Томас громко.
     "Мой дорогой молодой человек,  Министр Магии не забрал бы Хагрида, если
не  был уверен  на  сто процентов,  что он виновен", -  сказал Локхарт тоном
человека, объясняющего, что один и один равно двум.
     "Но он забрал", - объявил Рон громче Дина.
     "Я  смею  думать,  что знаю больше  об аресте Хагрида,  чем Вы,  Мистер
Уизли", - произнес Локхарт самоуверенно.
     Рон начал  было говорить, что  он  так не считает,  но  остановился  на
середине предложения, когда Гарри сильно пнул его под партой.
     "Мы там не были, помнишь?" - прошептал Гарри.
     Но отвратительная радость Локхарта, его намеки,  что он  всегда  знал о
преступных  наклонностях   Хагрида,   его   уверенность,   что  все   теперь
закончилось, сильно  раздражала  Гарри.  Ему хотелось запустить  "Заклинание
Зомби"  прямо  в  сияющее лицо Локхарта. Он  переборол  себя, нацарапав Рону
записку: "Давай сегодня ночью".
     Рон прочитал записку, и, пребывая  в раздумьях, бросил взгляд в сторону
пустовавшего  места  Гермионы.  Это, вероятно,  укрепило его решимость, и  он
кивнул.
     В Гриффиндорской гостиной было людно в эти дни, потому что  после шести
Гриффиндорцам было некуда идти. К тому же, им было о чем поговорить, так что
гостиная часто не опустевала до полуночи.
     Гарри  сразу  после  обеда  вынул из  чемодана  Плащ-Невидимку и провел
вечер, сидя на нем, ожидая, когда комната опустеет. Фред и Джордж предложили
Гарри и  Рону  сыграть несколько  партий в Подрывного  Дурака, Джинни, очень
подавленная,  сидела  на стуле  Гермионы, глядя на них.  Гарри  и Рон нарочно
проигрывали, пытаясь  скорее закончить игру, но все засиделись  до полуночи,
когда Фред, Джордж и Джинни наконец ушли спать.
     Гарри  и  Рон  подождали,  пока не захлопнуться двери спален прежде чем
взяли Плащ, набросили его на себя и пробрались через портретный ход.
     Это  было  еще одно  нелегкое  путешествие  по замку,  минуя  учителей.
Наконец,  они  дошли  до  вестибюля,  отодвинули  засов  на  входной  двери,
приоткрыли ее,  стараясь не скрипеть, и  ступили на  землю,  залитую  лунным
светом.
     "Конечно, - вдруг заговорил Рон, когда они шагали по темной траве. - Мы
можем  пойти  в лес  и не обнаружить пауков. Может быть, они  шли не туда. Я
понимаю, было похоже, что они движутся как бы в общем направлении..."
     Он замолчал с надеждой.
     Они дошли  до хижины  Хагрида. Темные  окна  придавали  ей  грустный  и
брошенный вид. Когда Гарри толкнул дверь  и сбросил  Плащ, Клык, увидев  их,
сошел с ума  от радости.  Беспокоясь,  что  пес может разбудить всех в замке
своим  хриплым и  громким  лаем, они быстро  сунули  ему помадку из жестяной
банки на каминной полке. К тому  времени как  ему удалось разлепить челюсти,
он уже успокоился.
     Гарри  оставил  Плащ   на  столе  Хагрида.  В  смоляной  темноте   леса
невидимость была бесполезна.
     "Пошли, Клык,  мы идем гулять",  - сказал Гарри,  притоптывая, и  Клык,
счастливый, выбрался  из дома,  ринулся  к  опушке и поднял ногу у  большого
платанового дерева.
     Гарри достал волшебную  палочку,  прошептал:  "Иллюмос!" - и  крошечный
огонек возник на конце палочки, достаточный, чтобы найти тропинку и пауков.
     "Хорошо  придумано,  - сказал  Рон. - Я бы тоже  посветил  себе, но  ты
знаешь, она может взорваться или еще что-нибудь..."
     Гарри схватил  Рона  за  плечо, указывая  на траву.  Два одиноких паука
поспешно удалялись от света палочки в тень деревьев.
     "Ладно, - Рон вздохнул, смиряясь с неизбежным. - Я готов. Идем".
     Так, с Клыком,  бегающим вокруг  них и обнюхивающим  корни  деревьев  и
листья,  они ступили  в лес. При свете палочки Гарри они шли  за бегущими по
тропинке   пауками  около  двадцати   минут,  не  разговаривая,   напряженно
прислушиваясь к шорохам, но не слыша ничего, кроме  треска сломанных веток и
шелеста листьев.  Затем, когда деревья стали  гуще, так что звезды  в вышине
над головой были не видны, и палочка Гарри одиноко  светила в море тьмы, они
увидели, что их пауки-проводники покинули тропинку.
     Гарри остановился, пытаясь рассмотреть, куда ушли  пауки,  но везде, за
исключением их маленького огонька, стояла непроглядная темень. Он никогда не
был  в такой  чаще. В прошлый раз  Хагрид строго-настрого  наказывал  им  не
сходить с тропинки. Но теперь он был за много миль отсюда, вероятно, сидел в
камере в Азкабане, и кроме того, он сказал идти за пауками.
     Что-то влажное коснулось руки  Гарри,  и он  отпрыгнул назад,  наступив
Рону на ногу, но это был всего лишь нос Клыка.
     "Как  ты думаешь?" -  спросил Гарри  у  Рона, различая лишь  его глаза,
отражающие свет палочки.
     "Раз уж мы пришли сюда", - сказал Рон.
     И они  двинулись  вслед  за  пауками  вглубь  леса.  Им  пришлось  идти
медленней, так как на пути встречались корни деревьев  и пни, едва видимые в
окружающей  темноте. Гарри чувствовал  на  своей руке горячее дыхание Клыка.
Они  не раз останавливались, чтобы Гарри  мог нагнуться и отыскать  пауков в
свете палочки.
     Кажется, они шли больше получаса, их мантии цеплялись за низкие ветки и
заросли ежевики. Через некоторое  время  они  заметили,  что будто местность
понижается, хотя деревья были густы как и прежде.
     Затем неожиданно Клык резко  залаял, так что Гарри и Рон вздрогнули  от
неожиданности.
     "В чем дело?" - громко спросил  Рон,  оглядываясь в смоляной темноте, и
сжимая локоть Гарри.
     "Там  что-то  движется,  -  сказал  Гарри   тихо.  -  Послушай.  Что-то
крупное..."
     Они вслушались. Невдалеке, справа от них, нечто большое, треща ветками,
пробивало путь через деревья.
     "О нет, - пробормотал Рон. - О нет, нет, нет".
     "Замолчи! - прошептал Гарри сердито. - Оно услышит тебя!"
     "Услышит меня! -  сказал  Рон, срывающимся голосом.  - Оно уже услышало
Клыка!"
     Казалось, темнота  давила  на  глаза, они стояли,  испуганные, и ждали.
Странный рокот, и затем тишина.
     "Думаешь, что оно делает?" - спросил Гарри.
     "Готовится к прыжку", - предположил Рон.
     Они ждали, дрожа, не отваживаясь шевельнуться.
     "Думаешь, он ушел?" - прошептал Гарри.
     "Не знаю-"
     Внезапно справа  от  них вспыхнул свет, такой яркий  в темноте, что они
закрыли  глаза  ладонями. Клык  заскулил  и  бросился бежать,  но  застрял в
колючем кусте и заскулил еще громче.
     "Гарри, - крикнул Рон радостно. - Гарри, это наша машина!"
     "Что?"
     "Идем!"
     Гарри  шел за  Роном к свету, спотыкаясь  и  цепляясь за ветки.  Спустя
мгновение они очутились на поляне.
     Пустой автомобиль Мистера Уизли стоял окруженный толстыми стволами  под
сенью густых ветвей, его фары горели. Когда Рон шел к нему с разинутым ртом,
машина  медленно  двинулась им навстречу,  точно  большая  бирюзовая собака,
приветствующая своего хозяина.
     "Он  был  здесь все  время! - сказал Рон  восхищенно,  обходя машину. -
Взгляни. Лес превратил его в дикаря..."
     Бока машины были поцарапаны и измазаны грязью. Похоже,  ей  приходилось
продираться сквозь подлесок.  Клык не обращал на автомобиль внимания и жался
к Гарри, дрожа. Успокоившись, Гарри засунул палочку обратно в мантию.
     "А мы думали, что он собирается напасть! - сказал Рон,  прислонившись к
автомобилю и похлопывая его. - Я удивлялся, куда он пропал!"
     Гарри осматривал  землю,  освещенную фарами,  в поисках пауков,  но они
разбежались подальше от света.
     "Мы потеряли след, - сказал он. - Скорей идем и найдем их".
     Рон не ответил. Он стоял не двигаясь и смотрел  на что-то позади Гарри.
Его лицо было мертвенно-бледным от ужаса.
     Гарри  не  успел   обернуться.   Раздалось  громкое  щелканье,   и   он
почувствовал,  как что-то  длинное и волосатое  обхватило  его вокруг талии,
оторвало от земли,  и он повис вниз головой.  Испуганно отбиваясь,  он опять
услышал щелканье  и увидел, что  ноги Рона  тоже болтаются в воздухе, а Клык
громко скулит - в следующее мгновение его потащили в чащу.
     Чуть повернув  голову Гарри разглядел  черные жвала  и  шесть  шагающих
длинных, волосатых  лап, еще две  передних сжимали  его тело.  Позади второе
существо тащило Рона. Они  направлялись в самую чащу. Гарри слышал, как Клык
сражается с третьим, пытаясь  освободиться, и громко скулит, но сам Гарри не
смог бы  крикнуть, даже если бы захотел, его голос остался  около машины, на
поляне в лесу.
     Он  не  знал,  сколько  времени провел  в лапах  чудовища;  он внезапно
почувствовал,  что  темнота расступилась настолько,  чтобы различить  землю,
покрытую листьями  и пауками. Взглянув по сторонам, он увидел, что они дошли
до края широкой лощины. Лощины, которая была расчищена от деревьев, и звезды
ярко освещали самое ужасное место, какое ему только доводилось видеть.
     Пауки. Не крошечные паучки, шелестящие в опавшей листве. Пауки размером
с ломовых лошадей, восьмиглазые,  восьминогие, черные,  огромные, волосатые.
Тот,  который нес  Гарри,  направился вниз  по  крутому склону  к  дымчатой,
куполообразной паутине в самом центре лощины, пока его товарищи приближались
к нему и щелкали жвалами, взволнованные видом ноши.
     Гарри упал на четвереньки, когда паук бросил  его на землю. Рон и  Клык
свалились рядом с ним. Клык не испустил ни звука и свернулся в клубочек. Рон
выглядел так же,  как чувствовал себя Гарри.  Его  рот  был широко открыт  в
беззвучном крике, глаза выпучены.
     Гарри вдруг сообразил, что  паук,  бросивший его,  что-то говорит. Было
трудно разобрать что, потому что он щелкал жвалами при каждом звуке.
     "Арагог! - позвал он. - Арагог!"
     Из середины дымчатой  куполообразной  паутины очень  медленно  появился
паук размером с маленького слона. На черном теле и лапах виднелась седина, и
каждый глаз на его уродливой голове был молочно-белым. Он был слеп.
     "В чем дело?" - спросил он, быстро щелкая жвалами.
     "Люди", - прощелкал паук, который принес Гарри.
     "Это Хагрид?" - спросил Арагог,  придвигаясь ближе, его восемь молочных
глаз бессмысленно блуждали.
     "Посторонние", - щелкнул паук, который принес Рона.
     "Убейте их,- щелкнул Арагог раздраженно. - Я спал..."
     "Мы друзья Хагрида", - крикнул Гарри. Его сердце,  казалось, выпрыгнуло
из груди и колотилось в горле.
     Щелканье, щелканье, щелканье жвал раздавалось по всей лощине.
     Арагог остановился.
     "Хагрид раньше не присылал людей в нашу лощину", - сказал он медленно.
     "Хагрид  в беде,  -  объяснил  Гарри, отрывисто  дыша. - Вот почему  мы
пришли".
     "В беде? - переспросил паук, и Гарри подумал, что за щелканьем  жвал он
расслышал беспокойство. - Но почему он послал Вас?"
     Гарри хотел встать,  но  передумал, решив, что не удержится на ногах. И
он продолжал говорить с земли, как можно спокойнее.
     "Наверху  в  школе  думают,  что Хагрид  э-э-э  натравливал кого-то  на
учеников. Они забрали его в Азкабан".
     Арагог яростно щелкнул жвалами, и по всей лощине пауки  эхом подхватили
этот  звук;  было  похоже  на  аплодисменты,  за  исключением  того,  что от
аплодисментов Гарри не становилось тошно от страха.
     "Но это было  много  лет  тому  назад, - cказал  Арагог раздраженно.  -
Много-много лет тому назад.  Я хорошо помню. Вот из-за чего они вынудили его
оставить  школу.  Они  считали, что  я был чудовищем,  которое живет  в  так
называемой  Потайной  Комнате.  Они  думали,  что  Хагрид  открыл Комнату  и
выпустил меня".
     "А  Вы...  Вы появились  не  из  Потайной Комнаты?" -  спросил  Гарри и
почувствовал холодный пот на лбу.
     "Я!  -  воскликнул  Арагог, гневно щелкая.  - Я родился не в  замке.  Я
прибыл  издалека.  Путешественник отдал  меня  Хагриду, когда  я был в яйце.
Хагрид был еще маленьким мальчиком, но он заботился обо  мне, спрятал меня в
чулане замка, подкармливал  объедками со  стола. Хагрид - мой лучший друг  и
хороший  человек.  Когда  меня обнаружили  и обвинили  в  смерти девочки, он
защитил меня.  С тех пор я жил здесь в  лесу,  где  Хагрид все еще  навещает
меня. Он даже нашел мне жену, Мосаг, и  вы видите, как наша семья разрослась
- и все благодаря доброте Хагрида".
     Гарри собрал остатки мужества.
     "Так Вы никогда - никогда не нападали ни на кого?"
     "Никогда!  - пробрюзжал  старый  паук. -  Это мой инстинкт,  но, уважая
Хагрида,  я  не  причинял зла  людям.  Тело убитой  девочки  было найдено  в
туалете. Я  никогда не видел  других  частей замка, кроме чулана, в  котором
вырос. Наш род любит темноту и тишину".
     "Но тогда... Вы знаете,  что на самом деле убило ту девочку? -  спросил
Гарри. - Потому как, что  бы это  ни было, оно вернулось и снова нападает на
людей".
     Его  слова потонули в громком возмущенном щелканье и  злобном  шуршании
множества длинных лап; черные тени пауков придвигались ближе.
     "То,  что  живет  в замке, - сказал  Арагог, -  это  древнее  существо,
которого  мы, пауки,  боимся больше всех остальных. Я помню, как я  попросил
Хагрида дать  мне  уйти,  когда почувствовал, что существо передвигается  по
школе".
     "Что это?" - настойчиво спросил Гарри.
     Более громкое щелканье, шуршание; кажется, пауки смыкали круг.
     "Мы не говорим о нем! - сказал Арагог свирепо.  - Мы не называем его! Я
никогда, даже Хагриду, не произносил имени этого чудовища, хотя он спрашивал
меня много раз".
     При более благоприятных обстоятельствах Гарри не уступил бы так просто,
но только не  в присутствии  живой  стены, пододвигающейся  ближе  и  ближе.
Казалось,  Арагог   устал  от  разговора.  Он   медленно  забирался  в  свою
куполообразную паутину,  но его  собратья-пауки,  продолжали дюйм за  дюймом
придвигаться к Гарри и Рону.
     "Тогда  мы  пойдем",  - отчаянно крикнул  Гарри  вслед  Арагогу,  слыша
шуршание листьев за спиной.
     "Пойдете? - спросил Арагог медленно. - Не думаю..."
     "Но-"
     "Мои сыновья и дочери не причиняют вреда Хагриду по моему приказу, но я
не  могу  отказать  им  в свежем мясе, когда оно само  попало  в наши  лапы.
Прощайте, друзья Хагрида".
     Гарри  обернулся. В нескольких футах от него возвышалась сплошная стена
пауков, со светящимися глазами.
     Доставая палочку, Гарри понимал, что это  не поможет  - их было слишком
много,  но он попытался  подняться на ноги, готовый умереть, сражаясь, и тут
прозвучал громкий гудок и свет фар осветил лощину.
     Автомобиль  Мистера  Уизли  с  грохотом приземлился  на  склон,  озаряя
окрестности светом и оглушая звуками клаксона. Он сбивал пауков, опрокидывая
их на  спины,  и  они бессильно  размахивали  ему  вслед волосатыми  лапами.
Автомобиль остановился перед Гарри и Роном и распахнул двери.
     "Бери Клыка!" - крикнул Гарри, ныряя на переднее  сидение; Рон  схватил
визжащего волкодава и бросил его на заднее сидение.  Двери захлопнулись. Рон
не  касался  акселератора, но автомобиль не  нуждался в  водителе, двигатель
взревел и они ринулись вперед, сбив еще парочку пауков.  Машина поднялась по
склону, вон из лощины, и они врезались в лес, ветки хлестали в стекла, когда
автомобиль  прокладывал  дорогу прямо через прогалины, следуя по ему  самому
известной тропе.
     Гарри посмотрел в сторону Рона. Его рот был все еще открыт в беззвучном
крике, но глаза уже приобретали осмысленное выражение.
     "С тобой все в порядке?"
     Рон кивнул, не в силах сказать что-либо.
     Машина прокладывала  дорогу через  подлесок, Клык громко  выл на заднем
сиденье. Гарри увидел,  как  отвалилось  боковое  зеркало,  когда  они  едва
протиснулись мимо  большого дуба. Через десять  оглушительных минут в тряске
деревья поредели, и Гарри смог снова увидеть пятна неба.
     Машина  остановилась  так  внезапно,  что они  чуть не  вылетели  через
ветровое стекло.  Они  добрались до края  леса. Клык  кинулся к окну,  желая
вылезти наружу, и когда Гарри открыл дверь, он устремился  к хижине Хагрида,
поджав хвост. Гарри тоже вылез, и через минуту-другую Рон, кажется, пришел в
сознание  и  выбрался  из  машины,   хотя   движения   него  были   немножко
заторможенными. Гарри благодарно похлопал автомобиль, когда тот дал обратный
ход в лес и исчез из виду.
     Гарри зашел  в  хижину  Хагрида забрать  Плащ-Невидимку. Клык дрожал  в
своей  корзине под одеялом. Когда Гарри вышел обратно, он обнаружил  Рона на
тыквенной грядке. Рона тошнило.
     "Следуйте за пауками, -  проговорил  слабым  голосом Рон,  вытирая  рот
рукавом. - Я никогда не прощу Хагрида. Нам повезло, что мы остались живы".
     "Могу поспорить, он думал, что Арагог не причинит вреда его друзьям", -
сказал Гарри.
     "В этом беда Хагрида,- сказал Рон, стукнув в  стену хижины. - Он всегда
думает, что чудовища не  так плохи, как они  выглядят, и  посмотри,  где  он
теперь. Камера в Азкабане! - его  трясло. - Для чего он послал нас туда? Что
мы обнаружили, я хотел бы знать?"
     "Что  Хагрид не открывал  Потайную Комнату,  - сказал Гарри,  накидывая
плащ на Рона, и ведя того за руку. - Он невиновен".
     Рон  громко рассмеялся. Выведение  Арагога в  чулане явно не вязалось с
его представлением о невиновности.
     Приближаясь к замку, Гарри одернул плащ,  чтобы удостовериться,  что их
ноги  скрыты, затем толкнул скрипнувшую переднюю дверь. Они осторожно прошли
обратно через вестибюль, поднялись по мраморной лестнице, сдерживая дыхание,
когда пересекали коридоры, где стояли на страже бдительные часовые. Наконец,
они добрались невредимые до  безопасного места, Гриффиндорской гостиной, где
поленья  в камине уже  прогорели  до золы.  Они  сняли плащ и  поднялись  по
винтовой лестнице в спальню.
     Рон упал на  кровать не в  силах  раздеться.  Гарри, однако,  не ощущал
сонливости.  Он присел  на край постели, раздумывая  обо  всем,  что  сказал
Арагог.
     Существо,  которое скрывалось  где-то  в  замке,  было очень похоже  на
Волдеморта среди монстров  - даже  другие  чудовища  не  хотели называть его
имени. Но он и  Рон так и не узнали,  что это или  как оно обращает в камень
свои жертвы. Даже Хагрид не знал, кто живет в Потайной Комнате.
     Гарри вытянул ноги  на кровати и откинулся на подушки,  глядя  на луну,
светившую  в башенное окно.  Он не знал, что  еще  они могли бы сделать. Они
всюду  наталкивались  на  глухую  стену.  Ребус  поймал  не  того  человека,
наследник Слизерина спасся, и никто не мог сказать, был ли открывший комнату
на  этот раз  тем  же самым  человеком  или  другим.  Больше не у  кого было
спросить.  Гарри  лег,  все еще  раздумывая  о том,  что  сказал  Арагог. Он
засыпал, когда ему на ум пришло нечто, похожее на их самую последнюю надежду
и он сел.
     "Рон, - он присвистнул в темноте. - Рон".
     Рон проснулся, взвизгнув как Клык, дико озираясь, и увидел Гарри.
     "Рон, та девочка, которая погибла. Арагог  сказал, что она была найдена
в туалете, - говорил Гарри, не обращая внимания на раздражающий храп Невилла
в углу. - Что если она его не покинула? Что если она еще там?"
     Рон, хмурясь, протер глаза. И потом тоже понял.
     "Ты думаешь, уж не Стонущая ли Миртл?"


Глава Шестнадцатая. Потайная Комната



     "Сколько раз мы заходили  в этот  туалет, и она была там, всего  в трех
кабинках от нас,  - горько сказал Рон  за завтраком на следующий день.  - Мы
могли бы просто спросить ее, а теперь..."
     Разыскивать пауков  было непросто. Но спрятаться от учителей  на  время
достаточное для того,  чтобы проникнуть  в девчоночий  туалет, да  еще прямо
рядом с местом первого нападения, было почти невозможно.
     Однако на  первом уроке, Преобразовании, произошло нечто,  что отвлекло
их мысли от Потайной Комнаты впервые за эти недели. Через десять минут после
начала урока  Профессор  МакГонагалл  сообщила  им,  что  экзамены  начнутся
первого июня, ровно через неделю.
     "Экзамены?  -  простонал  Симус  Финниган. -  У  нас  все  равно  будут
экзамены?"
     Позади  Гарри   раздался  громкий   удар.  Волшебная   палочка  Невилла
Лонгботтома  выскользнула  из  его  рук,  уничтожив  одну  из  ножек  стола.
Профессор   МакГонагалл   восстановила  ножку   взмахом   своей   палочки  и
повернулась, нахмурившись, к Симусу.
     "Главный смысл того, что школа остается открытой в это время, состоит в
том,  чтобы  вы получили  образование, - твердо сказала она.  - Поэтому, как
обычно, будут проводиться экзамены, и я верю, что вы все  усердно повторяете
пройденное".
     Усердно повторяете!  Гарри  не  предполагал, что сейчас, когда  замок в
таком  положении,  могут  быть  какие-то экзамены. Мятежный  ропот  заполнил
класс, что заставило Профессора МакГонагалл нахмуриться еще сильнее.
     "Инструкции Профессора Дамблдора заключались в том, чтобы обучение  шло
настолько по распорядку,  насколько возможно, -  сказала она. - И  я  должна
подчеркнуть, что это значит - выяснить, чему вы научились в этом году".
     Гарри  опустил глаза  на  двух белых  кроликов, которых  ему полагалось
превратить в домашние тапочки. Чему  он  научился в  этом году? Ничего,  что
пригодилось бы на экзамене, не приходило в голову.
     Рон выглядел  так, будто ему только что  сказали, что он  должен  будет
отправиться жить в Запретном Лесу.
     "Можешь представить,  как я  буду  сдавать экзамены с  этой  штукой?" -
спросил он  Гарри, демонстрируя  свою палочку,  которая  вдруг начала громко
свистеть.

     За  три дня  до первого экзамена,  за завтраком,  Профессор МакГонагалл
сделала еще одно объявление.
     "У меня хорошие  новости", - сказала она  и  Большой  Зал,  вместо того
чтобы затихнуть, взорвался.
     "Дамблдор возвращается!" - радостно выкрикнули сразу несколько человек.
     "Вы  схватили  наследника Слизерина!"  -  взвизгнула девочка  за столом
Рэйвенкло.
     "Мы снова играем в Квиддитч!" - восторженно завопил Вуд.
     Когда гвалт затих, Профессор  МакГонагалл продолжила: "Профессор Росток
информировала меня, что Мандрагора наконец может быть срезана. Сегодня ночью
мы сможем оживить всех, кто подвергся Окаменению. И я должна особо напомнить
вам, что кто-нибудь из них, возможно, скажет нам кто или что атаковало их. Я
надеюсь, что этот ужасный год закончится поимкой злодея".
     Снова началось  ликование. Гарри посмотрел в сторону стола,  где сидели
Слизеринцы, и совершенно не удивился,  увидев, что Драко Малфой не разделяет
всеобщей радости. Рон, однако, выглядел счастливее, чем все эти дни.
     "Раз так, уже неважно, что мы не спросили Миртл! - сказал он Гарри. - У
Гермионы  вероятно на все  найдутся ответы,  когда  ее разбудят!  Спорим, она
взбесится, когда узнает, что у нас будут экзамены, а осталось всего три дня.
Она ведь  не повторяла. Было бы гуманнее оставить ее как есть, пока экзамены
не закончатся".
     В  этот  момент Джинни  Уизли  подошла  к  ним и села возле  Рона.  Она
выглядела  напряженной и  нервной,  и  Гарри заметил, что ее руки беспокойно
двигаются на коленях.
     "В чем дело?" - спросил Рон, накладывая себе на тарелку овсянку.
     Джинни ничего  не ответила, оглядывая Гриффиндорский стол  с испуганным
выражением лица, которое кого-то напомнило Гарри, хотя он  не мог вспомнить,
кого именно.
     "Давай, выкладывай", - сказал Рон, глядя на нее.
     Гарри  внезапно понял, кого напоминала Джинни. Она раскачивалась взад и
вперед на своем стуле, в  точности  как Добби, когда он  был  на грани того,
чтобы раскрыть запретные сведения.
     "Мне  надо  сказать  тебе что-то", - пробормотала  Джинни,  старательно
избегая взглянуть на Гарри.
     "Что именно?" - спросил Гарри.
     Джинни выглядела так, будто она не могла подобрать слова.
     "Ну что?" - сказал Рон.
     Джинни  открыла рот, но не издала ни звука.  Гарри  наклонился  к ней и
проговорил тихо, так, чтобы только Джинни и Рон могли его услышать.
     "Это  что-нибудь  про  Потайную Комнату?  Ты что-то видела?  Что-нибудь
необычное?"
     Джинни  набрала  побольше воздуха, и в этот самый момент появился Перси
Уизли, усталый и бледный.
     "Джинни, если ты закончила с едой, я  присяду здесь. Я ужасно  голоден,
только что вернулся с патрулирования".
     Джинни подскочила,  как будто стул ударил  ее током,  бросила на  Перси
испуганный взгляд и умчалась прочь. Перси уселся и схватил кружку с середины
стола.
     "Перси!  - сердито  сказал Рон. - Она  как  раз собиралась сказать  нам
что-то важное!"
     Перси поперхнулся чаем.
     "Что именно?" - спросил он, кашляя.
     "Я  как раз  спросил ее, не  видела ли она что-нибудь необычное, и  она
хотела заговорить -"
     "Ах,  это -  это совсем не  относится  к Потайной Комнате", - мгновенно
ответил Перси.
     "Откуда ты знаешь?" - спросил Рон, подняв брови.
     "Ну,  видишь ли, если уж тебе нужно знать, Джинни, ну  она натолкнулась
на меня на днях, когда я  - ну это неважно - суть в том, что она видела, как
я делал кое-что, и я,  словом,  я попросил ее никому  об  этом не  говорить.
Право, не стоит об этом, я лучше -"
     Гарри никогда еще не видел Перси таким смущенным.
     "Что  это ты делал, Перси?  - поинтересовался Рон,  ухмыляясь. - Давай,
скажи нам, мы не будем смеяться".
     Перси не улыбнулся в ответ.
     "Передай мне эти рогалики, Гарри, я умираю с голоду".

     Гарри знал, что тайна, возможно, будет целиком раскрыта завтра без их с
Роном  помощи,  но  он  не  хотел упускать  шанса поговорить  с Миртл,  если
подвернется оказия - и к его удовольствию так и  вышло утром, когда Гилдерой
Локхарт вел их на урок Истории Магии.
     Локхарт, который  так часто уверял их,  что  опасность миновала, только
для того, чтобы быть тут же опровергнутым, был теперь чистосердечно убежден,
что  сопровождать их по коридорам  едва ли стоит затраченных сил. Его волосы
не  были  приглажены  как обычно  - похоже, что  он не спал  почти всю ночь,
патрулируя четвертый этаж.
     "Помяните мои слова, - сказал он, поворачивая за угол. -  Первые  слова
из уст этих несчастных Окаменелых будут 'Это сделал  Хагрид'. Честно говоря,
я изумлен,  что Профессор МакГонагалл думает, что все  эти меры безопасности
еще необходимы".
     "Я согласен, сэр",  - сказал Гарри. От  неожиданности  Рон выронил свои
книги.
     "Благодарю,  Гарри, -  милостиво ответил  Локхарт, пока  они пропускали
длинную  процессию Хаффлпаффцев. - Я имею в виду, что у нас, учителей, и без
того  хватает дел, помимо развода студентов  по классам и стояния на карауле
всю ночь..."
     "Это верно,  - подхватил  Рон. -  Почему бы Вам не оставить  нас здесь,
сэр, нам осталось пройти всего один коридор -"
     "Знаешь,  Уизли, я, пожалуй,  так и  сделаю, - сказал  Локхарт. - Мне в
самом деле нужно пойти приготовиться к следующему уроку -"
     И он поспешно удалился.
     "Приготовиться к уроку, - усмехнулся Рон. - Скорее, пошел завивать свои
локоны".
     Они позволили остальным  Гриффиндорцам пройти вперед, затем бросились в
боковой  проход и  заторопились к туалетной  комнате Стонущей Миртл.  Но как
раз, когда они собирались поздравить друг друга с удачей -
     "Поттер! Уизли! Что вы тут делаете?"
     Это была  Профессор МакГонагалл, она сердито смотрела на них, сжав губы
в тоненькую ниточку.
     "Мы - мы, - начал  Рон, запинаясь, - мы собирались - собирались пойти и
посмотреть -"
     "На  Гермиону",  -   сказал  Гарри.  Рон  и  Профессор  МакГонагалл  оба
уставились на него.
     "Мы  давно  не  видели  ее,  Профессор,  -  торопливо  продолжил Гарри,
наступая Рону на ногу, - и  мы подумали, что проберемся в больничное крыло и
скажем ей, что Мандрагоры почти готовы и, ну, что не о чем беспокоиться -"
     Профессор МакГонагалл продолжала смотреть на него, и на мгновение Гарри
подумал,  что она вот-вот взорвется,  но когда она заговорила, ее  голос был
странно хриплым.
     "Ну конечно, - сказала она, и изумленный Гарри увидел слезы, блестевшие
в ее  глазах. - Конечно,  я  понимаю, что  тяжелее всего  это было перенести
друзьям тех, кто  был... Я понимаю. Ну конечно, Поттер, вы  можете навестить
Мисс Грейнджер. Я  сообщу  Профессору Биннсу,  куда  вы пошли. Скажите Мадам
Помфрей, что я вам разрешила".
     Гарри  и Рон удалились,  боясь поверить,  что они  избежали  наказания.
Когда они повернули за  угол, они  ясно услышали, как Профессор  МакГонагалл
громко высморкалась.
     "Это была  лучшая история,  которую ты когда-либо выдумывал", -  горячо
сказал Рон.
     Теперь у  них  не  было  другого выбора, кроме  как пойти в госпиталь и
сказать Мадам  Помфрей, что у них  есть разрешение от Профессор  МакГонагалл
навестить Гермиону.
     Мадам Помфрей позволила им войти, но неохотно.
     "Нет абсолютно никакого прока разговаривать с  Окаменевшими", - сказала
она,  и они  должны были признать ее  правоту, когда присели  возле Гермионы.
Было очевидно, что  Гермиона  не имела ни  малейшего представления, что у нее
гости,  и  с  тем же  успехом  они  могли рассказывать  тумбочке, что все  в
порядке.
     "Интересно,  видела ли она, кто на  нее  напал? - сказал  Рон, печально
глядя на ее застывшее  лицо. -  Потому что,  если  он подкрадывался  ко всем
исподтишка, никто так и не узнает..."
     Но Гарри не смотрел на лицо Гермионы.  Его больше интересовала ее правая
рука. Она лежала, крепко стиснутая, поверх одеяла, и наклонившись поближе он
увидел кусок бумаги, смятый в ее кулаке.
     Убедившись, что Мадам Помфрей нет поблизости, он показал на него Рону.
     "Попробуй достать бумагу", - прошептал Рон, передвигая свой стул, чтобы
загородить Гарри от Мадам Помфрей.
     Это  было непросто. Рука Гермионы так сильно сжимала  листок,  что Гарри
боялся его порвать. Пока Рон стоял на страже, он тянул и крутил, и, наконец,
после нескольких томительных минут, бумага оказалась на свободе.
     Это была страница, вырванная из очень старой библиотечной книги.  Гарри
нетерпеливо разгладил ее, и Рон наклонился ближе, чтобы тоже прочитать.

     Среди  многих грозных тварей  и чудовищ, бродящих по  нашей  земле, нет
ничего  любопытнее  и  смертоноснее  Василиска, известного также как  Король
Змей.  Змей  этот,  который вырастает до  гигантских размеров и живет многие
сотни лет, рождается из куриного  яйца, высиженного жабой. Способы, коими он
убивает,  наиболее удивительны,  ибо  помимо  смертоносных  ядовитых  зубов,
Василиск обладает убийственным взглядом, и все  кто увидят сияние его  глаз,
умрут на месте. Пауки убегают при появлении Василиска, ибо он их смертельный
враг,  и  сам Василиск бежит  только от петушиного  крика, который  для него
смертелен.

     Под этими  строчками  почерком  Гермионы было написано одно-единственное
слово. Трубы.
     Гарри внезапно озарило.
     "Рон,  -  выдохнул он.  -  Вот оно. Это ответ.  Чудовище  в  Комнате  -
Василиск - гигантская змея!  Вот почему я повсюду слышал этот голос, и никто
больше. Потому что я понимаю язык Заклинателей..."
     Гарри оглядел кровати, стоящие вокруг них.
     "Василиск  убивает  людей взглядом. Но никто не умер - потому что никто
не  смотрел  ему прямо  в глаза.  Колин  увидел его  через  объектив камеры.
Василиск сжег  пленку  внутри  фотокамеры,  но  Колин  всего лишь  Окаменел.
Джастин...  Джастин скорее  всего увидел Василиска  сквозь Почти Безголового
Ника! Весь заряд достался Нику, но он не мог  умереть еще раз... а Гермиона и
эта  девушка  -  префект Рэйвенкло были  найдены  рядом с  зеркалом. Гермиона
поняла,  что чудовище  -  это  Василиск. Готов  биться об  заклад,  что  она
предупредила первого  же  встречного всегда проверять,  что  там за углом  с
помощью зеркала! И эта девушка вытащила свое зеркало - и -"
     Челюсть Рона отвисла.
     "А Миссис Норрис?" - нетерпеливо прошептал он.
     Гарри задумался, пытаясь представить сцену в ночь Хэллоуина.
     "Вода... -  медленно проговорил он. - Потоп из  туалета Стонущей Миртл.
Уверен, что Миссис Норрис видела только отражение..."
     Он жадно  перечитывал книжную  страницу,  которую  держал  в руках. Чем
больше он смотрел на нее, тем понятнее все становилось.
     "...Крик  петуха  смертелен  для  него!  -  прочитал он вслух. - Петухи
Хагрида были  убиты! Наследник Слизерина хотел,  чтобы ни  одного из  них не
оказалось  поблизости после того, как Комната будет  открыта!  Пауки убегают
при его появлении! Все сходится!"
     "Но каким образом Василиск перемещался вокруг? - сказал Рон. - Огромная
змея... Кто-нибудь увидел бы..."
     Однако Гарри указал на слово, нацарапанное Гермионой внизу страницы.
     "Трубы, - сказал он. - Трубы... Рон, он использовал канализацию.  Я все
время слышал этот голос изнутри стен..."
     Рон неожиданно стиснул руку Гарри.
     "Вход в Потайную Комнату! - хрипло сказал  он. - Что, если  это туалет?
Что, если это в -"
     "- туалете Стонущей Миртл", - закончил Гарри.
     Они сидели, чувствуя, как нарастает волнение, не решаясь поверить.
     "Это  значит,  - сказал  Гарри, - что я не  единственный Заклинатель  в
школе. Наследник Слизерина тоже. Вот как он направлял Василиска".
     "Что мы  собираемся  делать? - спросил Рон,  сверкая глазами. -  Пойдем
прямо к МакГонагалл?"
     "Пошли в учительскую, - сказал  Гарри, вскакивая  на ноги. -  Она будет
там через десять минут. Скоро перерыв".
     Они побежали вниз. Не желая, чтобы их заметили болтающимися в коридоре,
они вошли  прямо в пустую учительскую комнату. Это была  большая комната, со
стенами  из  деревянных панелей,  уставленная  темными креслами. Гарри и Рон
обошли ее вокруг, слишком взволнованные, чтобы присесть.
     Но звонка на перерыв так и не последовало.
     Вместо него  по коридорам  эхом  раскатился магически  усиленный  голос
Профессор МакГонагалл.
     "Всем  студентам немедленно  вернуться в  спальни своих Домов. Всем
учителям вернуться в учительскую. Пожалуйста, немедленно".
     Гарри развернулся и взглянул на Рона.
     "Надеюсь, это не очередное нападение? Не сейчас?"
     "Что будем делать? - спросил в ужасе Рон. - Пойдем назад в спальню?"
     "Нет,  - ответил  Гарри,  оглядываясь. Слева  от  него  стоял  довольно
уродливый  платяной шкаф,  забитый  мантиями  преподавателей. -  Лезь  сюда.
Послушаем, в чем дело. А потом мы сможем рассказать им, что мы обнаружили".
     Они  спрятались внутри, слушая громыхание шагов сотен человек у них над
головой  и  хлопанье  двери  в учительскую  комнату  каждый раз,  когда  она
открывалась.  Через  затхлые  складки  мантий   они  смотрели  на  учителей,
заполняющих комнату. Некоторые  из  них выглядели озадаченными,  другие были
явно напуганы. Наконец появилась Профессор МакГонагалл.
     "Это  все-таки  случилось,  -  сказала она  затихшей комнате. -  Монстр
утащил ученицу. Прямо в саму Комнату".
     Профессор  Флитвик взвизгнул.  Профессор Росток прижала ладони к губам.
Снэйп крепко сжал спинку кресла и спросил: "Вы уверены?"
     "Наследник Слизерина, - ответила очень бледная Профессор МакГонагалл, -
оставил еще одно послание. Прямо под первым. 'Ее скелет будет вечно лежать в
Комнате'".
     Профессор Флитвик разрыдался.
     "Кто это?  - спросила Мадам Хуч, которая на подогнувшихся ногах упала в
кресло. - Кто эта ученица?"
     "Джинни Уизли", - сказала Профессор МакГонагалл.
     Гарри  почувствовал, как  Рон беззвучно соскользнул на пол шкафа позади
него.
     "Завтра мы  должны  будем  отправить  домой всех  студентов, -  сказала
Профессор МакГонагалл. - Это конец Хогвартса. Дамблдор всегда говорил..."
     Дверь в комнату хлопнула снова. В течение какого-то безумного мгновения
Гарри  был уверен,  что  это Дамблдор.  Но это  был  Локхарт, и  он  лучился
улыбкой.
     "Прошу прощения - я задремал - что я тут пропустил?"
     Похоже,  он  не  замечал,  что   другие  учителя  смотрели  на  него  с
выражением, весьма похожим на ненависть. Снэйп выступил вперед.
     "Как раз этот человек нам и нужен,  -  сказал  он. - Этот самый. Монстр
схватил девочку, Локхарт. Утащил ее прямо в Потайную Комнату. Наконец пришел
твой час".
     Локхарт побледнел.
     "Это  так,  Гилдерой, - вмешалась Профессор Росток.  - Не ты ли говорил
как раз прошлой ночью, что ты разузнал все про вход в Потайную Комнату?"
     "Я - ээ, я -", - пролепетал Локхарт.
     "Действительно, разве Вы не говорили  мне, что Вы знаете наверняка, что
находится внутри?" - вступил Профессор Флитвик.
     "Ра-разве? Я не припоминаю -"
     "Я точно помню,  как  ты  говорил, что жаль, что ты не имел возможности
схватиться с монстром до того,  как арестовали Хагрида, - сказал Снэйп. - Не
ты ли  говорил, что  дело велось ошибочно и что тебе  следовало дать свободу
действий с самого начала?"
     Локхарт озирался на своих коллег, стоящих с каменными лицами.
     "Я - я, собственно, никогда - вы, вероятно, меня не поняли -"
     "Мы  предоставим это тебе, Гилдерой, - сказала Профессор МакГонагалл. -
Сегодня ночью как раз самое время. Мы позаботимся, чтобы никто  не  оказался
на твоем пути.  Ты  сможешь схватиться с монстром  один на  один. Наконец-то
свобода действий".
     Локхарт  в  отчаянии  оглядывался  вокруг, но никто не  пришел  ему  на
помощь. Он  уже не выглядел так привлекательно как раньше. Его губы дрожали,
и без своей белозубой улыбки он казался безвольным и слабым.
     "Хо-хорошо, - сказал он. - Я буду в своем кабинете, го-готовиться."
     И он вышел из комнаты.
     "Отлично,  - сказала Профессор  МакГонагал, раздувая ноздри,  -  теперь
этот не будет путаться у  нас под ногами. Главы Домов должны будут пойти
и сообщить студентам,  что произошло. Скажите  им,  что завтра первым  делом
Хогвартский Экспресс отвезет их домой. Остальных я прошу позаботиться, чтобы
студенты оставались в спальнях".
     Учителя поднялись и вышли, один за другим.

     Вероятно, это был самый  ужасный день в  жизни  Гарри. Он,  Рон, Фред и
Джордж сидели  рядом в углу  гостиной  Гриффиндора, не в  состоянии  сказать
что-либо. Перси не было. Он отправился  послать сову Мистеру и Миссис Уизли,
после чего заперся в своей спальне.
     Ни один вечер не тянулся так долго, и  никогда  еще в Башне Гриффиндора
не было так много людей, и в то же  время такой тишины. Незадолго  до заката
Фред и Джордж отправились в постели, не в состоянии дольше сидеть и ждать.
     "Она что-то знала, Гарри, - сказал Рон, подав голос впервые после того,
как они залезли в шкаф в учительской.  - Поэтому ее схватили. Это были вовсе
не глупости о Перси. Она  что-то разузнала о Потайной Комнате. Поэтому ее...
- Рон  яростно вытер глаза. - Я хочу  сказать -  она  была  Чистокровная. Не
может быть другой причины".
     Гарри  мог видеть, как кроваво-красное солнце погружается за  горизонт.
Никогда еще ему не  было так плохо. Если бы только они могли что-то сделать.
Хоть что-нибудь.
     "Гарри, - сказал Рон. - Как ты думаешь,  есть еще надежда, что она не -
ты понимаешь -"
     Гарри не  знал,  что  ответить.  Он не  мог представить, каким  образом
Джинни могла еще оставаться живой.
     "Знаешь,  что? -  сказал Рон. -  Я думаю, мы  должны пойти  к Локхарту.
Рассказать ему  все, что  мы знаем. Он  собирается проникнуть в Комнату.  Мы
можем сказать  ему,  где  она,  возможно,  находится,  и  что  там  прячется
Василиск".
     Поскольку Гарри не  мог придумать ничего другого и поскольку  он не мог
больше сидеть в  бездействии, он  согласился.  Гриффиндорцы  вокруг были так
охвачены печалью и жалостью  к семье Уизли, что никто не  пытался остановить
их, когда они встали, пересекли комнату и вышли через портретный ход.
     Темнота сгущалась, пока они спускались к кабинету Локхарта. Похоже, что
внутри проходила бурная деятельность. Они слышали, будто кто-то скреб стены,
стук и торопливые шаги.
     Гарри  постучал в дверь,  и внутри все внезапно  затихло.  Затем  дверь
приоткрылась, и сквозь тоненькую щель  они  увидели глаз Локхарта, смотрящий
на них.
     "О, мистер  Поттер - мистер Уизли,  - сказал он, чуть  шире приоткрывая
дверь. - Я немного занят сейчас - если вы ненадолго -"
     "Профессор, у нас  для вас кое-какие сведения, -  сказал  Гарри.  -  Мы
думаем, они Вам помогут".
     "А  - ну хорошо - это не очень, - та сторона лица Локхарта, которую они
могли  видеть, выглядела очень  неловко. - Я имею в виду - ну ладно - хорошо
-"
     Он открыл дверь, и они вошли.
     Кабинет  был  почти  полностью ободран.  Два  больших  чемодана  стояли
открытыми  на  полу. Мантии, нефритово-зеленая, сиреневая, темно-синяя,  как
ночное небо, были наспех сложены в одном; книги были свалены кучей в другом.
Фотографии, которые раньше покрывали стены, были распиханы в ящики на столе.
     "Вы куда-то уезжаете?" - спросил Гарри.
     "Собственно говоря, да, - сказал Локхарт, срывая с двери свой портрет в
натуральную  величину  и  сворачивая  его.  -  Срочный звонок - неотложный -
должен ехать -"
     "А как же моя сестра?" - отрывисто спросил Рон.
     "Ну, что  касается  ее  - очень прискорбно, -  сказал Локхарт,  избегая
смотреть им в глаза, в то же время рывком открыв ящик стола и  опустошая его
содержимое в мешок. - Никто не сожалеет более чем я -"
     "Вы  учитель  Защиты от Темных Сил! - воскликнул Гарри. - Вы не  можете
уйти сейчас! Сейчас, когда здесь столько Черной магии!"
     "Ну  - должен  сказать - когда я  брался за  эту работу,  - пробормотал
Локхарт,  укладывая  носки  поверх  своих мантий, -  в описании обязанностей
ничего - я не ожидал -"
     "Вы хотите  сказать,  что Вы удираете?  - сказал  Гарри, не  веря своим
ушам. - После всего, что Вы сделали, если верить книгам -"
     "Книги могут вводить в заблуждение", - деликатно заметил Локхарт.
     "Вы же написали их!" - крикнул Гарри.
     "Дорогой мой, - сказал  Локхарт, выпрямляясь и строго глядя на Гарри. -
Рассуждай здраво. Мои книги и вполовину бы так не продавались, если бы  люди
не  думали,  что я сам сделал все  это.  Никто не хочет  читать  про старого
уродливого  колдуна из Армении, даже если  он  действительно спас деревню от
оборотней. На книжной  обложке  он бы  выглядел отвратительно.  А  у ведьмы,
которая изгнала Распутную  Бэнши, была заячья губа. Я хочу сказать - рассуди
сам -"
     "То есть Вы просто присваивали себе заслуги за то, что сделали другие?"
- недоверчиво спросил Гарри.
     "Гарри,  Гарри, -  сказал  Локхарт,  укоризненно  качая головой, -  это
далеко не так  просто.  Это  требовало усилий. Мне  надо было разыскать этих
людей. Расспросить их в точности, как им удалось это сделать. Затем я должен
был наложить на них Заклятье Беспамятства,  чтобы они не  вспомнили, что они
сделали. Если есть на свете что-то,  чем я  горжусь, так  это  мои  Заклятья
Беспамятства. Нет, Гарри, это была  огромная работа. Видишь  ли, подписывать
книги  и фотографии - это еще не все.  Если ты жаждешь славы, ты должен быть
готов к долгому, тяжелому и изнурительному труду".
     Он со стуком захлопнул крышки чемоданов и запер их.
     "Так, - сказал он. - Думаю, это все. Ах, да, еще одна вещь".
     Он вытащил свою волшебную палочку и направил на них.
     "Ужасно  сожалею, мальчики, но я  должен буду применить к вам  Заклятие
Беспамятства.  Я  не могу  позволить, чтобы вы выболтали мои секреты. А то я
никогда больше не продам ни одной книги -"
     Гарри  выхватил  свою  палочку   как  раз  вовремя.  Локхарт  не  успел
прицелиться, когда Гарри завопил: "Разоружармус!"
     Локхарт  отлетел назад,  перевалившись через свои чемоданы; его палочка
взлетела высоко в воздух; Рон поймал ее и выкинул в открытое окно.
     "Не надо было позволять Профессору Снэйпу учить  нас этому заклинанию",
- яростно сказал Гарри,  отпихивая чемодан. Локхарт испуганно глядел на него
снизу  вверх, еще более  ничтожный. Гарри продолжал направлять на него  свою
палочку.
     "Что вы от меня хотите? - промямлил Локхарт. - Я не знаю, где находится
Потайная Комната. Ничем не могу помочь".
     "Вам везет,  - сказал Гарри, заставляя его встать  под  прицелом  своей
палочки. - Мы думаем, что мы знаем, где она. И что находится внутри. Пошли".
     Они  отконвоировали  Локхарта  из   его  кабинета,  вниз  по  ближайшей
лестнице,  через темный коридор, на  стенах которого  светились  надписи,  к
двери туалета Стонущей Миртл.
     Они  пропустили Локхарта  вперед. Гарри  было приятно  видеть,  что  он
дрожит.
     Стонущая Миртл сидела на бачке в последней кабинке.
     "О, это ты, - сказала она, увидев Гарри. - Что тебе нужно теперь?"
     "Спросить тебя, как ты умерла", - сказал Гарри.
     Весь облик Миртл  моментально  изменился. Она  выглядела так, будто  ей
никогда не задавали столь лестного вопроса.
     "Ооо, это было ужасно, - со смаком сказала она. - Это случилось как раз
тут. Я  умерла в этой самой кабинке. Я спряталась,  потому что Оливия Хорнби
дразнила  меня  из-за моих  очков.  Дверь была  заперта, я  плакала, и тут я
услышала, как кто-то  вошел. Они сказали что-то странное. Я  думаю,  это был
какой-то другой язык. Но вот  что меня действительно удивило  - так это  то,
что  разговаривал  мальчик.  Так  что я  отомкнула дверь, чтобы сказать ему,
чтобы  он шел в  свой туалет, и тут,  -  Миртл важно напыжилась,  сияя,  - я
умерла".
     "Каким образом?" - спросил Гарри.
     "Понятия не имею, - сказала  Миртл приглушенно. -  Я  только помню, что
увидела  огромные желтые  глаза.  Все мое  тело  будто онемело,  а  затем  я
почувствовала, что меня уносит... - она  мечтательно смотрела на  Гарри. - А
потом я вернулась. Видишь ли, мне было предначертано являться Оливии Хорнби.
О да, она пожалела, что когда-то смеялась над моими очками".
     "А где именно ты увидела глаза?" - спросил Гарри.
     "Где-то там",  -  сказала  Миртл,  неуверенно показывая  в  направлении
раковины перед ее туалетом.
     Гарри  и  Рон  кинулись  к  раковине.  Локхарт   стоял  в  значительном
отдалении, с выражением крайнего ужаса на лице.
     Раковина выглядела совершенно обыкновенно. Они исследовали каждый дюйм,
снаружи  и внутри, включая трубы под ней. И тут Гарри увидел: на боку одного
из медных кранов была нацарапана крошечная змейка.
     "Эти краны  никогда не работали", - оживленно  объяснила Миртл, пока он
пытался повернуть его.
     "Гарри,  -   сказал  Рон.  -  Скажи  что-нибудь.  Что-нибудь  на  языке
Заклинателей".
     "Но  ведь", - Гарри тяжело задумался. Ему удавалось говорить  на  языке
змей, только когда он встречался с настоящей змеей. Он пристально смотрел на
миниатюрную гравировку, пытаясь вообразить ее живой.
     "Откройся", - произнес Гарри.
     Он взглянул на Рона, который покачал головой.
     "Это английский", - сказал Рон.
     Гарри снова посмотрел на змейку, стараясь поверить, что она была живой.
Когда он повернул голову, в неверном свете свечей ему показалось, что змейка
движется.
     "Откройся", - произнес он снова.
     На этот раз он не услышал слов; странное шипение сорвалось с его губ, и
в то же мгновение кран засветился ярким белым светом и начал поворачиваться.
В  следующую   секунду  раковина   рухнула  вниз,  открывая  большую  трубу,
достаточно широкую, чтобы в нее проскользнул человек.
     Гарри  слышал тяжелое дыхание  Рона  и снова посмотрел на трубу. Он уже
решил, что он будет делать дальше.
     "Я спускаюсь", - сказал он.
     Он не  мог не идти  туда, теперь,  когда они нашли вход в Комнату, пока
еще оставался самый слабый, самый маленький, самый безумный шанс, что Джинни
жива.
     "Я иду тоже", - сказал Рон.
     Повисла пауза.
     "Ну что ж, похоже, я вам не нужен, -  сказал Локхарт,  улыбаясь бледной
тенью своей прежней улыбки. - Я только -"
     Он  положил ладонь на ручку двери, но и Рон, и Гарри направили на  него
свои волшебные палочки.
     "Ты пойдешь первым", - рыкнул Рон.
     Бледный и без волшебной палочки, Локхарт приблизился к отверстию.
     "Мальчики, - сказал он, и его голос упал. - Мальчики, к чему это?"
     Гарри ткнул его в спину своей палочкой. Локхарт просунул ноги в трубу.
     "Право, я  не думаю",  - начал он,  но  Рон толкнул его,  и он исчез из
виду. Гарри  последовал  за  ним.  Он медленно опустился  в трубу,  а  затем
отпустил руки.
     Это напоминало спуск  по бесконечной, склизкой,  темной горке.  Он  мог
видеть другие трубы, отходящие  во всех направлениях, но ни  одна из них  не
была такой  большой, как  их  труба,  которая  извивалась и  поворачивалась,
плавно опускаясь вниз, и Гарри знал, что  летит глубже  школьных подземелий.
Сзади он мог слышать, как Рон стукается о стенки на поворотах.
     И как раз,  когда он стал беспокоиться,  что может произойти, когда  он
достигнет  дна, труба выровнялась, и он вывалился из  нее с  мокрым шлепком,
приземлившись на сырой пол  в  темном каменном туннеле,  достаточно большом,
чтобы встать в  полный рост.  Неподалеку от него подымался Локхарт, покрытый
тиной  и бледный как привидение. Гарри  посторонился в то время  как Рон  со
свистом вылетел из трубы.
     "Мы, должно быть, на много миль глубже школы",  -  сказал Гарри, и  его
голос отозвался эхом в черном туннеле.
     "Под озером, вероятно", - сказал Рон, косясь на темные, покрытые слизью
стены.
     Все трое повернулись, чтобы вглядеться в темноту впереди.
     "Иллюмос!" - пробормотал Гарри  своей палочке, и она снова засветилась.
"Пошли", - сказал он  Рону и Локхарту, и они тронулись в путь, громко шлепая
по мокрому полу.
     В  туннеле было так темно, что они едва могли разглядеть что-нибудь  на
расстоянии  вытянутой  руки.  В  свете  волшебной палочки их  тени на мокрых
стенах напоминали чудовищ.
     "Запомните, - тихо сказал Гарри, пока они осторожно пробирались вперед,
- при малейшем признаке движения тут же закройте глаза..."
     Но  в  тоннеле  стояла  мертвая тишина,  и первым  неожиданным  звуком,
который они  услышали, был  громкий  хруст, когда  Рон  наступил  на то, что
оказалось черепом крысы.  Гарри  опустил свою палочку, чтобы осветить пол, и
увидел, что  он усыпан мелкими костями животных.  Изо всех  сил стараясь  не
думать,  как  может выглядеть  Джинни,  если они найдут ее,  Гарри  двинулся
вперед вдоль темного изгиба в тоннеле.
     "Гарри - там что-то есть", - хрипло выговорил Рон, хватая его за плечо.
     Они замерли, вглядываясь. Впереди темнели очертания чего-то огромного и
изогнувшегося, лежащего поперек тоннеля. Оно не двигалось.
     "Может  быть, оно  спит", - выдохнул Гарри, оглядываясь  на  остальных.
Руки  Локхарта были крепко прижаты к глазам. Гарри  вновь повернулся,  чтобы
взглянуть на то, что лежало впереди, чувствуя, как колотится сердце.
     Очень медленно, зажмурив глаза так, чтобы еще можно было что-то видеть,
он двинулся вперед, высоко держа волшебную палочку.
     Свет  скользнул  по  гигантской  змеиной  коже ядовито-зеленого  цвета,
лежащей пустой и скрученной на полу тоннеля. Существо, сбросившее ее, должно
быть, было, по меньшей мере, двадцать футов длиной.
     "Ух ты", - растерянно сказал Рон.
     Позади них Гилдерой Локхарт неожиданно упал на подломившихся ногах.
     "Вставай", - жестко сказал Рон, направляя свою палочку на Локхарта.
     Локхарт поднялся - и вдруг метнулся к Рону, сбив его с ног.
     Гарри прыгнул,  но  было  поздно  -  Локхарт выпрямился,  тяжело  дыша.
Палочка Рона была в его руке, а на лице вновь сияла улыбка.
     "Наше приключение закончится здесь,  ребятки! - сказал  он. - Я принесу
кусок этой кожи назад в школу, скажу им,  что не успел спасти девочку, и что
вы двое трагически лишились разума при  виде ее истерзанного тела -  так что
прощайтесь с вашей памятью!"
     Он  поднял замотанную  Магической  Липучкой  палочку  Рона  высоко  над
головой и крикнул: "Забвениум!"
     Палочка  взорвалась  с  силой  небольшой  бомбы. Гарри  обхватил голову
руками  и побежал,  оскальзываясь  на  кольцах  змеиной  кожи,  подальше  от
здоровенных кусков тоннеля, с грохотом рушащихся на пол.  В следующий миг он
стоял в одиночестве, глядя на стену из каменных обломков.
     "Рон! - крикнул он. - Ты в порядке? Рон!"
     "Я здесь! - раздался за стеной приглушенный голос Рона. - Я в порядке -
а вот этому гаду досталось - он получил заряд из палочки -"
     Послышался глухой  удар и  громкое "ай!". Похоже, Рон  только что  пнул
Локхарта в голень.
     "Что  теперь будем  делать? - голос Рона звучал безысходностью. - Мы не
можем пробраться - это займет уйму времени..."
     Гарри  взглянул  вверх  на  потолок  тоннеля.  Там  появились  огромные
трещины. Он  никогда еще не пытался разбить  такие большие  камни с  помощью
магии, и,  похоже, было не  самое лучшее время пробовать -  что если  осядет
весь тоннель?
     Из-за камней послышался еще один  удар  и очередное  "ай!".  Они теряли
время. Джинни уже провела в Потайной  Комнате несколько часов... Гарри знал,
что остается только одно...
     "Жди меня здесь, - обратился  он к Рону.  -  Ждите  меня с Локхартом. Я
пойду дальше... Если я не вернусь через час..."
     Повисла многозначительная пауза.
     "Я попробую сдвинуть некоторые из этих  камней,  - сказал Рон, изо всех
сил стараясь говорить твердо. - Так что  ты сможешь - сможешь перебраться. И
еще, Гарри -"
     "Скоро увидимся", - сказал Гарри, пытаясь добавить  немного уверенности
в свой дрожащий голос.
     И он отправился один мимо гигантской змеиной шкуры.
     Скоро   отдаленный   шум   сдвигаемых   Роном  камней  затих.   Тоннель
поворачивался и изгибался. Каждый нерв в  теле Гарри был натянут. Он  хотел,
чтобы тоннель кончился, но  в то же время испытывал  ужас перед тем, что  он
обнаружит в конце. И  тут, наконец, когда он прокрался за очередной поворот,
то  увидел впереди стену, на  которой были вырезаны две  сплетающиеся змеи с
глазами из больших сверкающих изумрудов.
     Гарри приблизился. В горле пересохло. Не нужно было воображать, что эти
каменные змеи настоящие; их глаза выглядели удивительно живыми.
     Он догадался, что он должен делать. Гарри прочистил горло, и изумрудные
глаза, казалось, замерцали.
     "Откройтесь", - сказал Гарри слабым, осевшим шипением.
     Змеи разделились, стена треснула,  ее половины  скользнули в стороны, и
Гарри, дрожа с ног до головы, вошел внутрь.


Глава Семнадцатая. Наследник Слизерина



     Он  стоял  в  конце  очень  длинного, темного  зала.  Каменные колонны,
увенчанные переплетенными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во
тьме,  и  отбрасывали длинные черные  тени в неверном зеленоватом  свечении,
наполнявшем зал.
     С  тяжело бьющимся  сердцем,  Гарри  неподвижно  стоял,  вслушиваясь  в
холодную тишину.
     Что это там мелькнуло в темном углу, Василиск? И где же Джинни?
     Он  вытащил палочку и стал  медленно двигаться  вперед, мимо колонн  со
змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в темных мрачных стенах.
     Гарри прищурился, приготовившись закрыть глаза при малейшем шорохе, но,
казалось, только пустые глазницы каменных змей следили за ним. Несколько раз
он холодел внутри, когда ему казалось, что они шевелятся.
     Уже  поравнявшись  с последней парой колонн,  он вдруг  увидел огромную
статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены.
     Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в лицо гиганта:  оно
было  древним  и  обезьяноподобным,  подбородок  обрамляла  длинная  борода,
которая  ниспадала  вниз  почти  до  самого края  складчатой мантии,  откуда
виднелись две огромные серые ступни,  попиравшие  гладкий пол зала.  А между
его   ступнями,   лицом  вниз,   лежала   маленькая  фигурка   в  черном,  с
огненно-рыжими волосами.
     "Джинни! - прошептал  Гарри, бросаясь к ней и падая на колени. - Джинни
- не умирай - пожалуйста, только не умирай, - он отбросил палочку в сторону,
схватил  Джинни за  плечи и перевернул  на спину. Лицо  ее было  белым,  как
мрамор, и таким же холодным  на ощупь, но ее глаза были  закрыты, а  значит,
она не подверглась Окаменению. Но тогда она, должно быть... - Джинни,  прошу
тебя, проснись", -  в отчаянии шептал  Гарри,  встряхивая ее. Безнадежно, ее
голова безвольно раскачивалась из стороны в сторону.
     "Она не проснется", - произнес мягкий голос.
     Гарри резко выпрямился и развернулся, так и не встав с колен.
     Высокий, черноволосый юноша стоял у ближайшей колонны, наблюдая за ним.
Его  силуэт был размыт, как будто Гарри  смотрел на него сквозь затуманенное
окно. Но ошибки быть не могло...
     "Том... Том Ребус?"
     Ребус кивнул, не спуская глаз с лица Гарри.
     "Что ты имеешь в виду "она не проснется"? - в отчаянии крикнул Гарри. -
Она не... она не ...?"
     "Пока еще она жива, - вымолвил Ребус. - Но только пока".
     Гарри  смотрел  на  него.  Том Ребус  учился  в Хогвартсе пятьдесят лет
назад, однако, сейчас он стоял  здесь, все такой же, шестнадцатилетний, и от
него исходил странный туманный свет.
     "Ты привидение?" - нерешительно спросил Гарри.
     "Воспоминание,  -  спокойно  ответил  Ребус,  - хранившееся в  дневнике
пятьдесят лет".
     Он  указал на пол. Там,  внизу, у ног гигантской статуи лежал раскрытый
маленький черный дневник, найденный Гарри в туалете Стонущей Миртл. Какое-то
мгновение Гарри недоумевал, как  этот дневник попал сюда, но были куда более
срочные дела, не терпевшие отлагательств.
     "Ты  должен  помочь мне,  Том, -  попросил его Гарри, вновь приподнимая
голову  Джинни. -  Мы должны как-то выбраться отсюда. Здесь Василиск... Я не
знаю, где он,  но  он может  появиться в  любой момент... Пожалуйста, помоги
мне..."
     Ребус  не шелохнулся. Гарри, обливаясь потом, смог  приподнять Джинни с
пола и нагнулся, чтобы подобрать свою палочку.
     Но она исчезла.
     "Том, ты не видел...?"
     Гарри взглянул  на него. Ребуса все еще  наблюдал  за  ним  -  вертя  в
длинных пальцах палочку Гарри.
     "Благодарю", - сказал Гарри, протягивая руку.
     Кончики  губ  Ребуса  скривились  в  усмешке. Он  продолжал  пристально
смотреть на Гарри, бездумно вертя его палочку в руках.
     "Послушай,  -  нетерпеливо произнес Гарри,  его колени подгибались  под
мертвой тяжестью тела Джинни. - Нам надо уходить! Если Василиск придет..."
     "Он не придет, пока его не позовут", - спокойно ответил Ребус.
     Гарри,  не в  силах больше поддерживать Джинни, осторожно опустил ее на
пол.
     "О  чем ты говоришь? - в смятении спросил он. - Послушай, отдай мне мою
палочку, она мне может понадобиться..."
     Улыбка на лице Ребуса сделалась шире.
     "Она тебе больше не понадобится", - сказал он.
     Гарри смотрел на него.
     "Что ты имеешь в виду, она мне не...?"
     "Я долго ждал этого, Гарри Поттер, - произнес Ребус. - Ждал возможности
увидеть тебя. Поговорить с тобой".
     "Послушай,  -  сказал  Гарри,  теряя  терпение. - Мне  кажется,  ты  не
понимаешь. Мы в Потайной Комнате. Мы можем поговорить позднее -"
     "Мы будем  разговаривать сейчас",  -  произнес  Ребус,  все еще  широко
улыбаясь, и положил палочку в карман.
     Гарри  испытующе  смотрел  на  него.  Здесь  происходило  что-то  очень
странное...
     "Как Джинни оказалась в таком состоянии?" - медленно спросил он.
     "Хм, это интересный вопрос, - с удовлетворением заметил Ребус. - И  это
довольно длинная история. Я  полагаю,  настоящая  причина того,  что  Джинни
Уизли находится в таком состоянии, заключается в том, что она раскрыла  свое
сердце и поведала все свои тайны и секреты невидимому незнакомцу".
     "О чем ты говоришь?" - непонимающе спросил Гарри.
     "Дневник, - ответил Ребус. - Мой дневник. Маленькая Джинни писала в нем
месяц за месяцем, открывая мне все свои несчастья и огорчения: как ее братцы
дразнят ее, как ей пришлось идти в  школу в поношенной одежде  и со  старыми
учебниками, как, -  тут  глаза  Ребуса  блеснули, -  как  она не думала, что
когда-нибудь понравится знаменитому, хорошему, великому Гарри Поттеру..."
     Все время, пока он говорил, глаза Ребуса не отрывались от лица Гарри. В
них сквозило странное, почти голодное выражение.
     "Ужасно, просто  невыносимо скучно слушать  глупые маленькие  огорчения
одиннадцатилетней девочки, - продолжал он. - Но я был терпелив. Я написал ей
в ответ. Я посочувствовал ей. Я был добр. Джинни просто полюбила меня. Никто
никогда не понимал меня так, как ты, Том... Я так счастлива, что у меня есть
такой дневник,  где я могу все написать...  Это  как  друг, которого я  могу
носить с собой в кармане..."
     Ребус разразился  высоким, холодным смехом, который совсем не  подходил
ему. От этого смеха волосы на затылке Гарри встали дыбом.
     "Честно  говоря,  Гарри,  мне  всегда  удавалось очаровывать  людей,  в
которых  я  нуждался.  Поэтому  Джинни  раскрыла  свою  душу  мне, и ее душа
оказалась  именно  тем,  чего  я желал... Я становился  сильнее  и  сильнее,
питаясь  ее самыми глубоко запрятанными страхами, самыми темными секретами и
тайнами. Я становился могущественней,  намного могущественней, чем маленькая
Мисс  Уизли.  Достаточно  могущественным, чтобы начать открывать Мисс  Уизли
некоторые из моих тайн, отдавая частицы моей души ей..."
     "Что  ты  имеешь  в виду?"  -  спросил  Гарри,  чувствуя, как  внезапно
пересохло во рту.
     "Ты  еще не догадался, Гарри  Поттер?  - мягко  промолвил Ребус.  - Это
Джинни Уизли открыла Потайную Комнату.  Это  она  душила школьных петухов  и
делала  те угрожающие надписи на стенах. Это она натравила Змею Слизерина на
четверых Нечистокровных и кошку".
     "Нет", - прошептал Гарри.
     "Да, - спокойно отозвался Ребус. - Конечно,  вначале она не осознавала,
что  с  ней происходит. Это было так умилительно. Хотелось бы мне,  чтобы ты
видел ее новые записи в дневнике... они стали намного интереснее...  Дорогой
Том, - нараспев  цитировал он, глядя на искаженное ужасом  лицо Гарри, - мне
кажется, я теряю память. Моя одежда вся в петушиных перьях, а я не знаю, как
они туда попали. Дорогой Том, я  не  могу вспомнить,  что я  делала  в  ночь
Хэллоуина, но кто-то напал на кошку, а я вся вымазана в краске. Дорогой Том,
Перси продолжает говорить,  что я  вся  бледная и сама не своя, я думаю,  он
меня  в чем-то  подозревает...  сегодня было еще одно нападение, а я даже не
знаю, где я была. Том,  что мне  делать? Мне кажется,  я с  ума схожу... Мне
кажется, что это я на всех нападаю, Том!"
     Руки Гарри были сжаты в кулак так, что ногти больно впивались в ладони.
     "Маленькой глупенькой Джинни понадобилось  много времени, чтобы наконец
перестать доверять своему дневнику, - продолжал Ребус. - В конце концов, она
стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. И тут появился ты,
Гарри. Ты  нашел его, и я был безумно рад. Из всех людей, которые  могли  бы
найти этот дневник, его  нашел  ты, тот самый человек, с  которым  я  мечтал
встретиться..."
     "И почему ты хотел,  чтобы это был я?" -  спросил Гарри. Его переполнял
гнев, и он еле сдерживал свой голос.
     "Ну, видишь ли,  Джинни рассказала мне  о тебе  все,  Гарри,  - ответил
Ребус. - Всю твою занимательную историю, - его взгляд скользнул по  шраму на
лбу  Гарри,  и его выражение стало еще более голодным. - Я знал, что  должен
побольше выяснить о тебе, поговорить с тобой,  встретить тебя, если удастся.
Поэтому я  решил  показать  тебе  свое знаменитое пленение  того  неуклюжего
олуха, Хагрида, чтобы завоевать твое доверие..."
     "Хагрид мой  друг,  -  вымолвил Гарри,  его  голос дрожал.  - А ты  его
подставил, ведь так? Я думал, что ты ошибся, но..."
     Ребус вновь рассмеялся высоким неприятным смехом.
     "Это было мое  слово против слова Хагрида. Можешь себе представить, как
это выглядело  в глазах старого Армандо Диппета. С одной стороны, Том Ребус,
нищий,  но с  блестящими  способностями, сирота, но какой смелый  - школьный
префект, образцовый  ученик... с другой стороны, большой,  неуклюжий Хагрид,
попадающий в истории каждые  две недели, пытающийся вырастить щенка оборотня
под кроватью,  тайком  пробирающийся  в  Запретный  Лес, чтобы  подраться  с
троллями...  но  я  замечу, что  я  сам был удивлен, как хорошо сработал мой
план. Я  думал,  что кто-нибудь догадается,  что  Хагрид просто не  мог быть
наследником Слизерина. Мне понадобилось пять долгих лет, чтобы  узнать все о
Потайной  Комнате, чтобы обнаружить скрытый  ход... как будто у Хагрида было
достаточно разумения или сил!
     "Только  преподаватель  Преобразования,  Дамблдор,  считал, что  Хагрид
невиновен.  Он заставил Диппета не выгонять его  и выучить на  лесника.  Да,
полагаю, Дамблдор мог догадаться... Никогда не замечал, чтобы я нравился ему
настолько же, как другим учителям..."
     "Я  уверен,  Дамблдор  видел  тебя  насквозь", - процедил  Гарри сквозь
сжатые зубы.
     "Ну  да,  после  того,  как  Хагрида  исключили,  он  постоянно  что-то
вынюхивал и  следил за мной, - беззаботно бросил Ребус. - Я знал, что пока я
в  школе,  будет  небезопасно вновь  открывать  Потайную Комнату.  Но  я  не
собирался ждать,  особенно после  всех  этих  лет, которые были потрачены на
долгие  поиски.  Я  решил  оставить  после   себя  дневник,  сохранив  себя,
шестнадцатилетнего, на его страницах, чтобы в один  прекрасный день провести
другого моим путем и завершить благородное дело Салазара Слизерина".
     "Ха, ты его еще не  завершил! -  с триумфом вскричал Гарри. - Никто  не
погиб, даже кошка. Через несколько часов будет готова настойка Мандрагоры, и
все, кто был обращен в камень, опять оживут..."
     "А разве я тебе уже не говорил, - спокойно ответствовал  Ребус,  -  что
меня теперь больше не интересует истребление Нечистокровных? Многие и многие
месяцы моей новой целью был - ты".
     Гарри удивленно посмотрел на него.
     "Вообрази теперь мое  разочарование  и злость, когда мой  дневник снова
раскрыли,  и это была  Джинни,  а  не  ты. Она увидела  тебя  с  дневником и
запаниковала. Что если ты обнаружил, как с ним обращаться, и я выболтаю  все
ее  секреты  тебе? Что, если,  и  того  хуже, я  расскажу, кто  задушил  тех
петухов? Глупая  девчонка дождалась, пока в спальне не  останется  никого, и
стащила  его. Но  я знал, что мне  делать. Было ясно, что  ты уже  взял след
наследника  Слизерина.  Из  того,  что  мне  рассказала  о  тебе  Джинни,  я
предполагал,  что  ты  пойдешь  на  все,  лишь  бы  разрешить  загадку  -  в
особенности,  если  нападение  будет  совершено  на одного  из твоих  лучших
друзей. И  Джинни  проболталась мне, что вся школа гудит из-за того,  что ты
Заклинатель...
     "И я заставил Джинни написать прощальную записку  на стене и спуститься
сюда. Она отбивалась, и кричала, и ужасно мне надоела. Но в ней уже почти не
осталось жизни... Она вложила слишком  много  в дневник,  в меня. Во  всяком
случае, достаточно,  чтобы я смог,  наконец,  сойти с его  страниц... Я ждал
тебя с того  самого момента, когда мы оказались здесь.  Я  знал, ты придешь.
Мне многое нужно спросить у тебя, Гарри Поттер".
     "Что, например?" - выдавил Гарри, все еще сжимая кулаки.
     "Ну,  -  мягко улыбнулся Ребус,  -  как  получилось, что  младенец  без
исключительных способностей к магии ухитрился победить  величайшего  чародея
всех времен? Как это  тебе удалось  ускользнуть без потерь, не считая шрама,
тогда как силы Лорда Волдеморта были разрушены?"
     В его голодных глазах промелькнул красный отблеск.
     "А что тебе  с того,  что  я  спасся?  -  медленно  выговорил Гарри.  -
Волдеморт-то был уже после тебя..."
     "Волдеморт, - мягко произнес Ребус, - мое прошлое, настоящее и будущее,
Гарри Поттер..."
     Он  вытащил  из  кармана  палочку Гарри  и  начертал  в  воздухе четыре
мерцающих слова:
     ТОМ Д ДВОЛЛОДЕР РЕБУС
     Затем он еще раз взмахнул палочкой, и буквы перестроились в:
     ЛОРД СУДЕБ ВОЛДЕМОРТ
     "Видишь?  - прошипел он. - Это было имя, которое я начал  носить еще  в
Хогвартсе, но знали об этом пока  только самые близкие  друзья,  конечно. Ты
думаешь,  я  собирался  всю  жизнь  зваться  именем  своего  отвратительного
папочки-Маггла?  Я, в чьих венах  по материнской  линии течет  кровь  самого
Салазара  Слизерина? Я должен был носить имя грязного Маггла, который бросил
меня еще до моего рождения, только потому, что узнал, что моя мать - ведьма?
Нет, Гарри - я создал себе новое имя, имя, которое, в один прекрасный  день,
когда я стану самым великим в мире, будут бояться произнести все чародеи!"
     В голове у Гарри  все смешалось. Онемев, смотрел он на Ребуса,  сироту,
который  вырос,  чтобы  убить родителей  Гарри, равно как  и  многих  других
людей... С трудом ему удалось заставить себя заговорить вновь.
     "Ты не", - вымолвил он тихим голосом, полным ненависти.
     "Не что?" - рявкнул Ребус.
     "Не величайший  чародей мира, - сказал  Гарри, едва переводя дыхание. -
Прости  за разочарование и  все такое, но  величайший  маг  в  мире  - Албус
Дамблдор. Все  знают  это. Даже  когда ты  был  полон сил, даже  тогда ты не
пытался напасть на Хогвартс. Дамблдор видел тебя насквозь, когда ты еще  был
в школе, и он все еще пугает тебя, где бы ты ни прятался..."
     Улыбка медленно сползла с лица Ребуса, уступив место ужасной гримасе.
     "Дамблдор удрал  из этого замка при одном только воспоминании обо мне!"
- прошипел он.
     "Он не так  уж  и далеко,  как  ты думаешь!"  - выкрикнул Гарри первое,
пришедшее  на  ум.  Он говорил  наугад, изо  всех  сил  желая,  чтобы  Ребус
почувствовал страх, желая, чтобы это было правдой, даже не веря в это. Ребус
открыл рот, но внезапно замер.
     Откуда-то доносились звуки музыки. Ребус резко  обернулся, всматриваясь
в   пустынный  зал.  Музыка  раздавалась  все  явственней.   Ее  звуки  были
сверхъестественными, неземными,  отдаваясь  глубоко  в  позвоночнике;  Гарри
почувствовал,  как  на  затылке  зашевелились  волосы, как  сердце рвется из
груди. А затем, когда мелодия  достигла кульминации, так что  пол вибрировал
под ногами, на верхушке ближайшей колонны взметнулось пламя.
     И тут  появилась малиново-рубиновая  птица, размером  не больше лебедя,
она взлетела,  вознося свою странную  песню к вышине зала,  сверкая золотом,
распушив длинный павлиний хвост,  сжимая в своих  блистающих золотых  когтях
какой-то рваный и обтрепанный сверток.
     В следующую же  секунду  птица подлетела к  Гарри, выпустила из  когтей
свою ветхую  ношу  и тяжело приземлилась на его плечо,  сложив свои огромные
крылья.  Гарри, чуть повернув голову, заметил длинный острый  золотой клюв и
черный глаз-бусинку.
     Птица больше не пела. Она сидела, не двигаясь, на плече Гарри, согревая
теплом его щеку, и неотрывно смотрела на Ребуса.
     "Так это феникс..." - заметил Ребус, в свою очередь, внимательно изучая
птицу.
     "Фокс?" -  выдохнул Гарри, и  почувствовал,  как мягко  сжались на  его
плече золотые когти.
     "А это, как я  посмотрю...  - продолжал  Ребус, сверля взглядом тряпье,
которое принес Фокс, - это же старая школьная Сортировочная Шляпа".
     Да,  это  была  она. В  заплатках,  потертая,  местами  грязная,  шляпа
неподвижно лежала у ног Гарри.
     Ребус вновь  расхохотался. Он смеялся так оглушительно,  что темный зал
содрогался от его звуков, как будто разом смеялись десять Ребусов.
     "И вот это Дамблдор присылает  своему защитнику! Певчую птичку и старую
драную шляпу! Ну что, Гарри Поттер, ты стал смелее? Ты теперь не боишься?"
     Гарри  не отвечал. Он  не знал, какая польза  от Фокса  и Сортировочной
Шляпы, но все же он уже не был в одиночестве. Он ждал, пока Ребус отсмеется,
и храбрость возвращалась к нему.
     "К  делу,  Гарри,  - резко сказал Ребус,  все еще  широко  ухмыляясь. -
Дважды - в твоем прошлом, в  моем будущем -  мы встречались. И дважды мне не
удавалось уничтожить тебя. Как же тебе удалось  выжить? Рассказывай мне все.
Чем  дольше  будет  твой  рассказ, -  мягко  добавил  он,  - тем  дольше  ты
проживешь".
     Гарри лихорадочно думал,  взвешивая свои шансы.  У  Ребуса в  руках его
палочка. У него,  Гарри  - Фокс и Сортировочная  Шляпа,  которые  не слишком
помогут  в дуэли. Все выглядело  просто ужасно... Чем дольше Ребус оставался
здесь, тем хуже становилось Джинни, и жизнь уходила из нее вытекала капля за
каплей...  а в это время, внезапно заметил Гарри, очертания Ребуса приобрели
более  четкую  форму,  стали  плотнее...  И  если дуэль между ним и  Ребусом
неизбежна, то лучше начать ее сейчас же.
     "Никто не знает, почему ты потерял свою силу,  когда напал на  меня,  -
проронил  Гарри. - Я  и сам не понимаю. Но я  знаю,  почему ты не смог убить
меня.  Потому что моя мать умерла,  чтобы спасти меня. Моя,  такая  обычная,
Магглорожденная мама, - сказал он, дрожа  от ярости. - Она не позволила тебе
убить меня. И я видел, каков ты на  самом деле. Я видел тебя в прошлом году.
Ты  ничтожество.  Ты  скорее мертв, чем жив. Вот куда тебя привела  вся твоя
сила. Ты вынужден прятаться. Ты безобразен. Ты отвратителен -"
     Лицо Ребуса передернулось. Потом  ему удалось выдавить ужасную  улыбку.
"Так значит, твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Да, это мощное заклинание.
Теперь я  вижу... В конце  концов,  в тебе нет ничего  особенного.  Мне было
просто интересно.  Мы странно похожи, в конечном итоге.  Даже ты должен  был
это заметить. Мы оба - полукровки,  сироты, воспитанные  Магглами. Возможно,
единственные   двое  Заклинателей  во  всем  Хогвартсе  со  времен  великого
Слизерина. Мы даже внешне  немного  похожи... но, в конце концов,  это  была
просто случайность, что тебе  удалось спастись от меня. Это все, что я хотел
знать".
     Гарри  стоял,  напрягшись в ожидании, когда Ребус  поднимет палочку. Но
кривая ухмылка Ребуса сделалась еще шире.
     "А  теперь,  Гарри, я  собираюсь преподать  тебе  небольшой урок. Давай
померяемся  силами: Лорд  Волдеморт,  наследник  Салазара Слизерина,  против
знаменитого  Гарри  Поттера  с  самым лучшим  оружием, которым  снабдил  его
Дамблдор..."
     Он  саркастически  взглянул  на Фокса и Сортировочную  Шляпу,  отступая
прочь. Гарри, застыв от ужаса, смотрел, как Ребус остановился между высокими
колоннами  и  взглянул  в  каменное  лицо  Слизерина, видневшееся  высоко  в
полутьме. Ребус разомкнул губы и зашипел - но Гарри понял, что он говорил...
     "Отзовись, Слизерин, величайших из Хогвартской Четверки".
     Гарри обернулся, чтобы посмотреть на статую,  Фокс взмахнул крыльями на
его плече.
     Гигантское каменное лицо  Слизерина двигалось. Оцепенев от ужаса, Гарри
увидел, как его рот раскрывается шире и шире, превращаясь в  огромную черную
дыру.
     И что-то шевелилось там, в глубине рта  статуи. Что-то скользнуло в его
глубине.
     Гарри  пятился назад, зажмурившись,  пока его спина не уперлась в стену
зала, он почувствовал,  как Фокс взмахнул  крыльями и  взлетел. Гарри  хотел
закричать: "Не бросай  меня!"  - но какие шансы были у феникса против Короля
Змей?
     Что-то тяжелое скользнуло на каменный пол зала. Гарри ощутил, как плиты
под ним содрогнулись - он  знал,  что происходило, он мог почувствовать это,
мог почти видеть, как огромная змея выползала из открытого рта Слизерина.
     А потом он услышал шипящий голос Ребуса:
     "Убей его".
     Василиск направлялся в сторону Гарри; тот слышал, как скользило тяжелое
змеиное туловище  по  пыльному  полу. С  зажмуренными глазами  Гарри вслепую
ринулся  в сторону, вытянув  руки, нащупывая себе путь. Ребус  издевательски
захохотал...
     Гарри  споткнулся  и с  размаху упал на пол,  ощутив во рту вкус крови,
змея уже вплотную подобралась к нему, он слышал ее приближение.
     Громкий треск и шипение раздались прямо над ним, а потом что-то тяжелое
ударило Гарри так, что он налетел на стену.
     С  ужасом  ожидая,  что в его тело  вот-вот  вонзятся  клыки,  он опять
услышал рассерженное шипение; что-то яростно металось у колонн.
     Он не мог удержаться и немного приоткрыл глаза, совсем чуть-чуть, чтобы
видеть происходящее.
     Огромная  змея,  яркая,  ядовито-зеленая,  толщиной  с  дубовый  ствол,
взметнулась в  воздух, и ее огромная  тупорылая морда качалась  из стороны в
сторону между колоннами. Гарри, дрожа всем  телом и  готовый сомкнуть глаза,
если она повернется, увидел, что отвлекло внимание змеи.
     Фокс парил над ее  головой,  и  Василиск яростно пытался достать  Фокса
своими длинными и острыми, как сабли, клыками.
     Фокс бросился вниз.  Его  длинный  золотой клюв  исчез из виду,  и  пол
внезапно  оросился брызгами темной  крови.  Хвост  змеи яростно заколотил по
полу,  едва  не  задев Гарри, и, прежде  чем  Гарри успел закрыть глаза, она
повернулась - Гарри  взглянул прямо  ей в морду и  увидел, что оба ее глаза,
огромные, светящиеся желтым  глаза,  были уничтожены  фениксом; кровь ручьем
стекала на пол, и змея билась в агонии.
     "НЕТ! -  услышал  Гарри крик  Ребуса. - ОСТАВЬ ПТИЦУ!  НЕ ТРОГАЙ ПТИЦУ!
МАЛЬЧИШКА ПОЗАДИ ТЕБЯ. ТЫ МОЖЕШЬ ПОЧУЯТЬ ЕГО ЗАПАХ. УБЕЙ ЕГО!"
     Ослепленная змея свернулась, растерянная, но все еще смертоносная. Фокс
кружил  вокруг  ее  головы,  трубя свою песню, еще и еще раз набрасываясь на
тупорылый нос, кровь ручьями текла из пустых глазниц.
     "Помогите, помогите,  - беззвучно кричал  Гарри, - кто-нибудь,  ну хоть
кто-нибудь!"
     Хвост змеи опять хлестнул пол. Гарри пригнулся.
     Что-то мягкое ударило его в лицо.
     Змея швырнула в  руки  Гарри Сортировочную Шляпу. Гарри схватил ее. Это
было все,  что  у него осталось, его  единственный шанс  - он натянул  ее на
голову и бросился на пол, над ним вновь пронесся хвост змеи.
     "Помоги...  помоги  мне... - лихорадочно думал Гарри.  - Ну пожалуйста,
помоги мне!"
     В  ответ не  раздался  голос. Вместо  этого шляпа  дрогнула, как  будто
невидимая рука крепко сжала ее.
     Что-то очень твердое и тяжелое свалилось  на голову Гарри  так,  что он
чуть не потерял сознание.  Искры посыпались из его  глаз,  и он схватился за
верхушку  шляпы, чтобы  стянуть  ее  с себя, но в этот момент  нащупал в ней
что-то длинное и твердое.
     Сверкающий серебром  меч возник из шляпы, его  ручка блистала огромными
рубинами величиной с яйцо.
     "УБЕЙ МАЛЬЧИШКУ! НЕ ТРОГАЙ  ПТИЦУ! МАЛЬЧИШКА ПРЯМО ЗА  ТОБОЙ! ИЩИ - ИЩИ
ЕГО ПО ЗАПАХУ!"
     Гарри вскочил на ноги,  готовый к  нападению. На него надвигалась морда
Василиска,  его  туловище  свивалось  кольцами,  ударяя колонны,  в  попытке
обнаружить  его.   Он  видел   огромные  налитые   кровью  глазницы,  пасть,
распахивающуюся  настолько  широко,   чтобы  проглотить  его  всего,  пасть,
усыпанную  длинными  рядами  клыков,  каждый  длиной  с  его  меч,  острыми,
сверкающими, смертоносными -
     Змея слепо метнулась к нему  -  Гарри отскочил, и она врезалась в стену
зала. Опять бросок, ее раздвоенный язык хлестнул Гарри. Он поднял меч обеими
руками -
     Змея бросилась  вновь, и на этот раз она не промахнулась - Гарри вложил
весь свой вес в удар меча, вгоняя его в глотку змеи -
     Теплая кровь стекала по рукам Гарри, и тут его пронзила острая боль над
локтем. Один длинный ядовитый  клык все глубже и глубже проникал в его руку,
сломавшись и застряв там, когда змея, содрогаясь, упала на пол.
     Гарри сполз вдоль стены на пол. Изловчившись, он вырвал  из руки  клык,
источавший яд в его тело, но  он знал, что было уже слишком  поздно. Горячая
боль, рапрастранявшаяся из раны, медленно и неуклонно затапливала его. Когда
он выронил клык и  увидел свою собственную  кровь,  пропитавшую мантию,  все
помутилось в его глазах. Зал расплывался в серых вихрях.
     Алый комок метнулся к нему, и Гарри  услышал мягкое пощелкивание  клюва
возле себя.
     "Фокс, - с трудом сказал Гарри. - Ты был великолепен, Фокс..."
     Он почувствовал, как феникс положил свою прекрасную голову на то место,
где в руку вонзился клык Василиска.
     Он услышал гулкие шаги поодаль, и перед ним шевельнулась темная тень.
     "Ты мертв,  Гарри Поттер, - прозвучал  голос Ребуса над  ним.  - Мертв.
Даже феникс  Дамблдора  знает  это. Ты  видишь,  что он  делает, Поттер?  Он
плачет".
     Гарри разомкнул веки. Он сфокусировал  взгляд на  голове  Фокса. Густые
жемчужные слезы стекали вниз по блестящим перьям.
     "Я буду сидеть и смотреть, как ты умираешь,  Гарри Поттер.  Не спеши. Я
не тороплюсь".
     Гарри чувствовал головокружение.  Казалось, все вокруг него вертелось и
вращалось.
     "Значит,  так умирает знаменитый Гарри  Поттер, - прозвучал в отдалении
голос Ребуса. -  Один-одинешенек,  в Потайной  Комнате, покинутый  друзьями,
побежденный Лордом Тьмы, которому он так неосмотрительно бросил вызов. Скоро
ты  встретишь свою мать, Гарри... Она купила тебе двенадцать лет жизни... но
Лорд Волдеморт наконец уничтожил тебя, это было неизбежно..."
     Если это  смерть, подумал Гарри, то это не  так уж  и  плохо. Даже боль
отступала...
     Но было ли это  смертью? Вместо того, чтобы померкнуть,  очертания зала
становились все четче. Гарри слегка повернул голову  и увидел Фокса, все еще
прижимавшегося  к  руке  Гарри. Жемчужные слезы сияли вокруг раны - если  не
считать того, что раны не было.
     "Пошла прочь, птица, - внезапно раздался голос Ребуса. - Прочь от него,
я сказал, убирайся -"
     Гарри поднял голову. Ребус нацелил волшебную палочку на Фокса; раздался
хлопок, похожий на звук выстрела,  и Фокс опять  взлетел, вихрем  золотого и
алого огня.
     "Слезы феникса... - тихо произнес Ребус, глядя на руку Гарри. - Конечно
же... сила исцеления... я забыл..."
     Он взглянул в лицо Гарри. "Но это  все равно не имеет значения. В самом
деле, так даже лучше. Только ты и я, Гарри Поттер... ты и я..."
     Он поднял палочку.
     Но в этот момент, взмахивая крыльями, появился  Фокс и уронил что-то на
колени Гарри - дневник.
     Какое-то мгновение Гарри и Ребус, с палочкой в руке, смотрели на черную
книгу. Затем, без колебаний и раздумий, как будто он только  это и собирался
сделать,  Гарри  подхватил змеиный  клык  с  пола  и  воткнул  его  прямо  в
сердцевину дневника.
     По  залу разнесся душераздирающий вопль. Яростно  выплеснулись чернила,
стекая по рукам Гарри,  сбегая ручьями на  пол.  Ребус корчился и извивался,
визжа и воя, а затем...
     Пропал. Волшебная  палочка  Гарри  со  стуком  упала на  пол,  и  потом
установилась тишина. Тишина, нарушаемая лишь стуком  чернильных  капель, все
еще вытекавших из дневника. Клык Василиска прожег в нем дыру.
     Содрогаясь все телом, Гарри поднялся.  Его голова  кружилась, будто  он
только что совершил  путешествие с помощью Порошка Флу. Медленно он подобрал
палочку и  Сортировочную  Шляпу, а потом с усилием вытянул клинок из змеиной
глотки.
     Из другого конца зала  донесся  слабый  стон. Джинни  пошевелилась  и с
трудом села. Гарри поспешил к ней. Джинни в изумлении переводила глаза то на
мертвую тушу змеи,  то на Гарри в окровавленной одежде, то на дневник  в его
руках. Она глубоко всхлипнула, и слезы заструились по ее щекам.
     "Гарри - ах, Гарри - я пыталась рассказать тебе за з-завтраком, но я, я
не  с-смогла  сказать  это перед  Перси  -  это была я,  Гарри  - но я  -  я
к-клянусь, я н-не хотела - меня Р-ребус  заставил, это он меня заставлял - и
- как ты убил это - это чудовище? Г-где Ребус? П-последнее, что я помню, это
как он выходил из дневника..."
     "Все  в порядке, - утешил ее Гарри, поднимая дневник и показывая Джинни
дыру, которую проделал в  нем  клык, - Ребуса больше  нет. Посмотри!  Его  и
Василиска. Давай, Джинни, давай выбираться отсюда -"
     "Меня  исключат! -  заплакала  Джинни,  когда  Гарри неуклюже помог  ей
подняться.  -  Я так ждала, когда же я попаду в  Хогвартс, с  тех самых пор,
когда Б-билл ... и сейчас мне придется уехать - что с-скажут мама с папой?"
     Фокс поджидал их, паря над выходом из зала.
     Гарри подтолкнул Джинни вперед; они переступили через  неподвижное тело
Василиска, сквозь гулкую  тьму,  назад в туннель.  Гарри услышал,  как за их
спиной с легким шипением закрылись каменные двери.
     Спустя  несколько минут  ходьбы по туннелю Гарри слышал  слабый  отзвук
сдвигаемого камня.
     "Рон! - закричал изо всех сил  Гарри,  ускоряя  шаги. - С Джинни  все в
порядке! Она со мной!"
     Он услышал ликующий вопль  Рона, и,  свернув еще раз, они наткнулись на
его радостное лицо в отверстии, которое ему удалось пробить в завале.
     "Джинни!  - Рон ухватил ее рукой сквозь дыру  и протащил  к  себе. - Ты
жива!  Не могу поверить! Что  случилось?  Как - что - откуда  появилась  эта
птица?"
     Фокс влетел в отверстие вслед за Джинни.
     "Он принадлежит Дамблдору", - сказал Гарри, протискиваясь следом.
     "Как  у  тебя  оказался меч?"  - изумился  Рон, глядя  на оружие в руке
Гарри.
     "Я все  объясню, когда  мы  выберемся  отсюда", - сказал Гарри,  бросая
взгляд на Джинни, которая плакала горькими слезами.
     "Но -"
     "Потом,  - кратко  отрезал  Гарри. Он  не считал  удачной идеей сказать
Рону,  кто открыл Комнату, по крайней мере,  не в присутствии  Джинни. - Где
Локхарт?"
     "Там  позади,  - сказал Рон,  все еще  выглядевший изумленным, и кивнул
головой в сторону трубы. - Но он совсем плох. Пойди посмотри".
     Следуя  за Фоксом, чьи алые  крылья излучали  золотой свет во тьме, они
зашагали к началу трубы.
     Там сидел Гилдерой Локхарт, что-то бормоча себе под нос.
     "Его память разрушена, -  сказал  Рон. - Заклятие  Беспамятства ударило
его вместо нас. Не понимает, ни кто он, ни где он,  ни кто мы. Я  сказал ему
прийти сюда и подождать здесь. Он опасен самому себе".
     Локхарт добродушно уставился на них.
     "Привет, - сказал он. - Какое странное место, правда? Вы здесь живете?"
     "Нет", - сказал Рон, поднимая брови и глядя на Гарри.
     Гарри наклонился и заглянул в длинную темную трубу.
     "Ты думал о том, как мы собираемся лезть вверх?" - спросил он у Рона.
     Рон  покачал  головой,  но  Фокс  захлопал  крыльями перед  Гарри,  его
блестящие глаза засверкали в темноте. Он распушил свои длинные золотые перья
на хвосте. Гарри с сомнением посмотрел на него.
     "Кажется, она хочет, чтобы ты ухватился  за  нее... - растерялся Рон. -
Но ты для нее слишком тяжелый, ей тебя не поднять -"
     "Фокс,  - пояснил Гарри, - необычная  птица, -  он быстро  повернулся к
остальным. - Будем  держаться друг  за друга.  Джинни,  возьми Рона за руку.
Профессор Локхарт -"
     "Он имеет в виду тебя", - резко бросил Рон Локхарту.
     "Вы держитесь за другую руку Джинни -"
     Гарри  сунул меч и Сортировочную Шляпу за пояс, Рон ухватился за мантию
Гарри, а Гарри схватил странно горячие перья Фокса.
     Необыкновенная легкость разлилась по его телу, а в следующую секунду, в
шуме крыльев, они поднимались вверх  по трубе. Гарри мог слышать, как  внизу
раскачивается Локхарт, бормоча: "Удивительно! Удивительно!  Это же настоящая
магия!" Холодный воздух коснулся  волос Гарри,  и  прежде чем ему  удалось в
полной мере насладиться полетом, все закончилось - все четверо уже стояли на
сыром полу в туалете Стонущей Миртл, Локхарт поправил шляпу, и в этот момент
раковина, скрывавшая трубу, встала на место.
     Миртл испуганно таращилась на них.
     "Ты жив", - растерянно сказала она, глядя на Гарри.
     "Зачем же так разочарованно?" - мрачно ответил он, вытирая потеки крови
и счищая слизь со стекол очков.
     "Ах, ну... я просто подумала ... если бы ты умер, я  бы пригласила тебя
разделить  со мной  кабинку",  -  произнесла  Миртл,  конфузясь и  заливаясь
серебром.
     "Ухх!  - выдохнул Рон, как только  они выбрались  из туалета в  темный,
пустынный коридор.  - Гарри!  Мне кажется,  ты  определенно нравишься Миртл!
Джинни, у тебя конкурент!"
     Но слезы ручьем текли по щекам все еще молчавшей Джинни.
     "Куда теперь?" -  спросил Рон, бросая  встревоженный  взгляд на Джинни.
Гарри показал.
     Фокс летел перед  ними, источая золотистое  сияние, указывая  путь. Они
помчались за ним и через какое-то мгновение  оказались перед дверью кабинета
Профессор МакГонагалл.
     Гарри постучал и открыл дверь.


Глава Восемнадцатая. Награда для Добби



     На мгновенье, пока Гарри, Рон, Джинни и Локхарт замерли в дверях, все в
грязи, слизи и (в случае с Гарри) в крови, было тихо. А потом раздался крик:
"Джинни!"
     То  была Миссис Уизли, до этого рыдавшая сидя у камина. Она вскочила на
ноги, Мистер Уизли последовал ее примеру, и они кинулись к дочери.
     Однако Гарри  смотрел  не  на  них.  Профессор  Дамблдор, сияя,  стоял,
опираясь на каминную полку  рядом с Профессор МакГонагалл, которая прижимала
руки к груди и тяжело дышала.  Фокс прошелестел  мимо уха Гарри и  уселся на
плечо Дамблдора, а Гарри и Рон попали в крепкие объятия Миссис Уизли.
     "Вы спасли ее! Вы спасли ее! Как вы это сделали?"
     "Я  думаю,  мы бы  все хотели это знать",  -  слабым голосом произнесла
Профессор МакГонагалл.
     Миссис Уизли отпустила Гарри, а тот, на секунду  заколебавшись, подошел
к  столу  и  положил на  него  Сортировочную  Шляпу,  меч,  инкрустированный
рубинами, и то, что осталось от дневника Ребуса.
     И затем  он начал  свой  рассказ. Примерно  четверть  часа он говорил в
полной тишине.Он поведал им о бестелесном голосе, о том как Гермиона наконец
выяснила, что он  слышал  передвижение  Василиска  по  трубам;  как он и Рон
преследовали пауков  в лесу, и что Арагог сказал  им, где  умерла  последняя
жертва Василиска; как он догадался, что Стонущая Миртл и была той жертвой, и
что вход в Потайную Комнату может быть в ее туалете...
     "Очень хорошо,  - Профессор  МакГонагалл перебила  его,  как  только он
сделал паузу.  - Итак вы выяснили, где  может быть  вход -  нарушив по  ходу
сотню-другую школьных правил, стоит признать - но как вам удалось  вернуться
живыми, Поттер?"
     Тогда Гарри,  который  уже  почти  охрип  от  всех  этих повествований,
рассказал им об очень своевременном появлении Фокса и о мече, появившемся из
Сортировочной Шляпы. Но  затем он запнулся.  До сих пор ему удалось избегать
упоминаний о дневнике  Ребуса и о Джинни. Она стояла склонив голову на плечо
Миссис  Уизли  и  слезы  до сих пор тихо лились по  ее щекам. "Что если  они
исключат  ее?  -  подумал  Гарри  в  панике.  -  Дневник  Ребуса  больше  не
действует... Как  мы  сможем  доказать, что именно  он заставлял Джинни  все
делать?"
     Инстинктивно Гарри  посмотрел на  Дамблдора,  и  тот  мягко  улыбнулся,
поблескивая  стеклами  очков  в  форме  полумесяца:  "Что меня больше  всего
интересует, так это как  Лорд Волдеморт  смог  заколдовать Джинни.  По  моим
сведениям, в настоящее время он скрывается в лесах Албании".
     Облегчение - теплое и безграничное облегчение - овладело Гарри.
     "Ч-что такое? -  ошеломленно произнес Мистер Уизли. -  Сами-Знаете-Кто?
Заколдовал Джинни? Н-но Джинни не... она... разве?"
     "С помощью дневника, - быстро пояснил Гарри, показывая его Дамблдору. -
Ребус написал это в шестнадцать лет..."
     Дамблдор  взял  у  Гарри  дневник  и  с  интересом  склонился  над  его
прожженными и сырыми страницами.
     "Блестяще, - тихо промолвил он. -  Конечно, ведь он был одним  из самых
выдающихся учеников, когда-либо учившихся в Хогвартсе, - Дамблдор повернулся
к  семье Уизли, которые выглядели чрезвычайно смущенными. - Немногие  знали,
что Лорда Волдеморта когда-то звали Том Ребус. Я сам учил его  пятьдесят лет
назад. Он  исчез после окончания школы... путешествовал по далеким  и  чужим
местам...  погрузился  слишком  глубоко  в  Темное Искусство,  общался  с не
лучшими представителями магического общества, подвергся множеству опаснейших
магических трансформаций, поэтому, когда он преобразился в Лорда Волдеморта,
едва ли кто-то узнал бы его. Вряд ли кто-нибудь связал бы Лорда Волдеморта и
умного, симпатичного мальчика,  который  когда-то  был в  Хогвартсе  Главным
Префектом".
     "Но Джинни, - возразила Миссис Уизли, - что же наша Джинни делала  с...
с этим...?"
     "Его д-дневник! - всхлипнула Джинни. - Я писала в нем, а он отвечал мне
весь год".
     "Джинни! - сказал  Мистер Уизли, ошарашенный. - Разве  я ничему тебя не
учил? Что  я всегда тебе говорил? Никогда не доверяй тому, что может  думать
самостоятельно, особенно,  если  не  видишь, чем  оно думает!  Почему ты  не
показала этот дневник мне, или своей маме? Такой подозрительный объект, было
очевидно, что он полон Черной Магии!"
     "Я  не знала, -  рыдала  Джинни.  - Я  нашла  его внутри одной из книг,
которые  мне  дала мама.  Я думала,  что кто-то  оставил  его  там,  а потом
забыл..."
     "Мисс Уизли следует немедленно отправить в госпиталь, - твердым голосом
вмешался  Дамблдор.  -  Для  нее  все  происшедшее  было  ужасным  и тяжелым
испытанием.  Никакого  наказания  для нее не будет.  Лордом Волдемортом были
одурачены  волшебники  постарше  и помогущественнее, -  Он шагнул  к двери и
распахнул  ее.  -  Постельный  режим  и,  возможно,  большая чашка  горячего
шоколада. Исходя из моего опыта, это лучше всего действует в  таких случаях,
- добавил он, посмотрев на нее с доброй улыбкой. - Ты увидишь, Мадам Помфрей
еще бодрствует. Она как раз начала давать Сок Мандрагоры - осмелюсь сказать,
что очень скоро все пострадавшие очнутся".
     "Значит, с Гермионой все в порядке!" - воскликнул Рон.
     "Так что никакого  страшного вреда ты не причинила,  Джинни", - добавил
Дамблдор.
     Миссис Уизли увела Джинни,  а  Мистер Уизли последовал за ними, все еще
пребывая в состоянии шока.
     "Ты  знаешь, Минерва,  -  задумчиво  обратился  Дамблдор  к  Профессору
МакГонагалл. - Я думаю, мы  все заслужили  праздник.  Могу я попросить  тебя
пойти и "поднять тревогу" на кухне?"
     "Хорошо, - живо ответила профессор МакГонагалл, направляясь  к двери. -
Тогда я оставлю Поттера и Уизли на вас?"
     "Не возражаю", - сказал Дамблдор.
     Она вышла, а Гарри и Рон неуверенно посмотрели на Дамблдора. Что именно
имела  в виду Профессор МакГонагалл, оставив их на  Дамблдора?  Несомненно -
несомненно - их не будут наказывать?"
     "Кажется, я  помню, что  говорил вам,  что  мне придется вас исключить,
если вы нарушите хотя бы еще одно школьное правило", - сказал Дамблдор.
     Рон в ужасе открыл рот.
     "Что ж, значит пришло время доказать, что иногда приходится  пренебречь
обещанным,  - продолжал Дамблдор,  улыбаясь. - Вы  оба получите  Специальные
Награды за Заслуги перед Школой, и - дайте-ка  подумать -  да,  и  по двести
очков в пользу Гриффиндора".
     Рон приобрел ярко-розовый оттенок, как аляповатые цветы Локхарта на Дне
Святого Валентина и, наконец, закрыл рот.
     "Но один из вас, кажется, собрался хранить полное молчание о своей роли
в  этих  опасных  приключениях, - добавил Дамблдор.  - Почему  так  скромно,
Гилдерой?"
     Гарри вздрогнул.  Он совершенно  забыл  о  Локхарте.  Он  повернулся  и
увидел,  что  Локхарт стоит  углу  комнаты,  улыбаясь своей обычной дурацкой
улыбкой.  Когда  Дамблдор обратился к нему, он бросил  взгляд  через  плечо,
чтобы посмотреть, кто к нему обращается.
     "Профессор Дамблдор,  - быстро сказал Рон, - внизу, в Потайной Комнате,
произошел несчастный случай. Профессор Локхарт-"
     "А  я  профессор?  - удивился  Локхарт.  - Боже  мой. А  я думал, что я
безнадежен..."
     "Он  попробовал  применить  Заклятье Беспамятства,  но удар пришелся на
него", - поспешно пояснил Рон.
     "Боже мой! - сказал Дамблдор, качая головой, его длинные серебряные усы
задрожали. - Поражен своим же мечом, а, Гилдерой!"
     "Меч? - изумился Локхарт. - Ну  что Вы, откуда у меня меч? Кажется, тут
один завалялся у этого паренька, - он указал на Гарри. - Если попросите, он,
думаю, вам одолжит".
     "Ты не мог бы отвести Профессора  Локхарта в лазарет? - сказал Дамблдор
Рону. - Я бы хотел переговорить с Гарри..."
     Локхарт  рысью  направился  к двери. Рон  бросил  любопытный взгляд  на
Дамблдора и Гарри и закрыл дверь.
     Дамблдор перешел к одному из кресел перед камином.
     "Присаживайся,   Гарри",   -  пригласил   он,  и  Гарри  сел,  чувствуя
необъяснимое волнение.
     "Во-первых, Гарри, я хочу поблагодарить тебя, - сказал Дамблдор,  и его
глаза  опять сверкнули. - Ты продемонстрировал мне  настоящую верность, там,
внизу. Иначе Фокс не прилетел бы к тебе".
     Он погладил  феникса, пристроившегося  него  на колене. Гарри попытался
улыбнуться, тогда как Дамблдор продолжал смотреть на него.
     "И  ты  встретил  Тома  Ребуса,  -  добавил  Дамблдор  задумчиво.  -  Я
представляю, как он интересовался тобой..."
     Внезапно то, что терзало Гарри, сорвалось с его губ.
     "Профессор  Дамблдор, Ребус  сказал,  что  между  нами  есть  сходство.
Странное сходство..."
     "Правда, он так сказал? -  произнес Дамблдор, задумчиво глядя  на Гарри
из-под толстых серебристых бровей.  - А что ты сам думаешь по этому  поводу,
Гарри?"
     "Я не думаю,  что я такой же, как он! - сказал Гарри громче, чем хотел.
- Я имею в виду, я же в Гриффиндоре, я..."
     Но вдруг  замолчал, притаившееся  было сомнение  снова всплыло у него в
голове.
     "Профессор,  -  начал он  снова  через секунду, -  Сортировочная  Шляпа
сказала мне,  что мне - мне подошел бы Слизерин. Все некоторое время думали,
что я наследник Слизерина... потому что я Заклинатель..."
     "Ты  Заклинатель, Гарри, - спокойно сказал Дамблдор - потому  что  Лорд
Волдеморт - который является последним оставшимся предком Салазара Слизерина
-  тоже  Заклинатель.  Если  я  не  ошибаюсь,  он  передал  некоторую  часть
собственной силы тебе в ту ночь, когда ты получил свой  шрам. Не то, что  он
хотел бы сделать на самом деле, я уверен..."
     "Волдеморт вложил  в меня частицу себя?" - прошептал  Гарри, как громом
пораженный.
     "Похоже, именно так".
     "Значит, я должен быть в Слизерине, - сказал Гарри, с отчаянием глядя в
лицо Дамблдора. - Сортировочная Шляпа увидела во мне частицу Слизерина и..."
     "Отправила тебя в Гриффиндор, - продолжил Дамблдор спокойно. - Послушай
меня, Гарри. Ты обладаешь многими достоинствами,  которые  Салазар  Слизерин
ценил в своих воспитанниках. Его  собственный очень редкий дар,  способности
Заклинателя  -  находчивость  -  решительность   -  некоторое  пренебрежение
правилами, - добавил он, и его усы опять дрогнули. - И все же, Сортировочная
Шляпа поместила тебя в Гриффиндор. Ты знаешь, почему так было. Думай".
     "Она  отправила меня  в  Гриффиндор,  -  пробормотал Гарри расстроенным
голосом, - потому, что я попросил не отправлять меня в Слизерин..."
     "Совершенно верно, - сказал Дамблдор, просияв еще раз.  -  И в этом  ты
отличаешься от Тома Ребуса. Наши решения,  Гарри, именно они показывают, кем
мы являемся в действительности, а совсем не наши способности".
     Гарри неподвижно сидел в кресле, совершенно ошеломленный.
     "Если ты  все еще хочешь доказательств  того, Гарри, что принадлежишь к
Гриффиндору, я предлагаю тебе посмотреть на это вблизи".
     Дамблдор подошел к  столу  Профессор  МакГонагалл,  взял испачканный  в
крови серебряный меч и передал его Гарри. Гарри, нахмурясь,  перевернул его,
и  рубины засверкали  в свете огня. А затем он увидел  имя,  выгравированное
чуть ниже рукояти.
     Годрик Гриффиндор.
     "Только  настоящий Гриффиндорец  мог вытащить это  из Шляпы,  Гарри", -
тихо сказал Дамблдор.
     В течение  минуты  они  оба молчали.  Затем  Дамблдор выдвинул один  из
ящиков стола Профессор МакГонагалл и достал перо и бутылку чернил.
     "То,  что  тебе требуется, Гарри,  это плотный  ужин и  хороший сон.  Я
предлагаю  тебе  отправиться  на  праздник,  пока я напишу в Азкабан -  надо
получить  нашего  лесничего обратно. И я должен  дать рекламное объявление в
"Дэйли Профет", -  добавил  он  задумчиво. - Нам  будет нужен  новый учитель
Защиты от Темных Сил... Боже мой, у нас их постоянная нехватка, правда?"
     Гарри встал и направился к двери. Он как раз собрался взяться за ручку,
как вдруг дверь распахнулась так сильно, что стукнулась об стенку.
     За  ней стоял  Люций Малфой с лицом,  искаженным яростью.  А из под его
руки, съежившись, выглядывал Добби, замотанный в бинты.
     "Добрый вечер, Люций", - вежливо произнес Дамблдор.
     Мистер Малфой чуть не сбил Гарри с ног, влетев в комнату.
     Добби с выражением ужаса на лице мчался за ним, держась за полу плаща.
     В руках у него была сжата грязная  тряпка, которой он пытался дочистить
ботинки  Мистера Малфоя. Очевидно, Мистер Малфой собирался в большой спешке,
поскольку  помимо нечищенных ботинок, его обычная прилизанная шевелюра  была
взъерошена.  Игнорируя  эльфа,  суетящегося  у  его  щиколоток, он остановил
взгляд холодных глаз на Дамблдоре.
     "Итак! - начал он. - Вы все же вернулись. Попечители отстранили вас, но
вы все еще считаете возможным вернуться в Хогвартс".
     "Понимаешь, Люций, - сказал Дамблдор, невозмутимо улыбаясь, - остальные
одиннадцать  попечителей  связались со  мной сегодня. По правде  говоря, это
было  похоже на  ураган из сов.  Они узнали, что дочь Артура  Уизли убита  и
приказали мне немедленно вернуться. Очевидно, они в конце концов решили, что
я  был  неплохим  директором. Очень  странные истории  они мне рассказывали,
кстати...  Некоторым, кажется, показалось,  что  ты  грозился  проклясть  их
семьи, если они не согласятся лишить меня полномочий".
     Мистер Малфой стал даже бледнее,  чем  обычно,  но глаза  его  все  еще
сверкали яростью.
     "Итак,  вы  уже  остановили  нападения?  -  усмехнулся  он.  -  Поймали
виновника?"
     "Да", - ответил Дамблдор с улыбкой.
     "Ну? - произнес Мистер Малфой язвительно. - И кто это?"
     "Тот же человек, что и в прошлый раз, Люций, - сказал Дамблдор. - Но на
этот раз Лорд Волдеморт действовал через другого. С помощью этого дневника".
     Он поднял маленькую  черную книжку с большой дырой в центре, пристально
глядя на Мистера Малфоя. Гарри, тем временем, наблюдал за Добби.
     Эльф делал что-то странное. Его большие глаза  пристально уставились на
Гарри, затем он  перевел взгляд на дневник, а  затем  на Мистера  Малфоя,  и
потом стукнул себя кулаком по голове.
     "Понимаю..." - медленно сказал Мистер Малфой Дамблдору.
     "Умный  план,  -  произнес  Дамблдор  ровным  голосом, не  сводя глаз с
Мистера  Малфоя. - Поэтому  если бы Гарри, - Мистер  Малфой бросил на  Гарри
недобрый взгляд,  -  и его  друг Рон  не обнаружили эту книгу, все обвинения
пришлись бы на долю Джинни. И никто  не был бы в состоянии доказать, что она
действовала не по своей воле..."
     Мистер Малфой ничего  не сказал.  Его лицо внезапно  стало  похожим  на
маску.
     "И вообразите  себе,  - продолжал  Дамблдор, -  что могло  бы случиться
потом... Семья Уизли является одной из самых Чистокровных семей. Представьте
эффект  Закона  о  Защите  Магглов Артура  Уизли, если его  собственная дочь
нападала на  Магглорожденных.  Нам очень повезло, что  дневник был найден, и
воспоминания  Ребуса  стерты  оттуда.  Кто  знает,  что  могло  произойти  в
противном случае..."
     Мистер Малфой заставил себя заговорить.
     "Очень повезло", - выдавил он.
     Но стоя  за ним,  Добби все  еще  смотрел на дневник,  потом  переводил
взгляд на Люция Малфоя и бил себя по голове.
     И внезапно Гарри все понял. Он кивнул Добби, и тот вернулся в угол, и в
ожидании наказания затряс ушами.
     "А хотите узнать, Мистер Малфой, откуда Джинни взяла дневник?" - сказал
Гарри.
     Люций Малфой развернулся к нему.
     "Откуда же  мне  знать,  где могла  найти его эта  глупая  девчонка?" -
бросил он.
     "Потому что  это  вы дали ей дневник, - объяснил Гарри. - В "Завитках и
Кляксах".  Это ведь  вы  подобрали  ее  книгу  по  Преобразованию,  и вы  же
подсунули в нее дневник, не так ли?"
     Мистер Малфой сжимал и разжимал белые пальцы.
     "Докажи это", - прошипел он.
     "О,  никто не смог  бы, -  сказал Дамблдор, улыбаясь Гарри.  - Особенно
сейчас, когда Ребус исчез из этой книги. С  другой стороны, я бы посоветовал
тебе, Люций,  пока  придержать старые школьные  вещи Лорда  Волдеморта. Если
хоть одна опять окажется в чьих-то невинных руках, я думаю кто-нибудь, Артур
Уизли, например, убедится, что следы происшедшего ведут именно к тебе..."
     Люций  Малфой замер  на  мгновенье, а затем Гарри отчетливо увидел, как
его правая  рука дернулась в поисках волшебной палочки.  Но вместо этого  он
повернулся к домашнему эльфу.
     "Мы уходим, Добби!"
     Он бросился к двери, а так как эльф поспешил протиснуться перед ним, то
продолжил траекторию ноги хозяина. Они слышали, как Добби визжит от боли всю
дорогу  по коридору.  Гарри  остановился  на секунду, раздумывая.  Затем его
осенило.
     "Профессор  Дамблдор,  -  сказал  он быстро,  - можно  я верну  дневник
Мистеру Малфою, пожалуйста?"
     "Конечно, Гарри, -  ответил Дамблдор.  - Но торопись.  Помни, тебе  еще
надо успеть на праздник..."
     Гарри  схватил  дневник  и выбежал из  комнаты.  Огибая угол, он слышал
повизгивания Добби. Предвкушая, что будет, если его план все-таки сработает,
Гарри  быстро  снял один ботинок, стянул  влажный  и грязный носок, а  затем
засунул в него дневник.
     Потом он помчался по темному коридору. Он догнал их на верхних ступенях
лестницы.
     "Мистер Малфой, - он  тяжело дышал,  останавливаясь.  -  У  меня  здесь
кое-что для вас".
     И он вложил вонючий носок в руку Люция Малфоя.
     "Что за...?"
     Мистер Малфой сорвал носок с дневника, а потом отбросил его в сторону и
злобно посмотрел сначала на истерзанную книгу, затем на Гарри.
     "Однажды,  тебя ждет такой же незавидный конец, как и  твоих родителей,
Гарри Поттер,  -  сказал  он вкрадчиво.  -  Они были такими  же  навязчивыми
идиотами".
     Он развернулся, чтобы уйти.
     "Пойдем Добби. Я сказал, пойдем!"
     Но Добби не двигался. Он держал отвратительный, склизкий  носок Гарри в
лапках и  смотрел на него так,  как если  бы у него  в руках  было бесценное
сокровище.
     "Хозяин  дал  мне  носок,  -  сказал эльф изумленно.  - Хозяин  дал его
Добби".
     "Что? - рассвирепел мистер Малфой - Что ты сказал?"
     "Получил  носок,  - повторил Добби,  все еще не веря.  - Хозяин швырнул
это, а Добби поймал, и Добби - Добби - свободен".
     Люций Малфой замер, уставившись на эльфа. Потом он повернулся к Гарри.
     "Ты потерял мне слугу, мальчик!"
     Но Добби крикнул: "Ты не посмеешь навредишь Гарри Поттеру!"
     Раздался громкий хлопок, и Мистера Малфоя отбросило  назад. Он слетел с
лестницы,  трижды  стукнулся  о  ступеньки  и  грохнулся  в  самом низу.  Он
поднялся, мертвенно-бледный,  достал  волшебную палочку, но  Добби угрожающе
упер в него длинный палец.
     "Теперь  ты  должен  уйти,  - сказал он свирепо. - Ты не  тронешь Гарри
Поттера. Тебе придется уйти".
     У  Люция Малфоя  не осталось  выбора. Кинув последний,  очень  сердитый
взгляд на Гарри и эльфа, он завернулся в свой плащ и исчез.
     "Гарри  Поттер освободил Добби! - сказал эльф пронзительно, с обожанием
глядя  на  Гарри. Лунный  свет  из ближайшего  окна отражался в его  глазах,
похожих на сферы. - Гарри Поттер освободил Добби!"
     "Не стоит благодарности, Добби, - сказал Гарри, усмехаясь. - Обещай мне
только никогда больше не пытаться спасти мою жизнь".
     Безобразное  коричневое  лицо  эльфа  внезапно  расплылось   в  широкой
зубастой улыбке.
     "У меня  только один вопрос, Добби, - сказал  Гарри,  в  то время,  как
Добби дрожащими руками  теребил его  носок. - Ты говорил мне, что все это не
относится к Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Назван? Ну...?"
     "Это  и был ключ к разгадке, - сказал Добби, его глаза расширились так,
как будто  все и так было ясно. - Добби дал  вам подсказку. Темный  Лорд, до
того как изменил свое имя, должен был зваться как-то обычно, понимаете?"
     "Ясно, - сказал Гарри слабо. - Ну, я лучше пойду. У нас праздник, и мою
подругу Гермиону должны были уже разбудить..."
     Добби протянул руки и обнял Гарри где-то на уровне талии.
     "Гарри Поттер величайший  из  всех, кого Добби знал, -  всхлипнул он  -
Прощай, Гарри Поттер!"
     И с громким треском Добби исчез.

     Гарри видел в Хогвартсе уже много  праздников, но никто никогда еще  он
не был  на празднике подобном сегодняшнему. Ученики, одетые в пижамы  сидели
за столами до утра.Гарри не знал, что же было лучше всего: Гермиона, бегущая
к  нему с криками: "Ты  справился! Ты справился!"; или  Джастин, спешащий от
стола Хаффлпаффа, чтобы пожать его руку и извиниться за свои подозрения; или
Хагрид, появившийся в половине третьего, он похлопал Гарри и Рона по  плечам
с такой силой,  что они уткнулись  в свои тарелки  с вкусностями;  или его и
Рона  четыреста очков в пользу  Гриффиндора,  которые помогли выиграть Кубок
Домов второй  раз  подряд; или Профессор  МакГонагалл,  которая встала и
сказала  им  всем,  что  все   экзамены  отменяются  в  виду  исключительных
обстоятельств  ("О, нет!"  - воскликнула Гермиона); или Дамблдор, сообщивший,
что, к сожалению, Профессор Локхарт не  сможет преподавать в следующем году,
так  как ему надо  восстановить память.  Несколько учителей присоединились к
аплодисментам, последовавшим за этой новостью.
     "Как  не стыдно, - заметил Рон, намазывая пончик джемом. - Он ведь  уже
почти начал мне нравиться".

     Конец летнего  семестра  пролетел как в тумане. Хогвартс  возвращался к
нормальной  жизни,  только с  небольшими изменения  -  занятия по Защите  от
Темных Сил были отменены ("Но ведь мы  получили кучу практических знаний", -
убеждал  Рон  недовольную  Гермиону), и  Люций Малфой был снят  с  должности
попечителя. Драко больше не расхаживал по  школе так  важно, как будто он ее
купил. Напротив, он выглядел обиженным и надутым.  А Джинни Уизли, наоборот,
опять была совершенно счастлива.
     Слишком  скоро   наступило  время   путешествия  домой  на  Хогвартском
Экспрессе.Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни сидели в одном купе. У
них оставалась еще нескольких последних часов, когда им разрешалось  творить
магию перед тем, как забыть  о ней на все каникулы.  Они играли в Подрывного
Дурака, и взорвали последнюю  хлопушку  из  набора фейерверков  Филибастера,
которая еще  оставалась  у Фреда и Джорджа.  Они немножко  потренировались в
заклинании: "Разоружармус!". У Гарри получалось особенно здорово.
     Они уже подъезжали к вокзалу  Кинг Кросс,  когда  Гарри вспомнил  нечто
важное.
     "Джинни, а что Перси делал  такого,  что ты  видела  и не  должна  была
никому рассказывать?"
     "Ах,  это? -  сказала  Джинни,  хихикая.  -  Ну...  у  Перси  появилась
подружка".
     Фред уронил кучу книг на голову Джорджу.
     "ЧТО?"
     "Это префект Рэйвенкло -  Пенелопа Клиуотер, - сказала Джинни. - Это ей
он писал  все прошлое лето. Он  все время  тайно встречался с ней в школе. Я
видела однажды, как они  целовались в  пустом  классе. Он был так расстроен,
когда  - ну  ты знаешь - на нее напали. Вы не  будете дразнить  его, нет?" -
добавила она с любопытством.
     "Даже и  не  мечтали об этом",  - сказал Фред с  таким видом, как будто
оказалось, что у него сегодня день рождения.
     "Конечно, нет" - добавил Джордж, хихикая.
     Хогвартский Экспресс замедлил ход и наконец остановился.
     Гарри вытащил перо и кусок пергамента и повернулся к Рону и Гермионе.
     "Это называется "телефонный номер",  - сказал  он Рону,  дважды написал
что-то,  потом  сложил   пергамент  вдвое  и  разорвав,  протянул  им.  -  Я
рассказывал твоему папе прошлым летом как пользоваться телефоном - он знает.
Позвони мне к  Десли,  ладно? Я не переживу  следующие два месяца,  если мне
придется говорить только с Дадли..."
     "Наверное, твои дядя и тетя будут  гордиться тобой,  правда? -  сказала
Гермиона,  когда  они  вышли из  поезда  и присоединились  к толпе, медленно
ползущей  к  волшебному барьеру. - Когда они узнают, что  ты  сделал в  этом
году".
     "Гордиться? - переспросил Гарри. - Ты  что, с ума сошла?  Узнав,  что я
все время  мог  погибнуть  и  не  сделал этого?  Да они  будут вне  себя  от
ярости..."
     И они вместе шагнули сквозь барьер в мир Магглов.

     КОНЕЦ

все книги автора