Роберт Блох. Люблю блондинок
----------------------------------------------------------------------
Журнал "Если". Пер. - М.Комаровский.
----------------------------------------------------------------------
Люблю блондинок. Конечно, это дело вкуса, а о вкусах, как известно, не
спорят. Кто-то из моих друзей любит брюнеток, а кто-то - рыжих. Им, в
конце концов, виднее.
В общем, кому что, а моя любовь - блондинки. Высокие и коротышки,
толстые и худые, красотки и замухрышки... Короче говоря, блондинки всех
сортов, размеров, форм и национальностей. Разумеется, я слышал кучу всяких
на их счет соображений. И кожа у них блекнет рано, и интеллект у них
невысок, к тому же они легкомысленны, корыстны, тщеславны и черт знает что
еще. Но все это меня ни капельки не волнует. Даже если это и правда. Ведь
любят не за что-то, а иногда даже вопреки всему.
Ладно, хватит об этом. Я вовсе не собираюсь оправдываться. И тем более
кому бы то ни было объяснять, почему в восемь вечера стоял на углу Рид и
Тэмпл, высматривая свою блондинку.
Возможно, я перестарался, подбирая свой костюм: вид у меня получился
довольно напыщенный и старомодный. Может быть, мне и не стоило
многозначительно подмигивать каждой проплывавшей мимо блондинке. Впрочем,
это ведь тоже дело вкуса, правда? И если какая-нибудь высокая красавица
смерит в ответ уничтожающим взглядом или отбреет фразой типа
"отвратительный старикашка", это меня ничуть не смущает.
Две красотки в голубых джинсах прошествовали мимо. У обеих волосы цвета
пшеницы, созревшей на полях Миннесоты. По-моему, они двойняшки. Явно не
для меня: слишком молоды. С такими можно схлопотать кучу неприятностей, а
мне неприятности ни к чему.
Вечер сегодня хорош. Такие бывают только поздней весной. Полно народу,
но все гуляют парами. Похоже, каждый уже нашел свою блондинку, и только я
один пребывал в одиночестве. Стрелки часов приближались к девяти. Я решил,
что здесь больше делать нечего. Лучше всего в это время искать блондинок в
Дримвэе, танцевальном зале, где танец с профессиональной танцовщицей стоит
всего-навсего десять центов. Дешевое местечко. Во всех отношениях дешевое.
Но там по крайней мере я мог спокойно купить билеты и не спеша выбрать что
надо. Вообще-то я не люблю танцплощадок. Эта так называемая музыка режет
слух, а зрелище танцующей толпы действует мне на нервы. Во всем этом есть
какой-то вульгарный сексуальный подтекст, который мне глубоко противен.
Сегодня Дримвэй переполнен. Рабочие бензозаправочных станций с длинными
бакенбардами, стареющие дэнди в молодежных костюмах, маленькие филиппинцы
с очень серьезными лицами, унылые клерки - все кружат по обшарпанному
паркету своих десятицентовых партнерш.
Интересно, где эти барышни берут свои ужасающие наряды
оранжево-бордово-кроваво-красного цвета? А прически? Кто им делает такие
прически? Помоему, так стричь можно только пуделей. Плюс густо наложенная
яркая косметика и дешевая бижутерия, звенящая при каждом движении. Как у
призовой коровы с увитыми красной лентой рогами.
Я заметил высокую девушку с прекрасной фигурой и большими глазами.
Правда, она брюнетка, и, значит, не для меня. Но должен же я быть хотя бы
объективным. А вот и... Да, вот и блондинка. Моя блондинка! Довольно
молодая, чуть-чуть пухловатая и несомненно уставшая от жизни. То, что мне
нужно: блондинка до мозга костей. Настоящая блондинка, не какая-нибудь
крашеная, с умирающими волосами (на эту удочку я не раз попадался, и
теперь меня не проведешь). Если хотите, королева блондинок. Я смотрел, как
она с невыразимой скукой на лице кружила своего партнера, какого-то
неуклюжего увальня, явно приехавшего развлечься в город со своей фермы.
Одет он был довольно дорого, но из-под белоснежной рубашки выдавался
воротник красной футболки. Если зрение мне не изменяет, танцуя, он жевал
кончик зубочистки. Деревенщина!
Я пошел к кассе, купил на три доллара десятицентовых билетов, потом
вернулся на площадку в ожидании окончания танца. Ждать пришлось недолго,
не больше минуты. На Дримвэе не бывает длинных танцев. Фермер исчез,
наверное, пошел купить еще билетов. А моя блондинка одиноко стояла на краю
площадки. Я подошел к ней, раскрыл ладонь и показал пухлую стопку билетов.
- Танцуете? - спросил я. Они кивнула, даже не взглянув на меня толком.
Чувствовалось, что уже устала. Но это была ее работа, ее деньги.
На ней было короткое изумрудно-зеленое платье без рукавов. Пухлые руки,
плечи, грудь - вплоть до глубокого выреза - усыпаны веснушками. Глаза ее
казались зелеными, но это было лишь отражение цвета платья. На самом деле
глаза девушки были серые, как скоро я это понял.
Заиграла музыка, и мы вышли на площадку. Секунд червя тридцать после
начала танца она впервые взглянула на меня.
- Эй, а вы неплохо танцуете, - сделала она мне комплимент.
Подобного "эй" я и ждал. Да еще сказанного ее наивным полудетским
голосом. По дороге к билетной кассе я нарисовал точный портрет.
Деревенская девчонка, бросившая школу и подавшаяся в город, где, как ей
казалось, ждут большие перспективы и веселая жизнь. Скорее всего, сбежала
из дома с мужчиной. А если нет, то наверняка нашла кого-нибудь здесь сразу
после приезда. Разумеется, кончилось это плачевно. Потом пошла на работу в
ресторан или магазин. Потом встретила другого мужчину и пришла в
танцевальный зал, где работа казалась приятнее и легче.
Что, слишком смелые выводы для такого короткого знакомства? Возможно.
Но поверьте, я встречал так много блондинок в подобных ситуациях, и их
истории были похожи одна на другую. По крайней мере в случае, если в их
лексиконе встречалось что-нибудь похожее на это "эй". И я вовсе не
иронизирую. Напротив, больше всего люблю именно таких.
- И откуда в таком старичке столько жизни? - весело спросила она. Она,
несомненно, чувствовала, что нравится мне и может себе позволить
фамильярность.
- Я выгляжу гораздо старше своих лет, - улыбнулся я в ответ. - Знаете,
пожалуй, мы могли бы танцевать с вами всю ночь напролет. По-моему, это
неплохая идея, а?
- Вы мне льстите, - парировала она, но в глазах ее мелькнула тревога.
Похоже, она поверила в серьезность моих намерений.
Я дал ей минуту на размышления и пошел в атаку.
- Не буду вас обманывать, - начал я, стараясь быть как можно искреннее.
Я одинок так же, как и все остальные мужчины, которых вы здесь встречаете.
Не собираюсь предлагать пойти куда-нибудь, где можно спокойно поговорить,
потому что заранее знаю возможный ответ. Вам ведь платят за то, что вы
танцуете. Но я знаю, что если куплю билетов долларов, скажем, на десять,
вы могли бы сойти ненадолго с этой площадки. И мы выпили бы чего-нибудь в
баре.
- Ну, я не знаю...
- Конечно, вы не знаете. Зато я знаю. Вас настораживает поспешность, с
какой я делаю это предложение? Но я же вам в дедушки гожусь, право.
Похоже, я убедил ее в невинности своих намерений, и она согласилась.
Тем более что ее радовала перспектива хоть немного передохнуть за
столиком.
- Думаю, в этом нет ничего зазорного - улыбнулась она еще раз. - Так
куда мы пойдем, мистер...
- Биэрс.
- Что, правда? - она сдерживала смех.
- Правда. Биэрс это имя, а не напиток [beer - "пиво" (англ.)]. А пить
вы можете все, что вам захочется, мисс...
- Шэрли Коллинз, - теперь она смеялась.
- Ну, пойдем? - Я довел ее до края площадки.
Пока она надевала пальто, я купил еще билетов и договорился с
администратором. Администратор обошелся в пять долларов, но я отдал их без
всякого сожаления. Ведь каждому надо жить, правда?
Когда девушка вернулась, косметики на ее лице стало значительно меньше,
от чего она несомненно выиграла. Мы прошли к бару, в котором для нас
нашлась тихая кабинка. Я заказал виски с содовой, официантка в слаксах,
жующая жвачку, очень быстро принесла два высоких стакана. Я тут же
расплатился, не забыв про, чаевые. Официантка "чмокнула" жвачкой в знак
благодарности и оставила нас вдвоем. Я подвинул свой стакан поближе к
Шэрли.
- В чем дело? - спросила она.
- Все в порядке. Просто я этим не увлекаюсь.
- Я надеюсь, вы не собираетесь споить бедную девушку?
- Милая моя, ради Бога! - Теперь я был похож на университетского
профессора, наставляющего студентку на путь истинный. - Вы можете пить
ровно столько, сколько пожелаете.
- Да-да, конечно. Только знаете, девушка должна быть осторожной с
мужчинами. - Она залпом проглотила свою порцию, а вторую пила уже
маленькими глотками. - Вам, наверное, скучно сидеть и смотреть, как я пью,
- философски добавила она, пьянея на глазах.
Я следил, чтобы ее стакан не оставался пустым, вовремя заказывая
подкрепление.
- Вы и понятия не имеете, что происходит с ногами от этих бесконечных
танцев, - лепетала она.
- Извините, - перебил я ее, поднимаясь со стула. Мне нужно сказать пару
слов старому другу.
Я вышел из кабинки и пошел в другой конец бара. Мы перекинулись парой
слов. Когда я вернулся в кабинку, оказалось, что Шэрли Коллинз, пока меня
не было, заказала себе еще стакан виски. Я снова расплатился с
официанткой, не забыв про чаевые.
- Елки-палки! - вспыхнула моя блондинка. - Вы швыряете деньги на ветер.
- Деньги для меня ничего не значат, - гордо сказал я и вытащил из
кармана пять двадцатидолларовых бумажек. - Вот, возьмите...
- Нет, нет, мистер Биэрс. Я... Я не могу, - она явно была озадачена
моим жестом.
- Берите, берите, - настаивал я. - Это только маленькая часть того, что
осталось в моем кармане. Я хочу видеть вас счастливой.
И она взяла. Они всегда берут. И реакция у них всегда одна и та же.
- Эй, а вы симпатичный старичок, - она взяла меня за руку. - Я никогда
таких не встречала. Ну таких великодушных и добрых. И никаких приставаний.
- Это точно, - я высвободил свою руку. - Никаких приставаний.
Этот жест озадачил ее еще больше.
- Я не знаю, мистер Биэрс... Не могу вас понять... Между прочим, откуда
вы взяли эти деньги?
- Просто подобрал их на улице, - ответил я, улыбнувшись. - Это очень
легко, если знаешь как и где.
- Вы шутите надо мной. А чем вы занимаетесь?
- Может быть, это вас удивит, но я на пенсии. Теперь занят только своим
хобби.
- В смысле, вы читаете книги или рисуете или еще что-нибудь такое? Или,
может быть, коллекционируете значки или марки.
- Попали в точку. Хотите посмотреть мою коллекцию?
- Приглашаете меня взглянуть на ваши гравюры? - прыснула она.
- Почему бы и нет. По-моему, вы не собираетесь прикидываться, что вам
не хочется идти, правда?
- Нет, конечно. Пойду с удовольствием. Что в этом, собственно, такого?
- Она аккуратно уложила в кошелек пять двадцатидолларовых бумажек и
поднялась со стула, развязно сказав: - Пошли, папаша.
Я пропустил мимо ушей это ее "папаша". Она была так привлекательна, что
я готов был ей простить все что угодно. Даже сейчас, слегка под хмельком,
она не потеряла своего очарования.
Дюжина людей провожала нас неодобрительными взглядами, когда мы
выходили из бара. Я знал, о чем они думали: "Старая развалина, а
ухлестывает за молоденькой девицей. И куда только мы катимся?"
Потом они, конечно, очень быстро вернулись к своим стаканам. Потому что
вовсе не хотели думать о том, куда катится мир.
Шэрли Коллинз нравилась мне все больше. Я легко поймал такси и усадил
ее на заднее сиденье, примостившись рядом.
- Дом Шэйна, - сказал я водителю.
Шэрли прижалась ко мне, но я отодвинулся, чего она явно не ожидала.
- Что такое, папаша... Я вам не нравлюсь?
- Конечно, нравитесь.
- Тогда не ведите себя так, будто я кусаюсь.
- Не в этом дело. Но я же обещал, что буду вести себя прилично.
- Да, я помню, - она успокоилась, видимо, удовлетворившись моим
объяснением. - Тогда займемся вашими гравюрами.
Мы остановились у нужного дома. Я протянул водителю десятидолларовую
купюру и оставил ему сдачу.
- Вы себе верны, мистер Биэрс, - сказала Шэрли, выбравшись из машины, -
сорите деньгами направо и налево.
- Шикую на прощание. Скоро покину этот город и больше никогда не буду
сорить деньгами здесь.
Я взял ее за руку и открыл дверь подъезда. Лифт был свободен. Я нажал
кнопку верхнего этажа, и мы медленно поплыли вверх.
Вдруг Шэрли глубоко вздохнула и положила ладони мне на плечи.
- Послушайте, мистер Биэрс, что я подумала. Я как-то смотрела фильм...
А когда вы сказали, что уезжаете из города... Вы больны, да? Ну, в смысле,
вы были у врача, и он сказал, что вы скоро умрете от какой-то страшной
болезни, да?
Ее заботливость меня тронула.
- Смею вас заверить, - серьезно ответил я, - что ваши предположения
беспочвенны. Я в добром здравии и намерен пребывать в нем еще много лет.
- Очень хорошо. Теперь мне стало легче. Вы мне нравитесь, мистер Биэрс.
- Вы мне тоже нравитесь, Шэрли.
Я шагнул назад, чтобы избежать объятий. Двери лифта распахнулись, и мы
вышли на лестничную площадку. Я повел ее к ступенькам.
- Прошу вас, - сказал я, пропуская ее вперед.
На верхней ступеньке она остановилась, растерянно взглянув на меня.
- Но здесь дверь... Что это, крыша?..
- Идите и не бойтесь, - скомандовал я.
Она вышла на крышу дома. Я шагнул за ней и тихонько закрыл за собой
дверь. Вокруг все было спокойно.
Была полночь. Прекрасное время суток. Внизу простирался темный город,
виднелся лишь свет уличных фонарей и неоновых реклам. Я много раз видел
его таким и с воздуха, и с высоты городских крыш, и каждый раз это зрелище
захватывало и восхищало меня. Там, откуда я прилетел, все другое. Я всегда
прилетал сюда с удовольствием, хотя жить здесь или остаться надолго не
смог бы никогда.
Я смотрел на распластавшийся под нами город, а Шэрли глядела совсем в
другом направлении. Я поймал ее взгляд, уходивший в темную глубину крыши.
Там виднелись едва различимые очертания большого круглого предмета. Его
нельзя было увидеть из соседних домов, и даже стоя здесь, на крыше, его
тоже нелегко было заметить. Но она углядела.
- Эй! - сказала она. - Смотрите, мистер Биэрс.
Я спокойно повернул голову туда, куда указывал ее палец.
- Что это? Самолет? Или одна из этих таинственных штук? Ну, как их там?
Летающая тарелка?
Я продолжал спокойно смотреть в ту же сторону.
- Что с вами, мистер Биэрс? Вы... Вы не удивлены?
Я не издал ни звука.
- Вы... Вы знали об этом?
- Да. Это мой аппарат.
- Ваш? Эта тарелка? - Она замолчала в замешательстве, но через
несколько секунд продолжила. - Но... Но этого не может быть! Вы же человек
и...
- Это не совсем так, Шэрли, - я медленно покачал головой. На самом деле
я не такой, каким вы меня сегодня видите. Там, откуда я прибыл, я выгляжу
совсем иначе. Все это, - я провел ладонью вдоль своего тела, - я одолжил у
Рила.
- Рила?
- Да. Это один из моих друзей. Он тоже коллекционер. На нашей планете
все что-нибудь собирают. Это наше хобби. Мы прилетаем на Землю, чтобы
пополнить свои коллекции.
Я не мог видеть ее лица. Когда я придвинулся к ней ближе, она с испугом
отшатнулась.
- Посмотрели бы трофеи Рила! Все - на "Б." У него есть Бронсон, три
Бейкера и Биэрс - тот самый, чье тело я сейчас использую. По-моему, его
звали Эмброуз Биэрс. Рил подобрал его в Мехико много лет назад.
- Вы сумасшедший, - зло прошипела Шэрли, пятясь назад.
- А в коллекции моего друга Кора есть люди всех национальностей. Мар -
я встретил его в баре - увлекается полинезийцами. Многие из нас прилетают
сюда довольно часто, несмотря на появившиеся сейчас слухи и связанные с
этим опасности.
Теперь я приблизился к Шэрли почти вплотную. Она уже не шарахалась от
меня. Впрочем, шарахаться ей было уже некуда: она стояла на самом краю
крыши.
- Или например, Виз, - продолжал я. - Он собирает одних только рыжих.
Причем бальзамирует их каким-то особым способом. А Рил оставляет свои
экземпляры в целости и сохранности, и мы можем использовать их для
прогулок на Землю. Скажу вам честно, это увлекательное занятие! Ну, а я
собираю блондинок.
Она смотрела на меня широко открытыми глазами.
- Вы... собираетесь... меня... заба... забальзамировать?
- Вовсе нет, дорогая, - спокойно ответил я. - Не волнуйтесь,
пожалуйста. Я никого не консервирую и не бальзамирую. Моя коллекция
основана на совсем других принципах.
Она медленно побрела по краю крыши к моему кораблю, черное тело
которого спокойно и величественно отражало свет появившейся на небе луны.
Не сомневаюсь, что эти магические отблески манили ее, как манит все
неизведанное и таинственное. Я пошел за ней следом, понемногу приближаясь
все ближе и ближе.
- Вы... Вы разыгрываете меня? - с надеждой спросила она, задыхаясь.
- Да нет же. Многим друзьям мои привязанности кажутся странными, но я
не могу с этим согласиться. Что может быть лучше блондинок? В моей
коллекции их уже больше ста. Вы - сто третья, если точно.
Она потеряла сознание, я едва успел ее подхватить. Все получилось более
чем удачно, без борьбы, шума и крика. Я аккуратно занес ее в люк корабля,
и через минуту мы поднялись в воздух...
Конечно, кто-нибудь непременно запомнил старого джентльмена,
подцепившего на танцплощадке Шэрли Коллинз. Кроме того, я "наследил" по
всему городу, оставив в разных местах кучу денег, что запоминается гораздо
лучше, чем лица. Обязательно начнется расследование и всякая подобная
ерунда. Они всегда проводят расследование, хотя еще ни разу его не
завершили.
Но все это меня нисколько не беспокоит. В коллекции Рила помимо старика
Биэрса есть еще масса других тел. В следующий раз возьму что-нибудь
помоложе. Жизнь требует разнообразия.
Да, симпатичный получился вечерок. Всю дорогу домой я летел в
прекрасном настроении, напевая какие-то песни землян, которые мне не раз
приходилось слышать на танцплощадках и в барах. Все-таки
коллекционирование - это вещь! Лучшего занятия я просто не знаю.
А главное, просто обожаю блондинок. Блондинку я ни на что не променяю.
Впрочем, как я уже сказал, это дело вкуса.
все книги автора
