Художественная литература




Терри Гудкайнд. Первое правило волшебника (Главы 30-45)

Глава 30

-- Помнишь, Кэлен, -- сказал Ричард, -- как тогда, у людей Тины, один человек рассказывал, что Рал появился верхом на красном демоне? Тебе известно, о ком он говорил? Три дня путешествовали они по равнинам, пока не попрощались с Савидлином и его охотниками, пообещав сделать все, что в их силах, чтобы отыскать Сиддина. Последнюю же неделю поднимались они на Ранг-Шада, обширное нагорье, тянувшееся, по словам Кэлен, на северо-восток, до самых дальних областей Срединных Земель. Где-то в глубине этой горной страны находился труднодоступный Предел Агаден, окруженный, как гигантскими шипами, остроконечными горами, чтобы никто не мог добраться туда. -- Разве ты не знаешь? -- Она была слегка удивлена. Ричард покачал головой, и Кэлен тяжело опустилась на камень, чтобы передохнуть. Со вздохом облегчения Ричард снял мешок и уселся на землю, прислонившись к камню и положив на него затекшие руки. Сейчас, когда черно-белая грязь смылась с ее лица, Кэлен казалась ему какой-то новой за три дня он привык к ее прежнему виду. -- Так что же это было? -- спросил он снова. -- Дракон. -- Дракон? Так в Срединных Землях есть драконы? А я думал, их не существует. -- Существуют. -- Она нахмурилась. -- И я думала, ты знаешь. Хотя мне следовало догадаться, что нет. В Вестландии ведь нет магии, а драконы волшебные существа. Иначе они не могли бы летать. -- Я думал, что все это просто старые сказки. -- Ричард поднял маленький камешек и метнул его в валун, чтобы посмотреть, как он отскочит. -- Скорее старые рассказы о том, что помнят люди. Но драконы есть на самом деле. -- Кэлен откинула с шеи волосы, чтобы стало прохладнее, и закрыла глаза. -- Они бывают разные: серые, зеленые, красные, реже -- других цветов. Серые -- самые маленькие и робкие, зеленые -- побольше, а красные самые большие и опасные. Некоторые жители Срединных Земель даже держат серых, как домашних животных, вместо охотничьих собак. Зеленых не держат, они слишком тупые и бывают злобными. -- Она открыла глаза, подняла голову, посмотрела наверх. -- Но красные -- это совсем другие существа. Они могут изжарить и съесть человека в мгновение ока. И они очень хитрые. -- Так они едят людей! -- воскликнул Ричард, прикрыв руками глаза. -- Только когда очень голодны или очень разгневаны. Мы для них не самое вкусное лакомство. -- Отняв руки от глаз и открыв их, Ричард увидел, что Кэлен смотрит на него. -- Не понимаю только, как Рал оказался на одном из них. Ричард вспомнил красную тварь, которая пролетела над ним в Охотничьем лесу перед тем, как он встретил Кэлен. -- Так вот почему он может покрывать такие расстояния. Кэлен покачала головой. -- Не может быть. Не понимаю, как это красный дракон мог ему подчиниться. Они ведь необузданные, а до людей им нет никакого дела. Их можно скорее убить, чем поработить. А уж драться-то они умеют. Они, как я тебе говорила, волшебные существа и могут потягаться с д'харианцами. Даже собственная магическая сила Рала не заставила бы красного дракона повиноваться. Он скорее бы умер. -- Кэлен слегка склонилась к нему, многозначительно понизив голос: -- Очень странно, что Рал летает на драконе. -- Кэлен снова посмотрела на него, потом выпрямилась и принялась теребить мох на камне. -- А драконы, они опасны для нас? -- спросил Ричард, сам удивляясь глупости вопроса. Как же не опасны? -- Не думаю. Я как-то раз видела поблизости красного дракона. Я шла по дороге, а он приземлился в поле, почти рядом, заграбастал двух коров и утащил их, по одной в каждой лапе. Если бы нам встретился такой и был не в духе, это было бы жутко. Но такое вряд ли случится. -- Нам уже повстречался один красный, и это уже жутко, -- напомнил он тихо. Кэлен не ответила, но по лицу ее было видно, что это так же неприятно для нее, как и для него. -- А, так вот вы где! -- раздался вдруг чей-то голос. Они вскочили. Ричард выхватил меч, а Кэлен пригнулась, словно готовясь к прыжку. -- Сидите, сидите. -- К ним шагал по тропинке, размахивая руками, какой-то старик. -- Я вовсе не хотел вас напугать. -- Когда он смеялся, его седая борода тряслась. -- Просто старина Джон пришел вас проведать. Сядьте. Большой круглый живот, скрытый под коричневым одеянием, колыхался от смеха. Седые волосы были аккуратно расчесаны на пробор, а карие глаза скрыты под кустистыми бровями и нависшими веками. Круглое лицо озаряла широкая улыбка. Кэлен осторожно села. Ричард опустился на камень. Руку он продолжал держать на рукояти меча. -- Зачем это ты хотел нас проведать? -- спросил Ричард не самым любезным тоном. -- Один волшебник, мой старый друг, послал меня за вами. Ричард вскочил на ноги. -- Зедд! Тебя послал Зедд? Старина Джон, смеясь, придерживал свой живот. -- Разве, мой мальчик, ты знаком со многими волшебниками? Конечно, это старина Зедд. -- Он поглядел на них одним глазом, теребя бороду. -- Он занят одним важным делом, но вы ему нужны и чем скорее, тем лучше. Он послал меня за вами. Мне как раз было нечем особенно заняться, и я согласился. Он сказал, где вас найти, и, кажется, как всегда, оказался прав. -- Ну как он там? -- улыбнулся Ричард. -- Где он сейчас и зачем мы ему нужны? Старина Джон еще раз дернул себя за бороду, улыбнулся, кивнул. -- Он говорил мне, что вам все интересно знать. У него все хорошо. Только вот не спросил я, зачем вы ему нужны. Когда старина Зедд бывает строг, лучше ни о чем не спрашивать, а делать, что он говорит. Так я и сделал, и вот я здесь. -- А далеко он? -- спросил Ричард, волнуясь в предчувствии новой встречи с Зеддом. Старина Джон слегка наклонился к нему. -- Это зависит от того, сколько ты еще простоишь здесь, теряя время. Ричард улыбнулся и схватил свой мешок, позабыв об усталости. Кэлен улыбнулась ему одними губами. Они пошли вслед за стариной Джоном по каменистой тропе. Ричард пропустил ее вперед, наблюдая за окружающим лесом. Кэлен предупреждала его, что здесь недалеко владения ведьмы. Ему хотелось поскорее увидеться с Зеддом. Он, оказывается, и не осознавал, как беспокоится в душе о старом Волшебнике. Он знал, Эди будет хорошо ухаживать за Зеддом, но она не обещала, что с ним все будет в порядке. Но если с ним все хорошо, значит, и с Чейзом -- тоже. Как это замечательно, что они с Зеддом снова увидятся! Как о многом надо его расспросить! Сколько надо рассказать самому! Мысли обгоняли одна другую. -- Так с ним все в порядке? Он выздоровел? -- спрашивал Ричард у шедшего впереди старины Джона. -- Не похудел ли он? Ему нельзя. -- Нет, -- рассмеялся тот, не оборачиваясь. -- Он выглядит, как всегда. -- Хорошо. Надеюсь, он тебя не объел? -- Не волнуйся, мой мальчик. Сколько может съесть старый тощий маг? Ричард улыбнулся: может быть, с Зеддом все в порядке, но вряд ли он вполне здоров, иначе у старины Джона не осталось бы ни крошки. Они шли быстрым шагом уже два часа, стараясь не отставать от Джона. Лес стал гуще и темнее, а деревья -- выше. Из полумрака доносились крики неизвестных птиц. Идти по каменистой тропе было трудно, особенно с такой скоростью. Они дошли до развилки. Старина Джон, не задумываясь, свернул направо Кэлен последовала за ним. Ричард остановился, испытывая смутное беспокойство, но не понимая, в чем дело. Когда он попытался разобраться, он просто снова вспомнил Зедда. Кэлен, услышав, что он остановился, обернулась и подошла к нему. -- А какая дорога ведет к ведьме? -- спросил Ричард. -- Левая. -- В ее голосе послышалось облегчение, так как старина Джон пошел направо. Она поправила ремень своего дорожного мешка и кивнула в сторону скал, вершины которых виднелись над лесом. -- Эти пики окружают Предел Агаден. Заснеженные вершины сияли в вышине. Он никогда еще не видел таких неприступных гор. Действительно, как огромные шипы. Ричард взглянул на левую тропу. Она казалась нехоженой и терялась в густом лесу. Старина Джон остановился и обернулся. -- Так вы идете? Ричард снова посмотрел налево. Они должны найти последнюю шкатулку прежде Рала. Даже если они нужны Зедду, долг велит прежде отыскать шкатулку. -- А может ли Зедд подождать? Старина Джон пожал плечами и дернул себя за бороду. -- Не знаю. Но он не послал бы меня за вами понапрасну. Как знаешь, парень, но Зедд так хочет. Если бы не надо было выбирать! Если б только знать, может ли Зедд подождать. "Ладно, хватит "если", надо решаться", -- сказал он себе. -- Далеко еще? -- хмуро спросил он старика. Старина Джон посмотрел на солнце, клонившееся к закату. -- Если мы не слишком припозднимся с ночным привалом, то можем добраться завтра днем. -- Он выжидающе посмотрел на Ричарда. Кэлен ничего не сказала, но Ричард знал, о чем она думает. Ей хотелось держаться подальше от Шоты, к тому же это не так далеко, и, увидевшись с Зеддом, они всегда могут вернуться, если понадобится. А вдруг Зедд знает, где шкатулка, вдруг она уже у него, и им не придется идти в Предел Агаден? Лучше пойти к Зедду. Так бы она сказала. -- Ты права, -- заметил Ричард. -- Но я ничего не говорила, -- смутилась она. Он широко улыбнулся: -- Я подслушал твои мысли. Ты права. Надо идти со стариной Джоном. -- Не знала, что мои мысли такие громкие, -- пробормотала Кэлен. -- А если мы вовсе не будем останавливаться, -- обратился он к старику, -- то дойдем до рассвета? -- Я старик, -- вздохнул он, -- но я знаю, как вам не терпится. И знаю, как вы нужны ему. -- Он погрозил Ричарду пальцем. -- Мне следовало прислушаться, когда Зедд предупреждал меня о твоих привычках. Ричард усмехнулся, пропуская Кэлен вперед. Она быстро зашагала, стараясь не отставать от старика. Он рассеянно смотрел, как она шла, как отряхивала с лица паутину, отплевываясь. Что-то было ему не по душе, что-то тут не так. Хотел бы он понять, в чем дело. Он снова попытался разобраться, но мог думать только о Зедде, о том, как хочется поскорее увидеть его, как не терпится поговорить с ним. Ричард отогнал от себя мысль, что за ним наблюдают чьи-то глаза. -- Больше всего на свете я скучаю о брате, -- сказала Рэчел куколке, оглядываясь. -- Они сказали, что он умер, -- тихо сообщила она... Рэчел все рассказывала куколке о своих бедах. Рассказывала все, о чем могла вспомнить. Когда она плакала, куколка говорила, что любит ее, и Рэчел становилось хорошо. Иногда она даже смеялась. Рэчел подложила в костер еще одну хворостину. Как здорово, что у нее теперь есть и свет, и тепло. Правда, она поддерживала маленький огонь, как велел Джиллер. Теперь ей уже было не так страшно в лесу, особенно ночью. Скоро опять ночь. В лесу ночью бывает шум, пугающий ее иногда до слез. И все же лучше спать в лесу одной, чем лежать запертой в сундуке. -- Тогда я жила там, я рассказывала тебе об этом. Жила вместе с другими детьми до того, как королева забрала меня к себе. Мне там нравилось гораздо больше, чем у принцессы. Они были такие хорошие. -- Она посмотрела, слушает ли ее куколка. -- И туда иногда приходил человек по имени Брофи. Про него говорили гадости, но к нам, детям, он был очень добр. Он был добрый, как Джиллер. Он тоже подарил мне куклу, только королева не разрешила взять ее с собой в замок. Я не заметила этого, я слишком горевала оттого, что брат умер. Я слышала, кто-то сказал, что его уничтожили. Я знаю, это значит убили. Почему люди убивают детей? Куколка улыбнулась, и Рэчел улыбнулась в ответ. Она вспомнила новенького мальчика, которого королева посадила под замок. Странный он был мальчик и говорил как-то странно, но он напомнил ей брата. У него был такой испуганный вид. Брат тоже часто пугался. Рэчел всегда чувствовала, когда он боится. Когда ему бывало страшно, он начинал беспокойно ерзать. Она очень жалела и нового мальчика, и ей хотелось быть важной госпожой, чтобы помочь ему. Рэчел протянула руки к костерку, чтобы согреться, затем сунула руку в карман. Девочка проголодалась, а у нее была только горсть ягод. Она предложила одну ягодку куколке, но та не заинтересовалась, и Рэчел съела ягоду сама. Потом она съела и другие. Больше ничего не осталось. Ей по-прежнему хотелось есть, но она не решалась искать ягоды. Росли они неблизко, а уже стемнело. Девочке хотелось сидеть с куколкой в своей приют-сосне, у огня. -- Может быть, -- рассказывала Рэчел, -- королева станет добрее, когда заключит этот свой союз. Она только о нем и говорит. Может, она тогда будет счастливее и перестанет приказывать рубить людям головы. Знаешь, принцесса заставляет меня ходить вместе с ней и смотреть, как рубят головы, но я не хочу смотреть и закрываю глаза. А теперь даже сама принцесса приказывает, чтобы рубили головы. Она с каждым днем становится все хуже. Я даже боюсь, что она прикажет и мне отрубить голову. Хотела бы я убежать и никогда сюда не возвращаться, а тебя взять с собой. -- Я люблю тебя, Рэчел, -- улыбнулась куколка. Она прижала куколку к груди и поцеловала ее в головку. -- Но если мы убежим, принцесса Виолетта пошлет стражников, меня поймают, а тебя бросят в огонь. А я не хочу, чтобы тебя сожгли, я люблю тебя. -- Я люблю тебя, Рэчел. Девочка крепко прижала к себе куколку и зарылась вместе с ней в сено. Завтра придется возвращаться и снова терпеть издевательства принцессы. Когда она пойдет обратно, надо будет спрятать куколку здесь, не то ее сожгут. -- У меня никогда в жизни не было лучших друзей, чем ты и Джиллер. -- Я люблю тебя, Рэчел. Рэчел стала беспокоиться о куколке, как она будет совсем одна в приют-сосне? А вдруг принцесса больше никогда не выгонит ее из замка? Вдруг она догадается, что девочке это понравилось, и будет держать ее в замке из вредности? -- Знаешь ли ты, что мне делать? -- спросила Рэчел, глядя на отблески костра. -- Помогать Джиллеру, -- ответила куколка. Рэчел приподнялась, опираясь на локоть, и поглядела на куколку. -- Помогать Джиллеру? -- Помогать Джиллеру, -- кивнула куколка. Густой слой опавших листьев, отражая лучи заходящего солнца, делал дорожку в темном лесу светлой. Ричард слышал, как башмачки Кэлен постукивают по камням, скрытым разноцветной листвой. В воздухе слегка попахивало прелью: листья в сырых впадинах и между камнями начали подгнивать. Хотя уже похолодало, ни он, ни она не надевали плащей. Их согревала быстрая ходьба: приходилось поспевать за стариной Джоном. Ричард пытался думать о Зедде, но сосредоточиться ему было трудно: приходилось почти бежать. Когда он почувствовал, что задыхается, ему стало не до Зедда. Но все та же мысль беспокоила его: что-то тут не так. Наконец он стал думать только об этом. Как этому старику удается лететь вперед и при этом совсем не уставать и выглядеть свежим? Ричард коснулся рукой лба, и ему показалось, что у него жар. Может, он заболел, может, это у него с головой что-то не так? Все эти дни путь их был тяжелым, но не настолько. Нет, похоже, он не болен, просто устал от спешки. Он поглядел на Кэлен, шедшую впереди. Ей тоже приходилось тяжело. Он заметил, как Кэлен снова смахнула паутину с лица и заторопилась дальше. Как и он, она тяжело дышала. Смутные опасения Ричарда переросли в дурное предчувствие. Слева, среди деревьев, заметил он, что-то мелькнуло. Наверное, какой-то небольшой зверек, но с длинными лапами, как ему показалось. Потом существо исчезло. У Ричарда пересохло во рту. Видимо, просто померещилось. Он поглядел на старину Джона. Тропа, по которой они шагали, была местами широкой, местами узкой настолько, что мешали идти ветви деревьев. Они с Кэлен задевали эти ветви по пути, отодвигая или отталкивая их. А вот старик шел все время посредине тропы, придерживая плащ, и ни разу не покачнулся ни вправо, ни влево. Ричард поглядел на золотистую в лучах заходящего солнца паутину, которую Кэлен разорвала на своем пути. Его вспотевшее лицо вдруг стало холодным, как лед. Как мог старина Джон не задеть эту паутину? Взгляд его упал на ветку впереди, мешавшую идти. И когда старик прошел мимо, кончик этой ветки проткнул его руку, точно это был дым. Чувствуя, как забилось сердце, Ричард взглянул на тропу. Кэлен оставляла следы на открытых местах, на мягкой земле. Старик -- нет. Вытянув руку, Ричард схватил Кэлен за одежду и притянул к себе, заставив ее вскрикнуть от удивления. Он заслонил ее собой и выхватил из ножен меч. Старина Джон остановился и полуобернулся, услышав этот звук. -- Что там, мой мальчик? Увидел что-нибудь? -- Увидел! -- Ричард схватил меч обеими руками, становясь в оборонительную стойку. Он почувствовал, что его страх отступает перед гневом. -- Почему ты не разрываешь паутины на своем пути и не оставляешь следов? Старина Джон лениво усмехнулся, поглядев на него одним глазом. -- А ты не ожидал, что старый друг Волшебника мог научиться разным необычным вещам? -- Может, и так, -- ответил Ричард, внимательно осматриваясь, -- но скажи мне, как же зовут твоего старого друга? -- Зедд, конечно. -- Он поднял брови. -- Откуда бы я знал это, не будь мы старыми друзьями? -- Он плотно завернулся в плащ и втянул голосу в плечи. -- Это я имел глупость назвать имя Зедда. А теперь скажи настоящее имя своего друга. Старик поглядел на него исподлобья, оценивающе, словно ощупывал. Это был взгляд зверя. С внезапным ревом, так, что Ричард отпрянул, старик развернулся, распахнул плащ и вдруг вырос вдвое. Казалось, это кошмарный сон: на месте старика стояло чудище, покрытое шерстью, с когтистыми лапами и клыками. Ричард остолбенело уставился на разинувшее пасть чудовище. С ревом оно сделало огромный шаг вперед. Ричард отступил на три шага, до боли сжимая в руке меч. Дикий, злобный рев твари эхом отдавался в лесу. Вот оно нависло над ним, глубоко посаженные красные глаза горели, огромные клыки угрожающе щелкали. Ричард попятился, держа перед собой меч. Он оглянулся, но Кэлен позади не было. Ему явно не везло. Он не успел даже замахнуться мечом. Споткнувшись о корень, Ричард упал, растянувшись на земле. Он не мог справиться с дыханием. Инстинктивно он выставил вверх меч, чтобы поразить чудовище, если оно набросится на него. Меч не помешал острым мокрым клыкам злобно щелкнуть у самого лица Ричарда. Он сделал выпад, но чудовищу это не причинило вреда. Злобно посмотрев на меч, оно вдруг попятилось, глядя на лес направо от них, и, прижав уши, заворчало. Схватив камень вдвое больше головы Ричарда, оно задрало тупую морду, принюхиваясь к чему-то, и сжало камень в лапе, напрягая мускулы. Камень раскололся со страшным треском, эхом отозвавшимся в лесу. Пыль и осколки разлетелись в воздухе. Затем чудище осмотрелось, повернулось и внезапно исчезло среди деревьев. Ричард лежал на спине, тяжело дыша и беспомощно озираясь. Он опасался возвращения чудовища. Ричард позвал Кэлен, но та не отозвалась. Не успел он выпрямиться, как вдруг какое-то мертвенно-бледное существо бросилось на него. Визжа от ярости, неизвестная тварь ухватила его сильными жилистыми конечностями за руки, пытаясь вырвать меч. Одной лапой она ударила Ричарда по лицу так, что он едва не упал без чувств. Разинув рот, полный острых зубов, неведомая тварь продолжала вопить, выпучив на него желтые глаза. Одновременно она пыталась ударить его ногой, в лицо. Ричард изо всех сил старался удержать меч. -- Мое, -- визжала тварь, -- дай сюда меч! Сцепившись в отчаянной схватке, оба упали и покатились по земле. Мощная лапа ухватила Ричарда за волосы: неизвестная тварь явно собиралась ударить его головой о камень. Потом вдруг она снова ухватилась за рукоять, пытаясь вырвать ее из потных от напряжения рук Ричарда и оглашая тихий лес диким визгом. Когти впились в левую руку Ричарда. Ричард понял, что дело плохо. Гибкая маленькая тварь была сильнее. Надо что-то делать, иначе меч окажется в руках врага. -- Отда-а-й, -- шипела тварь, щелкая зубами и пытаясь укусить Ричарда. Между зубами у нее застряла какая-то дрянь, изо рта страшно воняло, серая морда была покрыта грязными пятнами, на голове совсем не было волос. Сделав отчаянное усилие, Ричард дотянулся до пояса и снял нож. В одно мгновение он приставил его к шее твари. -- Не убивай! -- завыла она. -- Не надо! Не надо! -- Тогда отпусти меч! Ну! Противник медленно, неохотно выпустил оружие. Ричард лежал на спине, а отвратительное существо -- на его груди, слегка вздрагивая. -- Пожалуйста, не убивай, -- повторило оно хныча. Ричард освободился от неизвестной твари и уложил ее на спину, приставив меч к ее груди. Желтые глаза расширились от страха. Ричард наконец ощутил силу гнева из Меча Истины, хотя ему уже казалось, что эта сила оставила меч. -- Если я только подумаю, что ты хочешь сделать что-нибудь нехорошее, -- пригрозил Ричард, -- я проткну тебя! Понятно? -- Тварь испуганно кивнула. Ричард наклонился к ней. -- Куда девался твой друг? -- Друг? -- Такой здоровый, что чуть не напал на меня прежде. -- Калтроп, -- плаксиво сказала тварь. -- Он не друг. Ты счастливый. Калтроп убивает ночью. Ждал ночи. Ночью его власть. Ты счастливый. -- Я не верю тебе. Вы были вместе. -- Нет, я только шел за вами. Ждал, когда он убьет тебя. -- Зачем? Тварь выпученными глазами глядела на меч. -- Мой меч. Отдай. Ну пожалуйста. -- Нет! Ричард осмотрелся, ища глазами Кэлен. Ее мешок лежал на земле, позади него, неподалеку, но ее он не видел. Ричард почувствовал тревогу. Он знал, что Калтроп не утащил ее, он скрылся в лесу один. Все так же нацелив меч в грудь твари, лежавшей на земле, он стал громко звать в надежде, что Кэлен откликнется на его отчаянные призывы. Ответа не последовало. -- Красивую леди забрала хозяйка. Ричард уставился в желтые глаза. -- О чем ты говоришь? -- Хозяйка. Она взяла к себе красивую леди. -- Ричард слегка кольнул мечом, показывая, что хочет услышать побольше. -- Мы шли за вами, мы смотрели, как Калтроп играл с вами. Хотели узнать, чем это кончится. -- Он снова поглядел на меч Ричарда жадными глазами. -- Чтобы украсть меч! -- Ричард бросил на него гневный взгляд. -- Не украсть! Мой! Отд-дай! -- Лапы вновь потянулись к мечу, но Ричард, слегка нажав на меч, заставил злобную тварь застыть. -- Кто твоя хозяйка? -- Хозяйка? -- Тварь дрожала от страха. -- Хозяйка моя -- Шота. Ричард был несколько удивлен. -- Твоя хозяйка -- ведьма Шота? Та отчаянно закивала. Ричард крепче сжал рукоять меча. -- А зачем ей красивая леди? -- Не знаю. Может быть, поиграть с ней. Может быть, убить ее. Может быть, добыть тебя. -- Поворачивайся! -- сказал Ричард. Тварь съежилась от страха. Поворачивайся, не то я проткну тебя! Тварь, дрожа, повиновалась. Ричард наступил ногой на ее спину с торчащим хребтом, вытащил из мешка длинную веревку и, сделав петлю, накинул на шею пленнику. -- У тебя есть имя? -- Спутник. Спутник хозяйки. Самюэль. Ричард поставил его на ноги. -- Ладно, Самюэль, пошли к твоей хозяйке. Ты поведешь меня. Если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я удавлю тебя этой петлей. Понял? Тот быстро кивнул. Затем, покосившись на веревку, кивнул снова. -- Предел Агаден. Спутник поведет тебя. Не убивай меня. -- Если ты приведешь меня к твоей хозяйке, если с красивой леди ничего плохого не случилось, я не убью тебя. Ричард натянул веревку, чтобы Самюэль почувствовал, кто хозяин, потом убрал меч. -- Вот, понесешь мешок красивой леди. Самюэль выхватил мешок из рук Ричарда и заграбастал его лапами. -- М-мое! Дай! Ричард резко дернул за веревку: -- Это не твое! Не лапай! Тот выкатил на него желтые глаза, полные ненависти. -- Когда хозяйка тебя убьет, Самюэль съест тебя. -- Если я сам не съем тебя раньше, -- ухмыльнулся Ричард. -- Я очень проголодался. Может быть, я зажарю маленького Самюэля по дороге. Ненависть в глазах Самюэля сменилась ужасом. -- Пожалуйста, не убивай меня! Самюэль проводит тебя к хозяйке и красивой леди. Он обещает. -- Он сделал несколько шагов, насколько позволяла веревка. -- Иди, Самюэль, скорее, -- сказал он сам себе, стараясь показать, что живой он полезнее. -- Не надо жарить Самюэля... -- бормотал он, пока они шли по тропе. Ричард плохо представлял себе, что за тварь этот Самюэль. Было в нем что-то знакомое и непонятное в то же время. Он был невысок, но дьявольски силен. У Ричарда все еще болело лицо от удара лапы, и болела голова от ударов о землю. Шел Самюэль вперевалку, длинные передние лапы почти касались земли. Он все бормотал, что не хочет, чтобы его съели. На нем были только короткие штаны на подтяжках. Ноги были такими же несоразмерно длинными, как и лапы. Живот круглый. Чем он был наполнен, Ричард мог только догадываться. Волос на его теле совсем не было, а кожа была такой бледной, словно он годами не бывал на солнце. Время от времени Самюэль хватал камень или палку и мычал: "М-мое! Дай! ", ни к кому не обращаясь, но скоро терял интерес к очередной находке и выбрасывал ее. Ричард шел за ним, внимательно следя и за "проводником", и за лесом. Он тревожился за Кэлен и злился на себя. Старина Джон, Калтроп, или как его там, ловко провел Ричарда. Каким же дураком он был! Он вляпался в эту историю потому, что хотел поверить, потому, что очень хотел увидеться с Зеддом. Он же сам предупреждал других, что делать этого нельзя. И попался, сообщив чудовищу сведения, которые оно потом повторяло как доказательство. Злость на себя и стыд мучили его. "Люди верят в то, во что хотят верить", -- так говорил он Кэлен. Теперь он сам так поступил, и вот Кэлен в плену у ведьмы. Именно этого она и боялась, и это случилось из-за его глупости и беспечности. Похоже, всегда, когда он теряет бдительность, расплачивается она. "Если ведьма причинила вред Кэлен, -- поклялся он себе, -- то ведьма узнает, что такое ярость Искателя Истины". И снова укорил он себя. Нельзя позволять ярости ослеплять. Если бы ведьма хотела убить Кэлен, она могла бы сделать это на месте. Зачем же, однако, Шота забрала ее в Предел Агаден? Может быть, как сказал этот Самюэль, чтобы поиграть с ней... Ричард постарался прогнать эти мысли. Нет, это он нужен ведьме, а не Кэлен. Может быть, и Калтроп исчез так быстро потому, что ведьма спугнула его? Они достигли знакомой развилки. Самюэль сразу пошел по левой тропе. Темнело, но он не замедлил шаг. Тропа стала круто подниматься вверх, и вскоре они вышли из леса. Ричард увидел, что тропа, окруженная каменными глыбами, ведет в горы, к остроконечным заснеженным пикам. В лунном свете Ричард различил на снегу две пары следов и узнал следы Кэлен. "Значит, жива", -- радостно подумал он. Видимо, Шота не собирается ее убивать. Пока, во всяком случае. Они добрались до края горных снегов, лежавших толстым влажным слоем, так что идти было трудно. Ричард понял, что не будь с ним этого Самюэля, знавшего перевал, ему пришлось бы добираться до цели несколько дней. Холодный ветер дул в промежутках между скалами, унося белые облачка дыхания в морозном воздухе. Самюэль дрожал от холода. Ричард надел плащ, затем вытащил из мешка, что нес Самюэль, плащ Кэлен. Самюэль захныкал. -- Это плащ красивой леди. Можешь надеть его пока, чтобы согреться. Самюэль схватил плащ. -- Дай! М-мое! -- Если будешь так себя вести, я не разрешу тебе надеть его. Ричард натянул веревку и вырвал у него плащ. -- Пожалуйста, -- заплакал тот, -- Самюэлю холодно. Можно надеть плащ красивой леди? Ричард вернул плащ. Теперь "спутник" взял плащ спокойно и накинул на плечи. Ричард, глядя на маленькую тварь, чувствовал, как по коже пробегают мурашки. Он достал кусок лепешки из тавы и начал есть на ходу. Самюэль жадными глазами смотрел через плечо, как Ричард ест. Это было невыносимо, он отломил кусочек и дал Самюэлю. Тот протянул лапу: -- Дай сюда. М-мое! Ричард отвел руку с хлебом. Желтые глаза глядели на него умоляюще. -- Пожалуйста! Ричард вернул хлеб в жадные лапы Самюэля. Самюэль почти не разговаривал, пока они брели по снегу. Хлеб он проглотил сразу. Ричард понимал, что при первой же возможности "спутник" перегрызет ему горло. Этому существу чужда благодарность. -- Самюэль, зачем Шота держит тебя? Он оглянулся на Ричарда с несколько озадаченным видом. -- Самюэль -- спутник. -- А твоя хозяйка не рассердится, что ты привел меня и ней? Самюэль издал булькающий звук, видимо, засмеялся. -- Хозяйка не боится Искателя Истины. Перед рассветом, прежде чем спуститься в темный лес, Самюэль показал лапой вниз и осклабился: -- Предел Агаден. Хозяйка. В лесу было жарко и душно. Ричард снял плащ и убрал в мешок, а затем запихнул плащ Кэлен в ее мешок. Самюэль не возражал. Он повеселел и почувствовал себя увереннее, возвращаясь в свой Предел. Ричард делал вид, что знает дорогу. Он не хотел дать "спутнику" понять, что почти ничего не видит в темной чаще. Самюэль, сам того не зная, вел Ричарда, как поводырь -- слепого. Он бежал вприпрыжку, точно было светло, а когда оборачивался, желтые глаза светились, как фонари. Когда лучи взошедшего солнца пробились в чащу, Ричард заметил огромные деревья, землю, покрытую мхами, а местами заболоченную, и испарения, поднимающиеся над темной стоячей водой. Чьи-то глаза следили за ними из темноты. Глухие звуки раздавались в тумане. Он ступал осторожно, стараясь не споткнуться о спутавшиеся корни. Места эти немного напоминали Хмурые топи, по крайней мере воняло так же. -- Далеко еще? -- Близко, -- усмехнулся Самюэль. Ричард натянул веревку. -- Помни, если что не так, ты умрешь первым. Усмешка исчезла с бескровных губ "спутника". Тут и там в грязи видел Ричард те же следы, что и на снегу. Кэлен прошла и здесь. Темные фигуры следовали за ним, держась в тени, в зарослях кустарника, иногда подвывая и повизгивая. Ричарда беспокоило, есть ли здесь еще твари вроде Самюэля или похуже. Были и такие, которые перемещались по верхушкам деревьев, незримые для них. Как ни подбадривал себя Ричард, он чувствовал, что невольно вздрагивает. Самюэль свернул с тропы у низкого толстого дерева с извилистыми корнями. -- Что ты делаешь? -- спросил Ричард, рывком заставив его остановиться. -- Слежу, -- ухмыльнулся Самюэль. Он поднял толстую палку и, размахнувшись, бросил ее в корни. Корни вытянулись, захватили палку и затащили под дерево. Ричард услышал, как она треснула. Самюэль захихикал. Когда солнце поднялось выше, в Агаденском лесу стало как будто темнее. Мертвые ветви сплетались в вышине, путь то и дело застилало туманом. Иногда Ричард даже не видел Самюэля. Но он постоянно слышал, как кто-то скребется, свистит, цокает, царапает когтями землю, а кто -- не было видно. Порой мимо них проносились невидимые в тумане твари. Ричард помнил слова Кэлен: они шли на смерть. Он постарался не думать об этом. Еще она говорила, что никогда не видела ведьму, только слышала о ней от других. Но и этого было достаточно, чтобы привести ее в ужас. Никто из попавших сюда не возвращался назад. Даже Волшебник, говорила Кэлен, не пойдет в Предел Агаден. Но все же она знала о Шоте из вторых рук. Может, люди преувеличивают. Он оглядел зловещий лес. А может, и нет. Впереди, за густыми деревьями, виднелся свет, солнечный свет, и слышался шум воды. Дальше становилось все светлее. И вот они дошли до опушки мрачного леса. Тропа кончилась. Самюэль радостно захихикал. Перед ними простиралась обширная долина, полная света и зелени, окруженная огромными остроконечными горами. Среди золотистых лугов стояли в пышном осеннем убранстве дубы, буки, клены. Граница леса и долины напоминала границу ночи и дня. Со скал с ревом устремлялся вниз горный поток, разбивавшийся на несколько ручьев. Оттуда долетали брызги, освежая лицо. Самюэль показал вниз, на долину. -- Хозяйка. Ричард кивнул и заставил его идти дальше. Они вновь пошли но тропе, едва различимой среди густого кустарника, вьющихся растений, валунов, обросших папоротником. Без помощи проводника Ричард не смог бы найти дорогу. По мере того как они спускались все ниже, перед ними открывалась панорама прекрасной долины: деревья и холмы, казавшиеся совсем маленькими, речки, извивавшиеся среди полей, ясное голубое небо. А посреди долины, окруженный великолепными деревьями, стоял прекрасный дворец, поражающий роскошью и изяществом. Украшенные тонкими шпилями башни, между башнями -- изящные мостики, маленькие башенки, окруженные винтовыми лестницами. Легкий ветерок колыхал разноцветные флаги и вымпелы на шпилях. Казалось, будто все это дивное сооружение устремлено ввысь, к небу. С минуту Ричард стоял раскрыв рот, не веря собственным глазам. Он любил свой родной Хартленд, но там он не встречал ничего подобного. Перед ним было самое красивое место из всех, что он когда-либо видел. Он и представить не мог, что бывает на свете такая красота. Они продолжали спускаться. Вниз вели тысячи ступеней, выбитых в камне, петлявших, подобно извилистой тропе. Самюэль прыгал по ним так, словно делал это уже сотни раз. Он явно был в восторге от того, что снова дома, под защитой хозяйки. Внизу, в солнечной долине, дорога шла через залитые солнцем лужайки и лесистые холмы. Самюэль прыгал и скакал, веселясь на свой странный лад, хихикая про себя. Ричард снова натянул веревку, чтобы напомнить, в чьих руках другой ее конец. Они пересекли долину и пошли вдоль чистого потока, приближаясь к дворцу. Деревья здесь росли чаще, отбрасывая густую тень на поля и на дорогу. Ричард со своим проводником постепенно поднимались в гору, и деревья здесь были похожи на войско, охраняющее и защищающее дворец со всех сторон. Сквозь ветви впереди виднелись шпили дворцовых башен. Они вступили под тенистые своды леса. Ричард услышал журчание воды, бежавшей по мшистым камням. Лучи солнца с трудом пробивались в эти укромные места. Приятно пахло травой и листьями. Самюэль вытянул лапу, указывая куда-то, и Ричард посмотрел в ту сторону. Посреди укромной поляны он увидел большой камень. Из центра его бил ключ, и вода, стекая по бокам, вливалась в ручей, текущий среди зеленых от мха камней. В игре солнечного света и тени он увидел, что на камне сидит, опустив руку в чистую воду, женщина со светло-каштановыми волосами в белом платье. Даже со спины она показалась ему почему-то знакомой. -- Хозяйка, -- сказал Самюэль, поглядев на него тусклыми глазами. Затем показал куда-то в сторону от дороги, ближе к тому месту, где они стояли. -- Красивая леди. Ричард увидел Кэлен, которая стояла словно неживая. Что-то с ней было не так. Что-то шевелилось на ее теле. Самюэль повернулся к Ричарду, указывая на веревку длинным серым глазом. -- Искатель обещал, -- проворчал он. Ричард развязал веревку, снял с плеч "спутника" мешок Кэлен и положил на землю. Самюэль скривил бескровные губы, зашипел и вдруг шмыгнул в тень, уселся на корточки и стал ждать. Ричард, проглотив комок в горле, направился к Кэлен. Ему было нехорошо. Содрогнувшись, он увидел, _ч_т_о_ шевелилось на ней. Это были змеи. Ее тело покрывали извивающиеся рептилии. Все они, насколько он знал, были ядовитыми. Большие и толстые змеи извивались вокруг ее ног, одна сдавливала ее талию, другие обвивали руки. Маленькие змеи вились среди ее волос, обвивали шею, ползали по рубахе, просовывая головы между пуговицами. Прерывисто дыша, с тяжело бьющимся сердцем, подошел он к ней. Слезы текли по лицу Кэлен, она не смела пошевельнуться. -- Не бойся, -- тихо сказал Ричард, -- я избавлю тебя от них. -- Нет! -- прошептала, она, глядя на него глазами, расширившимися от ужаса. -- Если ты до них дотронешься, или если я пошевелюсь, они ужалят меня. -- Все будет хорошо, -- попытался он успокоить ее. -- Я освобожу тебя. -- Ричард, -- умоляюще зашептала она, -- я погибла. Оставь меня. Беги отсюда. Он почувствовал себя так, словно чья-то невидимая рука сдавила его горло. По ее глазам Ричард видел, как она пытается справиться с ужасом. Он постарался выглядеть спокойным, чтобы помочь ей. -- Я не покину тебя, -- выдохнул он. -- Пожалуйста, Ричард, -- ответила Кэлен хриплым шепотом, -- ради меня, беги, пока не поздно. Тонкая ядовитая гадюка, заползшая в ее волосы, свесила голову к ее лицу, высунув красное жало. Кэлен закрыла глаза, и еще одна слеза покатилась по щеке. Змея скользнула по ее щеке к ключице. Затем исчезла под рубашкой. Кэлен еле слышно всхлипнула. -- Я умру. Ты не сможешь меня спасти. Пожалуйста, спасайся сам, Ричард. Беги, пока еще есть возможность. Ричард боялся, что она нарочно двинется, чтобы змеи ужалили ее, а он смог бы спастись, потеряв причину оставаться здесь. Надо убедить ее, что так будет только хуже. -- Нет. Я ведь пришел, чтобы узнать, где шкатулка, и не уйду, покуда не узнаю. Стой пока тихо. Кэлен открыла глаза, со страхом думая о змее под рубашкой. Она закусила губу, лицо ее сморщилось. Ричард почувствовал, что во рту у него пересохло. -- Кэлен, держись, постарайся думать о чем-нибудь другом. В ярости зашагал он к женщине, сидевшей на камне спиной к нему. У него было чувство, что меч обнажать пока не надо, но он не мог и не хотел сдерживать ярость при виде того, что она сделала с Кэлен. Он стиснул зубы от гнева. Когда Ричард подошел к женщине, она встала, осторожно повернулась к нему и знакомым голосом назвала его по имени. Ричард увидел ее лицо, такое же знакомое, как и голос, и сердце его оборвалось.

Глава 31

Это была его мать. Ричард застыл, как громом пораженный. Он почувствовал, что ярость улеглась: невозможно было совместить образ матери и кровавые намерения. -- Ричард, -- улыбнулась она, словно хотела сказать, как любила его и тосковала по нему. Разум его помутился, он никак не мог понять, что же происходит, верить ли своему знанию или своим глазам. Этого не может быть, просто не может быть! -- Мама? -- переспросил он шепотом. Ее руки, такие родные, обнимали его, и слезы появились у него на глазах. -- О Ричард! -- сказала она ласково. -- Как мне было плохо без тебя!. Она погладила его по волосам. -- Как я тосковала по тебе! Чувствуя, что нетвердо стоит на ногах, Ричард пытался овладеть собой, пытался не забыть о Кэлен. Нельзя бросить ее, нельзя еще раз дать себя одурачить. Это не его мать, это же Шота, ведьма! Но вдруг он все-таки ошибается? -- Ричард, зачем ты пришел ко мне? Он положил ей руки на плечи и мягко отстранил ее. Ее руки коснулись его талии, и опять он почувствовал в этом прикосновении знакомую нежность. "Это не мать, -- снова напомнил он себе. -- Это ведьма. Ведьма, которая знает, где последняя шкатулка Одена. И он, Ричард, должен узнать это у нее. Но почему она так ведет себя? Может, он все же ошибся? Может, это не ведьма? Возможно ли такое? " Его палец коснулся знакомого маленького шрама над левой бровью. Это он был тому виной. Ричард играл с Майклом в поединок, они сражались на деревянных мечах. И когда он спрыгнул с кровати, бросившись как сумасшедший на старшего брата, в дверь вошла мама. Меч попал ей по лицу. Услышав ее крик, Ричард испугался... Даже порка, которую задал тогда отец, причинила Ричарду меньше боли, чем мысль о том, что он сделал. Отец тогда отправил его спать без ужина. Ночью мама пришла к нему посидеть на его кровати. Ричард плакал, а она гладила его по голове и утешала. Он сел на кровати и спросил, очень ли ей больно. Мама улыбнулась и сказала... -- Не так больно, как тебе из-за этого, -- прошептала вдруг женщина, стоявшая рядом с ним. Глаза Ричарда расширились, руки словно набухли. -- Откуда ты... -- Ричард! -- услышал он вдруг предостерегающий голос у себя за спиной. -- Отойди от нее! -- Это был голос Зедда. Руки матери коснулись его лица. Не обращая на это внимания, Ричард оглянулся на дорогу и увидел Зедда. Во всяком случае, он видел, что это Зедд. Но ведь и в ней он сейчас увидел свою мать. -- Ричард, -- снова услышал он голос Волшебника, -- делай, как я сказал. Отойди от нее, быстрее. -- Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня, -- сказала мать. -- Разве ты не узнал меня? Он повернулся и поглядел в ее ласковые глаза. -- Узнал. Ты -- Шота. Он взял ее за руки, убрал эти руки, обхватившие его за талию, и отступил. Она вдруг повернулась к Волшебнику и щелкнула пальцами. Раздался оглушительный треск, и синяя молния, вырвавшаяся из ее пальцев, полетела к тому месту, где стоял Зедд. В руках у Волшебника мгновенно вырос щит, блестящий, словно стекло, способное отражать огонь. Молния Шоты с громыханием ударилась о щит и была отброшена им, после чего попала в большой дуб, расколов могучий ствол до основания. Земля задрожала. А Зедд уже поднял руку. Волшебный огонь вырвался из его пальцев и с яростным воем устремился вперед. -- Нет! -- закричал Ричард. Он не мог допустить этого! Шота была единственной надеждой найти шкатулку, единственной возможностью остановить Рала! Огненный шар, разрастаясь, летел прямо к Шоте. Она стояла неподвижно. -- Нет! -- Ричард, выхватив меч, заслонил ее. Он схватил одной рукой рукоять, а другой -- острие, держа меч перед собой как щит. Ричард почувствовал, как волшебная сила проходит сквозь него, наполняя его своей яростью: рев волшебного огня оглушил его. Ричард отвернулся, закрыл глаза, сжал зубы, у него перехватило дыхание. Ему показалось, что сейчас он умрет. Но выбора не оставалось. Эта ведьма -- их единственная возможность, нельзя допустить, чтобы она погибла. Силой удара его отнесло на шаг назад, он почувствовал страшный жар. Даже плотно закрыв глаза, он видел свет. Волшебный огонь с яростным ревом охватил его меч. И вдруг наступила тишина. Ричард открыл глаза. Волшебный огонь исчез, но Зедд не терял времени. Он швырнул в ведьму горсть искрящейся магической пыли. Ричард увидел, что и ведьма бросила горсть магической пыли в Зедда. Пыль светилась, как ледяные кристаллики, и при соприкосновении с ней пыль, брошенная Зеддом, потеряла искристый блеск, а пыль Шоты обсыпала Зедда. Зедд застыл с поднятой рукой. -- Зедд! Ответа не последовало. Ричард повернулся к ведьме. Она уже не напоминала его мать. Шота была в воздушном одеянии, развевающемся на легком ветру. Волосы ее, густые и длинные, были золотисто-рыжими, у нее была прекрасная гладкая кожа. На него смотрели ясные миндалевидные глаза. Шота была так же прекрасна, как дворец позади нее и как долина, в которой стоял дворец. Если бы не ярость, он мог бы потерять голову, глядя на нее. -- Мой герой, -- сказала Шота, и голос ее уже не был голосом матери, но все равно звучал чисто и мелодично. Она робко улыбнулась полными губами. Это было ни к чему, но важно намерение. Мне это очень понравилось. "Интересно, кто же это, -- думал Ричард, -- очередное видение или настоящая Шота? " Ричард был разъярен. Он слишком сильно чувствовал гнев, идущий от меча, но решил все же держать оружие наготове. Улыбка ее стала шире. -- Это твой наряд? -- спросила она, поддразнивая, -- или ты носишь его лишь временно, пока не добьешься своего? -- А чего хочешь добиться ты, показываясь мне такой, как сейчас? Она подняла брови. -- Только сделать тебе приятное, Ричард. -- С помощью обмана? -- Нет. Это не обман. Это образ, в котором я обычно бываю. Это настоящее. Ричард, не отвечая, указал мечом на дорогу. -- А что ты сделала с Зеддом? Она пожала плечами и улыбнулась слегка насмешливо. -- Просто лишила его возможности причинить мне вред. С ним пока все в порядке. -- Миндалевидные глаза блеснули. -- Я смогу убить его позже, когда мы с тобой поговорим. -- А что с Кэлен? -- Он крепче сжал рукоять меча. Шота поглядела на Кэлен, которая стояла, не шевелясь, следя за каждым движением Шоты. Ричард видел, что Кэлен боится эту женщину больше, чем змей. Шота нахмурилась было, но потом снова кокетливо улыбнулась, взглянув на Ричарда. -- Она очень опасная женщина. -- В глазах Шоты читалась древняя мудрость, плохо сочетавшаяся с ее кажущейся молодостью. -- Более опасная, чем даже она сама может предположить. -- Шота ловко ухватила край своего развевавшегося одеяния и одернула его, создав впечатление, что ветра нет. -- Я сделала это, чтобы обезвредить ее. Если она попробует шевельнуться, змеи укусят ее, если нет -- нет. -- Шота на мгновение задумалась. -- Ее я тоже убью попозже. -- Голос ее звучал несообразно приятно по контрасту со словами. Ричард представил себе, как он отсекает мечом голову ведьмы. Его охватила ярость. Он сосредоточился на этом образе, надеясь, что и Шота увидит то же самое. Потом подавил гнев, но только слегка, готовый снова дать ему ход. -- А как со мной? Ты меня боишься? Шота тихонько засмеялась. -- Искателя Истины? Нет, пожалуй. Ричард едва сдерживался. -- А может, следовало бы? -- Может быть... в обычное время. Но сейчас время необычное. Иначе бы ты сюда не пришел. Разве ты пришел убить меня? Ведь сейчас ты меня спас. Она посмотрела на Ричарда так, словно хотела сказать, что стыдно задавать глупые вопросы. Потом вдруг обошла вокруг него. Он поворачивался всем телом в ту же сторону, что и она, следя, чтобы меч всегда был между ними. Но, кажется, это ее не беспокоило. -- В такое время, как сейчас, появляется нужда в странных союзах. Только сильные имеют достаточно мудрости, чтобы признать это. -- Шота замолчала, остановилась и оценивающе поглядела на него. -- Мой герой. Я не припомню, когда последний раз кому-нибудь приходило в голову спасать меня. -- Она наклонилась к нему. -- Поистине, это было очень галантно. Ричарда злила ее непринужденность, и в то же время он ощущал ее странную привлекательность. -- Не обольщайся, -- ответил он, -- у меня были на то причины. -- Он знал, что Шота не может быть для него привлекательной. Она сама сказала, что собирается убить двоих его лучших друзей, и уже по тому, как она обошлась с Кэлен, было видно, что это не пустые угрозы. Хуже того, хотя он обнажил меч, наполнившийся яростью, он все же чувствовал на себе чары Шоты. У него было такое ощущение, словно он погружается в воду, и, к его удивлению, ощущение это не было неприятным. Шота снова улыбнулась ему. -- Я говорила уже, что только у сильных достаточно мудрости для нужных союзов. Волшебник недостаточно мудр, он пытался убить меня. И у нее нет достаточной мудрости, ей тоже хотелось этого. Она сама не хотела сюда прийти. Только у тебя хватило мудрости, чтобы понять необходимость нашего союза. Ричард сделал усилие, чтобы ярость его не улетучилась. -- Я не могу заключать союз с теми, кто хочет убить моих друзей. -- Даже если они первыми пытались убить меня? Разве я не имею права на самозащиту? Неужели я должна позволить убить себя только потому, что этого хотят твои друзья? Ричард, -- добавила она, улыбаясь и хмурясь, -- подумай об этом и посмотри моими глазами. Ричард подумал над ее словами, но ничего не сказал. Шота обняла его за талию. -- Но ты вел себя как рыцарь. Ты совершил очень редкий поступок: рискнул жизнью ради меня, ради ведьмы. Это нельзя оставить без награды. Ты заработал одно желание. Просто назови сейчас все, что захочешь, и это исполнится. -- Она взмахнула в воздухе свободной рукой. -- Все, что желаешь, по моему слову. Ричард открыл было рот, но она осторожно приложила палец к его губам. -- Не испорти моего мнения о себе необдуманным ответом. Не потрать желание зря. Ты ведь можешь получить все, что захочешь. Это должно быть важное желание, возможно даже, самое важное желание в твоей жизни. Поспешность может быть подобна смерти. Ричард снова почувствовал гнев, несмотря на странное обаяние этой женщины. -- Тут не о чем думать. Я хочу, чтобы ты не убивала моих друзей. Они должны уйти отсюда живыми и невредимыми. -- Боюсь, это осложнит дело, -- вздохнула Шота. -- А, так твое слово ничего не значит? Она посмотрела на него укоризненно, и тон ее стал немного более резким: -- Мое слово значит очень много. Я просто предупреждаю, что это осложнит дело. Ты ведь пришел сюда за ответом на один важный вопрос. Тебе достаточно лишь попросить, и я исполню твою просьбу. Разве этого ты хочешь? Спроси себя, нет ли у тебя более важного желания. Подумай, сколько людей погибнет, если ты не сможешь выполнить свой долг. -- Она снова обняла его и обворожительно улыбнулась. -- Ричард, твой меч сбивает тебя. Его волшебная сила мешает тебе думать. Убери его и подумай снова. Если ты мудр, ты прислушаешься к моему совету. В нем есть смысл. Ричард раздраженно сунул меч в ножны, желая показать, что он не переменит решения. Он оглянулся и посмотрел на Зедда, окаменевшего на дороге, потом на Кэлен, на теле которой извивались змеи. Когда глаза их встретились, Ричард вздрогнул от боли за нее. В глазах Кэлен прочел он ее желание: она хотела, чтобы Ричард спросил о шкатулке. Ричард отвернулся, не в силах видеть ее мучения. -- Я убрал меч, Шота, и это ничего не изменило. Ты ведь все равно ответишь на мой вопрос. Ведь и твоя жизнь зависит от того, буду ли я знать ответ. Так что я не трачу зря свое желание. Могу ли я погубить жизнь друзей ради того, чтобы получить ответ, который ты сама собираешься мне дать? Что ж, выполняй свое обещание! Шота поглядела на него, и во взгляде ее он снова увидел древнюю мудрость. -- Дорогой Ричард, -- сказала она тихо, -- Искателю Истины нужен гнев. Но ты не должен позволять, чтобы гнев лишал тебя мудрости. Не пытайся судить поспешно о делах, которые ты не до конца понимаешь. Не все дела таковы, какими кажутся. Иногда то, что тебе не нравится, спасительно для тебя. Она опять коснулась рукой его лица, снова напомнив мать. Ее ласка успокаивала, вызывая почему-то печаль. Сейчас он почувствовал, что уже не так опасается ее. -- Пожалуйста, Шота, -- прошептал он, -- я уже назвал свое желание. Выполни его! -- Ты пожелал, милый Ричард, а я выполнила, -- ответила она печальным шепотом. Он посмотрел на Кэлен. Змеи по-прежнему остались на ее теле. -- Шота, ты обещала! -- Я обещала, что не убью ее и что она сможет уйти. Когда ты уйдешь, она сможет уйти вместе с тобой. Но она все еще опасна для меня. Пока она здесь, змеи не причинят ей вреда. -- Ты сказала, что Кэлен собиралась убить тебя? Это неправда. Она привела меня сюда, чтобы попросить у тебя помощи. И хотя она не собиралась причинить тебе зла, ты так с ней поступила и намеревалась убить ее! -- Ричард, ведь ты пришел сюда, думая, что я злая, не правда ли? Ты ничего не знал обо мне, но все же готов был причинить мне вред, основываясь на предубеждении, только на том, что слышал от других. -- Голос ее не был злым. -- Так говорят люди завистливые или те, кто боится меня. Люди ведь говорят, что не надо пользоваться огнем, что огонь -- это зло. Но разве это правда? Также говорят, что люди умирают из-за злого колдовства старого Волшебника. Разве это правда? Некоторые из людей Тины говорили, что ты принес смерть в их деревню. Разве это стало правдой оттого, что глупцы говорят это? -- Кем надо быть, чтобы принять облик моей покойной матери? -- спросил он с горечью. Шота посмотрела на него с искренним сожалением. -- Ты любил свою мать? -- Конечно. -- Но разве есть дар, более прекрасный, чем возвращение нам того, что мы любили в прошлом? Разве ты не был рад снова ее увидеть? Разве я потребовала от тебя чего-нибудь взамен? На мгновение я подарила тебе нечто прекрасное и чистое, воскресив твою любовь к матери и ее любовь к тебе, причем ты даже не знаешь, чем это было для меня. По-твоему, и это зло? И в благодарность ты хочешь отсечь мне голову мечом? Ричард почувствовал комок в горле и промолчал. Неожиданно ему стало стыдно. -- Значит, твоя душа отравлена словами других людей и их страхами? Я хочу, чтобы меня судили только по моим делам, а не по тому, что обо мне говорят. Ричард, не будь одним из этого легиона глупцов. Ричард застыл в изумлении, услышав сейчас от нее свои собственные мысли. -- Посмотри вокруг, Ричард! -- Шота показала рукой на долину. -- Разве здесь есть что-то злое и безобразное? -- Это самое красивое место, которое я видел в жизни, -- тихо ответил Ричард. -- Но это ничего не доказывает. А что ты скажешь вот об этом? -- Он показал на мрачный лес, окружавший долину. -- Это мои крепостные стены, -- сказала Шота гордо. -- Ведь я должна защитить себя от глупцов, которые могут причинить мне зло. Наконец Ричард задал самый неприятный вопрос: -- А что ты скажешь о нем? -- Он посмотрел в ту сторону, где в тени сидел Самюэль, глядя на них горящими желтыми глазами. Шота проследила за его взглядом и произнесла с сожалением: -- Самюэль, иди сюда. Неприятная тварь, проскользнув по траве, оказалась рядом с хозяйкой и прижалась к ней со странным урчанием, безотрывно глядя на меч. Шота тепло, ободряюще улыбнулась Ричарду. -- Пришло время вас познакомить. Ричард, позволь представить тебе твоего предшественника, бывшего Искателя Истины. Ричард, оцепенев, уставился на "спутника". -- М-мой м-меч! Отдай! -- снова протянул руку Самюэль. Шота предостерегающе окликнула его, и тот отдернул руку, продолжая жалобно бубнить: -- Мой меч... -- Почему он стал таким? -- осторожно спросил Ричард, опасаясь услышать ответ. -- Разве ты не знаешь? -- Шота удивленно посмотрела на него. -- Это чары. Волшебник тебя об этом не предупреждал? Ричард покачал головой, не в силах что-нибудь сказать. -- Я предлагаю поговорить с ним. -- Ты хочешь сказать, что с помощью чар можно то же самое сделать со мной? -- с трудом выдавил Ричард. -- Прости, Ричард, я не могу тебе ответить. -- Шота тяжело вздохнула. Одно из моих дарований -- предвидеть ход событий, узнавать то, что скрыто временем. Но тут идет речь о волшебных чарах, и таких вещей я предвидеть не могу. Такого дара у меня нет. Что до Самюэля, он был последним Искателем. Он пришел сюда много лет назад, отчаянно моля о помощи. Но я ничего не могла сделать для него, я могла только пожалеть его. Потом вдруг однажды пришел сюда старый Волшебник и забрал этот меч. -- Она нахмурилась. -- Это была очень неприятная история для нас обоих. Боюсь, что я не слишком высокого мнения о старом Волшебнике. -- Голос ее опять стал мягким. -- А Самюэль до сих пор думает, что Меч Истины принадлежит ему. Но я-то знаю правду. Волшебники во все времена были хранителями этого меча с его магическими свойствами и только ссужали его на время Искателям Истины. Ричард вспомнил, как Зедд говорил ему, что последний незадачливый Искатель был околдован ведьмой, и тогда Зедду пришлось прийти и забрать меч. Так вот кто этот Искатель и эта ведьма! Кэлен ошиблась: по крайней мере один Волшебник решился побывать в Пределе Агаден. -- Может, дело в том, -- заметил Ричард, -- что он не был настоящим Искателем Истины? Шота обеспокоенно нахмурилась. -- Может быть. Этого я не знаю. -- Так и есть, -- шепотом сказал он. -- Иначе Зедд предупредил бы меня, он мой друг. Она посмотрела на него серьезно. -- Ричард, сейчас на карту поставлено то, что куда более важно, нежели просто дружба. Зедд об этом знает, и ты тоже. И тебе придется все-таки выбрать то, что важнее его жизни. Ричард оглянулся на Зедда. Как хотелось ему сейчас поговорить со старым Волшебником, как он нуждался сейчас в нем! Неужели это правда, неужели ему надо выбирать между шкатулкой и жизнью Зедда? -- Шота, ты обещала освободить его. Шота пристально поглядела на него. -- Прости, Ричард, -- сказала она и сделала движение рукой в сторону Зедда. Тот задрожал в воздухе, затем исчез. -- Это была только маленькая хитрость, наваждение, а не настоящий Зедд. Ричард почувствовал, что ему следовало бы разозлиться, но этого не произошло. Он испытывал лишь разочарование от этого обмана и сожаление, что его друга нет с ним. Затем он вдруг почувствовал леденящий страх. -- А Кэлен -- настоящая? Или ты уже убила ее и теперь просто обманываешь меня новыми фокусами? Шота глубоко вздохнула. -- Боюсь, ты ошибаешься. Это -- реальность, в этом-то и проблема. Шота взяла его за руку и подвела к Кэлен. Самюэль следовал за ними. Он беспокойно озирался по сторонам, длинные передние лапы доставали до земли, хотя он стоял вертикально. Шота задумчиво поглядела на Кэлен, словно решая задачу. Несмотря на все ее слова о помощи и союзе, Кэлен по-прежнему испытывала страх. И следила она не столько за змеями, сколько за Шотой, как попавшее в ловушку животное смотрит не на ловушку, а на ловца. -- Ричард, -- обратилась к нему Шота, -- ты мог бы убить ее, если бы должен был это сделать? Мог бы убить ее, если бы она стояла на твоем пути к цели, если бы из-за нее погибли другие? Скажи мне правду! Несмотря на доверительный тон Шоты слова эти словно обожгли его. Он взглянул в глаза Кэлен, расширившиеся от страха, потом перевел взгляд на Шоту. -- Она моя проводница, она нужна мне, -- ответил он первое, что пришло в голову. Шота испытующе посмотрела на него. -- Это не ответ на вопрос, Искатель. Ричард ничего не сказал, стараясь не выдать себя даже взглядом. Шота улыбнулась с сожалением. -- Я так и думала. Вот почему ты ошибся в выборе желания. -- Никакой ошибки я не сделал. Поступи я иначе, ты бы убила ее. -- Да, убила бы, -- мрачно сказала Шота. -- Образ был явлен тебе как испытание. Ты прошел испытание и получил награду. Но я подарила тебе желание не ради того, чтобы ты получил, что хочешь, а ради того, чтобы избавить от тяжелого и неприятного дела, на которое у тебя самого не хватило бы духу. Это было твое второе испытание, и его, дорогой мой, ты не выдержал. Теперь я должна выполнить твое желание. А твоя ошибка в том, что ты не позволил мне убить ее ради тебя. -- Ты с ума сошла! Сначала ты уверяешь меня в том, что ты не злая и что я должен судить о тебе по твоим поступкам. А теперь показываешь, кто ты есть, когда говоришь, что я, мол, ошибся, не позволив тебе убить Кэлен. И из-за чего?.. Из-за какой-то мнимой угрозы... Она вовсе не угрожала тебе и не собиралась. У нее только одна цель: остановить Даркена Рала. Так же, как у меня. Так же, как у тебя! Шота терпеливо выслушала его. Ее взгляд снова был словно устремлен в вечность. -- Разве ты не слушал, когда я говорила, что не все действия таковы, какими кажутся, что некоторые могут быть спасительны для тебя, хотя сам ты этого не видишь? Ты по-прежнему судишь опрометчиво, не зная всего. -- Кэлен -- мой друг. Только это имеет для меня значение. Она снова вздохнула, как терпеливая учительница, вразумляющая непонятливого ребенка. -- Послушай, Ричард. Даркен Рал ввел в игру шкатулки Одена. Если он добьется своего, то уже никто в мире не сможет его остановить -- никогда. Погибнет множество людей, в том числе ты и я. В моих собственных интересах помочь тебе, потому что только у тебя есть возможность его остановить. Не знаю, как и почему, но есть. Это не значит, что ты обязательно добьешься победы, но такая возможность, пусть и небольшая, есть только у тебя. Знай также, что есть силы, способные помешать тебе прежде, чем ты дойдешь до конца. У старого Волшебника нет власти справиться с Даркеном Ралом. Вот почему он отдал тебе этот меч. Нет власти справиться с этим злом и у меня. Но я в силах помочь тебе. Этого я и хочу. Ведь так я помогаю и самой себе. Я не хочу погибать. А если Рал победит, я погибну. -- Все это я знаю. Поэтому я и сказал, что ты ответишь на мой вопрос и без моего права на желание. -- Но я знаю и другое, Ричард, чего не знаешь ты. Ее прекрасные глаза взглянули на него с болью и печалью. Он увидел в них тот же свет, что в глазах Кэлен, свет разума. Он почувствовал, что ей действительно нужно помочь ему. Он вдруг почувствовал, что боится узнать то, что она знала. Ведь это явно не придумано нарочно, чтобы повредить ему, а скорее всего правда. Ричард заметил, что Самюэль глазеет на его меч, и почувствовал, как выпуклые буквы слова ИСТИНА до боли вдавились в его ладонь. -- Шота, что такое ты знаешь? -- Начнем с более простого. Ты помнишь, как отвел мечом волшебный огонь? Запомни этот прием. Испытание это я дала тебе не зря. Зедд направит однажды свой волшебный огонь на тебя. Только в тот раз это будет на самом деле. Завеса времени не открывает, чем это кончится. Можно только сказать, что у тебя есть шанс выстоять. Ричард смотрел на нее широко открытыми глазами. -- Это не может быть правдой... Шота перебила его. -- Правда, так же, как клык, данный отцом, чтобы узнать владельца Книги. Но я не знаю, кто этот владелец. -- Она бросила на него пронизывающий взгляд. -- Ты сам должен будешь найти его. Ричард с трудом перевел дыхание, чтобы задать следующий вопрос: -- Если это -- самое простое, то что тогда сложное? Шота перевела взгляд с него на Кэлен, на теле которой по-прежнему извивались змеи. -- Я не знаю, кто она и почему она для меня опасна. Шота снова повернулась к нему. -- Ясно, что ты сам этого не знаешь, иначе вряд ли решился бы идти с нею. Кэлен обладает волшебной силой. -- Это-то я знаю, -- осторожно проговорил он. -- Ричард, -- сказала Шота, с трудом, видимо, подбирая слова, -- я ведьма, и какая -- я уже говорила. Одна из моих особенностей -- умение заглянуть в грядущее. Это одна из причин, по которой глупцы меня боятся. Она заглянула ему прямо в глаза, так что он почувствовал себя неловко. Прошу тебя, Ричард, не будь одним из них. Не надо бояться меня потому лишь, что я вижу вещи, но не имею над ними власти. Ведь если я знаю что-то о будущих событиях, это еще не означает, что мне все это самой очень нравится. Только своими действиями в настоящем мы можем повлиять на то, что должно произойти. Будь достаточно мудр, чтобы использовать знание правды в своих интересах. -- Какую же правду видишь ты в Кэлен? -- шепотом спросил он. Взгляд ее словно обжигал, голос стал резким и разящим, как клинок: -- Если не убить Кэлен, она употребит против тебя дарованную ей силу. В этом не приходится сомневаться. Твой меч может защитить тебя от волшебного огня, но не от ее прикосновения. Ричард почувствовал, что ему стало очень больно, словно его поразили клинком в грудь. -- Нет! -- воскликнула Кэлен. Они оба посмотрели на нее. При словах ведьмы лицо ее сморщилось от боли. -- Нет, Шота, клянусь, я не поступлю с ним так. Слезы покатились по ее щекам. Шота протянула руку, не касаясь змей, и ласково погладила ее по лицу. -- Если ты останешься в живых, дитя мое, я боюсь, ты это сделаешь. Она стряхнула слезы со щеки Кэлен. -- Однажды ты уже была готова к этому. Шота говорила с неожиданным сочувствием. -- Ты была на волосок от этого. Ведь это правда. Скажи ему сама, что это правда. Кэлен растерянно посмотрела на Ричарда. Он заглянул в ее глубокие зеленые глаза и вспомнил, как три раза касалась она его, когда он держал меч, и как он вздрагивал от этого прикосновения, что было предупреждением. Тогда, у людей Тины, когда появились тени, это предупреждение было таким сильным, что он чуть не ударил ее мечом, прежде чем она бы успела сообразить. Кэлен нахмурилась и отвела взгляд, стараясь не смотреть на него. Она закусила губу и тихо застонала. -- Правда ли это? -- шепотом спросил Ричард, которому трудно стало дышать. -- Была ли ты на волосок от того, чтобы применить свою волшебную силу против меня, как говорит Шота? Кэлен, чье лицо стало, кажется, еще бледнее, чем было, снова застонала, на этот раз громко, как от сильной боли. Она закрыла глаза, и словно приглушенное рыдание вырвалось из ее груди. -- Прошу тебя, Шота, убей меня. Ты должна это сделать. Я поклялась защищать Ричарда и остановить Даркена Рала. Прошу тебя, -- повторяла она сквозь слезы. -- Иначе нельзя. Ты должна это сделать. -- Не могу, -- тихо сказала Шота. -- Я должна исполнить желание. Очень глупое желание. Ричард не мог смотреть, как мучается Кэлен, умоляя убить ее. Комок в горле, казалось, вот-вот задушит его. А она вдруг закричала и вскинула руки вверх, чтобы змеи начали жалить ее. Ричард бросился к ней, но змеи исчезли. Кэлен уставилась на свои руки, больше не видя на них змей. -- Я сожалею, Кэлен. Если бы я позволила им укусить тебя, я бы нарушила свое обещание. Кэлен упала на колени, рыдая, зарывшись лицом в траву, пальцы ее рыли землю. -- Прости, Ричард, -- плакала она, хватаясь руками за траву и за его ноги. -- Я прошу тебя, я дала обет защищать тебя. Так много людей уже погибло. Возьми свой меч, убей меня, прошу тебя! -- Кэлен... я не могу... -- больше он не произнес ни слова. -- Ричард, -- сказала Шота, сама чуть не плача, -- если она останется в живых, то, прежде чем Рал откроет шкатулки, она направит свою волшебную силу против тебя. В этом нет никакого сомнения, и этого не изменишь. Я выполнила твое желание, и я не могу убить ее. Ты должен сделать это сам. -- Нет! -- крикнул он. Кэлен снова закричала, словно от боли и выхватила свой нож. Увидев, что она хочет поразить самое себя, Ричард схватил ее за руку. -- Прошу тебя, Ричард, -- плакала она, упав ему на грудь, -- ты ведь не понимаешь. Я должна это сделать. Если я останусь жить, на мне будет лежать вина за все дела Рала, за все, что случится потом. Ричард, держа ее за руки, заложил их за ее спину так, чтобы она не могла пустить нож в ход. Он зло посмотрел на Шоту, которая стояла и наблюдала за ними. Возможно ли то, что она говорит? Он уже жалел, что не послушался Кэлен и вообще пришел сюда. Он слегка отпустил ее руку, когда почувствовал, что ей больно. Его мысли путались. Следует ли ей позволить убить себя? Рука его дрожала. -- Пожалуйста, Ричард, -- сквозь слезы сказала Шота. -- Ты можешь ненавидеть меня за то, что я такая, как есть, но только не за то, что я сказала тебе правду. -- Правду, как _т_ы_ ее видишь, Шота. Но, может быть, не такую, какой она будет на самом деле. Она печально кивнула. -- Последняя шкатулка Одена -- у королевы Милены. -- Она говорила едва слышно. -- Но помни: владеть ею королеве недолго. Если хочешь поверить в правду, как я ее вижу. -- Она повернулась к "спутнику". -- Самюэль, выведи их из Предела. Не бери ничего из их имущества. Я буду очень недовольна, если ты сделаешь это. Это касается и Меча Истины. Не глядя на Ричарда, Шота повернулась и пошла по дороге, но, он успел заметить слезу на ее щеке. Она остановилась на полпути и помедлила. Ричард видел, что она подняла голову, но не обернулась. -- Когда все это кончится... -- ей трудно было говорить от сильного волнения, -- и если случится, что ты победишь... больше никогда не приходи сюда. Если придешь... я убью тебя. -- Она пошла в свой дворец. -- Шота, прости, -- сказал он хрипло. Она не остановилась, не обернулась, но пошла дальше.

Глава 32

Свернув за угол, Рэчел едва не наступила на ноги человеку в серебристом балахоне, так тихо он ступал. Она подняла голову и увидела его лицо. -- Джиллер! Как ты меня напугал! -- Прости, Рэчел, я не хотел пугать тебя. -- Он осмотрелся, нет ли кого в коридоре, потом наклонился к ней. -- А ты что здесь делаешь? -- Послали по делам, -- ответила она, глубоко вздохнув. -- Принцесса Виолетта велела мне сходить на кухню и отругать поваров за обед, а потом я должна пойти к прачкам и сказать им, что она нашла на своих платьях пятна от соуса, хотя никогда не пачкала соусом своих платьев. Значит, они сами это сделали, и если сделают еще раз, то она велит отрубить им головы. А я не хочу им это говорить, они славные. -- Она коснулась рукой красивой серебристой тесьмы на его рукавах. -- Но она сказала, что мне будет очень плохо, если я этого не сделаю. -- Ну скажи, как тебе велели, -- кивнул Джиллер. -- Конечно, прачки поймут, что ты говоришь не свои слова. Рэчел посмотрела в его большие темные глаза. -- Все знают, что она сама пачкает соусом свои платья. Джиллер тихо засмеялся. -- Ты права. Я сам это видел. Но ничего хорошего не выйдет, если ты будешь дразнить гусей. -- Она не поняла этих слов и нахмурилась. -- Это значит, что будет плохо, если ты скажешь ей об этом, так что лучше промолчать. Рэчел кивнула: это было правдой. Волшебник тем временем продолжал осматриваться, но в коридоре никого не было. Он наклонился к ней поближе и сказал: -- Мне жаль, что я не поговорил с тобой раньше, не узнал, как у тебя дела. Нашла куколку? Она улыбнулась и кивнула: -- Я так тебе благодарна! Это прелесть что такое! Меня выгоняли два раза с тех пор, как ты мне ее подарил. Она мне сказала, что я не должна говорить с тобой, пока ты не скажешь, что за нами никто не следит. Поэтому я ждала. Мы с ней все разговаривали, и мне стало куда лучше от этого. -- Я рад, дитя мое, -- улыбнулся волшебник. -- Я назвала ее Сарой. Ведь у куклы должно быть имя. -- Вот как? -- удивился он. -- Я и не думал. Ну что ж, Сара -- хорошее имя. Рэчел улыбнулась. Она была очень рада, что Джиллеру понравилось, как она назвала куклу. Она обняла его за шею и сказала на ухо: -- Сара рассказала мне и о своих тревогах. Я обещала ей, что буду помогать тебе. Я и не знала, что ты сам хотел бы убежать отсюда. Когда мы сможем бежать, Джиллер? Я так боюсь принцессы! В ответ на ласку волшебник погладил ее по спине большими руками. -- Скоро, дитя. Но сначала мы должны здесь кое-что сделать. Мы ведь не хотим, чтобы нас выследили, нашли и вернули обратно, правда? Рэчел покачала головой. И тут она услышала шаги. Джиллер выпрямился, глядя в ту сторону, откуда они доносились. -- Рэчел, -- произнес он, -- будет очень плохо, если увидят, что мы разговариваем. Они могут узнать о кукле... о Саре. -- Я лучше пойду, -- проговорила она поспешно. -- Не успеешь. Стань к стене, покажи мне, какой смелой ты можешь быть и как тихо при этом умеешь вести себя. Она повиновалась, и волшебник заслонил ее собой, так что ее не стало видно за балахоном. Она услышала лязг оружия. Наверное, охранники. Потом послышалось тявканье. Собачка королевы! Значит, это королева с охраной. Им не позавидуешь, если королева найдет Рэчел, спрятавшуюся за волшебником. И тогда королева прознает о куколке! Рэчел съежилась и замерла в своем укрытии. Джиллер поклонился, одеяние его заколыхалось. -- Ваше величество! -- сказал волшебник, отступая. -- Джиллер! -- произнесла королева противным голосом. -- Что это вы здесь притаились? -- П_р_и_т_а_и_л_с_я_, ваше величество? Я полагал, что как слуга вашего величества, вовсе _н_е _т_а_я_с_ь_, просто должен был проверить волшебную печать на сокровищнице, чтобы быть уверенным, что она никем не подделана. -- Рэчел услышала, что собачонка что-то вынюхивает у ног Джиллера. -- Если вы так хотите, ваше величество, я могу оставить это на произвол судьбы и не проверять, даже если я о чем-то беспокоюсь. Собачонка приближалась к Рэчел, та слышала ее сопение. Волшебник продолжал: -- Все мы просто будем ложиться спать, молясь добрым духам, чтобы, когда прибудет Отец Рал, все было в порядке. А если что-то пропадет, то мы просто скажем, что нам не хотелось, чтоб кто-то здесь т_а_и_л_с_я_, и мы ничего не проверяли. Может быть, он нас поймет. Собачонка заворчала, и у Рэчел на глазах появились слезы. -- Ну, не надо ершиться, Джиллер, я только спросила. Золотко, продолжала она, обращаясь к собачонке, -- что ты там нашла, милая? Собачонка заворчала и тявкнула. Волшебник еще попятился, крепче прижав Рэчел к стене. "Хорошо бы, -- подумала девочка, -- чтобы моя Сара сейчас была со мной". -- Что там, золотко? Что ты унюхала? -- Боюсь, ваше величество, что я сегодня еще _п_р_о_к_р_а_л_с_я_ в конюшню. Очевидно, ваша собачка унюхала именно это. -- Он незаметно протянул руку под балахоном, доставая что-то рядом с головой девочки. -- В конюшню? -- Голос королевы еще оставался противным. -- Что, однако, вам было проверять в конюшне? -- Рэчел услышала голос королевы отчетливее: та наклонилась к своей собачке. -- _Ч_т_о _т_а_м_, золотко? Рэчел закусила кромку платья, чтобы не выдать себя никаким звуком. Волшебник выпростал руку из-под мантии. Рэчел заметила, что он зажал что-то между большим и указательным пальцами. Собачонка сунула нос под его одеяние и залаяла. Джиллер насыпал ей на голову какой-то мелкий порошок. Собачонка начала чихать. Затем Рэчел увидела, как королева, протянув руку, вытащила собачонку. -- Ну, ну, мое золотко, все уже хорошо. Бедняжка! -- Рэчел услышала, как, по своему обыкновению, королева чмокнула собачку в нос и чихнула сама. -- Так что вы говорите, Джиллер? Какое дело привело волшебника в конюшню? -- Так вот, ваше величество. -- Голос Джиллера при разговоре с королевой тоже стал каким-то противным, и Рэчел это показалось забавным. Если бы вы были убийцей и хотели, явившись в замок королевы, пронзить ее тяжелой стрелой, то как бы вы поступили: нагло прошли бы через главные ворота? Или притаились бы со своим большим луком в повозке, зарывшись, например, в сено или спрятавшись за мешками, чтобы потом в темноте вылезти в конюшне и там укрыться? -- Ну, я... А вы думаете, там... Вы нашли что-нибудь?.. -- Ну, если вы не хотите, чтобы я _н_е_и_з_в_е_с_т_н_о _з_а_ч_е_м проверял конюшни, я вычеркну из моего списка и это дело. Но если вы не возражаете, отныне на людях я буду держаться от вас подальше. Не хочу мешать, если кто-то из ваших подданных решит выразить любовь к своей королеве на расстоянии. -- Волшебник Джиллер, -- голос ее стал ласковым, словно она разговаривала с собачкой, -- прошу вас, извините меня. Я последнее время так нервничаю, ведь скоро должен приехать Отец Рал, и мне хочется, чтобы все было хорошо. Тогда мы все получим то, к чему стремимся. Я знаю, что вы искренне заботитесь обо мне. Пожалуйста, продолжайте делать это и забудьте минутный дамский каприз. -- Как угодно вашему величеству... -- Он снова поклонился. Королева быстро зашагала дальше по коридору, и Рэчел услышала, что шаги затихли. -- Да, вот что, волшебник Джиллер, -- окликнула его королева. -- Я еще не говорила вам? Прибыл гонец с вестью, что Отец Рал будет намного раньше, чем ожидалось. Уже завтра. И ему нужна будет шкатулка для скрепления союза. Пожалуйста, проследите, чтобы все было в порядке. Нога волшебника дернулась так, что он чуть не задел Рэчел. -- Конечно, ваше величество, -- поклонился он в третий раз. Он подождал, пока королева скроется из виду, затем вытащил Рэчел из укрытия и взял ее на руки. Его щеки, обычно румяные, теперь побледнели. Он приложил палец к губам Рэчел в знак того, что она должна молчать. Затем снова осмотрелся, нет ли кого в коридоре. -- Завтра, -- пробормотал он себе под нос. -- Проклятие, а я не готов. -- Что случилось, Джиллер? -- Рэчел, -- прошептал он, наклонившись к ней, -- принцесса сейчас у себя? -- Нет, -- ответила она тоже шепотом, -- она пошла выбирать материю для нового платья к приезду Отца Рала. -- А ты знаешь, где у принцессы ключ от сокровищницы? -- Да, если она не носит его с собой, то кладет в ящик стола. Джиллер прошел с ней по коридору к двери принцессы Виолетты, ступая по коврам так тихо, что Рэчел даже не слышала звука его шагов, когда он ее нес. -- Все изменилось, дитя мое. Ты можешь быть смелой ради меня и ради Сары? Она кивнула, как могла, и обняла его за шею, чтобы удержаться, ведь он шел быстро. Наконец они дошли до двойной двери, самой большой в маленьком холле, украшенной со всех сторон резьбой по камню. Это была дверь принцессы. -- Ну вот, -- прошептал он, -- теперь пойди и принеси ключ. Я посторожу. -- Волшебник опустил ее на пол. -- Ну, скоренько. -- И он закрыл за ней дверь. Шторы на окнах были раздвинуты, и Рэчел сразу увидела, что комната пуста. Слуг в комнате не было. Огонь в камине погас, а новый, на вечер, развести еще не успели. Но большая кровать принцессы была уже разобрана. Рэчел очень нравилось покрывало с красивыми цветочками. Она всегда удивлялась, зачем принцессе такая большая кровать. Здесь могло бы спать человек десять. На ее родине шесть девочек спали на кровати вдвое меньшей, а покрывало было совсем некрасивым. Каково-то, интересно, побыть в этой кровати? Рэчел никогда даже не сидела на ней. Она вспомнила, что ее ждет волшебник, что надо спешить, и пересекла комнату, по пушистому ковру дошла до полированного стола и, взявшись за золоченую ручку, открыла ящик. Она сильно волновалась, хотя делала это уже не раз -- по поручению принцессы. Она ведь никогда прежде не делала этого без разрешения. Большой ключ от сокровищницы лежал в красном бархатном футляре рядом с ключиком от сундука, в котором она спала. Рэчел взяла ключ, положила в карман и задвинула ящик, чтобы никто не заметил, что его открывали. Поглядев на дверь, она увидела в углу сундук, где спала. Да, Джиллер ждал, но она не могла не заглянуть туда. Рэчел залезла и в темноте нащупала одеяло, сложенное в углу. Она осторожно приподняла одеяло: Сара лежала на том же месте и смотрела на нее. -- Мне надо спешить, -- прошептала она, -- я скоро вернусь. Она поцеловала куклу и вновь укрыла ее одеялом, чтобы никто не нашел. Конечно, опасно держать ее в замке, но как же было оставить ее там, в приют-сосне, совсем одну? Ведь Рэчел знала, как там одиноко и страшно. Закончив с этим, Рэчел бросилась к дверям и распахнула их. Она увидела, как Джиллер кивнул ей и махнул рукой, что означало: можно выходить. -- Ключ у тебя? Она вытащила ключ из кармана, где лежала еще и Огневая палочка, и показала волшебнику. Тот улыбнулся и назвал ее умницей. Никто еще не называл ее так, по крайней мере она этого не помнила. Тут он снова взял ее на руки и понес по коридору, а потом -- по узкой и темной черной лестнице. Даже здесь она едва слышала его шаги по каменным ступеням. Спустившись вниз, он снова поставил ее на ноги. -- Рэчел, -- сказал он, присев рядом с ней на корточки, -- слушай очень внимательно. Все, что я тебе скажу, слишком серьезно, это -- не игра. Мы с тобой должны выбраться из замка, не то нам обоим отрубят головы, как тебе и говорила Сара. Но мы должны быть умницами, чтобы нас не поймали. Если мы убежим слишком быстро, не сделав прежде все, что нужно, то нас найдут. А если мы задержимся... Ну, ты понимаешь, что нам лучше не задерживаться. У нее на глазах появились слезы. -- Джиллер, я боюсь, что они отрубят мне голову. Люди говорят, что это страшно больно. Джиллер прижал ее к себе. -- Я знаю, дитя мое. Я тоже боюсь этого. Но если ты доверяешь мне, если сделаешь все, как я скажу, если будешь смелой, то мы сумеем выбраться и отправиться туда, где никто не рубит людям головы и не запирает детей в сундук. Тогда ты сможешь играть со своей куклой, сколько хочешь, и тебе это позволят, и никто не отберет ее у тебя, не бросит в огонь. Рэчел немного успокоилась. -- Это будет чудесно, Джиллер. -- Но ты должна быть храброй и слушаться меня. Возможно, тебе придется нелегко. -- Я обещаю, Джиллер. -- И я обещаю, Рэчел, сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Мы будем делать все вдвоем, но от нас зависит жизнь многих-многих людей. Если мы хорошо со всем управимся, то сможем устроить так, чтобы многим невиновным людям больше не отрубали голов. Рэчел смотрела на него широко открытыми глазами. -- О, Джиллер, мне это очень нравится. Я терпеть не могу, когда людям отрубают головы. Это так страшно! -- Хорошо, тогда первое, что тебе надо сделать. Пойди на кухню отругать поваров, как тебе и было сказано. И там возьми большую буханку хлеба, самую большую, какую найдешь. Неважно, как ты достанешь ее, хоть укради. Главное, достань. Потом приходи в сокровищницу, открой дверь и жди меня там. Я приду, как только покончу со всем остальным. Тогда я скажу, что делать дальше. Ну как, справишься? -- Конечно. Это просто. -- Тогда до свидания. Рэчел вышла в коридор первого этажа, а Джиллер бесшумно поднялся вверх по лестнице. Лестница в кухню была в дальнем конце коридора, по другую сторону от центральной большой королевской лестницы. Рэчел любила ходить с принцессой по большой лестнице, потому что там лежали ковры и было не так холодно, как на голых ступеньках лестниц, по которым ей полагалось бегать с поручениями. Дверь посредине была открыта. Ступени большой лестницы вели вниз, в зал с черно-белым мраморным полом. Пока Рэчел думала, как бы достать буханку хлеба, не украв его, появилась принцесса Виолетта, шествовавшая через зал в сопровождении королевской портнихи и двух ее помощниц. Они несли отрезы красивой розовой ткани. Рэчел быстро огляделась, куда бы спрятаться, но принцесса уже заметила ее. -- А, Рэчел, -- сказала она, -- подойди-ка сюда. Рэчел подошла и присела. -- Да, принцесса Виолетта? -- Что ты здесь делаешь? -- Выполняю ваши поручения. Сейчас иду на кухню. -- Ладно... Не надо. -- Но, принцесса Виолетта, я должна идти. -- Почему? Я же сказала не надо. Рэчел кусала губы. Ее пугал недовольный вид принцессы. Она попробовала представить себе, как говорил бы на ее месте Джиллер, и обратилась к принцессе: -- Ну, если вы не хотите, то я не пойду. Но ваш обед был просто ужасным, и мне было бы очень неприятно видеть, если бы вам пришлось снова есть такой же ужасный обед. Вы, должно быть, изголодались по чему-нибудь получше. Но если вы не хотите, чтобы я им все это сказала, я не пойду. Принцесса с минуту подумала. -- Я передумала: иди к ним. Обед действительно был ужасен. Обязательно скажи им, как я на них сердита. -- Хорошо, принцесса Виолетта. -- Рэчел присела и повернулась, чтобы уйти. -- Я иду на примерку, -- продолжала принцесса, и Рэчел вновь повернулась к ней. -- Потом я собираюсь в сокровищницу примерить некоторые вещицы, посмотреть, подойдут ли они к новому платью. Когда закончишь с поварами, возьми ключ, ступай в сокровищницу и жди меня там. Рэчел показалось, что язык присох к небу. -- Но, принцесса, -- проговорила она, -- не лучше ли было бы вам подождать до завтра, когда будет готово платье и вы сможете увидеть, как красиво смотрятся украшения вместе с платьем? Принцесса удивленно посмотрела на нее. -- А ведь правда, это было бы здорово. -- Она еще немножко подумала и добавила: -- Хорошо, что мне это пришло в голову. Рэчел уже вздохнула с облегчением и направилась на черную лестницу, но принцесса вновь позвала ее: -- Я передумала, Рэчел. Мне нужно подобрать там кое-что к нынешнему ужину. Так что все равно иди туда и жди там меня. -- Но, принцесса... -- Никаких "но". Прямо с кухни ступай за ключом и жди меня в сокровищнице. Я приду туда сразу, как закончу с портнихой. Принцесса стала подниматься по большой лестнице и скрылась из виду. Что теперь было делать Рэчел? Ведь Джиллер должен встретиться с ней в сокровищнице. Она почувствовала, что вот-вот заплачет. Что делать? Надо делать то, что сказал Джиллер. Надо быть смелой. Надо, чтобы людям не рубили головы. Она решила, что не будет плакать, и пошла по черной лестнице в кухню. Интересно, зачем Джиллеру понадобился хлеб? -- Ну и что ты об этом скажешь? -- прошептал Ричард. Кэлен лежала рядом с ним у обрыва, глядя вниз и пытаясь понять, что там происходит. -- Не представляю себе, -- ответила она тоже шепотом. -- Я никогда прежде не видала столько короткохвостых гаров сразу. -- А что там у них горит? -- Ничего. Дым идет из земли. Это место называют Горящим источником. Вон там отверстия в земле, из которых идет дым, а в других -- кипящая вода. Есть и еще какая-то кипящая жидкость, желтая и вонючая. Этот запах отпугивает людей. Не представляю себе, что бы могли здесь делать гары. -- Посмотри-ка вон туда, на вершину холма, где самое большое отверстие. Там лежит что-то яйцевидное, окутанное дымом. Они стараются поглядеть на эту штуку и коснуться ее. Кэлен покачала головой. -- У тебя зрение острее моего. Я не могу сказать, что это за штука, даже не вижу, что она круглая. Ричард слышал подземный грохот, за которым время от времени следовало извержение дыма из отверстий. Тяжелый, удушающий запах серы достигал того места в горах среди карликовых деревьев, где они остановились передохнуть. -- Может, стоит поглядеть поближе? -- неуверенно сказал он, наблюдая за суетой гаров. -- Это была бы непростительная глупость. И один гар достаточно опасен, разве ты забыл? А там их сейчас десятки. -- Надо думать. Но что это такое там вдали, где холм? Не пещера ли? Она пригляделась. -- Да, ее называют пещерой Шадрина. Говорят, что она проходит гору насквозь, выходя в долину с другой стороны. Но наверняка этого никто не знает, да и не собирается проверять. Он заметил, как гары дерутся из-за трупа какого-то животного. -- А что это за Шадрин? -- Это зверь, который, говорят, живет в пещере. Одни считают, что это сказки, другие клянутся, что это правда, но никто не изъявил желания проверить. Ричард поглядел на Кэлен. Она продолжала наблюдать за гарами. -- А ты что об этом думаешь? -- спросил он. -- Не знаю. В Срединных Землях есть много мест, где, говорят, водятся такие звери. Я была во многих из них, но никаких зверей не нашла. Большинство подобных рассказов -- просто басни. Большинство, но не все. Ричард был рад тому, что она наконец заговорила. Все эти дни она почти не разговаривала. Поведение гаров, видимо, поразило Кэлен и вызвало живой интерес, так что на время она отвлеклась от мрачных мыслей. Но лежать здесь и продолжать беседу -- значило бы терять время. К тому же, если они здесь задержатся, их заметят эти гары. Они отползли от обрыва, стараясь двигаться тихо и не поднимать голов. Кэлен снова ушла в себя. Они направились вниз, по дороге, ведущей в Тамаранг, край, граничащий со страной, где правила королева Милена. Вскоре они достигли распутья. Ричард думал, что надо свернуть направо, ведь Кэлен сама говорила, что Тамаранг лежит на востоке. Тогда Горящий источник должен остаться слева. Но Кэлен выбрала левую дорогу. -- Что ты делаешь? -- С того дня, как они покинули Предел Агаден, Ричард не спускал с нее глаз. Он больше не доверял ей. Она стремилась только к одному -- покончить с собой, и сделала бы это, не следи он за каждым ее движением. Кэлен ответила ему тем же пустым взглядом, что и обычно в последнее время. -- Это место называется "хитрым перепутьем". Вон там, впереди, за густым лесом, дороги вновь пересекаются и меняют направление. Кроме того, в чаще трудно понять, где солнце и куда ты идешь. Если мы сейчас пойдем направо, то придем к Горящему источнику, если же пойдем налево -- в Тамаранг. Ричард нахмурился: -- Кому же понадобилось прокладывать дороги подобным образом? -- С помощью такого фокуса древние правители Тамаранга сбивали с толку захватчиков из Дебрей. Иногда это давало возможность защитникам края выиграть время и перегруппироваться, чтобы снова ударить по противнику. Он поглядел на Кэлен, пытаясь понять, правда ли то, что она говорит. Его выводило из себя, что теперь приходится сомневаться, говорит ли Кэлен правду. -- Ты проводница, ты и веди, -- наконец сказал Ричард. Услышав это, она молча повернулась и пошла вперед. Ричард не знал, сколько еще он сможет выносить такое состояние. Кэлен только отвечала на вопросы по делу, никогда не пыталась поддержать разговор и старалась даже, чтобы он не подходил слишком близко к ней. Она вела себя так, словно его прикосновение заразно, хотя он знал, что Кэлен думала так о своем прикосновении. Когда они наблюдали за гарами, Ричарду сначала показалось, что в ней произошла перемена. Но он ошибся: Кэлен быстро вернулась к состоянию мрачной сосредоточенности. Она сама превратила себя в пленницу, а из него, против его воли, сделала надсмотрщика. Он держал ее нож у себя на поясе. Он знал, что будет, если вернуть нож. С каждым шагом она все сильнее отдалялась от него. Ричард понимал, что теряет ее. Но он не знал, что с этим делать. Ночью, когда подходила ее очередь караулить, ему приходилось связывать ее по рукам и ногам, чтобы она не убила себя, пока он спит. Она еще как-то сносила это. Ему же самому было от всего очень больно. Ночью он боялся сомкнуть глаза, несмотря на все предосторожности. Спал он у ног Кэлен, чтоб она смогла разбудить его, если увидит или услышит что-то подозрительное. Лучше бы они вовсе не ходили к Шоте! Он не мог себе представить то, что узнал. Мысль о том, чтобы Зедд выступил против него, казалась ему невозможной, думать же, что это могла быть Кэлен, было невыносимо. Ричард достал немного еды, стараясь держаться повеселее, чтобы подбодрить ее. -- Не хочешь ли поесть вяленой рыбы? -- Он улыбнулся. -- Ужас, что такое. Кэлен не рассмеялась его шутке. -- Нет, спасибо, я не хочу есть. Ричард старался улыбаться и не показывать, как он злился. -- Кэлен, ты почти ничего не ешь уже несколько дней. Тебе надо поесть. -- Я сказала, не хочу. -- Ну, ради меня, -- начал уговаривать он. -- Что ты хочешь сделать? Запихнуть в меня еду насильно? Его бесило безразличие, с которым она говорила, но он постарался смягчить если не слова, то тон: -- Да, если буду вынужден. Она повернулась к нему, тяжело дыша. -- Ричард, я прошу тебя. Отпусти меня! Я не могу быть с тобой. Отпусти, пожалуйста. -- Это было первое проявление чувств с ее стороны с тех пор, как они покинули Предел Агаден. Тут уж он проявил свои чувства. -- Нельзя. Ее зеленые глаза вспыхнули. -- Ты не можешь следить за мной каждую минуту. Рано или поздно... -- Могу каждую минуту... если надо. Они стояли, сердито глядя друг на друга, потом ее лицо снова стало бесстрастным, и она пошла вперед по дороге. Они остановились всего на несколько минут, но этого оказалось достаточно, чтобы существо, следовавшее за ними, снова обнаружило себя, что случалось нечасто. Оно подошло настолько близко, что Ричард снова разглядел острые желтые глазки, пусть и на секунду. Ричард уже знал, что оно увязалось за ними на второй день после того, как они покинули Предел Агаден. Годы, проведенные в лесу, научили его всегда чувствовать, когда кто-то идет по его следу. Для него это было вроде игры, в которую играли, бывало, и другие проводники в Оленьем лесу, проверяя, сколько времени они могут идти друг за другом незамеченными. Тот, кто следил сейчас за ними, хорошо умел это делать, но все-таки не так хорошо, как Ричард. Три раза он уже видел эти желтые глаза, которые на его месте не увидели бы другие. Он знал, что это не Самюэль: цвет глаз был темнее, а взгляд -- острее. Это не дикая собака, она бы уже давно напала. Но кто или что бы это ни было, оно только следило за ними. Ричард знал, что Кэлен никого не заметила, она была слишком поглощена своими мрачными чувствами. Но рано или поздно эта тварь обнаружит себя, и Ричард был готов к этому. Но с Кэлен, какой она теперь стала, и так было полно хлопот, и лишние тревоги ни к чему. Так что он решил не оглядываться, не петлять, не маневрировать. Просто перехватывал брошенные на них взгляды, избегая пристально смотреть на неизвестное существо. Он был уверен, что их преследователь не знает, что обнаружен. В этом было преимущество Ричарда. Он смотрел на понурую Кэлен, шагавшую впереди, и думал, что делать, когда они достигнут Тамаранга. Нравится ему это или нет, но Кэлен брала верх в их изматывающем единоборстве. Она могла проиграть раз или два, но выиграть ей достаточно однажды. Он же должен побеждать каждый раз. Одна ошибка -- и она умрет. Нет, в конце концов ему не удастся справиться с этим, и он, кажется, бессилен что-либо изменить. Рэчел сидела на скамеечке для ног перед высоким креслом, отделанным белым бархатом и золоченой резьбой, и ждала, чувствуя, как дрожат ее коленки. "Скорее, Джиллер, скорее, -- повторяла она про себя, -- пока не пришла принцесса". Взгляд ее упал на шкатулку королевы. Она надеялась, что придет принцесса, и ей, Рэчел, больше не придется дотрагиваться до шкатулки. Ей было так страшно! Дверь чуть приоткрылась, заглянул Джиллер. -- Скорее, Джиллер! -- произнесла она громким шепотом. Он вошел, потом выглянул в коридор, закрыл за собой дверь и посмотрел на девочку. -- Ты принесла хлеб? -- Он здесь. -- Рэчел вытащила из-под кресла узелок и положила его на скамеечку. -- Я завернула его в полотенце, так что никто не заметил. -- Молодец! -- сказал Джиллер и посмотрел в другую сторону. Она улыбнулась, потом нахмурилась. -- Мне пришлось украсть его. Я никогда еще ничего не воровала. -- Уверяю тебя, Рэчел, это ради доброго дела. -- Он смотрел на шкатулку. -- Джиллер, сюда должна прийти принцесса Виолетта. Он обернулся к ней в изумлении. -- Когда? -- Она говорила, после первой встречи с портнихой. Ей шьют новое платье. Она очень суетится, может, она там долго провозится, а может, и нет. Она любит примерять украшения и смотреться на себя в зеркало. -- Проклятие, еще не легче! -- тихо сказал Джиллер. Он снова оглянулся и схватил шкатулку, лежавшую на постаменте. -- Джиллер! Ее нельзя трогать, она принадлежит королеве! Он сердито посмотрел на Рэчел: -- Нет, не ей! Подожди немного, я все тебе объясню. Он поставил шкатулку на подставку рядом с хлебом, потом вытащил из складок одежды еще одну шкатулку и показал ей. -- Ну как? -- спросил он, чуть улыбнувшись. -- Ой, совсем такая же! -- Хорошо. -- Он поставил вторую шкатулку на постамент, где прежде стояла настоящая, затем сел на пол рядом с ее скамеечкой. -- А теперь, Рэчел, выслушай меня внимательно. У нас мало времени, а мне важно, чтобы ты поняла. Она видела по его лицу, что это действительно очень важно. -- Хорошо, Джиллер, -- кивнула она. Он положил руку на шкатулку. -- Эта шкатулка волшебная, и она не принадлежит королеве. -- Правда? Тогда чья же она? -- нахмурилась девочка. -- У меня нет времени все это объяснять сию минуту. Может быть, лучше потом, когда нас здесь уже не будет. Самое главное то, что королева плохая. -- Рэчел кивнула. Он говорил правду. -- Она отрубает людям головы потому, что ей это нравится. Она ни о ком не заботится, кроме самой себя. У нее есть власть делать все, что ей вздумается. А волшебная сила шкатулки помогает ей поддерживать эту власть. Вот почему она взяла шкатулку себе. -- Понимаю. Вроде как у принцессы есть власть, поэтому она может бить меня, обрезать мои волосы, смеяться надо мной. Он кивнул. -- Правильно! Молодец, Рэчел. Но есть на свете человек, который даже страшнее, чем королева. Это Даркен Рал. -- Отец Рал? -- удивилась она. -- Но все говорят, что он очень славный. Принцесса сказала, что он самый милый человек на свете. -- Принцесса еще говорит, что она никогда не пачкает свои платья соусом. -- Но это вранье. Джиллер положил руки ей на плечи. -- Так вот, слушай, Рэчел. Даркен Рал, Отец Рал -- самый скверный человек на свете. Он приносит зло и страдания стольким людям, что королеве такое и не снилось. Он настолько подл, что убивает даже детей. Ты понимаешь, что значит убить? Она сказала печально и испуганно: -- Это значит отрубить голову или сделать что-то еще такое же, и тогда человек умрет. -- Верно. И как принцесса смеется, когда бьет тебя, так и Даркен Рал смеется, когда убивает людей. Ты ведь знаешь, когда принцесса ужинает с важными дамами и господами, она бывает вежлива и ведет себя очень хорошо. Но наедине она дает тебе пощечины, верно? Рэчел кивнула, ей захотелось плакать. -- Она не хочет, чтобы все знали, какая она гадкая. Джиллер поднял палец. -- Верно! Ты очень умненькая девочка. Таков же и этот Отец Рал. Он не хочет, чтобы люди знали, какой он на самом деле гадкий, поэтому может быть очень любезным и даже может показаться самым приятным человеком на свете. Поэтому, Рэчел, ты всеми силами старайся держаться от него подальше. -- Да, конечно. -- Но если он заговорит с тобой, ты отвечай ему тоже вежливо, не подавай вида, что знаешь, кто он на самом деле. Это избавит тебя от неприятностей. Она улыбнулась. -- Это как с Сарой. Я никому о ней не говорю, и потому ее у меня не отнимают. Это ее спасает. Он быстро обнял ее. -- Благословенные духи, что за умный ребенок. -- Ей стало очень хорошо от этих слов. Никто не говорил ей ничего подобного. -- Так вот, слушай, я скажу самое главное. -- Хорошо, Джиллер, -- снова кивнула она. -- Эта шкатулка волшебная. Когда королева отдаст ее Даркену Ралу, он сможет с помощью волшебной силы принести зло гораздо большему числу людей, чем сейчас. Очень многим людям он отрубит головы. Королева -- сама гадкая женщина, поэтому она хочет помочь Ралу. И она собирается отдать ему шкатулку. Рэчел посмотрела на него широко открытыми глазами. -- Джиллер! Мы не должны позволить ему забрать шкатулку, иначе всем этим людям отрубят головы! Он широко улыбнулся и приподнял ее подбородок. -- Ну, Рэчел, ты самая умная девочка, которая мне встречалась в жизни. -- Мы должны спрятать ее, эту шкатулку, как я прячу свою Сару! -- Вот этим мы и займемся. -- Джиллер показал на шкатулку, стоявшую на постаменте. -- Это подделка. То есть она не настоящая, а только похожа на настоящую. Значит, с ее помощью нам удастся обмануть их на время, и мы убежим, прежде чем они разберутся, в чем дело. Рэчел посмотрела на подделку. Да, точь-в-точь как настоящая. -- Джиллер, ты самый умный человек, которого я знаю! Его улыбка слегка угасла. -- Боюсь, дитя мое, что я умнее, чем мне было бы полезно. -- Он снова улыбнулся. -- Так вот, смотри, что мы сделаем. Он взял буханку, которую принесла Рэчел, и разломил ее пополам. Затем выковырял оттуда часть мякоти. Половину он засунул себе в рот, так что щеки его надулись, вторую половину дал девочке. Она жевала так быстро, как могла. Хлеб был вкусным и еще теплым. Когда они все съели, Джиллер взял настоящую шкатулку, положил на место съеденной сердцевины и вновь соединил обе половинки. Потом показал ей. -- Что скажешь? Рэчел поморщилась. -- Весь помятый и поломанный. Люди поймут, что его разломили. -- Ну что за умница! Но я все-таки волшебник, пожалуй, смогу что-нибудь сделать, а? -- Пожалуй, -- кивнула она. Джиллер положил хлеб на колени и провел над ним рукой вдоль и поперек. Потом он снова показал ей буханку. Никаких трещин! Буханка выглядела как новенькая! -- Ну, теперь никто не догадается! -- Рэчел засмеялась. -- Будем надеяться, дитя мое. Я заговорил хлеб и окружил его сетью волшебника, чтобы никто не почувствовал магической силы шкатулки, которая там спрятана. Он разложил на стуле ткань, завернул в нее хлеб и завязал узлы, так что получился мешочек. Потом положил мешочек на ладонь и показал Рэчел. Сейчас он не улыбался, глаза его были грустными. -- Вот теперь самое трудное, Рэчел. Нам надо вынести отсюда шкатулку. Мы не можем спрятать ее в замке, тут ее найдут. Ты помнишь, где я прятал в саду твою куколку? Рэчел гордо улыбнулась: она помнила это. -- В третьем вазоне справа. -- Да. Я спрячу там шкатулку, как прятал куколку, а ты должна будешь так же достать ее оттуда и вынести из замка. -- Он наклонился к ней поближе. -- И ты должна будешь сделать это сегодня вечером. Рэчел принялась теребить подол платья. Она снова готова была заплакать. -- Джиллер, я так боюсь дотрагиваться до шкатулки королевы. -- Я понимаю, ты боишься, дитя мое. Но вспомни: это не ее шкатулка. Ведь ты же хочешь, чтобы людям перестали отрубать головы? -- Да, -- ответила она сквозь слезы. -- Но разве ты сам не можешь вынести ее из замка? -- Клянусь тебе, Рэчел, если бы я мог, я бы давно это сделал. Но за мной следят и не хотят, чтобы я покидал замок. Если меня поймают со шкатулкой, она попадет к Отцу Ралу, а ведь этого нельзя допустить, правда? -- Правда... -- Тут она по-настоящему испугалась. -- Ты ведь говорил, что убежишь вместе со мной? Ты обещал! -- И я собираюсь сдержать слово, поверь мне. Но мне потребовалось бы дня два, чтобы прокрасться в Тамаранг. И было бы очень опасно оставлять шкатулку здесь еще на один день. Да я и не смогу достать ее оттуда сам. Спрячь ее в своем тайнике, в приют-сосне. Там ты подождешь, пока я смогу прикрыть наше бегство и присоединиться к тебе. -- Я постараюсь. Если ты говоришь, что это важно, так я и сделаю. Джиллер поднялся и сел в кресло. Рэчел он усадил к себе на колени. -- Послушай меня. Даже если ты проживешь еще сто лет, ты никогда ничего не сделаешь в жизни важнее этого. И тебе придется быть смелой, как никогда в жизни. Ты не должна никому доверять и не должна никому отдавать шкатулку. Я приду через несколько дней, но если что-то случится, и я не приду, ты должна будешь спрятаться где-нибудь со шкатулкой до зимы. Потом все устроится. Если бы я мог кого-нибудь прислать в помощь тебе, я бы сделал это. Но я не могу. Только ты одна можешь спасти нас. Рэчел смотрела на него испуганно и удивленно. -- Но ведь я еще маленькая. -- Тем безопаснее. Ведь все считают, что ты -- никто. Хотя это неправда. Сейчас нет никого на свете, кто значил бы больше тебя. Но ты можешь обмануть их всех, потому что они этого не знают. Ты должна сделать это, Рэчел. Я нуждаюсь в твоей помощи так же, как и все. Я знаю, что тебе хватит ума и отваги. Рэчел заметила, что глаза его стали влажными. -- Я буду стараться, Джиллер. Я буду смелой. Ты лучше всех на свете, и если ты говоришь, что так надо, я сделаю, как ты скажешь. Он покачал головой. -- Я был очень глупым. И далеко мне было до лучшего человека на свете. Если бы только я прежде был умнее, вспомнил бы, чему меня учили, в чем мой истинный долг, ради чего я стал волшебником, то, может быть, мне не пришлось бы тебя сейчас об этом просить. Но как и для тебя, для меня это будет самое главное дело в жизни. Мы должны сделать это, Рэчел. Не подведи. Что бы там ни было, не давай никому остановить тебя. Никому. Он прикоснулся пальцами с обеих сторон к ее лбу, и Рэчел почувствовала, что голова ее стала легкой и она перестала бояться. Рэчел знала: она выполнит это и больше никогда не будет слушаться принцессу. Она будет свободной. Джиллер вдруг отнял свои пальцы. -- Кто-то идет, -- прошептал он и быстро поцеловал ее в лоб. -- И да защитят тебя добрые духи! Он встал и подошел к двери, прислонившись к стене. Буханку хлеба он спрятал под мантией и приложил палец к губам. Дверь отворилась. Рэчел вскочила. Это была принцесса. Рэчел присела. Когда она подошла, принцесса дала ей пощечину и засмеялась. Рэчел, потирая щеку, опустила глаза и тут увидела у ног Виолетты, на полу, кусок хлеба. Она быстро поглядела на Джиллера. Он тоже заметил хлеб. Бесшумнее, чем кот, он нагнулся, схватил кусочек хлеба и положил в рот. Потом за спиной принцессы проскользнул в дверь, так что та его даже не заметила. Кэлен сама протянула Ричарду руки, ожидая, пока он возьмет веревку и свяжет ее. Ее глаза смотрели в пустоту. Она уже говорила, что устала, но и у Ричарда от усталости голова стала словно свинцовой. Поэтому сегодня она караулила первой. Что она могла различить своим невидящим взглядом, Ричард не знал. Он держал веревку, и руки его слегка дрожали. Ему казалось, что последняя надежда вот-вот покинет его. Ничто не меняется, не становится лучше, продолжается их изнурительный поединок: она хочет умереть, он делает все, чтобы не допустить этого. -- Хватит с меня, -- прошептал он, глядя на ее вытянутые руки, освещенные слабым огнем небольшого костра. -- Кэлен, может, ты хочешь умереть сама, но убиваешь ты меня. Она посмотрела на него, и свет костра отразился в ее зеленых глазах. -- Тогда отпусти меня, Ричард. Прошу тебя, если ты хоть немного думаешь обо мне, докажи это. Он выронил веревку. Дрожащими руками он снял с пояса нож Кэлен и с минуту разглядывал его. Потом схватил и засунул в ножны у нее на поясе. -- Ты победила. Уходи. Уходи, чтоб я не видел тебя. -- Ричард... -- Я сказал, уходи отсюда! -- Он показал на дорогу, по которой они пришли. -- Возвращайся, и пусть эти твари делают там свое дело. С ножом ты можешь только все испортить. А мне невыносимо было бы думать, что ты не выполнишь то, что хочешь. Невыносимо думать, что после всего ты не сможешь умереть. Он повернулся спиной и уселся у огня на поваленную ветром ель. Кэлен молча смотрела на него, затем сделала несколько шагов назад. -- Ричард... после всего, что мы пережили, я не хочу прощаться с тобой... вот так. -- Мне какое дело, чего ты не хочешь? Ты своего добилась. -- Он с трудом заставлял себя говорить. -- Уходи с глаз моих. Кэлен кивнула, глядя в землю. Ричард закрыл лицо дрожащими руками. -- Ричард, -- сказала она тихо, -- когда это все кончится, ты будешь вспоминать обо мне лучше, чем думаешь теперь. Вот оно что. Он перелез через бревно, подошел к ней и схватил ее за ворот. -- Я буду вспоминать тебя такой, как ты есть. Ты предательница! Ты предаешь всех, кто уже погиб и погибнет еще! -- Она в изумлении посмотрела на Ричарда, пытаясь вырваться, но он крепко держал ее, полный мстительного чувства. -- Предаешь всех волшебников, которые отдали свои жизни, Ша, Сиддина, всех людей Тины, которых убили! Предаешь свою сестру! -- Это неправда... -- Предаешь их всех и других -- тоже. Если Рал победит, то мы все должны будем благодарить за это тебя. И Рал -- тоже. Ведь ты ему помогаешь! -- Да я хочу тебе помочь таким образом! Ты ведь слышал, что сказала Шота? -- Она тоже начала злиться. -- Это мне тоже не поможет. Да, я слышал, что она сказала: что вы с Зеддом каким-то образом пойдете против меня. Но при этом она не сказала, что вы оба поступите неправильно. -- Как тебя понимать?.. -- Дело не во мне! Дело в том, чтобы остановить Рала! Откуда ты знаешь, что если мы добудем шкатулку, то от меня она не попадет к Ралу? А если я окажусь изменником и вы с Зеддом сможете остановить Рала, только пойдя против меня? -- Ерунда. -- А разве не ерунда, что вы с Зеддом попытаетесь уничтожить меня? В этом случае двое должны поступить плохо, в моем случае -- только один. Это дурацкая загадка ведьмы! И ты готова умереть ради этой дурацкой загадки! Откуда нам знать, что на самом деле принесет будущее? Мы даже не можем угадать смысл того, что она говорила, даже не знаем, правда ли это. Пока это не случится, мы не поймем, как правильно поступить в этом случае. -- Я знаю только, что мне нельзя жить, иначе пророчество исполнится. Ты -- путеводная нить в нашей борьбе. -- А что способна делать нить без иглы? Ты моя игла. Без тебя бы я даже сюда не добрался. Сегодня, на "хитром перепутье", я бы пошел не в ту сторону. Ты знаешь королеву, а я -- нет. Даже если бы я один добыл шкатулку, что дальше? Куда бы я пошел с ней? Я ведь не знаю Срединные Земли. Откуда мне знать, куда идти? Я могу попасть прямо в лапы Ралу вместе со шкатулкой. -- Шота сказала, что только у тебя есть шанс. Без тебя все пропадет. Она сказала, что если я буду жить... Нет, нет, я не могу этого допустить, Ричард! -- Ты предаешь всех нас, -- ответил он со злостью. -- Что бы ты ни думал, Ричард, -- Кэлен покачала головой, -- я делаю это ради тебя. Ричард с воплем отпустил ее и оттолкнул, что было силы. Кэлен упала на спину. Он стоял над ней, гневно взирая. -- Не смей так говорить, -- заорал он, сжав кулак. -- Ты делаешь это только ради себя: не хватает духу бороться и победить. Не смей говорить, что ради меня! Она поднялась и поглядела на него. -- Я бы почти все отдала, Ричард, чтобы ты не вспоминал меня вот так. Но я делаю то, что должна сделать. Ради тебя, ради твоей единственной возможности. Я поклялась защищать Искателя Истины даже ценой жизни. Пришел час платить долги. -- Слезы покатились по ее щекам. Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла в темноте. Ричард чувствовал себя совершенно опустошенным. Он вернулся к костру, опустился на землю, закрыл лицо руками и заплакал, как не плакал еще никогда.

Глава 33

Рэчел сидела на маленьком стульчике позади принцессы и гадала, как же ей сделать, чтобы принцесса сегодня выгнала ее и она смогла бы забрать шкатулку, уйти из замка и никогда больше не возвращаться. Еще она думала о буханке хлеба, внутри которой была спрятана шкатулка, о буханке, которую ей предстояло вытащить из тайника в саду. Ей было страшно, и к тому же она волновалась. Ведь она сегодня должна помочь всем несчастным людям, чтобы им больше не отрубали голов. Впервые в жизни она чувствовала, что сама очень много значит. Ей не терпелось поскорее выбраться отсюда. Все знатные дамы и господа пили свой особенный напиток с таким видом, словно все понимали. А Джиллер стоял позади королевы вместе с другими важными советниками и беседовал вполголоса с придворным художником. Рэчел не нравился этот художник, она боялась его: глядя на нее, художник как-то странно улыбался, и у него была только одна рука. Рэчел слышала, будто некоторые боятся того, что он напишет их портрет. Вдруг лица гостей стали испуганными. Все посмотрели в сторону королевы. Потом начали вставать. Рэчел подняла глаза и поняла, что смотрят на самом деле не на королеву, а на что-то позади нее. И она с изумлением увидела двух людей огромного роста. Это были самые громадные люди, которых она когда-либо видела. Они были в рубахах без рукавов, на руках у них красовались металлические браслеты с шипами. Оба -- мощные, мускулистые, у обоих -- волосы соломенного цвета. Они показались Рэчел самыми страшными из всех виденных ею людей, страшнее даже, чем стражи темницы. Оглядев комнату, эти двое стали по обе стороны большой арки позади королевы. Та в гневе обернулась, чтобы посмотреть, что происходит. Человек с голубыми глазами и длинными светлыми волосами, в белых одеждах, прошел под аркой. На поясе у него висел кинжал с золотой рукоятью. Он показался Рэчел самым красивым человеком на свете. Гость улыбнулся королеве. Та вскочила. -- Какой поразительный сюрприз! -- воскликнула королева, и голос ее стал таким приятным, словно она говорила с собачкой. -- Это большая честь для меня. Но мы ожидали вас не раньше завтрашнего дня. Гость снова улыбнулся королеве приятной улыбкой. -- Я не мог ждать слишком долго, надеясь вновь увидеть вас, милая. Извините, что прибыл слишком рано, ваше величество. Королева захихикала, протягивая руку для поцелуя. Она всегда заставляла людей целовать свою руку. Рэчел удивило, что этот симпатичный человек назвал королеву "милой". Она не знала никого, кто бы так думал. Королева обеими руками взяла руку гостя и сказала: -- Дамы и господа, позвольте представить вам Отца Рала! Отец Рал! Рэчел оглянулась, не заметил ли кто, как она подпрыгнула, но никто не обращал на нее внимания, все смотрели на Отца Рала. Рэчел была уверена, что сейчас он увидит ее и поймет, что она собирается убежать со шкатулкой. Рэчел посмотрела на Джиллера, но тот не оглянулся. Он побледнел. Отец Рал приехал сюда прежде, чем ей удалось убежать со шкатулкой. Что же ей теперь делать? А делать ей надо то, что сказал Джиллер. Она же должна быть храброй, чтобы спасти всех людей. Надо придумать, как выбраться из замка. Отец Рал оглядел придворных, которые теперь стояли. Собачонка залаяла. Он повернулся на лай, и она замолчала, тихонько повизгивая. Он повернулся к придворным. Те затихли. -- Ужин окончен. Прошу нас извинить, -- тихо сказал он. Все зашептались. Его голубые глаза следили за гостями. Под его взглядом шепот утих, и придворные стали расходиться, сначала неторопливо, потом все быстрее. Отец Рал посмотрел на некоторых королевских советников, и те тоже ушли, явно довольные такой возможностью. Другие, на кого он не смотрел, остались. Осталась и принцесса Виолетта. Рэчел старалась спрятаться за ее спиной, чтобы ее не заметили. Королева с улыбкой показала на стол. -- Не сесть ли вам, Отец Рал? Я уверена, путешествие было утомительным. Позвольте вас угостить. У нас сегодня замечательное жаркое. Он посмотрел на королеву немигающим взором. -- Я не одобряю, когда уничтожают беззащитных животных и поедают их мясо. Рэчел показалось, что у королевы начнется приступ удушья. -- Ну... тогда... у нас еще есть прекрасный суп из репы... и кое-что еще... я уверена... но если нет, повара могут приготовить. -- Может быть, в другой раз. Я приехал сюда не ради ужина. Я здесь ради вашего вступления в союз. -- Но... мы не ожидали вас так скоро, мы еще не закончили составление соглашений, надо подписать много бумаг, и вы ведь, конечно, захотите их все просмотреть. -- Я буду счастлив подписать все, что вы подготовили. Даю также слово, что подпишу любые дополнительные документы, которые вы могли бы составить. Я уверен в вашей честности и надежности. -- Он улыбнулся. -- Вы ведь не собираетесь обмануть меня с помощью этих соглашений? -- Ну что вы, Отец Рал! Ни в коем случае! -- Ну так за чем дело стало? К чему мне проверять все бумаги, если вы поступаете со мной честно? Ведь честно, не так ли? -- Ну конечно же, да. Я думаю, действительно нет необходимости... Но это все так необычно. -- Как и наш союз. Итак, приступим. -- О да, конечно. -- Она повернулась к одному из советников. Принесите все что нужно по союзному договору. Принесите также чернила, перья и мою печать. -- Он поклонился и ушел. Королева повернулась к Джиллеру. -- Принесите шкатулку оттуда, где она находится. Он поклонился. -- Конечно, ваше величество, -- ответил Волшебник и вышел. Когда Рэчел увидела, как он выходит из зала, она почувствовала одиночество и страх. Пока они ждали, королева представила Отцу Ралу принцессу Виолетту. Рэчел стояла за стулом принцессы. Та подошла к Отцу Ралу и протянула ему руку. Он поклонился, поцеловал ей руку и сказал, что она столь же мила, как и ее мать. Принцесса разулыбалась и прижала к груди руку, которую поцеловал Отец Рал. Пришел советник со своими помощниками, каждый нес по охапке бумаг. Они сложили бумаги на столе, показав, в каких местах королева и Даркен Рал должны поставить свои имена. Один из помощников накапал на бумаги красный воск, и королева приложила свою печать. Отец Рал сказал, что печати у него нет, но что его подписи будет вполне достаточно, так как он всегда узнает свой почерк. Вернулся Джиллер и стал в сторонке, ожидая, пока они закончат. Помощники начали собирать бумаги, споря между собой, в каком порядке разложить их. Королева велела Джиллеру выступить вперед. -- Отец Рал, -- сказал Джиллер с самой любезной улыбкой, -- позвольте преподнести вам принадлежащую королеве Милене шкатулку Одена. -- Он бережно держал подделку, и драгоценные камни сияли на ней. Отец Рал слегка улыбнулся и, протянув руку, осторожно принял шкатулку из рук волшебника. Он с минуту повертел ее в руках, рассматривая красивые камни. Затем махнул рукой одному из своих огромных слуг. Тот подошел к Ралу. Даркен Рал поглядел ему в глаза и вручил шкатулку. Тот одной рукой сдавил шкатулку, и она раскололась на мелкие кусочки. Королева вытаращила глаза. -- Что это значит? Лицо Отца Рала стало страшным. -- Это я хотел бы спросить у вас, ваше величество. Ваша шкатулка поддельная. -- Как! Да это просто невозможно... немыслимо... Я точно знаю. Королева повернулась к Джиллеру. -- Джиллер! Что вам об этом известно? Он засунул руки в рукава балахона. -- Ваше величество... я не могу понять... Никто не нарушал волшебной печати, я сам это видел. Уверяю вас, это та же самая шкатулка, которую я охраняю с тех самых пор, как вы вверили ее мне. Должно быть, она была поддельной с самого начала. Нас обманули, это единственное возможное объяснение. Отец Рал не сводил глаз с волшебника все время, пока тот говорил. Затем он сделал знак одному из своих людей, который подошел к Джиллеру и схватил его за шиворот. Одной рукой он поднял волшебника в воздух. -- Что вы делаете! Отпустите меня, бык вы этакий! Имейте уважение к волшебнику, не то, уверяю вас, вы об этом пожалеете! -- Ноги Джиллера болтались в воздухе. Рэчел душили слезы. Она изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать. Ведь тогда они заметят ее. -- Нет, -- возразил Даркен Рал, -- это не единственно возможное объяснение, волшебник Джиллер. Настоящая шкатулка -- волшебная, и исходящая от нее сила магии неповторима. От этой шкатулки исходит не та сила. Королева не заметила бы и не поняла, но волшебник не мог не знать этого. Отец Рал слегка улыбнулся королеве. -- Мы с волшебником собираемся удалиться для беседы с глазу на глаз. Он повернулся и вышел из зала в развевающихся белых одеждах. Великан, тащивший Джиллера, последовал за ним. Другой стал в дверях, скрестив руки. Рэчел хотелось побежать за Джиллером. Она боялась за него. Она увидела, как Джиллер повернул голову и поглядел на людей в зале. И вдруг его широко открытые темные глаза посмотрели прямо в глаза Рэчел. И Рэчел отчетливо услышала, как в ее голове раздался его голос, точно он громко крикнул. Это было только одно слово: БЕГИ! Потом он исчез. Рэчел вцепилась зубами в подол платья, стараясь не заплакать. Советники разом заговорили. Придворный художник Джеймс начал собирать осколки шкатулки, вертеть их в руке и разглядывать, помогая себе культей. Принцесса Виолетта взяла у него один осколок, разглядывая камешки. У Рэчел в ушах звучал безмолвный крик Джиллера, приказывавший ей, бежать. Она осмотрелась, но никто не обращал на нее внимания. Она обошла столы, пригнув голову, чтобы не возвышаться над ними. Перейдя на другую сторону зала, Рэчел приподняла голову, чтобы поглядеть, не следят ли за ней. Но за ней никто не следил. Она стащила немного еды: кусок мяса, три пряника, большой кусок сыра, запихала все в карманы и снова осмотрелась. Убедившись, что за ней не следят, Рэчел побежала к выходу. Она старалась не плакать, быть смелой ради Джиллера. Она бежала, касаясь ковров босыми ногами. Прежде чем поравняться со стражниками у дверей, Рэчел перешла с бега на шаг, чтобы не возбуждать подозрений. Увидев, кто это, те молча открыли большой засов и выпустили ее. Стражники с другой стороны двери просто посмотрели на нее, затем снова заперли за ней дверь. Спускаясь по холодным каменным ступеням, Рэчел смахнула слезы. Она по-прежнему старалась не плакать, но слезинки все же иногда текли по ее щекам. Патрульные охранники не обратили на девочку внимания, и она прошла мимо них по мощенной камешками дорожке в сад. Сюда не проникал свет от факелов, поэтому было темно. Рэчел ступала босыми ногами по мокрой траве. У третьего вазона она осмотрелась, не следит ли кто за ней, опустилась на колени, нащупала под цветами узелок с хлебом и вытащила его. Рэчел развязала узелок, достала из карманов мясо, пряники, сыр, положила все это на хлеб и снова все завязала. Она уже хотела бежать к внешней стене, но вдруг вспомнила и охнула, застыв на месте. Она совсем забыла о Саре! Ведь куколка все еще в ее спальном сундуке! Принцесса Виолетта найдет Сару и бросит ее в огонь! Нет, Рэчел не могла оставить куклу на произвол судьбы. Она ведь собиралась убежать отсюда навсегда. Саре будет так страшно одной. Сару здесь сожгут. Рэчел снова положила узелок на прежнее место, под цветы, огляделась и побежала обратно в замок. Когда она вернулась туда, где горели факелы, ей пришлось перейти на шаг. Один из стражников удивленно поглядел на девочку. -- Я ведь только что выпустил тебя, -- сказал он. Рэчел проглотила комок в горле. -- Я знаю. Но мне нужно вернуться на несколько минут. -- Забыла что-нибудь? Она кивнула и заставила себя ответить. -- Да. Он покачал головой и открыл маленькое окошечко. -- Отвори, -- сказал он стражнику внутри, и Рэчел услышала, как отодвинули тяжелый засов. Войдя в коридор, она снова огляделась. Огромный зал с черно-белым полом и большой парадной лестницей был впереди, до него надо миновать несколько длинных коридоров и два больших зала, в том числе столовую. Через нее лежал самый короткий путь. Но ведь там еще могут быть королева, принцесса или даже сам Отец Рал. Ее заметят. А этого нельзя допустить. Принцесса Виолетта может забрать ее в свою комнату и запереть в сундуке. Ведь уже вечер. Рэчел свернула о маленькую дверку направо, в коридор для слуг. Он намного длиннее, но знатные господа никогда не ходят по коридорам для слуг и по черным лестницам. А никто из слуг не остановит ее. Все знают, что Рэчел -- игрушка принцессы, и никто не хочет, чтобы принцесса злилась на него. Ей придется спуститься вниз, туда, где живут слуги, под большими комнатами и под кухней. Ступеньки и здесь были каменными, края их стерлись. Одно окошко наверху было пустым, так что сюда проникал дождь, и на ступеньки стекала вода со стен. Местами воды было немного, местами ступеньки стали скользкими и позеленели от плесени. Поэтому всегда приходилось идти по ним очень осторожно. Факелы, горевшие на стенах, отбрасывали на каменную лестницу красно-желтый свет. Здесь встречались разные люди -- слуги с постельным бельем, уборщицы с ведрами и тряпками, истопники с вязанками дров для очагов. Некоторые из них перешептывались. Они казались взволнованными. Услышав имя Джиллера, Рэчел снова захотелось заплакать. В своих комнатах, освещенных масляными лампами на потолках, слуги оживленно обсуждали увиденное. Рэчел заметила мужчину, который громко рассказывал что-то стоявшим вокруг него слугам и служанкам. Это был господин Сандерс. Он всегда, в красивом кафтане, приветствовал знатных дам и господ, приходивших на ужин, и оглашал их имена, когда они прибывали. -- Сам слышал от тех, что караулили в столовой. Вы знаете, о ком я говорю, -- тот молодой, Фрэнк, и тот, что прихрамывает, Дженкинс. Они говорили, что слышали от д'харианских охранников, будто весь замок обыщут сверху донизу. -- Да что они ищут? -- спросила служанка. -- Кто их знает? По крайней мере Фрэнку и Дженкинсу про то не сказали. Эти, которые из Д'Хары, могут запросто устроить ночной кошмар наяву. -- Хорошо бы, -- сказал кто-то, -- чтоб они нашли это под кроватью у Виолетты. Поделом ей будет самой разок помучиться, а то все других мучает. -- Все засмеялись. Рэчел надо было миновать большое складское помещение. По одну сторону стояли бочки, по другую -- ящики и мешки. Здесь пахло плесенью, и Рэчел всегда слышала, проходя подвалом, как скребутся мыши. Рэчел добралась до середины и под лампами, с той стороны, где колонны, направилась к тяжелой двери. Она с усилием потянула за железное кольцо, и дверь со скрипом открылась. Рэчел потерла руки о каменную стену, чтобы счистить ржавчину с кольца. Еще одна большая дверь направо вела в темницу. Рэчел стала подниматься по лестнице. Здесь было темно, только одна лампа горела наверху, и Рэчел слышала, как где-то капает вода. Через открытую дверь она прошла наверх. На верхних площадках, кроме нее, никого не было, только гулял ветер. Страх мешал ей плакать. Больше всего ей хотелось, чтобы они вдвоем убежали отсюда. Достигнув верхнего этажа, Рэчел выглянула в коридор и осмотрелась. В коридоре никого не было. На цыпочках прощла она по ковру к холлу перед дверью принцессы и снова осмотрелась. Никого не было. Рэчел осторожно приоткрыла дверь. В комнате было темно. Она проскользнула внутрь и прикрыла за собой дверь. В камине горел огонь, но лампы были потушены. Рэчел осторожно стала продвигаться по ковру. Потом опустилась на четвереньки, заползла в сундук и откинула одеяло. Она похолодела. Куклы не было. -- Потеряла что-нибудь? -- услышала она голос принцессы Виолетты. На мгновение Рэчел застыла. Дыхание ее стало прерывистым, но она старалась не плакать. Нельзя, чтобы принцесса слышала, как она плачет. Она вылезла из сундука и увидела темный силуэт у камина. Принцесса. Она шагнула к Рэчел. Руки принцесса держала за спиной, и Рэчел не видела, что у нее там. -- Я собиралась лечь спать, -- сказала Рэчел. -- В самом деле? -- Теперь глаза девочки привыкли к темноте, и она различила улыбку на лице принцессы. -- А разве ты не искала там вот это? Принцесса медленно вывела руки из-за спины и протянула их вперед. В руках у нее была Сара. Рэчел показалось, что сейчас она сойдет с ума. -- Принцесса Виолетта, пожалуйста... -- захныкала она, умоляюще протягивая к ней руки. -- Подойди поближе, и мы поговорим. Рэчел осторожно подошла к принцессе и остановилась. Принцесса ударила ее по лицу сильнее, чем обычно. Было так больно, что Рэчел слегка вскрикнула и отступила на шаг. Она прижала руку к ушибленному месту. Глаза ее наполнились слезами. Но она засунула руку в карман, решившись в этот раз не плакать. Принцесса подошла к ней и ударила по другой щеке костяшками пальцев. Рэчел было гораздо больнее, чем при первом ударе. Она стиснула зубы, изо всех сил сдерживая слезы, сжала в руке, опущенной в карман, то, что нашла там. Принцесса Виолетта между тем подошла к камину. -- Помнишь, что я говорила? Если у тебя появится кукла, что я с ней сделаю? -- Принцесса Виолетта, пожалуйста, не надо... -- Рэчел дрожала, у нее сильно болело лицо, и ей было очень страшно. Принцесса засмеялась. -- Нет, я брошу эту куклу в огонь, как и обещала, чтобы проучить тебя. Как ее зовут? -- Никак. -- Ну неважно. Все равно брошу. Она повернулась к огню. Рэчел все сжимала в кулачке лежавшую у нее в кармане волшебную палочку, огневую палочку Джиллера. Она вытащила палочку. -- Не смей бросать мою куколку в огонь, -- сказала Рэчел, -- не то пожалеешь! Принцесса обернулась. -- Что ты сказала? Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! Ты никто, а я -- принцесса. Рэчел коснулась бумажной салфетки на мраморном столике, рядом с которым стояла. -- Гори! -- прошептала она. Салфетка вспыхнула. Принцесса в удивлении уставилась на нее. Рэчел коснулась своей палочкой книги на столике и, покосившись на принцессу, смотрит ли она, прошептала: -- Гори! Книга также вспыхнула ярким пламенем. Принцесса изумленно наблюдала за Рэчел, которая схватила книгу за уголок и бросила в камин. Рэчел приблизилась к принцессе и наставила огневую палочку на нее. -- Отдай куклу, не то я сожгу тебя. -- Ты не посмеешь... -- Сейчас же отдай! Если нет, то я зажгу огонь, и ты загоришься. Принцесса швырнула ей куклу. -- Вот она. Пожалуйста, Рэчел, не жги меня, я боюсь огня. Рэчел схватила куклу левой рукой, прижимая ее к себе, а в правой продолжала держать палочку, наставленную на принцессу, начиная уже жалеть ее. Потом она вспомнила о своем лице, которое болело сейчас сильнее, чем обычно. -- Забудем все, Рэчел. Ты можешь играть со своей куклой, сколько захочешь. -- Голос принцессы теперь стал приятным, а не противным, как прежде. Но Рэчел знала, что это притворство. Она знала, что, как только поблизости окажутся стражники, принцесса прикажет отрубить ей голову. И принцесса Виолетта посмеется над ней тогда, а Сару сожжет. -- Залезай в сундук, -- сказала вдруг Рэчел. -- Увидишь, каково там сидеть. -- Что?! Рэчел поднесла палочку поближе. -- Сейчас же, не то подожгу! И принцесса Виолетта медленно пошла к сундуку, а палочка Рэчел упиралась ей в спину. -- Рэчел, подумай, что ты делаешь? Ты что, на самом деле... Принцесса стала на колени и залезла в сундук. -- Ложись на спину! Принцесса повиновалась. Рэчел захлопнула крышку и поспешила за ключом. Потом она заперла железный сундук, а ключ положила в карман. Встав на колени, она заглянула в маленькое окошечко сундука. В темноте едва были видны глаза принцессы. -- Спокойной ночи, Виолетта, спи там. А я сегодня посплю в твоей постели. И не смей кричать и шуметь! А не то дотронусь до тебя палочкой, и ты загоришься. Поняла? -- Да, -- донесся из окошечка слабый голос принцессы. Рэчел положила куклу и накрыла сундук ковром. Затем покачалась на кровати принцессы, чтобы кровать заскрипела, а принцесса Виолетта подумала, будто Рэчел действительно легла спать. Рэчел улыбнулась и, прижав к себе Сару, на цыпочках двинулась к двери. Обратно она шла тем же путем, коридорами для слуг, выбралась через ту же дверь в большой коридор, осторожно огляделась и направилась к большой двери, которую охраняли стражники. Она ничего не сказала, так как не знала, что говорить. Она просто стояла и ждала, пока те отопрут. -- Так ты куклу забыла? -- спросил стражник. Рэчел кивнула. Дверь за ней захлопнулась, и Рэчел вышла в темноту сада. Там было больше солдат, чем обычно. Новые, добавившиеся к старым, были одеты в другую форму. Эти новые обратили на нее внимание, и Рэчел слышала, как кто-то из старых объяснял, кто она такая. Она старалась идти так, чтобы стражники не заметили, что она оглядывается, и не переходила на бег. Узелок с хлебом, в котором была спрятана шкатулка, лежал там, где она его оставила, под цветами. Рэчел вытащила узелок и понесла в одной руке, другой прижимая к груди Сару. Идя по саду, она гадала, заметила ли принцесса Виолетта, что Рэчел не спит на ее кровати, не подняла ли она крик, не позвала ли на помощь. Если она это сделала, если пришли охранники и выпустили принцессу из сундука, то, может быть, Рэчел уже ищут. Ведь она прошла долгий путь. Рэчел внимательно прислушивалась к крикам в саду, пытаясь понять, не ищут ли ее в самом деле. Рэчел устала, ей было трудно дышать, но девочка торопилась поскорее выбраться из замка, прежде чем ее начнут преследовать. Она помнила слова Сандерса, что весь замок обыщут. Она-то знала, что они хотят найти. Им нужна шкатулка. А она обещала Джиллеру, что вынесет шкатулку, чтобы со всеми теми людьми, о которых он говорил ей, не случилось беды. На стене сейчас было много солдат. Уже почти дойдя до внешней стены, Рэчел замедлила шаг. Раньше здесь стояло всего двое солдат королевы. Теперь дежурили трое. Двоих она узнала: в знакомых красных туниках с черной волчьей головой -- форме гвардии. Но третий, намного выше и здоровее, был в плаще из темной кожи. Рэчел не знала, как лучше поступить: идти вперед или убежать. Но куда бежать? Ведь не выйдя за стену, никуда не убежишь. Но прежде чем Рэчел решила, что делать, стражники заметили ее. Один из солдат королевы уже собрался было открыть ворота. Но новый остановил его, подняв руку. -- Это игрушка принцессы, -- пояснил первый. -- Принцесса иногда выгоняет ее из замка. -- Никого не велено выпускать, -- ответил незнакомец. -- Ничего не поделаешь, малышка, -- обратился к Рэчел один из королевских солдат, -- ты ведь слышала, что он сказал? Никого не велено выпускать. Рэчел стояла, словно онемев. Она стояла и смотрела на чужака, а он на нее. Джиллер рассчитывал, что она вынесет шкатулку, полагался на нее. А другого выхода из замка нет. Тут она попыталась представить себе, как бы поступил Джиллер. -- Хорошо, -- сказала она наконец. -- Нынче ночью холодно, я лучше, пожалуй, не буду выходить. -- Вот и правильно, -- ответил солдат королевы. -- Сегодня тебе придется переночевать в замке. -- Как вас зовут? -- спросила Рэчел. Он немного удивился. -- Королевский копьеносец Рейд. Она показала на второго королевского солдата. -- А вас? -- Королевский копьеносец Уолкот. -- Королевские копьеносцы Рейд и Уолкот, -- повторила она. -- Очень хорошо, думаю, я запомню. -- Все так же держа в руке куклу, Рэчел показала на нового солдата. -- А вас как зовут? Он засунул руки за пояс. -- А тебе зачем знать? Рэчел прижала Сару к груди. -- Ну, принцесса накричала на меня и сказала, чтобы я убиралась из замка. Если я не уйду, она разъярится и захочет отрубить мне голову за то, что я ее ослушалась. Поэтому я должна сказать ей, кто меня не выпустил. А ваши имена мне нужны, чтобы она не решила, будто я все это придумала сама. Тогда она сможет прийти и спросить об этом у вас. Я ее боюсь. Она тоже стала приказывать, чтобы людям отрубали головы. Все трое слегка отступили и поглядели друг на друга. -- А ведь верно, -- сказал королевский копьеносец Рейд. -- Наша принцесса пошла в мать. Королева решила, что дочке пора поточить зубки. -- Был приказ: никого не выпускать, -- повторил новый солдат. -- Ну, двое из нас -- за то, чтобы выполнить приказ принцессы, ответил копьеносец Рейд и сплюнул. -- По крайней мере, если ты не хочешь ее выпускать, мы тут ни при чем. Не наша голова ляжет на плаху. Если уж дойдет до этого, так мы скажем, что говорили тебе, чтоб ты ее выпустил по приказу принцессы. Мы не хотим на плаху вместе с тобой. -- Его товарищ Уолкот кивнул в знак согласия. -- Какая может быть угроза от девчонки, которую и от земли-то еле видно? Тут лучше не связываться. Им же потом не скажешь, что мы, трое здоровенных парней с оружием, ее испугались и не выпустили. Ты так решил, тебе и отвечать головой перед принцессой, а не нам. Отвечать перед королевским палачом, а не перед нами. Новичок посмотрел на Рэчел, по-видимому, начиная злиться. Он еще раз взглянул на товарищей, потом опять на нее. -- Ну ясно, опасности от нее никакой. Приказ касался предотвращения угрозы, так что я думаю... Королевский копьеносец Уолкот начал отодвигать тяжелый засов. -- Но я хочу посмотреть, что там у нее с собой, -- добавил новый. -- Ужин и моя кукла, -- ответила Рэчел, стараясь не выдать волнения. -- Ну-ка, покажи. Рэчел положила узелок на землю и развязала его. Она протянула ему и Сару. Стражник взял Сару огромной ручищей, повертел куклу и даже приподнял ей платье. Рэчел, разозлившись, лягнула его в ногу. -- Что вы делаете? Имейте уважение! -- закричала она. Двое других засмеялись. -- Нашел там что-нибудь подозрительное? -- спросил копьеносец Рейд. Новый солдат посмотрел на них сверху вниз и вернул Сару Рэчел. -- Что у тебя еще? -- Я же говорила: мой ужин. Он склонился над узелком. -- Ну, такой малявке большая буханка ни к чему. -- Это мое! -- завопила Рэчел. -- Не трогайте! -- И правда, оставь ей, -- сказал королевский копьеносец Уолкот. -- Ей и так мало достается. По-твоему, похоже, что принцесса ее перекармливает? Здоровяк выпрямился. -- Как будто нет. Ну, давай отсюда, побыстрее. Рэчел торопливо завязала узелок и, одной рукой прижав к себе Сару, а другой схватив узелок, пробралась между ногами солдат и оказалась снаружи. Едва Рэчел услышала лязг засова, как пустилась бежать. Она бежала без оглядки, что было сил, и ей было слишком страшно, чтобы проверять, гонится ли кто-нибудь за ней. Наконец Рэчел остановилась и оглянулась. Никого не было видно. Выбившись из сил, она присела отдохнуть на толстый корень, пересекавший тропу. Рэчел видела очертания замка на фоне звездного неба, огни на башнях. Она никогда, никогда не вернется сюда. Пока Рэчел пыталась отдышаться, кто-то окликнул ее. Она поняла, что это Сара. Рэчел положила куколку себе на колени, на узелок. -- Теперь мы спасены, Сара. Мы убежали оттуда, -- сказала она. -- Я так рада, Рэчел, -- улыбнулась Сара. -- Мы больше никогда не вернемся в это гадкое место. -- Рэчел, Джиллер хотел бы тебе кое-что передать. Она наклонилась пониже, чтобы лучше расслышать голосок Сары. -- Что же? -- Что он не может сейчас уйти с тобой. Ты должна дальше идти без него. Рэчел захотелось заплакать. -- Но я бы очень хотела, чтобы он был со мной. -- И ему бы, милая девочка, хотелось этого больше всего на свете, но он должен остаться здесь и отвлечь внимание, чтобы тебя не искали. Это единственное, что можно сделать, чтобы ты спаслась. -- Но я боюсь оставаться одна. -- А ты и не будешь одна, Рэчел. Я буду с тобой. Всегда. -- Но что я буду делать? Куда пойду? -- Ты должна бежать отсюда. Джиллер говорил, чтобы ты не ходила больше в приют-сосну, там тебя найдут. -- Рэчел удивленно и испуганно посмотрела на Сару, услышав это. -- Иди к другой приют-сосне, потом найди себе новое убежище. Уходи все дальше и прячься, пока не наступит зима. А потом найди какое-нибудь хорошее место, где о тебе будут заботиться. -- Хорошо, раз Джиллер так сказал, я так и сделаю. -- Рэчел, Джиллер хочет, чтобы ты знала, что он любит тебя. -- Я тоже его люблю больше всех на свете. Куколка улыбнулась. Вдруг лес осветился сине-желтым огнем. И тут же Рэчел услышала удар грома. Она вскочила на ноги, открыв рот и широко распахнув глаза от изумления. Огромный огненный шар поднялся над замком, рассыпая множество искр, и черный дым потянулся за ним. Поднимаясь выше, огонь постепенно превращался в черный дым, пока не исчез совсем -- и снова стало темно. -- Ты видела? -- спросила она Сару. Сара ничего не ответила. -- Я надеюсь, с Джиллером все хорошо. Она поглядела на куколку, но та ничего не сказала и даже не улыбнулась. Рэчел прижала к себе Сару и взяла узелок. -- Ну что ж, пойдем дальше, как нам сказал Джиллер. Проходя мимо озера, она забросила подальше ключ от сундука, и улыбнулась, услышав всплеск. В молчании шла она вперед по тропе, уводившей от замка. Она помнила, что Джиллер не велел ходить к ее сосне, поэтому повернула в другую сторону, по оленьей тропе, на запад.

Глава 34

Ричард услышал звук. Словно бы тихое шипение и потрескивание. В том смутном полусне-полубодрствовании, в котором он пребывал, не имело смысла пытаться понять, что это такое. Постепенно просыпаясь, он все сильнее чувствовал запах жареного мяса. Он немедленно пожалел, что сознание его стало ясным: ведь это принесло и воспоминания обо всем, что случилось, и тоску по Кэлен. Он лежал, свернувшись калачиком, болезненно ощущая твердую кору дерева, к которому прислонился. Все тело затекло -- он всю ночь проспал в одной позе. Сейчас ему ничего не было видно, так как голова его уткнулась в колени. Он только понял, что уже начинало светать. И все-таки поблизости кто-то был. Притворяясь, что еще спит, он соображал, где оставил оружие. Меч лежал не очень близко, за ним надо было еще тянуться. А нож был рядом. Его пальцы нащупали ореховую ручку. Он осторожно взял нож в руку, стараясь не делать резких движений. Неизвестный находился слева от него. Одного прыжка, пожалуй, будет достаточно. Он осторожно поглядел в ту сторону -- и с изумлением увидел Кэлен. Она сидела, облокотившись на бревно, и смотрела на него. На костре жарился кролик. Ричард сел. -- Что ты здесь делаешь? -- осторожно спросил он. -- Можно с тобой поговорить? Ричард убрал нож в ножны и, вытянув затекшие ноги, стал растирать их. -- Я думал, мы уже обо всем поговорили. -- Он тут же пожалел о своих словах, увидев, как посмотрела на него Кэлен. -- Извини, -- продолжал он, смягчаясь. -- Конечно, можно поговорить. О чем ты хотела? Кэлен пожала плечами. -- Ты знаешь, я много думала... -- Она взяла длинную березовую ветку, которую Ричард вчера подобрал на растопку, и стала обдирать кусочки коры. -- Вчера, после того как я ушла, у тебя сильно болела голова... -- Как ты узнала? Она снова пожала плечами. -- Я всегда вижу по глазам, когда у тебя болит голова. Голос ее был тихим и мягким. -- Еще я знаю, что последнее время ты мало спишь, и это моя вина. Поэтому я решила, прежде чем... прежде чем уйти, посторожить, пока ты будешь спать. Поэтому я и пришла сюда, под деревья, где могла охранять тебя. -- Кэлен посмотрела на ветку, с которой продолжала обдирать кору. Мне нужно было удостовериться, что ты хоть немного поспишь. -- Так ты просидела здесь всю ночь? -- Ричард не смел поверить словам. Кэлен кивнула, не глядя на него. -- А пока я охраняла тебя, я решила поставить ловушку, как ты меня учил, посмотреть, не поймаю ли чего-нибудь тебе на завтрак. И пока я сидела тут, еще о многом передумала. Больше всего я плакала. Я не могу вынести того, что ты думаешь, будто я предательница. Мне больно, и меня это злит. Ричард счел за лучшее молчать, пока Кэлен подбирает нужные слова. Он не знал, что сказать, и боялся, что, если скажет что-нибудь не так, она опять уйдет. Кэлен между тем содрала с ветки еще кусок коры и бросила его в костер, где тот сразу вспыхнул. -- А потом я еще подумала над твоими словами и поняла, что должна рассказать тебе, как следует себя вести при встрече с королевой. Кроме того, мне надо тебе сказать, каких дорог следует избегать, а где можно идти. Я все думала, что мне тебе рассказать, чтобы не забыть ничего важного. И прежде чем успела обо всем этом подумать, я поняла, что ты был прав. Во всем. Ричарду показалось, что она вот-вот заплачет, но она не заплакала. Она просто продолжала вертеть в руках ветку и избегала его взгляда. Она молчала. А потом вдруг задала неожиданный вопрос: -- По-твоему, Шота хороша собой? Он улыбнулся. -- Да, но ты лучше. Кэлен улыбнулась в ответ и откинула волосы. -- Немногие осмелились бы сказать это... -- Она снова остановилась. Ее тайна стояла между ними. И снова она заговорила: -- Есть старая поговорка у женщин, может быть, ты слышал ее: "Не позволяй красивой женщине решать твою судьбу, если при этом есть мужчина". Ричард усмехнулся и встал, чтобы размять ноги. -- Нет, не доводилось это слышать. -- Он полусидя оперся на бревно и сложил на груди руки. Он и не думал, что Кэлен будет беспокоиться, не похитит ли Шота его сердце. Ведь Шота сказала, что убьет его, если они еще встретятся. Да и без этой клятвы Шоты у Кэлен, он знал, не было причин для беспокойства. Кэлен отшвырнула ветку и встала рядом с ним. Наконец она заглянула ему в глаза и сдвинула брови. -- Ричард, -- она говорила тихо, почти шепотом, -- этой ночью я поняла, что была очень глупой. Раньше я боялась, что ведьма убьет меня сразу, но сейчас поняла, что она почти добилась этого. Просто я сама бы за нее это сделала, позволив ей решить мою судьбу. А ты был во всем прав. Мне следовало бы с большим вниманием отнестись к тому, что говорил Искатель Истины. -- Кэлен опустила глаза, потом снова поглядела на него. -- Если... Если еще не слишком поздно, то я хотела бы вернуться к своим обязанностям, снова стать твоим проводником. Ричарду даже не верилось, что все кончилось. Кажется, он никогда не чувствовал себя таким счастливым, никогда не испытывал такого облегчения. Вместо ответа он обнял ее и крепко прижал к себе. Она положила голову ему на грудь, затем отстранилась. -- Ричард, теперь я хотела бы поговорить с тобой еще об одном деле. Если ты согласен взять меня назад, то ты должен прежде выслушать меня. Я не могу оставаться с тобой, если не расскажу о себе. Это жжет мне сердце, потому что я ведь должна быть твоим другом. Мне следовало бы рассказать тебе об этом с самого начала. У меня никогда не было друзей, подобных тебе, и мне не хотелось бы, чтобы наша дружба прекратилась. -- Ричард удивленно смотрел на нее. -- Но теперь я должна рассказать тебе, кто я, закончила она очень тихо. -- Кэлен, я ведь уже говорил тебе, ты -- мой друг, и ничто не может изменить этого. -- Эта тайна -- может. -- Кэлен опустила голову. -- Это связано с магией. Ричард не был уверен, что ему необходимо узнать ее тайну. Он только что вновь обрел Кэлен, и ему вовсе не хотелось потерять ее снова. Он сел на корточки у костра и снял с огня палку, на которой жарился кролик. Он гордился тем, что Кэлен сама сумела поймать кролика тем способом, которому он научил ее. -- Кэлен, твои тайны не интересуют меня сейчас. Меня интересуешь только ты, вот и все. Пойдем, кролик готов, поешь. Она села на землю рядом с Ричардом, а он отрезал ножом кусок мяса и подал ей. Мясо было горячим, и она держала его осторожно и дула, чтобы остудить. Ричард отрезал кусок себе и тоже сел. -- Ричард, когда ты в первый раз увидел Шоту, она и вправду была так похожа на твою мать? Ричард посмотрел на ее лицо, освещенное огнем, кивнул и откусил кусок мяса. -- Твоя мать была красавицей. У тебя ее глаза и ее губы. Ричард слегка улыбнулся, вспомнив об этом. -- Но ведь это была не она. -- Значит, ты рассердился на Шоту за то, что она притворилась человеком, которым в действительности не могла быть? На то, что она обманула тебя? -- Кэлен тоже откусила кусок мяса, вдыхая воздух ртом, потому что оно было еще очень горячим. Она внимательно смотрела на Ричарда. Он пожал плечами, испытав горечь при воспоминании. -- Да, по-моему, это было нечестно. Кэлен прожевала мясо и проглотила его. -- Вот почему я должна рассказать тебе, кто я такая, даже если ты после этого возненавидишь меня. Ведь ты был моим другом. Хотя я, может быть, не заслуживала дружбы. Вот и еще одна причина, почему я вернулась: я не хотела, чтобы ты узнал об этом от кого-нибудь другого. Лучше, если ты узнаешь все от меня. После того как я расскажу тебе все, то, если ты захочешь, я уйду. Ричард посмотрел на небо. Оно становилось все более светлым. Ему захотелось, чтобы Кэлен ничего не рассказывала ему о себе, чтобы все оставалось так, как есть. -- Не волнуйся. Я не собираюсь гнать тебя. У нас ведь есть общее дело. Ты помнишь, что говорила Шота? У королевы эта шкатулка долго не задержится. Ведь это означает только одно: кто-нибудь заберет у нее шкатулку. Лучше, если это сделаем мы, а не Даркен Рал. Кэлен коснулась его руки. -- Я не хочу, чтобы ты решал это, пока не выслушаешь меня. Если ты после этого захочешь, чтобы я оставила тебя, я тебя пойму. -- Она пристально посмотрела на него. -- Ричард, я должна сказать, что меня никогда еще так не интересовало ничье мнение, как твое, и, думаю, такого больше не будет. Но обойти это нельзя. Из этого ничего бы не вышло. Ничего хорошего, по крайней мере. Ему не хотелось верить. Должен же быть какой-то другой выход. Ричард тяжело вздохнул и выговорил: -- Ну ладно, давай. Она кивнула. -- Ты помнишь, что в Срединных Землях живут существа, наделенные магией? И что они не могут отказаться от магии, потому что магия часть их самих? Он кивнул. -- Так вот. Я -- одно из таких существ. Я не просто женщина. -- Так кто же ты? -- Я -- Исповедница. "Исповедница". Слово это было ему знакомо. Он весь напрягся. Дыхание перехватило. Он вдруг вспомнил строки из Книги Сочтенных Теней. "Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы... " Перед его мысленным взором быстро замелькали страницы книга. Он пытался вспомнить, не упоминаются ли эти "Исповедницы" где-то еще. Нет, нигде. Он помнил каждое слово Книги. Исповедница упоминалась лишь однажды, в самом начале. Он еще гадал, что бы это значило. Он даже прежде не был уверен, что это реальное лицо. Ричард почувствовал, как клык, висевший у него на шее, словно налился тяжестью. Кэлен посмотрела ему в глаза и нахмурилась. -- Ты знаешь, кто такие Исповедницы? Он с трудом ответил: -- Нет. Только слово слышал, не больше... Слышал от отца. Правда, я не знаю, что оно означает. -- Он пытался снова овладеть собой. -- Так что же значит -- быть Исповедницей? Кэлен обхватила руками колени и слегка отодвинулась. -- Это значит обладать властью, волшебной силой, которая передается от матери к дочери и восходит к давним-давним временам, еще до "темного времени", существуя столько же, сколько существуют страны и народы. Ричард не знал, что это за "темные времена", но слушал не перебивая. -- С этим мы рождаемся, волшебная сила -- часть нас самих, и без нее мы можем не больше, чем вы -- без сердца. У каждой Исповедницы и дети рождаются Исповедниками. Так бывает всегда. Но этот дар не у всех одинаков. У одних сильнее, у других -- слабее. -- Значит, вы не можете избавиться от этого, даже если бы захотели? Но что это за чары? Кэлен поглядела на костер. -- Эта сила действует в момент прикосновения. Дар этот мы постоянно носим в себе. Нам не надо вызывать его в себе, чтобы пустить в ход, наоборот, мы должны всегда сдерживать в себе эту силу, а пользоваться ею можем, ослабляя волю к сдерживанию. -- Вроде как сдерживать аппетит? -- спросил Ричард. Она улыбнулась такому сравнению. -- Ну, вроде. -- И что же творит эта сила? -- Видишь ли, это трудно выразить в словах. Я и не думала, что это будет так трудно объяснить, но действительно трудно передать это словами тому, кто не родился в Срединных Землях. Я никогда не пыталась делать это и даже не уверена, что можно подобрать слова. Это вроде как объяснить слепому, что такое "дым". -- Ну попытайся. Кэлен кивнула и посмотрела ему в глаза. -- Это сила любви. Ричард чуть не засмеялся: -- И ты думаешь, что меня устрашит сила любви? Кэлен напряглась, глаза ее вспыхнули от негодования, но, кроме негодования, во взгляде появилось выражение, похожее на то, какое он видел во взглядах Шоты и Эди -- сопричастности к вечности. Он почувствовал, что Кэлен его слова показались неуважительными, если не оскорбительными, не говоря уже о его веселости. Ричард понял, и это было неприятное чувство, что Кэлен не привыкла, чтобы кто-нибудь улыбался по поводу ее волшебной власти. Кажется, ее взгляд сказал ему об этом больше, чем могли бы поведать слова. Какие бы ни были эти чары, но смеяться тут явно не над чем. Он посерьезнел. Когда Кэлен поняла, что он больше ничего такого не ляпнет, она продолжила: -- Ты не понял. Не будь легкомысленным. -- Глаза ее сузились. -- Испытав на себе нашу силу, человек уже не может больше оставаться прежним. Он навсегда становится другим. Более того, стоит Исповеднице прикоснуться к человеку, и он становится преданным ей навсегда, преданным как никому из живущих. Для него уже не имеет значения, кем он был, чем занимался, чего желал. Он пойдет на все ради той, которая прикоснулась к нему. После этого его жизнь принадлежит не ему, а ей. Его душа принадлежит не ему, а ей. Как личность он уже не существует. Ричард почувствовал, что ему становится как-то не по себе. -- И сколько времени продолжается действие этой самой волшебной силы или как ее назвать? -- Столько, сколько будет жить тот, к кому я прикоснулась, -- спокойно ответила Кэлен. Ему вдруг стало холодно. -- Стало быть, это что-то вроде чар ведьмы? -- Не совсем так, но, может быть, так тебе будет легче понять. Пусть будет так. Но прикосновение Исповедницы значит куда больше. Его действие гораздо могущественнее и долговечнее. Чары ведьм можно снять. Последствия моего прикосновения устранить невозможно. Шота околдовывала тебя, хотя ты и не чувствовал этого. Это сильнее самих ведьм, они так поступают, потому что это их судьба. Твой гнев и гнев, исходящий от меча, защитили тебя. Но магическое действие моего прикосновения начинается сразу и не проходит никогда. Тут тебя ничто не может защитить. Для того, к кому я прикоснулась, нет уже пути назад: он уже не тот человек, что прежде. Его личность исчезает навсегда. Он навсегда теряет свободную волю. Одна из причин, почему я не хотела идти к Шоте, -- это то, что ведьмы ненавидят Исповедниц. Они страшно ревнуют к нашей власти, к тому, что человек, к которому мы только прикоснемся, становится нам навсегда преданным. Тот, к кому прикоснется Исповедница, сделает все, что она скажет. -- Кэлен сурово посмотрела на него. -- Все. Ричард почувствовал, что во рту у него пересохло, а мысли словно разбегаются. Он отчаянно цеплялся за свою надежду, за свою мечту. Единственным способом сосредоточиться, выиграть время и подумать было задавать вопросы. -- И это действует на всех? -- На всех людей. Если не считать Даркена Рала. Волшебники предупреждали меня, что магия Одена защищает его от наших прикосновений. Поэтому ему нечего меня бояться. На других существ, не на людей, это обычно не действует, поскольку у них нет сочувствия к людям. На гаров, например, мое прикосновение не подействует. Оно действует на некоторых, но не так, как на человека. Ричард посмотрел на нее исподлобья. -- А Ша? Ты ведь коснулась ее? -- Да, ведь она умирала и была одинока. Она страдала и от разлуки с ей подобными, и от того, что умирала в одиночестве. Она попросила меня коснуться ее. Мое прикосновение уничтожило ее страх и родило любовь ко мне, не оставлявшую места для собственных страданий и для одиночества. У нее ничего не осталось, кроме любви ко мне. -- А как было, когда я впервые встретил тебя и тебя преследовал квод? Ты ведь тогда коснулась одного из них? Кэлен снова кивнула, откинувшись назад и кутаясь в свой плащ. Она посмотрела на огонь. -- Хотя они и были заколдованы, чтобы убить меня, но едва я прикоснулась к одному из них, мне уже была обеспечена победа. Они стали драться не на жизнь, а на смерть, чтобы защитить меня. Вот почему Рал посылает четверых, чтобы убить одну Исповедницу. Считается, что если она коснется одного, то остальные трое убьют и его, и ее. Нужно не меньше троих, потому что тот, к которому мы прикоснемся, будет драться так отчаянно, что всегда может убить одного, а часто -- двоих, но остается еще один, чтобы убить Исповедницу. В редких случаях один может убить троих. Так было и с тем кводом, который преследовал меня перед тем, как волшебники отправили меня через границу. Кводы удобнее всего использовать в таких делах. Они почти всегда действуют успешно. Если же этого не происходит, то Рал просто посылает другой квод. Помолчав, Кэлен продолжала: -- Тогда, у Тупой горы, мы остались в живых только потому, что ты их разъединил. Тот, кого я коснулась, убил своего товарища, а ты отвлек на себя остальных. Потом тот пошел разбираться с остальными двумя, ты столкнул одного из них вниз, так что тот, кого я коснулась, не пожалел жизни, чтобы столкнуть главаря в пропасть. Он поступил так потому, что у него не было шанса в поединке на мечах. Он сделал это ценой жизни, но ему это было безразлично, ведь я коснулась его. Для него это был единственный верный способ меня защитить. -- А ты не могла просто коснуться всех четверых? -- Нет. Наша сила тратится сразу, и требуется время, чтобы ее восстановить. Он наткнулся локтем на рукоять меча, и неожиданно ему в голову пришла еще одна мысль: -- Когда мы шли через границу и тебя преследовал последний из этой шайки, а я убил его... я, значит, на самом деле не спас тебя? Кэлен с минуту помолчала, потом ответила. -- Один человек, каким бы он ни был большим и сильным, не представляет угрозы для Исповедницы, даже если ее сила меньше, чем у меня. Если бы ты не пришел тогда на помощь... я бы управилась с ним сама. Извини, Ричард, прошептала она, -- но не было нужды в том, чтобы ты убивал его. Я бы сама с ним справилась. -- Ну, -- заметил он сухо, -- по крайней мере я избавил тебя от необходимости этим заниматься. Она ничего не ответила, только грустно посмотрела на него. Кажется, ей нечего было сказать в утешение. -- А это надолго? -- спросил он. -- Сколько времени нужно Исповеднице, чтобы восстановить свою силу после прикосновения? -- У всех Исповедниц сила чар разная. У одних больше, у других меньше. Это может потребовать даже нескольких дней и ночей. Обычно на это уходят сутки. Ричард пристально посмотрел на нее. -- А у тебя? Кэлен взглянула ему в глаза, словно говоря, что напрасно он задал этот вопрос. -- Около двух часов. Он отвернулся к огню, не слишком удовлетворенный ответом. -- Это что-то необычное? Кэлен вздохнула. -- Так по крайней мере мне говорили. -- Чувствовалось, что ей трудно об этом рассказывать. -- Чем меньше срок, за который восстанавливается наша сила, тем больше наша власть. И тем сильнее она действует на того, к кому мы прикоснемся. Вот почему иногда бывает, что в кводе один, которого я коснусь, может убить еще троих. У Исповедниц с меньшей властью такого не происходит. А от власти Исповедниц зависит и их положение. Ведь те, чья сила больше, могут рожать и дочерей, наделенных большей силой. Среди Исповедниц нет зависти друг к дружке, напротив, между ними возникают большая привязанность и чувство долга по отношению друг к другу во времена испытаний, как теперь, когда Даркен Рал разрушил границу. Исповедницы низших степеней защитят высших, если будет нужда. Он понял, что если не задаст ей еще одного вопроса, то сама она об этом не скажет. -- А какая степень у тебя? Она не мигая смотрела на огонь. -- Степени всех Исповедниц ниже моей. И многие отдали жизни, чтобы спасти меня... -- Кэлен на мгновение умолкла. -- Ради того, чтобы я могла жить и использовала свою власть против Рала. Сейчас уже никто из них не следует за мной. Я одна. Даркен Рал убил всех, кого мог. -- Прости, Кэлен, -- тихо сказал он. Он только теперь начинал понимать исключительность этой женщины. -- Значит, у тебя есть титул. Как же тебя называют? -- Я -- Мать-Исповедница. Ричард напрягся. За словами "Мать-Исповедница" чувствовались какая-то страшная сила и власть. Это прозвучало почти как откровение. Он всегда понимал, что Кэлен -- особенная, но он уже имел дело с необыкновенными людьми, когда был лесным проводником, и научился не трепетать перед ними. Ведь он и не думал, что Кэлен обычная женщина. Но если он останется просто проводником, а она такой, как есть, то это еще ничего. Он не собирается ее терять и отсылать прочь только из-за титула. -- Я не знаю, что это значит. Должно быть, что-то вроде принцессы или королевы? Кэлен подняла брови. -- Королевы кланяются Матери-Исповеднице. Тут Ричард почувствовал робость. -- Так ты выше, чем королева? -- спросил он удивленно. -- Помнишь платье, в котором я была, когда ты впервые меня увидел? Это облачение Исповедницы. Мы все носим такие, чтобы видно было, кто мы, хотя большинство жителей Срединных Земель и так узнают нас, независимо от того, как мы одеты. Все Исповедницы носят черные платья. Только платье Матери-Исповедницы белое. -- Кэлен, очевидно, немного раздражало, что приходилось рассказывать о своем значении. -- Как странно мне все это объяснять, Ричард. В Срединных Землях это известно всем, так что мне никогда не приходилось думать, как передать это словами. Это звучит так... Не знаю, заносчиво, что ли. Когда говоришь. -- Но я ведь не из Срединных Земель. Постарайся объяснить. Я должен понять. Она кивнула и снова поглядела на него. -- Короли и королевы -- владыки в своих царствах, имеющих границы. Немало их в Срединных Землях. Есть и страны, управляемые по-другому, например, советами. Есть и земли, где живут волшебные существа, например, Мерцающие в ночи. Никто из людей не живет в их краю. Земля же, где живут Исповедницы, моя родина, зовется Эйдиндрил. Она же -- родина волшебников. Там находится Высший Совет Срединных Земель. Эйдиндрил -- прекрасная страна. Давно уже не была я на родине, -- сказала она с грустью. -- Между Исповедницами и волшебниками существует тесный союз, и связь их очень похожа на связь между стариком Зеддом и Искателем Истины. Никто никогда не претендует на Эйдиндрил. Все правители боятся нашей страны, боятся Исповедниц и волшебников. Все страны в Срединных Землях оказывают поддержку Эйдиндрилу, все платят дань. Исповедницы стоят выше законов всех стран, так же, как Искатель подчиняется лишь собственному закону. И в то же время мы сами, участвуя в Высшем Совете, служим всем людям Срединных Земель. В прошлом были правители, чья жажда власти заставляла их пытаться подчинить Исповедниц своей воле. Тогда были прозорливые Исповедницы, которые понимали, что надо позаботиться о своей независимости, чтобы не стать рабынями. Поэтому Мать-Исповедница употребила свою власть против этих правителей. Правители были свергнуты со своих тронов и заменены новыми, которые поняли, что Исповедниц следует оставить в покое. Прежние правители, которых удалось захватить в плен, жили в Эйдиндриле на положении несколько лучшем, чем рабы. Исповедницы обычно брали их с собой, когда совершали путешествия по разным странам, чтобы те несли дорожные вещи и еду. В старину Исповедниц окружала значительно большая пышность, чем теперь. Во всяком случае, это производило должное впечатление. -- Я что-то не пойму, -- сказал Ричард. -- Короли и королевы, должно быть, могучие владыки. Разве у них нет вооруженной силы? Разве нет охраны и всего того, что бывает для их безопасности? Как же Исповедница может приблизиться к королю или к королеве и коснуться их? -- Конечно, у них все это есть, что правда, то правда. Но для нас все не так трудно, как кажется. Исповедница может прикоснуться к одному человеку, например, к королевскому гвардейцу, и тот становится ее союзником. Он приводит ее к другому, и тот, в свою очередь, начинает ей помогать. Вскоре она проникает по дворец. Каждый, к кому она прикасается, приводит ее к человеку рангом выше и доставляет ей таким образом все новых друзей и союзников. Так, с помощью надежных помощников среди королевских советников, она может попасть прямо к королю или королеве быстрее, чем это можно себе представить. Как говорится, они не успевают и оглянуться, причем делается все без лишнего шума. Мать-Исповедница со своими сестрами может пронестись через королевский замок, как буря. Конечно, все это было не так безопасно, и многие Исповедницы погибли, но их цель стоила жертв. Это одна из причин, почему ни одна из стран не бывает закрыта для Исповедниц, хотя многие с удовольствием бы не пускали их к себе. Ведь закрыть страну для Исповедниц -- равнозначно признанию вины, достаточной для отрешения правителя от власти. Вот почему и люди Тины, к примеру, впустили меня к себе, хотя они редко пускают к себе чужаков. Но если не пустить в свои владения Исповедницу, это вызовет вопросы и подозрения. Если правитель вовлечен в какие-то интриги, он тем более охотно впускает к себе Исповедниц, чтобы попытаться скрыть свое участие в подобных делах. В те времена среди Исповедниц находились такие, которым слишком хотелось использовать свою силу, чтобы повсюду искоренять зло, как они его понимали. Волшебникам пришлось применить власть и подчинить это своему контролю, но, во всяком случае тогда, люди поняли, на что способны Исповедницы. Но то было в другие времена. Отрешать правителей от власти! В другие это было времена или нет, но Ричарду трудно было принять или оправдать такое. -- Но что дает Исповедницам такие права? Она снова сурово посмотрела на него. -- Ну, а то, чем сейчас занимаемся мы с тобой, разве так уж отличается от того, что делалось в прошлом? Разве мы не собираемся отрешить правителя от власти? Мы делаем все, что, как считаем, должны делать, все, что, по-нашему, правильно. Ричард беспокойно заерзал. -- Правда твоя, -- признал он. -- А тебе случалось раньше это делать низвергать правителей? Она покачала головой. -- До сих пор правители старались избегать моего внимания. Та же история, что с Искателем Истины. По крайней мере так было еще до нашего с тобой рождения. -- Она посмотрела на него серьезно. -- Искатели тоже, бывало, свергали с престола королей. Но сейчас, с тех пор как старого Волшебника все забыли, а меч превратился в почетную награду, мнение об Искателях сильно упало, они считаются немногим больше, нежели пешки. -- Я не уверен, что даже теперь стало по-другому, -- сказал Ричард, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней. -- Я частенько чувствую себя не больше чем пешкой, которую двигают другие. Даже Зедд и... Он не договорил, и Кэлен закончила сама: -- И я. -- Ну, я не хотел этого сказать, просто временами мне хочется навсегда забыть о Мече Истины. Но при всем том я не могу допустить, чтобы Рал победил. Поэтому я никак не могу отказаться от своего долга. Я понимаю, что у меня нет выбора. Это-то меня и бесит. Кэлен печально улыбнулась. -- Ричард, если ты теперь понял, кто я, то ты, надеюсь, поймешь, что и с тобой -- то же самое. Как и у тебя, у меня нет выбора. Но со мной дело хуже. Мы ведь рождаемся с магической силой. Ты, по крайней мере когда все это кончится, сможешь, если захочешь, вернуть свой меч Зедду. Я же останусь Исповедницей на всю жизнь. -- Она помолчала немного, затем снова заговорила: -- С тех пор как я узнала тебя, я бы все отдала, лишь бы отказаться от этого и стать обычной женщиной. Ричард не знал, куда девать руки, поэтому он подобрал палку и стал чертить линии на земле. -- И все же я пока не понял, почему вас называют "Исповедницами"? Что это значит? -- Ему было очень трудно смотреть ей в глаза. Во взгляде Кэлен отразилась боль, и Ричарду стало жаль ее. -- Это слово говорит о нашем деле, -- ответила Кэлен. -- Мы -- последние судьи в установлении Истины. Вот почему волшебники наделили нас такой властью еще в далекие, забытые теперь времена. Вот путь нашего служения людям. -- Последние судьи в установлении Истины? -- повторил он, нахмурившись. -- Что-то вроде Искателей Истины? Она кивнула. -- Да, Искатели Истины и Исповедницы объединены общей целью. Мы -- как бы два конца одной магической цепи. В стародавние времена волшебники сами были чем-то вроде правителей. Но их тогда очень огорчали злоупотребления, их окружавшие. Они ненавидели ложь и обман. И искали средства, как помешать порочным владыкам злоупотреблять властью, притеснять и обманывать людей. Такие нечестные правители обвиняли своих противников в преступлениях, за которые потом казнили их, чтобы уничтожить и опозорить. А волшебники старались положить этому конец. Им нужен был такой способ, который несомненно выявил бы Истину. Поэтому они создали особый вид магии и дали ей как бы свою особую жизнь. Таким образом они создали касту Исповедниц из числа избранных женщин. Женщин они отбирали тщательно: ведь раз данная, волшебная сила продолжала существовать уже сама по себе и навсегда переходила к потомкам. Кэлен рассеянно посмотрела, как он рисовал палкой на земле. -- С тех пор мы используем свою волшебную силу для установления Истины во всех случаях, когда это жизненно важно. Чаще всего для того, чтобы определить, действительно ли виновны приговоренные. Мы прикасаемся к приговоренным к смерти, и после того, как они покоряются, исповедуем их. Ричард чуть не свалился на землю. Палка, которой он рисовал, застыла в его руке. Он заставил себя вернуться к своему занятию. Кэлен продолжала: -- Если мы коснемся даже самых гнусных убийц, они делают все, что мы прикажем, и исповедуются в своих преступлениях. Бывало и так, что в судах не были уверены в виновности подсудимого и приглашали Исповедниц для выявления Истины. В большинстве стран существует закон, что никого нельзя приговорить к смертной казни без исповеди, чтобы всегда была уверенность, что смертный приговор вынесен заслуженно и что виновные не избегли наказания, а невиновные не осуждены из мести. Некоторые народы в Срединных Землях, как люди Племени Тины, не хотят пользоваться услугами Исповедниц. Они не хотят того, что считают посторонним вмешательством. Но все же они боятся нас, так как знают, на что мы способны. Мы уважаем пожелания этих народов, и не существует законов, которые могут заставить их пользоваться услугами Исповедниц. Однако мы можем исполнить там свой долг силой, если заподозрим, что нас обманывают. Но все же в большинстве стран считают, что стоит прибегать к нашей помощи. Исповедницы были первыми, кто раскрыл заговоры и интриги, идущие от Даркена Рала. Именно для установления важных Истин, таких как эта, волшебники и создали в свое время Исповедниц и Искателей Истины. Даркену Ралу вовсе не по нраву пришлось, что мы раскрыли его тайные замыслы. Редко когда заключенного осуждают на смерть без исповеди. Такие люди имеют право требовать, чтобы к ним привели Исповедницу, а они, пройдя исповедь, могли бы доказать свою невиновность. Это право приговоренных во всех Срединных Землях. Тут голос ее стал тише и слабее. -- Вот это я не люблю больше всего. Никто, если он действительно виновен, не станет сам звать Исповедницу, ведь это лишь подтвердит приговор. Я знаю, что такие люди невиновны, еще до того, как прикоснусь к ним, но все равно я должна это сделать. Если бы ты только видел их глаза, когда я касаюсь их, ты бы понял меня. Когда нас призывают к себе, и если эти люди невиновны, они ведь... Ричард сглотнул комок в горле. -- А сколько у тебя было этих... исповедей? Она покачала головой. -- Трудно сосчитать. Слишком много. Полжизни провела я в разных тюрьмах и темницах, со зверями в человеческом обличье, которые при этом часто выглядели невинно и были чьими-то соседями, братьями, отцами. После того как я прикасалась к ним, они рассказывали мне обо всем, что совершили. Долгое время после этих встреч, когда я еще начинала, я даже не могла спокойно спать, меня мучили кошмары. Картины того, что они сотворили... Ты даже представить себе не можешь... Ричард понял, что она вот-вот заплачет. Он бросил палку, взял ее руку и крепко сжал своей рукой. -- Кэлен, не надо, не стоит... -- Я помню первого человека, которого убила. -- Губы ее задрожали. -- Он мне снится до сих пор. Он покаялся в том, что сделал с тремя дочерьми соседа... старшей было всего пять... Он посмотрел на меня широко открытыми глазами, после того как рассказал мне о самом страшном, что только можно себе представить... и спросил: "Чего желает моя госпожа? "... Спросил, не раздумывая. Я ответила: "Я желаю, чтобы ты умер". -- Дрожащей рукой она смахнула слезы со щеки. -- И он упал замертво. -- А что сказали люди? -- А что бы они осмелились сказать Исповеднице, которая заставила человека умереть на их глазах просто по ее приказу? Они попятились и расступились, когда мы уходили. Ведь на такое способна далеко не каждая Исповедница. Даже мой волшебник перепугался, увидев это. Ричард нахмурился. -- Твой волшебник? Она вытерла слезы и кивнула. -- Волшебники считают своим долгом оберегать нас, потому что нас все ненавидят и боятся. Исповедницы почти всегда путешествовали под защитой волшебников. Одного из них обычно назначали в сопровождающие, когда мы отправлялись исповедовать. Но Рал сумел разлучить нас с волшебниками, и теперь они тоже погибли. Остались только Зедд и Джиллер. Ричард взял в руки кролика, который уже остывал. Он отрезал кусок и протянул ей, затем взял один себе. -- А почему Исповедниц все боятся и ненавидят? -- Родные и друзья казненных ненавидят нас потому, что часто не хотят верить, что те, кого они любили, совершили то, в чем они покаялись. Они предпочитают думать, что исповедование связано с обманом. -- Она отрывала по маленькому кусочку и медленно ела. -- Я заметила, что люди часто не хотят принимать Истину. Она для них мало чего стоит. Некоторые даже пытались убить меня. Вот почему волшебники и сопровождали, бывало, нас повсюду. Они защищали нас, покуда не восстановится наша сила. -- И все-таки для меня в этом недостаточно смысла, -- заметил Ричард, прожевав мясо. -- То, что мы делаем, достаточно просто. Это, правда, звучит очень странно для тех, кто не живет с этим. Все, что связано с волшебством Срединных Земель, должно казаться тебе странным. Он подумал, что "странно" -- не совсем то слово. Нужное слово, пожалуй, было бы "жутко". -- Кроме того, -- продолжала Кэлен, -- мы, Исповедницы, независимы, а люди этого не любят. Мужчины нас не принимают за то, что никто из них не может управлять нами или просто указывать, что делать. Женщины не принимают нас потому, что мы не живем их жизнью, не живем, как живут женщины по обычаю. Мы не заботимся о мужчинах и не подчиняемся им. Всем кажется, что у нас особые права. Наши волосы длинные -- в знак нашей самостоятельности, а большинство женщин должны носить короткие волосы в знак подчиненного положения как мужу, так и тем, кто занимает более высокое положение. Тебе все это может показаться мелочами, но только не нашим людям, неважно, имеющим или не имеющим отношение к власти. Если женщина носит полосы более длинные, чем положено по ее статусу, то в наказание ее статус может понизиться. В Срединных Землях длинные волосы у женщины -- символ власти, почти вызов. Это означает, что мы делаем, что захотим, никому не подчиняемся и для всех представляем угрозу. О чем-то подобном свидетельствует для окружающих людей и твой меч. Ни одна из Исповедниц не станет носить короткие волосы, и людей раздражает, что никто не смог бы нас заставить сделать это. Ирония состоит в том, что на самом деле мы куда менее свободны, чем они, но они не замечают этого. Мы берем на себя самые неприятные обязанности ради их же блага, и при этом мы не можем свободно распоряжаться даже своей жизнью. Мы -- пленницы собственных чар. Пока Кэлен доедала мясо, Ричард думал о том, какая это насмешка судьбы, что Исповедницы даруют свою любовь самым страшным преступникам, но не могут подарить ее никому по собственному выбору. Он видел, что есть еще что-то: она сказала не все, что хотела. -- Мне нравятся твои длинные волосы. Они тебе идут. Кэлен улыбнулась. -- Спасибо. -- Она бросила кости в огонь, поглядела некоторое время на костер, потом -- на свои руки. -- И кроме того, есть еще один важный вопрос: как нам выбрать себе пару. Ричард доел мясо и тоже кинул кость в костер. Ему не понравились ее слова. -- Выбрать себе пару? Что ты хочешь этим сказать? Она продолжала смотреть на руки, точно надеясь найти там ответ. -- Когда Исповедница достигает возраста зрелого материнства, она должна выбрать себе пару. Исповедница может выбрать любого мужчину, какого захочет, даже уже женатого. Она может долго бродить по Срединным Землям в поисках подходящего отца для своих дочерей, человека сильного или, может быть, такого, который кажется ей красивым. Это уж как захочет. Мужчины боятся Исповедниц, ищущих пару. Никто не хочет, чтобы его выбрали, чтобы к нему прикоснулись. Женщины боятся потому, что не хотят, чтобы избрали их мужа, брата или сына. И все знают, что не могут ничего поделать. Исповедницы подчинят себе всех, кто помешает им сделать их выбор. Люди боятся меня, во-первых, потому, что я Мать-Исповедница, во-вторых, потому, что мне уже давно пора сделать выбор. Ричард все еще цеплялся за свои мечты и надежды. -- Но если ты заинтересуешь кого-то и он заинтересует тебя? Она печально покачала головой. -- У Исповедниц нет друзей, кроме других Исповедниц. Тут все просто. Никто еще там не испытывал чувства привязанности к Исповеднице. Все мужчины боятся нас. -- Но она умолчала, что теперь это уже было не совсем так просто. Голос ее опять задрожал. -- С юных лет нас учат, что мужчина, которого мы выбираем, должен быть сильным, чтобы дети, которых мы родим, тоже были сильными. Но он не должен быть нам по сердцу, потому что ведь мы разрушим его. Вот почему ничего не выйдет у... у нас с тобой. -- Но... почему? -- Он старался сопротивляться ее словам, ее власти. -- Потому, что... -- Она отвернулась, больше не в силах скрывать свою боль. Зеленые глаза наполнились слезами. -- Потому, что из-за силы страсти власть Исповедницы над магическим даром ослабнет, и она, даже невольно, направит на возлюбленного свою силу. И тогда это будет уже не тот человек, который ей понравился. И для нее нет возможностей не допустить этого. Никаких. Он будет принадлежать ей, но вовсе не так, как она того хотела. Желанный мужчина будет с ней, но только из-за ее волшебной силы, а вовсе не по своему выбору, не по своей доброй воле. Он превратится в пустой сосуд, в котором будет только то, чем она наполнила его. А ни одна Исповедница не желала бы такой участи своему избраннику. Вот почему Исповедницы с незапамятных времен, держатся отдельно от мужчин, боясь влюбиться. Хотя нас считают бессердечными, на самом деле это не так. Просто мы все боимся того, что может сделать с любимым наше прикосновение. Некоторые Исповедницы выбирают мужчин, которых никто не любит или даже ненавидят. Чтобы не погубить человека с добрым сердцем. Хотя таков выбор немногих, но это их дело, и они имеют на это право. Ни одна Исповедница не осудит другую за такой выбор, она все поймет. Глазами, полными слез, Кэлен посмотрела на него, и во взгляде ее была мольба, чтобы и он ее понял. -- Но... я мог бы... -- Он не знал, как ему быть со своим сердцем. -- Но я не могла бы. Ведь для меня это было бы так же, как когда ты хотел увидеть свою мать, а вместо этого увидел Шоту, которая прикинулась твоей матерью. Прикинулась, но не была. Это лишь видимость любви. Ты понимаешь? -- вскрикнула Кэлен. -- Разве это могло тебе принести настоящую радость? Ричард почувствовал, что ее слова разбивают в прах его надежды, а с ними и его сердце. -- О духи, -- сказал он, -- не о том ли говорила тогда Шота? Это ли она имела в виду, когда сказала, что ты была на волосок от того, чтобы направить на меня свою магическую силу? -- Тон его был более холодным, чем ему бы хотелось. -- Да. -- По ее голосу чувствовалось, что она старается не заплакать. Прости меня, Ричард. -- Кэлен сцепила пальцы рук. -- Я еще ни к кому не относилась так, как к тебе. Мне так хотелось быть с тобой. Я даже почти забыла, кто я такая, мне это было почти все равно. -- Слезы появились на ее щеках. -- Но теперь-то ты понимаешь, как опасна моя власть? Понимаешь, как легко могла бы я погубить тебя? Если бы ты не остановил меня... ты бы пропал. Он почувствовал острую жалость к ней и к ее положению, к ее бессилию перед всем этим. Он ощутил и собственную боль, боль утраты, пусть и терять ему, оказывается, было нечего. Ведь она никогда не могла бы принадлежать ему, или точнее, он не мог принадлежать ей. Все оказалось пустой мечтой. Зедд пытался предостеречь его, спасти от этой боли. Почему он не прислушался? Почему он был настолько глуп и самоуверен, что понадеялся что-нибудь придумать? Он знал, почему. Он медленно встал я подошел к костру, так, чтобы Кэлен не заметила его слез. Справившись с собой, он снова заговорил: -- А почему ты все время говорила о дочерях? Почему только девочки? Разве у Исповедниц не рождаются мальчики? -- Ричарду показалось, что голос его стал похож на скрежет. Он слушал, как потрескивает огонь костра. Кэлен долго не отвечала. Услышав, что она плачет, Ричард повернулся к ней. Она подняла голову и протянула руку, чтобы он помог ей встать. Поднявшись, она прислонилась к дереву, откинула с лица волосы и встала, скрестив руки. -- Да, Исповедницы рожают и мальчиков. Сейчас -- не так часто, как прежде, но все же рожают. -- Она кашлянула. -- Но у детей мужского пола магическая власть развита сильнее: им даже не нужно времени, чтобы восстановить свою силу. Иногда эта сила становится для них всем, развращает их. Это последствие ошибки, сделанной волшебниками. Они выбирали женщин определенным образом, но не подумали о том, что магическая сила может стать самостоятельной. Они не предусмотрели, как дар этот будет передаваться потомкам, и не учли, что у мужчин он может развиться иначе, чем у женщин. Давным-давно несколько мужчин-Исповедников объединились и создали страшное царство жестокости. Тогда наступили "темные времена". То время было похоже на нынешнее, когда появился Даркен Рал. Наконец волшебники добрались до Исповедников и уничтожили их. Много волшебников погибло. С тех пор волшебники оставили попытки править государствами. Слишком многие из них погибли из-за этого. Сейчас они стараются только служить людям, помогать им, когда это нужно. Но больше они никогда не вмешивались в дела правителей без крайней необходимости. Они получили горькие уроки. Кэлен, продолжая рассказывать, старалась не смотреть ему в глаза. -- По некоторым причинам женщины обращаются со своей силой с гораздо большей человечностью, что составляет одно из их свойств, и избегают развращающего действия этой силы. Волшебники сами не знают, почему. Это тоже похоже на Искателей Истины: Волшебник должен правильно избрать Искателя, иначе тот использует данную ему силу во зло. Вот почему Зедд так рассердился на Совет Срединных Земель за то, что его лишили права называть Искателей. Мужчины-Исповедники, не все, но большинство, оказались неспособны правильно обращаться с данной им властью. Они не могут сдерживать волшебную силу, когда это нужно. Кэлен бросила взгляд на Ричарда. -- Когда они хотели женщину, они просто овладевали ею, используя свои чары. Так они овладевали многими женщинами. Они не знали ни самоограничения, ни чувства ответственности за свои поступки. Рассказывают, что "темные времена" были одной черной ночью страха. Их царство продолжалось долгие годы. Волшебникам пришлось уничтожить многих. По существу, они убили всех, рожденных, от этой похоти, чтобы предотвратить стихийное распространение магического дара. Сказать, что им все это было неприятно -- значит ничего не сказать. -- И что же происходит теперь? -- спросил он нетерпеливо. -- Что бывает, когда у Исповедниц рождаются мальчики? Кэлен проглотила комок в горле. Она все еще боролась со слезами. -- Когда у Исповедницы рождается мальчик, его приносят в одно особое место в центральной части Эйдиндрила, где мать кладет его на Камень. -- Она переменила позу, ей было неспокойно и явно трудно об этом рассказывать. Ричард взял Кэлен за руку и стал гладить ее пальцы, хотя вдруг почувствовал, что ему не следует уже касаться ее, как прежде. -- Как я уже рассказала тебе, человек, которого коснется Исповедница, сделает все, что она ему велит. -- Он почувствовал, что рука ее задрожала. -- Мать мальчика приказывает своему мужу, и он... он... кладет на горло младенца жезл... и... наступает ногами на оба конца. Ричард выпустил ее руку. Обхватив руками голову, он отвернулся к костру. -- И так с каждым новорожденным мальчиком? -- Да, -- ответила Кэлен, и он едва расслышал ответ. -- Не допускается возможности оставить жизнь ни одному мужчине-Исповеднику, потому что из каждого может вырасти тот, кто в будущем использует свой волшебный дар во зло, чтобы добиться господства для себя и вернуть "темные времена". Волшебники и Исповедницы внимательно наблюдают за каждой беременной Исповедницей и делают все, что в их силах, чтобы утешить ее, если у нее рождается мальчик, которого нужно... -- Она умолкла. Ричард вдруг понял, что ненавидит Срединные Земли, ненавидит страстно, и только во вторую очередь -- из-за отношения к Даркену Ралу. Он впервые понял, почему те, кто поселился в Вестландии, хотели жить в стране, где нет никакой магии. Больше всего он сейчас желал бы вернуться туда, подальше от всех этих колдовских дел. Слезы выступили на его глазах, когда он подумал, как он тоскует по Оленьему лесу. Он поклялся себе, что если все же справится с Даркеном Ралом, то уж позаботится о том, чтобы восстановить границы. Зедд ему поможет, в этом Ричард не сомневался. Теперь он понял, почему и сам Зедд старался держаться подальше от Срединных Земель. И если границы будут восстановлены, то он, Ричард, всю оставшуюся жизнь проживет по ту сторону границы. Но сначала надо будет разобраться с мечом. Он не отдаст Меч Истины. Он уничтожит его. -- Спасибо тебе, Кэлен, -- выдавил он из себя. -- Спасибо, что рассказала мне все. Не хотел бы я услышать об этом от кого-нибудь другого. -- Он чувствовал, что говорит совсем не то. До сих пор ему казалось, что, когда удастся остановить Рала, жизнь только начнется, что впереди какое-то будущее и какие-то возможности. Теперь он понял, что остановить Рала -- не начало, а конец. Конец не только для Рала, но и для него самого. В будущем после этого ничего не останется, всякая надежда умерла. Если он справится с Даркеном Ралом и Кэлен будет в безопасности, то он, одинокий, вернется в Олений лес, и жизнь для него закончится. Он услышал, как Кэлен всхлипывает за его спиной. -- Ричард, если ты хочешь, чтобы я оставила тебя, не бойся прямо сказать мне об этом. Я тебя пойму. К таким вещам Исповедницы привыкают. Он посмотрел на догоравший костер и зажмурился, стараясь сдержать слезы. Ричард чувствовал боль в груди, дышал с трудом. -- Прошу тебя, Кэлен, скажи, есть ли... есть ли хоть какая-то возможность... чтобы... мы с тобой. -- Нет, -- простонала она. Он постарался удержать дрожь в руках. Все для него было потеряно. -- Кэлен, -- заговорил он наконец, -- есть ли какой-то закон, или обычай, или что там еще, который запрещал бы нам быть друзьями? -- Нет, -- ответила она плача. Ричард повернулся и обнял ее. -- Именно сейчас я нуждаюсь в друге, -- прошептал он. -- Я тоже. -- Она плакала, обнимая его, положив голову на его грудь. Но я сама больше не могу. -- Я знаю, -- сказал он, чувствуя, как по щекам текут слезы. -- Но, Кэлен, я люблю... Она приложила палец к его губам. -- Не говори этого! -- вскрикнула она. -- Пожалуйста, Ричард, никогда этого не говори. Она могла помешать ему произнести это вслух, но только -- не думать и чувствовать. Кэлен, рыдая, прильнула к нему, а он вспоминал, как тогда, в приют-сосне, после их первой встречи, когда подземный мир чуть не заполучил ее, она также прильнула к нему, и он тогда подумал, что Кэлен не привыкла к тому, чтобы ее обнимали. Теперь он понимал, почему. Огонь гнева начал разгораться среди пепла надежды. -- А ты уже выбрала себе пару? Кэлен покачала головой. -- Сейчас у меня есть более важные дела. Но если мы победим и я останусь жива, то должна буду это сделать. -- Раз так, пообещай мне кое-что. -- Если смогу. Ричард почувствовал, как у него пересохло в горле, и с трудом смог произнести: -- Обещай, что не выберешь никого, пока я не вернусь в Вестландию. Безразлично, кто бы это ни был. Кэлен подавила рыдания. -- Обещаю. Он все еще держал ее в объятиях, пытаясь вновь прийти в себя, борясь с подступающим отчаянием. Наконец он заставил себя улыбнуться. -- А в одном ты не права. -- Это в чем же? -- Ты сказала, что Исповедницы не подчинялись еще ни одному мужчине. Но ты ошиблась. Мне подчиняется сама Мать-Исповедница. Ведь ты поклялась защищать меня. И я заставлю тебя выполнять обязанности проводницы. Кэлен через силу засмеялась. -- А ведь, пожалуй, ты прав. Поздравляю! Ты первый, кому это удалось. Ну и что прикажет мой хозяин своей проводнице? -- Чтобы она больше не доставляла мне беспокойство, пытаясь покончить с собой. Ты нужна мне. И еще. Чтобы доставила меня к королеве, чтобы мы могли добыть шкатулку, встретиться с Даркеном Ралом и потом, с помощью проводницы, благополучно вернуться. Кэлен кивнула. -- Будет исполнено, повелитель. -- Она отстранилась от него, положила руки ему на плечи и сильно стиснула их, улыбаясь сквозь слезы. -- И как это получается, что благодаря тебе я чувствую себя лучше даже в самые скверные минуты моей жизни? Ричард пожал плечами, снова заставил себя улыбнуться, хотя ему было страшно тяжело, и сказал: -- Я -- Искатель Истины. Я все могу. -- Он хотел сказать еще что-то, но осекся. Ричард перестал улыбаться, и она покачала головой. -- Ты исключительная личность, Ричард Сайфер, -- прошептала она. А он желал только одного -- выплакаться где-нибудь, где его никто не увидит.

Глава 35

Ричард затоптал тлеющие угольки -- единственное тепло в холодном утреннем воздухе. Небо стало светло-синим, с запада подул резкий ветер. "По крайней мере, -- подумал Ричард, -- ветер в спину". У ног его лежала та палка, которую Кэлен приспособила, чтобы зажарить кролика. При мысли о том, что он, лесной проводник, учил ее таким вещам, Ричард покраснел. Мать-Исповедница выше, чем королева. Королевы кланяются Матери-Исповеднице... Никогда в жизни он не чувствовал себя так глупо. Зедд пытался его предупредить, стоило только послушать Волшебника. Ричард ощутил страшную пустоту. Он вспоминал о брате, о друзьях, о Зедде, о Чейзе. По крайней мере он не одинок. Он смотрел, как Кэлен взваливает на плечи мешок. "А у нее, -- подумал Ричард, -- никого нет. Даже Исповедниц. Она осталась одна во всех Срединных Землях, окруженная людьми, которых пытается спасти и которые боятся и ненавидят ее, или врагами, которые хотят ее убить. И нет даже Волшебника, который мог бы защитить ее". Ричард понимал, почему она боялась ему об этом рассказать. Он ведь ее единственный друг. И нельзя же думать только о себе. Если он может быть ей только другом, пусть так, даже если это убьет его. -- Наверное, трудно было рассказать мне все это? -- спросил он, вешая меч на пояс. Кэлен закуталась в плащ, защищаясь от холодного ветра. Ее лицо вновь стало непроницаемым. Только тот, кто хорошо знал Кэлен, смог бы прочесть в ее глазах свидетельство перенесенной боли. -- Было бы легче убить себя, -- ответила Кэлен. Она повернулась и пошла вперед по тропе, и он -- следом. Интересно, если бы она все рассказала с самого начала, остался бы он с ней? Боялся бы он ее, как все остальные? Может, она и была права, не решаясь сказать ему правду, но кто знает, что бы он чувствовал сейчас, сложись все иначе? К полудню они достигли перепутья, отмеченного камнем высотой примерно по пояс Ричарду. Ричард остановился, разглядывая вырезанные там символы. -- Что бы это значило? -- Здесь указаны дороги к разным городам и селениям и расстояние до них. -- Кэлен кивком указала на одну из троп. -- Если мы хотим избежать встречи с местными жителями, лучше повернуть сюда. -- А насколько это дальше? Кэлен снова посмотрела на камень. -- Обычно я хожу из города в город по дорогам, а не по лесным тропинкам. На камне тоже обозначено расстояние только по дорогам, но я думаю, по тропе на несколько дней дольше. -- А есть ли поблизости города? -- Да, часах в двух ходьбы Хорнерз-Милл. А что? -- Мы могли бы раздобыть лошадей, и тогда дело пойдет куда быстрее. Она посмотрела на дорогу, ведущую в Хорнерз-Милл, словно пытаясь разглядеть отсюда далекий город. -- В Хорнерз-Милл обрабатывают дерево, там -- лесопилка. У них должно быть много лошадей, но для нас это может оказаться не так хорошо, как ты думаешь. Я слышала, что они сочувствуют Д'Харе. -- Все же можно посмотреть, есть ли лошади. Возможно, так мы выиграем день пути. У меня есть серебро и пара золотых слитков, так что мы в состоянии заплатить. -- Ну, если соблюдать осторожность, то можно и посмотреть. Только не вздумай показывать им золото и серебро с клеймом Вестландии: во всем, что идет с запада, эти люди видят угрозу. Россказни и предрассудки, знаешь ли. -- Ну и что ты предлагаешь? Украсть лошадей? -- Разве ты уже забыл? -- удивилась Кэлен. -- С тобой ведь Мать-Исповедница. Мне стоит лишь попросить. Ричард постарался, чтобы его лицо не выразило неудовольствия. -- Ладно, там видно будет. Хорнерз-Милл стоял на высоком берегу реки Каллисидрин, которая давала энергию для лесопилки и обеспечивала сплав бревен. В реку сливали промышленные отходы. Ветхие постройки лесопилки возвышались над другими. Складские помещения были забиты пиломатериалами. Еще больше досок лежало под парусиной в ожидании погрузки на баржи или на повозки. За лесопилкой на склоне прилепились домишки, похожие на времянки, ставшие, к сожалению, постоянным жильем. Уже издали путники заметили, что в городе что-то не так. На лесопилке было подозрительно тихо, на улицах -- ни души. Город, всегда оживленный, вдруг замер и опустел: ни людей, ни собак. Лишь изредка слышалось хлопанье парусины да дребезжание кусков металлической обшивки. Подойдя поближе, они ощутили, что ветер доносит не только звуки. Ветер доносил запах. Запах смерти. Ричард невольно схватился за меч. Они увидели валявшиеся в лужах странно распухшие мертвые тела, вокруг которых вились тучи мух. Мертвецы лежали у домов, словно сложенные в кучи опавшие листья. У многих были страшные раны, в телах торчали обломки копий. Разбитые двери свисали с петель, валялись на дороге вместе с разбросанной утварью, одеждой и обломками мебели. Выбитые окна, разрушенные дома... Ричард с Кэлен прикрыли плащами носы. -- Это Рал? -- спросил Ричард. Кэлен пригляделась к трупам, не подходя к ним близко. -- Нет. Рал убивает иначе. Похоже, здесь был бой. -- Скорее бойня. Она кивнула. -- Помнишь убитых из Племени Тины? Рал всегда убивает так. Здесь другое. Они шли осторожно, стараясь держаться подальше от середины улиц, ступая порой на засохшую кровь. Все лавки были разграблены. Что не смогли унести, то уничтожили. Кэлен потянула Ричарда за рукав. На стене дома кровью было написано: СМЕРТЬ ВСЕМ, КТО ПРОТИВ ВЕСТЛАНДИИ. -- Что это, по-твоему, значит? -- шепотом спросила она, точно мертвые могли ее услышать, Ричард уставился на кровавые буквы. -- Ничего не понимаю. -- Он еще раз хмуро перечитал надпись. Тут Ричард заметил стоявшую перед амбаром тележку, нагруженную одеждой и домашней утварью. Они переглянулись. Здесь был кто-то живой, и этот кто-то даже собирался в дорогу. Ричард осторожно вошел в дверной проем. Кэлен последовала за ним. В полумраке можно было различить поваленные мешки с зерном и поломанные бочки. Ричард с Кэлен постояли у входа, пока глаза не привыкли к темноте. Они заметили на пыльном Полу свежие следы. Больше всего было маленьких, детских. Наконец Ричард разглядел съежившихся от страха людей позади стойки. Он не стал вынимать меч из ножен. -- Я не причиню вам зла, -- мягко сказал он. -- Выходите. -- Ты солдат Народной армии мира? Вы пришли спасти нас? -- спросила женщина. Ричард и Кэлен хмуро переглянулись. -- Нет, -- ответила Кэлен. -- Мы... просто путники. У женщины было грязное заплаканное лицо. Темно-коричневое платье было порвано и измято. Ричард убрал руку с рукояти меча, чтобы не пугать незнакомку. Губы ее задрожали. Она пыталась в потемках разглядеть лица путников. Наконец женщина махнула рукой остальным, показывая, что можно выходить. Перед Ричардом и Кэлен предстали шестеро детей -- пять девочек, мальчик -- и старик со старухой. Дети тут же уцепились за женщин, взрослые посмотрели на Ричарда и перевели взгляд на его спутницу. Глаза их расширились от страха и удивления, они снова съежились. Ричард сперва изумился, но потом понял, куда направлены все взгляды -- на волосы Кэлен. Взрослые упали на колени и опустили головы. Дети молча зарылись в юбки. Покосившись на Ричарда, Кэлен показала им знаком, чтобы они встали. -- Встаньте, -- велела она, -- не нужно этого. Встаньте. Смущенные, они подняли головы и, глядя на руки Кэлен, неохотно повиновались. -- Как прикажешь, Мать-Исповедница, -- проговорила дрожащим голосом та, что помоложе. -- Прости нас, Мать-Исповедница, мы... тебя не узнали... в этой одежде. Прости нас, мы люди простые, извини... Кэлен мягко прервала ее: -- Кто ты? Женщина низко поклонилась ей и так и осталась стоять, согнувшись. -- Я Регина Кларк, Мать-Исповедница. Кэлен взяла ее за плечи и заставила выпрямиться. -- Что здесь случилось, Регина? Глаза Регины Кларк наполнились слезами, она бросила испуганный взгляд на Ричарда. Кэлен тоже посмотрела на него. -- Ричард, -- тихо сказала она, -- почему бы тебе не вывести отсюда старика и детей? Ричард понял, что женщины боятся говорить при нем. Он подал руку согбенному старику и вывел вместе с ним на улицу четырех детей. Две девочки, самые маленькие, не захотели уходить. Кэлен знаком дала ему понять, что не надо настаивать. Детишки уселись на ступеньках, прижавшись друг к другу, глядя перед собой невидящими глазами. Никто не ответил Ричарду на вопрос, как кого зовут. Если они и смотрели на него, то украдкой, испуганно, желая убедиться, что он к ним больше не подойдет. Старик, когда Ричард спросил его имя, кажется, не расслышал. -- Ты можешь рассказать, что здесь случилось? -- спросил Ричард. Тот лишь испуганно поглядел на дорогу. -- Вестландцы... Старик заплакал и больше не произнес ни слова. Ричард, боясь еще больше растревожить его, замолчал. Он предложил старику кусок вяленого мяса, но тот не взял. Дети тоже испуганно отдергивали руки, когда Ричард протягивал им мясо, и он убрал мясо в мешок. Старшая девочка, почти девушка, смотрела на Ричарда так, словно он мог убить их или съесть. Чтобы не запугивать их еще больше, Ричард отошел, ободряюще улыбнулся и пообещал, что никого не тронет. Кажется, ему не поверили. Ричард постоянно оглядывался на дверь. Ему было неуютно, он озирался, ожидая Кэлен. Наконец Кэлен появилась. Казалось, она изо всех сил старается сохранить спокойствие. Ричард поднялся, дети бросились обратно в укрытие. Старик же остался на прежнем месте. Кэлен взяла Ричарда под руку и отвела в сторону. -- У них нет лошадей, -- сказала она, сосредоточенно глядя на дорогу, по которой они пришли. -- По-моему, нам лучше идти лесными тропинками, а не большими дорогами. -- Кэлен, что случилось? Что тут произошло? Кэлен бросила гневный взгляд на кровавые буквы: СМЕРТЬ ВСЕМ, КТО ПРОТИВ ВЕСТЛАНДИИ. Пока они шли по городу в сторону леса, Кэлен рассказывала. -- Сюда приходили посланцы Даркена Рала и рассказывали народу о его силе и славе. Они бывали здесь часто, говорили в городском совете о благах, которые принесет всем правление Д'Хары, о любви Рала ко всем людям. -- Безумие, -- произнес Ричард хриплым шепотом. -- Тем не менее сердца горожан были покорены. Все согласились провозгласить свой город частью территории Д'Хары. Сюда пришла Народная армия мира. Солдаты обращались с горожанами очень уважительно, покупали у купцов разные товары, щедро тратя золото и серебро. -- Кэлен показала на штабеля досок под парусиной. -- Посланцы не обманули людей. Стали поступать заказы на древесину, на строительство какого-то нового города, где люди процветали бы под светлой властью Рала. Ричард удивленно покачал головой. -- А потом? -- Потом работы по заказам отца Рала стало даже больше, чем могли выполнить горожане. В работу вовлекали все больше людей. Тем временем посланцы предупредили об опасности со стороны Вестландии. О том, что оттуда угрожает опасность Отцу Ралу. -- Из Вестландии?! -- воскликнул Ричард. Она кивнула. -- Тогда Армия собралась уходить. Солдаты сказали, что должны защитить от Вестландии и другие города, присягнувшие на верность Д'Харе. Горожане умоляли оставить у них отряд для защиты, и в награду за верность им оставили небольшой гарнизон. Ричард пропустил Кэлен вперед на тропу, и снова озадаченно поглядел на нее. -- Так это сделала Армия Рала? Тропа оказалась достаточно широкой. Кэлен подождала, пока Ричард поравняется с ней, и лишь потом ответила: -- Нет. Они говорят, какое-то время все шло хорошо. Но с неделю назад на город вдруг напал отряд вестландцев. Они поубивали всех д'харианцев. После этого они стали неистовствовать, убивая всех без разбора и грабя город. Убивая людей, вестландские солдаты кричали, что так будет со всеми, кто пойдет за Ралом или посмеет оказать сопротивление Вестландии. Они ушли до захода солнца. Ричард схватил Кэлен за плечо и повернул к себе. -- Это ложь! Вестландцы не могли этого сделать! Этого не могло быть! Кэлен удивленно посмотрела на него. -- Ричард, я и не говорю, что это правда, я лишь пересказываю тебе то, что слышала от этих людей, то, во что они сами верят. Он отпустил ее, явно смущенный, и все же добавил: -- Это не вестландцы. Ричард собрался идти дальше, но Кэлен, взяв за руку, удержала его. -- Это еще не все. Ричард подумал, что ему не хочется выслушивать все до конца, но кивнул, чтобы Кэлен продолжала. -- Оставшиеся о живых сразу же стали уезжать из города, забирая с собой все, что могли, кто -- на другой день, кто -- похоронив близких. Ночью вернулись вестландцы, человек пятьдесят. Горожан осталось уже немного. Вестландцы сказали, что хоронить их врагов запрещается, что трупы надо оставить зверям и птицам, для устрашения всех, кто сопротивляется воле Вестландии. В наказание вестландцы казнили всех оставшихся мужчин и даже мальчиков. -- Кэлен не пояснила, как казнили, но Ричард не хотел этого знать. -- Этого мальчика и старика вестландцы не заметили, а то убили бы и их. Женщин оставили в живых и заставили смотреть на казнь. -- Сколько осталось женщин? -- Не знаю. Не так много. -- Кэлен снова оглянулась на город, потом повернулась к Ричарду. Глаза ее полыхнули гневом. -- Солдаты насиловали женщин, даже девочек. -- Она посмотрела прямо ему в глаза. -- Все девочки, которых ты там видел, были изнасилованы по крайней мере... -- Вестландцы не могли этого сделать! Кэлен пристально смотрела на него. -- Я верю. Но кто? Зачем? У Ричарда в глазах застыла боль. -- Можем ли мы что-то сделать для них? -- Наш долг состоит не в том, чтобы защитить немногих, мы должны спасти всех живущих и остановить Рала. Нам нельзя задерживаться на пути в Тамаранг. Что бы там ни было, лучше избегать проезжих дорог. -- Ты права, -- неохотно признал он, -- но мне это не по душе. -- Мне тоже. -- Лицо ее смягчилось. -- Ричард, я думаю, они в безопасности. Чье бы это ни было войско, оно не станет упускать крупную добычу ради горстки женщин и детей. Слабое это было утешение, что убийцы станут охотиться еще за кем-то от имени его родины. Он вновь подумал, как ненавидит все это. А ведь в Хартленде самой большой неприятностью для него было подчинение брату, который его "воспитывал". -- Крупное войско не будет идти по тропам сквозь густой лес, оно пойдет по дорогам. Но нам все равно лучше поискать на ночь приют-сосну. Мало ли кто может встретиться. Она кивнула. -- Ричард, в моей стране многие предались Ралу и совершили ужасные преступления. Но разве из-за этого ты хуже обо мне думаешь? -- Конечно, нет, -- нахмурился он. -- И я бы не стала хуже думать о тебе, будь это вестландские солдаты. Преступления, которые тебе самому кажутся ужасными, не падают на тебя, даже если их совершили твои соотечественники. Мы пытаемся совершить то, что делали некогда наши предшественники. Искатели и Исповедницы, низвергнуть правителя. Здесь мы можем рассчитывать только на себя. -- Кэлен посмотрела на него уже знакомым ему взглядом -- устремленным в вечность. Ричард поймал себя на том, что сжимает рукоять меча. -- Возможно, наступит время, когда ты останешься один. Каждый из нас должен делать все, что может. -- Это говорила не Кэлен, а Мать-Исповедница. Прошла тяжелая, неприятная минута. Наконец Кэлен отвела взгляд, отвернулась и продолжила путь. Ричард поплотнее закутался в плащ: ему было зябко, он чувствовал холод внутри и снаружи. -- Это не вестландцы, -- пробормотал он, следуя за ней -- Гори! -- сказала Рэчел, и хворост, обложенный камнями, вспыхнул, озарив внутренность приют-сосны. -- Сегодня нас здесь никто не найдет, -- сказала она куколке, убрав палочку в карман и грея руки у огня. Сара, лежавшая у Рэчел на коленях, ничего не ответила. Она замолчала почти с тех самых пор, как они убежали из замка, так что Рэчел сама беседовала с куклой, делая вид, словно та отвечает ей и говорит, что любит ее. В ответ на эту безмолвную речь Рэчел обняла Сару. Она достала из кармана горсть ягод и съела их. Сара от ягод отказалась. Рэчел принялась за засохший сыр. Все остальное она уже съела, конечно, не считая буханки. Но ведь там спрятана шкатулка -- значит, есть хлеб нельзя. Рэчел очень тосковала по Джиллеру, но следовало поступать так, как он велел: каждый раз ночевать в новой приют-сосне. Она не знала, далеко ли ушла от замка, и продолжала идти целыми днями, так что утром солнце было у нее за спиной, а вечером -- перед глазами. Это Рэчел усвоила от Брофи. Он называл это "идти по солнцу". Наверно, сейчас она так и делала. Внезапно одна из веток сосны зашевелилась, как живая. Рэчел изумилась. Но тут она увидела чью-то большую руку, а потом -- клинок длинного меча. Она замерла на месте. Незнакомец просунул голову внутрь. -- Что такое? -- Он улыбнулся. Рэчел услышала, как кто-то всхлипнул, и поняла, что это она сама. Потом рядом с головой мужчины появилась женская голова. Женщина стала впереди. Рэчел прижала Сару к груди. -- Убери же меч, -- сердито сказала женщина, -- ты совсем напугал ребенка. Рэчел прижала к боку буханку. Ей хотелось бежать, но ноги не слушались ее. Женщина влезла внутрь, подошла к Рэчел и опустилась около нее на колени. Мужчина тоже устроился рядом. Рэчел посмотрела на женщину и увидела, что у той длинные волосы Она испугалась еще сильнее и снова всхлипнула. Ноги ее подкосились. Рэчел, прижимая к себе узелок с хлебом, прислонилась к стволу. От женщины с длинными волосами жди беды. Девочка тяжело дышала, продолжая всхлипывать, изо всех сил вцепившись о Сару. Она испуганно озиралась, выискивая возможность убежать. -- Я не сделаю тебе ничего плохого, -- заговорила женщина. -- Голос ее был приятным, но принцесса Виолетта иногда обещала то же самое перед тем, как ударить. Женщина коснулась руки Рэчел. Та вскрикнула и отскочила. -- Пожалуйста, -- заплакала девочка, -- не надо жечь мою Сару. -- Кто это, Сара? -- спросил мужчина. Женщина сделала знак, чтобы он молчал. Рэчел все смотрела на ее длинные волосы. -- Я не буду жечь Сару, -- произнесла незнакомка своим приятным голосом. Но Рэчел знала: когда женщины с длинными волосами говорят приятным голосом, они могут врать. Хотя голос этой женщины, похоже, был действительно хорошим. -- Пожалуйста, -- жалобно попросила Рэчел, -- не надо нас трогать. -- Нас? -- Женщина огляделась, потом взглянула на Сару. -- А, так это Сара? -- Рэчел кивнула, еще крепче вцепившись в куклу. Она знала: если не ответишь на вопрос длинноволосой женщины, тебя могут больно ударить. Какая хорошенькая кукла, -- улыбнулась женщина. Лучше бы она не улыбалась. Если длинноволосые женщины улыбаются, это не к добру. Тут к Рэчел обратился мужчина: -- Меня зовут Ричард. А тебя? У него были добрые глаза. -- Рэчел. -- Красивое имя. Но, скажу тебе, Рэчел, я еще не видел волос, уродливее, чем у тебя. -- Ричард! -- всполошилась незнакомка. -- Как ты можешь говорить такое? -- Но это правда. Кто тебя так обкорнал? Какая-нибудь старая ведьма? Рэчел захихикала. -- Ричард! -- снова вскрикнула женщина. -- Ты напугаешь ее. -- Ну ничего, Рэчел. У меня есть с собой маленькие ножницы, и я очень хорошо умею стричь. Хочешь, я постригу тебя? Я по крайней мере сделаю это ровно. В таком виде ты можешь напугать даже дракона. Рэчел снова захихикала. -- Да, пожалуйста. Я хочу, чтобы у меня были ровные волосы. -- Ну так садись ко мне на колени, и мы их подровняем. Рэчел встала и подошла, стараясь держаться подальше от женщины, насколько можно было внутри сосны. Ричард посадил ее на колени. -- Ну-ка посмотрим, что у тебя тут. Рэчел все смотрела на женщину, ожидая удара. Он проследил за ее взглядом и указал на женщину ножницами. -- Это Кэлен. Я сперва сам ее испугался. Она ужасно страшная, правда? -- Ричард! Кто научил тебя так разговаривать с детьми? -- Научился кое у кого на границе, -- улыбнулся он. Рэчел засмеялась его словам. -- Я не думаю, что она страшная. Она -- самая красивая дама из всех, кого я видела. -- Рэчел, правда, так думала, но длинные волосы незнакомки все еще сильно пугали ее. -- Спасибо, Рэчел, ты тоже красивая. А ты голодная? Рэчел боялась говорить важным дамам и господам, что она голодная. Принцесса Виолетта твердила, что этого делать нельзя, и наказывала ее, как в тот раз, когда Рэчел ответила кому-то, что она голодна. Рэчел посмотрела на Ричарда. Тот улыбнулся. Все же девочка побоялась сказать Кэлен, что голодна. Кэлен погладила ее по руке. -- Конечно, ты голодная. Мы наловили рыбы, и если ты разрешишь готовить на твоем костре, мы с тобой поделимся. Что скажешь? -- Она улыбнулась приятной улыбкой. Рэчел снова поглядела на Ричарда. Тот подмигнул и вздохнул. -- Боюсь, мы поймали больше рыбы, чем в состоянии съесть. Если ты нам не поможешь, придется ее выбросить. -- А, ну тогда ладно. Чтобы вам ее не выбрасывать... я помогу ее доесть. Кэлен сняла мешок. -- А где твои родители? Рэчел сказала правду, потому что не знала, что еще ответить: -- Умерли. Ричард перестал орудовать ножницами и посмотрел на девочку. Лицо Кэлен сделалось печальным, но Рэчел не знала, верить этому или нет. Кэлен взяла ее за руку. -- Прости, Рэчел. Рэчел не очень огорчилась. Она уже не помнила родителей, помнила только дом, где жила с другими детьми. Ричард продолжал заниматься ее головой, а Кэлен достала сковородку и стала жарить рыбу. И правда, рыбы было много. Кэлен добавила специй, совсем как повара -- Рэчел случалось это видеть. От запаха пищи у девочки заурчало в животе. Состриженные волосы падали с ее головы. Она улыбнулась, подумав о том, как бы взбесилась принцесса, если бы увидела, что волосы Рэчел пострижены ровно. Ричард отрезал локон, перевязал стебельком травы и вручил девочке. -- Можешь сохранить его. Когда тебе понравится какой-нибудь мальчик, ты ему это подаришь, а он будет носить твой локон в кармашке у сердца, на память о тебе. Рэчел засмеялась. -- Ты самый смешной из всех, кого я знаю. Ты важный господин? -- Увы, Рэчел, я всего лишь лесной проводник. -- Лицо его стало немного печальным. Рэчел была рада, что он не из важных. Тем временем он достал из мешка маленькое зеркальце и протянул ей. -- Погляди и скажи, как тебе понравилось. Рэчел взяла зеркальце, пытаясь разглядеть себя при свете костра. Это было самое маленькое зеркальце, которое она видела, и ей трудно было это сделать. Но когда девочка разглядела себя, она изумилась, и глаза ее наполнились слезами. -- О, спасибо большое, Ричард. Никогда в жизни у меня не было такой красивой прически. -- Рэчел обняла его за шею. Он обнял ее в ответ, и это было так же хорошо, как когда ее обнимал Джиллер. Большая, теплая рука гладила ее по спине. Мгновение, пока это длилось, показалось ей долгим, очень долгим, и ей хотелось, чтобы оно никогда не кончалось. Но оно кончилось. Кэлен покачала головой. -- Ричард Сайфер, ты -- исключительная личность, -- шепнула она. Кэлен насадила для Рэчел на палку большой кусок рыбы и сказала, чтобы та как следует подула, а то можно обжечься. Рэчел подула немного, но она была слишком голодна, чтобы долго этим заниматься. Рыба оказалась ужасно вкусной. Она напомнила Рэчел кусок мяса, который ей однажды дали повара во дворце. -- Еще? -- спросила Кэлен. Рэчел кивнула. Кэлен вытащила из-за пояса нож. -- Может, порежем твой хлеб и съедим его с рыбой? -- Она потянулась к буханке. Но Рэчел резко отдернула руку с хлебом. Прижав буханку к груди, она отодвинулась подальше от Кэлен. -- Нет! Ричард перестал есть. Кэлен нахмурилась. Рэчел сжала в кармане огневую палочку. -- Рэчел, в чем дело? -- спросила Кэлен. Джиллер говорил, чтобы она никому не доверяла. Надо помнить об этом. -- Он для моей бабушки. -- Рэчел почувствовала, как по щеке покатилась слеза. -- Ну ладно, -- сказал Ричард, -- раз для бабушки, не будем его трогать, правда, Кэлен? -- Конечно! Извини, Рэчел. Мы не знали. Конечно, не тронем. Рэчел вынула руку из кармана и кивнула. Говорить мешал комок в горле. -- Рэчел, -- спросил Ричард, -- а где живет твоя бабушка? Рэчел застыла на месте. Никакой бабушки у нее не было. Она пыталась вспомнить названия городов, которые слышала от советников королевы, и сказала первое, что пришло в голову: -- В Хорнерз-Милл. Она тут же поняла, что совершила ошибку. Ричард и Кэлен испуганно поглядели друг на друга. Рэчел не понимала, что происходит. -- Рэчел, -- сказал Ричард, -- мы обещаем не трогать твой хлеб. -- Иди, поешь еще рыбы, -- продолжила Кэлен. -- Ты можешь положить свой хлеб, мы не возьмем его. Рэчел не шевельнулась. Ей хотелось поскорее убежать, но она знала, что взрослые бегают быстрее и непременно схватят ее. Надо сделать так, как велел Джиллер: спрятаться со шкатулкой до зимы, чтобы людям не отрубали голов. Ричард взял Сару, посадил ее к себе на колени, и сделал вид, будто угощает рыбой. -- Сара сейчас поест рыбки. Если хочешь, иди сюда и поешь с нами. Давай? Рэчел посмотрела на их лица, пытаясь понять, правду ли они говорят. Женщины с длинными волосами часто врут. Но непохоже было, чтобы врал Ричард. Рэчел подбежала к нему. Он усадил девочку к себе на колени, а Сару -- на колени к ней, и они принялись за рыбу. Рэчел не смотрела на Кэлен. Она боялась сделать что-нибудь не то, за что ее ударят. А еще Рэчел не хотела, чтобы ее согнали с колен Ричарда. Здесь было тепло и безопасно. -- Рэчел, -- обратился к ней Ричард, -- к сожалению, мы не можем отпустить тебя в Хорнерз-Милл. Там сейчас опасно. -- Ну ладно, я пойду куда-нибудь еще. -- Боюсь, Рэчел, сейчас везде опасно, -- проговорила Кэлен. -- Мы возьмем тебя с собой в безопасное место. -- Куда? Кэлен улыбнулась. -- Мы идем в Тамаранг, к королеве. -- Рэчел перестала жевать и замерла. -- А тебя возьмем с собой. Я уверена, королева сможет позаботиться о тебе, если я ее попрошу. -- Кэлен, -- прошептал Ричард, -- ты уверена? А как же волшебник? Кэлен кивнула и тихо ответила: -- Сначала мы нанесем визит королеве, а потом я разберусь с Джиллером. Рэчел заставила себя проглотить кусок, чтобы перевести дыхание. Она была права: женщинам с длинными волосами доверять нельзя! А она чуть не полюбила Кэлен. Девочка готова была заплакать. Ричард такой славный. Но почему он так хорошо относится к Кэлен, такой гадкой, что она готова напасть на Джиллера? Наверно, Ричард ее боится, как она боялась принцессу Виолетту. Девочке стало жаль Ричарда. Может, рассказать ему про шкатулку и вместе сбежать от этой Кэлен? Но Джиллер говорил, что никому нельзя доверять. Может, Ричард слишком боится Кэлен, и все расскажет ей. Нет, надо быть смелой, ради Джиллера, ради всех этих несчастных людей. Надо убежать одной. -- Этим можно заняться утром, -- сказала Кэлен, -- а сейчас лучше поспать, чтобы выйти с рассветом. Ричард кивнул, обнимая девочку. -- Ты поспи, а я покараулю первым. Он взял Рэчел на руки и отдал Кэлен. Рэчел прикусила язык, чтобы не закричать. Кэлен крепко прижала ее к себе. А Рэчел смотрела на ее нож. Даже у принцессы не было ножа. Она жалобно посмотрела на Ричарда и протянула к нему руки. Тот улыбнулся и вручил ей Сару. Она ждала от него совсем другого. Рэчел прижала к себе куклу, стараясь не заплакать. Ричард погладил ее по волосам. -- До утра, малышка. Он вылез из сосны, и Рэчел осталась с Кэлен. Девочка крепко зажмурилась. Надо быть храброй, нельзя плакать. Но все же она заплакала. Кэлен крепко обняла ее и стала гладить по голове. Пока Кэлен успокаивала Рэчел, та смотрела на черное отверстие между ветвями с другой стороны сосны. Она заметила, что Кэлен как-то странно вздрагивает, и с удивлением поняла, что та тоже плачет. Рэчел уже было почувствовала доверие к ней... Но тут она вспомнила, как принцесса Виолетта говорила, что наказывать больнее, чем терпеть наказание. Она с ужасом подумала, что же должна замышлять Кэлен, если это вызывает у нее слезы? Даже принцесса никогда не плакала, когда кого-то наказывала. Рэчел заплакала еще горше. Кэлен отпустила ее, чтобы вытереть слезы, но ноги у Рэчел были словно ватные, бежать она не могла. -- Замерзла? -- прошептала Кэлен, и по голосу ее чувствовалось, что она сама еще не успокоилась. Рэчел боялась, что, как бы она ни ответила, ее побьют. Она просто кивнула и стала ждать, что будет дальше. Но Кэлен достала из мешка одеяло и укутала себя и Рэчел. Девочка подумала, что это для того, чтобы ей труднее было убежать. -- Ложись рядом, а я расскажу тебе сказку. Мы будем согревать друг дружку. Хорошо? Рэчел легла рядом с Кэлен, которая прижалась к ней и обняла ее. Рэчел было хорошо, но она знала, что это хитрость. Кэлен начала рассказывать ей сказку про рыбака, который превратился в рыбку. Рэчел увлеклась и забыла ненадолго о своих бедах. Один раз они даже засмеялись вместе. Кончив сказку. Кэлен поцеловала Рэчел в макушку и погладила по голове. Рэчел подумала: "А что, если Кэлен не такая плохая? " Оттого что представишь себе это, вреда не будет. Как приятно, когда она гладит Рэчел и напевает песенку. Наверное, так это делала бы мама. Рэчел сама не заметила, как заснула. Ей снились прекрасные сны. Проснулась она около полуночи, когда Ричард пришел будить Кэлен. Но Рэчел притворилась спящей. -- Не хочешь ли ты еще поспать вместе с ней? -- нежно спросил он. -- Нет, -- прошептала Кэлен, -- мне пора караулить. Рэчел услышала, как она надела плащ и выбралась наружу. Рэчел на слух пыталась определить, куда пойдет Кэлен. Ричард, подбросив еще хворосту в огонь, улегся спать. Внутри сосны стало посветлее. Рэчел видела, что Ричард наблюдает за ней. Как было бы хорошо рассказать ему, какая Кэлен на самом деле гадкая, и убежать вместе с ним! Он такой славный, и, когда он обнимал ее, ей было хорошо, как никогда. Он получше закутал ее в одеяло. Слезы покатились по ее щекам. Рэчел услышала, как он лег на спину и укрылся сам. Скоро до нее донеслось его ровное дыхание. Поняв, что он спит, она вылезла из-под одеяла.

Глава 36

Ричард влез внутрь сосны и уселся у огня. Кэлен с надеждой посмотрела на него. Он молча притянул к себе мешок и стал укладываться. -- Ну что? Ричард бросил на нее недовольный взгляд. -- Я заметил по следам, что она шла на запад, той же дорогой, какой мы добрались сюда. Через несколько сотен ярдов она вышла на тропу. Потеряли не один час. -- Он показал на выход с обратной стороны сосны. -- Вот где она вылезла. Она кружила по лесу, чтобы уйти от нас подальше. Я выслеживал людей, которые не хотели, чтобы их нашли, но по их следам идти было легче. Она так легко ступает по корням и камешкам, и она слишком маленькая, чтобы оставлять следы там, где их оставил бы взрослый. Видела ее руки? -- Видела длинные синяки, это от хлыста. -- Нет, я говорю о царапинах. -- Царапин я не видела. -- Верно. На платье у нее были колючки, она пробиралась сквозь кустарник, но на руках-то не было царапин. Она ходит легко, почти ничего не задевая. Там, где прошел взрослый, остались бы сломанные ветки. Возьмем хотя бы следы, которые я оставил, продираясь сквозь кустарник, когда пытался идти по ее следам. И слепой найдет тропу, по которой я шел. Она же проходит сквозь заросли, как сквозь воздух. Я даже не сразу понял, что она вышла на ту тропу. Она босая, и избегает наступать в воду или грязь, туда, где ногам холоднее. Поэтому она выбирает сухие участки, и трудно определить, где она прошла. -- Мне следовало заметить, как она сбежала. Ричард понял: Кэлен думает, что он ругает ее, но только тяжело вздохнул: -- Это не твоя вина. Если бы караулил я, я бы тоже упустил ее. Она не хочет, чтобы ее заметили. Эта девочка -- умница. Но от его слов Кэлен лучше не стало. -- А ты бы мог обнаружить ее следы? -- Мог бы. Смотри, вот что я нашел в нагрудном кармане. -- Ричард поглядел на Кэлен. -- У сердца. -- Он вытащил локон Рэчел и повертел его в руках. -- На память о ней. Кэлен встала. Все краски сбежали с ее лица. -- Это я виновата. -- Она вылезла из приют-сосны. Ричард хотел было взять ее за руку, но Кэлен вырвала руку. Ричард поставил мешок и последовал за ней. Кэлен стояла, сложив руки, спиной к нему. Она смотрела на лес. -- Кэлен, ты не виновата. Она кивнула. -- Виноваты мои волосы. Ты видел, как испуганно она на них смотрела? Сотни раз видела я подобные взгляды. Ты можешь себе представить, каково это, когда тебя боятся даже дети? -- Он не ответил. -- Ричард, ты не мог бы обрезать мне волосы? -- Что? Кэлен умоляюще посмотрела на него. -- Ты можешь меня постричь? В ее взгляде он прочел боль. -- Почему бы тебе не сделать этого самой? -- Я не могу. Колдовские чары не позволяют Исповедницам стричься самим. Стоит попытаться, и возникает такая страшная боль, что мы оказываемся не в состоянии выполнить свое намерение. -- Как это так? -- Помнишь, какую боль причинила тебе магия меча, когда ты впервые убил человека? Это то же самое. Исповедница может потерять сознание, прежде чем закончит свое дело. Однажды я уже пыталась. Каждая Исповедница однажды решается на такую попытку. Но только однажды. Когда нам нужно привести в порядок волосы, это делает за нас кто-то другой. Но никто не осмеливался остричь их полностью. -- Она снова повернулась к Ричарду. -- Ты сделаешь это для меня? Ричард отвернулся, глядя на прояснившееся небо, пытаясь разобраться в своих чувствах и понять, что же испытывает она. Он еще многого не знает о ней, о ее мире. Все это казалось ему таинственным. Когда-то Ричард хотел бы узнать о ней все. Теперь ему этого совсем не хотелось. Между ними стоит магия, словно нарочно придуманная, чтобы их разъединить. Он повернулся к Кэлен. -- Нет. -- Могу я узнать, почему? -- Потому, что ты дорога мне такой, какая ты есть. Кэлен, какой я ее знаю, не стала бы дурачить людей, выдавая себя не за того, кто она есть. Даже если ты кого-то обманешь, это все равно ничего не изменит. Ты была и останешься Матерью-Исповедницей. Мы -- только то, что есть, ни больше, ни меньше. -- Он улыбнулся. -- Одна мудрая женщина, мой друг, однажды сказала мне это. -- Любой мужчина подпрыгнул бы от радости, доведись ему остричь волосы Исповеднице. -- Только не тот, кого ты перед собой видишь. Он -- твой друг. Кэлен рассеянно кивнула. -- Ей сейчас, наверное, холодно. У нее даже нет одеяла. -- У нее и еды нет, кроме этой буханки, которую она по какой-то причине так бережет, что предпочитает голодать. Кэлен улыбнулась. -- Она съела больше нас двоих. Хоть не на пустой желудок ушла. Но, Ричард, когда она придет в Хорнерз-Милл... -- Она не пойдет туда. -- Но ведь там у нее бабушка. -- Да нет у нее никакой бабушки. Когда я сказал, что ей нельзя идти о Хорнерз-Милл, где, по ее словам, у нее живет бабушка, она и глазом не моргнула. Только сказала, что пойдет куда-нибудь еще. Она и не побеспокоилась, что там случилось, почему нельзя к бабушке. Она даже не возразила. Девочка от кого-то убегает. -- Убегает? Может, от того, кто так хлестал ее по рукам? -- И по спине тоже. Когда я дотрагивался до ее спины, она дергалась, хотя ничего не говорила. -- Во взгляда Кэлен выразилось сострадание. -- Она, по-моему, бежала от того, кто так обкорнал ее. -- Ты думаешь? -- Это было сделано, чтобы пометить ее, словно собственность. Никто никому не станет так обрезать волосы, если только не хочет оставить знак, особенно здесь, в Срединных Землях, где люди уделяют волосам столько внимания. Это как клеймо чьей-то власти над ней. Вот я и решил постричь ее ровно, чтобы избавить от этого. -- Так вот почему она была так счастлива, когда ты это сделал, прошептала Кэлен. -- Но дело не только в ее бегстве. Она лжет, как заправский игрок. Легкость, с которой она лжет, очевидно, вызвана крайней необходимостью. Кэлен вновь посмотрела на него. -- Какой же? -- Не знаю. Но это как-то связано с ее буханкой. -- С буханкой? Ты серьезно? -- У нее нет ни башмачков, ни плаща, ничего нет, кроме куклы. Это ее сокровище, но все же она разрешила нам потрогать куклу. Но она не позволила нам даже дотронуться до буханки. Я не очень хорошо разбираюсь в здешней магии, но у меня на родине хлеб для девочек -- ценность не большая, чем кукла, и я думаю, здесь едва ли иначе. Видела, как она на тебя посмотрела, когда ты протянула руку к буханке? Будь у нее нож, она, пожалуй, попыталась бы ударить тебя. -- Ричард, неужели такое может быть с маленькой девочкой? Неужели этот хлеб может представлять для нее такую ценность? -- А разве не ты сказала, что она съела больше, чем мы вдвоем? Я даже Зедда вспомнил. Объясни, почему она, полуголодная, не откусила ни кусочка от этой буханки? Тут что-то важное, и хлеб играет здесь главную роль. -- Так мы пойдем за ней? -- спросила Кэлен, сделав шаг в его сторону. Ричард почувствовал, как клык у него на груди налился тяжестью. Он глубоко вздохнул и выдавил из себя: -- Нет. Как говорит Зедд, ничто никогда не дается легко. Чем мы можем оправдать то, что станем охотиться за девочкой, пытаясь отгадать загадку хлеба, если Рал в это время охотится за шкатулкой? Кэлен взяла его руку в свою, разглядывая ее. -- Ненавижу способность Даркена Рала держать нас на крючке. -- Она сжала его руку. -- Мы слишком быстро привязались к девочке. Ричард слегка обнял ее. -- Это правда. Это правда. Она умненькая девочка. Надеюсь, она найдет то, что ищет, и будет в безопасности. -- Отпустив Кэлен. Ричард пошел к сосне за вещами. -- Пора идти. Не хотелось думать о том, в какой опасности они, возможно, оставляют Рэчел и насколько та беззащитна перед опасностью. Надо было поскорее уйти подальше. Они углубились в дремучий лес и из-за быстрой ходьбы не замечали холода. Прежде, когда Ричард был проводником, его раздражала паутина на лесных тропах. Сейчас он даже радовался ей, считая пауков своими защитниками и мысленно благодаря их каждый раз, когда на пути попадалась паутина. Около полудня они остановились на привал у камней, омываемых ледяным потоком. Ричард ополоснулся холодной водой, чтобы освежиться после трудного пути. Пообедали они всухомятку, наскоро, и продолжили путь. Он все старался не вспоминать о Рэчел и всякий раз ловил себя на том, что продолжает думать о ней. Он видел, что и Кэлен о чем-то напряженно думает, оглядываясь по сторонам. Один раз он спросил, как она считает, правильно ли они поступили? Кэлен не поинтересовалась, в чем именно, она только спросила, сколько времени, по его мнению, уйдет на то, чтобы догнать девочку. Ричард сказал, что дня два, в лучшем случае -- один. Двух дней, по мнению Кэлен, они не могут себе позволить. Его это удовлетворило. Вечерело. Солнце село за дальней горой хребта Ранг-Шада. Наступили сумерки, и ветер улегся. Ричард отвлекся от мыслей о Рэчел, сосредоточившись на поисках безопасного пути в Тамаранг. -- Помнишь, Кэлен, Зедд говорил, чтобы мы с тобой держались подальше от Даркена Рала, потому что бессильны против его власти? -- Да, он так говорил, -- отозвалась Кэлен. -- А Шота говорила, что шкатулка недолго останется у королевы. Ричард нахмурился. -- Ну, может, она хотела сказать, что шкатулкой скоро завладеем мы. -- Нет. Она предупреждала, что мы должны торопиться. Что, если Даркен Рал уже здесь? Кэлен обернулась и посмотрела на него, а потом подошла поближе. -- Ну и что тогда? У нас все равно нет другого выхода. Я пойду в Тамаранг. Хочешь подождать меня здесь? -- Конечно, нет! Я только хочу, чтобы мы понимали, на что идем: он может быть здесь. -- Я сама давно думаю о том же. Он помолчал с минуту, потом спросил: -- И что ты решила? Что будем делать, если Даркен Рал там? Кэлен посмотрела на дорогу. -- Если он там, то мы скорее всего погибнем. Ричард замедлил шаг, а она пошла вперед, не поджидая его. В лесу становилось все темнее, закат догорал. Тропа вела теперь к реке Каллисидрин. Временами они теряли реку из вида, но слышали, как шумит ее бурая вода. Ричард все никак не мог отыскать приют-сосну. Уже стемнело, и он оставил надежду найти убежище до ночи. На безопасном расстоянии от дороги, у подножия холма, он обнаружил расколотый камень. Место это было со всех сторон окружено деревьями, и он счел убежище надежным, пусть и под открытым небом. Луна уже стояла высоко, когда Кэлен поставила на огонь мясо, а Ричард, к своему удивлению, обнаружил, что в ловушку раньше, чем он ожидал, попались два кролика, которые тоже пошли в котелок. -- Ну, тут хватит еды, даже чтобы накормить Зедда, -- заметила Кэлен. Не успела она это сказать, как в свете костра они увидели старика, который остановился рядом, подбоченясь. Волосы его были растрепаны, одежда местами порвана. -- Я проголодался! -- заявил он. -- Давайте поедим. Ричард и Кэлен в изумлении вскочили на ноги. Старик с не меньшим удивлением увидел, что Ричард схватился за меч. Не отходя от костра, Ричард сделал выпад мечом в его сторону. -- Что это значит? -- спросил старик. -- Отступи, -- приказал Ричард. Он пошел на старика, держа в руке меч; оттесняя пришельца к деревьям, с которых Ричард не сводил глаз. -- Могу я спросить, что это ты делаешь, мальчик мой? -- Ты уже однажды звал меня, в другой раз я тебя видел, но оба раза это был не ты. Я не хочу, чтобы меня одурачили в третий раз. Пройди-ка между вон теми двумя деревьями. -- С какой стати? -- возмутился старик. -- Вложи меч в ножны, мой мальчик. -- Если ты не пройдешь между этими деревьями, меч вместо ножен пойдет в тебя, -- ответил Ричард сквозь зубы. Старик, удивленно подняв брови, двинулся под конвоем Ричарда через кустарник. Бросив мгновенный взгляд назад, старик прошел между деревьями и паутина разорвалась. Ричард радостно улыбнулся. -- Зедд, неужели ты? -- Я, провалиться мне на этом самом месте, -- ответил Зедд, уставясь на него одним глазом. Ричард вложил меч в ножны и бросился обнимать старого друга, едва не задушив его. -- Зедд! Я так рад тебя видеть! Зедд едва дышал. Ричард отпустил старика, поглядел на него, сияя, и стиснул снова. -- Страшно подумать, -- заметил Зедд, -- что было бы, если бы, увидев меня, ты обрадовался еще больше. Ричард подвел его к костру, обнимая за плечи. -- Извини, мне надо было убедиться наверняка. Я не мог поверить, что ты появился здесь. Но я счастлив, что с тобой все хорошо. Нам много о чем надо поговорить. -- Да, конечно. Можем мы сначала поесть? Кэлен также обняла Волшебника. -- Мы так о тебе беспокоились! Пока его обнимали, Зедд с вожделением посматривал на котелок. -- Это все так. Но беседовать лучше на полный желудок. -- Но у меня еще не готово, -- улыбнулась Кэлен. Зедд разочарованно посмотрел на нее. -- Не готово? Ты уверена? Сейчас проверим. -- Конечно. Мы только начали. -- Не готово, -- бормотал он, -- не готово... Ладно, посмотрим. Отойдите-ка оба... Зедд посмотрел на огонь так, словно перед ним был непослушный ребенок, и простер к нему тощие руки. Огонь зашипел, набирая силу. Взметнувшийся язык синего пламени лизнул котелок так, что тот подпрыгнул. Варево забулькало и захлюпало. Синий огонь покачивал котелок, поглаживая его, словно лаская. Волшебник убрал руки, и синее пламя погасло. Зедд довольно улыбнулся. -- Ну вот, теперь готово. Давайте есть. Кэлен стала перед огнем на колени и попробовала деревянной ложкой варево. -- Да, уже готово, -- подтвердила она. -- Ну, нечего стоять и глазеть, мальчик мой, -- сказал Зедд Ричарду. Доставай миски. Ричард покачал головой и выполнил требование. Кэлен наполнила миску, положив на край несколько сухариков. Ричард вручил ее Зедду. Волшебник не стал садиться, он предпочел съесть свою порцию стоя. Кэлен наполнила еще две миски, а Зедд уже протягивал ей пустую за добавкой. Покончив с первой порцией, Зедд решил наконец сесть. Ричард опустился на бугорок, Кэлен пристроилась рядом, а Зедд -- на земле, напротив них. Ричард подождал, пока Зедд проглотит половину того, что было в миске, потом наконец спросил: -- Ну как там Эди? Она хорошо заботилась о тебе? Зедд растерянно посмотрел на него. Даже при свете костра Ричард готов был поклясться, что Зедд покраснел. -- Ну мы... -- Он поглядел на удивленную Кэлен. -- У нас с ней... было все хорошо. -- Он зло глянул на Ричарда. -- Что за вопрос? Ричард и Кэлен переглянулись. -- Я ничего такого не имел в виду, -- ответил Ричард. -- Я только заметил, что она очень интересная и привлекательная. Мне показалось, что и ты такого же мнения. -- Ричард посмеивался про себя. Зедд вернулся к своей миске. -- Славная женщина. -- Он поддел ложкой какой-то корешок. -- А это что такое? Я съел три штуки, но так и не понял, что это. -- Корень тавы, -- ответила Кэлен. -- Он тебе не понравился? -- Разве я сказал, что он мне не понравился? -- проворчал Зедд. Просто хотел узнать, что это такое. -- Он оторвал взгляд от миски. -- Эди сказала, что дала вам ночной камень. Так, по ночному камню, я вас и нашел. Думаю, -- он поглядел на Ричарда, тряся ложкой, -- что ты будешь осторожен с этой штукой. Не доставай ее без крайней необходимости. Самой крайней. Ночные камни чрезвычайно опасны. Эди следовало бы предупредить вас. Я ей говорил. От этой штуки лучше бы избавиться. -- Мы знаем, -- ответил Ричард, трудясь над куском мяса. Ричарда так и подмывало задать один вопрос. Он не знал, как начать, но Зедд опередил его: -- Вы поступали, как я велел? Избегали опасностей? И чем вы занимались? -- Ну, мы... -- сказал Ричард с глубоким вздохом, -- сначала мы долго пробыли у Племени Тины. -- Племя Тины... -- Зедд словно взвешивал эти слова, держа в ложке кусок мяса. Потом изрек: -- Ладно. Люди Тины не так опасны. -- Он откусил кусочек мяса и продолжал говорить: -- Так, значит, вы жили у Племени Тины. -- Так как они ничего не отвечали, он снова посмотрел на Ричарда, потом на Кэлен. -- Там не должно было случиться ничего действительно опасного. Слова эти прозвучали как приказ. Ричард посмотрел на Кэлен. -- Я убила старейшину, -- сказала она, опуская в соус сухарь и не поднимая глаз. Зедд уронил ложку, но подхватил ее, прежде чем она упала на землю. -- Что?! -- Это была самозащита, -- вступился Ричард. -- Он сам пытался убить ее. -- Что? -- Зедд вскочил с миской в руках, потом сел снова. -- О духи! Как старейшина мог осмелиться на убийство?.. -- Зедд прикусил язык, посмотрев на Ричарда. -... Исповедницы, -- докончил за него Ричард. Зедд переводил взгляд с одной опущенной головы на другую. -- Ага. Значит, ты все-таки рассказала ему? -- Несколько дней назад, -- кивнула Кэлен. -- Всего несколько дней назад, -- пробормотал Зедд и некоторое время ел молча, подозрительно поглядывая на них. -- Так как же этот старейшина осмелился поднять руку на Исповедницу? -- Это, -- сказал Ричард, -- произошло, когда мы убедились в силе ночного камня. Перед тем, как нас признали людьми Племени Тины. -- Признали вас людьми Племени Тины? -- изумленно переспросил Зедд. Каким образом? Ты что, взял там себе жену? -- Да нет... -- Ричард выдернул из-под рубашки ремешок и показал Зедду свисток Птичьего Человека. -- Они подарили мне это. -- А почему они согласились, чтобы ты не... Почему признали вас людьми Племени Тины? -- Мы сами их об этом просили, нам больше ничего не оставалось. Иначе для нас бы не собрали совет. -- Как? Они собрали ради вас совет? -- Да. Как раз перед приходом Даркена Рала. -- Что?! -- Зедд снова вскочил. -- Там был Даркен Рал? Я же сказал, чтобы вы держались от него подальше! -- А мы его туда и не приглашали, -- заметил Ричард. -- Он многих убил там, -- тихо сказала Кэлен, не поднимая головы и уставясь в миску. Зедд поглядел на ее макушку и снова сел. -- Я сожалею, -- мягко произнес он. -- Так что сказали вам духи предков? Ричард пожал плечами. -- Сказали, чтобы мы шли к ведьме. -- К ведьме! -- Зедд нахмурился. -- К какой ведьме? -- К Шоте, в Предел Агаден. Зедд чуть не уронил миску. -- Шота! -- Он осмотрелся, словно кто-то мог услышать его. Обращаясь к Кэлен, Зедд понизил голос до громкого шепота: -- Проклятие! Что заставило тебя вести его в Агаден? Ты обещала защищать его! -- Поверь, я сама этого не хотела, -- ответила Кэлен. -- Нам пришлось это сделать, -- снова выручил ее Ричард. -- Зачем? -- спросил Зедд. -- Чтобы узнать, где шкатулка, -- ответил Ричард. -- И Шота нам сказала. -- Шота вам сказала, -- сердито передразнил Зедд. -- А что еще она наговорила? Шота никогда не скажет того, что нужно вам, не добавив того, что нужно ей. Кэлен искоса взглянула на Ричарда. Он не смотрел на нее. -- Больше ничего. -- Он выдержал взгляд Зедда. -- Она сказала только, что последняя шкатулка Одена -- у королевы Милены. Она сказала нам это потому, что от этого зависит и ее жизнь. Ричард сомневался в том, что старый друг поверил ему, но не хотел передавать слова Шоты. Как сказать Зедду, что один из них, а то и двое могут стать предателями? Как сказать, что Зедд направит на него, Ричарда, волшебный огонь, а Кэлен прикоснется к нему своей властью? Он боялся, что это может быть оправданно. Ведь из них из всех только он знал, о Книге. -- Зедд, -- тихо начал Ричард, -- ты послал нас сюда, в Срединные Земли, и говорил, что у тебя есть план. Тебя тогда поразило это чудовище из подземного мира, ты потерял сознание, и мы не знали, когда ты очнешься и очнешься ли вообще. Я не знал, что собирался делать ты, и не понимал толком, что делать мне самому. Я знал только, что приближается зима и что надо остановить Даркена Рала. -- По мере того как он говорил, голос его становился все тверже. -- Я старался без тебя делать все, что в моих силах. Я должен был найти шкатулку. Кэлен помогала мне, и мы узнали, где сейчас шкатулка, хотя это нам с ней дорого обошлось. Если тебе не нравится то, что я сделал, забери у меня этот проклятый Меч Истины. Я уже сыт по горло! Ричард швырнул миску на землю, поднялся и отошел от костра, повернувшись к ним спиной. Он почувствовал, что комок в горле мешает дышать. Его самого удивила эта вспышка гнева. Он ведь так хотел снова увидеться с Зеддом и вот теперь разозлился на него. Дав волю гневу, Ричард ждал, когда злость окончательно уляжется. Зедд обменялся взглядом с Кэлен. -- Да, -- тихо проговорил Зедд, -- сразу видно, что ты все ему рассказала. -- Он поставил миску на землю, встал и погладил руку Кэлен. -- Я сожалею, дорогая. Когда Зедд тронул за плечо Ричарда, тот остался неподвижным. -- Извини, мой мальчик. Я вижу, тебе пришлось нелегко. Ричард кивнул, глядя во тьму. -- Я убил человека волшебным мечом. Зедд, помолчав, ответил: -- Я знаю. Я уверен, ты не мог поступить иначе. -- Нет, -- прошептал Ричард, и видно было, что ему тяжело говорить. -- Я не могу так сказать. Мне-то казалось, что я защищаю Кэлен. Я ведь не знал, что она Исповедница. Но я сам хотел убить, и мне было даже приятно это сделать. -- Тебе только показалось. Это все из-за магии. -- Не уверен. Я сам не знаю, что со мной происходит. -- Ричард, извини, если тебе показалось, что я зол на тебя. Я злился на себя. Ты действовал правильно, это у меня ничего не вышло. -- О чем ты? -- Давай сядем, -- предложил Зедд, -- я расскажу вам с Кэлен, в чем дело. Зедд поднял миску, словно разглядывая ее, и снова опустил. -- Боюсь, что дела наши плохи, -- произнес он. Ричарду на язык просилось насмешливое замечание, но он промолчал. Он только спросил: -- Так что произошло? И как твой план? -- Мой план, -- начал Зедд, усаживаясь и невесело улыбаясь, -- состоял в том, чтобы остановить Даркена Рала, не соприкасаясь с ним прямо и не подвергая вас опасности. Вы с Кэлен не должны были ввязываться в опасные предприятия, а остальное я бы взял на себя. Но, может быть, теперь у нас нет выбора, и делать можно только то, что делаете вы. Я не рассказал вам всего о шкатулках Одена, потому что тогда это было ни к чему. Кое-что касалось только меня. -- Он посмотрел на них, в глазах его на мгновение вспыхнул гнев и снова пропал. -- Но теперь все это, кажется, не имеет значения. -- Что же такое нас не касалось? -- спросила Кэлен, сама чувствуя, что злится. Ей, как и Ричарду, не понравилось, что они оказались в опасности, о которой их не предупредили. -- Видите ли, -- продолжил Зедд, -- эти три шкатулки, как я уже говорил, нужны каждая для своей цели. Но при этом надо знать, какую открыть. Вот все, что мне известно. Подробно об этом рассказано в одной книге -- Книге Сочтенных Теней. Она содержит наставления, как обращаться со шкатулками Я был ее хранителем. Ричард напрягся. Ему показалось, что клык сейчас сорвется с его груди. Он едва мог дышать. -- А ты знаешь, какая из шкатулок для чего нужна? -- спросила Кэлен. Которую он должен открыть? -- Нет. Я только хранитель, а все сведения -- в Книге. Сам я ее никогда не читал. Открой я Книгу, возникла бы угроза распространения этого знания. А оно не должно распространяться, это таит в себе опасность. Я и не делал этого. Я хранитель многих книг, но эта очень важна. Ричард понял, что слушает с широко раскрытыми глазами, и постарался придать своему лицу обычное выражение. Всю жизнь он надеялся встретить хранителя Книги, а теперь оказалось, что это Зедд! Он был поражен. -- Где хранилась Книга и что с ней случилось? -- осведомилась Кэлен. -- В моем замке, в Эйдиндриле. -- Ты был там? -- спросила Кэлен с беспокойством. -- Как там дела? -- Дела там плохи... -- Зедд отвел глаза. -- Там враги. На глазах у Кэлен появились слезы. -- Не может быть! -- Боюсь, что так. Дело серьезное. Но по крайней мере я дал чужакам кое-какой урок, -- добавил он едва слышно. -- Капитан Рифкин? Лейтенанты Делис и Миллер? Внутренняя гвардия? Зедд молча кивал, пока она перечисляла имена. Кэлен прижала руки к груди и глубоко вздохнула. Кто бы ни были названные люди, видно было, что новость эта очень огорчила ее. Ричард подумал, что ему надо что-то сказать, чтобы справиться с собственной растерянностью. -- А что это за замок? -- Это убежище, надежное место, где волшебники хранят вещи, необходимые в работе, такие, как книги пророчеств или даже более важные книги заклинаний и наставлений по магии, вроде Книги Сочтенных Теней. Там же хранятся и другие волшебные вещи, как Меч Истины. Замок этот запечатан волшебной печатью, так что никто, кроме волшебников, не может туда войти. По крайней мере так всегда считалось. Но кто-то туда вошел. Как он при этом не погиб, непонятно. Должно быть, это был сам Даркен Рал. Наверное, он и взял Книгу. -- Может, это был и не Даркен Рал, -- сказал Ричард, напрягшись. Глаза Зедда сузились. -- Если это был не Даркен Рал, то просто вор. Очень умный вор, но все же вор. Во рту у Ричарда пересохло. -- Зедд, я... Ты думаешь, эта Книга, Книга Сочтенных Теней, помогла бы нам остановить Рала? Не допустить, чтобы он узнал, что ему нужно, про шкатулки? -- Как я говорил, -- пожал плечами Зедд, -- я не открывал Книги. Но, насколько я знаю из других волшебных книг, она может помочь только тому, у кого находятся шкатулки, но не может помочь кому бы то ни было остановить этого человека. Однако Книга наверняка принесла бы нам пользу. Я хотел просто взять ее и уничтожить, чтобы Рал не узнал, что там написано. Теперь, когда Книга для нас потеряна, нам остается только достать последнюю шкатулку. -- Но может ли Рал открыть шкатулки, не имея Книги? -- спросила Кэлен. -- Он знает столько, что наверняка сможет это сделать. Но он все же не узнает, какая из них та, что нужна ему. -- Ну, с Книгой или без Книги, он скорее всего откроет шкатулку, сказал Ричард. -- Если он этого не сделает, то погибнет. Терять ему нечего. Даже если бы ты нашел Книгу, он все равно должен был бы это сделать. По крайней мере, у него есть шанс сделать правильный выбор. -- С Книгой он бы знал точно, какую из них открыть. Я надеялся, что если мы не найдем последней шкатулки, то по крайней мере я уничтожу Книгу. Тогда бы у нас появился один шанс. Шанс, что он сделает правильный правильный для нас -- выбор. -- Лицо Зедда стало печальным. -- Я дал бы что угодно, только бы уничтожить Книгу. Кэлен положила руку Ричарду на плечо. Он вздрогнул. -- Значит, Ричард выполнил долг Искателя: он узнал, где последняя шкатулка -- у королевы Милены. -- Кэлен ободряюще улыбнулась Ричарду. Искатель поступил правильно. Ричард испытывал такое замешательство, что даже не улыбнулся о ответ. -- А как вы надеетесь получить от нее шкатулку? -- поинтересовался Зедд. -- Знать, где она, -- это одно, а добыть -- другое. Кэлен спокойно улыбнулась. -- Королеве Милене продался этот змей в серебряном балахоне. Ему предстоит неприятная встреча с Матерью-Исповедницей. -- Джиллер? Так он ушел к королеве Милене? -- Зедд нахмурился. -- Думаю, он весьма удивится, когда я снова погляжу ему в глаза. -- Предоставь это мне, -- возразила Кэлен. -- Он ведь мой волшебник. Я сама управлюсь с ним. Ричард переводил взгляд с Кэлен на Волшебника. Великий Волшебник и Мать-Исповедница рассуждали о том, как наказать непутевого волшебника, словно речь шла о прополке в огороде. Ричард вспомнил, как отец говорил, что взял ту Книгу, чтобы она не попала в злые руки. В руки Даркена Рала. Неожиданно для себя он сказал: -- Возможно, у него были серьезные причины, чтобы поступить так. Оба повернулись к Ричарду, словно только что его заметили. -- Серьезные причины? -- выпалила Кэлен. -- Жадность -- вот какая у него была причина! Он сбежал от меня, оставив меня одну с преследователями. -- Иногда у людей бывают незаметные для других причины поступать так или иначе. Может, он считал, что более важна шкатулка. Кэлен, видимо, была поражена и ничего не сказала. -- Может, ты и прав, -- задумчиво сказал Зедд. -- Может, Джиллер действительно узнал, что шкатулка у королевы, и решил спасти шкатулку. Он много знал о шкатулках Одена. -- Зедд насмешливо улыбнулся, глядя на Ричарда. -- Может, Искателя Истины ждет открытие. Может, он найдет в Тамаранге друга. -- А может, и нет, -- заметила Кэлен. -- Скоро узнаем, -- вздохнул Волшебник. -- Зедд, -- начал Ричард, -- вчера мы были в городке под названием Хорнерз-Милл. Зедд кивнул. -- Я был и там, и в других подобных местах. -- Но ведь это не вестландцы! Это не могли быть они. Я просил передать Майклу, чтобы он собирал войско для защиты Вестландии. Но я не говорил ему, что надо на кого-то нападать, тем более на безоружных людей. Вестландцы не могли этого сделать. -- Это не вестландцы. Я не получал от Майкла никаких вестей и не виделся с ним. -- Тогда кто? -- Это сделали люди Рала, по его приказу. -- Ерунда какая-то, -- сказала Кэлен. -- Они же хранили верность Д'Харе. Там стоял гарнизон Народной армии мира, но всех солдат, до одного, убили. -- В том-то и дело. Оба слушателя выглядели озадаченными. -- Это совершенно бессмысленно, -- возразила Кэлен. -- Это Первое Правило Волшебника. -- Что такое? -- нахмурился Ричард. -- Первое Правило Волшебника гласит: люди глупы. -- Ричард и Кэлен неодобрительно переглянулись, но продолжали слушать. -- Люди глупы, и, если правдоподобно объяснить, почти все поверят во что угодно. Люди глупы и могут поверить лжи, оттого что хотят верить, будто это правда, или оттого что боятся знать правду. Головы людей полны всякими знаниями и верованиями, большинство из которых ложны, но все же люди в это верят. Люди глупы: они редко могут отличить правду от лжи, но не сомневаются, что способны на это. Тем легче их одурачить. Зедд взглянул на Ричарда, ожидая возражений, но их не последовало. Он продолжал: -- Именно из-за Первого Правила волшебники древности создали Исповедниц и Искателей Истины, чтобы устанавливать Истину там, где это важно. Рал знает Правила Волшебника и пользуется Первым из них. Людям нужна какая-то цель, а чтобы иметь цель, им нужны враги. Легко вести за собой людей, когда им дана цель. Для них это важнее Истины, которая на самом деле мало кого интересует. Даркен Рал дал им врага -- конечно, не себя, а другого, дал им ощущение цели. Люди глупы, они верят в то, во что хотят верить. -- Но ведь это были его люди, -- возразила Кэлен. -- Зачем ему убивать сторонников? -- Вы могли заметить, что там убиты не все. Некоторых истязали или насиловали, но оставили в живых, чтобы они могли бежать и рассказывать всем, что видели. Вы также могли заметить, что никого из солдат Рала не оставили в живых, чтобы те не смогли оспорить рассказанной истории. Здесь не так важна правда, как то, что этой истории поверят, потому что она дает цель и врагов, против которых можно объединиться. Уцелевшие разнесут рассказы об этом по всему миру. И пусть Даркен Рал разрушил несколько верных ему городов и убил горстку солдат, зато он приобретет во сто крат больше сторонников, которые будут искать у него защиты от врага. Истина мало кому нужна, она не дает цели, она просто существует. -- Но это же неправда, -- заявил пораженный Ричард. -- Как Рал мог устроить такое? Как могли люди поверить этому? Зедд сурово посмотрел на Ричарда. -- Ты ведь знал ситуацию лучше других, знал, что это не вестландцы, но все же сомневался. Ты боялся, что это может оказаться правдой. Бояться чего-то -- значит принимать такую возможность. Допускать возможность первый шаг к вере. Ты еще достаточно умен, чтобы усомниться. А подумай, как легко поверить во что угодно людям, которым даже не приходит в голову сомневаться. Для большинства важна не правда, а общая цель; и Рал достаточно умен, чтобы им это дать, -- Зедд значительно посмотрел на слушателей. -- Это Правило называется Первым, потому что оно самое важное. Запомните это. -- Но те, кто убивал, знали, что это убийство. Как они могли? Зедд пожал плечами. -- У них была цель. Они сделали это ради общего дела. -- Но ведь это противоестественно. Убийство противоестественно. Волшебник улыбнулся. -- В природе не существует жизни без убийства. Ричард понимал, что Зедд провоцирует, намеренно высказывает мысли, способные его возмутить, но он был сильно возбужден, так что не мог не спорить. -- Но ведь это относится не ко всей природе. Так -- у хищников, и только для того, чтобы жить. Посмотри на эти деревья. Им и в голову не приходит никого убивать. -- Нет жизни в природе без убийства, -- повторил Зедд. -- Каждое живое существо убивает. Ричард посмотрел на Кэлен в поисках поддержки. -- Не смотри на меня, -- ответила та, -- я давно знаю, что спорить с волшебниками -- пустая затея. Ричард поднял голову и посмотрел на прекрасную сосну, возвышавшуюся над ним. Он вдруг понял, что хотел сказать Зедд. Он поглядел на ветви, которые вытянулись во все стороны в многолетней борьбе за свет для себя в ущерб соседним деревьям. Успех лишал жизненного пространства молодую поросль, и ей нередко мешала расти тень дерева-прародителя. Несколько ближайших к сосне деревьев были слабыми и хилыми, все они -- жертвы большого дерева. "Верно, -- подумал он, -- природа идет к цели через убийство". Зедд следил за взглядом Ричарда. Это был один из уроков старика, которые тот давал Ричарду с давних пор. Ричард кивнул. -- В жизни побеждают сильнейшие. Никто не сочувствует жертвам, только восхищаются силой победителя. -- Но люди так не считают, -- не выдержала Кэлен. Зедд хитро улыбнулся. -- Разве? -- Он показал на чахлое деревце, росшее рядом с костром. Посмотри вон на то большое дерево, милая, а потом -- на это. Теперь скажи, какое тебе больше по нраву? -- Вот это. -- Кэлен показала на большую сосну. -- Оно красивое. -- Ну вот видишь? Люди именно так и думают. Ты сама сказала, что оно красивее. Ты выбрала дерево-убийцу, а не дерево-жертву. -- Он торжествующе улыбнулся. -- На этом стоит природа. -- Да, я забыла, что мне следовало помалкивать, -- пробормотала Кэлен. -- Пусть бездействует язык, -- произнес Зедд, -- лишь бы работал ум. Мы должны понять Рала, чтобы знать, как справиться с ним. Если мы этого действительно хотим. -- Вот как он завоевал столько земель, -- заметил Ричард. -- Он предлагает людям общую цель, отдаст проказы, и они делают все за него, а он только преспокойно охотится за шкатулками. Зедд кивнул. -- Он пользуется Первым Правилом Волшебника, чтобы большую часть работы за него выполняли другие. Вот почему нам так трудно. Он приобретает сторонников потому, что людей интересует не Истина, а то, во что они верят, и люди готовы биться насмерть за свои верования, какими бы ложными эти верования ни были. Ричард медленно поднялся, глядя куда-то в темноту. -- Я все думал, что мы боремся со злом, которое надо обуздать. Но потом понял, что это не все. То, что наступает сейчас, похоже на чуму, на чуму дураков. -- Ты нашел верные слова, мой мальчик. -- И направляет ее Даркен Рал, -- добавила Кэлен. Зедд поглядел на нее. -- Если кто-то роет яму и наполняет ее дождевой водой, то кто виноват: дождь или тот, кто вырыл яму? Кто виноват: Даркен Рал или те, кто роет яму и позволяет ему заполнять ее? -- Наверно, и он, и другие, -- ответила Кэлен. -- И это значит, что у нас множество врагов. -- И очень опасных, -- поднял палец Зедд. -- Смертельно опасных глупцов, не желающих знать Истину. Ты, как Исповедница, видимо уже знаешь это. Она кивнула. -- Они часто ведут себя не так, как следовало предполагать, и на этом можно попасться. Люди, от которых не ждешь ничего плохого, могут вдруг убить тебя. -- Но это ничего не меняет, -- сказала Кэлен. -- Ведь если у Рала окажутся все шкатулки и он откроет нужную, то он нас всех уничтожит. Он остается головой змеи, и эту голову следует отсечь. -- Ты права, -- пожал плечами Зедд, -- но нам надо выжить, чтобы суметь убить змею. Вокруг много змеенышей, которые могут убить нас раньше. -- Это, -- добавил Ричард, -- мы уже усвоили. Но, по словам Кэлен, это ничего не меняет. Нам все равно нужна шкатулка, чтобы уничтожить Рала. Он снова сел рядом с ней. Лицо Зедда стало мрачно сосредоточенным. -- Помните, что Рал сам может убить вас, а также и меня. Это ему нетрудно. -- Так почему он этого не сделал? -- спросил Ричард. -- А разве, -- вопросом на вопрос ответил Зедд, -- нужно ходить по всей комнате и убивать там всех мух? Нет, скорее на них не обращают внимания, пока это не нужно. Но когда мухи попытаются кусаться, их начнут давить. Он наклонился к ним поближе. -- А мы сейчас собираемся укусить его. -- Первое Правило Волшебника! -- Ричард напрягся так, что на спине его выступил пот. -- Я запомню это. -- И не рассказывайте об этом другим, -- предостерег Волшебник. Правила волшебников следует знать только волшебникам. Они могут показаться вам циничными или банальными, но это -- могущественное оружие, если уметь правильно применять их. Истина -- это оружие. Я рассказал о нем вам потому, что я, как глава волшебников, считаю нужным, чтобы вы это поняли. Надо понять, что делает Рал, потому что мы трое должны одолеть его. Ричард и Кэлен кивнули в подтверждение своего обета. -- Уже поздно, -- зевнул Зедд. -- И я долго был в пути, пока искал вас. Лучше продолжить разговор после. Ричард вскочил. Он принял решение и не хотел медлить. -- Я посторожу первым. Укрывайся моим одеялом, Зедд. -- Хорошо. А я -- вторым. Второму приходилось хуже всех. Сон разбивался надвое. Кэлен стала возражать, но Зедд настоял: -- Я вызвался первым, милая. Ричард показал им камни, где будет стоять, когда закончит осматривать окрестности. Мысли в его голове сменяли одна другую, но одна из них была главной. Ночь выдалась холодной, но это не казалось неприятным. Вокруг перекликались ночные обитатели леса. Ричард почти не замечал этого. Он влез на валун и посмотрел назад, туда, где за деревьями горел огонь. Он подождал, пока не увидел, что двое друзей улеглись и закутались в одеяла. Потом он слез с камня и пошел туда, где шумела река. На берегу Ричард отыскал деревяшку, подходящую для его цели. Ричард помнил, что говорил Зедд: им всем необходимо мужество, надо быть готовым убить любого, если до этого дойдет. Ричард знал, что Зедд сказал это не для красного словца и что старик способен убить его, Ричарда, и что еще хуже -- Кэлен. Он снял шнурок с клыком и подержал клык на ладони, ощутив его тяжесть. Глядя на свой талисман при свете луны, Ричард думал об отце. Этот клык был единственным доказательством, которое он мог предъявить Зедду: отец его -- не вор, он взял Книгу, чтобы ею не завладел Даркен Рал. Так хотелось рассказать Зедду, что отец на самом деле герой, отдавший жизнь, чтобы остановить Рала и защитить их всех. Ричард хотел, чтобы об отце осталась такая память. Надо было рассказать все Зедду, но делать это нельзя. Волшебник хотел уничтожить Книгу Сочтенных Теней, но теперь этой Книгой был сам Ричард. Шота предупреждала Ричарда, что Зедд может направить на него волшебный огонь, но у Ричарда есть шанс спастись. Может, как раз для того, чтобы уничтожить Книгу, Зедд должен будет уничтожить его. Ричард не заботился о себе, ему больше не для чего было жить. Но он не мог не думать о Кэлен. Ее жизнь была ему небезразлична. А если Зедд узнает, что Книга -- в голове у Ричарда, и заставит пересказать ее, он поймет: чтобы убедиться в подлинности знания, Ралу потребуется Исповедница. А единственная оставшаяся в живых Исповедница -- Кэлен. И тогда Зедд захочет убить ее, чтобы Рал не узнал правды. Ричард не мог допустить, чтобы Зедд все узнал и убил Кэлен. Ричард обвязал шнурок вокруг деревяшки и засунул клык в длинную узкую трещину, чтобы тот не вывалился. Пусть его унесет как можно дальше отсюда. -- Прости, отец, -- прошептал Ричард и с размаху бросил деревяшку с клыком в воду. Он услышал всплеск и, стоя на берегу, смотрел, как река уносит деревяшку. Ему было горько. Без клыка он чувствовал себя словно голым. Когда деревяшка скрылась из вида, Ричард обошел вокруг лагеря. В голове был туман. Ричард чувствовал себя опустошенным. Он сел на тот камень, который показал друзьям, и стал смотреть вниз, на лагерь. Он ненавидел себя за то, что приходится лгать Зедду, за то, что не может довериться старику. Куда дальше, если он не доверяет старому другу? Рука Рала, издалека протянувшаяся к ним, заставляла Ричарда делать то, чего он не хотел. Ну вот, теперь с этим покончено, и Кэлен в безопасности, а он, если будет жив, сможет вернуться домой. Примерно в середине своего дежурства Ричард заметил поблизости неизвестное существо, то самое, что уже давно следовало за ними. Ричард не видел его глаз, но чувствовал, что оно здесь, на пригорке у лагеря, следит за ними. Вдруг он услышал звук, заставивший его вскочить, какое-то ворчание или рычание, затем взвизг. И снова наступила тишина. "Кто-то умер", -- подумал Ричард. Он пытался разглядеть что-нибудь в темноте, но безуспешно. Животное, которое следовало за ними, убило кого-то или само было убито. Почему-то Ричард беспокоился за него. До сих пор это существо не причинило им никакого вреда, хотя, конечно, это еще ничего не значило. Но почему-то Ричард не считал, что оно для них опасно. Он снова почувствовал взгляд и улыбнулся. Значит, жив. Ему захотелось посмотреть, что это за существо, на он отверг эту мысль. Сейчас не время. Это создание тьмы. Лучше иметь с ним дело на своих условиях. И снова он услышал, как погибло еще какое-то существо, уже ближе. Зедд сам встал на дежурство, не дожидаясь, пока его разбудят. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим и жевал кусок вяленого мяса. Волшебник сел рядом с Ричардом и предложил мяса и ему. Тот отказался. -- Зедд, с Чейзом все в порядке? -- Все хорошо. Насколько мне известно, он ушел, как ты и говорил. -- Я рад, что у него все хорошо. -- Ричард спрыгнул с камня, чтобы пойти поспать. -- Ричард, что тебе сказала Шота? Ричард испытующе посмотрел на друга. -- То, что мне сказала Шота, -- мое личное дело. Это не для других. Он сам удивился резкости своего тона. -- И пусть это так и останется. Зедд внимательно наблюдал за ним. -- Меч излучает сильный гнев, и ты едва способен обуздать его. -- Ладно, ладно. Я скажу тебе кое-что из того, о чем говорила Шота. Она сказала, что мне следует поговорить с тобой о Самюэле! -- О Самюэле? -- О моем предшественнике, -- ответил Ричард сквозь зубы. -- Ах, об этом Самюэле? -- Да, об этом. Не объяснишь ли ты мне, в чем тут дело? Не такой ли конец ждет и меня? Может, меня не трогают лишь до тех пор, пока я не выполню задание Волшебника и ты не передашь меч другому дураку? -- Ричард все более волновался, а Зедд спокойно наблюдал за ним. Ричард схватил Зедда за плащ и притянул к себе. -- Не Первое ли Правило Волшебника помогает им найти меченосцев? Найдут какого-нибудь дурака, который ни в чем не разбирается, и -- готов новый Искатель Истины! Может, есть и еще какие-нибудь неприятные пустячки, о которых ты позабыл мне сообщить? Ричард резким движением отпустил плащ Зедда. Он с трудом сдерживался, чтобы не взяться за меч. Зедд оставался спокойным. -- Мне очень жаль, мой мальчик, что Шота так уязвила тебя. На Ричарда словно навалилось все, что с ним произошло, и гнев погас. Все показалось таким безнадежным. Ричард заплакал и упал на землю. Его душили рыдания, он уже не мог сдерживать их. -- Зедд, я хочу вернуться домой. Зедд ласково погладил его по спине и мягко сказал: -- Знаю, Ричард, знаю. -- Мне следовало бы прислушаться к твоим словам, но я ничего не могу с собой поделать, как ни стараюсь. Это сильнее меня. Мне кажется, что я тону или задыхаюсь. Я хочу, чтобы этот кошмар побыстрее закончился. Я ненавижу Срединные Земли со всей их магией. Я просто хочу домой, Зедд. Я хочу избавиться от этого волшебного меча и никогда больше не слышать ни о какой магии. Зедд обнял Ричарда, давая ему выплакаться. -- Ничто никогда не дается легко. -- Может, все было бы полегче, если бы Кэлен плохо относилась ко мне. Но я вижу, что нравлюсь ей. Эта магия разъединяет нас. -- Поверь, Ричард, я тебя понимаю! Ричард привалился к камню, продолжая плакать. Зедд сел рядом. -- Что со мной будет дальше? -- Ты будешь продолжать свое дело. Больше ничего поделать нельзя. -- Но я не хочу продолжать. А вдруг со мной случится то же, что с Самюэлем? Зедд покачал головой. -- Прости Ричард, но я не знаю этого. Я вручил тебе меч скрепя сердце. Я должен был это сделать ради всех. Волшебная сила Меча Истины может сотворить такое с Искателем в конце его пути. В книге пророчеств сказано, что если найдется человек, который по-настоящему овладеет магией меча, так что клинок станет белым, он избегнет подобной участи. Но я не знаю, как этого добиться, я не знаю даже, что это значит. Извини, у меня не хватило мужества сказать тебе это. Если хочешь, можешь нанести мне смертельный удар за то, что я с тобой сделал. Только прежде обещай, что все же доведешь начатое до конца и сделаешь все, чтобы остановить Даркена Рала. Ричард горько рассмеялся сквозь слезы. -- Нанести тебе смертельный удар! Но ты единственный, кого я могу любить. Убить тебя -- значит для меня убить самого себя. -- Не говори так, -- прошептал Зедд. -- Ричард, я понимаю твое отношение к магии. У меня самого так бывало. Иногда в жизни выпадают испытания. Кроме тебя, у меня никого нет. Мне нужна была Книга, чтобы не подвергать тебя опасности. Я бы все отдал ради этого. Но я ничего не могу поделать. Мы должны покончить с Даркеном Ралом не ради себя, но ради всех, у кого нет иной возможности выжить. Ричард вытер глаза. -- Я знаю. И я хочу бросить это только после того, как все исполню. Может, я еще успею отдать меч, пока не поздно. -- Иди поспи. Если тебе нужно утешение, то, хоть я и не знаю, почему Искатели Истины кончают, как этот Самюэль, все же я не верю, что такое произойдет с тобой. Но если бы это случилось, то это значило бы, что ты победил Даркена Рала и все люди во всех странах спасены. И если это случится, то я позабочусь о тебе. Если мы победим Даркена Рала, я, возможно, узнаю, как сделать меч белым. Ричард кивнул, вставая. -- Спасибо тебе, друг. Прости, что я был так груб с тобой сегодня ночью. Сам не знаю, что со мной творится. Может, меня оставили добрые духи. Извини, но я не могу рассказать тебе, что мне говорила Шота. И будь осторожен ночью, Зедд. Здесь поблизости какое-то существо, которое все это время следовало за нами. Я не знаю, что это такое, а охотиться за ним было недосуг. Не думаю, что оно опасно. Думать так не было пока оснований, но никогда не угадаешь, что к чему в Срединных Землях. -- Я буду осторожен. Ричард уже пошел было спать, но Зедд окликнул его. Он обернулся. -- Твое счастье, что ты нравишься ей. Если бы не это, она могла бы прикоснуться к тебе. Несколько мгновений Ричард молчал. -- Боюсь, в каком-то смысле она уже это сделала. Кэлен, пробираясь в темноте между деревьями, увидела, что Зедд сидит на большом камне, скрестив ноги, и смотрит на нее. -- Я бы пришел и разбудил тебя, -- сказал он. Она села рядом с ним. -- Знаю, но мне все равно не спалось, так что я решила посидеть с тобой. -- Поесть принесла? Она вытащила из кармана небольшой узелок. -- Да. Кусок кролика и сухари. Пока Зедд спокойно ел с сосредоточенным видом, Кэлен озиралась по сторонам. Она думала, как задать ему один вопрос. С едой он управился быстро. -- Замечательно. Спасибо, милая. Больше ничего нет? Кэлен засмеялась. -- Есть еще немного ягод. Ты, кажется, любишь сладкое? Давай съедим их вместе? Он окинул ее взглядом. -- По-моему, ты маленькая, и одна столько не съешь. Кэлен снова засмеялась и отсыпала ему в руки горсть ягод. -- Кажется, я поняла, почему Ричард так хорошо умеет добывать пищу. Живя рядом с тобой с детства, он должен был научиться этому, чтобы не голодать. -- Я никогда не допускал, чтобы он голодал, -- возразил Волшебник, -- я слишком любил его. -- Я тебя понимаю. Я и сама так отношусь к нему. -- Хочу поблагодарить за то, что ты держишь слово, -- сказал он, жуя ягоды. -- Слово? Зедд поглядел на нее, продолжая заглатывать ягоды одну за одной. -- Что ты не коснешься его своей магической силой. -- О! -- Она отвела глаза, собираясь с духом. -- Зедд, ты последний Волшебник, не считая Джиллера, а я -- последняя из Исповедниц. Ты жил и в Эйдиндриле, и в Срединных Землях. Ты один знаешь, каково быть Исповедницей. Я пыталась объяснить это Ричарду, но чтобы понять, нужна целая жизнь, если только ты -- не Исповедница или не волшебник. Зедд погладил ее по руке. -- Может, ты и права. -- У меня никого нет и не может быть. Ты не представляешь себе, каково мне. Прошу тебя, Зедд, пожалуйста, если возможно, с помощью магии освободи меня от этих чар! Возможно ли для меня быть Исповедницей и стать нормальной женщиной? Она вдруг почувствовала себя так, словно стояла у края пропасти. Зедд опустил голову, избегая ее взгляда. -- Есть только один способ освободить тебя от этих чар, Мать-Исповедница. Ей показалось, что сердце сейчас остановится. -- Какой? -- прошептала она. Он посмотрел ей в глаза. Во взгляде стояла боль. -- Убить тебя. Кэлен поняла, что надежды больше нет. Она изо всех сил постаралась сохранить непроницаемое лицо Исповедницы, хотя для нее наступила непроглядная тьма. -- Спасибо, что выслушал мою просьбу, Волшебник Зорандер. Я и не надеялась, что такое возможно, но все же решила спросить тебя. Спасибо за честный ответ. Теперь тебе лучше пойти спать. Он кивнул. -- Но сперва расскажи, что вам сказала Шота. Ее лицо оставалось непроницаемым. -- Спроси Искателя Истины. Это с ним она разговаривала, а вокруг меня в то время извивались змеи. -- Змеи? -- поднял брови Зедд. -- Шоте ты, наверно, понравилась. Она поступала с людьми и хуже. Кэлен посмотрела ему в глаза. -- Она и со мной поступила хуже. -- Я спрашивал Ричарда, но он ничего мне не сказал. Ты должна рассказать. -- Ты хочешь, чтобы я действовала за спиной твоего друга? Чтобы я предала его доверие? Нет, спасибо. -- Ричард -- умница, может быть, самый умный из Искателей, которых я встречал, но он очень мало знает о Срединных Землях. Он здесь видел еще очень немного. В каком-то смысле это его сильная сторона и прекрасная защита для него. Он узнал, где последняя шкатулка, отправившись к Шоте. Ни один Искатель из Срединных Земель не решился бы на такое. Ты провела в Срединных Землях всю жизнь и знаешь, сколько здесь опасностей. Есть здесь такие существа, которые могут использовать против него магию Меча Истины. У нас не было времени научить его всему, что следует знать Искателю, поэтому мы должны защищать его, чтобы он мог сделать свое дело. Я должен знать, что сказала Шота, чтобы судить, насколько это опасно, насколько он нуждается в защите. -- Зедд, это ведь мой единственный друг. Очень тебя прошу, не заставляй меня обманывать его. -- Милая, это не единственный твой друг. Я тоже твой друг. Помоги мне защитить его. Он не узнает, если ты мне расскажешь. Кэлен зло посмотрела на Зедда. -- Он удивительным образцом умеет догадываться о вещах, о том, что ему не хотят рассказывать. Зедд понимающе улыбнулся. Потом лицо его стало суровым. -- Мать-Исповедница, это не просьба, это приказ. Ты должна принять его как таковой. Кэлен зло отвернулась от Волшебника. Она не могла поверить, что он разговаривает с ней подобным образом. С ней, оказывается, уже не считаются. -- Шота сказала, что Ричард -- единственный, у кого есть шанс остановить Даркена Рала. Она не знает, как и почему, но такой шанс есть только у него. Зедд выжидательно помолчал. -- Что дальше? Кэлен стиснула зубы. -- Еще она говорила, что, возможно, ты попытаешься убить его с помощью волшебного огня, но он может одержать победу. Вновь наступило молчание. -- Что еще, Мать-Исповедница?.. -- Еще она сказала, что я также использую против него свою волшебную силу. Но я, если буду жива, сделаю это успешно. Зедд глубоко вздохнул. -- Я понимаю, почему он не хотел мне рассказывать. -- Он немного подумал. -- А почему Шота не убила тебя? Кэлен хотелось, чтобы он наконец перестал задавать вопросы. -- Она хотела это сделать. Потом там появился ты... Ну, не ты... На самом деле это было наваждение, но мы подумали, что это ты. Ты... то есть твой образ пытался убить Шоту. А Ричард знал, что без нее никак не узнать про последнюю шкатулку, так что он... защитил ее. Он... в общем он отвратил твой волшебный огонь от Шоты и дал ей возможность... употребить против тебя волшебную силу. Зедд поднял брови. -- В самом деле? Кэлен кивнула. -- А в награду за свое "спасение" она подарила ему желание. Ричард использовал его на то, чтобы спасти нас с тобой. Он заставил ее сохранить нам жизнь. Шота была раздосадована. Она сказала, что если Ричард еще раз вернется в Предел Агаден, она убьет его. -- Видно, этот парень никогда не перестанет удивлять меня. Он в самом деле выбрал знание, когда речь шла о моей жизни? Улыбка Зедда слегка удивила ее. -- Да. Он заслонил Шоту от огня и отвратил его своим мечом. -- Поразительно. -- Зедд потер подбородок. -- Ведь ему так и следовало поступить. Я всегда боялся, что у него не хватит духу поступить, как нужно, если дойдет до этого. Теперь мне больше нечего бояться. А что потом? Кэлен опустила голову. -- Я хотела, чтобы Шота убила меня, но она не стала этого делать, потому что подарила ему желание. А я... я, Зедд, не могла вынести мысли, что когда-нибудь так поступлю с ним. Я умоляла его убить меня. Я не хотела жить, чтобы не исполнилось это ее пророчество. -- Кэлен проглотила комок в горле и сцепила руки. -- Но он не захотел. Я сама хотела сделать это. Я даже пыталась. Тогда он отобрал у меня нож. Он связывал меня на ночь. Он не спускал с меня глаз. Я тогда словно с ума сошла. Наконец он убедил меня, будто мы не можем знать, что по-настоящему значит это пророчество. Может быть, он сам пойдет против нас, так что его придется убить ради победы над Ралом. Он заставил меня понять, что нельзя действовать согласно пророчеству, которого мы еще не поняли. -- Прости, милая, что заставил тебя все это рассказать. Я очень сожалею, что вам пришлось перенести такое. Но Ричард прав: пророчества вещь опасная, если их принимать слишком всерьез. -- Но разве пророчества ведьмы не всегда исполняются? -- Да, -- он пожал плечами, -- но сбываются не всегда так, как мы ждем. Есть и такие, которые сбываются лишь благодаря нам самим. Она удивленно поглядела на него. -- В самом деле? -- Да, представь себе для примера, что я попытался бы убить тебя, так как хотел защитить Ричарда, чтобы не сбылось пророчество. Он увидел это, мы сразились, и один из нас, например, он, победил. Часть пророчества уже исполнилась, и он боится, что исполнится и другая, считая, что должен убить тебя. А ты не хочешь быть убитой и касаешься его, чтобы защитить себя. Вот пророчество и исполнилось. Но это пророчество сбылось из-за нас самих. Иначе ничего бы не произошло. И постороннего влияния здесь нет, не считая самого предсказания. Так что пророчества всегда верны, только мы не знаем, в чем там правда. -- Он посмотрел на Кэлен, словно спрашивая, поняла ли она. -- Я всегда считала, что к пророчествам следует относиться серьезно. -- Да, но только когда их понимаешь. Иначе пророчества опасны. Поэтому волшебники и охраняют книги пророчеств. В своем замке я перечитал некоторые книги, имеющие отношение к делу, но большую часть того, что написано там, я не понял. Были некогда волшебники, чьим единственным делом было изучение книг пророчеств. Есть среди этих предсказаний и такие, что до смерти перепугали бы тебя, если бы ты их прочла. Я и сам иногда из-за этого просыпаюсь в холодном поту. Там были места, которые испугали меня потому, что они могут относиться к Ричарду, а есть и такие, о которых я знаю наверняка, что они относятся к нему, но я не всегда их понимаю и не осмеливаюсь поступать в соответствии с ними. Потому-то пророчества и должны храниться в тайне. Некоторые из них вызвали бы большую беду, узнай их люди. Глаза Кэлен стали большими. -- Ричард упоминается в книгах пророчеств? Я еще никого не встречала, о ком было бы написано в этих книгах. Он спокойно посмотрел на Кэлен. -- Ты там упоминаешься тоже. -- Мое имя -- в книгах пророчеств? -- И да, и нет. Не так все просто. Редко можно знать это наверняка, но в данном случае можно. Там, конечно, говорится "последняя Мать-Исповедница", но нет сомнений, что "последняя Мать-Исповедница" -- это ты, Кэлен. Также понятно, что "Искатель Истины, который направит ветер против наследника Д'Хары" -- это Ричард, а "наследник" -- Рал. -- Направит ветер? Что это значит? -- Понятия не имею. Кэлен опустила голову, вертя в руках камешек. -- Зедд, что говорится обо мне в книгах пророчеств? -- Извини, дорогая, но я не могу тебе этого сказать. Это бы слишком испугало тебя, могло бы даже лишить сна. Кэлен кивнула. -- Сейчас я чувствую себя очень глупой, что хотела убить себя из-за пророчества Шоты. Наверно, ты решил, что я дура. -- Кэлен, никто ничего не знает наверняка, пока это не свершится. Но тебе не надо считать себя глупой. Могло быть и так, что ты предала бы нас, использовала свою власть против Ричарда -- единственного, кто может победить Рала, и тем принесла бы победу Ралу. А могло бы оказаться, что ты это сделала, спасая всех нас. -- Не очень ты меня утешил. -- Но если бы Ричард оказался предателем, тебе пришлось бы сделать это ради общего спасения. Она мрачно посмотрела на Волшебника. -- Все равно мне это не нравится. -- Потому и не нужно, чтобы люди знали пророчества. Это может вызвать больше бед, чем ты в состоянии себе представить. Будь сейчас с нами чародеи прежних времен, настоящие знатоки пророчеств, они могли бы помочь нам. Но без их помощи лучше просто оставить в покое пророчество Шоты. На первой странице первой из книг пророчеств говорится: "Принимайте пророчества разумом, но не сердцем". Это единственное, что можно прочесть на всей странице огромной книги, размером с хороший стол. Каждая буква этой надписи -- золотая, сообразно важности. -- А пророчество Шоты отличается от того, что в книгах? -- Да. Пророчества, передаваемые из уст в уста, предназначены помочь тому или иному человеку. Шота пыталась помочь Ричарду. И сама Шота не знала, как поможет ее пророчество, она была лишь инструментом. Когда-нибудь оно может приобрести для Ричарда смысл и даже как-то поддержать его. Я надеялся, что буду в состоянии сам понять это пророчество и помочь Ричарду. К сожалению, оно принадлежит к так называемым Пророчествам с Выбором, и тут я не могу помочь. -- Значит, оно может исполниться по-разному? -- Да. Его можно понимать как буквально, так и иносказательно. Такие пророчества почти бесполезны. Можно только гадать, что они значат. И Ричард был прав, когда решил им не руководствоваться. Мне было бы приятно думать, что этому его научил я, но, возможно, дело тут в его интуиции. У него интуиция Искателя. -- Почему бы тебе, Зедд, просто не рассказать ему все? Разве он не имеет права это знать? Зедд долго молчал, глядя в темноту. -- Трудно это объяснить. У него есть чутье. Ты когда-нибудь стреляла из лука? Кэлен улыбнулась. Она сложила руки на коленях и опустила голову. -- Обычно девушки не занимаются подобными делами. Но мне в юности доводилось стрелять из лука ради забавы, пока я не начала исповедовать. Зедд усмехнулся. -- А было ли у тебя чувство цели? Могла ли ты отвлечься от посторонних звуков и, слушая тишину, представить, куда полетит стрела? Кэлен слегла кивнула, не поднимая головы. -- Всего несколько раз. Но я понимаю, о чем ты говоришь. -- Так вот, у Ричарда есть чувство цели, почти сознательное. Мне иногда кажется, что он, так сказать, способен поразить цель с закрытыми глазами. Но когда его спрашиваешь, как он это делает, он сам не может объяснить. Он говорит только, что знает, куда полетит стрела. Он может заниматься этим весь день, но если начать объяснять ему направление ветра, расстояние до цели, или что лук лежал на дворе, а ночь была сырая, то у него вовсе ничего не получится. Мысль помешает чувству. То же и с людьми. Ричард неутомим в поисках ответа. Он устремился к шкатулке, как стрела к цели. Он никогда не был в Срединных Землях, но пробрался через границу и нашел все, что нужно, на пути к цели. Так поступает настоящий Искатель Истины. И если сообщать ему слишком много всяких сведений, то он будет стараться делать то, что, как он понимает, я хочу от него, а не то, что он сам чувствует. Мне следует дать верное направление к цели и остальное предоставить ему. -- Но это цинично. Он ведь живой человек, а не стрела. Он делает все из большого уважения к тебе, желая заслужить твое одобрение. Он тебя обожает. Зедд грустно посмотрел на нее. -- Я сам люблю Ричарда и восхищаюсь им, но если нам не удастся остановить Даркена Рала, я стану мертвым кумиром. Иногда волшебникам приходится использовать людей, чтобы сделать то, что необходимо. -- Кажется, я представляю себе, каково тебе не говорить то, что ты мог бы сказать. Зедд встал. -- Я сожалею о том, что вам с ним так много пришлось испытать. Может быть, с моим появлением дело пойдет легче. Спокойной ночи, дорогая. Он пошел было к лагерю, но Кэлен окликнула его. Зедд остановился и оглянулся. -- У тебя была жена? -- Да. Видно было, что ей трудно говорить. -- Что это значит, -- спросила Кэлен, -- любить кого-то больше жизни, иметь возможность быть с ним рядом и быть любимым? Зедд долго молчал, глядя в темноту, а она ждала, жалея, что не видит его лица. Она решила, что он не хочет отвечать. -- Волшебник Зорандер, это не просто вопрос. Это требование. Ты должен ответить мне. Наконец он тихо сказал: -- Это было такое чувство, словно я нашел недостающую половину самого себя и наконец обрел целостность. -- Спасибо, Зедд. -- Она старалась говорить спокойно, но была рада, что старик не видит ее слез. -- Мне просто было интересно узнать.

Глава 37

Ричард проснулся, когда вернулась Кэлен и подбросила дров в огонь. От света восходящего солнца вершины дальних гор порозовели, оттеняя темные облака в вышине. Зедд лежал на спине с открытыми глазами и храпел. Ричард протер глаза и зевнул. -- Как насчет каши из корней тавы? -- спросил он шепотом, чтобы не будить Зедда. -- Очень неплохо, -- прошептала она. Ричард вытащил из мешка корни и начал чистить их ножом. Кэлен повесила над огнем котелок. Потом он нарезал корни и промыл водой, которую Кэлен подливала из бурдюка. -- Это последние. Надо бы сегодня вечером накопать еще, да только сомневаюсь, что мы их найдем: земля слишком каменистая. -- Я собрала ягод. Они грели руки у костра. "Надо же, -- думал Ричард, -- она выше королевы". Он представил себе королеву в парадных одеждах и в короне, собирающую ягоды. -- Ты ничего не видела, пока караулила? Кэлен покачала головой, потом, кажется, что-то припомнила. -- Правда, один раз слышала странный звук, внизу, около лагеря, то ли ворчание, то ли повизгивание. Я уже собралась идти будить тебя, но звуки затихли, и больше я ничего не слышала. -- Вот как? -- Он оглянулся. -- Там, говоришь? Что бы это значило? Видно, я так устал, это даже не проснулся. Ричард размял разваренные корни и добавил немного сахару. Кэлен разложила кашу по мискам, посыпав каждую порцию ягодами. -- Почему ты не будишь его? -- спросила она. -- Вот, посмотри, -- улыбнулся Ричард. Он несколько раз стукнул ложкой по оловянной миске. Храп оборвался. Зедд вскочил. -- Завтрак готов? Сидевшие к нему спиной спутники захихикали. -- Ты сегодня в хорошем настроении, -- сказала Кэлен. Ричард улыбнулся. -- Зедд с нами. Ричард вручил Зедду миску с кашей и уселся на чурбан. Кэлен поудобнее устроилась на земле, укутав ноги одеялом, а Зедд принялся за еду, даже не сбросив одеяла. Ричард ел медленно, ожидая, пока Зедд не проглотит свою порцию. -- Здорово! -- признал Зедд, вставая, чтобы снова наполнить миску. Ричард подождал, пока он это сделает, и проговорил: -- Кэлен рассказала мне все про то, как ты заставил ее признаться, что говорила тогда Шота. Кэлен застыла, как пораженная громом. Зедд вздрогнул и повернулся к ней. -- Зачем ты это сделала? Я думал, ты не хочешь, чтобы он знал, что ты... -- Но Зедд... я вовсе не... Лицо Зедда исказилась. Он медленно повернулся к Ричарду, который согнулся над своей миской и не спеша ел кашу. Не поднимая головы, Ричард произнес: -- Она ничего мне не говорила. Ты сам сейчас признался. Ричард доел остатки каши, облизал ложку и бросил ее в миску. Он спокойно, с торжеством, посмотрел Волшебнику в глаза. -- Первое Правило Волшебника, -- объявил он, чуть заметно улыбаясь. Первый шаг к вере -- желание верить, что это правда... или боязнь, что это окажется ею. -- Я же тебе говорила, -- сказала Кэлен Зедду, -- от него ничего не скроешь. Зедд не обратил внимания на ее слова, продолжая глядеть на Ричарда. -- Я думал об этом ночью, -- продолжал Ричард, -- и решил, что ты прав: тебе нужно знать, что сказала Шота. Ты ведь все же Волшебник, и, может быть, это помогло бы тебе понять, как нам победить Рала. Я понял, что ты не успокоишься, пока не узнаешь этого. Я решил было рассказать тебе сегодня, но сообразил, что ты так или иначе постараешься выведать все у Кэлен. Кэлен, смеясь, упала на одеяло. -- Проклятие! Да понимаешь ли ты, Ричард, что ты сейчас сделал? -- Это магия, -- улыбнулся Ричард. -- Хороший трюк и есть волшебство. Он пожал плечами. -- Так уж мне говорили. Зедд медленно кивнул. -- Верно. -- Зедд показал костлявым пальцем наверх, и в его глазах вспыхнул огонек. -- Ты перехитрил Волшебника с помощью волшебного правила. А ни один из моих волшебников не смог бы это сделать. -- Он, улыбаясь, подошел к Ричарду. -- Ну знаешь, Ричард, ты молодчина! У тебя талант, мой мальчик. Ты мог бы стать волшебником первого ранга, как и я. -- Но я не хочу быть волшебником, -- нахмурился Ричард. Зедд словно не слышал. -- Ты прошел первое испытание. -- Ты только что сказал, что никто из волшебников не мог этого сделать. Как же они стали волшебниками, не пройдя испытания? Зедд слегка улыбнулся. -- Они были волшебниками третьего ранга, а один, Джиллер, -- второго. У них не было дара, только призвание. Ричард довольно улыбнулся. -- Это только хитрость, не стоит искать в ней чего-то большего. -- Это особая хитрость, -- возразил Зедд. -- Я в восхищении и горжусь тобой. -- А сели это первое испытание, то сколько их всего? Зедд пожал плечами. -- Точно не знаю. Кажется, несколько сотен. Но у тебя талант. -- По его глазам было видно, что он взволнован этим открытием. -- Ты должен учиться распоряжаться этим талантом, по то... я сам начну тебя этому учить. Ты вправду можешь стать волшебником первого ранга. Ричард заметил, что слушает слишком внимательно, и встряхнул головой, чтобы прогнать заинтересованность. -- Я же говорил, что не хочу быть волшебником. Я не хочу вообще, когда все это кончится, иметь дел с магией, -- добавил он очень тихо. Он увидел, что Кэлен глядит на него так же, как и Зедд, и посмотрел в их удивленные лица. -- Это был всего-навсего маленький глупый трюк. -- Да, так оно и было бы, проверни ты такое не со мной. Но по отношению к Волшебнику это не просто глупый трюк. Ричард уставился на них. -- Да что с вами?.. Зедд нетерпеливо перебил: -- Ты можешь повелевать ветром? Ричард слегка попятился. -- Конечно, могу, -- ответил он, дурачась, и воздел руки к небу. Поднимайся, брат мой, ветер! Устрой для меня бурю! -- Он стал делать пассы, продолжая играть. Кэлен и Зедд с нетерпением следили за ним. Ничего не произошло. Оба казались разочарованными. -- Да что с вами случилось? Вы что, объелись гнилых ягод? Зедд повернулся к ней. -- Он еще научится этому. Кэлен минуту подумала и обратилась к Ричарду: -- Ричард, мало кому из людей предлагали стать волшебником. -- Чудеса! -- сказал Зедд. -- Жаль, что со мной сейчас нет книг. Клянусь драконьим зубом, там что-нибудь должно быть на этот счет. -- Лицо его омрачилось. -- Но все это связано с болью и... Ричард решил скрыть беспокойство. -- А ты сам разве похож на волшебника? У тебя даже бороды нет. Зедд, думавший о чем-то своем, не сразу понял. -- Что? -- Где твоя борода? Меня это интересовало с тех пор, как я узнал, что ты Волшебник. Волшебники же обычно бывают с бородами. -- Кто тебе это сказал? -- Ну... не знаю. Это все знают. Волшебники должны носить бороду. Странно, что ты этого не знаешь. Зедд скривился, как будто во рту у него был лимон. -- Но я терпеть не могу бороды. От нее бывает зуд. Ричард пожал плечами. -- Значит, ты сам меньше понимаешь в магии, чем ты думаешь. Ты даже не знаешь, что волшебник обязан быть с бородой. Зедд сложил руки. -- Значит, нужна борода? -- Он поднял руки и начал водить пальцами по щекам. Когда он сделал это несколько раз, появились бакенбарды. Потом они начали расти. Ричард широко открытыми глазами следил за тем, как отросла длинная, почти до середины груди Волшебника, седая борода. Зедд вопросительно поглядел на Ричарда. -- Так сойдет, мой мальчик? Ричард заметил, что стоит с открытым ртом. Он закрыл рот, но только кивнул в ответ. Зедд поскреб подбородок и шею. -- Ладно, теперь дай нож, чтобы я мог ее сбрить, а то чешется, словно меня кусают муравьи. -- Нож? Но зачем тебе нож? Почему ты не уберешь ее так же, как заставил появиться? Кэлен фыркнула, но когда Ричард посмотрел на нее, лицо ее снова стало спокойным. -- Так просто это не получится, это все знают, -- передразнил его Зедд. Он повернулся к Кэлен. -- Вот спроси хоть ее. -- Магия может только творить вещи и преобразовывать их. Но она не способна обратить то, что уже произошло. -- Я не понял. Зедд проницательно посмотрел на него. -- Если бы ты надумал стать волшебником, это было бы первым твоим уроком. Все мы имеем отношение к магии, но то, чем мы владеем, -- Магия Приращения. Магия Приращения использует то, что уже существует, увеличивая его количество или мощь или сочетая разные силы и материи. Кэлен посылает человеку искру любви, и эта искра растет, пока не рождается нечто новое. Волшебный Меч Истины усиливает твой гнев и сам черпает в нем силу, также рождая нечто новое. Подобное делаю и я. Я беру то, что есть в природе, и преобразую это, например, могу преобразовать букашку в цветок, а страх -- в страшилище, могу срастить сломанную кость. Я могу собрать жар, который есть в воздухе, увеличить его силу и получить волшебный огонь. Могу и вырастить бороду у себя на лице. Но я не могу сделать так, чтобы она не росла. -- Тут в воздух поднялся камень величиной с кулак. -- Я могу поднять предмет и преобразовать его. -- Камень рассыпался в прах. -- Так ты все можешь? -- прошептал Ричард. -- Нет. Я могу передвигать камни или обращать их в прах, но я не в состоянии заставить камень исчезнуть. Такие дела называются Магией Ущерба. Моя магия, волшебная сила меча, сила Кэлен принадлежат этому миру, как и вся Магия Приращения. Даркен Рал может сделать все то же, что и я. -- Лицо его потемнело. -- Магия Ущерба принадлежит подземному миру. Даркен Рал владеет ею, я -- нет. -- Она так же могущественна, как и Магия Приращения? -- Она противоположна ей по сути, как ночь и день. В то же время они связаны между собой. Можно что-то создать в мире, а можно все разрушить. Магия Одена дает власть над обеими этими силами. До сих пор у людей не было нужды беспокоиться, они были изолированы от Магии Ущерба. Но Даркен Рал владеет ею, как я -- Магией Приращения. -- И как же это произошло? -- нахмурившись, спросил Ричард. -- Не знаю. Но меня это страшно беспокоит. Ричард вздохнул. -- Ну, я боюсь, ты делаешь из мухи слона. Это была просто хитрость, не больше. Зедд смотрел на него серьезно. -- Так и есть, если речь идет об обычном человеке. Но я -- Волшебник. Я знаю, что такое Первое Правило Волшебника. Ты не мог бы это сделать по отношению ко мне, не будь у тебя способности к магии. Мне приходилось не раз учить волшебников тому, что ты сделал. И у них ничего не получалось без специальной подготовки. Люди редко рождаются с таким даром, как у тебя. Рано или поздно ты должен будешь научиться управлять своей силой. А теперь дай Нож, чтобы я сбрил эту нелепую бороду. -- Он протянул руку. Ричард вручил ему нож, предупредив: -- Лезвие тупое, я им копал корни. Бриться невозможно. -- Вот как? -- Зедд зажал лезвие между большим и указательным пальцами и провел рукой по клинку. Потом повернул лезвие и осторожно взял его тремя пальцами. Ричард, вытаращив глаза, смотрел, как Волшебник бреется, даже не намылив щек. От одного прикосновения ножа отвалился большой клок бороды. -- Это что. Магия Ущерба? Ты удалил часть лезвия, чтобы оно стало острее? -- Нет, -- ответил Зедд, -- я просто преобразовал существующее лезвие, которое уже было, просто сделал его острее. Ричард покачал головой и принялся собирать вещи, пока Зедд брился. Кэлен помогала Ричарду. -- Знаешь, Зедд, -- сказал Ричард, укладывая посуду, -- ты на свой лад очень упрям. Я думаю, тебе нужен человек, который бы о тебе заботился, помогал бы тебе. Сам посуди. Разве тебе не нужна жена? -- Жена? -- Да. Может, тебе следовало бы вернуться и еще раз повидаться с Эди. -- С Эди? -- Да, с Эди. Ты знаешь, о ком я. Одноногая. -- Да, прекрасно знаю. -- Он невинно посмотрел на Ричарда. -- Но у нее две очаровательные ножки. Ричард и Кэлен вскочили. -- Как? -- Так, -- улыбнулся Зедд, -- кажется, у нее отросла нога. -- Он протянул руку, чтобы вытащить яблоко из кармана Ричарда. -- Ни с того, ни с сего. Взяла и отросла. Ричард схватил его за рукав. -- Зедд, ты... Зедд улыбнулся. -- Ты до конца уверен, что не хочешь быть волшебником? -- Он принялся за яблоко, довольный произведенным впечатлением. Зедд протянул Ричарду нож, острый, как никогда. Ричард снова покачал головой и продолжил сборы. -- Я хочу вернуться домой и остаться там, только и всего. -- Подумав, он спросил: -- Зедд, я помню тебя с тех пор, как был ребенком. Ты всегда был Волшебником, а я этого не знал. Как тебе удавалось удержаться и не пускать в ход свою волшебную силу? -- Но ведь использовать ее опасно, да и болезненно. -- Опасно? Почему? Зедд внимательно посмотрел на него. -- Ты сам говорил мне о том, что узнал о волшебном мече. -- Ну, то меч. Это другое дело. А какая опасность для Волшебникам в магии? И что за боль? Зедд хитро улыбнулся. -- Не успели закончить первый урок, и уже хочешь получить второй? Ричард взвалил на спину мешок. -- Все равно, вернувшись, я хотел бы остаться лесным проводником. Продолжая грызть яблоко, Зедд посмотрел на тропу. -- Я понял. А теперь расскажите мне обо всем, что произошло с тех пор, как я потерял сознание. Не забудьте ничего, пусть даже вам кажется, что это неважно. Ричард и Кэлен с тревогой поглядели друг на друга. -- Если не хочешь, я не расскажу, -- прошептал он. Она тронула его за руку. -- Клянусь, ни слова о том, что произошло в доме духов. Ричард понял по глазам, что она сдержит слово. Весь день они пробирались лесными тропинками, стараясь держаться подальше от больших дорог, и Ричард с Кэлен рассказывали Зедду, что случилось с ними с тех самых пор, как на них напали твари с границы. Иногда в самых интересных местах Зедд просил их вернуться к предыдущим событиям. Ричард и Кэлен, стараясь не говорить лишнего и не противоречить друг другу, смогли избежать упоминания о том, что было между ними в ломе духов Племени Тины. На исходе дня им все же пришлось выйти на большую дорогу, чтобы пересечь Каллисидрин. Река была слишком быстрой и широкой, чтобы идти вброд, так что они решили перейти реку по деревянному мосту. Кэлен накинула на голову капюшон, чтобы никто не видел, какие у нее длинные волосы. Многие шли в Тамаранг в поисках убежища от бесчинствующих войск, якобы вторгшихся из Вестландии. Кэлен сказала, что они будут в Тамаранге завтра днем. Теперь придется почти все время идти по дорогам. Ричард знал, что ночью следует быть осторожными и остановиться подальше от людей. Он следил за солнцем, чтобы успеть уйти в лес до темноты. -- Ну, так хорошо? -- спросила Рэчел, и сама ответила за куклу: -- Да. Она получше укрыла Сару травой, чтобы той было потеплее, и положила рядом с ней буханку, завязанную в тряпку. -- Теперь тебе будет тепло, а мне еще надо собрать немного хворосту, пока не стемнело. Тогда мы обе погреемся у костра. Оставив Сару с буханкой внутри сосны, Рэчел вылезла наружу. Солнце стояло низко, но было еще достаточно светло. Облака окрасились в розовые тона. Рэчел полюбовалась на небо и пошла собирать хворост. На всякий случай она сунула руку в карман -- огневая палочка лежала на месте. Рэчел чуть не потеряла ее прошлой ночью, и боялась потерять снова. Она еще раз поглядела на красивые облака, и в это время что-то большое и темное появилось в небе над деревьями, над вершиной холма. "Наверно, большая птица, ворон, например, -- подумала она. -- Они большие и черные". Рэчел продолжала собирать хворост. Потом она заметила, что неподалеку от того места, где она собирала хворост, растет много голубики. Листья на кустах уже покраснели. Рэчел положила охапку хвороста на землю. Она была слишком голодна, поэтому принялась обрывать ягоды с кустиков и есть их. Стояла уже глубокая осень, ягоды высохли и сморщились, но все еще были вкусными, даже очень. Теперь Рэчел одну ягоду клала в рот, другую опускала в карман. Темнело. Взглянув на облака, девочка заметила, что из розовых они стали пурпурными. Когда Рэчел наелась и наполнила карман, она подобрала хворост и пошла к своей сосне. Там девочка сняла с хлеба тряпицу и высыпала на нее ягоды. Потом уселась, стала есть ягоды и болтать с Сарой, предлагая той угощение, но Сара быстро насытилась. Рэчел жалела, что у нее нет зеркала. Ей так хотелось полюбоваться на свою прическу. Днем она посмотрелась в лужу. Волосы были такими красивыми, такими ровными. Какой добрый человек этот Ричард, как хорошо он ее постриг! Рэчел скучала по Ричарду. Хорошо бы, он убежал вместе с ней, обнимал бы ее. Ничьи объятия не были ей так приятны. Не будь эта Кэлен такой гадкой, он бы и ее мог обнимать. Почему-то Рэчел скучала и по Кэлен, которая рассказывала ей сказки, пела песенки, гладила по голове. Почему она такая скверная, зачем она замышляет недоброе против Джиллера? Джиллер -- лучше всех на свете. Он подарил ей Сару. Рэчел разломила хворостины, чтобы те поместились в "очаге" между кирпичами. Потом, аккуратно сложив хворост, достала палочку: -- Гори! Она положила палочку на тряпицу рядом с ягодами и снова принялась есть и рассказывать о своих заботах; как ей хотелось, чтобы Ричард обнимал ее, а Кэлен не была такой гадкой, не делала ничего плохого Джиллеру, а еще чтобы у Рэчел была и другая еда, кроме ягод. Тут какая-то мошка укусила ее в шею. Девочка прихлопнула ее. На ладони остались пятнышко крови и раздавленная мошка. -- Посмотри, Сара, эта дурацкая букашка укусила меня до крови. Сара как будто пожалела ее. Рэчел поела еще ягод. И снова какая-то мошка укусила ее в шею. Снова Рэчел прихлопнула ее, и на ладони появилось еще одно пятнышко крови. -- Больно, -- пожаловалась девочка и бросила дохлую мошку в огонь. Очередная мошка впилась Рэчел в руку, заставив ее подпрыгнуть. Рэчел убила и эту, но последовал новый укус. Рэчел едва успевала отмахиваться от мошек. Еще две до крови укусили Рэчел в шею. От боли слезы выступили у нее на глазах. -- Убирайтесь! -- орала она, размахивая руками. Несколько мошек залетели пол платье, кусая в грудь и в спину. Другие продолжали кусать в шею. Рэчел кричала, яростно отмахиваясь от них. Слезы катились по ее щекам. Одна мошка впилась ей в ухо, заставив закричать еще сильнее. Рэчел старалась вытащить из уха насекомое, продолжая кричать и размахивать руками. Отгоняя мошек, Рэчел вылезла из сосны и бросилась бежать, словно надеясь избавиться от них. Девочка с криком бежала прочь, а мошки преследовали ее. И вдруг Рэчел остановилась, как вкопанная. Она в страхе уставилась на какое-то огромное, покрытое шерстью существо, с розовым брюхом, вокруг которого вились мошки. Неизвестная тварь расправила гигантские перепончатые крылья, на которых пульсировали вены. Собрав последние остатки мужества, Рэчел дрожащей рукой полезла в карман. Палочки не оказалось на месте. Ноги ее онемели. Она уже не чувствовала боли от укусов. Рэчел услышала звук, словно заурчал кот, но только громче, и невольно подняла взгляд. На нее злобно смотрели горящие зеленые глаза. С громким ворчанием неизвестная тварь открыла пасть, обнажив кривые длинные зубы. Рэчел не могла бежать, просто не могла двигаться. Она не могла даже кричать. Она только смотрела, как завороженная, в эти жуткие глаза. Огромная когтистая лапа потянулась к Рэчел. Девочка почувствовала, как что-то теплое течет по ее ногам.

Глава 38

Ричард сложил руки на груди и прислонился спиной к камню. -- Ну, хватит. Зедд и Кэлен повернулись к нему, словно только что вспомнили о его существовании. Не меньше получаса он, сидя у огня, слушал их спор и уже порядком утомился. Ужин кончился, и следовало немного поспать, но они все никак не могли решить, что делать завтра, в Тамаранге. Теперь они перестали спорить и принялись излагать свои соображения Ричарду: -- По-моему, когда мы туда придем, мне надо будет заняться Джиллером. Он мой ученик, и я заставлю его все объяснить. Как-никак, я Волшебник первого ранга. Меня он послушается. Он отдаст мне шкатулку. Кэлен вытащила из мешка платье Исповедницы и показала его Ричарду. -- Вот как мы управимся с Джиллером. Он -- мой волшебник и сделает, как я скажу, потому что последствия ему известны. Ричард тяжело вздохнул и потер глаза. -- Вы оба делите шкуру неубитого медведя, которая к тому же неизвестно кому принадлежит. -- Что ты хочешь этим сказать? -- спросила Кэлен. Ричард наклонился вперед. Наконец они стали его внимательно слушать. -- Начнем с того, что Тамаранг сейчас потянулся к Д'Харе. И хуже всего, что где-то поблизости Даркен Рал. Так что, если мы придем туда и сразу скажем, что нам нужно, им это может не понравиться. У них в распоряжении целая армия, чтобы показать нам, насколько им это не нравится. И что тогда? Мы втроем будем сражаться с целой армией? Разве мы получим так шкатулку? Мы можем даже не увидеться с этим Джиллером. Если уж придется драться, то лучше на обратном пути, а не сразу по приходе. -- Так как слушатели явно были недовольны, Ричард подождал возражений, но их не последовало, и он продолжил: -- Может быть, Джиллер сам ждет, чтобы кто-нибудь пришел и забрал шкатулку. Тогда он поможет нам. Может, он и сам не захочет с ней расставаться. Откуда мы все это можем сейчас знать? Ты, Зедд, говорил, что шкатулка эта волшебная, и узнать ее может только волшебник или сам Рал. Однако ты говорил еще, что волшебник может набросить на нее чары так, что ее нельзя будет узнать. Может, королеве Милене волшебник для того и потребовался, чтобы укрыть шкатулку от Рала и выиграть на этом что-нибудь. Если мы перепугаем Джиллера, что бы он сам обо всем этом ни думал, он попросту сбежит. А может, и сам Рал выжидает первого хода, чтобы нанести ответный удар. Зедд повернулся к Кэлен. -- По-моему, в словах Искателя есть свой резон. Возможно, имеет смысл прислушаться к ним. Что ты предлагаешь, Ричард? -- Раньше вы, кажется, сталкивались с королевой Миленой? Что она из себя представляет? Кэлен ответила не задумываясь: -- Тамаранг -- небольшое и не очень значительное государство. Однако королева Милена не менее тщеславна и полна амбиций, чем другие королевы. -- Маленькая змея, которая, однако, может нас убить, -- заметил Ричард. Кэлен кивнула. -- Но у этой змеи -- небольшая голова. -- Маленькие змеи должны вести себя осторожно, когда не знают, с кем имеют дело. Первая наша задача -- заставить ее беспокоиться. Надо, чтобы она побоялась укусить нас. -- Как ты это себе представляешь? -- спросила Кэлен. -- Значит, королева уже тебя знает, -- продолжал Ричард. -- Исповедницы ведь ходят по разным странам, принимают исповеди, осматривают тюрьмы и все такое. Королева ведь не решится не пустить в Тамаранг Исповедницу? -- Нет, если она хоть что-нибудь соображает, -- хихикнул Зедд. -- Ну так вот что мы сделаем. Надевай это платье и выполняй свой долг. Делай то, что полагается обычно делать Исповедницам. Пусть ей это не понравится, но ей придется отнестись к тебе с почтением и постараться угодить тебе. Она захочет, чтобы ты поскорее осмотрела все, что нужно, а потом убралась отсюда. Больше всего ей захочется избежать лишнего шума. Так что ты будешь осматривать темницы, улыбаться или хмуриться, как там полагается, а перед уходом скажи, что тебе надо поговорить со своим бывшим волшебником. -- Ты считаешь, она должна пойти туда одна? -- поинтересовался Зедд. -- Нет. С Кэлен нет волшебника, и королева воспримет это как соблазнительную незащищенность. Ни к чему вводить ее в искушение. -- Я буду ее волшебником, -- заявил Зедд. -- Тебе нельзя. Даркен Рал убивает всех, охотясь за тобой. Если убрать сеть волшебника и дать им понять, кто ты такой, нам несдобровать прежде, чем мы сумеем выбраться оттуда со шкатулкой. Ты будешь ее защитником, но защитником безымянным. Ты будешь... -- Он задумчиво потрогал рукоять меча. -- Ну, скажем, гадателем по облакам, доверенным советником Матери-Исповедницы в отсутствие мага. Я уверен, что ты справишься с такой ролью, -- заявил Ричард, заметив неудовольствие Зедда. -- Ты тоже спрячешь меч и скроешь, кто ты такой? -- спросила Кэлен. -- Нет. Появление Искателя Истины даст королеве еще один повод для беспокойства, чтобы она тем вернее не выпускала когтей до нашего ухода. Главное здесь -- появление Исповедницы, знакомого ей лица, чтобы она сразу не подняла тревогу. А если ты придешь в сопровождении Искателя и гадателя по облакам, это доставит ей достаточно беспокойства, чтобы поскорее сплавить нас, пока мы чего не учинили. Поступать так, как хотели вы, значит втянуть нас в драку, которая еще неизвестно, чем закончится. То, что предлагаю я, таит в себе меньше опасности, драка если и будет, то уже на обратном пути, когда мы получим шкатулку. Вы ведь не забыли о шкатулке? Я только хотел напомнить, что мы охотимся за шкатулкой, а не за Джиллером. На чьей он там стороне, не так уж важно. Главное, заполучить шкатулку. Кэлен сосредоточенно сдвинула брови. Зедд потер подбородок, глядя на огонь. Ричард понимал, что им нужно немного подумать. Но они и сами поймут, что путь, который он предлагал, безопаснее. Зедд повернулся к Ричарду. -- Конечно, ты прав. -- Он вопросительно посмотрел на Кэлен. -- Что скажешь, Мать-Исповедница? Та сначала посмотрела на Зедда, потом обратилась к Ричарду: -- Я согласна. Но вам с Зеддом придется разыгрывать роль приближенных Матери-Исповедницы. Зедд знает все церемонии, а ты -- нет. -- Я надеюсь, это ненадолго. Ты просто скажи, что мне надо знать, пока мы с этим не закончим. Она глубоко вздохнула. -- Ну, самое главное -- казаться членом моей свиты и быть... почтительным. -- Она старалась не смотреть на Ричарда. -- Просто веди себя так, словно я для тебя -- самая важная персона в мире, и ни у кого не возникнет сомнений. Исповедницы всегда позволяют своим приближенным некоторые вольности, и если ты будешь почтительным, никто ничего не заподозрит, даже если ты случайно что-то сделаешь не по правилам. Даже если ты сочтешь мое поведение... ну, странным, подыграй мне. Хорошо? Ричард с минуту молча смотрел на Кэлен. Потом встал и поклонился ей. -- Сочту за честь, Мать-Исповедница. -- Кланяйся чуть пониже, мой мальчик, -- сказал Зедд. -- С тобой не просто Исповедница, но сама Мать-Исповедница. -- Ладно, -- вздохнул Ричард. -- Сделаю все, что в моих силах. А сейчас пора спать. Я пойду караулить. -- Он направился к деревьям. -- Ричард, -- окликнул его Зедд, -- в Срединных Землях много волшебных созданий, много разных опасных чар. Трудно предугадать, какими приспешниками могла окружить себя королева Милена. Всегда внимательно слушай, что будем тебе говорить мы с Кэлен, и старайся ни с кем не ссориться. Ты можешь и не знать, кто и как служит королеве. Ричард поплотнее закутался в плащ. -- Главное, поменьше суеты по пути туда и обратно. Если все пойдет хорошо, то завтра к этому времени у нас уже будет шкатулка, и у нас останется единственная проблема: найти укромное местечко, чтобы спрятать ее до зимы. -- Верно сказано, мой мальчик. Спокойной ночи. Ричард нашел место, где деревья росли пореже, и сел на поросшее мхом бревно так, чтобы видеть стоянку и ближайшую часть леса. Прежде чем сесть, он убедился, что мох сухой. Не хватало еще намочить штаны и тем сильнее продрогнуть. Тучи закрыли луну, и если бы не огонек их стоянки, было бы темно, как в погребе. Ричард погрузился в невеселые размышления. Ему не нравилось, что Кэлен придется надеть это платье и подвергнуть себя опасности. Хуже всего, что это была его собственная идея. Он также беспокойно гадал, что это за "странное поведение" и почему Кэлен просила ей подыгрывать. Не нравились ему и слова насчет "самой важной персоны". Он всегда привык относиться к ней по крайней мере, как к другу. Сейчас ему нельзя будет ни на минуту забыть, что она -- Мать-Исповедница, а именно это их разъединяло. Он даже боялся смотреть на нее глазами простых людей. Вдруг Ричард услышал очень тихий звук, который, однако, заставил его напрячься. Он ощутил взгляд, хотя и не видел, чей. При мысли о том, что кто-то невидимый смотрит на него, Ричард осознал собственную уязвимость. Чувствуя, как сильно забилось его сердце, он посмотрел вперед, где, как он знал, пряталось неизвестное существо. Было совсем тихо, только его сердце стучало, и тишина эта казалась гнетущей. Он затаил дыхание и прислушался. И снова услышал, как ступают по земле чьи-то лапы. Звук раздавался все ближе. Ричард напряженно всматривался в темноту, пытаясь разглядеть, кто это. И вот шагах в десяти от себя Ричард увидел горящие желтые глаза, уставившиеся прямо на него. Ричард застыл на месте. Зверь взвыл и бросился вперед. Ричард вскочил, потянувшись за мечом. Теперь он разглядел, что это волк, самый крупный, какого ему случалось видеть. Ричард не успел вытащить меч из ножен. Передние лапы зверя ударили его в грудь, и от этого мощного толчка он свалился с бревна и упал на спину. И тут позади себя он увидел зверя, куда более опасного, чем волк. Это была гончая сердца. Он увидел над собой раскрытую пасть. В этот момент волк вцепился гончей в горло. Ричард обо что-то ударился головой, и последнее, что он слышал, -- как зубы волка сомкнулись на горле гончей. Потом все померкло. Очнувшись, Ричард увидел склонившегося над ним Зедда, который приложил пальцы ему ко лбу. Рядом стояла Кэлен с факелом. У Ричарда кружилась голова, но он кое-как держался на ногах, пока Кэлен не усадила его на бревно. Она с беспокойством провела рукой по его лицу. -- Ты себя хорошо чувствуешь? -- Кажется, да. Голова... болит. -- Ричарду казалось, что его сейчас вырвет. Зедд взял у Кэлен факел и осветил труп гончей. Кто-то перегрыз собаке горло. Потом он посмотрел на меч Ричарда, так и оставшийся в ножнах. -- Почему эта тварь не бросилась на тебя? Ричард пощупал затылок. Голова болела так, словно ее резали ножом. -- Я... не знаю. Все произошло слишком быстро. -- Потом он вдруг вспомнил все, точно проснувшись. -- Это был волк. Волк шел за нами. -- Он снова вскочил. Кэлен обняла его за талию, чтобы поддержать. -- Волк? -- переспросила она. В голосе послышался странный оттенок подозрительности. -- Ты уверен? Ричард кивнул. -- Я сидел здесь и вдруг почувствовал, что за мной кто-то следит. Потом я увидел совсем рядом желтые глаза. А затем он прыгнул, я подумал, чтобы напасть на меня. Но ошибся. Он напал на гончую сердца позади меня, он меня спас. Я не видел гончей, пока не упал. Должно быть, это волк убил ее. Он спас мне жизнь. Кэлен выпрямилась, словно стала в стойку, и позвала, глядя в темноту: -- Брофи! Я ведь знаю, что ты здесь. Иди сюда сейчас же! Волк явился на свет факела, опустив голову и волоча по земле хвост Его густой мех был угольно-черного цвета, на черной морде горели желтые глаза. Волк лег на брюхо и подполз к ногам Кэлен. Потом он перевернулся на спину и стал скулить. -- Брофи, -- укоризненно обратилась к нему Кэлен, -- ты что же, шел за нами? -- Только для того, чтобы защитить тебя, госпожа. Ричард открыл рот. Должно быть, он действительно сильно стукнулся головой. -- Он что, умеет разговаривать? Говорящий волк! Зедд и Кэлен посмотрели на его изумленное лицо. Потом Зедд повернулся к Кэлен. -- Я думал, ты ему об этом рассказала. Кэлен слегка смутилась. -- Разве упомнишь все, что следует ему рассказать? Он ведь так много чего не знает! На это не хватит целой жизни. Ты просто забыл, что он не знает этой истории. -- Ладно, пошли на стоянку, -- проворчал Зедд, -- все вместе! Волшебник шагал впереди с факелом в руках, за ним шла Кэлен, а рядом с ней, как послушная собака, плелся волк. Когда все уселись у огня, Ричард обратился к волку, сидевшему по-собачьи рядом с Кэлен. -- Послушай... э... волк... -- Брофи. -- Брофи. Извини. Меня зовут Ричард, а это -- Зедд. Брофи, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь. -- Не стоит благодарности, -- проворчал волк. -- Брофи, -- спросила Кэлен, и в голосе ее послышалось неодобрение, что ты здесь делаешь? Волк прижал уши. -- Здесь опасно. Я защищал вас. -- Но я же тебя отпустила, -- нахмурилась она. -- Это ты бродил поблизости прошлой ночью? -- спросил Ричард. Брофи устремил на него желтые глаза. -- Да. Везде, где вы останавливались, я очищал местность от гончих сердца и прочих мерзких тварей. Прошлой ночью, ближе к утру, одна из них подобралась к вашей стоянке, и я убил ее. Сегодня гончая охотилась за тобой. Она уже слышала, как бьется твое сердце. Я знал, что моя госпожа Кэлен очень расстроится, если гончая съест тебя, потому и не допустил этого. Ричард проглотил комок в горле. -- Спасибо, -- с трудом выговорил он. -- Ричард! -- окликнул его Зедд. -- Гончие сердца -- порождения подземного мира. Прежде они тебя не трогали. Что изменилось? Ричард обомлел. -- Видишь ли... Эди дала Кэлен кость, чтобы мы могли пройти через границу и были защищены от тварей подземного мира. А у меня была старая, которую дал мне еще отец. По словам Эди, она также годилась для этой цели. Но я потерял кость пару дней назад. Зедд стал о чем-то сосредоточенно думать. Ричард взглянул на волка, желая переменить тему. -- Как ты научился говорить? Брофи облизал губы длинным языком. -- Так же, как и ты... -- Он поглядел на Кэлен. -- Значит, он обо мне ничего не знает? Она посмотрела на волка, и тот лег на землю, положив голову на лапы. -- Помнишь, Ричард, -- спросила Кэлен, -- я рассказывала, что бывают случаи, когда мы принимаем исповедь у осужденного, а тот оказывается невиновным? И что очень редко бывает, когда невиновный, приговоренный к казни, сам просит об исповеди, чтобы доказать свою невиновность? Ричард кивнул. Она поглядела на волка. -- Брофи должны были казнить за убийство мальчика... -- Я не убиваю детей, -- проворчал волк, подняв голову. -- Ты хочешь сам рассказать свою историю? -- спросила она. Волк снова лег. -- Нет, госпожа. -- Так вот, Брофи скорее готов был допустить, чтобы к нему прикоснулась Исповедница, чем чтобы его считали детоубийцей. Он потребовал исповеди. Такое делается редко, большинство приговоренных на это не идут, но для него слишком важно было снять подозрения. Я уже рассказывала тебе, что, когда мы исповедуем, нас сопровождает волшебник. Не только чтобы защищать нас, но и по другой причине В случаях, когда человек осужден несправедливо, и его коснулась наша волшебная сила, он уже не сможет стать прежним. Поэтому волшебники превращают таких людей в животных. Это уменьшает магическую власть Исповедницы и дает превращенным достаточно сил, чтобы начать самостоятельно новую жизнь. Ричард не верил своим ушам. -- Так ты был невиновен? И теперь ты останешься в таком виде на всю жизнь? -- Совершенно невиновным, -- подтвердил Брофи. -- Брофи! -- Кэлен назвала его по имени, повысив голос. Ричарду были знакомы эти интонации. Волк снова лег. -- Невиновен в убийстве мальчика, -- ответил он, преданно глядя на Кэлен. -- Только это я и хотел сказать. Ричард нахмурился. -- Как это понимать? Кэлен повернулась к нему. -- Когда он исповедовался, он рассказал о других поступках, в которых его не обвиняли. Видишь ли, Брофи был замешан в сомнительных делах. -- Она поглядела на волка. -- Он не очень-то ладил с законом. -- Я просто был честным дельцом, -- возразил волк. Кэлен поглядела на Брофи, потом на Ричарда. -- Брофи был торговцем. -- Мой отец тоже был торговцем, -- ответил Ричард зло. -- Не знаю, как в Вестландии, но в Срединных Землях торговцы иногда имеют дело с магическими предметами. И не только предметами. Ричард вспомнил о Книге Сочтенных Теней. -- И что же? -- Среди них иногда встречается живой товар. Брофи приподнялся на передних лапах. -- Да ведь этого никогда сразу не узнаешь! Думаешь, это обычная вещь, например, книга, а коллекционер тебе хорошо заплатит. Или там статуя какая, или просто камень, или... Ну и откуда мне знать, что они живые? Кэлен все смотрела на волка. -- Ты торговал и другими магическими товарами, а не только книгами или статуями. -- Она нахмурилась. -- И в этом своем невинном деле он не раз ссорился с людьми, из-за права собственности, например. Когда Брофи был человеком, он был таким же здоровенным, как сейчас, когда он волк. И бывало, пользовался своей силой, чтобы "уговорить" людей сделать по-его. Разве это не так, Брофи? -- Так, госпожа, -- печально ответил волк. -- Я был несдержанным. Мой гнев был таким же мощным, как и мое тело. Но это случалось очень редко, только когда со мной поступали не по справедливости. Многие не считаются с торговцами. Они думают, что мы -- те же воры, и нас можно обижать. Поэтому мне иногда приходилось их успокаивать. Кэлен чуть улыбнулась. -- Репутация Брофи была не совсем незаслуженной, но несколько преувеличенной. Он занимался очень опасными, а потому и очень выгодными сделками. И зарабатывал достаточно денег для своего увлечения. Почти никто об этом не знал, пока я не коснулась его и пока он не исповедался. Волк положил лапы на голову. -- Госпожа, пожалуйста... может, лучше не надо? Ричард нахмурился. -- Что за увлечение? Улыбка Кэлен стала шире. -- У Брофи была слабость: дети. Бывало, в своих путешествиях за товаром, он останавливался в детских приютах и проверял, есть ли там все необходимое. Все свое золото он отдавал в эти приюты, чтобы дети были накормлены и ухожены. И выкручивал руки начальникам этих приютов, заставляя их молчать. Конечно, ему не приходилось долго стараться. Брофи зажмурился. -- Прошу тебя, госпожа! У меня же была вполне заслуженная репутация. Он открыл глаза и приподнялся на передних лапах. -- На моем счету немало сломанных рук и носов. Я совершил много безобразий! Кэлен подняла брови. -- Да, это правда. Того, что ты натворил, было вполне достаточно, чтобы посадить тебя в тюрьму. Но не для того, чтобы тебя казнить. -- Она поглядела на Ричарда. -- Так вот, из-за этой дурной славы Брофи, а также потому, что его не раз видели около сиротских приютов, никто не удивился, когда его обвинили в убийстве мальчика. -- Меня обвинил Деммин Насс, -- проворчал Брофи. Он оскалился, показав клыки. -- Почему же те, кто работал в приютах, не встали на твою защиту? -- Этот Деммин Насс перерезал бы им глотки, -- ответил Брофи со злобным ворчанием. -- А кто он такой? Кэлен и волк посмотрели друг на друга. -- Помнишь, как Даркен Рал появился в Племени Тины? -- спросила ока. Он забрал Сиддина, как он сказал, в подарок другу. Этот друг -- Деммин Насс. -- Она значительно посмотрела на Ричарда. -- У Деммина Насса очень болезненный интерес к маленьким мальчикам. Ричард вдруг ощутил боль и страх. Ему вспомнились Сиддин, Савидлин, Везелэн. Вспомнил он и свое обещание разыскать мальчика. Никогда еще он не чувствовал себя таким бессильным, как сейчас. -- Если я только когда-нибудь встречу его, -- прорычал Брофи, -- я с ним рассчитаюсь. Он не умрет, пока за все не заплатит. -- Лучше держись от него подальше, -- предупредила Кэлен. -- Он очень опасен. И я не хочу, чтобы тебе стало хуже, чем сейчас. В желтых глазах на мгновение вспыхнул огонек гнева, но тут же погас. -- Да, госпожа. -- Он снова лег. -- Я пошел бы на казнь с высоко поднятой головой, и -- духи свидетели! -- возможно, я заслуживал ее, но только не за такое. Нельзя, чтобы меня убили, считая, будто я могу поступать так с детьми. Поэтому я потребовал встречи с Исповедницей. -- А я не хотела принимать его исповедь, -- сказала Кэлен. -- Я понимала, что он не настаивал бы на исповеди, будь он виновен. Я сказала судье, но он ответил, что ввиду тяжести преступления он не может изменить приговор. Приходилось выбирать: исповедь или казнь. Брофи настаивал на исповеди. -- Ричард заметил при свете костра, что ее зеленые глаза увлажнились. -- Когда все закончилось, я спросила, в кого бы он предпочел превратиться. Он выбрал волка. Почему именно волка, я не знаю. -- Она чуть улыбнулась. -- Может, именно это ближе всего его натуре. -- Волки -- достойные звери, -- улыбнулся Ричард. -- Ты жила среди людей и не жила в лесу. Волки дорожат кровными и другими узами, среди них сильна взаимопомощь. И они очень привязаны к своему молодняку. Вся стая будет драться, чтобы защитить чьих-то волчат. И заботятся о волчатах тоже всей стаей. -- Ты это понимаешь, -- прошептал Брофи. -- Это правда, Брофи? -- спросила Кэлен. -- Да, госпожа. У меня теперь хорошая жизнь. -- Он завилял хвостом. -- У меня есть подруга, славная волчица! У нее несравненный запах, я весь содрогаюсь от ее укусов, и у нее такая славная маленькая... ну, не стоит об этом. -- Он поднял глаза на Кэлен. -- Она -- главная в стае. Вместе со мной, конечно. И ей хорошо со мной. Она говорит, что я самый сильный волк из всех, кого она знала. А этой весной она принесла шестерых волчат. Хорошие щенки родились у нас, теперь они уже почти взрослые. У нас трудная жизнь, но это настоящая жизнь. Спасибо тебе, госпожа, что отпустила меня на волю. -- Я так рада за тебя, Брофи. Но как ты здесь оказался? Почему ты не остался с семьей? -- Видишь ли, когда ты шла через Ранг-Шада, то проходила мимо моего логова. И я почувствовал, что ты рядом. Оказалось, что я смог найти тебя по запаху. Желание защитить тебя оказалось слишком сильным, чтобы противиться ему. Я знал, что вам угрожает опасность, и не мог спокойно жить в своей стае, не убедившись, что с вами все хорошо. Я должен защищать тебя. -- Брофи, -- возразила Кэлен, -- мы сейчас ведем борьбу, чтобы остановить Даркена Рала. Это слишком опасная затея. Не стоит сопровождать нас. Я не хочу, чтобы ты погиб. Даркен Рал и так уже причинил тебе достаточно зла с помощью Деммина Насса. -- Госпожа, с тех пор, как я превратился в волка, потребность быть с тобой и угождать тебе стала гораздо меньше. Но все же я готов умереть за тебя. Мне еще страшно трудно идти против твоей воли. Но сейчас я не могу поступить иначе. Я не могу оставить тебя в опасности, иначе мне никогда не знать покоя. Приказывай, если пожелаешь, но я все равно не уйду. Я буду следовать за тобой как тень, покуда ты не окажешься в безопасности. -- Брофи, -- заговорил Ричард, и волк повернулся к нему, -- я тоже хочу защитить Кэлен, чтобы она смогла довести начатое до конца и остановить Рала. Я почел бы за честь быть вместе с тобой, ты уже доказал на деле и свою силу, и свою любовь. Если можешь защитить ее, то делай это, невзирая на то, что она говорит. Брофи посмотрел на Кэлен, и та улыбнулась ему. -- Это Искатель Истины. Я поклялась отдать жизнь в защиту Искателя. Если он так говорит, я должна согласиться. Брофи от удивления открыл пасть. -- Он может тебе приказывать? Приказывать Матери-Исповеднице? -- Да. Волк по-новому посмотрел на Ричарда. -- Чудо из чудес. -- Он облизнул губы. -- Кстати, должен поблагодарить тебя за еду, которую ты оставлял мне. Кэлен нахмурилась. -- Ты о чем? -- Всякий раз, когда в ловушку попадалась добыча, часть он оставлял мне. -- Это правда? -- спросила она Ричарда. Ричард пожал плечами. -- Я знал, что он где-то поблизости, хотя и не знал, кто он. Но главное, я видел, что он нам не причиняет вреда. Поэтому оставлял еду, чтобы дать понять, что и мы ему зла не желаем. -- Он улыбнулся волку. -- Но когда ты на меня набросился, я было подумал, что ошибся. Еще раз -- спасибо тебе. Брофи, видимо, почувствовал себя неловко от этой благодарности. Он встал. -- Я уже долго здесь пробыл. Надо осмотреть лес. Мало ли какие твари могут бродить в округе. Вы, трое, можете не караулить. Брофи сделает все сам. Ричард бросил в костер палку и посмотрел на искры. -- Брофи, -- спросил он, -- а как это было, когда Кэлен прикоснулась к тебе, когда ты почувствовал на себе ее волшебную силу? Все молчали. Ричард поглядел в желтые глаза. Брофи повернул голову к Кэлен. -- Расскажи ему, -- прошептала она, и голос ее дрожал. Брофи улегся, положив лапу на лапу, и поднял голову. Он долго молчал, потом наконец заговорил: -- Мне сейчас трудно вспомнить все, что произошло тогда, но я постараюсь, насколько смогу. Первое, что я запомнил, была боль. Такая сильная и острая, что даже трудно себе представить. Потом, как я помню, появилось чувство страха. Необоримое чувство страха, что я могу сделать что-то, неприятное ей, даже если просто неловко пошевелюсь. А потом, когда она сказала, что хочет знать, я испытал такую радость, какую еще никогда не испытывал. Радость оттого, что теперь я знаю, как угодить ей. Я был счастлив, что она спрашивает меня о чем-то, что я могу доставить ей удовольствие, отвечая на вопросы. Вот это мне запомнилось больше всего. Было безумное чувство, что мне следует сделать все, лишь бы доставить ей удовольствие, лишь бы она была счастлива. Больше ничто не занимало меня тогда. Одно ее присутствие было для меня более чем благословенным. Я готов был рыдать от восторга, потому что она рядом. Брофи задумался, вспоминая. Затем продолжил: -- Она велела мне рассказать всю правду, и я был счастлив, потому что знал: это возможно. Я был в восторге, что могу выполнить ее желание. Я начал рассказывать так быстро, что ей даже пришлось попросить меня говорить помедленнее, чтобы она могла разобрать. Если бы у меня был нож, я бы, кажется, пронзил им себя за то, что ее огорчил. Потом она сказала, что все хорошо, и я заплакал от радости, что не огорчил ее. Я рассказал ей все, как было. После того, как я рассказал, что не убивал мальчика, она положила ладонь мне на руку, и от радости, что она ко мне прикоснулась, я чуть не потерял сознание. А она мне сказала, что ей очень жаль. Я сначала не понял и решил, будто ей жаль, что это не я убил мальчика. Я стал просить позволения убить ради нее другого мальчика. -- Слезы появились у волка на глазах. -- Но она объяснила, что сожалеет обо мне, что меня ложно обвинили в убийстве. Я помню, что не мог удержать слез из-за того, что она жалеет меня, ведь она была так добра ко мне. Я помню, какой радостью для меня было просто быть с ней рядом. Кажется, это называется любовью, но никакими словами невозможно передать это чувство. Ричард встал. Он только мельком взглянул на Кэлен, в глазах которой стояли слезы. -- Спасибо тебе, Брофи. -- Он еще помолчал, чтобы не дрожал голос. Уже поздно. Сейчас нам лучше поспать. Завтра будет трудный день. Мне пора идти караулить. Спокойной ночи. Брофи тоже встал. -- Поспи, я покараулю сам. Ричарду было еще трудно говорить. -- Хорошо, но я все же постою в дозоре. Если хочешь, можешь оборонять меня с тыла. Он повернулся, чтобы идти. Зедд окликнул его. -- Ричард! -- Он остановился, не оборачиваясь. -- Что это за кость, которую, как ты сказал, тебе подарил отец? Ричард лихорадочно пытался что-нибудь сообразить. Про себя он умолял Зедда: "Пожалуйста, если суждено, чтобы ты верил, когда я лгу, то поверь и на этот раз! " -- Ты, должно быть, помнишь ее. Такая маленькая, круглая. Ты уже видел ее, точно, видел. -- А, да. Наверное, видел. Спокойной ночи. "Вот Оно, Первое Правило Волшебника, -- подумал Ричард. -- Спасибо, старый друг, что научил меня, как защитить Кэлен". Он ушел в темноту. Голова его гудела от удара и от тяжести на душе.

Глава 39

Город Тамаранг едва мог вместить всех желающих: их было слишком много. Люди, прибывавшие со всех сторон в поисках защиты и безопасности, наводнили пригороды. Все новые хибарки и палатки возникали за городскими стенами, где раньше ничего не было. По утрам люди, расположившиеся на холмах, спускались вниз, на рынок, где пришельцы из других городов и деревень пытались продать свое добро, разложив его на самодельных стойках. Здесь продавалось все -- от барахла до драгоценностей. Поражало обилие овощей и фруктов. Были тут цирюльники и лекари, гадатели и художники, рисовавшие портреты, люди, лечившие пиявками и пускавшие кровь. Повсюду продавались вина и другие крепкие напитки. Несмотря на все страшные события, люди, казалось, находились в приподнятом настроении. Ричард подумал, что это из-за воображаемой защиты и обильной выпивки. Много было разговоров о чудесах Отца Рала. В центре небольших групп стояли рассказчики, повествовавшие о последних убийствах. Потерпевшие стенали и жаловались на бесчинства вестландцев. В ответ слышались крики, призывавшие к мести. Здесь Ричард не увидел ни одной женщины с волосами ниже щек. Замок стоял внутри городских стен, на горе, окруженный крепостными стенами. На стенах замка, на равных расстояниях, развевались красные флаги с черными волчьими головами. Огромные деревянные ворота были заперты, очевидно для того, чтобы держать сброд, как в ловушке. Отряды конных воинов патрулировали улицы, и броня их сверкала на солнце среди шумного людского моря. Ричард видел, как один такой отряд под красными знаменами с волчьей головой проскакал по улицам. Одни приветствовали солдат, другие кланялись, но все спешили расступиться, давая дорогу лошадям. Солдаты не обращали на толпу ни малейшего внимания, и тот, кто не успел вовремя посторониться, получал удар сапогом по голове. Но гораздо проворнее, чем перед солдатами, люди расступались, давая дорогу Кэлен. При появлении Матери-Исповедницы все разбегались, словно собаки, увидевшие дикобраза. В белом одеянии, освещенная ярким солнцем, она шла, высоко подняв голову, словно была хозяйкой города. Она смотрела прямо перед собой, ни на кого не обращая внимания. От плаща она отказалась, сказав, что сейчас это ни к чему, никто не должен сомневаться в том, кто она. И никто в этом не сомневался. Люди чуть не давили друг друга, давая дорогу Кэлен, кланяясь ей повсюду, где она проходила. В толпе шепотом повторяли ее титул. Кэлен не отвечала на поклоны. Зедд, несший мешок Кэлен, шел рядом с Ричардом, в двух шагах позади нее. Оба они осматривались, проходя через толпу. Ричард впервые видел, чтобы Зедд нес мешок. Зрелище это показалось ему более чем странным. Ричард распахнул плащ, демонстрируя всем Меч Истины. Порой это вызывало изумленные взгляды, но нечего было и сравнивать с тем, как встречали Мать-Исповедницу. -- Так бывает всегда, когда она приходит? -- шепотом спросил он у Зедда. -- Боюсь, что да, мой мальчик. Кэлен не задумываясь направилась к большому каменному мосту, который вел к воротам. Охрана, стоявшая у входа на мост, просто расступилась перед ней. Ричард запоминал дорогу, на случай если потребуется быстро убраться отсюда. Два десятка солдат у городских ворот наверняка имели приказ никого не пропускать. Теперь они беспокойно поглядывали друг на друга, явно не готовые к визиту Матери-Исповедницы. Некоторые попятились, натыкаясь друг на друга, другие замерли, не зная, что делать дальше. Кэлен остановилась, глядя на ворота, как на препятствие, которое надо удалить. Несколько солдат прижались спиной к воротам, искоса поглядывая на командира. Зедд обошел Кэлен и выступил вперед, низко поклонившись ей, словно прося прощение за то, что вылез вперед. Затем он повернулся к командиру. -- Что с вами, вы что, ослепли? Отворите ворота! Капитан растерянно смотрел то на Кэлен, то на Зедда. -- Я сожалею, но приказано никого не впускать... А ваше имя... Зедд побагровел, и Ричарду с трудом удалось сохранить спокойное выражение лица. Голос Волшебника больше походил на шипение: -- Вы хотите сказать, командир, что вам не велено впускать Мать-Исповедницу? Взгляд офицера сделался неуверенным. -- Знаете... у меня приказ... я не то что... -- Отоприте ворота сейчас же! -- рявкнул Зедд. -- И немедленно обеспечьте подобающий эскорт! Командир подскочил, как ужаленный. Он начал выкрикивать приказы, и солдаты бросились выполнять их. Ворота отворились, несколько конных поспешно выехали вперед, выстроившись в ряд впереди Кэлен и развернув знамена. Другие образовали такой же ряд позади нее. Пехотинцы поспешно построились по обе стороны, стараясь держаться подальше от Исповедницы. Ричард впервые понял, как она живет. Куда только увлекло его сердце? С грустью и болью понял он, насколько она нуждалась в друге. -- Это что, по-вашему, подобающий эскорт? -- вскричал Зедд. -- Ну ладно, сойдет. -- Он снова поклонился Кэлен. -- Мать-Исповедница, прими мои извинения за наглость этого человека, как и за ту нерадивость, которую он проявил с почетным караулом. Кэлен поглядела на него и слегка кивнула. Ричард, хотя и знал, что не имеет на это права, чувствовал, как волнуется его кровь при взгляде на Кэлен в белом одеянии. Стражники, образовавшие эскорт, выжидательно смотрели на Кэлен и двинулись с места лишь тогда, когда она сделала первый шаг. Поднимая пыль, конный эскорт въехал в ворота. Зедд шел рядом с Ричардом. Наклонившись к командиру, он сказал: -- Ваше счастье, что Мать-Исповедница не знает вашего имени! Ричард увидел, что командир обмяк от облегчения, когда они прошли. Ричард незаметно улыбнулся. Он сам хотел устроить в Тамаранге небольшой переполох, но ему и в голову не приходило, что это получится так здорово. За городскими воротами все было столь же упорядоченно, сколь беспорядочно перед ними. На мощеных улицах, расходившихся от замка, располагались магазины с выставленными в витринах товарами. На улицах не было ни пыли, ни дурных запахов. Здесь были гостиницы, более приятные, чем те, что Ричард видел раньше, и не было такой тесноты. Кое-где у дверей стояли привратники в красных ливреях и белых перчатках. Над дверями красовались резные вывески: "Серебряный сад", "Коллинз", "Белый конь", "Постоялый двор". Мужчины в красиво расшитых плащах и женщины в нарядных платьях со спокойной грацией прохаживались по улицам. Общего с людьми снаружи было лишь то, что и здесь все низко кланялись, завидев Мать-Исповедницу. Горожане расступались перед Кэлен и ее свитой, услышав стук копыт и лязг брони, хотя делали это не так быстро, как простолюдины по ту сторону городских стен. В их почтении не было суетливости, но не было в нем и искренности. Во взглядах таился легкий оттенок пренебрежения. Кэлен не смотрела на них. Зато они обращали больше внимания на меч Ричарда, чем люди снаружи. Ричард видел, как смотрят на его меч мужчины, замечал надменные взгляды женщин. Волосы у женщин были еще короткие, правда, у некоторых они достигали плеч. И это тоже выделяло Кэлен, у которой волосы ниспадали на плечи и спину. Никто не мог соперничать с ней. И снова Ричард порадовался, что не постриг ее, когда она просила об этом. Один из всадников, получив соответствующий приказ, устремился к замку, чтобы доложить о Матери-Исповеднице. Кэлен сохраняла на лице непроницаемое выражение, хорошо знакомое Ричарду. Теперь он понял, что это связано с положением Исповедницы. Они еще не достигли ворот, как трубы возвестили о прибытии Матери-Исповедницы. На стенах замка стояло множество воинов -- копейщиков, лучников, меченосцев, -- построенных в ряды. Все как один поклонились при приближении Кэлен и стояли, склонив головы, пока она не прошла через распахнувшиеся перед ней железные ворота. Внутри по обе стороны дороги также стояли ряды солдат, которые одновременно склонили перед ней головы. На некоторых террасах красовались вазоны с цветами, на других еще зеленела трава и благоухали цветы, очевидно, выращиваемые в теплицах. Были там и живые изгороди, посаженные в строгом геометрическом порядке, были даже живые лабиринты из кустов. Ближе к замку росли кусты, обстриженные в виде различных животных. Парк казался огромным. Перед ними возвышались величественные стены замка. Ричард никогда еще не видел вблизи таких громадных сооружений. Дворец Шоты был все же поменьше, да Ричард и не подходил к нему. Башни, башенки, балконы словно парили в вышине. Он удивлялся словам Кэлен, что это совсем незначительное королевство, и гадал, какими же должны быть замки в королевствах позначительнее. Всадники остановились у крепостного вала, и в замок их препроводили пехотинцы, по шесть человек в ряд с каждой стороны. Они прошли через огромные двери с бронзовыми украшениями, после чего развернулись, пропуская вперед Мать-Исповедницу со свитой. Они вошли в огромную залу, отделанную черным и белым мрамором, с гладкими каменными колоннами, такими мощными, что, казалось, каждую из них надо было обнимать вдесятером. Колонны, украшенные витыми каменными гирляндами, поддерживали длинный ряд арок. Ричард почувствовал себя чуть ли не карликом. На стенах висели огромные гобелены, изображавшие сцены больших сражений. Ричарду уже случалось видеть гобелены: два было у его брата. Гобелены очень нравились Ричарду, и он считал их большой роскошью. Но гобелены Майкла выглядели рядом с этими, как рисунок палкой на песке рядом с картиной художника. Ричард и не думал, что на свете существуют столь величественные творения. Зедд слегка наклонился к нему и прошептал: -- Перестань таращить глаза и закрой рот. Ричард поспешно опустил глаза и стал смотреть прямо перед собой. Наклонившись к Зедду, он шепотом спросил: -- Такие места привычны для нее? -- Мать-Исповедница не раз бывала в местах и получше этого. Ричард ошеломленно замолчал. Они подошли к великолепной лестнице. Как показалось Ричарду, на главной площадке мог поместиться его домик, и еще осталось бы место. У входа на лестницу их ждала группа людей. Впереди стояла королева Милена, пышная дама в шелковом платье кричащей расцветки и в мантии, отделанной пестрым лисьим мехом. Волосы у королевы были такими же длинными, как у Кэлен. Ричард сперва не разглядел, что у нее на руках, но, услышав тявканье, понял, что это собачонка. При их приближении все, кроме королевы, преклонили колени и низко поклонились. Когда они остановились, Ричард уставился на королеву, так как никогда прежде королев не видел, но Зедд незаметно пихнул его ногой. Ричард опустился на колени, последовав примеру Зедда, и склонил голову. Только Кэлен и королева не встали на колени и не кланялись. Ричард решил, что они не должны кланяться друг другу. Королева уставилась на Кэлен, которая сохраняла спокойствие и достоинство и даже не смотрела на королеву. Все молчали. Кэлен сделала легкое движение рукой, точно подавая знак, и королева помрачнела. Выражение лица Кэлен не изменилось. Ричард подумал, что если бы сейчас кто-нибудь мигнул, то и этот звук раздался бы по всему замку. Королева передала собачку стоявшему за ее спиной придворному в светло-зеленой паре, черном трико и красно-желтых панталонах. Позади королевы стояла целая толпа мужчин в такой же одежде. Собачонка злобно заворчала и тяпнула придворного за руку, чего он, насколько мог, постарался не заметить. Королева опустилась перед Кэлен на колени. Тут же рядом с ней возник молодой человек в темном с подносом в руках. Он склонился, насколько мог, низко, держа поднос перед королевой. Та взяла с подноса небольшое полотенце, смочила его в серебряной чаше с водой, вытерла губы и положила полотенце обратно на поднос. После этого королева взяла руку Матери-Исповедницы и поднесла ее к губам. -- Клянусь в верности Исповедницам короной, страной и жизнью. Ричард редко слышал, чтобы люди так гладко врали. Кэлен наконец соблаговолила опустить взгляд на склоненную голову королевы и сказала: -- Встань, дочь моя. Она действительно выше, чем королева, -- подумал Ричард. Он вспомнил, как учил Кэлен ловить дичь, читать следы, копать коренья, и почувствовал, что краснеет. Королева Милена с трудом поднялась. Она улыбнулась одними губами, глаза ее не улыбались. -- Мы не вызывали Исповедницу. -- И все же я здесь. -- От голоса Кэлен могла бы замерзнуть вода. -- О, конечно, это... замечательно, просто... замечательно. -- Королева тщетно пыталась изобразить на своем лице радость. -- Мы устроим в вашу честь прием. Я разошлю скороходов с приглашениями. Я уверена, все мои подданные почтут за честь отужинать вместе с Матерью-Исповедницей. Это такая честь. -- Она указала на придворных в красно-желтых панталонах. -- Это мои советники. -- Те снова поклонились. -- Не помню их всех по именам. -- Она указала на двоих в золотых одеждах. -- Это Силас Танник и Брандин Гаддинг, главные королевские советники. -- Те поклонились. -- Это мой министр финансов статс-секретарь Рондел, а это мой астролог, придворная дама. Ричард не обнаружил среди королевской свиты волшебника в серебряном балахоне. Королева махнула рукой в сторону стоявшего позади скромно одетого мужчины. -- А это Джеймс, мой придворный художник. Ричард успел заметить, как напрягся Зедд. Джеймс поглядел на Кэлен глазами распутника и слегка поклонился. Ричард обратил внимание, что у него нет правой руки. Увидев, как он улыбался, Ричард инстинктивно схватился за меч, прежде чем сообразил, что он делает. Не глядя на Ричарда, Зедд схватил его руку и убрал ее с рукояти. Ричард оглянулся: не видел ли кто. Никто не видел. Все смотрели на Мать-Исповедницу. Теперь Кэлен стала представлять свою свиту: -- Зеддикус Зорандер, гадатель по облакам, доверенное лицо Матери-Исповедницы. -- Зедд картинно поклонился. -- Ричард Сайфер, Искатель Истины, защитник Матери-Исповедницы. Королева с кислой миной посмотрела на Ричарда. -- Прекрасная защита для Матери Исповедницы. Ричард никак не отреагировал на ее слова. Лицо Кэлен оставалось невозмутимым. -- Это разящий меч. Дело не в том, в чьих руках он находится. Голова Искателя может быть не очень сильной, по руки его сильны достаточно. Правда, он слишком любит пускать меч в ход. Королем, кажется, не очень поверила ее словам. В это время по лестнице неторопливо спустилась девочка, одетая в розовое атласное платье и увешанная украшениями, явно предназначенными для взрослой женщины. Волосы ее были длинными. Не поклонившись Кэлен, девочка стала рядом с королевой. -- Моя дочь, принцесса Виолетта. Виолетта, деточка, это Мать-Исповедница. Принцесса Виолетта недовольно посмотрела на Кэлен. -- У тебя слишком длинные волосы. Пожалуй, тебе следует их постричь. Ричард поймал чуть заметную довольную улыбку на лице королевы. Он решил, что пора бы опять заставить ее беспокоиться. Искатель обнажил Меч Истины, и лязг клинка прозвучал громче обычного в каменных стенах. Он поднес меч почти к самому лицу принцессы, дав волю гневу ради большего устрашения. -- Поклонись Матери-Исповеднице, -- прошипел он, -- или ты умрешь! Зедд выглядел слегка раздраженным. Кэлен спокойно ждала. Никогда еще Ричард не видел таких широко открытых глаз, как глаза принцессы, смотревшей на острие меча. Она опустилась на колени и склонила голову. Вставая, она все еще смотрела на Ричарда, словно спрашивая, все ли она сделала правильно. Ричард зло усмехнулся. -- И попридержи язык, не то в следующий раз я его отрежу. Принцесса молча кивнула и вернулась к матери, став как можно дальше от них. Ричард вложил меч в ножны, низко поклонился Кэлен, которая даже не взглянула на него, и вернулся на место. Демонстрация эта произвела на королеву должное впечатление, голос ее сразу стал ласковым и приятным. -- Как я уже говорила, я чрезвычайно рада вас видеть. Сейчас мы проводим вас в нашу лучшую комнату. Вы, должно быть, устали с дороги. Может быть, вы захотите отдохнуть перед ужином. А после ужина мы с вами сможем долго и приятно... Кэлен перебила королеву: -- Я здесь не для того, чтобы есть. Я желаю осмотреть темницу. -- Темницу? -- Королева поморщилась. -- Там очень грязно. Вы уверены, что не предпочли бы... Но Кэлен уже собралась идти. -- Я знаю дорогу. Ричард с Зеддом последовали за Кэлен. Она остановилась и обратилась к королеве. -- Подождите здесь, пока я не закончу осмотр. -- Королева поклонилась в знак согласия. Кэлен повернулась и, шурша платьем, удалилась. Если бы Ричард не знал ее слишком хорошо, он бы до смерти перепугался. Впрочем, он и так, кажется, был близок к этому. Кэлен повела их вниз, через залы, которые становились все меньше и все проще. Ричарда поражали размеры замка. -- Я надеялась, что Джиллер окажется там, -- сказала Кэлен. -- Это избавило бы нас от необходимости заниматься темницей. -- Я тоже надеялся, -- проворчал Зедд. -- Ты сейчас быстренько осмотри все, спроси, не хочет ли кто исповедаться, а когда они скажут, что нет, возвращайся и требуй встречи с Джиллером. -- Он улыбнулся. -- Ты великолепна, дорогая. А ты, Ричард, не связывайся с этим художником Джеймсом. -- Почему это? Он может меня плохо нарисовать? -- Прекрати ухмыляться. С ним не следует связываться, потому что он может нарисовать против тебя заклинание. -- Заклинание? Да зачем же его рисовать? -- Потому, что в Срединных Землях много разных языков, хотя главный тот же, что и в Вестландии. Чтобы заклинание подействовало на человека, надо, чтобы он понял его. Не зная языка, нельзя и наложить заклятие. Но рисунки понятны всем. А Джеймс может начертить заклинания почти против всех, не считая нас с Кэлен. Может и против тебя. Так что лучше оставь его в покое. Они спускались по каменной лестнице, и эхо усиливало звук шагов. Здесь, под землей, стены были мокрыми, а в некоторых местах -- скользкими. Кэлен указала на массивную дверь. -- Сюда. Ричард дернул за железное кольцо, и дверь со скрипом отворилась. Они пошли по узкому коридору, освещенному факелами. Потолок здесь был таким низким, что им приходилось нагибаться. Пол устилала солома. Пахло гнилью. Они остановились в конце коридора перед железной дверью с решеткой. Сквозь решетку глядели чьи-то глаза. Зедд наклонился вперед. -- Мать-Исповедница явилась к вам для встречи с узниками. Открой двери. Ричард услышал, как ключ повернулся в замке. Приземистый тюремщик в грязном мундире открыл перед ними дверь. У него на поясе висели топор и связка ключей. Ни слова не говоря, тюремщик провел их через комнатку за дверью, где он сидел за столом и ел перед их приходом, и впустил в очередной темный коридор, заканчивавшийся новой железной дверью. Он забарабанил в дверь кулаком. Двое стражников, изумленные появлением Исповедницы, молча поклонились. Стражники и тюремщик вытащили факелы из стенных подставок и повели посетителей по следующему коридору еще к одной железной двери, и опять пришлось нагибаться, чтобы пройти через нее. В мерцающем свете факелов они увидели, что находятся в коридоре, по обе стороны которого за железными решетками сидят люди. Когда они вошли, заключенные стали жаться по углам, заслоняя руками глаза от внезапного света. Кэлен тихо окликнула Зедда, показывая, что ей что-то нужно от него. Тот, кажется, понял ее и, взяв факел у одного из стражников, понес его перед Кэлен так, чтобы видели все, сидящие в железных клетках. Судя по удивленным возгласам, ее узнали. Кэлен обратилась к одному из стражников: -- Сколько здесь приговоренных к смерти? Тот потер небритую щеку. -- Да все. -- Все?.. -- переспросила Кэлен. Он кивнул. -- За преступления против короны. Она отвернулась от стражника, оглядывая узников. -- Все ли вы совершили серьезные преступления? После минутного молчания вперед пробился человек с ввалившимися щеками. Схватившись за решетку, он плюнул в сторону Кэлен. Она перехватила руку Ричарда, прежде чем тот успел что-то предпринять. -- Пришла делать грязную работу для королевы, Исповедница? Я плюю на тебя и твою грязную королеву! -- Я пришла сюда не ради королевы, а ради Истины. -- Истина, говоришь? Вот тебе Истина: никто из нас ничего такого не сделал, разве только выступал против этих новых законов. А разве большое преступление, что люди не хотят, чтобы их семьи голодали и мерзли? Королевские сборщики налогов отобрали у меня большую часть урожая, оставили только, чтобы не подохнуть. А когда я продал те немногие ценности, что сберег, они сказали, что я занимаюсь лихоимством. Цены на все сейчас сумасшедшие, я только хочу выжить, а они говорят, что я взвинчиваю цены и обманываю людей. Да все, кто тут сидит -- фермеры, торговцы, купцы, -- ни в чем не виноваты. Мы все должны умереть за то, что пытались заработать себе на хлеб. Кэлен посмотрела на узников в углу. -- Кто-нибудь желает исповедаться, чтобы доказать свою невиновность? Они начали шептаться. Потом вперед вышел изможденный человек. Он поглядел на Кэлен, и в глазах его застыл ужас. -- Я хочу. Я ничего плохого не сделал, но мне должны отрубить голову, а моя семья будет брошена на произвол судьбы. Я готов исповедаться. -- Он протянул через решетку руку. -- Выслушай меня, Мать-Исповедница. За ним стали выходить вперед и другие узники, прося о том же. Вскоре уже все теснились у дверей, упрашивая Кэлен исповедать их. Кэлен и Зедд обменялись мрачными взглядами. -- За всю мою жизнь лишь три человека сами просили меня об этом, шепнула она Волшебнику. -- Кэлен! -- окликнул знакомый голос из клетки с другой стороны коридора. Кэлен ухватилась за решетку. -- Сиддин? Да, Сиддин! -- Она повернулась к стражникам. -- Все эти люди исповедались передо мной. Я нахожу, что все они невиновны. Откройте клетки! -- Нет, постойте, я не могу их всех выпустить. Ричард вытащил меч из ножен, и клинок сверкнул в темноте, рассыпая искры. Он повернулся и ударом ноги закрыл дверь за спиной озадаченных тюремщиков. Ричард наставил на них меч, не давая им возможности снять топоры. -- Откройте двери, или я разрублю вас и сам возьму ключи! Дрожащий тюремщик с ключами побежал выполнять повеление. Двери открылись, и Кэлен бросилась в темную клетку. Вернулась она, прижимая к себе Сиддина. Кэлен шептала мальчишке слова успокоения, а тот в ответ лопотал что-то на языке Племени Тины. Она улыбалась, утешая его, и он улыбался ей. Тюремщик уже отпирал следующую дверь. Продолжая одной рукой обнимать Сиддина, другой рукой Кэлен схватила за воротник тюремщика. -- Мать-Исповедница установила, что все эти люди невиновны. -- Голос ее среди этих железных решеток тоже казался железным. -- Их всех я приказываю выпустить на свободу. Вам троим следует вывести их из города и обеспечить безопасность. И если вы не выполните приказ, то будете держать ответ передо мной. Тюремщик энергично закивал. -- Да, да, Мать-Исповедница! Все будет сделано, как вы велели. Ручаюсь вам. -- Ручаешься жизнью, -- уточнила Кэлен. Она отпустила его. Узники повалили из клеток в коридор, падал перед ней на колени, плача, целуя край ее платья. Кэлен прикрикнула на них: -- Ну хватит! Займитесь своими делами. И помните: Исповедницы не служат никому. Они служат только Истине. Они поклялись, что не забудут этого, и заторопились вслед за стражниками к выходу. Ричард заметил, что многие были в лохмотьях, запачканных кровью. На спинах заключенных виднелись рубцы. Перед тем как войти в залу, где ждала королева, Кэлен передала Сиддина Зедду. Потом она пригладила волосы, поправила платье и, глубоко вздохнув, помассировала лицо. -- Помни, Мать-Исповедница, ради чего ты здесь, -- сказал Волшебник. Она кивнула и, подняв голову, вошла в залу, где ее на том же месте ожидала королева Милена со свитой. Королева бросила взгляд на Сиддина. -- Все в порядке, Мать-Исповедница? Лицо Кэлен оставалось спокойным, но голос ее был ледяным: -- Как этот ребенок попал в вашу темницу? Королева развела руками. -- Ох, я точно не знаю. Кажется, его поймали на краже и посадили, пока не найдутся родители. Могу вас заверить, ничего другого за этим не стояло. Кэлен бросила на нее холодный взгляд. -- Я выяснила, что все узники невиновны, и велела отпустить их. Я уверена, вы рады тому, что я спасла вас от казней невиновных людей, и позаботьтесь, чтобы их семьи получили возмещение за эту "ошибку". Если подобная "ошибка" повторится в следующий раз, когда я вернусь, то опустеет не только ваша темница, но и ваш трон. Ричард знал, что это не просто зрелище, организованное Кэлен, чтобы достать шкатулку. Она выполняла свой долг. Для этого маги и создали Исповедниц. А она была Мать-Исповедница. На лице королевы выразился испуг. -- Не говорите так!.. Да, конечно, я все сделаю. Знаете, у меня есть военачальники, которые иногда самоуправствуют. Должно быть, тут виноваты они. Я и понятия об этом не имела. Благодарю вас... что спасли нас от такой тяжелой ошибки. Я сама позабочусь обо всем, как вы и сказали. Конечно, я и сама могла бы все это сделать, если бы... Кэлен резко оборвала королеву. -- А сейчас нам пора уходить. Услышав это, королева испугалась. -- Уходить? Какой ужас! Мы все так ждали чести пригласить вас на ужин. Мне жаль, что вам пора уходить. -- У меня есть другие неотложные дела. Но прежде, чем я уйду, мне следует поговорить с моим волшебником. -- С вашим волшебником?! Королева невольно метнула взгляд куда-то вверх. -- Но... боюсь... это невозможно. Кэлен наклонилась к ней. -- Так сделайте это возможным. Быстрее. Королева побелела. -- Прошу вас, поверьте, Мать-Исповедница, вы сами не захотите увидеть Джиллера в его нынешнем состоянии. -- Немедленно, -- ответила Кэлен. Ричард потянулся к рукояти меча, просто чтобы привлечь внимание. -- Хорошо, -- сказала королева. -- Он... наверху. -- Подождите здесь, пока я не встречусь с ним. Королева опустила глаза. -- Конечно, Мать-Исповедница. -- Она повернулась к одному из придворных в полосатых панталонах. -- Проводите ее. Придворный проводил их по парадной лестнице на верхний этаж, потом провел по длинным коридорам, затем -- по винтовой лестнице в верхнюю комнату в башне. Наконец он остановился в растерянности у тяжелой деревянной двери. Тут Кэлен отпустила его. Он поклонился, довольный, что может уйти. Ричард отворил дверь, они вошли в комнату, и он закрыл дверь за ними. Кэлен ахнула и уткнулась лицом в плечо Ричарда. Зедд прижал к себе Сиддина, чтобы он не смотрел. Комната была совершенно разрушена. Крыши не было, словно ее сорвал ураган. Осталось только несколько балок. На одной из них висела веревка. Голое тело Джиллера было подвешено за ногу на крюке вниз головой. Если бы сюда не поступал свободно свежий воздух, вонь была бы просто невыносимой. Зедд передал Сиддина Кэлен и, не обращая внимания на мертвеца, обошел круглую комнату, сосредоточенно нахмурившись. Останавливаясь, он касался рукой обломков мебели, впечатавшихся в стены, словно стены были из масла, а не из камня. Ричард не сводил глаз с тела Джиллера. -- Ричард, пойди-ка сюда, -- подозвал его Зедд. Волшебник показал Ричарду на одно из больших черных пятен на стене. Их было два, и они находились рядом. Оба напоминали черные силуэты людей, стоявших в строевой стойке, словно люди исчезли, оставив вместо себя тени. Чуть повыше локтя виднелись золотистые металлические полоски, вплавившиеся в стену. Зедд сказал, обращаясь к Ричарду: -- Волшебный огонь! Ричард был поражен. -- Ты хочешь сказать, что здесь стояли живые люди? Зедд кивнул. -- Их отбросило к стене, и они сгорели. -- Зедд попробовал на вкус черную копоть и улыбнулся. -- Но это был не просто обычный волшебный огонь. -- Ричард нахмурился. Зедд показал ему на темное пятно. -- Попробуй-ка сам. -- Зачем? Зедд слегка постучал костяшками пальцев по лбу Ричарда. -- Чтобы кое-чему научиться. Поморщившись, Ричард соскреб со стены черную копоть и лизнул ее. -- Сладкая! Зедд удовлетворенно улыбнулся. -- Да, это не простой волшебный огонь. Джиллер вложил в него свою жизненную силу. Это -- Огонь Жизни волшебника. -- Он умер, создав этот огонь? -- Да. И вкус сладкий. Это значит, что он отдал жизнь, чтобы кого-то спасти. Если бы он сделал это только ради себя, например -- чтобы избежать пытки, -- вкус был бы горьким. Джиллер пожертвовал собой ради кого-то другого. Зедд подошел к телу Джиллера, отогнал мух и наклонился, чтобы рассмотреть лицо. Потом он выпрямился. -- Он оставил знак. -- Какой знак? -- спросила Кэлен. -- На лице в момент смерти застыла улыбка, а это означает для тех, кто может понять, что он не выдал то, чего от него требовали. Ричард подошел поближе, когда Зедд показал на отверстие в животе мертвеца. -- Посмотри-ка, -- сказал Волшебник, -- на этот разрез. Он выполнен тем, кто занимается антропомантией -- чтением по внутренностям живых людей. Даркен Рал делает все, как его отец. Ричард вспомнил своего отца, с которым Рал сотворил то же самое. -- Ты уверен, что это Даркен Рал? -- спросила Кэлен. Зедд пожал плечами. -- А кто же еще? Даркен Рал -- единственный, кому не страшен Огонь Жизни волшебника. Кроме того, это видно и по разрезу. Видите, вот здесь он начал загибаться. Кэлен отвернулась. -- И что из этого? -- Это крючок, то есть должен был быть крючок. Произносятся заклинания, и вырезается такой крючок, который связывает допрашиваемого с допрашивающим. И тогда те, кого допрашивают, волей-неволей отвечают на вопросы. Но поглядите: крючок остался неоконченным. -- Зедд грустно улыбнулся. -- В этот момент Джиллер претворил свою жизнь в огонь. Он дождался, пока Рал почти уже закончил свое дело, и в последнее мгновение лишил его возможности получить желаемое. Возможно, Рал хотел узнать имя человека, у которого сейчас шкатулка. А по внутренностям мертвеца Рал не может узнать ничего. -- Я и не думала, -- прошептала Кэлен, -- что Джиллер способен на такой самоотверженный поступок. -- Зедд, -- робко спросил Ричард, -- как это Джиллер мог терпеть такую дикую боль -- и сохранить улыбку? Зедд глянул на Ричарда так, что у него мурашки побежали по коже. -- Волшебники должны хорошо знать, что такое боль. Они слишком хорошо знают это. Ради того, чтобы избавить тебя от подобного урока, я даже готов с радостью принять твой выбор -- отказ от магии. Через это испытание могут пройти лишь немногие. Ричард почувствовал горечь, увидев застывший взгляд Зедда, вспомнившего о чем-то тяжком. Зедд ласково погладил щеку Джиллера. -- Ты был молодцом, ученик. Достойный конец. -- Представляю себе ярость Даркена Рала, -- сказал Ричард. -- Зедд, не лучше ли нам отсюда уйти? Уж слишком это похоже на наживку на крючке. Зедд кивнул. -- Где бы ни была шкатулка, ясно, что она не здесь. Давай мальчика, Кэлен. Нам следует уйти отсюда так же, как и пришли. Они не должны догадаться, зачем мы приходили на самом деле. Зедд прошептал что-то на ухо Сиддину, и мальчик засмеялся, обняв его за шею. Королева Милена была все так же бледна и теребила край мантии, когда перед ней появилась Кэлен, решительная, но хладнокровная. -- Спасибо за гостеприимство, -- сказала она королеве. -- Мы вас покидаем. Королева поклонилась. -- Всегда рада вас видеть, Мать-Исповедница. -- Любопытство пересилило страх. -- А как... с Джиллером? Кэлен холодно успокоила: -- Я сожалею, что вы не так меня поняли. Я хотела бы только проделать это сама или хотя бы при этом присутствовать. Но важен результат. Это за неповиновение? Краски вернулись на лицо королевы. -- Он украл у меня одну вещь. -- А, понимаю. Надеюсь, вы вновь обретете потерянное. Всего хорошего. Она шагнула было к выходу, но обернулась. -- Да, королева Милена, я вернусь и проверю, призвали ли вы к порядку своевольных военачальников, чтобы те не казнили невиновных. Кэлен гордо удалилась. За ней последовали Ричард и Зедд с Сиддином. Всю дорогу, пока они шли среди кланявшихся людей к выходу из города, Ричард чувствовал, что у него в голове полная сумятица. Куда же идти теперь? Шота предупреждала, что шкатулка будет у королевы недолго, и она оказалась права. И где же теперь шкатулка? Ясно, что у Шоты об этом уже не спросишь. Кому ее мог передать Джиллер? Как ее теперь отыскать? Ричард почувствовал, что бессилен найти ответ, и его охватило отчаяние. По понурому виду Кэлен он понял, что она сейчас думает о том же. Все трое молчали, говорил только Сиддин, но Ричард не понимал его. -- Что он говорит? -- спросил Ричард у Зедда. -- Говорит, что был храбрым, как наказывала Кэлен, но он рад, что пришел Ричард-С-Характером, который отведет его домой. -- Я его понимаю. Но что теперь будем делать, Зедд? Зедд удивленно воззрился на Ричарда. -- Откуда мне знать? Ведь ты -- Искатель Истины. Великолепно! Он сделал все, что мог, и все же они не получили шкатулку. Но от него по-прежнему ожидают, что он, Ричард, найдет ее. Ричард почувствовал себя так, словно на бегу ударился о стену, о которой не знал заранее. Они шли вперед, но Ричард уже не знал, куда направиться дальше. Заходящее солнце позолотило облака. В этот момент Ричард что-то заметил вдали. Он подошел поближе к Кэлен. Та смотрела в ту же сторону. Дорога к ночи стала пустынной. Вскоре, однако, он понял, что это такое. Четыре лошади неслись по дороге прямо к ним. Только на одной сидел всадник.

Глава 40

Глядя на четырех лошадей, скакавших навстречу в облаке пыли, Ричард на всякий случай взялся за рукоять меча. Скоро он услышал громкий стук копыт. Единственный всадник погонял свою лошадь. Ричард для верности немного вытянул клинок из ножен и снова опустил его. Когда всадник в черной одежде приблизился, Ричард узнал его. -- Чейз? Страж границы остановил коня, почти поравнявшись с ними. -- Ну, с вами, кажется, все в порядке. -- Чейз, я, как всегда, рад видеть тебя, -- улыбнулся Ричард. -- Как ты нас отыскал? Тот даже слегка обиделся. -- Я -- страж границы. -- По его мнению, ответ был исчерпывающим. Нашли то, что искали? -- Нет, -- со вздохом признался Ричард. И тут он заметил маленькие ручонки, державшие Чейза за пояс. Из-за черного плаща высунулась детская головка. -- Рэчел? Ты? Глядя на него, девочка заулыбалась. -- Ричард! Я так рада видеть тебя! Правда, этот Чейз -- прелесть? Он дрался с гаром, и спас меня от его зубов. -- Не дрался я с ним, -- проворчал Чейз, -- пробил башку железякой, и все. -- Тебе пришлось это сделать. Ты самый храбрый человек на свете. Чейз поморщился и округлил глаза: -- Ну разве это не самый противный ребенок, которого вам случалось видеть? Не понимаю, как эта тварь решилась полакомиться ею? Рэчел захихикала и ухватилась за пояс Чейза. Она показала Ричарду ножку в башмаке. -- Чейз убил оленя. Он сказал, что это была ошибка: олень оказался слишком крупным, и тогда Чейз продал его какому-то мужику, но тот мог дать только эти башмачки и вот этот плащ. Правда, миленькие башмачки? Чейз сказал, что это мне, насовсем. Ричард улыбнулся ей: -- Действительно, славные. Он заметил, что кукла и узелок с хлебом были все еще при ней. Он также заметил, что девочка смотрит на Сиддина, словно видит его не впервые. Кэлен дотронулась до ноги Рэчел. -- Почему ты тогда сбежала? Мы так боялись за тебя. Рэчел дернулась и крепче прижалась к Чейзу, засунув руку в карман. Не отвечая Кэлен, она опять посмотрела на Сиддина. -- А почему он с вами? -- Кэлен его спасла, -- ответил Ричард. -- Королева заперла его в темницу. Но детям там делать нечего, и Кэлен забрала его оттуда. Рэчел поглядела на Кэлен. -- Что, королева с ума сошла? -- Я никому не позволяю обижать детей, даже королеве, -- ответила Кэлен. -- Ну, -- заметил Чейз, -- довольно стоять и глазеть друг на друга. Я привел с собой лошадей для всех. Я так и рассчитывал, что встречу вас сегодня. Садитесь в седла. У меня на костре, на месте вашей последней стоянки по ту сторону Каллисидрина жарится кабан. Зедд быстро взобрался в седло и подсадил Сиддина. -- Кабан? Ну и дурак же ты! Оставить без присмотра тушу дикого кабана! Кто хочет может сейчас поживиться! -- Вот я и предлагаю поторопиться. А то там полно волчьих следов. Хотя вряд ли они пойдут на огонь. -- Только не смей трогать этого волка, -- предупредил Зедд. -- Он друг Матери-Исповедницы. Чейз посмотрел на Кэлен, потом на Ричарда, после чего направил коня в сторону заходящего солнца, ведя за собой остальных. Ричард был искренне рад возвращению Чейза. Теперь ему вновь все казалось возможным. Кэлен, сев на лошадь, забрала Сиддина к себе, и теперь они ехали, смеясь и болтая. На стоянке Зедд сразу же осмотрел кабана и признал, что тот уже вполне съедобен. Старик уселся и с улыбкой принялся ждать, пока кто-нибудь разрежет жаркое на куски. Сиддин, все еще улыбаясь, сел, прижавшись к Кэлен. Ричард с Чейзом начали резать тушу. Рэчел сидела рядом с Чейзом и наблюдала за ним, но посматривала и на Кэлен. На коленях она держала куколку, а другой рукой прижимала к себе узелок с хлебом. Ричард отрезал большой кусок и вручил его Зедду. -- Так что там было с моим братом? Чейз улыбнулся. -- Когда я передал ему все, что ты велел, то он сказал, что ты в беде и он должен тебе помочь. Он стал собирать войско, и большую часть людей мы расположили на границе, чтобы они были готовы к обороне. Когда граница пала, он не захотел ждать. С тысячей отборных людей вышел он в Срединные Земли. Они расположились в Ранг-Шада, чтобы помочь тебе, когда потребуется. Ричард от удивления застыл с ножом в руках. -- Как? Мой брат это сказал? И пошел на помощь с войском? Чейз кивнул. -- Он сказал, что где ты, там должен быть и он. Ричард почувствовал и стыд за то, что сомневался в Майкле, и восторг, оттого что тот готов все бросить и явиться на помощь. -- А он не сердился? -- Я-то сам думал, что наверняка рассердится, и уже огорчался из-за этого, но он только поинтересовался, в большой ли ты опасности и где ты сейчас. Он сказал, что знает тебя, и если для тебя это так важно, то и для него -- тоже. Он хотел даже пойти вместе со мной, но я не согласился. Он сейчас здесь, со своими людьми, и может быть, ждет вестей в своем шатре и волнуется, расхаживая туда-сюда. Скажу тебе, он и меня удивил. Ричард изумлялся, слушая его. -- Брат с тысячей воинов пришел в Срединные Земли ко мне на помощь! Он поглядел на Кэлен. -- Ну разве не чудесно? Та только молча улыбнулась ему. Чейз сурово посмотрел на него, продолжая резать мясо. -- Был момент, когда я уж решил, что ты погиб. Это когда я увидел, что твои следы ведут в Предел Агаден. Ричард посмотрел на него. -- Ты был там? -- Что я, дурак? Может ли позволить себе быть дураком начальник стражей границы? Я только стал думать, как расскажу Майклу, что ты погиб. А потом увидел твои следы, ведущие из Агадена. Как тебе удалось выйти оттуда живым? Ричард усмехнулся: -- Думаю, помогли добрые духи. Рэчел вдруг вскрикнула. Ричард и Чейз повернулись с ножами в руках. Но прежде чем Чейз успел что-нибудь предпринять, Ричард остановил его. Это пришел Брофи. -- Рэчел? Это ты? Девочка вытаращила глаза. -- У тебя голос, как у Брофи. Волк завилял хвостом. -- Это оттого что я и есть Брофи, -- сказал он, подойдя к Рэчел. -- Брофи, почему ты стал волком? Он уселся на землю рядом с ней. -- Потому, что один добрый волшебник превратил меня в волка, как я сам хотел. -- Это Джиллер превратил тебя в волка? У Ричарда перехватило дыхание. -- Это правда, -- ответил Брофи. -- Теперь у меня замечательная новая жизнь. Она обняла волка за шею, а Брофи лизнул ее в щеку. -- Рэчел, -- спросил ее Ричард, -- ты знаешь Джиллера? -- Он очень славный, -- ответила девочка, -- он подарил мне Сару. -- Она с опаской посмотрела на Кэлен. -- А ты -- против него. Ты -- за королеву. Ты гадкая. -- Она прижалась к Брофи, словно ища защиты. Брофи снова лизнул ее в щеку. -- Ты ошибаешься, Рэчел. Кэлен -- мой друг. И она прекраснейший человек. Кэлен засмеялась и протянула руки к Рэчел. -- Иди ко мне. Рэчел посмотрела на Брофи, и тот кивнул ей: дескать, можно. Она подошла, недоверчиво глядя на Кэлен. Кэлен взяла ее за руки. -- Ты слышала, как я сказала что-то плохое про Джиллера, да? -- Рэчел кивнула. -- Рэчел, королева очень плохая. До сегодняшнего дня я и сама не знала, какая она плохая. А Джиллер прежде был моим другом. Когда он ушел к королеве, то я подумала: он сам плохой, он -- за королеву. Но я ошиблась. Я никогда бы не причинила Джиллеру зла, потому что теперь я знаю, что он мой друг. Рэчел повернулась к Ричарду. Он сказал: -- Она говорит правду. Мы -- на той же стороне, что и Джиллер. Рэчел поглядела на Брофи. И он кивнул в подтверждение, что это правда. -- Значит, вы с Ричардом -- не друзья королевы? Кэлен рассмеялась. -- Нет, и будь моя воля, она бы уже не была королевой. Ну а Ричард вытащил меч и угрожал убить принцессу. Не думаю, что это сделало его другом королевы. Рэчел посмотрела на него. -- Какую принцессу? Принцессу Виолетту? Ричард кивнул. -- Она говорила гадости Кэлен, и я сказал, что если она не придержит язык, то я отрежу его. Рэчел так и открыла рот. -- И она не приказала тут же отрубить вам головы? -- Мы, -- сказала Кэлен, -- не собираемся больше позволять им рубить людям головы. Рэчел посмотрела на Кэлен, и глаза девочки наполнились слезами. -- Я думала, что ты плохая, что ты хочешь обидеть Джиллера. Я так рада, что ты совсем не такая. Они крепко сжали друг друга в объятиях. Чейз повернулся к Ричарду. -- Ты обнажил меч против принцессы? Тебе известно, что это государственное преступление? Ричард холодно посмотрел на него. -- Будь у меня побольше времени, я бы ее еще как следует отшлепал. Рэчел засмеялась при этих словах, а Ричард ей улыбнулся. -- А ты, значит, знакома с принцессой? Она перестала смеяться. -- Я была ее игрушкой. Я жила в одном хорошем доме вместе с другими детьми, но после того, как умер мой брат, туда пришла королева и забрала меня, чтобы я стала игрушкой принцессы. Ричард повернулся к Брофи. -- Это тот самый мальчик? -- Волк печально наклонил голову. -- Так, значит, ты жила у принцессы. Это она так уродливо постригла тебе волосы? Она била тебя? Рэчел грустно кивнула. -- Она делает зло людям. Она стала приказывать, чтобы людям отрубали головы. Я боялась, что она и мне отрубит голову, потому и убежала. Ричард поглядел на буханку, которую Рэчел прижимала к себе. -- Скажи, это Джиллер помог тебе бежать? Чуть не плача, она ответила: -- Джиллер подарил мне Сару. Он сам хотел убежать вместе со мной. Но тут пришел этот подлый человек, Даркен Рал. И он страшно разозлился на Джиллера. А Джиллер сказал мне, чтобы я спряталась где-нибудь до зимы, а потом нашла бы себе новую семью и жила бы в ней. -- Слеза скатилась по ее щеке. -- А Сара сказала, что он уже не сможет пойти вместе со мной. Ричард снова посмотрел на буханку хлеба. Она была подходящего размера. Он положил руки на плечи девочки. -- Рэчел, мы все -- Зедд, Кэлен, Чейз и я -- враги Даркена Рала и хотим, чтобы он больше не мог делать людям зло. Она повернулась к Чейзу. Чейз кивнул. -- Он говорит тебе правду, детка. И ты скажи ему правду. -- Рэчел, это Джиллер дал тебе буханку хлеба? -- спросил Ричард. Рэчел кивнула. -- Мы шли к Джиллеру, -- продолжал он, -- чтобы получить шкатулку, которая должна нам помочь сделать так, чтобы Даркен Рал никогда больше не смог причинять людям зла. Ты дашь ее нам? Ты хочешь помочь остановить Рала? Рэчел посмотрела на него, и слезы были у нее на глазах. Потом, набравшись храбрости и улыбнувшись, она вручила буханку Ричарду. -- Она здесь, в хлебе. Джиллер спрятал ее с помощью волшебства. Ричард обнял девочку так крепко, что она едва не задохнулась. Он прижал ее к себе и стал кружиться вместе с ней, а она смеялась. -- Рэчел, ты самая храбрая, самая славная девочка на свете! Когда Ричард поставил ее на ноги, она подбежала к Чейзу, и он посадил ее на колени и стал гладить по голове, а она улыбалась и обнимала его. Ричард осторожно, обеими руками, взял буханку и протянул ее Кэлен, та улыбнулась и покачала головой. Тогда он протянул ее Зедду. -- Искатель Истины нашел, -- улыбнулся Зедд, -- Искатель должен и извлечь ее. Ричард разломил буханку, и на свет явилась украшенная драгоценными камнями шкатулка Одена. Он вытащил шкатулку и поднес поближе к огню. Из Книги Сочтенных Теней Ричард знал, что эта красивая шкатулка -- лишь оболочка для настоящей, скрытой внутри. Он даже знал из Книги, как снять покров. Ричард положил шкатулку на колени Кэлен. Та взяла ее в руки и улыбнулась ему самой счастливой улыбкой, какую он видел в жизни. Прежде чем Ричард сообразил, что делает, наклонился к Кэлен и быстро поцеловал ее. Она изумленно посмотрела на него, но не ответила на поцелуй. А он, почувствовав губами ее губы, сам был поражен тем, что сделал. -- Ах, прости, -- вымолвил он. Кэлен засмеялась. -- Прощаю. Ричард обнял Зедда, и оба рассмеялись. Чейз смеялся, глядя на них. Ричард едва мог поверить, что совсем недавно отчаивался, не знал, что делать, куда идти, как помешать Ралу. И вот теперь шкатулка у них! Он поставил шкатулку Одена на камень, где она была видна всем при свете костра, и они приступили к самому лучшему ужину, какой только бывал в жизни Искателя. Ричард и Кэлен поведали Чейзу о своих приключениях. К радости Ричарда, Чейз был взволнован, узнав, что обязан жизнью Биллу из Южного Пристанища. Чейз рассказывал, как их войско из тысячи человек шло по Ранг-Шада. Он с удовольствием живописал тупость чиновников их ведомства. Рэчел ела, сидя на руках у Чейза. Ричарду казалось занятным, что она, выбрав самого грозного на вид, чувствовала себя уютно. Когда Чейз завершил наконец свой рассказ, она спросила: -- Чейз, где бы мне найти место, чтобы спрятаться до зимы? Страж границы сурово посмотрел, на нее. -- Конечно, ты слишком уродлива, чтобы позволить тебе слоняться где ни попадя. Гар, конечно, на сей раз съест тебя. -- Она рассмеялась. -- А у меня есть и другие дети. Они тоже довольно некрасивые. Так что там ты будешь на месте. Может быть, я возьму тебя в свой дом. -- Правда, Чейз? -- спросил Ричард. -- Я не раз возвращался домой, и моя жена дарила мне нового ребенка. Теперь, кажется, моя очередь. -- Чейз посмотрел на Рэчел, которая прижалась к нему, словно он мог улететь. -- Но у меня, знаешь ли, есть свои правила, и тебе придется выполнять их. -- Я готова сделать все, что ты скажешь, Чейз. -- Так вот тебе первое правило в моем доме: я никому из своих детей не разрешаю называть меня Чейзом. Если хочешь войти в мою семью, ты должна называть меня папой. Теперь о твоих волосах. Они слишком короткие. У моих детей волосы длинные, и мне это нравится. Придется тебе отрастить их подлиннее. Еще у тебя будет мать, и ты должна будешь относиться к ней с уважением. Еще тебе придется играть со своими новыми братишками и сестренками. Готова ли ты выполнять все это? Рэчел молча кивнула, обнимая его, и слезы выступили у нее на глазах. Еда показалась им особенно вкусной. Даже Зедд объявил, что наелся. Ричард чувствовал себя утомленным, и в то же время полным сил. Ведь шкатулка наконец была у них в руках. Самое трудное они уже сделали: достали шкатулку прежде Рала. Теперь оставалось только укрыть ее до зимы так, чтобы Рал не нашел ее. -- Уже прошло много времени, -- сказала Кэлен. -- До начала зимы остался месяц. Еще сегодня утром казалось, что этого едва хватит, чтобы найти шкатулку. Теперь, когда она у нас, это кажется вечностью. Что нам делать до конца срока? Слово взял Чейз: -- Наша цель -- сберечь шкатулку. У нас есть тысяча человек, чтобы защитить ее. Если мы вернемся через границу, то будет и во много раз больше. Кэлен поглядела на Зедда. -- Как, по-твоему, мудро ли это? Ведь если нас будет тысяча человек, нас легче найти. Не лучше ли нам самим где-то укрыться до зимы? Зедд откинулся назад, поглаживая набитый живот. -- Конечно, нам самим укрыться легче, но мы окажемся и более уязвимыми, если нас обнаружат. Может, Чейз и прав. Такая сила лучше защитит нас с нашей ношей, а если потребуется, мы можем от них уйти в какое-нибудь тайное место. -- Чем скорее начнем, тем лучше, -- заключил Ричард. Они отправились в путь с рассветом. Четверо сели на коней, Брофи следовал за ними как тень, иногда забегая вперед, как бы на разведку. Чейз скакал первым, вместе с Рэчел. За ним -- Кэлен в лесном наряде вместе с Сиддином и Зедд. По настоянию Ричарда, шкатулку вез Зедд. Она была завернута о ту же тряпицу, в которой раньше был хлеб, и привязана к его седлу. Ричард ехал позади, внимательно оглядывая окрестности. Сейчас, когда они нашли шкатулку, он вдруг почувствовал себя очень неуютно, точно все вокруг, посмотрев на них, могли узнать их тайну. Еще до поворота к мосту Ричард услышал, как шумит вода Каллисидрина. Перед мостом Чейз пустил коня галопом, и остальным пришлось пришпорить лошадей, чтобы не отстать. Ричард понимал друга. Страж границы не раз говаривал, что мосты опасны, там следует быть особо бдительным. Ричард осмотрелся, остальные вскачь понеслись вперед. Он не заметил ничего подозрительного. Но ровно на середине моста, на всем скаку, он вдруг ударился о какую-то невидимую преграду. Прежде чем пораженный Ричард успел понять, что произошло, он оказался на земле, а его большой черный конь ускакал вперед вместе с другими. Потом, когда его спутники натянули поводья и обернулись, остановился и конь Ричарда. Друзья в замешательстве смотрели на него. Растерянный и подавленный, Ричард с трудом встал на ноги, отряхнулся и, прихрамывая, направился к коню. Но едва он дошел до середины моста, как снова ударился о что-то плотное, словно каменная стена. Но Ричард ничего не видел перед собой. Он снова упал. Пока он поднимался, подоспели его товарищи. Зедд спешился, одной рукой придерживая поводья, а другой помогая Ричарду встать. -- Что случилось? -- спросил Волшебник. -- Не знаю, -- вымолвил Ричард. -- Такое впечатление, словно здесь, посредине моста, стена. Может быть, мне просто стало нехорошо. Но сейчас все нормально. Зедд осмотрелся, потом повел его вперед, поддерживая под локоть. И снова на том же месте Ричард ударился о незримую преграду. Только на сей раз он шел медленно, а потому не упал, а лишь отскочил. Зедд нахмурился. Ричард вытянул вперед руки и нащупал плотную стену, не пропускавшую его, хотя все остальные спокойно проходили сквозь нее. От прикосновения к стене он почувствовал тошноту и головокружение. Зедд прошелся вперед и назад сквозь незримую преграду. Потом он сказал Ричарду: -- Вернись ко входу на мост, а потом снова ко мне. Ричард, пощупав шишку на лбу, отправился ко входу на мост Кэлен слезла с лошади и встала рядом с Волшебником. Брофи тоже подошел и встал рядом с ней, посмотреть, что случилось. На этот раз Ричард все время двигался, вытянув перед собой руки. И снова на полпути он уперся во что-то плотное и отпрянул, потому что прикосновение к этому вызывало у него дурноту. Зедд потер подбородок. -- Проклятие! Видя, что ему к ним не пройти, друзья подошли к Ричарду. Зедд еще раз сам повел его вперед. И снова Ричард ощутил препятствие. Зедд взял Ричарда за левую руку. -- Коснись этой штуки свободной рукой. Ричард исполнил указание и держал руку до тех пор, пока тошнота на заставила убрать ее. Зедд, видимо, почувствовал через Ричарда свойства преграды. Сейчас они были в самом начале моста. При каждом прикосновении к преграде она отодвигалась вместе с ними. -- Проклятие и еще раз проклятие! -- Что случилось? -- встревоженно спросила Кэлен. Зедд посмотрел на Кэлен, потом -- на Чейза. -- Это сдерживающее заклинание. -- А что это значит? -- Заклинание, которое наложил этот поганый художник, Джеймс. Он обнес тебя им так, что когда ты коснулся преграды впервые, действие заклинания усилилось. Каждое твое прикосновение усиливает его крепость. Стена сжимается вокруг тебя, подобно ловушке. Если мы не снимем с тебя заклинание, стена будет все сжиматься и сжиматься, до тех пор, пока ты не потеряешь способность двигаться. -- И что тогда? Зедд выпрямился. -- Прикосновение этой преграды ядовито. Когда она сожмется вокруг тебя, словно кокон, она раздавит тебя, если ты прежде не погибнешь от яда. Кэлен схватила Зедда за рукав, в глазах ее был страх. -- Надо возвращаться! Надо снять с него заклинание! Зедд высвободил руку. -- Ну, это несомненно. Мы найдем рисунок и сотрем его. -- Я знаю, где Священная пещера, -- сказала Кэлен, ставя ногу в стремя. Зедд подошел к своей лошади. -- У нас очень мало времени. Поехали. -- Нет, -- произнес Ричард. Остальные повернулись и удивленно посмотрели на него. -- Ричард, так надо, -- проговорила Кэлен. -- Она права, мой мальчик. Другого выхода нет. -- Нет. -- Он поглядел на недоумевающих друзей. -- Именно на это они и рассчитывают. Ты сам говорил, что художник не может заколдовать вас с Кэлен, вот он и сделал это со мной, думая, что из-за этого мы вернемся все. Но шкатулка слишком важна. И мы не вправе рисковать. -- Он обернулся к Кэлен. -- Расскажи мне, где эта Священная пещера, а ты, Зедд, объясни, как стереть рисунок-заклинание. Кэлен взяла под уздцы свою лошадь и лошадь Ричарда. -- Зедд и Чейз позаботятся о шкатулке, а я пойду с тобой. -- Нет, не пойдешь! Я поеду туда один, У меня есть меч, чтобы защищаться. Самое главное, о чем мы должны думать и что должны беречь это шкатулка. Скажите мне, где искать пещеру и как снять заклинание. Я управлюсь с этим и догоню вас. -- Ричард, я думаю... -- Нет. Речь идет о том, чтобы остановить Даркена Рала, а не о судьбе кого-то из нас. Это не требование, а приказ! Зедд повернулся к Кэлен. -- Скажи ему, где пещера. Кэлен сердито передала поводья Зедду и взяла палку. Она нарисовала на земле карту и стала объяснять, пользуясь палкой, как указкой. -- Это Каллисидрин, а здесь -- мост. Вот дорога, а вон там -- Тамаранг и замок. -- Она провела черту от дороги к северу от города. -- Вот тут, в горах на северо-востоке, есть речка, которая течет меж гор. Примерно в миле к югу через нее перекинут мостик. По обе стороны речки стоят скалы. Пещера -- в скале на северо-восточном берегу. Там-то художник и рисует свои заклинания. Зедд взял палку и отломал от нее два куска длиной в палец, а затем покатал их между ладонями. -- Смотри. С помощью этой ты можешь стереть проклятие. Не видя его, я не могу сказать, какую именно часть рисунка надо стереть, но ты должен понять это сам. Это ведь рисунок, и тебе следует понять его смысл. В этом-то и суть рисованного заклинания, что его можно понять, иначе оно не действует. Палочка, которую Зедд подержал между ладонями, уже не была похожа на кусок дерева. Она стала мягкой и липкой. Ричард сунул ее в карман. Зедд покатал между ладонями и другую палочку. И она перестала быть похожей на дерево, а сделалась черной, как уголь, и твердой. -- А вот этим, -- сказал Волшебник, -- ты сможешь изменить рисунок-заклинание, если это тебе потребуется. -- А как изменить? -- За глаза я не могу ничего сказать. Ты сам должен сообразить. Теперь поторопись. Хотя я все еще думаю, что нам следует... -- Нет, Зедд. Нам всем хорошо известно, на что способен Даркен Рал. Шкатулка несравненно важнее, чем судьба каждого из нас. -- Он посмотрел долгим взглядом на старого друга. -- Береги себя и Кэлен. -- Потом повернулся к Чейзу. -- Доставь их к Майклу. Майкл сможет ее сберечь лучше, чем мы. И не задерживайтесь, ожидая меня. -- Я вас догоню. -- Ричард серьезно посмотрел на него. -- А если нет, то я не хочу, чтобы кто-то из вас возвращался и искал меня. Вам следует только увезти подальше отсюда шкатулку. Поняли? Чейз ответил ему таким же взглядом. -- Ручаюсь жизнью. -- Он коротко объяснил Ричарду, как найти вестландское войско в Ранг-Шада. Ричард обратился к Кэлен: -- Позаботься о Сиддине. И не беспокойся. Я скоро вернусь. А теперь пора. Зедд сел на лошадь. Кэлен оставила Сиддина Зедду и кивнула им с Чейзом. -- Поезжайте вперед. Я нагоню вас через несколько минут. Зедд начал было возражать, но Кэлен, не слушая его, повторила, чтобы они отправлялись. Она посмотрела вслед двум всадникам и волку, которые пересекли мост и помчались по дороге, а потом повернулась к Ричарду. Лицо ее было тревожным. -- Ричард, прошу тебя, позволь мне... -- Нет. Она кивнула и отдала Ричарду поводья его коня. Ее зеленые глаза наполнились слезами. -- В Срединных Землях есть опасности, о которых ты ничего не знаешь. Будь осторожен! -- Я вернусь к вам, прежде чем ты успеешь по мне соскучиться. -- Я боюсь за тебя. -- Понимаю. Но со мной все будет хорошо. Кэлен посмотрела на Ричарда таким взглядом, что у него закружилась голова. -- Мне не следовало бы этого делать, -- прошептала она, обняла его за шею и поцеловала, быстро, крепко, отчаянно. На какое-то мгновение, когда он крепко прижал ее к себе, соприкосновение их губ, ее тихий стон и пальцы, ласкавшие его волосы заставили его забыть обо всем на свете. Словно в забытьи он смотрел, как Кэлен поставила ногу в стремя и вскочила в седло. Потом она заставила свою лошадь подойти вплотную к нему. -- Не смей делать никаких глупостей, Ричард Сайфер. Обещай мне это. -- Обещаю. -- Он не сказал ей, что, по его мнению, самая большая глупость -- подвергнуть ее опасности. -- И не беспокойся. Как только я избавлюсь от этого заклинания, я сразу и вернусь. Берегите шкатулку, она не должна достаться Ралу. Это самое главное. Ну все, пора. Он постоял, держа под уздцы коня, и глядя вслед Кэлен, пока она не исчезла вдали, на другом берегу реки. -- Я люблю тебя, Кэлен Амнелл, -- прошептал он. Похлопав коня по серому пятну на шее, Ричард заставил его свернуть с дороги, оставив позади мостик. Теперь он ехал вдоль реки. Конь бежал легко, поднимая брызги, когда случалось ступать в мелкую воду, если путь по берегу преграждал кустарник. По обе стороны возвышались горы, по большей части лишенные деревьев. Когда берег стал круче, Ричард выехал наверх, где коню было легче двигаться вперед. Ричард постоянно смотрел, не следит ли кто за ним, но никого не видел. Горы казались пустынными. По обе стороны речки высились белые меловые скалы, разделенные потоком, который стекал в ущелье. Не успел конь остановиться, как Ричард спешился. Он осмотрелся и привязал коня к сумаху, плоды которого уже высохли и съежились. Спустившись с кручи, он увидел узкую тропку среди скользких камней и грязи. По ней он и дошел до входа в пещеру. Положив руку на рукоять меча, Ричард заглянул туда, проверяя, нет ли там художника или кого-нибудь еще. Но никого не было. От самого входа в пещеру начинались настенные рисунки. Они покрывали всю поверхность стен и исчезали в темноте. Ричард был ошеломлен. Здесь были сотни, если не тысячи разных рисунков. Были и маленькие, не больше его ладони, и большие, размером с него самого. Большинство изображали одного человека, но на некоторых было нарисовано по многу людей. Ясно, что они принадлежали разным авторам. Одни были выписаны хорошо, со множеством детален, с передачей света и тени. Они изображали людей со сломанными руками и ногами, пивших из чаш в виде черепа, или стоявших у полей с засохшими колосьями. Другие были выполнены без особого таланта, люди на них изображались просто черточками и кружками, но сцены были столь же устрашающими. Ричард понял, что талант здесь не имеет большого значения, главное -- смысл рисунков. Нашел он и рисунки разных авторов на одну и ту же тему. На них люди стояли среди какой-либо местности, но вокруг этих людей всегда был очерчен круг, а в круге лежали череп и кости. Это были сдерживающие заклинания. Но как же найти свое? Ведь таких рисунков было очень много. И Ричард не знал, как выглядит его рисованное заклинание. В страхе он оглядывал стены, продвигаясь все дальше в темноту. Он рассматривал каждый настенный рисунок на пути, боясь пропустить свой. Он растерянно смотрел то в одну, то в другую сторону, пораженный множеством картинок, пытаясь найти какую-нибудь зацепку, не представляя, куда и на что надо смотреть. Ричард все дальше углублялся в темноту, предполагая, что где-то ведь рисунки должны заканчиваться, и, может быть, в конце как раз находится нужный ему. Стало, однако, слишком темно, и он направился к выходу из пещеры, чтобы взять один из факелов, которые заметил там. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как снова наткнулся на невидимую стену. Ричард понял, что попал в ловушку. У него оставалось очень мало времени, а факелы теперь были недоступны. Он снова бросился в темноту пещеры, чтобы продолжать поиски. А рисункам не было видно конца. Тут Ричарду пришла в голову мысль, которая, правда, была ему но очень по душе. Он вспомнил о ночном камне -- том самом, который надо использовать при крайней необходимости. Не теряя времени, Ричард достал кожаный мешочек. Он словно взвешивал его на ладони, пытаясь понять, будет ли это на пользу или принесет лишь новые неприятности, с которыми ему уже не справиться. Он вспоминал случаи, когда уже прибегал к этому средству. Всегда через некоторое время появлялись тени. Может, ему удастся вытащить камень ненадолго, посмотреть на рисунок и убрать, прежде чем тени найдут его. Он и сам не знал, насколько удачно это решение. "Применять при крайней нужде". Он вытащил камень. Свет заполнил пещеру. Не тратя времени зря, Ричард стал рассматривать рисунки с изображением одного человека и искать, где они кончаются. Краем глаза он заметил, что тени уже стали появляться. Но были еще далеко. Он продолжал идти. Наконец он дошел до места, где рисунки кончались. Тени были уже совсем близко. Ричард сунул камень в мешочек. В темноте, едва дыша, ожидал он смертоносного прикосновения. Прикосновения не последовало. Свет доходил сюда лишь от далекого входа в пещеру, но был настолько слаб, что различить рисунки было невозможно. Он понимал, что придется снова воспользоваться камнем. Но прежде он нащупал в кармане мягкую липкую палочку, что дал Зедд. Вынув ее из кармана, Ричард снова достал ночной камень. В первое мгновение яркий свет ослепил его. Он начал озираться по сторонам, ища рисунок. И наконец увидел. Человек был нарисован высоким, под стать ему самому, и остальная часть рисунка была соответствующей. Рисунок был сделан грубо, но все же Ричард узнал себя. В правой руке человек держал меч с надписью ИСТИНА. Вокруг этой фигуры был нарисован план, похожий на тот, что начертила на земле Кэлен. Одна из внешних линий проходила по Каллисидрину, как раз через середину моста, в том самом месте, где он впервые наткнулся на преграду. Тени уже звали его по имени. Оглянувшись, Ричард увидел протянутые к нему руки. Он быстро спрятал камень и прижался спиной к стене, в том месте, где был рисунок, чувствуя, как бешено колотится сердце. С тоской он подумал, что рисунок слишком велик, чтобы стереть все линии, начертанные вокруг него. Если же стереть только часть, то ему не удастся сразу понять, где именно разорван круг и как ему выбраться из пещеры. Он отступил от стен, чтобы найти позицию получше. И тут же наткнулся на невидимую стену. Сердце его замерло. Стена смыкалась. У него совсем не осталось времени. Ричард снова вытащил камень и начал стирать меч в надежде, что тем самым устранит тождество с собой и снимет заклинание. Но рисунок стирать было очень трудно. Он отошел на шаг, чтобы рассмотреть все получше -- и нагнулся на стену. Тени тянулись к нему и вновь окликали, маня к себе. Снова убрав камень, Ричард замер в темноте, тяжело дыша и с ужасом ощущая, что ловушка захлопнулась. Он понимал, что не сможет одновременно сражаться с тенями и стирать рисунок. Ричард знал, что борьба с тенями требует напряжения всех сил. Он лихорадочно искал выход, но не находил его. Он уже стер меч, но это не помогло. Ясно было, что проклятие осталось на нем. Он понимал, что не хватит времени полностью стереть все линии, и уже чувствовал, что задыхается. Вдруг он заметил мерцающий свет и, обернувшись, увидел злорадно улыбавшегося человека с факелом. Это был художник Джеймс. -- Я так и думал, что найду тебя здесь, -- сказал тот, -- и пришел поглядеть на тебя. Не могу ли я чем-нибудь помочь? По смеху Джеймса было видно, что тот пришел сюда вовсе не ради того, чтобы помочь. Джеймс хорошо понимал, что Ричард не сможет пустить в ход меч, так как их разделяет невидимая стена. Он смеялся сейчас над беспомощностью Ричарда. Ричард быстро глянул на стену. При свете факела рисунок вполне можно было разглядеть. Незримая стена давила ему на спину, прижимая к стене пещеры. Ее прикосновение вызывало усиливающуюся тошноту и головокружение. Теперь только один шаг отделял его от стены. Скоро он будет раздавлен или погибнет от яда. Ричард вновь занялся рисунком. Работая одной рукой, другой он полез в карман и вытащил вторую палочку, про которую Зедд сказал, что с ее помощью можно изменить рисунок. Джеймс вытянул шею и, посмеиваясь, следил за его работой. Вдруг он перестал смеяться. -- Что ты делаешь? Ричард, не отвечая ему, принялся стирать правую руку у человека на рисунке. -- Прекрати! -- завопил Джеймс. Не обращая на него внимания, Ричард продолжал стирать руку. Джеймс бросил факел на землю и вытащил собственную палочку. Он торопливо принялся рисовать на стене пещеры какую-то фигуру. Ричард понял, что это будет новое заклинание. Понимал он и то, что, если художник закончит работу первым, другого шанса у самого Ричарда уже не будет. -- Прекрати сейчас же, идиот! -- заорал Джеймс, лихорадочно работая над рисунком. Невидимая стена продолжала давить Ричарду на спину, прижимая его к стене пещеры. Он уже едва мог двигаться. Джеймс между тем нарисовал меч и начал писать на нем букву "И". Ричард схватил палочку для рисования и соединил две линии на руне на рисунке так, что получился обрубок, как у Джеймса. Едва он это сделал, как почувствовал, что давление на спину прекратилось и тошнота прошла. Джеймс завизжал. Ричард оглянулся и увидел, что художник корчится в судорогах на земле, и его рвет. Ричард вздрогнул, отвернулся и подобрал факел. Художник умоляюще посмотрел на него. -- Я... не хотел убивать тебя... Я только... хотел поймать тебя... -- Кто тебя заставил наложить заклятие? Едва заметная злобная улыбка появилась на губах Джеймса. -- Это Морд-Сит, -- прошептал он. -- Ты умрешь. -- Кто это Морд-Сит? Ричард услышал, как хрипит художник и как хрустят его кости. Джеймс был мертв. Ричард не мог сказать, что он сожалел об этом. Ричард не знал, что это за Морд-Сит, но ему не хотелось дожидаться, пока это выяснится. Он чувствовал себя одиноким и уязвимым. Зедд и Кэлен верно предупреждали его, что в Срединных Землях много колдовских созданий, которых надо опасаться и о которых он ничего не знает. Он ненавидел Срединные Земли вместе со всей их магией. Больше всего на свете ему хотелось вновь увидеть Кэлен. Ричард побежал назад, к выходу из пещеры, уронив по дороге факел. Вновь оказавшись на солнечном свете, Ричард прикрыл глаза. И тут он остановился. Прищурившись, он разглядел, что окружен людьми. Воинами. Они были в кожаной форме и кольчугах, с мечами на перевязях и боевыми топорами на поясе. Впереди стояла женщина с длинным хвостом золотисто-рыжих волос. Она была с головы до пят одета в кожу кроваво-красного цвета, похожую на перчаточную. На животе у нее красовались желтые звезда и полумесяц. Ричард увидел, что и у солдат на груди были изображены такие же полумесяцы и звезды, только красные. Женщина смотрела на него бесстрастно, только чуть заметно улыбалась. Ричард встал в боевую позицию и положил руку на рукоять меча, но не знал, что делать дальше, поскольку ему не были известны их намерения. Он заметил, что женщина смотрит на что-то позади него. Он услышал, что сзади спустились со скалы еще двое. И тут Ричард дал волю ярости, исходящей от меча, позволив ей захватить его. Ощутив силу гнева, Ричард стиснул зубы. Женщина щелкнула пальцами и показала на него тем двоим. -- Схватить его! Ричард услышал лязг оружия. Только этого он и ждал. На него напали. Клинок вырвался из ножен. Ричард ощутил взрыв ярости и страсти к возмездию. Он посмотрел в глаза двум своим врагам. Те вытаскивали мечи из ножен, и их лица тоже были искажены яростью. Ричард поднял Меч Истины, желая вложить в удар как можно больше силы. Противники тоже обнажили мечи и наставили на него. Он пронзительно закричал, почувствовав смертельную ярость, вызванную смертельной опасностью. Он позволил желанию убивать полностью захватить себя, понимая, что иначе погибнет сам. Кончик меча зашипел. Оружие, несущее смерть, было в его руке. Раскаленный клинок рассыпал искры. Он нанес двойной удар, и двое противников оказались разрубленными пополам, их разрубленные тела упали на землю. Меч продолжал двигаться, красный от крови. Теперь он нашел новую цель для своей ярости, ненависти, страсти убивать. Эта женщина командует ими. Ричард жаждал ее крови. Волшебная сила меча овладела им. Он продолжал орать от ярости. Незнакомка стояла, подбоченясь, и смотрела на него. Ричард взглянул ей в глаза и направил меч по-новому, так, чтобы достичь ее головы. Она улыбалась, но это лишь сильнее разжигало ярость, рождаемую мечом. Глаза их встретились. Кончик клинка зашипел, устремившись к ее голове. Жажда убить достигла предела. Он сам был смертоносным оружием. Боль, вызванная магией меча, обрушилась на него, как волна ледяной воды. Клинок не достиг цели. Меч ударился о землю, а Ричард упал на колени, согнувшись от боли, которая, казалось, разрывает его на части. Незнакомка, все так же спокойно улыбаясь, стояла над ним и смотрела, как его, скорчившегося, рвало кровью, как он задыхался. Его словно жгло огнем. Боль магии не давала ему дышать. В отчаянии Ричард попытался справиться с этой колдовской силой, попытался успокоить боль, как он уже иногда делал прежде. Но на сей раз магия не подчинилась его воле. В ужасе он понял, что больше не властен над этой силой. Зато она обрела власть над ним. Он упал лицом в грязь, пытаясь закричать или просто вздохнуть, но не мог. В голове промелькнула мысль о Кэлен, но боль заставила забыть и о ней. Ни один из солдат, не двинулся с места. Эта женщина поставила ногу в сапоге ему на шею и оперлась локтем о колено, склонившись над ним. Другой рукой она схватила Ричарда за волосы и приподняла его голову. Женщина наклонилась ниже, и Ричард услышал скрип кожи. -- Ну, ну, -- прошипела она. -- А я-то думала, что тебя придется долго мучить, может, не один день, чтобы ты наконец направил на меня твою магическую ярость. Ну, не беспокойся, у меня есть и другие причины, чтобы помучить тебя. Еще чувствуя боль, Ричард понял, что совершил ужасную ошибку. Каким-то образом он позволил ей приобрести власть над волшебной силой меча. Он понял также, что никогда в жизни не был в такой опасности, как сейчас. "Но Кэлен в безопасности, -- подумал он, -- а это всего важнее". -- Ты хочешь, чтобы боль прекратилась, мой дружок? Этот вопрос снова вызвал его гнев. От этого гнева, от желания ее убить боль стала еще острее. -- Нет, -- выдохнул он, собрав все силы. Она пожала плечами и отпустила его голову. -- Тем лучше. Но когда ты все же захочешь, чтобы прекратилась боль, тебе достаточно будет только прекратить думать обо мне всякие гадости. Отныне я -- хозяйка магии твоего меча. Всякий раз, когда ты хоть пальцам пошевелишь, чтобы обидеть меня, тебя парализует боль. -- Она улыбнулась. Только этой болью ты сможешь распоряжаться. Попробуй подумать обо мне что-нибудь хорошее, и боль прекратится. Конечно, я останусь хозяйкой этой боли и смогу возобновить ее, когда захочу. Я могу, как ты узнаешь, причинять тебе и другую боль, если найду это нужным. -- Она задумалась. Скажи-ка, мой дружок, ты пытался использовать свою волшебную силу против меня потому, что ты такой дурак, или потому, что воображаешь себя героем? Боль немного утихла. Он смог вздохнуть свободнее. Он понял, что незнакомка отпустила его настолько, чтобы он мог ответить. -- Кто... ты... такая? -- с трудом проговорил он. Она вновь приподняла Ричарда за волосы так, чтобы увидеть его лицо. Нагнувшись над ним, она сильнее наступила ему на шею, отчего ему стало больнее. На лице ее выразилось любопытство. -- Разве ты не знаешь меня? Меня знают во всех Срединных Землях. -- Я... вестландец. Она, видимо, была рада услышать это. -- Вестландец? Однако это замечательно. Кажется, это становится забавным. -- Она довольно улыбнулась. -- А я Денна. Для тебя госпожа Денна. Я Морд-Сит. -- Я... не скажу тебе... где Кэлен... Ты... можешь убить меня. -- Кэлен? Кто это? -- Мать-Исповедница. -- Мать-Исповедница? -- повторила она с отвращением. -- Да с какой стати мне может понадобиться Исповедница? Это ведь за тобой, Ричард Сайфер, послал меня магистр Рал, а больше ни за кем. Выдал тебя ему один из твоих друзей. -- Она сильнее ухватила его за волосы и надавила сапогом на шею. А теперь ты мой. Я буду учить тебя уму-разуму. Правда, ты ничего об этом не знаешь, раз ты из Вестландии. Морд-Сит всегда надевает красное, когда должна кого-нибудь обучать. Так меньше заметна кровь. А я уже предвкушаю, что мои уроки будут стоить тебе немало крови. -- Она отпустила его голову и всей тяжестью навалилась на ногу, протянув руку к его лицу. Ричард увидел, что перчатка ее окована железом. Прут, обтянутый красной кожей, висел у нее на запястье на изящной золотой цепочке. Длиной он был примерно в фут. -- Это эйджил, -- сказала она. -- С его помощью я буду обучать тебя. Она снова довольно улыбнулась, глядя на него. -- Интересно, правда? Хочешь, посмотреть, как эта штука действует? -- Она прикоснулась эйджилом к боку Ричарда. Ричард закричал от страшной боли, хотя вовсе не желал радовать ее. Все его тело корчилось от этого прикосновения. Ему хотелось только поскорее избавиться от боли. Она прижала эйджил чуть сильнее, так, что Ричард закричал еще громче. Он услышал хруст и почувствовал, что треснуло ребро. Она убрала свое орудие, и в месте, где она прикладывала его, пошла кровь. Ричард покрылся испариной, слезы выступили у него на глазах. Ричарду казалось, что боль впилась в каждую частицу его тела. Рот наполнился грязью и кровью. Денна злорадно расхохоталась. -- Ну а теперь, дружок, скажи мне: "Спасибо за науку, госпожа Денна". -- Она наклонилась к нему поближе. -- Ну, говори. Собрав последние остатки сил, Ричард вернул желание убить ее. Он представил себе, как меч сносит ее голову. -- Умри, сука. Денна, полузакрыв глаза, облизнулась от удовольствия. -- О, это было прелестно-гнусное видение, мой дружок. Ты, конечно, увидишь, что тебе придется очень пожалеть об этом. Твое обучение, как я вижу, будет весьма занятным делом. Жаль, ты не знаешь, что такое Морд-Сит. Ты бы очень испугался, если бы знал это. -- Она вновь улыбнулась, показав прекрасные зубы. -- Но я думаю, что еще не раз буду иметь удовольствие удивить тебя. Ричард, все еще представляя, как убьет ее, потерял сознание.

Глава 41

Ричард приоткрыл глаза. Голова была как в тумане. Он лежал ничком на холодном полу. От каменных плит отражалось пляшущее пламя факелов. Окон не было, и он не мог понять, день сейчас или ночь. Во рту чувствовался солоноватый привкус. Кровь. Ричард попытался вспомнить, где он и как сюда попал. Он попробовал вздохнуть поглубже и чуть не задохнулся от резкой боли в боку. Все тело ныло. Ричарду казалось, что кто-то хорошенько обработал его дубиной. Память возвращалась постепенно. При мысли о Денне его охватил гнев. И тотчас пронзила боль магии. Ричард вскрикнул. Катаясь по полу в бессильной ярости, он прогнал образ Денны и стал думать о Кэлен, вновь и вновь вызывая в памяти ее прощальный поцелуй. Боль отступила. Ричард отчаянно пытался удержать в мыслях образ Кэлен. Только бы не возвращалась боль! Он не вытерпит. Ему и так уже пришлось вынести слишком многое. Он должен отсюда вырваться. Но если ему не удастся овладеть собой, обрести власть над собственной яростью, побег будет невозможен. Ричард вспомнил отца, вспомнил, как тот повторял, что гнев -- это зло, и почти всю жизнь держал свой гнев взаперти. Зедд говорил, что бывают случаи, когда дать волю гневу гораздо опаснее, нежели затаить его. Сейчас как раз такой случай. Всю жизнь он учился сдерживать гнев, должен сдержать его и сейчас. Как только Ричард принял решение, к нему вернулась надежда. Очень осторожно, стараясь не делать резких движений, Ричард осмотрелся. Его меч покоился в ножнах, кинжал все так же висел на поясе, ночной камень лежал в кармане. Дорожный мешок валялся в дальнем углу комнаты. Рубаха с левой стороны стала жесткой от крови. Ужасно болела голова. Впрочем, все остальное болело не меньше. Чуть повернувшись, он увидел Денну. Денна сидела на краю деревянного стула, распрямив спину, закинув ногу на ногу. Локоть правой руки опирался на грубые доски столешницы, в левой Денна держала чашу. Она неторопливо поглощала пищу, наблюдая за Ричардом. Он подумал, что, наверное, надо что-нибудь сказать. -- Где твои люди? Денна все так же молча жевала, не отводя от него взгляда. Наконец она отставила чашу и указала на пол перед собой. -- Иди сюда, -- голос ее казался спокойным, почти нежным. Ричард с трудом поднялся на ноги и встал, где велела Денна, глядя на нее сверху вниз. Денна бесстрастно взирала на него. Ричард молча ждал. Денна встала и пинком отшвырнула стул. Она была высокая, ростом почти с Ричарда. Взяв со стола перчатку. Денна неспешно натянула ее на правую руку. Резко повернувшись, она с размаха ударила Ричарда по лицу. Стальная броня перчатки рассекла ему губы. Не давая гневу овладеть собой, Ричард мысленно представил себе, как идет по своему любимому Оленьему лесу. От жгучей боли на глазах выступили слезы. -- Ты забыл об обращении, дружочек! -- Денна сердечно улыбнулась. -- Я же говорила: ты должен называть меня "госпожа" или "госпожа Денна". Тебе повезло с наставницей. Обычно Морд-Сит не столь снисходительны к своим воспитанникам и отвечают на подобные оскорбления ударом эйджила. Но я питаю слабость к интересным мужчинам. Да и потом, хоть удар перчаткой -- не слишком суровое наказание, я, должна признаться, предпочитаю именно ее. Мне нравится ощущение непосредственного контакта. Эйджил, конечно, опьяняет, но, если хочешь по-настоящему насладиться своей работой, ничего нет лучше, чем собственные руки. -- Она слегка нахмурилась, в голосе появились суровые нотки: -- Убери руки. Ричард послушно отнял руки от лица. Он чувствовал, как с подбородка стекает кровь. Денна удовлетворенно смотрела на это. Внезапно она подалась вперед, слизнула кровь у него с подбородка и, довольная, улыбнулась. Казалось, это подействовало на нее возбуждающе. Она вновь припала к Ричарду и впилась в рану зубами. Ричард зажмурился и сжал кулаки. У него пресеклось дыхание. Наконец Денна откинулась назад и, улыбаясь, облизала окровавленные губы. Дрожа от боли, он из последних сил старался удержать перед мысленным взором образ Оленьего леса. -- Скоро ты убедишься, что это было всего лишь предупреждением. А теперь повтори вопрос как положено. Ричард сразу решил, что станет называть ее "госпожа Денна" и хотя бы таким образом, но выкажет ей свое презрение. Он ни за что и никогда не назовет ее просто "госпожой". Только так можно бороться, сохраняя чувство собственного достоинства. По крайней мере в собственных глазах. Ричард сделал глубокий вдох и проговорил ровным голосом: -- Где твои люди, госпожа Денна? -- Вот так-то лучше, -- проворковала она. -- Многие Морд-Сит не позволяют своим воспитанникам задавать вопросы во время обучения. По-моему, это скучно. Мне нравится болтать со своими подопечными. Я же говорила: тебе просто повезло, что ты попал именно ко мне. -- Денна одарила его ледяной улыбкой. -- Своих людей я отпустила, больше не нуждаюсь в их помощи. Они нужны только затем, чтобы захватить пленника и стеречь до тех пор, пока он не обратит против меня свою магию. На этом их работа заканчивается. Теперь ты все равно уже ничего не сможешь: ни сбежать, ни причинить мне вреда. Ничего. -- А почему мне оставили меч и кинжал? Ричард вспомнил об обращении, но было поздно. Он перехватил ее руку, занесенную для удара, и тут же ощутил боль магии. В живот уткнулся эйджил. Ричард, задыхаясь, рухнул на пол. -- Встань! Подавив гнев, Ричард справился с болью магии. Но боль от прикосновения эйджила так быстро не проходила. Он поднялся с огромным трудом. -- Теперь на колени! Проси прощения. Ричард замешкался. Денна опустила эйджил ему на плечо и резко толкнула на пол. Правая рука онемела от боли. -- Госпожа Денна, пожалуйста, прости меня. -- Вот так-то лучше. -- Она наконец соизволила улыбнуться. -- Встань. Она смотрела, как Ричард поднимается на ноги. -- Меч и кинжал тебе оставили потому, что для меня они угрозы не представляют, а тебе еще могут пригодиться, чтобы защитить свою госпожу. Я не отбираю оружия у своих воспитанников: так они лучше усваивают, что против меня оружие бессильно. Повернувшись спиной. Денна медленно стала стягивать перчатку. Ричард знал, что относительно меча Денна права: меч обладает магией, которую она подчинила себе: "Но может, это не единственный способ", -- мелькнуло у него в мозгу. Надо проверить. Его руки метнулись к горлу Денны. Ричард рухнул на колени, крича от невыносимой боли. Боли магии... Денна, все так же неспешно, продолжала стягивать перчатку. Он отчаянно пытался вызвать в памяти Олений лес. Когда боль утихла, он, повинуясь приказу Денны, снова поднялся. Денна раздраженно глянула на него. -- Что, хочешь усложнить ситуацию? -- Лицо ее смягчилось, на губах вновь заиграла безмятежная улыбка. -- Ну что ж, я только рада, когда мужчина все усложняет. Но сейчас ты не прав. Я же говорила: чтобы облегчить боль, думай что-нибудь приятное обо мне. Ты меня не слушаешься. Ты думаешь о каких-то мерзких деревьях. Последний раз предупреждаю: или подумаешь обо мне что-нибудь приятное, или промучаешься так до утра. Ты понял меня? -- Да, госпожа Денна. -- Очень хорошо! -- Ее улыбка стала шире. -- Ну вот видишь? Ты обучаемый. Только помни: что-нибудь приятное обо мне. -- Она взяла Ричарда за руки, прижала его ладони к своей груди и заглянула ему в глаза. Насколько мне известно, большинство мужчин предпочитают думать вот об этом. -- Денна наклонилась ближе. В голосе появились игривые нотки. Впрочем, если предпочтешь что-нибудь другое -- пожалуйста, я не против. Ричард решил, что не находит в ее облике ничего приятного. Разве только волосы. Внезапно нахлынула боль. У него подкосились колени. Боль нарастала. Ричард почувствовал, что задыхается. Ему не хватало воздуха. Глаза выкатились на орбит. -- А теперь покажи, как ты усвоил урок. Ты можешь в любой момент избавиться от боли, но только так, как я тебе сказала. Он посмотрел на Денну, на ее волосы. В глазах потемнело. С трудом удерживая ускользающее сознание, Ричард подумал о том, какие у нее дивные волосы, какая роскошная, толстая коса. Боль утихла, и Ричард повалился на бок, судорожно хватая ртом воздух. -- Встань. -- Он повиновался, все еще не в силах восстановить дыхание. -- Молодец! Давно бы так. Позаботься, чтобы впредь это был единственный способ, которым ты избавляешься от боли, иначе я так изменю магию, что ты вообще ничего не сможешь поделать. Понял? -- Да, госпожа Денна, -- задыхаясь, пробормотал он. -- Госпожа Денна, ты сказала, что меня предали. Кто это сделал? -- Один из твоих. -- Никто из моих друзей не сделал бы этого, госпожа Денна. Она презрительно посмотрела на него. -- Ну, значит, на самом деле они тебе не друзья. Верно? Ричард сглотнул и уставился в пол. -- Нет, госпожа Денна. Но кто это сделал? Она пожала плечами. -- Магистр Рал счел, что это неважно, и не сказал мне. Для тебя сейчас важно одно: спасать тебя никто не собирается. Тебе никогда не вырваться на свободу. Чем быстрее ты это усвоишь, тем легче тебе будет потом, во время обучения. -- Обучения? А чему меня будут обучать, госпожа Денна? Она опять улыбнулась. -- Ты должен познать смысл боли. Понять, что твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Она принадлежит мне, и я могу сделать с тобой все, что пожелаю. Все что угодно. Я могу причинять тебе боль, как хочу и сколько хочу, и никто, кроме меня, тебе не поможет. Я собираюсь научить тебя тому, что за каждое мгновение, в которое ты не испытываешь боли, ты должен благодарить только меня. Я научу тебя беспрекословно следовать любым моим указаниям. Ты научишься вымаливать все, что получаешь. Несколько дней мы позанимаемся здесь, а потом, когда я сочту, что ты достаточно продвинулся в обучении, я отвезу тебя в другое место -- туда, где живут остальные Морд-Сит. Там я буду заниматься с тобой до тех пор, пока не добьюсь своего. Неважно, сколько времени на это уйдет. Я позволю поиграть с тобой и другим Морд-Сит, чтобы ты понял, как тебе повезло со мной. Мне в общем-то нравятся мужчины. А некоторые их ненавидят. -- А какова цель обучения, госпожа Денна? К чему ты стремишься? Казалось, она наслаждается беседой. -- С тобой случай особый. Сам магистр Рал пожелал, чтобы тебя обучили. -- Денна улыбнулась. -- Он поручил это мне. Думаю, он хочет кое-что от тебя узнать. Я не допущу, чтобы ты опозорил меня в его глазах. Когда я завершу обучение, ты сам станешь умолять, чтобы тебе позволили рассказать магистру то, что он желает узнать. А когда он с тобой разберется, ты будешь принадлежать мне. На всю жизнь, какой бы короткой она ни оказалась. Чтобы подавить закипающий гнев, Ричарду пришлось сосредоточиться на ее волосах. Он понимал, что интересует Даркена Рала: Книга Сочтенных Теней. Шкатулка в безопасности. Кэлен ничего не угрожает. Все остальное не имеет значения. Денна может убить его, ему это безразлично. По сути, этим она только окажет ему услугу. Денна обошла Ричарда со всех сторон, критически оглядывая его. -- Если будешь себя примерно вести и окажешься хорошим воспитанником, я, пожалуй, изберу тебя в супруги. -- Она остановилась, приблизила к нему лицо и потупила глазки. -- Супруг Морд-Сит -- это на всю жизнь. -- Денна оскалилась в улыбке. -- У меня их было много. Не обольщайся, дружочек. Денна вздохнула. -- Сомневаюсь, что подобный опыт покажется тебе приятным. Если, конечно, ты останешься после этого в живых. Ни одному из твоих предшественников это не удалось. Мои супруги умирают очень быстро. Ричард решил, что это не повод для беспокойства. Даркену Ралу нужна Книга. Если ему не удастся сбежать, Даркен Рал убьет его так же, как убил его отца, как убил Джиллера. По внутренностям Ричарда он сможет узнать, лишь где хранилось знание, содержавшееся в Книге. А поскольку хранилось оно в памяти Ричарда, то прочитать Книгу Сочтенных Теней Ралу уже не удастся. Ричарду оставалось только надеяться, что он доживет до того момента, когда Рал поймет, что совершил роковую ошибку. И тогда Ричард еще успеет увидеть, как исказится в бессильной злобе лицо Рала. Ни Книги, ни шкатулки. Даркен Рал умрет. Только это и имеет значение. Тому, что его якобы предали, Ричард все равно не верил. Даркен Рал хорошо знает Правила Волшебника, вот он и решил прибегнуть к Первому, самому главному, чтобы выбить у Ричарда почву из-под ног. Признать, что это возможно, -- первый шаг на пути к вере. Ричард решил, что Первым Правилом Волшебника его не обманешь. Он знает и Зедда, и Чейза, и Кэлен. С какой стати он должен верить Даркену Ралу и не верить своим друзьям? -- Кстати, откуда у тебя Меч Истины? -- Я купил меч у того, кому он принадлежал, госпожа Денна, -- ответил Ричард, глядя ей в глаза. -- Правда? И дорого он тебе обошелся? Ричард не отводил взгляда. -- Я отдал все, что имел. Но, боюсь, он обойдется мне дороже: придется доплачивать свободой, а может, и жизнью. -- У тебя есть характер. -- Денна рассмеялась. -- Мне нравится ломать тех, у кого есть характер. А знаешь, почему магистр Рал остановил свой выбор на мне? -- Нет, госпожа Денна. -- Потому, что я неумолима. Может, я и не так жестока, как некоторые, но зато, как никто другой, наслаждаюсь работой. Больше всего на свете я люблю причинять боль своим воспитанникам. Ради этого стоит жить. -- Она подняла бровь и улыбнулась. -- Я никогда не сдаюсь, не устаю и не ослабляю хватки. Никогда. -- Я польщен, госпожа Денна, что мною займется лучшая из лучших. Денна приложила эйджил к его разбитой губе и держала там до тех пор, пока у Ричарда из глаз не хлынули слезы. Он рухнул на колени. -- Это последняя дерзость, которую я от тебя слышу. -- Денна отвела эйджил и ударила Ричарда коленом по лицу. Он повалился на спину. Денна ткнула его эйджилом в живот. Ричард почувствовал, что теряет сознание, но Денна уже убрала свое оружие. -- Что надо сказать? -- Пожалуйста, госпожа Денна, -- с усилием выдавил он, -- прости меня. -- Ну ладно, вставай. Пора начинать обучение. Она подошла к столу и взяла в руки какой-то предмет. Указав перед собой, она рявкнула: -- Сюда! Живо! Ричард старался двигаться как можно быстрее. Боль мешала ему стоять прямо. Он покорно застыл там, где велела Денна, тяжело дыша и обливаясь потом. Денна протянула ему предмет, к которому была прикреплена цепь. Оказалось, это кожаный ошейник того же цвета, что и ее облачение. Ее голос потерял мелодичность: -- Надень! Ричард не в силах был задавать вопросы. Он начал верить, будто готов сделать что угодно, лишь бы избежать прикосновения эйджила. Он застегнул ошейник. Денна взялась за цепь. Цепь заканчивалась металлической петлей, которую Денна накинула на штырь, вделанный в спинку деревянного стула. -- Если ослушаешься, тебя немедленно накажет магия. Я прикрепляю цепь, чтобы ты оставался на месте до тех пор, пока я не сниму ее. Хочу, чтобы ты усвоил: ты бессилен снять цепь сам. -- Она указала на открытую дверь. -- Я хочу, чтобы весь следующий час ты попытался добраться до двери. Если не будешь стараться, все оставшееся время я буду делать так! -- Денна коснулась эйджилом его шеи. Он рухнул на колени, отчаянно крича и моля о пощаде. Денна убрала эйджил, велела начинать и прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Сперва Ричард просто попробовал дойти до двери. Не успел он даже натянуть цепь, как страшная боль пронзила его. Лишь когда он снова дополз до стула, мучения прекратились. Тогда он потянулся к кольцу. В то же мгновение боль магии скрутила ему руки. Ричард побледнел от напряжения, пот градом катился по его лицу. Он встал к стулу спиной и резко повернулся, но не успели пальцы коснуться цепи, как очередной приступ боли свалил его на пол. Ричард упорно тянулся к цепи, превозмогая страдания, но все было тщетно: стоило ему дотронуться до металлических звеньев, как он, задыхаясь, падал на пол. Наконец его стало рвать кровью. Когда приступ прошел, Ричард, дрожа, схватился за живот. По щекам текли слезы. Краем глаза он заметил, что Денна разняла руки и выпрямилась. Он снова зашевелился. Ясно, что так ничего не выйдет. Надо придумать что-то новое. Он вытащил меч, рассчитывая поддеть цепь клинком. Ценой величайших усилий ему удалось на мгновение коснуться цепи. Меч выпал из рук. Мучения закончились, лишь когда он вложил меч в ножны. Ричарда осенило. Он лег на пол и резким движением, опережая боль, толкнул стул. Стул проехал по полу, ударился о стол и упал. Цепь свалилась со штыря. Торжество продолжалось недолго. Как только цепь соскользнула, Ричард ощутил невыносимую боль. Задыхаясь, он из последних сил пополз к двери. С каждым дюймом боль нарастала. Ричарду казалось, что он ослеп. Ему удалось продвинуться не более чем на два фута. Он перестал что-либо понимать, мысли смешались у него в голове. Боль снова парализовала его. -- Пожалуйста, госпожа Денна, -- еле слышно прошептал он, -- помоги мне. Пожалуйста, помоги. -- Ричард понял, что плачет, но сейчас ему все было безразлично. Ему хотелось только одного: чтобы цепь вернулась на место и боль прекратилась. Он услышал приближающийся стук башмаков. Денна наклонилась, подняла стул, поставила на прежнее место и навесила на штырь железное кольцо. Боль утихла. Ричард откинулся на спину, не в силах удержаться от рыданий. Денна стояла над ним, уперев руки в бока. -- Прошло только пятнадцать минут, но раз мне пришлось помочь тебе, час начинается снова. Если я вынуждена буду еще раз прийти тебе на помощь, заработаешь еще час. -- Она нагнулась и ткнула его эйджилом в живот. Последовала очередная вспышка боли. -- Ты понял меня? -- Да, госпожа Денна, -- вскричал Ричард. Он боялся, что способ бежать все-таки существует, боялся того, что с ним случится, если он найдет этот способ, боялся того, что произойдет, если он не будет стараться. Впрочем, если даже такая возможность и существовала, то к концу часа Ричарду так и не удалось ее обнаружить. Он отдыхал, стоя на четвереньках. Денна подошла поближе и остановилась. -- Ну что, усвоил? Понял, что случится, если ты попытаешься сбежать? -- Да, госпожа Денна. Ричард действительно понял. Ему от нее никогда не убежать. Его охватило отчаяние. Казалось, безнадежность душит его. Больше всего на свете Ричарду хотелось умереть. Он подумал о ноже, все еще висевшем на поясе. -- Встань, -- тихо сказала Денна, словно прочитав его мысли. -- Если ты, дружочек, замыслил покончить с обучением, подумай хорошенько. Магия не позволит тебе сделать это, как не позволила снять цепь. -- Ричард только моргнул. -- Ты не можешь сбежать. Умереть ты тоже не можешь. До тех пор, пока я позволяю тебе жить, ты всецело принадлежишь мне. -- Это ненадолго, госпожа Денна. Даркен Рал собирается убить меня. -- Возможно. Но если он это и сделает, то лишь после того, как ты расскажешь ему все, что он пожелает услышать. А я хочу, чтобы ты ответил на вопросы магистра Рала, и ты, не раздумывая, сделаешь все, что я захочу. -- В карих глазах сверкнул металл. -- Можешь мне не верить, дело твое. Но только у тебя нет ни малейшего представления о том, как я умею обучать. Мне еще не встречался человек, которого я была бы не в состоянии сломать. Можешь сколько угодно тешить себя мыслями, будто ты окажешься первым, все равно скоро ты станешь умолять, чтобы я позволила тебе повиноваться. Еще и дня не прошло, как Ричард узнал ее, но он уже понял, что выполнит любое ее приказание. Почти любое. А впереди недели обучения. Если бы он мог усилием воли заставить себя умереть, он сделал бы это не задумываясь. Хуже всего было сознавать, что Денна права: он не в состоянии помешать ей. Его отдали на милость Денне, а он сомневался, что в ней есть хоть проблеск этого чувства. -- Я понял, госпожа Денна. Я тебе верю. Самодовольная улыбка Денны заставила его сосредоточиться на мысли о том, какая у нее дивная коса. -- Отлично. Теперь снимай рубаху. -- Заметив недоумение, мелькнувшее у него во взгляде. Денна заулыбалась еще жизнерадостнее. Ричард поспешно начал расстегивать пуговицы. Она помахивала эйджилом у него перед глазами. -- Пора показать тебе все, на что способен эйджил. Если рубаху не снять, она сразу пропитается кровью, и мне будет труднее найти место, куда прикоснуться эйджилом. Скоро ты поймешь, почему я одеваюсь в красное. Ричарда охватил ужас. Учащенно дыша, он скинул с себя рубаху. -- Но, госпожа Денна, что я такого сделал? Денна с напускной нежностью потрепала его по щеке. -- Ну а ты сам не догадываешься? -- Он потряс головой, стараясь избавиться от комка в горле. -- Ты позволил Морд-Сит захватить себя в плен. Ты должен был перебить всех моих людей волшебным мечом, а потом заколоть меня кинжалом или задушить голыми руками -- это уж как тебе больше нравится. Тогда я была еще уязвима, у меня не было власти над твоей магией. Чего тебе делать не следовало, так это давать мне шанс овладеть твоей магией. Ты не должен был обращать против меня волшебное оружие. -- Но почему же сейчас ты должна мучить меня эйджилом? -- А чтобы научить тебя. -- Денна рассмеялась. -- Чтобы ты усвоил, что я могу сделать все, что мне заблагорассудится, и не в твоей власти остановить меня. Ты должен осознать собственную беспомощность и понять, что наслаждаешься отсутствием боли только потому, что я этого желаю. Я!.. Не ты. -- Улыбка исчезла с лица Денны. Она подошла к столу и вернулась с наручниками, соединенными цепью. -- А теперь нам надо решить еще одну проблему. Ты постоянно падаешь. Меня это раздражает. Но ничего страшного, с этим мы сейчас разберемся. Надень-ка это. Денна швырнула ему наручники. Стараясь не терять самообладания, Ричард застегнул на дрожащих запястьях металлические браслеты. Денна подтащила стул под потолочную балку и заставила Ричарда встать рядом. Взгромоздившись на стул, она попробовала забросить цепь на железный крюк. -- Приподнимись, а то я не достану. -- Ричард покорно приподнялся на носки. Наконец Денне удалось забросить цепь. -- Ну вот, -- улыбнулась она. Больше мы падать не будем. Ричарда охватил леденящий ужас. Он беспомощно висел на цепи, чувствуя, как впиваются в кожу железные браслеты. Он и раньше осознавал, что не в состоянии помешать ей, но теперь стало еще хуже. Денна натянула перчатки и несколько раз обошла вокруг Ричарда, похлопывая эйджилом по ладони. Ожидание боли было мучительнее, чем сама боль. Выступив против Рала, он четко осознавал, на что идет. Он готов был заплатить собственной жизнью. Но к тому, что происходило сейчас, Ричард готов не был. Это напоминало бесконечную агонию. Уже не жизнь, но еще не смерть. Его лишили всего, даже права ответить ударом на удар. Он знал, что такое прикосновение эйджила. Денне вовсе не требовалось лишний раз демонстрировать это. У нее была иная цель: лишить его гордости, чувства собственного достоинства. Сломать его. Продолжая ходить кругами. Денна тыкала его эйджилом то в грудь, то в спину. Каждое прикосновение было подобно удару кинжала, заставляло его кричать от боли и корчиться на цепи. А ведь Денна еще и не начала по-настоящему. И это -- только первый день обучения. Сколько таких дней его ждет? Ричард мысленно представил себе всю свою гордость, достоинство, все, что было ему дорого в жизни. Представил себе комнату, куда не в состоянии проникнуть никакое зло. Он поместил туда себя и запер дверь на ключ. Ключ от его сокровищницы не достанется никому -- ни Денне, ни Даркену Ралу. Никто, кроме самого Ричарда, не сможет открыть эту дверь. Он вынесет все, что ему уготовано, сколько бы это ни продлилось. Вынесет, утратив на время чувство собственного достоинства. Сейчас он полностью покорится Денне. Но рано или поздно он все равно отопрет потайную дверь и снова станет собой. Неважно, когда. Пусть даже после смерти. А теперь он станет ее рабом. Теперь. Но не навсегда. Когда-нибудь этому придет конец. Денна притянула его к себе и поцеловала. Так крепко, что рана на губе открылась и отозвалась болью. Казалось, чем сильнее его мучения, тем больше наслаждения доставляет Денне этот поцелуй. Когда она наконец отстранилась от Ричарда, в глазах ее светилось блаженство. -- Ну что, дружочек, приступим? -- Госпожа Денна, не надо, -- прошептал он, -- не делай этого, очень тебя прошу. -- Именно это я и хотела услышать! -- Ее улыбка стала шире. Денна начала урок. Сначала она лишь легонько водила эйджилом Ричарду по коже. Прикосновение оставляло синяки и кровоподтеки. Стоило ей нажать чуть сильнее, как из раны начинала сочиться кровь. Впрочем, Денна могла причинять столь же сильную боль, и не оставляя на коже никаких следов. Ричард молчал, стиснув зубы. Иногда она заходила со спины, выжидала, пока Ричард расслабится, и внезапно дотрагивалась до него эйджилом. Когда Денне надоело это развлечение, она заставила его закрыть глаза и принялась водить эйджилом по его груди. Иногда Денне удавалось обмануть его: он весь подбирался в ожидании удара, а удара не следовало. Тогда она разражалась радостным смехом. От одного, особенно болезненного укола, Ричард непроизвольно распахнул глаза, чем дал ей предлог воспользоваться перчаткой. Денна заставила его молить о прощении. Наручники до крови врезались в запястья. Ричард беспомощно висел в воздухе, не имея возможности перенести вес на ноги. За все это время он только раз не сумел удержать свой гнев. Это произошло, когда Денна ткнула эйджилом ему подмышку. Морд-Сит с самодовольной ухмылкой наблюдала, как Ричард бьется в судорогах, пытаясь сосредоточиться на мысли о ее волосах. Выяснив, что от такого прикосновения он теряет над собой контроль. Денна сфокусировала все свое внимание на болевой точке, но Ричард больше не повторял свою ошибку. Поскольку сам он не давал повода для возникновения магической боли. Денна поспешила ему в этом помочь. Ричард, как ни пытался, ничего не мог поделать. Пришлось умолять Денну, чтобы та избавила его от боли. Иногда она просто стояла перед Ричардом, спокойно наблюдая, как тот хрипит и задыхается. Несколько раз она обнимала его, прижимаясь всем телом, и прикосновение жесткой шершавой кожи, из которой было сшито ее одеяние, отдавалось в каждой ране и ссадине ноющей болью. Ричард утратил всякое представление о времени. Он не знал, сколько длится эта пытка. Ему начало казаться, что на свете не осталось ничего, кроме боли. Боль жила в нем, пронизывая все его существо, уничтожая время, заполняя все пространство. Он помнил только, что с какого-то момента был готов сделать все, что ни прикажет Денна, лишь бы она больше не мучила его. Он отвел взгляд от эйджила. От одного вида этого орудия у Ричарда на глазах выступали слезы. Денна, говорила правду: она не знала усталости, и ей никогда не надоедала эта работа. Казалось, собственные действия пьянят, будоражат, поддерживают и завораживают ее. Единственным ее желанием было причинять боль, заставляя молить о пощаде. Ричард готов был непрестанно унижаться и умолять Денну -- лишь бы доставить ей удовольствие, но зачастую он попросту не мог говорить. Все силы уходили на то, чтобы просто дышать. Оставив все попытки облегчить боль в запястьях, Ричард безвольно обвис на цепях. Ему показалось, что Денна ненадолго остановилась, но все, что она уже с ним сделала, причинило такие мучения, что он не был уверен ни в чем. Пот ручьями катился со лба, затекал в глаза и обжигал свежие раны. Как только к Ричарду стало возвращаться сознание, Денна немедленно подошла к нему сзади. Он подобрался, готовясь к продолжению пытки, но Денна схватила его за волосы и рванула назад. -- А теперь, дружочек, я собираюсь показать тебе нечто новое. Сейчас ты опять убедишься в том, какая у тебя милостивая госпожа. -- Денна изо всех сил потянула его за волосы. От боли у Ричарда напряглись мышцы шеи. Денна приставила ему к горлу эйджил. -- Брось сопротивляться, а то я никогда не уберу его. Ричард чуть не захлебнулся собственной кровью. Он постарался расслабиться, предоставив Денне делать все, что та сочтет нужным. -- Слушай меня внимательно. Сейчас я вложу эйджил тебе в ухо. В правое ухо. -- От страха Ричард закашлялся. Денна рванула его за волосы, заставив сдержать кашель. -- Это гораздо больнее. Но ты, дружочек, должен делать все, как я скажу. -- Она почти вплотную приблизила губы к его уху и теперь шептала, как любовница. -- Раньше, когда со мной была сестра Морд-Сит, мы обе одновременно вкладывали воспитаннику в уши два эйджила. Как он кричал! Эти звуки! Они опьяняли меня. До сих пор мурашки по коже пробегают только от одного воспоминания. Но ни один воспитанник этого не выдерживал -- все умирали. Нам ни разу не удалось одновременно вставить воспитаннику два эйджила в уши и не убить его. Сколько мы ни пробовали, так ничего и не получилось. Радуйся, что твоя госпожа -- я. Остальные Морд-Сит еще не оставили подобных попыток. -- Спасибо, госпожа Денна. -- Ричард не понимал, за что тут благодарить, но ему совсем не хотелось, чтобы Денна сделала то, что собирается. -- Запомни, -- хрипло прошептала Денна, и в голосе ее неожиданно послышалась нежность. -- Когда я вложу тебе в ухо эйджил, ты не должен шевелиться. Одно движение, и ты навсегда останешься калекой. Умереть не умрешь, даже не надейся. Некоторые от этого слепнут, у других полностью отнимается одна сторона тела. Есть и такие, что не могут потом ходить или говорить. Я хочу, чтобы ты остался целехонек. Те Морд-Сит, которые не столь сострадательны, как твоя госпожа, обычно суют в ухо эйджил без предупреждения. Теперь понимаешь, дружочек? Я вовсе не такая жестокая и бессердечная, как ты, наверное, думаешь. И все же многие, с кем я это проделывала, не могли стоять неподвижно. Я их предупреждала, а они все равно дергались и оставались калеками. Ричард не мог сдержать рыданий. -- Пожалуйста, госпожа Денна, пожалуйста, не делай этого, очень тебя прошу. Ричард чувствовал ее дыхание. Она провела по его уху языком и поцеловала. -- Но я хочу этого, дружочек. Так что стой тихо и не дергайся. Ричард стиснул зубы, но ничто не могло сравниться с этой пыткой. Ему показалось, что голова разлетелась на тысячу осколков. Он остался наедине с болью, и, казалось, эта мука не имеет ни начала, ни конца. Боль, острая как бритва, пронизывала каждую клеточку его тела. Когда Денна наконец отвела эйджил, эхо его криков все еще звучало в каменных стенах. Ричард безвольно повис на цепях. Денна поцеловала его в ухо и, задыхаясь от восторга, прошептала: -- Это был просто потрясающий крик, дружочек. Мне еще не приходилось слышать ничего похожего, если, конечно, не считать предсмертных воплей. Ты держался превосходно, даже не шелохнулся. -- Она нежно поцеловала его в шею, потом снова в ухо. -- Ну что, попробуем проделать то же самое с левым? Ричард не мог даже плакать. Денна еще сильнее запрокинула ему голову и зашла с другого бока. Когда она, закончив, сняла цепь с крюка, Ричард мешком повалился на пол. Он не думал, что еще способен двигаться, но когда Денна приказала подняться, беспрекословно подчинился при одном виде эйджила. -- Ну вот, дружочек, на сегодня все. -- Ричард едва не умер от радости. -- Я намерена немного поспать. Сегодня мы занимались не полный день. Завтра начнем заниматься всерьез. Полный день тебе покажется гораздо более болезненным. Ричард был слишком измотан, чтобы думать о завтрашнем дне. Ему хотелось только лечь. Даже каменный пол казался ему лучшей постелью в мире. Он с нетерпением ждал этого момента. Денна принесла стул, взяла цепь, свисавшую с ошейника, и перекинула ее конец через вбитый в балку крюк. Ричард в замешательстве следил за ее действиями, слишком измученный, чтобы сообразить, к чему все это. Денна направилась к двери, и тут Ричард понял, что цепь слишком коротка, и ему не удастся лечь. -- Госпожа Денна, а как же мне спать? Она обернулась, глядя на него со снисходительной улыбкой. -- Спать? Я не припомню, что говорила, будто ты можешь спать. Сон это награда, которую еще надо заслужить. Сегодня ты этого не заслужил. Помнишь, сегодня утром у тебя была гадкая мысль убить меня мечом? Разве ты забыл мои слова, что еще пожалеешь об этом? Спокойной ночи, дружочек. Денна собралась уходить, но снова повернулась к нему. -- А если надумаешь снять цепь, а потом справиться с болью, не советую. Я изменила магию. Она больше не позволит тебе избегать боли. Если снимешь цепь или упадешь, и цепь нечаянно соскочит, то помни: меня здесь не будет, так что останешься до утра наедине со своими мучениями. Как только почувствуешь сонливость, вспомни мои слова. Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, прихватив с собой факел. Ричард стоял в темноте и плакал. Через некоторое время он заставил себя успокоиться и вспомнил о Кэлен. Уж этого Денна не могла у него отнять. По крайней мере, сегодня. Он подумал, что Кэлен теперь в безопасности, и у нее есть надежные защитники -- Зедд, Чейз, да и Майкл со всем своим войском. И ему сразу стало легче. Ричард попробовал представить себе, где она сейчас, что делает. Наверное, сидит у костра с Рэчел и Сиддином. Играет с ними, забавляет их, рассказывает им сказки. Ричард улыбнулся. Он вновь и вновь вспоминал прощальный поцелуй, вспоминал, как она прижалась к нему тогда. Хотя ее и не было рядом, она все равно могла заставить его улыбнуться, сделать его счастливым. Какая разница, что его ждет? Кэлен в безопасности, а это самое главное. Больше ничто его не интересует. И Кэлен, и Зедд, и Чейз -- все в безопасности. Последняя шкатулка Одена у них. Даркен Рал умрет, а Кэлен будет жить. Когда весь этот кошмар будет позади, так ли уж важно, что произойдет с ним? Он все равно, что мертв. Уж Денна об этом позаботится. А если не Денна, так Даркен Рал. Но пока он жив, надо терпеть боль. Что еще остается? Ничего. Впрочем, какое это имеет значение? Даже самые изощренные пытки Морд-Сит не способны причинить Ричарду такую боль, какую он испытывал при мысли, что никогда не сможет быть вместе с Кэлен. С единственной, кого он любит. Та, которую он любит, изберет себе другого. Он радовался, что умрет прежде, чем это случится. Может, ему удастся что-нибудь сделать, чтобы ускорить конец. Чтобы разозлить Денну, многого не надо. Если дернуться, когда Денна вложит ему в ухо эйджил, он останется калекой. Тогда она скорее всего потеряет к нему всякий интерес. А может, даже убьет его. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. -- Кэлен, я люблю тебя, -- прошептал он в темноту. Как Денна и обещала, следующий день оказался хуже. Казалось, она хорошо отдохнула и с новыми силами взялась за обучение. Ричард знал, что у него еще есть выбор, и терпеливо ждал того момента, когда она снова вложит ему в ухо эйджил. Тогда он дернется и станет калекой. Но Денна, словно почувствовав его решимость, так и не сделала этого. Такой оборот событий давал некоторую надежду. Значит, он способен хоть в чем-то управлять ею. Он заставил ее не использовать эйджил таким образом. Значит, она не столь уж сильна, как хочет казаться. Ричард еще способен заставить ее сделать то, чего желает он сам. Эта мысль грела ему душу. А спокойная уверенность в том, что его достоинство надежно укрыто в потайной комнате, придавала силы делать все, что от него требовалось. Ричард беспрекословно подчинялся ее приказам. Денна прервалась только для того, чтобы сесть за стол и наскоро перекусить. Тщательно пережевывая фрукты, она наблюдала за Ричардом и улыбалась, когда тот стонал. Поесть Денна ему не разрешила. Правда, она милостиво позволила ему напиться, но лишь после того, как сама покончила с едой. Вечером она снова прикрепила цепь к балке и заставила его простоять всю ночь. Ричард не стал спрашивать, за что. Это не имело значения. Денна могла делать все, что ей заблагорассудится, он все равно не мог этому воспрепятствовать. На следующее утро, когда она вошла с факелом, Ричард все еще стоял, правда, с большим трудом. Казалось, Денна была в хорошем настроении. -- Я желаю приветствовать тебя поцелуем, -- улыбнулась она. -- И надеюсь, ты на него ответишь. Ну, дружочек, покажи, как ты рад видеть свою госпожу. Он призвал на помощь всю волю и сосредоточился на мысли о ее волосах. Какая дивная коса! Прикосновение Денны болью отозвалось в свежих ранах. Оборвав мучительный поцелуй, Денна сняла цепь с крюка и швырнула ее на пол. -- Ты делаешь успехи, дружочек. Скоро станешь примерным воспитанником. Думаю, ты достоин награды. Дарю тебе два часа сна. Ричард упал на пол, и не успели затихнуть ее шаги, как он провалился в забытье. Но очень скоро он узнал, как ужасно пробуждение от прикосновения эйджила. Краткий сон почти не принес облегчения. Чтобы прийти в себя, Ричарду нужно было гораздо больше времени. Желая добиться расположения Денны, Ричард беспрекословно делал все, что она требовала. Он очень надеялся, что ему дадут поспать ночью. А может, даже накормят. С тех пор, как его взяли в плен, он ничего не ел. Он задумался, чего ему хочется больше: есть или спать, и пришел к выводу, что на самом деле мечтает лишь о том, чтобы хоть на мгновение прекратилась эта постоянная боль. Или чтобы ему дали спокойно умереть. Силы его были на исходе. Ричард чувствовал, как выходит из него жизненная энергия, и с нетерпением ждал конца. Казалось, Денна тоже это поняла, и стала не так строга, как раньше. Теперь Денна давала ему больше времени на то, чтобы прийти в себя. Но Ричард знал, что эта мука никогда не кончится, и сознавал всю безысходность ситуации. Он больше не цеплялся за жизнь. Ричард безвольно обмяк, подвешенный за руки. Когда к нему вернулось сознание, он услышал над ухом нежное воркование Денны. Гладя Ричарда по щеке, Морд-Сит подбадривала его, обещая, что, когда он сломается, станет легче. Ричард молча слушал ее. Когда Денна освободила его от наручников, Ричард решил, что настала ночь. Он давно утратил ощущение времени. Он стоял и ждал, что Денна сделает дальше: навесит цепь на потолочный крюк или швырнет на пол и позволит ему поспать. Денна не сделала ни того, ни другого. Она закрепила конец цепи на спинке стула, велела ему стоять, вышла и вскоре вернулась с ведром в руках. -- На колени, дружочек! -- Денна села на стул, достала из горячей мыльной воды щетку и принялась скрести Ричарду спину. Жесткая щетина раздирала свежие раны. -- Нас пригласили на ужин. Тебя надо как следует отмыть. Меня-то вполне устраивает запах твоего пота, твоего страха, но, боюсь, гостей это оскорбит. Денна трудилась над ним со странной нежностью. Так хороший хозяин моет любимую собаку. Ричард не мог держаться прямо. Он привалился к Денне, а та, продолжая сосредоточенно скрести его щеткой, не стала возражать. Ричарду было интересно, кто пригласил их на ужин, но он предпочел не задавать лишних вопросов. Денна сказала сама. -- Королева Милена просила нас присоединиться к ней и ее гостям. Ты не считаешь, что это большая честь для простолюдина, а? Он только кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Королева Милена... Значит, они в замке королевы Милены. Ничего удивительного. Куда же еще Денна могла его отвести? Покончив с мытьем. Денна позволила ему поспать, отдохнуть перед ужином. Он заснул у ее ног. На сей раз Денна не стала будить Ричарда при помощи эйджила, она всего лишь пнула его башмаком. Ричард чуть не разрыдался от счастья и понял, что униженно благодарит ее за доброту. Денна объяснила, как ему следует вести себя в гостях. Она пристегнет цепь к поясу, смотреть он должен только на нее, а говорить лишь в тех случаях, когда кто-нибудь сам обратится к нему. Но прежде чем открыть рот, следует сперва посмотреть на нее и получить дозволение. За стол ему сесть не разрешат, только на пол. Если Ричард будет вести себя, как примерный воспитанник, может, ему даже дадут поесть. Ричард пообещал сделать все, что она пожелает. Просто сидеть на полу... Да одно это уже казалось ему блаженством. Он не должен стоять, его не будут мучить. И, может, удастся поесть! Он сделает все, чтобы угодить Денне, чтобы не прогневить ее. Только бы она позволила его накормить! Ричард, как в тумане, покорно плелся за Денной. Цепь ошейника была прикреплена к ее поясу, и он прилагал все усилия, чтобы держать нужную дистанцию. Наручники Денна с него сняла, но запястья покраснели, распухли и отчаянно болели. Когда они дошли до обеденной залы, Ричард уже не помнил ни одной комнаты, ни одного коридора из тех, что они миновали по пути сюда. Денна остановилась, огляделась и стала неспешно прогуливаться по зале, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с нарядными придворными. Ричард не сводил глаз с ее косы. Денна явно привела прическу в порядок. Должно быть, она сделала это, пока он спал. Ричард вдруг обнаружил, что думает о том, как прекрасны ее волосы и насколько она привлекательнее других дам, званых на королевский ужин. Он знал, что гости глазеют на него, на его меч, на то, как его водят по залу на цепи, словно ручного медведя. Ричард напомнил себе, что запер гордость в потайной комнате. А сейчас ему просто предоставилась возможность поесть, передохнуть и ненадолго избавиться от мучений. Денна подошла к королеве Милене. Ричард склонился и стоял, не разгибая спины. Королева и Морд-Сит обменялись холодными кивками. Рядом с королевой стояла принцесса Виолетта. Ричард вспомнил, что рассказывала о принцессе Рэчел, и тут же ему пришлось устремить взгляд на косу Денны. Усевшись за стол, Денна щелкнула пальцами и указала на пол позади себя. Ричард знал, чего она хочет, и сел на полу, скрестив ноги. Денна сидела между королевой Миленой и принцессой Виолеттой, одарившей Ричарда ледяным взглядом. Он нашел глазами королевских советников и незаметно улыбнулся: придворного художника среди них не было. Королевский стол стоял на возвышении, но Ричард, сидя на полу, не мог как следует разглядеть гостей. -- Поскольку мяса ты не ешь, -- сказала королева, обращаясь к Денне, я велела поварам приготовить особые блюда. Специально для тебя. Надеюсь, тебе понравится. Чудесный суп, овощи, экзотические фрукты. Денна, вежливо улыбнувшись, поблагодарила королеву. Пока она ела, слуга принес на подносе миску. -- Для моего воспитанника, -- произнесла Денна, на мгновение прервав беседу. Слуга снял миску с подноса и протянул ее Ричарду. Там было что-то вроде жидкой каши, но Ричарду, вцепившемуся в миску дрожащими руками, это показалось самым лучшим блюдом на свете. Он собрался осушить миску одним глотком. -- Если он твой воспитанник, -- заговорила принцесса Виолетта, -- почему ты разрешаешь ему так есть? -- Как? -- Ну, раз он твой воспитанник, -- улыбнулась принцесса, -- он должен есть без рук, с пола. Денна усмехнулась. -- Делай, как она говорит. -- Поставь миску на пол, -- велела принцесса, -- и ешь, как собака, чтобы все видели. Пусть все видят, что Искатель не лучше собаки. Ричард был слишком голоден, чтобы отказаться от еды. Он сосредоточился на мысли о косе Денны, опустил миску на пол, посмотрел на злорадно усмехавшуюся принцессу, заглянул ей в глаза и под всеобщий хохот принялся за еду. Ричард начисто вылизал миску, повторяя про себя, что сейчас главное -- набраться сил. Когда закончился ужин, в зал ввели закованного в цепи узника. Ричард узнал его: это был один из тех, кого Кэлен вызволила из темницы. Они обменялись быстрыми взглядами, в которых светились понимание и отчаяние. Глашатай громко зачитал длинный список преступлений, вменяемых в вину заключенному. Ричард старался не слушать, он-то знал, что все это ложь. Королева повернулась к дочери. -- Быть может, принцесса желает сама вынести приговор? Сияющая принцесса поднялась с места. -- За преступления против короны -- сотня плетей. За преступления против народа -- его голова. По зале пробежал удовлетворенный шепот. Ричард почувствовал дурноту. Хотя, с другой стороны, он многое бы отдал, чтобы поменяться местами с этим человеком. Сотня плетей -- ерунда, зато потом -- удар топора и конец. Опустившись на стул, принцесса повернулась к Денне. -- Я хочу посмотреть, как ты с ним управляешься. -- Заходи, когда пожелаешь, -- бросила через плечо Денна. -- Я дам тебе взглянуть. Как только они вернулись, Денна, не удосужившись даже снять с него рубаху, тут же застегнула наручники и перекинула цепь через потолочный крюк. Она, холодно объяснила Ричарду, что за ужином он давал слишком много воли глазам. У него екнуло сердце. Наручники снова впились в запястья. Денне с ее способностями ничего не стоило буквально за несколько минут добиться того, что он вновь покрылся потом и кровью и отчаянно закричал от боли. Она сказала, что день еще не кончился, и у них достаточно времени на занятия. Каждый раз, когда эйджил опускался ему на спину, Ричард судорожно прогибался, отрывая ноги от пола. Он молил Денну прекратить пытку, но та и не думала останавливаться. Когда Ричард в очередной раз обвис на цепи, ему почудилось, что в дверях возник чей-то силуэт. -- Мне нравится, как ты заставляешь его умолять, -- сказала принцесса Виолетта. -- Подойди поближе, дорогая, я покажу тебе еще кое-что, -- улыбнулась Морд-Сит. Денна обняла Ричарда, прижавшись к его ранам. Она поцеловала его в ухо и прошептала: -- Покажем принцессе, как здорово ты умеешь просить, ладно? Ричард поклялся себе, что лучше умрет, нежели произнесет хоть слово, но вскоре ему пришлось забыть о клятве. Денна устроила для принцессы целое представление, демонстрируя все, на что способна, лишь бы заставить его молить о пощаде. Казалось, она гордится своими талантами. -- А можно мне попробовать? -- попросила принцесса. Денна оценивающе посмотрела на нее. -- Разумеется, дорогая. Уверена, что мой воспитанник возражать не станет. -- Она улыбнулась Ричарду. -- Правда? -- Прошу тебя, госпожа Денна, пожалуйста, не позволяй ей этого. Пожалуйста. Она же совсем ребенок. Я сделаю все, что ты скажешь, только не позволяй ей. Пожалуйста. Очень тебя прошу. -- Ну вот видишь, дорогая, он не против. Денна протянула девочке эйджил. Крутя эйджил в руках, принцесса Виолетта с усмешкой посмотрела на Ричарда. Сперва она для пробы ткнула его в бедро и страшно обрадовалась, когда он изогнулся от боли. Вдохновленная результатом, принцесса принялась ходить вокруг Ричарда, время от времени дотрагиваясь до него эйджилом. -- Ой, как просто! Вот уж не думала, что можно так легко пустить кровь. Денна стояла, скрестив руки на груди, и с улыбкой наблюдала за принцессой, а та все смелела. Вскоре она уже не скрывала жестокость, вовсю радуясь новой игре. -- Помнишь, что ты мне сделал? -- спросила она Ричарда, ткнув его эйджилом в бок. -- Помнишь, как опозорил меня? Теперь ты получаешь по заслугам, правда? -- Ричард только крепче стиснул зубы. -- Отвечай! Тебе не кажется, что именно этого ты и заслужил? Ричард закрыл глаза и попытался унять боль. -- Отвечай! Проси пощады. Я буду мучить тебя до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня. -- Лучше бы тебе ответить, -- заметила Денна. -- Она способная ученица. -- Пожалуйста, госпожа Денна, не учи ее этому. То, что ты с ней творишь, куда хуже того, что ты делаешь со мной. Она ведь только маленькая девочка. Пожалуйста, не делай с ней этого. Не учи ее этому. -- Чему захочу, тому и буду учить. А тебе лучше бы попросить пощады. И немедленно! И все же Ричард тянул до тех пор, пока у него не осталось никаких сил терпеть, и лишь тогда, задыхаясь, произнес: -- Извини меня, принцесса Виолетта, пожалуйста. Он совершил ошибку, эти слова только вдохновили принцессу. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы заставить Ричарда плакать, просить, умолять, хотя он изо всех сил старался удержаться. Ричард никак не мог отделаться от ощущения полного абсурда происходящего. Маленькая девочка... И наслаждается этим! Это просто безумие. Она ткнула Ричарда эйджилом в живот и злобно посмотрела на него. -- А Исповедница заслуживает большего. И она еще свое получит. Я сама ею займусь. Мама обещала, что отдаст ее мне. Я хочу, чтобы ты умолял меня пытать ее. Ну давай, проси, чтобы я повелела отрубить Матери-Исповеднице голову. Ричард не знал, что это было, но что-то проснулось в его душе. Принцесса Виолетта, стиснув зубы, со всей силой ткнула Ричарда в пах и повернула эйджил. -- Проси! Проси, чтобы я убила эту мерзкую Кэлен. Ричард истошно завопил от боли. Денна встала между ними и выхватила эйджил из рук принцессы. -- Довольно! Так ты убьешь его. -- Спасибо, госпожа Денна, -- задыхаясь, пробормотал Ричард. Он испытывал к Денне странную симпатию -- она все же выступила в его защиту. Принцесса Виолетта сделала шаг назад, на ее лице читалась обида. -- Ну и что? Да хоть бы и так! Мне все равно. -- Ну а мне не все равно. -- Голос Денны стал холодным и властным. -- Он представляет собой слишком большую ценность, я не собираюсь терять его просто так. Было очевидно, что распоряжается здесь Денна, а вовсе не принцесса, и даже не королева. Ведь Денну прислал сам Даркен Рал. Принцесса Виолетта с угрозой посмотрела на Ричарда. -- А мама сказала, что, когда Исповедница Кэлен вернется, ее ждет сюрприз. Я хочу, чтобы ты узнал об этом сейчас. Мама говорит, что к тому времени ты уже умрешь. Мама обещала предоставить мне самой решать, что делать с этой Исповедницей. Так вот. Сначала я остригу ей волосы. Принцесса покраснела и сжала кулачки. -- Потом я велю стражникам изнасиловать ее. Каждому! Потом на несколько лет посажу ее под замок, чтобы было с кем позабавиться! А потом, когда мне надоест ее мучить, я велю отрубить ей голову, посажу ее на кол и буду любоваться, как она гниет! Ричард почувствовал, что ему жаль маленькую принцессу. Печаль обдала его горячей волной. Он с удивлением обнаружил, что вместе с этим чувством в душе его стало нарастать то неизвестное, что проснулось незадолго до этого. Принцесса Виолетта зажмурилась и высунула язык. Мощь проснувшейся силы взорвалась в Ричарде. Башмак Ричарда врезался в подбородок Виолетты. Он увидел, как подбородок принцессы разлетелся на мелкие кусочки, словно брошенный наземь хрустальный бокал. Пинок подкинул принцессу в воздух. Зубы, сомкнувшись, откусили высунутый красный язык и сломались. Принцесса упала на спину. Она хотела закричать, но не могла, захлебываясь кровью. Взгляд Денны застыл на Ричарде. На какое-то мгновение в глазах ее мелькнул страх. Ричард и сам не представлял, как ему это удалось и почему боль магии не остановила его. По лицу Денны он понял, что никак не мог этого сделать. -- Я ее предупреждал, -- спокойно сказал Ричард, глядя Денне в глаза. Обещание дано. Обещание исполнено. -- Он улыбнулся. -- Спасибо, госпожа Денна, что спасла мне жизнь. Я твой должник. Какое-то мгновение Денна молча смотрела на него. Потом черты ее исказились гневом. Она решительной походкой вышла из залы. Вися в наручниках, он смотрел, как корчится на полу принцесса. -- Перевернись на живот, Виолетта, иначе захлебнешься собственной кровью. Перевернись. Принцесса с трудом перекатилась на живот, вокруг нее растекалось красное пятно. Около принцессы суетилась набежавшая челядь. Денна молча следила за происходящим. Слуги осторожно подняли принцессу и вынесли из комнаты. Ричард слышал, как затихли вдали их взволнованные голоса. Он остался наедине с Денной. Изящный палец с длинным ногтем толкнул дверь. Заскрипели петли. Дверь захлопнулась. Ричард уже заметил, что в Денне есть некая странная доброта. По тому, как она применяла эйджил, Ричард научился угадывать ее настроение. Порой он чувствовал, что Денна сдерживает себя из-за какой-то непонятной, извращенной нежности. Он осознавал, что это безумие, но понимал, что временами она выражала свои чувства и тем, что принималась за него в полную силу. И еще он знал, что сегодня вечером должно случиться нечто ужасное. Денна стояла возле двери и смотрела на него. Голос ее был мягким. -- Ты исключительная личность, Ричард Сайфер. Магистр Рал предупреждал меня. Советовал быть с тобой поосторожней. О тебе сказано в пророчествах. -- Денна медленно двинулась вперед. Звук ее шагов эхом отдавался от каменных стен. Она остановилась перед Ричардом и закрыла глаза. На лбу прорезалась едва заметная морщинка. Дыхание участилось. -- Это было немыслимо, -- прошептала она. -- Жутко возбуждает. -- Глаза Денны жадно впились ему в лицо. -- Я решилась, -- теперь она задыхалась, -- ты станешь моим супругом. Ричард висел на цепях, беспомощный перед этим безумием. Он не знал ни того, какая сила тогда в нем проснулась, ни того, как вызвать ее снова. Он пытался пробудить эту силу, но тщетно. Денна была целиком охвачена чувством, которого он не понимал. Казалось, она призывает на помощь все свое мужество, чтобы решиться на то, чего одновременно боялась и страстно желала. Ее дыхание участилось, грудь судорожно вздымалась, она неотрывно смотрела ему в глаза. Невероятно, но Ричард впервые заметил то, что прежде скрывала маска жестокости: Денна была привлекательна. Безумно, ошеломляюще привлекательна. Он подумал, что, должно быть, сходит с ума. Ричард, как зачарованный, смотрел на Денну. Она медленно зажала эйджил между зубами. По тому, как внезапно расширились ее зрачки, Ричард понял, что это причиняет ей боль. Денна побледнела, судорожно глотнула воздух и задрожала. Она схватила Ричарда за волосы, запрокинула ему голову и медленно приблизила губы к его губам. Она целовала его страстно, отчаянно, разделяя с ним боль от эйджила, который продолжала придерживать языком. В этом поцелуе было нечто первобытное. Она прогнулась в страстном порыве. Ричард содрогнулся от муки. Денна выдыхала -- он вдыхал. Выдыхал Ричард -- вдыхала Денна. Он мог дышать только ее дыханием, она -- только его. Боль заставила Ричарда позабыть обо всем. Она иссушала мозг. По стонам Денны он понимал, что она испытывает такую же муку. Ее руки сжались в кулаки, мускулы одеревенели. Боль охватила их обоих. Неожиданно для себя Ричард понял, что отвечает на ее поцелуй с такой же страстью. Боль изменила его восприятие. Никого, ни одну женщину, не целовал он с такой животной страстью. Он отчаянно хотел, чтобы все это кончилось и чтобы не кончалось никогда. Странная сила вновь пробудилась в нем. Он попытался ухватить эту силу, вытянуть из глубин, удержать на поверхности, но сила ускользнула и исчезла. Боль одуряла. Денна, не выпуская эйджила, вновь припала губами к его губам. Их зубы заскрипели от соприкосновения. Денна прижалась к Ричарду, обвила его тело ногами, повисла на нем. Ее крики становились все отчаяннее. Ричард жаждал обнять ее. Он уже почти терял сознание, когда Денна отстранилась, не разжимая руки, державшей его за волосы. Из глаз ее текли слезы. Она посмотрела на Ричарда, языком перекатила эйджил в другой угол рта, но не выпустила, хотя и дрожала от боли. Казалось, Морд-Сит хочет доказать, что она сильнее. Наконец она подняла руку и вынула эйджил. Глаза ее закрылись, она глубоко вздохнула. На лбу проступили морщины. Из глаз все еще текли слезы. От боли? Или от чего-то другого? Денна еще раз поцеловала его. Нежность и бережность этого поцелуя потрясли Ричарда. -- Мы связаны, -- слабо прошептала она, -- связаны болью эйджила. Прости, Ричард! -- Денна дрожащими пальцами отерла слезы с лица. Глаза ее все еще были мутными от боли. -- Прости за то, что я сейчас с тобой сделаю. Ты мой супруг на всю жизнь. Ричарда потрясло сострадание в ее голосе. -- Пожалуйста, госпожа Денна, пожалуйста, отпусти меня. Или хотя бы помоги остановить Даркена Рала. Клянусь, я с радостью стану твоим супругом на всю жизнь, если ты поможешь мне остановить его. Клянусь, если ты поможешь мне, я останусь с тобой и так, без магии, которой ты меня удерживаешь. Останусь навсегда. Она облокотилась рукой ему на грудь, выпрямилась и постепенно начала приходить в себя. -- Неужели ты думаешь, будто я не понимаю, что делаю? -- Ее глаза стали пустыми и холодными. -- Твое обучение и служение продлятся несколько недель, а потом ты умрешь. Обучение Морд-Сит длится годами. Все, что я делаю с тобой, и даже больше, проделывали и со мной. Проделывали тысячи раз. Снова и снова. Морд-Сит должна знать свой эйджил, как самое себя. Мой наставник взял меня в супруги, когда мне исполнилось пятнадцать лет. А обучал он меня с двенадцати. Иначе я бы не пережила его жестокости, его способности держать человека на грани жизни и смерти. Он обучал меня до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать, а потом я убила его. За это меня наказывали эйджилом ежедневно в течение двух лет. Этим вот эйджилом. Тем самым, которым я обучаю тебя. Им обучали и меня. Его подарили мне в тот день, когда провозгласили меня Морд-Сит. Я живу только для того, чтобы использовать этот эйджил. -- Госпожа Денна, -- прошептал он. -- Мне жаль. В ее глазах снова появился металлический блеск. Она кивнула. -- Тебе будет жаль. Тебе никто не поможет. Даже я. Ты узнаешь, что такое быть супругом Морд-Сит, и поймешь, что это не привилегия. Это боль. Ричард бессильно повис на цепях, потрясенный ирреальностью происходящего. Ему неоткуда ждать спасения. Он супруг безумной женщины. Денна нахмурилась и снова улыбнулась. -- Почему ты был так глуп? Почему сделал это с принцессой? Разве ты не знал, что я тебя накажу? Ричард растерянно посмотрел на Денну. -- Какая разница, госпожа Денна? Ты бы все равно наказала меня. Трудно представить, что ты можешь причинить мне большую муку, чем уже причинила. Ее губы изогнулись в усмешке. -- Ну, любовь моя, у тебя очень ограниченное воображение. Ричард увидел, как она схватила кончик его ремня и рывком расстегнула пряжку. -- Пора нам поискать новые места, куда можно ударить, -- сказала она сквозь зубы. -- Пора выяснить, из чего же ты сделан. -- Ее взгляд заставил его похолодеть. -- Спасибо, любимый, что дал мне повод сделать с тобой это. Сама я еще никогда не творила такого с другими, но со мной это делали. И не раз. Именно это сломало меня тогда, когда мне исполнилось четырнадцать. Сегодня, -- прошептала она, -- мы не уснем.

Глава 42

Ведро холодной воды вернуло Ричарда к жизни. Словно сквозь туман он увидел, что ручейки, бежавшие с его спины на каменный пол, окрасились в ярко-красный цвет. Он лежал лицом вниз, и каждый вздох стоил ему величайших усилий. Он гадал, сколько ребер переломала ему Денна минувшей ночью. Откуда-то сверху раздался ее голос: -- Одевайся. Мы уезжаем. -- Да, госпожа Денна, -- прошептал Ричард. За ночь он охрип от крика. Он знал, что Денна не услышит его, знал, что накажет его за молчание, но ничего не мог поделать. Почувствовав прикосновение эйджила, Ричард шевельнулся, потянулся за башмаком и подтащил его к себе. Ему с трудом удалось сесть. Он попробовал поднять голову, но не смог. С огромным усилием он начал натягивать башмак. Ссадины на ноге отчаянно заныли, на глазах выступили слезы. Удар коленом в подбородок, и он опять повалился на пол. Денна уселась ему на грудь и ударила по лицу. -- Что с тобой? Ты что, идиот? Сначала штаны, потом башмаки. Неужели тебя даже этому надо учить? -- Да, госпожа Денна. Нет, госпожа Денна. Извини, госпожа Денна. Спасибо, госпожа Денна, что бьешь меня. Спасибо, госпожа Денна, что учишь меня, -- бессвязно бормотал он. Денна сидела у него на груди, задыхаясь от ярости. Наконец ее дыхание выровнялось. -- Ладно. Давай помогу. -- Она наклонилась и поцеловала его. Отдохнешь в дороге. -- Да, госпожа Денна, -- пролепетал Ричард. -- Давай, любовь моя! -- Она снова поцеловала его. -- Теперь будет легче: я тебя сломала. Сам убедишься. Ричард, спотыкаясь, побрел за Денной. Они миновали длинный мрачный коридор и вышли на улицу. В темноте ждала закрытая карета. От дыхания лошадей поднимался пар, медленно растворявшийся в холодном неподвижном воздухе. У Ричарда не было ни малейшего представления о том, сколько дней, недель или часов прошло с того вечера, когда Денна назвала его своим супругом. Впрочем, какое это имело значение? Стражник распахнул дверцу кареты. Денна швырнула туда конец цепи. -- Залезай! Ричард ухватился за дверцу. До него донесся неясный звук приближающихся шагов. Денна слегка дернула цепь, приказав ему оставаться на месте. -- Денна! Королева Милена, запыхавшись, подошла к карете. Вслед за ней появился первый советник. -- Госпожа Денна, -- поправила Морд-Сит. Судя по всему, королева пребывала не в лучшем настроении. -- Что ты намерена с ним делать? -- Тебя это не касается. Нам пора. Как принцесса? -- Мы даже не знаем, будет ли она жить. -- Королева злобно глянула на Ричарда. -- Я забираю Искателя. Он заплатит мне за все. -- Искатель принадлежит мне и магистру Ралу. Его наказывают постоянно и будут наказывать, пока он жив. Пока магистр Рал не убьет его. Если же его не убьет магистр Рал, это сделаю я. Тебе не стоит беспокоиться. -- Я желаю, чтобы он был казнен! И немедленно! -- Возвращайся в свой замок, королева. Пока тебе еще есть, куда возвращаться... -- В голосе Денны звучал лед. Ричард заметил, как пальцы королевы сомкнулись на рукояти кинжала. Стоявший рядом с ней стражник отстегнул от пояса боевой топор. Воцарилась хрупкая тишина. Королева отпихнула Денну и бросилась к Ричарду. Денна спокойно приложила эйджил к груди королевы Милены. В тот момент, когда стражник, метнувшись к Денне, занес над ней топор, в душе Ричарда пробудилась сила. Призвав на помощь всю волю, он подчинил эту силу себе. И тогда, обхватив стражника левой рукой за шею, правой легко всадил в него нож. Услышав позади предсмертный крик, Денна мгновенно оглянулась. Она улыбнулась, взгляд ее скользнул по королеве Милене, которая застыла на месте, дрожа, как осиновый лист. В грудь ей упирался эйджил. Денна легонько повернула эйджил. Королева тяжело осела на землю. Денна перевела взгляд на первого советника. -- У королевы отказало сердце. -- Она подняла бровь. -- Внезапно. Передай тамарангскому народу мои искренние соболезнования в связи с безвременной кончиной августейшей особы. Советую подыскать нового правителя, который будет благосклонен к пожеланиям магистра Рала. Советник вежливо поклонился. Неведомое могущество исчезло. Усилие, потребовавшееся на то, чтобы остановить стражника, полностью истощило Ричарда. Ноги задрожали и подкосились. Земля поднялась и ринулась ему навстречу. Денна перехватила цепь и рванула на себя. -- Я не приказывала тебе лечь! У тебя не было разрешения! Вставай! Ричард не мог шевельнуться. Денна ткнула эйджил ему в живот, провела по груди до самого горла. Ричард содрогнулся от боли, но не смог заставить себя исполнить приказание. -- Прости... -- выдохнул он. Убедившись, что он действительно не в состоянии двигаться, Денна выпустила цепь и кивнула одному из стражников. -- Положи его в карету. Денна села в карету, велела кучеру трогать и захлопнула дверцу. Ричарда качнуло в сторону -- карета тронулась. -- Пожалуйста, госпожа Денна, -- невнятно пробормотал он, -- прости, что подвел тебя. Извини, пожалуйста, что не смог встать, как ты того желала. Обещаю, что это больше не повторится. Накажи меня, пожалуйста, чтобы я лучше повиновался тебе. Денна схватила цепь возле самого ошейника так крепко, что побелели костяшки пальцев -- и подняла его с сиденья. Усмешка обнажила стиснутые зубы. -- Не смей умирать! Не сейчас! Еще рано. Ты должен еще кое-что сделать. Он закрыл глаза. -- Как прикажешь... госпожа Денна. Она отпустила цепь, взяла его за плечи, уложила на сиденье и поцеловала в лоб. -- Теперь я разрешаю тебе отдохнуть. Путь неблизок. Тебе хватит времени, чтобы прийти в себя, прежде чем все начнется сначала. Ричард чувствовал, как ее пальцы перебирают его волосы, как трясет на ухабах карету. Он незаметно уснул. Временами он просыпался, но не приходил в себя окончательно. Иногда Денна сидела рядом с ним и, прислонив к себе его голову, кормила его с ложки. Ему было больно глотать. Даже голод не мог заставить Ричарда превозмочь боль, и он отворачивался от пищи. Денна шепотом уговаривала его съесть еще ложечку. Ради нее. Это было единственное, на что он реагировал. Когда карету встряхивало на очередном ухабе, он просыпался и хватался за Денну в поисках защиты. Она шептала, что все в порядке, все будет хорошо, и Ричард снова проваливался в забытье. Он знал, что иногда спит на земле, а иногда -- в карете. Он не видел, да и не стремился увидеть местность, по которой они проезжали. Главное, что Денна здесь, рядом, что он готов исполнить любое ее указание. Несколько раз, очнувшись, Ричард видел, что Денна сидит, вжавшись в угол кареты, а он лежит на сиденье, заботливо укрытый ее плащом. Голова его покоилась у нее на груди, и Денна нежно гладила его волосы. Когда это случалось, Ричард старался не подавать вида, что проснулся, чтобы не спугнуть ее. Он ощущал ее тепло, а еще чувствовал, как в нем пробуждается могущество. Он не пытался постичь это могущество, не пытался удержать его, а лишь отмечал само присутствие. Однажды, когда это случилось, он распознал, что это за могущество: магия меча. Пока он лежал, прислонившись к Денне, испытывая потребность в ней, могущество пребывало с ним, в нем. Он осязал это могущество, нежил его, чувствовал его мощь. Оно было подобно тому, которое Ричард испытывал, собираясь убить мечом. Но было тут и некое неуловимое отличие. То, прежнее, могущество Ричард более не ощущал. Денна подчинила его себе. А этой силой Денна не владела. Когда Ричард пытался осознать магию и обрести над ней власть, магия таяла словно дым. Что-то в глубине его сознания взывало к этому могуществу о помощи, но поскольку он не способен был управлять этой силой, призывать ее, использовать в своих целях, он утратил к ней всякий интерес. Время шло, раны потихоньку затягивались. Каждый раз, приходя в сознание, Ричард чувствовал себя чуть лучше. Когда Денна объявила, что они приехали, Ричард уже мог стоять без посторонней помощи. Но в голове у него был туман. Денна в темноте вывела его из кареты. Ричард смотрел на ее ноги, стараясь сохранять надлежащую дистанцию и не натягивать цепь, пристегнутую к поясу Денны. Хоть его внимание и было приковано к Денне, он все же разглядел огромный дворец, превосходивший размерами замок Тамаранга. Очертания стен терялись вдали, башни поднимались на головокружительную высоту. Он успел заметить, что все сооружение дышит изысканностью и элегантностью. Оно впечатляло, но не казалось ни грозным, ни отталкивающим. Денна вела его по залам, облицованным полированным мрамором. Величественные арки опирались на колонны. Они шли все дальше и дальше. Ричард заметил, что силы вернулись к нему. Еще несколько дней назад он не мог не то что ходить, а даже просто стоять на ногах. Огромные залы были пустынны. Ричард посмотрел на косу Денны и подумал, какие у нее дивные волосы, как повезло ему с супругой. При мысли о том, насколько дорога ему Денна, Ричард ощутил, как в нем поднимается то самое неведомое могущество. И прежде чем оно ускользнуло, туманная, спрятанная в надежную комнату часть сознания ухватила это могущество и удерживала его все время, пока Ричард думал о любви к Денне. Внезапно до него дошло, что он подчинил себе магию. Ричард мгновенно отбросил мысли о Денне и уцепился за возможность бежать. Неведомая сила исчезла. Ричард совсем пал духом. Какая разница, подумал он, все равно ему никогда не удастся бежать. Куда ему идти? К чему стремиться? Он супруг Денны. Что он станет делать, оказавшись один? Кто, кроме нее, растолкует Ричарду, что от него требуется? Денна переступила порог и затворила за собой дверь. Стрельчатое окно открывалось в ночь, в непроглядную тьму. Блестели натертые полы. На кровати лежали большие мягкие подушки и теплое пуховое одеяло. У изголовья, на туалетном столике, горел зажженный светильник. Рядом стоял единственный стул. Напротив входа виднелась еще одна дверь, возле которой находился стенной шкаф черного дерева. На маленькой скамеечке стояли таз и кувшин для умывания. Денна отстегнула цепь. -- Мои покои. Ты мой супруг, и тебе дозволено спать здесь. Если, конечно, не заслужишь наказания. -- Она повесила цепь на столбик у изножья постели, щелкнула пальцами и указала на пол возле кровати. -- Сегодня можешь спать здесь. На пол! Ричард посмотрел на пол. Боль от прикосновения эйджила пронзила ему плечо. Ричард рухнул на колени. -- Я сказала -- на пол! Живо! -- Да, госпожа Денна. Прости, госпожа Денна. -- Я очень устала и не желаю ничего слышать. До утра -- ни звука. Ты понял меня? Ричард испуганно кивнул. -- Отлично. -- Она ничком повалилась на постель и мгновенно заснула. Ричард потер плечо. Он уже успел отвыкнуть от прикосновения эйджила. Ну что ж, хорошо хоть не до крови. Возможно, размышлял Ричард, она просто побоялась забрызгать комнату. Нет. Денна любила кровь. Он опустился на пол. Ричард знал, что завтра Денна опять будет мучить его, но старался не думать об этом. Он только начал приходить в себя. Ричард проснулся первым. Пробуждение от прикосновения эйджила было тем кошмаром, которого он всячески стремился избежать. Раздался мелодичный звон колокола. Денна открыла глаза и какое-то время молча лежала на спине. Потом резко села и посмотрела на Ричарда. -- Утреннее посвящение, -- объявила она. -- Колокол призывает к посвящению. Сразу после посвящения вернемся к занятиям. -- Да, госпожа Денна. Она пристегнула цепь к поясу. Миновав длинную череду зал, они оказались на площади, под открытым небом. Со всех четырех сторон ее окружали стройные арки, поддерживаемые колоннами. Посреди площади в круге ровного белого песка возвышался черный камень. На камне, на самой вершине, был колокол -- тот самый, на чей звон они пришли. На полу, меж колонн, преклонив колени и касаясь лбами каменных плит, стояли люди. -- Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе, -- в едином ритме, чуть нараспев повторяли они одни и те же слова. Денна, щелкнув пальцами, указала на пол. Ричард преклонил колени, стараясь делать то же, что остальные. Денна опустилась рядом с ним, коснулась лбом каменной плиты и стала повторять слова посвящения. Заметив, что Ричард молчит, она грозно нахмурилась. -- Два часа. Если мне придется напоминать еще раз, будет шесть. -- Да, госпожа Денна. Ричард забормотал слова посвящения. В душе вспыхнул гнев. Чтобы справиться с болью магии, пришлось погрузиться в созерцание волос Денны. Слова слились в один сплошной гул. Казалось, ритуал длится уже целую вечность, и конца ему не будет. Дважды прозвонил колокол. Люди встали с колен и начали расходиться. Денна поднялась. Ричард растерялся. Он знал, что может поплатиться и за то, что не двинулся с места, и за то, что встал без разрешения. Послышался звук приближавшихся шагов. Ричард не решился поднять голову. Раздался резкий женский голос: -- Сестра Денна! Как хорошо, что ты вернулась. В Д'Харе без тебя так одиноко! Д'Хара! Это слово вызвало мгновенный отклик в его мозгу. Ричард не успел ничего вспомнить, не успел понять, с чем связано это слово. Боль магии скрутила его, и он уже не мог думать ни о чем, кроме косы Денны. -- Сестра Констанция! Так приятно снова быть дома, снова видеть тебя. Слова Денны были не просто данью вежливости. В ее голосе Ричард уловил искренние нотки. Эйджил коснулся его шеи и чуть не вышиб из него дух. Ричарду показалось, что вокруг горла неумолимо затягивается петля. Он понял, что это не Денна. -- А что это у нас такое? -- спросила Констанция. Она убрала эйджил, и Ричард судорожно глотнул воздух. Повинуясь приказанию Денны, он поднялся на ноги. В то же мгновение у него возникло неодолимое желание спрятаться за спиной Денны. Констанция была на голову ниже подруги и гораздо полнее ее. На ней было такое же, как на Денне, кожаное облачение, только не красное, а коричневое. Тусклые каштановые волосы так же, как и у Денны, были заплетены в косу, только тощую. Выражение лица ее было таким, будто она съела что-то очень невкусное. Денна слегка хлопнула его по животу. -- Мой новый супруг. -- Супруг... -- Констанция выплюнула это слово так, будто в нем была хинная горечь. -- Клянусь, Денна, мне никогда не понять, откуда в тебе столько смелости, чтобы брать себе супруга. У меня от одной мысли об этом мурашки по коже пробегают. Итак, Искатель, насколько можно судить по его мечу? Славный улов. Надо полагать, это было нелегко? Денна самодовольно улыбнулась. -- Он всего лишь прикончил двух моих людей, а потом сразу обратил свою магию против меня. -- Взглянув на ошарашенную подругу. Денна рассмеялась. Он из Вестландии. Констанция подняла брови. -- Ну! -- Она заглянула Ричарду в глаза. -- Ты уже сломала его? -- Да, -- со вздохом сказала Денна. -- Но он все такой же забавный. Еще только утреннее посвящение, а он уже заработал два часа. Констанция ухмыльнулась. -- Пошли вместе! Ты не против? -- Ты же знаешь, Констанция, -- Денна одарила ее сердечной улыбкой, все, что у меня есть, принадлежит тебе. По сути, ты мое второе "я". Констанция казалась такой самодовольной и глупой! Она просто бесила Ричарда. Ему пришлось срочно устремить взгляд на косу Денны. Денна наклонилась к подруге. -- Знаешь, только для тебя. Если захочешь, могу одолжить его тебе на ночь. -- Констанция презрительно фыркнула. Денна рассмеялась. -- Не попробуешь -- не узнаешь. Констанция нахмурилась. -- Он доставит мне удовольствие, но только несколько иным способом. Пойду переоденусь в красное и сразу присоединюсь к вам. -- Не надо... сойдет и коричневый. Пока. Констанция долго изучала ее лицо. -- Непохоже на тебя, Денна, -- наконец сказала она. -- На то есть причины. И кроме того, сам Магистр Рал послал меня за ним. -- Сам Магистр Рал?.. Ну тогда, как хочешь. В конце концов, он принадлежит тебе, можешь делать с ним все, что тебе вздумается. Стены и пол в комнате для занятий были облицованы серыми гранитными плитами, под потолком виднелись массивные деревянные балки. Перед входом Констанция подставила Ричарду ногу. Он упал. Все произошло настолько неожиданно, что Ричард не успел справиться с гневом. Констанция с наслаждением смотрела, как он катается по полу, пытаясь овладеть собой. Денна приказала Ричарду завести руки за спину, скрутила их веревкой от локтя до запястья и зафиксировала с помощью свисавшего с потолка приспособления. Канат был перекинут через шкив. Денна отвязала от крюка в стене другой его конец и потянула на себя. Она тянула до тех пор, пока Ричарду не пришлось подняться на носки, и лишь тогда снова закрепила канат. Боль в плечах была настолько мучительной, что Ричарду стало трудно дышать. А ведь Денна даже не пустила в ход эйджил! Она еще не приступила к занятиям, а Ричард, беспомощный, лишенный опоры, уже испытывал невыносимые мучения. Он совсем пал духом. Денна села на стул у стены и сказала Констанции, что та может позаниматься с Ричардом сама. Когда Денна обучала его, она часто улыбалась. Констанция не улыбнулась ни разу. Мокрая, взлохмаченная, она работала как вол, и с неослабевающим упорством, безостановочно тыкала Ричарда эйджилом. Прикосновения были злыми и резкими, но не вызывали крови. С лица Денны не сходила улыбка. Она сидела, откинувшись на спинку стула, и смотрела на Констанцию. Наконец Констанция остановилась. Ричард тяжело и хрипло дышал. -- А он ничего, выносливый. Я даже и не помню, когда мне доводилось так потрудиться. Воспитанники все какие-то слабые. Стоит до них дотронуться, сразу дохнут. -- Тебе помочь, сестра? -- Денна с грохотом отшвырнула стул. Давай-ка, я покажу тебе его слабые места. Денна зашла сзади и стала выжидать. Ричард подобрался в ожидании удара. Но ничего не произошло. Как только он позволил себе расслабиться, эйджил впился ему в бок, в самое больное место. Ричард закричал, потерял опору и повис в воздухе. Ему казалось, что плечи вот-вот вывернутся из суставов. Денна, презрительно улыбаясь, держала эйджил до тех пор, пока Ричард не заплакал. -- Пожалуйста, госпожа Денна, -- всхлипывал он, -- пожалуйста. Она отвела эйджил. -- Видишь? -- Мне бы твои таланты, -- покачала головой Констанция. -- А вот еще одна точка. -- У Ричарда вырвался пронзительный вопль. -- И вот, и вот. -- Она обошла вокруг и улыбнулась Ричарду. -- Ты не будешь возражать, если я покажу Констанции еще кое-что? -- Пожалуйста, госпожа Денна, не надо. Это слишком больно. -- Вот видишь? Он со всем согласен. Когда Денна вернулась к стулу, у Ричарда по лицу бежали слезы. Констанция ни разу не улыбнулась, она просто приступила к работе и тоже заставила его молить о пощаде. Она никогда не меняла силу удара и ни на мгновение не останавливалась. Ричард понял, что она куда опаснее Денны. В Денне порой чувствовалось непонятное сострадание. В Констанции -- никогда. Когда он был на грани срыва, Денна советовала подруге остановиться и переждать, направляла ее так, чтобы не покалечить его. Констанция послушно следовала ее указаниям. -- Знаешь, Денна, тебе совсем не обязательно сидеть здесь. Если у тебя есть другие дела, иди, я не против. Ричарда охватил панический ужас. Он боялся остаться с Констанцией наедине. Он знал: Констанция собирается сделать то, чего Денна никогда бы ей не позволила. Он не знал, что именно она задумала, но безумно боялся этого. -- В следующий раз я оставлю тебя с ним... чтобы ты могла сделать то, что хочешь. Но сегодня я останусь. Ричард постарался скрыть радость. Констанция снова принялась за работу. Она зашла со спины, схватила Ричарда за волосы и рывком запрокинула ему голову. Ричард слишком хорошо знал, что за этим последует. Его охватила дрожь. Денна встала. -- Не надо, Констанция. Констанция сжала зубы и, глядя на него, еще сильнее рванула голову назад. -- А что? Ты же наверняка это делала? -- Да. Я просто не хочу, чтобы это делала ты, вот и все. Магистр Рал еще с ним не побеседовал. Я не хочу рисковать. Констанция ухмыльнулась. -- Послушай, Денна, давай проделаем это вместе, одновременно. Ты и я. Как когда-то. -- Я же тебе сказала: Магистр Рал желает побеседовать с ним. -- А после? Денна усмехнулась. -- Если Магистр Рал не убьет его и если он не умрет от... от чего-нибудь еще, тогда мы это сделаем. Договорились? Но не сейчас. И еще, Констанция, не забудь, что я просила тебя не совать ему эйджил в ухо. Констанция кивнула и отпустила Ричарда. -- Рано радуешься! -- Она злобно посмотрела на него. -- Рано или поздно мы останемся наедине. Вот тогда-то я посмеюсь. -- Да, госпожа Констанция, -- хрипло прошептал он. Занятие закончилось, и они направились в обеденную залу. Ричард плелся за Денной. Темные дубовые панели на стенах оттеняли белизну мраморного пола. Люди за столиками негромко беседовали друг с другом. Денна села, щелкнула пальцами, и Ричард опустился на пол возле ее стула. Слуги принесли двум Морд-Сит чаши с дымящимся супом, черный хлеб, сыр, свежие фрукты. На Ричарда никто не обращал внимания. Дразнящие запахи съестного сводили Ричарда с ума. Где-то в середине обеда Денна повернулась к нему и сказала, что, поскольку он заслужил два часа, ему ничего не полагается. Еще она пообещала, что если Ричард будет вести себя прилично, то получит ужин. В полдень они отправились на посвящение, а потом Денна на пару с Констанцией продолжили занятия. Ричард пытался вести себя как можно лучше, за что получил обещанную награду -- чашку риса с овощами. После ужина снова было посвящение, и снова занятия. Наконец, Констанция распрощалась с подругой. Денна отвела Ричарда в свои покои. Он был так измучен, что едва стоял на ногах. -- Мне нужна ванна, -- сказала Денна. Она открыла дверь в небольшую комнату, примыкавшую к спальне. С потолка свешивалось на канате знакомое приспособление, в углу стояла ванна. Больше там ничего не было. Денна сообщила, что в этой комнате она занимается со своими воспитанниками. Если ей вдруг захочется наказать Ричарда, она всегда сможет отвести его сюда, чтобы не пачкать кровью спальню. А можно просто подвесить его к потолку и оставить тут на всю ночь. Напоследок Денна пообещала, что ему предстоит провести в этой комнате немало времени. По ее приказу Ричард перетащил ванну в спальню. Денна дала ему ведро и объяснила, где набрать горячей воды. Он не должен ни с кем разговаривать, даже если к нему обратятся. Ведра надо таскать побыстрее, лучше всего бегом, а то вода в ванне остынет, и Денна на него рассердится. А если, оставшись без надзора, он, Ричард, хоть в чем-то ослушается ее, его тут же свалит боль магии, и ежели ей придется его разыскивать, то он еще пожалеет, что посмел ее огорчить. Ричард мысленно пообещал себе в точности исполнить все, что она велела. Горячий ключ находился не так уж близко. Ричард порядком попотел, бегая с ведром туда и обратно. Денна села в ванну. Он потер ей спину, расчесал и вымыл волосы. Денна положила руки на края ванны, откинула голову, закрыла глаза и расслабилась. Ричард опустился возле нее на колени, покорно ожидая новых приказаний. -- Тебе ведь не понравилась Констанция, да? Ричард не знал, что на это ответить. Сказать правду -- Денна обидится за подругу, солгать -- разозлится, что он ее обманывает. -- Госпожа Денна... я... я боюсь ее. Денна улыбнулась, не открывая глаз. -- Хороший ответ, любовь моя. Ты ведь не пытаешься увильнуть? -- Нет, госпожа Денна, не пытаюсь. Это правда, госпожа Денна. -- Отлично. Все правильно. Ты и должен ее бояться. Констанция ненавидит мужчин. Всякий раз, когда она убивает очередного воспитанника, она кричит: "Растин! ". Так звали того, кто ее сломал. Помнишь, я рассказывала о человеке, который сломал меня, взял в супруги и которого я потом убила? А до того он занимался обучением Констанции. Это Растин ее сломал. Констанция и подсказала мне, как его убить. Ради нее я готова на все. Я убила человека, которого она ненавидела. И она тоже пойдет на все ради меня. -- Да, госпожа Денна. Но, госпожа Денна, пожалуйста, не оставляй меня с ней наедине. -- Мой тебе совет -- честно исполняй все, что от тебя требуется. Не заработаешь слишком много часов, я буду с тобой все время, пока Констанция тебя обучает. Ты понял меня? Видишь, как тебе повезло с госпожой? -- Да, госпожа Денна. Спасибо, что учишь меня. Ты талантливый учитель. Она открыла глаза и испытующе посмотрела на Ричарда, но на его лице не было и тени насмешки. -- Принеси мне полотенце. Пижаму положи на стул возле кровати. Ричард помог ей вытереться. Денна не стала надевать пижаму. Она опустилась на постель, мокрые волосы беспорядочно разметались на подушке. -- Погаси светильник. -- Ричард немедленно повиновался. -- А теперь, любимый, принеси эйджил. Ричард содрогнулся. Прикосновение к эйджилу причиняло страшную боль. Боясь промедлить хотя бы мгновение, он стиснул зубы и схватил со столика эйджил, пытаясь удержать его на раскрытых ладонях. Боль отдавалась даже в плечах. Он и сам не знал, как продержался до тех пор, пока Денна не взяла эйджил у него из рук. Она прислонила подушки к спинке кровати и сидя наблюдала за Ричардом. Избавившись от эйджила, он облегченно вздохнул. -- Госпожа Денна, а почему, когда его держишь ты, он не причиняет тебе боли? -- Почему не причиняет? Причиняет, и такую же, как тебе. Ведь этим эйджилом обучали и меня. Ричард ошарашенно уставился на нее. -- Значит, все время, пока ты держишь эйджил, он причиняет тебе боль? Все время, пока ты со мной занимаешься? Денна молча кивнула, перекатила эйджил с ладони на ладонь и на мгновение опустила глаза. Она чуть сдвинула брови и улыбнулась Ричарду. -- Я почти все время испытываю ту или иную боль. Это одна из причин, по которой подготовка Морд-Сит занимает годы -- надо научиться справляться с болью. Наверное, именно поэтому в Морд-Сит избирают только женщин. Мужчины слабее. Пока эйджил висит у меня на запястье, на цепочке, он не причиняет боли. Но во время занятий, когда я держу его в руках, боль не оставляет меня ни на секунду. -- Я этого не знал! -- У Ричарда сжалось сердце. -- Прости меня, госпожа Денна. Прости, что мое обучение приносит тебе столько страданий. -- Боль может приносить и радость, любовь моя. Этому-то я тебя и пытаюсь научить. А теперь довольно разговоров. Пора продолжить обучение. Ричард знал, что означает ее застывший взгляд. -- Но, госпожа Денна, ты только что искупалась, а я такой потный. -- Я люблю запах твоего пота. -- Уголок ее рта искривился о усмешке. Не сводя с Ричарда глаз, она зажала зубами эйджил. Каждый новый день был удивительно похож на предыдущий. Ричард ничего не имел против посвящений -- в это время его хотя бы никто не мучил. Но вот слова посвящения просто приводили Ричарда в бешенство, и, монотонно повторяя одни и те же фразы, он ни на миг не переставал думать о косе Денны. Час за часом бубнить одно и то же, да еще стоя на коленях, прижавшись лбом к холодному камню -- далеко не лучшее времяпрепровождение. Просыпаясь по ночам, Ричард обнаруживал, что в мозгу у него назойливо звучат слова: "Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе". Денна больше не надевала красное. Теперь она носила облачение из белой кожи. Она сказала Ричарду, что белый цвет -- знак того, что он сломан и избран ее супругом. Знак власти, которую она имеет над ним. Знак того, что он покорен ее воле и она может обойтись без кровопролития. Констанция этого явно не одобряла. Что до Ричарда, то он не заметил особой разницы. Прикосновения эйджила, пусть даже бескровные, причиняли ту же боль, что и раньше. Большую часть времени Констанция проводила в обществе Денны, лишь изредка исчезая, чтобы заняться новым воспитанником. Она все настойчивее упрашивала Денну, чтобы та оставила их с Ричардом наедине, но Денна не соглашалась. Чем лучше Ричард узнавал Констанцию, тем больше он ее боялся. Всякий раз, прося Констанцию сменить ее, Денна смеялась над ним. Однажды, после второго посвящения, когда Констанция удалилась, чтобы заняться очередным воспитанником. Денна отвела его в комнатку, смежную со спальней, и собралась приступить к обучению. Она привычно натянула канат. -- Госпожа Денна, позволь попросить тебя. Я хотел бы, чтобы впредь моим обучением занималась только госпожа Констанция. Его просьба подействовала на Денну самым неожиданным образом. Морд-Сит пришла в бешенство. Она молча смотрела на Ричарда, и лицо ее наливалось кровью. Опомнившись, она принялась яростно хлестать его эйджилом. Денна кричала, что он недостойный, бесстыжий хам. Повторяла, что безумно устала от него. Она отличалась недюжинной силой, и всю ее она вкладывала в удары эйджила. Казалось, этому не будет конца. Ричард не помнил, чтобы она когда-нибудь была в таком состоянии. Впрочем, очень скоро он не помнил уже вообще ничего, даже кто он и где находится. Он не мог произнести ни слова, не мог молить о пощаде, с трудом дышал. Казалось, чем сильнее она бьет его, тем больше выходит из себя. Он видел кровь на полу. Алая кровь забрызгала белое кожаное облачение. Грудь Денны судорожно вздымалась. Коса расплелась. Денна схватила Ричарда за волосы, запрокинула ему голову и без предупреждения воткнула в ухо эйджил. Она повторяла эти снова и снова. Время остановилось. Наконец Денна бросила эйджил. -- Я пошла ужинать. -- Ричарда обожгло болью магии. Он застонал. -- На время своего отсутствия, а я намерена немного отдохнуть, я оставляю с тобой боль магии. Преодолеть ее ты не сможешь. Если ярость покинет тебя а она тебя покинет, это я обещаю, -- боль станет еще сильнее. Денна подошла к стене и рывком натянула канат. Теперь его ноги не доставали до пола. Ричард закричал. -- Отдыхай. -- Она резко повернулась на каблуках и захлопнула за собой дверь. Ричард находился на грани безумия. Он не помнил, сколько длился этот кошмар. Он только ощутил, как ослабли веревки, понял, что лежит на полу, и сквозь туман увидел перед собой башмаки Денны. Она убрала магическую боль, но руки его все так же были скручены за спиной, и плечи горели как, в огне. Ричард увидел на полу лужи крови и зарыдал. -- Я же тебя предупреждала, -- прошипела Денна сквозь зубы, -- ты мой супруг на всю жизнь. -- Он слышал ее яростное, прерывистое дыхание. -- Пока я опять не занялась тобой, пока ты еще способен говорить, я желаю услышать, почему ты хочешь, чтобы вместо меня тебя обучала Констанция. Он попытался что-то сказать, но тут же захлебнулся кровью. -- Так со мной не разговаривают! На колени! Живо! Он попытался подняться, но не смог. Денна схватила его за волосы и рванула на себя. У Ричарда закружилась голова, он привалился лицом к ее животу, мокрому от крови. Его крови. Денна отпихнула Ричарда и дотронулась эйджилом до его виска. Он широко распахнул глаза и с мольбой посмотрел на Денну. Денна ударила его по губам. -- Смотри в землю, когда со мной разговариваешь! Никто не давал тебе позволения смотреть на меня! -- Ричард опустил взгляд на ее башмаки. -- Твое время кончается! Отвечай на вопрос! Ричард снова закашлялся кровью. -- Потому, госпожа Денна, -- прохрипел он, -- что я знаю, какие страдания тебе причиняет эйджил. Я хотел, чтобы со мной занималась госпожа Констанция, чтобы избавить тебя от боли. Не хочу, чтобы ты мучилась. Я знаю, что такое боль -- ты меня этому научила. Тебе и так пришлось много страдать. Пусть госпожа Констанция меня убьет, зато ты не будешь страдать из-за меня. Наступило долгое молчание. Ричард старался устоять на коленях. Он смотрел на башмаки Денны, гадая, что она собирается делать дальше. -- Не понимаю я тебя, Ричард Сайфер, -- сказала наконец Денна. Голос ее звучал нежно. Гнев исчез. -- Забери меня духи, я тебя не понимаю. Она зашла ему за спину, освободила руки и ни слова не говоря вышла из комнаты. Ричард упал на пол, лицом вниз, и зарыдал, лежа в луже крови. Зазвонил колокол, созывающий на вечернее посвящение. Денна вернулась, присела возле Ричарда, нежно обняла его за плечи и помогла встать. -- Нам не дозволено пропускать посвящение, -- тихо проговорила она, пристегивая к поясу цепь. Ричард посмотрел на бурые пятна, покрывавшие белое облачение Денны, и ему стало дурно. Он заметил, что ее лицо и волосы тоже запачканы кровью. Люди в ужасе шарахались от них. Стоять на коленях, прижавшись лбом к полу, было невыносимо. От дикой боли Ричард почти не мог дышать, не то что говорить. Он не знал, правильно ли произносит слова, но Денна не поправляла его, и он продолжал тихо бормотать. Дважды прозвонил колокол. Денна поднялась, но не помогла Ричарду. Откуда-то появилась ухмыляющаяся Констанция. -- Ну и ну! Денна! Сдается мне, ты неплохо поразвлеклась. -- Констанция отвесила Ричарду затрещину, но он все же устоял на ногах. -- Что, был плохим мальчиком? -- Да, госпожа Констанция. -- Должно быть, очень плохим. Это восхитительно! -- Она посмотрела на Денну алчущим взором. -- Я свободна. Покажем ему, на что способны две Морд-Сит? -- Нет, Констанция. Не сегодня. -- Нет? Что значит нет? -- Нет -- значит "нет"! -- взорвалась Денна. -- Он мой супруг, и я намерена обучать его, как супруга! Может быть, ты желаешь прийти, чтобы посмотреть, как я буду лежать с ним в постели? Ну что ж, заодно увидишь, на что я способна, когда у меня в зубах зажат эйджил! Ты этого хотела? Да? Ричард задрожал. Так вот что она собиралась делать! После всего, что было днем, выносить еще и это... Люди в белых одеяниях -- посланники, как их называла Денна -- в недоумении уставились на них. Констанция бросила на зевак угрожающий взгляд, и те поспешили удалиться. Обе -- и Денна, и Констанция покраснели: одна -- от гнева, другая -- от смущения. -- Конечно, нет, Денна, -- тихо сказала Констанция. -- Извини, я не знала. -- Она с глупой улыбкой посмотрела на Ричарда. -- Кажется, голубчик, тебе здорово досталось. Надеюсь, ты готов исполнить свои обязанности? Она ткнула его эйджилом в живот и пошла прочь. У Ричарда помутилось в глазах. Денна подхватила его под руку, глянула вслед удалявшейся Констанции и пошла вперед, предоставив Ричарду следовать за ней. Что он и сделал. Когда они снова оказались в покоях Денны, она вручила Ричарду ведро. При мысли о том, что придется наполнять ванну, Ричард чуть не застонал. -- Принеси одно ведро горячей воды, -- донесся до него спокойный голос Денны. Слегка удивленный, он послушно выполнил приказ. Ричарду показалось, что Денна на кого-то сердится. Но не на него. Он поставил на пол ведро, опустил глаза и стал ждать. Денна принесла стул. Ричарда удивило, что она сделала это сама. -- Садись. -- Она подошла к туалетному столику и вернулась с грушей. Какое-то время Денна крутила грушу в руках внимательно разглядывая шероховатую кожицу, потом протянула Ричарду. -- Я принесла это с ужина. Мне не хочется есть. Ты не обедал, съешь ее. Ричард уставился на протянутую грушу. -- Нет, госпожа Денна. Это для тебя. -- Я знаю, для кого это, Ричард. -- Голос ее оставался спокойным. Делай, как я сказала. Он взял грушу и съел ее вместе с косточками. Денна опустилась на колени и начала его мыть. Ричард никак не мог понять, что с ней случилось. Конечно, мытье причиняло ему боль, но это не шло ни в какое сравнение с эйджилом. "Зачем она это делает? -- недоумевал Ричард. -- Ведь сейчас время занятий". Казалось, Денна прочла его мысли. -- У меня болит спина. -- Прости, госпожа Денна. Это все из-за меня. -- Успокойся, -- нежно сказала она. -- Прости мне надо поспать на жестком, так будет легче. Я лягу на пол, но в таком случае тебе придется спать на кровати, а я не хочу, чтобы ты перепачкал мне кровью белье. Ричард был сбит с толку. Места на полу хватило бы обоим, да и раньше она ничего не имела против того, чтобы он пачкал кровью белье. Прежде ей это не мешало. Ричард решил, что не его дело задавать вопросы и промолчал. -- Замечательно, -- произнесла Денна, покончив с мытьем. -- Ложись в постель. Под ее пристальным взглядом он опустился на кровать, потом смиренно взял со стола эйджил и протянул Денне. Боль пронзила всю руку. Лучше бы она не делала этого сегодня! Денна положила эйджил на столик. -- Не сегодня. Я же сказала, у меня болит спина. -- Она погасила светильник. -- Спи. Ричард слышал, как она выругалась, укладываясь на полу. Он был слишком измучен, чтобы что-нибудь понять, а потому немедленно провалился в сон. Когда зазвонил колокол. Денна была уже на ногах. Она смыла с белого облачения кровь и переплела косу. Ни слова не говоря она повела Ричарда на посвящение. Ему было больно стоять на коленях, и он вздохнул с облегчением, когда ритуал закончился. Констанцию они не встретили. Шагая вслед за Денной, Ричард автоматически свернул к комнате для обучения, но Денна пошла в другую сторону. Цепь натянулась. Боль привела его в сознание. -- Мы идем не туда. -- Да, госпожа Денна. Они в молчании шли сквозь залы, которым, казалось, нет конца. Денна раздраженно оглянулась на Ричарда. -- Иди рядом со мной. Мы отправляемся на прогулку. Иногда мне нравится просто гулять. Если болит спина, это помогает. -- Мне жаль, госпожа Денна. Я надеялся, что к утру тебе станет полегче. Она искоса бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась перед собой. -- Легче не стало. Так что мы идем гулять. Ричард никогда не отходил так далеко от покоев Денны. Он несмело озирался по сторонам. Порой им попадались площадки для посвящения, открытые небу и солнцу. На каждой такой площадке в центре стояли камень и колокол. Кое-где вместо песка росла аккуратно подстриженная трава, кое-где камень выступал прямо из бассейна. В чистой, прозрачной воде плескались разноцветные рыбки. Полы в залах были отделаны узорчатой плиткой, колонны уходили на головокружительную высоту, изящные арки радовали глаз. Сквозь огромные стрельчатые окна в залы струился солнечный свет, и в этих лучах все вокруг становилось каким-то воздушным. Повсюду были люди в белых одеяниях. Казалось, никто никуда не спешит, но все заняты делом. Ричарда поразило отсутствие воинов. Большинство обитателей дворца проходили мимо него и Денны, словно не замечая их. Некоторые останавливались и перебрасывались с Морд-Сит парой слов. Ричарда потрясли размеры дворца. Залам и коридорам не было числа. Тут и там попадались широкие лестницы. В одной зале стояли огромные изваяния обнаженных людей, застывших в гордых позах. Они были высечены из блестящего белого камня с золотыми прожилками. Ричарду ни разу не удалось заметить ни одного темного, безобразного или просто грязного места. Все, что открывалось его взору, было воистину прекрасно. Звук шагов в этих огромных залах был подобен благоговейному шепоту. Ричард гадал, кто же мог задумать такой огромный дворец, не говоря уже о том, чтобы его построить. Должно быть, на это ушли жизни многих поколений. Денна привела его на обширную площадку под открытым небом. Густая трава, вековые деревья, мощенные плиткой дорожки... Они брели по тропе, и Ричард никак не мог наглядеться на деревья. Денна наблюдала за ним. -- Ты любишь деревья, да? Он кивнул. -- Очень, госпожа Денна. -- Почему? Ричард на мгновение задумался. -- Кажется, это часть моего прошлого. Я помню, очень смутно, что был проводником. Думаю, лесным проводником. Но я мало что помню, госпожа Денна. Пожалуй, только то, что я люблю лес. -- Когда ломают, забываешь о прошлом, -- тихо сказала она. -- Чем больше я буду с тобой заниматься, тем больше ты будешь забывать. Скоро ты забудешь все. -- Да, госпожа Денна. Госпожа Денна, а что это за место? -- Народный Дворец. Средоточие власти Д'Хары. Дом Магистра Рала. Они пообедали не там, где обычно. Денна велела ему сесть на стул. Он так и не понял, зачем. На второе посвящение они отправились на площадку, где вместо песка был бассейн, а потом долго шли куда-то, минуя величественные залы, пока наконец не оказались в знакомых местах. После прогулки Ричард почувствовал себя лучше. Вернувшись с вечернего посвящения. Денна связала ему руки за спиной и подтянула к потолку, но не настолько, чтобы он потерял равновесие. Плечи все еще болели, но Ричард только слегка поморщился. -- Как спина, госпожа Денна? Тебе не стало лучше? Прогулка помогла? -- Терпеть можно. Глядя в пол, она обошла вокруг Ричарда. Наконец остановилась перед ним, перекатывая эйджил на ладони. Денна не поднимала глаз. Ее голос был едва слышен. -- Скажи, что считаешь меня уродиной. Ричард смотрел на нее до тех пор, пока она не подняла наконец глаза. -- Нет. Это было бы ложью. На ее губах появилась печальная улыбка. -- Это было ошибкой, любовь моя. Ты ослушался моего приказа и, кроме того, забыл про обращение. -- Я знаю, госпожа Денна. Денна опять опустила глаза, но голос ее стал чуть сильнее. -- От тебя одни неприятности. Не знаю, почему магистр Рал взвалил это на меня. Ты заслужил два часа. И Денна честно заставила его отработать эти два часа. Не так жестоко, как обычно, но достаточно, чтобы заставить его кричать от боли и молить о пощаде. После занятий Денна сказала, что спина у нее еще не прошла и она будет спать на полу, а Ричард -- на кровати. На следующий день все вернулось в привычное русло, но занятия стали полегче, конечно, не считая тех моментов, когда за него принималась Констанция. Денна внимательно следила за подругой и одергивала ее более жестко, чем раньше. Констанции это не нравилось, и временами она бросала на Денну недоуменные взгляды. Если Констанция проявляла больше жестокости, чем того хотела Денна, в следующий раз ее не приглашали. Как только занятия стали легче, у Ричарда начало проясняться в голове, и он стал потихоньку восстанавливать в памяти прошлое. Несколько раз, когда у Денны болела спина, они отправлялись в долгие прогулки и бродили по бесконечным, удивительно красивым залам. Однажды, после второго посвящения, Констанция спросила, можно ли ей присоединиться к ним. Денна, улыбнувшись, ответила: -- Да. Констанция попросила предоставить обучение ей и вновь получила согласие. Она была злее обычного. У Ричарда по щекам текли слезы. Он надеялся, что, когда боль станет совсем уж невыносимой, Денна, как обычно, положит этому конец. Но как только Денна поднялась со стула, в комнату вошел человек. -- Госпожа Денна, тебя требует Магистр Рал. -- Когда? -- Немедленно. Денна вздохнула. -- Констанция, ты закончишь занятие? Констанция заглянула Ричарду в глаза и ухмыльнулась. -- Ну конечно, Денна. Ричард пришел в ужас, но не решился произнести ни слова. -- Его время почти закончилось. Отведи его в мои покои и оставь там. Думаю, я скоро приду. -- С удовольствием, Денна. Можешь на меня положиться. Денна собралась уходить. Констанция зловеще улыбнулась Ричарду. Ее лицо было совсем близко. Резким движением она расстегнула ему пояс. У Ричарда перехватило дыхание. -- Констанция, -- Денне пришлось вернуться, -- я не хочу, чтобы ты делала это. Констанция пришла в замешательство. -- В твое отсутствие за него отвечаю я. И я сделаю с ним все, что захочу. Денна подошла к подруге и остановилась, глядя ей в глаза. -- Он мой супруг, и я не хочу, чтобы ты это делала. И еще я не хочу, чтобы ты вставляла эйджил ему в ухо. -- Я буду делать так, как... -- Не будешь, -- Денна стиснула зубы и сверху вниз посмотрела на нее. Я приняла наказание за смерть Растина. Я!.. Не ты и я, а только я!.. Я никогда раньше об этом не говорила, а теперь скажу. Ты знаешь, что со мной сделали, но я так и не сказала, что ты в этом замешана. Он мой супруг, а я его Морд-Сит. Не ты. Я. И ты будешь прислушиваться к моим пожеланиям или наживешь себе неприятности. -- Хорошо, Денна, -- фыркнула коротышка. -- Я учту твои пожелания. Денна не сводила с нее глаз. -- Думай, что делаешь, сестра Констанция. Констанция закончила занятие, приложив все усилия, чтобы как можно сильнее измотать его. Хоть она и учла пожелания Денны, Ричард знал, что занятие длится дольше положенного. Отведя Ричарда в покои Денны, Констанция еще около часа промучила его там. Потом она набросила цепь на столбик кровати и велела Ричарду стоять на месте, пока не вернется Денна. Прежде чем уйти, Констанция встала на цыпочки, заглянула Ричарду в глаза и схватила его между ног. -- Побереги это для меня, -- прошипела она. -- Скоро у тебя этого не будет. У меня есть все основания полагать, что Магистр Рал передаст тебя мне, и уж тогда я слегка изменю твою анатомию. -- По ее лицу расплылась ухмылка. -- Надеюсь, тебе это не понравится. Ричарда охватил гнев, и магия тут же откликнулась нестерпимой болью. У него подкосились колени. Констанция хохоча вышла из комнаты. Ричарду удалось взять себя в руки, но боль не унималась до тех пор, пока он не встал на ноги. В окно струились теплые солнечные лучи. Ричард надеялся, что Денна скоро вернется. Солнце село. Прошло время ужина. Денна все не возвращалась. Ричард начал беспокоиться. Его мучило недоброе предчувствие. Зазвенел колокол, призывающий к вечернему посвящению. Ричард не мог пойти на площадку -- цепь была прикреплена к кровати. Он подумал было опуститься на колени прямо на месте, но сообразил, что не может сделать и это. Ему приказано стоять. Какое-то время он размышлял, не пробубнить ли слова посвящения стоя, но потом решил, что это глупо; здесь его все равно никто не услышит. За окном давно стемнело. Хорошо еще, что в покоях Денны был зажжен светильник, иначе Ричард оказался бы в полной темноте. Двойной удар колокола возвестил о том, что вечернее посвящение закончено. Денны все не было. Наступило и прошло время занятий. Денна не появлялась. Ричард был вне себя от беспокойства. Наконец он услышал, как отворилась дверь. Денна вошла, опустив плечи, понурив голову. Коса растрепалась, пряди волос налипли на лицо. Она пинком захлопнула за собой дверь. Ричард увидел, что она бледна, как смерть. В глазах у нее стояли слезы. Денна избегала его взгляда. -- Ричард, -- сказала она слабым голосом, -- ты не мог бы наполнить ванну? Мне необходимо помыться. Кажется, я очень грязная. -- Конечно, госпожа Денна. Он вытащил ванну, на середину комнаты и со всех ног бросился к источнику. Никогда еще он так быстро не бегал за водой. Денна стояла и смотрела, как он носит ведро за ведром. Покончив с этим, он, тяжело дыша, остановился перед ней. Она трясущимися пальцами начала расстегивать рубаху. -- Ты не поможешь? Кажется, я сама не справлюсь. Денну бил озноб. Расстегнув пуговицы, Ричард вздрогнул: рубаха пропиталась кровью и присохла к спине, отдирать ее приходилось вместе с кусками кожи. На Денне места живого не осталось. У него отчаянно забилось сердце. Ее боль отзывалась в нем и терзала его. К глазам подступили слезы. В душе пробудилась сила, но Ричард даже не заметил этого. -- Госпожа Денна, кто это сделал? -- спросил он. -- Магистр Рал. И я это заслужила. Он взял ее за руки и помог опуститься в ванну. Когда на раны попала вода, Денна тихо застонала и в изнеможении опустила голову. -- Госпожа Денна, за что он тебя так? Ричард дотронулся до ее спины намыленной тряпицей. Боль исказила ее лицо. -- Констанция сказала ему, что я к тебе чересчур снисходительна. Я заслужила наказание. Я пренебрегла своими обязанностями. Я -- Морд-Сит и должна делать все, что в моих силах. Я заслужила это. -- Ты не заслужила этого, госпожа Денна. Это меня надо было наказать. Меня, а не тебя. Ричард нежно отер пот с ее лица. Денна судорожно вцепилась в край ванны. Все время, пока он мыл ее, стараясь причинять как можно меньше боли, Денна отрешенно смотрела прямо перед собой. По щекам ее скатилось несколько слезинок. -- Завтра Магистр Рал примет тебя. -- Ричард на мгновение замер. Прости, Ричард. Ты должен ответить на его вопросы. Ричард бросил на нее быстрый взгляд, но Денна не смотрела на него. -- Да, госпожа Денна. -- Ричард ополоснул ее чистой водой. -- Я оботру тебя. -- Он сделал это со всей нежностью, на какую был способен. -- Ты не хочешь сесть, госпожа Денна? Денна ответила смущенной улыбкой. -- Боюсь, сейчас для меня это не самое лучшее. -- Она с трудом повернула голову. -- Туда. Я лягу на кровать. -- Денна встала, опираясь на его руку. -- Я не могу унять дрожь. Почему я не могу унять дрожь? -- Это от боли, госпожа Денна. -- Это не самое страшное из того, что мне довелось пережить. Бывало и похуже. А это ерунда! Только, чтобы напомнить мне, кто я такая. И все же, я не могу унять дрожь. Она без сил упала на подушки и посмотрела на Ричарда. Беспокойство пробудило что-то в его сознании. -- Госпожа Денна, мой дорожный мешок еще здесь? -- В маленькой комнате, а что? -- Лежи спокойно, госпожа Денна. Я смогу тебе помочь, если только вспомню, как это делается. Ричард достал дорожный мешок, положил его на стол и принялся копаться в своих вещах. Денна, подперев рукой щеку, молча смотрела на него. Наконец Ричард нашел то, что искал, и выложил на стол. Он достал миску, отстегнул от пояса нож и тоже положил на стол. Затем взял баночку крема Денны. Теперь у него было все, что нужно. -- Госпожа Денна, могу я воспользоваться этим? -- Зачем? -- Пожалуйста. -- Давай. Ричард положил в миску пригоршню ом-травы и разных других трав, названия которых он уже позабыл. Рукоятью ножа он истолок все в порошок, добавил туда крем. Он аккуратно размешал целебную мазь и, взяв миску, сел на кровать подле Денны. -- Лежи спокойно, -- приказал он. -- Обращение, Ричард, обращение. Неужели ты никогда не научишься? -- Прости, госпожа Денна, -- улыбнулся он. -- Ты сможешь наказать меня позднее, а сейчас лежи спокойно. Когда я закончу, тебе станет лучше, и ты сможешь всю ночь заниматься моим обучением. Честное слово. Ричард склонился к ней и начал осторожно смазывать раны. Денна застонала и зажмурилась. К тому времени, как Ричард добрался до ее лодыжек, она почти уснула. Пока мазь впитывалась, Ричард гладил ее волосы. -- Ну как, госпожа Денна, лучше? -- прошептал он. Денна повернулась, широко открыв глаза. -- Боль исчезла! Как ты это сделал? Как ты снял боль? Ричард удовлетворенно улыбнулся. -- Меня научил этому один старый друг. Его зовут... -- Ричард наморщил лоб. -- Я не помню, как его зовут. Но это мой старый друг, и он научил меня. Какое облегчение! Мне было так больно смотреть на твои страдания, госпожа Денна! Она нежно коснулась его лица. -- Ричард Сайфер, ты исключительная личность. У меня никогда не было такого супруга. Забери меня духи, я никогда не встречала такого человека. Того, кто сотворил со мной то же, что я делала с тобой, я убила. А ты, вместо этого, мне помог. -- Мы можем быть только такими, каковы мы на самом деле, госпожа Денна. Ни больше, ни меньше. -- Он посмотрел на свои руки. -- Что он с тобой сделал! Не по душе мне все это. -- Ты не понимаешь, что такое Морд-Сит, любимый. В Морд-Сит избирают совсем маленьких девочек. Те, кто призваны стать Морд-Сит, -- самые мягкие, самые добрые, каких только можно найти. Говорят, что глубочайшая жестокость идет от глубочайшей нежности. Они ежегодно прочесывают вдоль и поперек всю Д'Хару и выбирают всего лишь полдюжины. Морд-Сит ломают три раза. Его глаза невольно расширились. -- Три раза? -- прошептал он. Денна кивнула. -- Первый раз так, как я сломала тебя. Это чтобы сломить дух. Второй раз -- чтобы лишить сострадания. На глазах у будущей Морд-Сит наставник мучает ее мать до тех пор, пока та не умрет. На третий раз ломают последний барьер: страх сделать другому больно. Нас обучают причинять людям боль и наслаждаться этим. Девочку заставляют сломать собственного отца, превратить его в послушную марионетку, а потом замучить до смерти. У Ричарда по щекам текли слезы. -- И тебя заставили пройти через это? -- То, что я творила с тобой, не идет ни в какое сравнение с тем, что делали со мной, когда ломали во второй раз и в третий. Чем мягче и добрее девочка, тем лучше из нее выйдет Морд-Сит. Но ее труднее сломать и во второй, и в третий раз. Магистр Рал считает меня особенной, потому что им было нелегко сломать меня во второй раз. Мама долго мучилась, она не хотела умирать, не хотела лишать меня последней надежды. Но от этого было только хуже. И мне, и ей. Третья ломка им не удалась. Меня уже хотели убить, но вмешался сам Магистр Рал. Он сказал, что, если меня все же удастся сломить, я стану чем-то особенным. Он сам взялся за меня. Это он сломал меня в третий раз. В тот день, когда я убила отца, он взял меня к себе в постель. В награду. Эта награда оставила меня бесплодной. Комок в горле мешал Ричарду говорить. Он дрожащей рукой откинул с ее лица прядь волос. -- Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль, госпожа Денна. Никто и никогда. -- Для меня большая честь, -- прошептала сквозь слезы Денна, -- что Магистр Рал наказал меня моим собственным эйджилом. Ричард сидел неподвижно. -- Надеюсь, госпожа Денна, что завтра он убьет меня, и я больше никогда не увижу, как тебя мучают. В ее глазах играли отблески пламени. -- Я творила с тобой такое, чего не творила еще ни с кем, и вот ты первый, кто пожалел меня, первый, кто захотел унять мою боль. -- Она села на кровати и взяла миску. -- Здесь еще кое-что осталось. Я смажу твои раны там, где Констанция касалась тебя без моего согласия. Денна смазала ему плечи, грудь, живот. Глаза их встретились. Ее рука замерла. Повисло молчание. Денна наклонилась и нежно поцеловала его, потом отстранилась, обняла одной рукой и поцеловала еще раз. Она опустилась на постель, взяла его руку и обеими руками прижала ее к своей груди. -- Иди ко мне, любимый. Я хочу тебя прямо сейчас. Ричард кивнул и потянулся за эйджилом. Денна коснулась его запястья. -- Сегодня я хочу тебя без эйджила. Покажи мне, пожалуйста, как это бывает без боли. Она обняла его и нежно привлекла к себе.

Глава 43

Утром Денна сообщила, что сегодня занятий не будет: -- Магистр Рал, -- объяснила она, -- оказал нам честь, изъявив желание лично побеседовать с тобой. Он ждет нас после второго посвящения. А пока, дружочек, прогуляемся немного по Дворцу. Когда отзвучали последние слова посвящения, они поднялись с колен и направились к выходу. -- Ты сегодня на редкость хорошо выглядишь, сестра Денна! -- раздался сзади голос Констанции. Денна обернулась, одарив бывшую подругу презрительным взглядом. На Ричарда накатила волна гнева и омерзения: он не мог простить Констанции предательства по отношению к Денне. Стараясь сдержать охватившие его чувства, Ричард устремил взгляд на косу Денны. -- До меня дошли слухи, что сегодня тебе предстоит встреча с Магистром Ралом, -- сказала Констанция. -- Это великая честь, прими мои поздравления. Если не отправишься после этого к праотцам, мы будем видеться чаще. Наедине. Как только Магистр Рал разберется с тобой, ты полностью перейдешь в мое подчинение. -- Думаю, госпожа Констанция, год твоего избрания был особенно тяжелым для Морд-Сит, -- дерзко отпарировал Ричард. -- Это единственное разумное объяснение, которое приходит мне в голову. Своими, мягко говоря, невыдающимися умственными способностями ты позоришь всех своих сестер. Лишь безнадежная дура смогла бы принести в жертву собственным мелким амбициям многолетнюю дружбу. Тем более, если друг так много для тебя сделал. Ты не только недостойна называться Морд-Сит, ты недостойна даже целовать эйджил госпожи Денны! Констанция побледнела от возмущения. У Ричарда на лице играла спокойная уверенная улыбка. -- Тебе остается только надеяться, что магистр Рал отправит меня к праотцам. Иначе ты дорого заплатишь за то зло, которое осмелилась причинить госпоже Денне. Если я останусь в живых, госпожа Констанция, клянусь, я убью тебя. Констанция в бешенстве пожирала Ричарда глазами. Наконец ей удалось стряхнуть оцепенение. Зажав в руке эйджил, Констанция кинулась к обидчику, но Денна оказалась проворнее. В мгновение ее эйджил оказался у горла предательницы. Констанция отпрянула, пошатнулась и медленно осела на мраморный пол, задыхаясь и сплевывая сгустки крови. Денна отстраненно посмотрела на нее, брезгливо отвернулась и, так и не произнеся ни слова, быстро двинулась прочь, потянув за собой Ричарда. Он поспешил догнать ее и пошел рядом. -- Попробуй угадать, во что обойдется тебе эта дерзость. Сколько часов ты заработал? -- не оборачиваясь, спросила Денна. -- Госпожа Денна, -- улыбнувшись, ответил Ричард, -- если на свете и существует хотя бы одна Морд-Сит, способная вырвать крик у мертвого, так это ты. Только ты. -- И все же? Если ты останешься в живых после беседы с Магистром Ралом, сколько часов тебе предстоит расплачиваться за эти несколько секунд? -- Госпожа Денна, всех дней и часов моей жизни, сколько бы их ни осталось, не хватит, чтобы сполна оплатить испытанное мной удовольствие. Поверь, я ни о чем не жалею. Губы Морд-Сит тронула едва заметная улыбка. Не поворачивая головы, она бросила через плечо: -- Рада это слышать. -- Потом она добавила, посмотрев краем глаза на спутника: -- И все же, я не в состоянии понять тебя. Однажды ты сказал, что каждый человек может быть лишь таким, каков он на самом деле. Ни больше, ни меньше. Грустно, что я не способна на большее. Страшно, что ты не можешь стать меньше. Не окажись мы в этой войне по разные стороны, я сделала бы все возможное, чтобы ты до конца дней был рядом со мной. Мы жили бы долго и счастливо, а потом ты бы спокойно умер своей смертью. -- Я постарался бы прожить долгую жизнь и посвятил бы тебе все отпущенные мне дни, госпожа Денна, -- ответил Ричард, растроганный непривычной теплотой ее голоса. Они шли по Дворцу, минуя бесчисленные залы с мраморными изваяниями, оставляя позади многолюдные площадки для посвящения. Поднявшись по мраморным ступеням, Денна провела Ричарда анфиладой огромных, изысканно украшенных комнат и остановилась у массивных резных дверей, сверкавших позолотой. Искусная резьба изображала череду волнистых холмов, покрытых густыми лесами. Морд-Сит повернулась к пленнику. -- Любимый, этот день может стать для тебя последним. Ты готов умереть? -- Еще не вечер, госпожа Денна! В ответ она привлекла Ричарда к себе и горячо поцеловала в губы. Потом, чуть отстранившись, нежно провела ладонью по его густым волосам. -- Прости, что причинила тебе столько страданий. Я вынуждена была это делать потому, что не могу иначе. Я стала такой, какой ты меня знаешь, не по своей воле. Долгие годы ушли на мое обучение, прежде чем я превратилась в настоящую Морд-Сит. Теперь уже поздно: я не способна измениться, как бы мне этого ни хотелось. Любовь моя, если тебе суждено сегодня погибнуть, прими смерть достойно, чтобы я могла по праву гордиться тобой. "Возлюбленный безумной женщины, -- с горечью подумал Ричард. Безумной не по своей вине". Денна решительно толкнула дверь. Удивительная картина предстала их взорам: солнечные лучи, свободно проникавшие сквозь прозрачный купол, озаряли мягким светом зимний сад. Яркие осенние цветы, аккуратно подстриженные кусты, невысокие деревья, стелющийся по каменным стенам плющ... Все это могло бы взволновать Ричарда, но сейчас ему было не до того. Денна указала на дорожку, и они спустились в сад. Дойдя до широкой, засеянной травой лужайки, Денна остановилась. Несколько поодаль, скрестив на груди руки, возвышались два стражника, вооруженные тяжелыми булавами. Личная охрана магистра Рала, догадался Ричард. Рядом со стражами стоял, судя по всему, их начальник, отличавшийся столь же внушительным телосложением. На его обнаженном торсе под гладкой холеной кожей лениво перекатывались бугры мускулов. Жесткие, коротко остриженные волосы пересекала черная полоса. В самой середине лужайки выделялся светлый песчаный круг. У кромки песка спиной к вошедшим стоял человек в ослепительно белом одеянии. Длинные, ниспадающие до плеч волосы незнакомца переливались на солнце так, что казалось, будто голова его окружена сияющим ореолом. Блики играли на широком золотом поясе, зловеще отражаясь от острого кривого кинжала. Денна робко шагнула вперед, преклонила колени и коснулась лбом земли. Ричард сдвинул назад бесполезный сейчас меч и неловко повторил ее движения. Слаженным дуэтом, в едином ритме они проговорили чуть нараспев: -- Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе. Вошедшие застыли в напряженном ожидании. Ричарда била мелкая дрожь. Он знал, что ни в коем случае не должен приближаться к Даркену Ралу. Кто и когда предупреждал его об опасности, Ричард забыл, но помнил одно: это очень важно. Мысли его вернулись к Денне. Несчастная! Что Даркен Рал с ней сделал? Как посмел столь жестоко наказать ее? В душе Ричарда вспыхнул гнев. В попытке справиться с обуревавшими его чувствами он сосредоточил внимание на прекрасной косе Денны. -- Встаньте, дети мои. Пристальный взгляд голубых глаз остановился на Искателе. Даркен Рал внимательно изучал пленника. Ричард придвинулся поближе к Денне и незаметно коснулся ее плеча. Безотчетный страх нарастал. Из самой глубины подсознания настойчиво пытались пробиться какие-то воспоминания. И хотя лицо Рала сохраняло приветливое выражение, а в глазах светился не только ум, но даже, казалось, и доброта, Ричарда не оставляли дурные предчувствия. Рал перевел взгляд на Морд-Сит. -- Ты сегодня удивительно хорошо выглядишь, дочь моя, -- заметил он. -- Госпожа Денна не только умеет мастерски причинять боль, но и сама с редким достоинством переносит мучения, Магистр Рал! -- услышал Ричард собственный голос. Холодные голубые глаза вновь обратились к нему. Лицо Рала было столь безмятежно спокойным, что Ричард невольно вздрогнул. -- Я уже слышал от своей воспитанницы, что ты доставил ей много хлопот. Сейчас я смог убедиться в истинности ее слов. Рад, что она не лгала мне. Но такая правда меня огорчает. -- Он лениво хлопнул в ладоши. Ладно. Неважно. Главное, Ричард Сайфер, что мы наконец-то встретились. Денна резко вдавила эйджил Ричарду в спину, напоминая о приличиях. -- Благодарю тебя, Магистр Рал, что ты удостоил меня высокой чести предстать перед тобой. Вся моя жизнь -- служение тебе. Я -- твой недостойный раб. -- Не сомневаюсь, -- ответил Рал со сдержанной улыбкой. Неотступный взгляд холодных голубых глаз пробуждал ощущение опасности. -- Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Ты должен на них ответить. -- Слушаюсь, Магистр Рал. Дрожь забила Ричарда с новой силой. -- На колени, -- приказал Рал, не меняя интонации. Резкая боль от прикосновения эйджила пронзила плечо. Ричард рухнул на колени. Морд-Сит встала позади него, крепко сжав ему бедрами плечи. Она ухватила Ричарда за волосы и, потянув на себя, запрокинула ему голову, вынуждая смотреть прямо в глаза Ралу. -- Ты когда-нибудь видел Книгу Сочтенных Теней? -- донесся до Ричарда ровный, лишенный интонаций голос. Что-то всколыхнулось в душе. Обрывки воспоминаний упорно пробивались из подсознания. "Я не должен отвечать! " -- мелькнула мысль. Но почему? Ричард мучительно пытался вспомнить что-то очень важное и не мог. Молчание затянулось. Денна рванула его за волосы и с силой вдавила эйджил в затылок. Словно что-то взорвалось у него в голове. В глазах все поплыло, кровь бешено застучала в висках. Ричард почувствовал, что падает, но Денна удержала его. В этой пытке словно была собрана воедино вся боль, которую он испытал за время обучения. Ричард хотел закричать, но не мог разомкнуть сведенные судорогой губы. Он уже не чувствовал боли. Он задыхался в мучительной агонии. Денна отвела эйджил. Сознание вернулось не сразу. Кто он? Где находится? Что за женщина держит его за волосы? Кто этот человек в белом одеянии, бесстрастно взирающий на него холодными голубыми глазами? Ричард не понимал, что происходит. Одно он знал твердо: такую муку ему довелось испытать впервые. -- Ты когда-нибудь видел Книгу Сочтенных Теней? -- донеслось сквозь густое марево. Он удивился, услышав свой голос: -- Да. -- Где она сейчас? Ричард молчал. Он не знал, как ответить. Не понимал, чего от него хотят. Очередной взрыв боли словно расколол ему череп. Когда все кончилось, Ричард ощутил, как по щекам его текут слезы. -- Где сейчас Книга Сочтенных Теней? -- Не мучай меня, пожалуйста! -- взмолился он. -- Я не понимаю вопроса. -- Что тут непонятного? Скажи, где находится Книга, вот и все. -- Книга или заключенное в ней знание? -- испуганно переспросил Ричард. Рал нахмурился. -- Книга. -- Книгу я сжег. Давно. Много лет назад. Глаза Рала налились кровью. Ярость, вспыхнувшая у него во взоре, опалила Ричарда. -- Тогда скажи, где знание? Ричард колебался слишком долго. Когда он очнулся. Денна вновь запрокинула ему голову. Столкнувшись с пронизывающим взглядом голубых глаз, Ричард внезапно ощутил себя совсем беспомощным, брошенным и одиноким. -- Где хранится знание, которое было сокрыто в Книге? -- У меня в голове. Прежде чем сжечь Книгу, я выучил ее наизусть. Всю. От первого до последнего слова. Некоторое время Рал молча глядел на Ричарда. Тот беззвучно плакал. -- Читай ее. При мысли о том, каких мучений может стоить непослушание, Ричард пришел в ужас. -- "Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы... " Исповедница... Кэлен... Кэлен! Это имя ослепительно яркой вспышкой озарило помрачившееся сознание, развеяло туман и пробудило к жизни силу и власть Искателя. В одно мгновение оно сломало все возведенные Ричардом преграды. Мощный поток воспоминаний захлестнул Ричарда, и он вновь обрел себя. Он не допустит, чтобы Даркен Рал схватил Кэлен. Не позволит мучить ее. Рал обернулся к страже. Повинуясь его взгляду, начальник сделал шаг вперед. -- Видишь, друг мой? Духи на моей стороне. Исповедница сама направляется сюда в сопровождении старого Волшебника. Ты разыщешь ее и проследишь, чтобы она была доставлена во Дворец. Возьми себе в помощь два квода, но помни: она нужна мне живой. Ты понял меня? Стражник молча кивнул. -- Мои заклинания сделают тебя и твоих людей неуязвимыми перед магией Исповедницы. С ней Волшебник, но против чар подземного мира он бессилен. Впрочем, не уверен, что он доживет до встречи с тобой. -- В голосе Рала появились суровые нотки. -- И вот еще что, Деммин. Меня мало волнует, что с ней сделают твои ребята. Но во Дворец ты должен доставить ее живой, живой и способной пользоваться дарованной ей властью. Лучше тебе об этом не забывать. Деммин побледнел. -- Я понял тебя, Магистр Рал. Все будет исполнено, как ты велишь. Он склонился в прощальном поклоне и направился к выходу. У дверей Деммин на секунду задержался, взглянув с нехорошей ухмылкой на Ричарда. -- Продолжай! -- Голубые глаза Рала вновь впились в пленника. Ричард понял, что зашел слишком далеко. Так далеко, что выбора не остается. Он приготовился достойно встретить смерть. -- Не буду. Ты не сможешь заставить меня говорить. Ничем. Я радостно приму любые муки. Я радостно приму смерть. Денна не успела донести эйджил до его затылка и замерла, остановленная яростным взглядом голубых глаз. Ричард почувствовал, как разжалась рука, державшая его за волосы. Один из стражников шагнул к Морд-Сит и схватил ее за горло. -- Ты докладывала, что сломила его! -- Глаза Рала сверкнули недобрым блеском. -- Так и было, Магистр Рал, -- прохрипела Денна. -- Клянусь тебе, так и было! -- Ты сильно разочаровала меня. Стражник рывком приподнял несчастную, ноги ее повисли в воздухе. Ричард услышал протяжный крик. Крик боли и отчаяния. Былая сила ослепительно ярким пламенем вспыхнула в его душе. Денне плохо! Ричард обрел власть над магией, вскочил с колен и бросился на помощь. Намертво сдавив левой рукой плечо стражника, правой он схватил его за волосы и резко рванул назад. Послышался хруст. Огромный детина безжизненно осел на землю. Не медля ни секунды, Ричард стремительно повернулся навстречу второму стражу. Тот был уже совсем близко. Ричард перехватил тянувшуюся к нему руку с кинжалом и с силой вывернул ее назад. Противник -- гора мышц разогнавшись, не смог остановиться. Ричард хладнокровно направил кинжал острием вверх. Мгновение -- и враг рухнул к его ногам, так и не успев понять, что произошло. В его широко раскрытых глазах застыло удивление. Ричард стоял неподвижно, задыхаясь от напора бушевавшей в нем силы, ничего не различая сквозь раскаленное белое марево. Белое от жара магии. Денна поднесла руки к горлу и согнулась, тяжело дыша. Даркен Рал молча взирал на Ричарда, машинально облизывая кончики пальцев. Страшная боль, вызванная магией Морд-Сит, заставила Ричарда упасть на колени и схватиться за живот. -- Магистр Рал, -- всхлипнула Денна, -- позволь мне увести его. Завтра утром, если ему удастся пережить эту ночь, он ответит на все твои вопросы. Клянусь, я сделаю все, чтобы искупить свою вину! -- Нет, -- задумчиво протянул Рал. -- Прости меня, дитя. Ты ни в чем не виновата. Я и не представлял себе, с чем нам довелось столкнуться. Избавь его от боли. Ричард облегченно вздохнул и поднялся с колен. Он вдруг осознал, что все эти дни пребывал словно в кошмарном сне. Наваждение рассеялось, но явь оказалась страшнее любого кошмара. Все мысли, чувства и воспоминания, которые он усилием воли загнал в самые потаенные глубины подсознания, вырвались наконец на свободу. Он не станет больше калечить себя. Пусть ему суждено умереть, он умрет человеком, не утратив собственного достоинства. Ричард не дал воли гневу, лицо его оставалось совершенно бесстрастным, лишь в глазах полыхали отблески пламени. Того пламени, которое горело а его сердце. -- Тебя научил этому Волшебник? -- мрачно полюбопытствовал Рал. -- Чему? -- Расщеплять сознание. Это единственный способ избежать уничтожения личности. -- Не понимаю, о чем ты говоришь. -- Ты расщепил сознание, чтобы спасти главное, то, что составляет самую основу личности, пожертвовав ради этого всем остальным. Магия. Морд-Сит не властна над человеком, расщепившим сознание, и не в состоянии сломить его. Покарать -- да, но не сломить. -- Рал повернулся к Денне. Прости, дочь моя. Я был неправ, полагая, что ты подвела меня. Ты сделала все возможное и невозможное в попытке сломить волю своего воспитанника. Не твоя вина, что ему удалось сохранить себя. Немногие Морд-Сит смогли бы завести его так далеко. К сожалению, это особый случай. Даркен Рал улыбнулся, облизнул кончики пальцев и пригладил ими брови. -- Ну а теперь мы с Ричардом побеседуем без свидетелей. Избавь его от боли на то время, пока он со мной в саду. Магия Морд-Сит не поможет, а лишь помешает нашему разговору. Ты свободна. Возвращайся в свои покои. Я сдержу слово: если Ричард останется в живых, он вернется к тебе. Денна склонилась в глубоком поклоне. -- Вся моя жизнь -- служение тебе, Магистр Рал. Она обернулась к Ричарду и, глядя ему в глаза, прошептала: -- Я верю в тебя, любимый. Не разочаруй меня. Улыбка мелькнула на губах Ричарда. -- Никогда, госпожа Денна. Он проводил Морд-Сит долгим взглядом. В душе поднялась волна гнева, и Ричард не стал останавливать ее. Он хотел вновь ощутить себя тем, кем был на самом деле -- Искателем Истины. Он ненавидел и в то же время жалел Денну. Его захлестнула ярость на тех, кто так безжалостно искалечил ее. "Бедная моя, что они с тобой сделали? -- пронеслось у него в мозгу. -- Не думай о задаче, думай о решении", -- твердо сказал себе Ричард. Взгляд его обратился на Даркена Рала. Лицо противника хранило безмятежное спокойствие. Ричард постарался овладеть чувствами и заставил себя надеть такую же непроницаемо-отстраненную маску. -- Тебе известно, что я хочу услышать Книгу Сочтенных Теней. Всю. От первой до последней строки. -- Убей меня. -- Ты хочешь умереть? -- с вежливой улыбкой поинтересовался Рал. -- Да. Убей меня, как убил моего отца. Не переставая улыбаться, Даркен Рал слегка наморщил лоб. -- Твоего отца? Но я не убивал его. -- Мой отец Джордж Сайфер! Ты убил его! Не пытайся отрицать, я все знаю! Ты убил его тем самым ножом, что висит у тебя на поясе! Рал развел руками, всем видом выказывая полное недоумение. -- Я и не отрицаю, что убил Джорджа Сайфера. Но твоего отца я не убивал. Ричард был совершенно сбит с толку. -- Что ты хочешь этим сказать? Рал молча обошел вокруг пленника, критически осматривая его со всех сторон. Ричард удивленно следил за его движениями. -- Отлично. Просто великолепно. Ничего не скажешь, сработано на славу. Ничего более совершенного мне еще не доводилось встречать. Здесь чувствуется рука мастера. -- Ты о чем? Даркен Рал привычно облизнул пальцы и остановился, задумчиво глядя на Ричарда. -- Тебя окружает сеть Волшебника. Я никогда не видел ничего подобного. Сеть накручена на тебя плотно, как кокон. Она совершенна и держится уже довольно долго. Не думаю, что смог бы ее распутать. -- Если в твои намерения входит доказать, что Джордж Сайфер мне не отец, зря стараешься. Если же ты попросту решил убедить меня в том, что ты безумен, не стоило трудиться. Я и так это знаю. -- Милый мальчик, -- засмеялся Рал, -- меньше всего меня волнует вопрос, кого ты считаешь своим отцом. Тем не менее, сеть Волшебника существует и скрывает от тебя правду. -- Неужели? Ну давай поиграем в эту игру. И кто же в таком случае мой настоящий отец? -- Не знаю. -- Рал пожал плечами. -- Сеть скрывает это. Кое-какие предположения у меня, конечно, есть. Они основаны на том, что я видел. Улыбка сошла с его лица. -- Что говорит Книга Сочтенных Теней? -- И это все, что ты хотел узнать? Ты разочаровал меня. -- Как так? -- Ну, после того, что случилось с твоим ублюдком-отцом, тебе следовало бы поинтересоваться, как зовут старого Волшебника. Рал метнул на собеседника ненавидящий взгляд и облизнул кончики пальцев. -- Как зовут старого Волшебника? Настал черед Ричарда торжествовать победу. Он улыбнулся и развел руками. -- Вспори мне живот. Имя Волшебника написано у меня на кишках. Придется тебе немного потрудиться. Ричард и не пытался скрыть издевки. Сознание собственной беззащитности радовало его: стоит только как следует разъярить Рала, и тот убьет его. А вместе с ним погибнет и Книга. Ни Книги, ни шкатулки... Даркен Рал умрет, и Кэлен окажется в безопасности. Остальное не имеет значения. -- Первый день зимы уже не за горами. Всего через неделю я сам узнаю имя старого Волшебника и обрету власть над ним. И тогда ему не уйти от расплаты. -- Через неделю ты будешь мертв. У тебя в руках только две шкатулки. -- Ты прав, Ричард, -- Рал снова облизнул пальцы и погладил ими брови. -- Сейчас у меня действительно только две шкатулки. Третья еще в пути, но скоро и она будет здесь. -- Пустая бравада! -- Ричард постарался скрыть беспокойство. -- Тебе осталось жить ровно неделю. Рал поднял брови. -- Я сказал правду. Тебя предали. Тот, кто помог мне схватить тебя, завладел и шкатулкой. Через два дня ее доставят во Дворец. -- Я не верю ни единому твоему слову, -- ровным голосом проговорил Ричард. -- Не веришь? Ну что ж, пойдем, я тебе кое-что покажу. Даркен Рал лизнул кончики пальцев, повернулся и направился в глубь сада, медленно шагая вдоль кромки песка. Ричард последовал за ним. Рал остановился около странного, похожего на алтарь сооружения. На клинообразном камне белого цвета покоилась гладкая гранитная плита, поддерживаемая с двух сторон мощными приземистыми тумбами. На ровной гранитной поверхности плиты стояли две шкатулки Одена. Одна, украшенная драгоценными камнями, -- точное подобие той, что была у Ричарда. Другая черная, как ночной камень. Казалось, ни один луч света не отражается от ее поверхности. Защитного покрова на второй шкатулке не было. -- Две шкатулки Одена, -- объявил Даркен Рал. -- Как ты думаешь, стал бы я тратить время и силы на поиски Книги, не будь у меня полной уверенности насчет третьей? Последняя шкатулка хранилась у тебя. Мне сообщил об этом тот, кто тебя предал. Скоро ее доставят во Дворец. Будь мои слова пустой бравадой, я не спрашивал бы тебя о Книге. Я сразу вспорол бы тебе живот, чтобы узнать, где ты спрятал шкатулку. -- Кто он? Назови имя предателя! -- гневно вскричал Ричард. -- Назови его, или... -- Или что?.. Или ты вспорешь мне живот и прочтешь это имя с помощью антропомантии? Я не выдаю имена тех, кто мне помог. Ты не единственный, кто обладает честью. Ричард не знал, чему верить. Одно ясно: Даркен Рал не стал бы тратить драгоценное время на поиски Книги, не имей он всех трех шкатулок. Значит, среди тех, кому Ричард доверял, оказался предатель. Ему было трудно, почти невозможно смириться с этим; но иных объяснений не существовало. -- Убей меня, -- тихо, почти шепотом произнес Ричард. -- Я все равно ничего тебе не скажу. Может, прибегнув к антропомантии, ты сможешь добиться большего. Он отвернулся, скрестив руки на груди. -- Для начала я должен убедиться в правдивости твоих слов. Откуда мне знать, что ты не лжешь по поводу Книги. Вдруг окажется, что ты выучил только первую страницу? Или что тебя попросту подучили, как обмануть меня? -- Мне безразлично, веришь ты или нет, -- ответил Ричард, не поворачивая головы. -- Мне казалось, тебя беспокоит судьба Исповедницы. -- Рал пожал плечами. -- Видишь ли, если тебе не удастся убедить меня в том, что ты говоришь правду, я попробую прочесть что-нибудь по внутренностям Кэлен. Применение антропомантии дает иногда поразительные результаты. -- Я думал, ты умнее, -- Ричард гневно сверкнул глазами. -- Подобный поступок стал бы для тебя роковым. Как, интересно, ты сможешь убедиться в подлинности Книги, не прибегая к услугам Исповедницы? Убив Кэлен, ты потеряешь свой последний шанс. -- Пустой разговор. -- Рал пожал плечами. -- С какой стати я должен верить тому, что ты говоришь? Может быть, в Книге Сочтенных Теней вовсе ничего не написано про Исповедницу. В таком случае Кэлен куда вернее подтвердит истину своей смертью. Ричард не нашелся, что ответить. Мысли разбегались. "Не думай о задаче, -- напомнил он себе. -- Думай о решении". -- Как тебе удалось без помощи Книги снять покров с первой шкатулки? -- На свете существует великое множество источников знания. -- Рал посмотрел на черную шкатулку. -- На это у меня ушел день. День тяжелой, напряженной работы. Пришлось использовать все дарованные мне способности и все знания, которыми я обладаю. -- Рал поднял глаза на собеседника. Покров удерживают древние заклятия, но я сумел их снять. То же самое я проделаю и с оставшимися двумя шкатулками. Выходит, Рал все же смог освободить шкатулку от покрова, не прибегая к помощи Книги Сочтенных Теней. Такой оборот событий обескуражил Ричарда. Чтобы открыть шкатулку, необходимо снять верхний покров. До этой минуты у Ричарда еще оставалась надежда, что без Книги Ралу не справиться с магией древних заклятий. Теперь все рушилось у него на глазах. Ричард устремил невидящий взор на вторую шкатулку. -- Книга Сочтенных Теней, страница двенадцатая. Заглавие: "Верхний покров", -- монотонно начал он. -- "Снять заклятие с верхнего покрова шкатулки Одена дозволено тому, кто начал игру. Дозволено это и прочим, тем, кому дано тайное знание". -- Ричард потянулся к шкатулке. -- Страница семнадцатая, третий абзац сверху. "Не снимай покрова со второй шкатулки в час тьмы. Когда же настанет час солнца, обрати лик свой к северу и возьми в руки шкатулку. Да падут на нее лучи Дневного Светила! Если в час солнца тучи затмят небеса, обрати лик свой к краям заката. Определи, где должно находиться солнце. Туда и поверни шкатулку". -- Он бережно снял шкатулку с гранитного постамента и повернулся лицом на север. Последние лучи заходящего солнца отразились от самоцветов, украшавших верхний покров. Драгоценные камни таинственно засверкали. -- "Обрати Синий Камень к солнцу, Желтый Камень пусть смотрит наверх. " -- Ричард повернул шкатулку. "Указания для правой руки, руки благословений: средний палец пусть покоится на Желтом Камне крышки, большой палец -- на Прозрачном Камне днища". -- Ричард выполнил указание. -- "Указания для левой руки, руки проклятий: указательный палец пусть покоится на Синем Камне грани, что смотрит от тебя, большой палец -- на Алом Камне грани, что к тебе ближе". Ричард положил пальцы, как было указано. -- "Изгони из разума своего все образы, помыслы и желания. Да будет он чист. Вызови образ: Черный Квадрат, помещенный в безмерное Белое Пространство. Созерцай его. Думай о нем. Разведи руки. Если ты тот, кому дозволено снять заклятия, покров сойдет сам". Под пристальным взглядом Рала Ричард отрешился от всего, что занимало его ум, вообразил огромное белое поле с маленьким черным квадратом и легко развел руки. Покров, издав щелчок, раскололся надвое. Ричард стянул его без особых усилий, словно разбил ножом яйцо на сковородку. Две одинаково черные шкатулки стояли рядом, бок о бок, и, казалось, высасывали свет из помещения. -- Замечательно, -- выдохнул Рал. -- Так ты столь же хорошо знаешь каждую часть Книги? -- Каждое слово. -- У Ричарда в глазах мелькнуло торжество. -- Но то, что ты сейчас смог увидеть, не поможет тебе снять заклятие с последней шкатулки. Для каждого -- своя формула. Рал небрежно махнул рукой. -- Неважно. Я сниму его. -- Весь поглощенный своими мыслями, он положил левый локоть на ладонь правой руки и потер пальцами подбородок. -- Ступай. Ты свободен. Ричард нахмурился. -- Что ты хочешь этим сказать? Ты что, не намерен даже попытаться вытянуть из меня содержание Книги? Разве ты не хочешь убить меня? -- Что толку? -- Рал пожал плечами. -- Чтобы развязать тебе язык, мне придется прибегнуть к методам, воздействующим на разум. Но тогда я не услышу того, что хочу. Целостность Книги окажется нарушенной. Если бы речь шла о любом другом трактате, я решился бы на это и собрал бы разрозненные отрывки воедино, используя дарованное мне знание. Что касается Книги Сочтенных Теней, то тут, как я успел убедиться, случай особый. Любое, даже самое незначительное на первый взгляд искажение, может стоить мне жизни. К чему подвергать себя опасности? Так что сейчас в тебе нет никакой нужды. С этой минуты ты волен сам распоряжаться собой. Можешь идти. Ричард понимал, что в решении Рала кроется подвох. -- Даже так? Я могу уйти? Но ты ведь прекрасно знаешь, что я не оставлю попыток помешать тебе. Рал лизнул пальцы и поднял глаза. -- Делай, что хочешь. Мне от твоих попыток вреда не будет. Но через неделю тебе придется вернуться. Если, конечно, тебя волнует судьба всех живущих. -- Что ты хочешь сказать? -- Ричард озадаченно сощурил глаза. -- Через неделю, в первый день зимы, я открою шкатулку Одена. Я уже говорил, что на свете существует много источников тайного знания. Не только Книга Сочтенных Теней. Так вот, с их помощью мне удалось выяснить, какая именно шкатулка убьет того, кто вступил в игру. Остаются две, одну из них я должен открыть. Никаких иных сведений у меня нет. Значит, придется рассчитывать на удачу. Если выиграю, обрету безграничную власть. Если проиграю, мир погибнет вместе со мной. -- И ты решишься пойти на такое? Брови Рала взметнулись вверх. Он весь подался вперед. -- Либо все, либо ничего. Только так. -- Я тебе не верю. Ты не можешь знать точно, какая шкатулка убьет тебя. -- Даже если бы я солгал, -- меня устраивают два исхода из трех возможных, тебя -- один. У кого из нас больше, шансов на выигрыш? Счет не в твою пользу, Ричард. Но я не лгу. Либо мир покорится моей воле, либо погибнет. Решай сам, что тебя больше устраивает. Если откажешься помочь мне и я открою не ту шкатулку, то погибну не только я, но и те, кого ты любишь. Если же я сам, без твоей помощи, открою шкатулку, дарующую власть, я отдам Кэлен на обучение Констанции. И поверь, обучение это будет долгим. Прежде чем я убью тебя, ты успеешь сполна насладиться зрелищем ее страданий. А потом Кэлен принесет мне наследника. Сына, который будет Исповедником. У Ричарда внутри все похолодело. Никакие пытки из богатого арсенала Морд-Сит не смогли бы причинить ему такую боль, как эти слова Рала. -- Насколько я понял, ты собираешься что-то предложить? Рал кивнул. -- Если вернешься в назначенный срок и прочитаешь мне Книгу Сочтенных Теней, я сохраню тебе жизнь. Я даже позволю тебе остаться самим собой. -- А Кэлен? -- Кэлен будет жить здесь, в Народном Дворце. С ней будут обращаться, как с королевой. Стоит только ей что-нибудь захотеть, как желание ее будет тотчас исполнено. Так живут Исповедницы. Ты не в состоянии дать ей того, что она заслуживает. Здесь она будет ограждена от зла и защищена от всякого смятения. Полностью покорившись моей воле, она родит мне сына, Исповедника. Таков мой выбор. Теперь решай, какую судьбу для Кэлен ты изберешь. Итак, воспитанница Констанции или королева? Ты понял меня? Полагаю, ты вернешься. Ну а если я ошибся... -- Рал пожал плечами. -- Либо все, либо ничего. -- Боюсь, ты все же не знаешь, какая шкатулка принесет тебе смерть, прерывающимся от волнения голосом сказал Ричард. -- Как знаешь. Решай сам, чему верить, а чему -- нет. Мне нет нужды спорить с тобой. -- Лицо его помрачнело. -- Мой юный друг, советую тебе мудро и спокойно подойти к принятию решения. Быть может, мое предложение тебе не по душе. Тогда подумай, что произойдет, если ты отвергнешь его. Жизнь сложна, порой она ставит человека перед лицом очень нелегкого выбора. Иногда приходится жертвовать собой, чтобы спасти того, кого любишь. -- Я все равно не поверю, что ты знаешь, какая шкатулка убьет тебя, прошептал Ричард. -- Это твое право. Только прежде спроси себя, готов ли ты поставить на карту будущее Кэлен, полагаясь лишь на свою веру. Впрочем, даже если ты и прав... У тебя только один шанс из трех. Ричард чувствовал себя разбитым и опустошенным. -- Я могу уйти прямо сейчас? -- Ну если ты больше ни о чем не хочешь меня спросить... И тут Ричард понял, что не может пошевелиться. Словно чья-то невидимая рука сдавила его мертвой хваткой. Даркен Рал спокойно потянулся к его карману и извлек оттуда кожаный мешочек с ночным камнем. Тщетно пытался Ричард помешать этому, неведомая сила прочно сковала его. Рал, улыбаясь, подкинул ночной камень на ладони. В воздухе стали сгущаться тени. Они обступали Рала со всех сторон, число их росло с каждой секундой. Ричард хотел отступить назад, но не мог сдвинуться с места. -- Настал час вернуться домой, друзья мои. Тени в бешеном хороводе закружились над головой Рала. Они неслись все быстрее и быстрее, пока не слились в одно сплошное серое пятно. Внезапно раздался жуткий тоскливый вой, и вереница призраков втянулась в ночной камень. Тени исчезли. Камень обратился в пепел. Даркен Рал подул на ладонь и развеял пепел по саду. -- Чтобы выяснить, где ты находишься, старый Волшебник призывает магию ночного камня. Когда он надумает взяться за розыски в следующий раз, его ждет крайне неприятный сюрприз. Он окажется в подземном мире. Ричарда охватило негодование. Рал собирается поймать Зедда в ловушку, а он, Ричард, не в состоянии ничего сделать! Он расслабился, оставил все попытки разорвать незримые узы, отрешился от всех мыслей и обрел спокойствие. Тотчас сила, удерживавшая его, исчезла. Ричард шагнул вперед. Рал ободряюще улыбнулся. -- Хорошо, мой мальчик, очень хорошо. Ты способен разорвать заклятие, пусть даже такое слабенькое, как это. Но тем не менее превосходно. Старик не ошибся в выборе Искателя! -- Рал кивнул. -- Но ты -- больше, нежели просто Искатель. У тебя дар. Предвижу день, когда ты примешь мою сторону. Тогда я буду рад твоему обществу. Те, с кем мне приходится иметь дело, весьма ограниченны. После того как мир воссоединится под моим владычеством, я многому смогу тебя научить. Если, конечно, ты сам того пожелаешь. -- Я никогда не приму твою сторону. Никогда. -- Как знаешь, Ричард. Тебе решать. Я не держу на тебя зла. Надеюсь, мы все же станем друзьями. -- Рал испытующе посмотрел в глаза Искателю. -- И еще. Ты волен поступать, как сочтешь нужным. Хочешь, оставайся здесь, в Народном Дворце. Хочешь, уходи. Каков бы ни был твой выбор, можешь рассчитывать на содействие со стороны моих людей. Но я наложу на тебя заклятие. Другое, не такое, как ты только что порвал. Заклятие это будет действовать не на тебя, а на окружающих. Поэтому сам ты снять его не сможешь. Когда ты встретишься со своими союзниками, они не узнают тебя и сочтут за врага. Те же, кто сражается на моей стороне, увидят тебя таким, каков ты есть, ибо ты -- мой противник. По крайней мере пока. А значит, и их противник тоже. Но твои друзья, все до единого, будут принимать тебя за того, кого больше всего ненавидят и боятся. Мне хотелось бы, чтобы ты увидел мир моими глазами. Может быть, тогда ты лучше поймешь меня. Гнев прошел. Ричарда охватило странное спокойствие. -- Теперь я могу идти? -- Конечно, мой мальчик. Ступай, я тебя не держу. -- А как насчет госпожи Денны? -- Ее власть не распространяется только на мой сад. Стоит тебе выйти отсюда... Денна по-прежнему владеет магией твоего меча. Морд-Сит никогда не отказывается от своей власти. Тут я ничем не могу помочь. Ты должен освободиться сам. -- И как же я смогу уйти? -- Разве ты сам не знаешь, как? Чтобы уйти, ты должен убить Денну. -- Убить Денну! -- Ричард оцепенел. -- Да если б я мог убить ее... Стал бы я терпеть ее издевательства! -- Ты всегда обладал способностью убить ее. -- Рал слегка улыбнулся. -- Как? -- В мире нет ничего, что не имело бы оборотной стороны. Возьми, к примеру, лист бумаги. Как бы он ни был тонок, он все равно подчиняется этому закону. Так же и с магией. Как и большинство людей, ты видишь лишь одну ее сторону. Попробуй взглянуть на магию с иной точки зрения. Постарайся обрести полноту восприятия. -- Рал указал на безжизненные тела стражей. -- Твоя магия была подвластна Денне, а ты все же сумел убить их. -- Но это совсем другое дело. Ведь я не замышлял зла против нее. Рал одобрительно кивнул. -- Да, ты прав. Но ты должен сделать следующий шаг и дойти до конца. Полумеры не помогут, они лишь навлекут на тебя множество бед. Денна сумела подчинить своей власти лишь одну сторону твоей магии, ту, что ты сам отдал ей в руки, когда в ярости поднял на нее меч. Обрати против нее другую. Вообще говоря, на такой шаг способен любой Искатель, но если верить хроникам, ни одному из твоих предшественников этого не удавалось. Как знать, может быть, именно тебе суждено стать первым. -- А если нет? Если я не смогу подчинить себе оборотную сторону магии меча? Ричард чувствовал себя неуютно. Рал вел себя с ним совсем как Зедд, когда хотел, чтобы ученик сам нашел ответ на мучающий его вопрос. -- Тогда, мой юный друг, тебе предстоит не слишком приятная неделя. Своим поведением ты сильно расстроил Денну. В первый день зимы она вновь приведет тебя ко мне, и ты сообщишь свое решение. Либо ты согласишься помочь мне, либо откажешься и тем самым обречешь всех, кто тебе дорог, на страдания и смерть. -- Объясни одно -- как овладеть до конца магией меча? -- С удовольствием. Как только ты передашь мне то знание, что хранилось в Книге Сочтенных Теней. -- Рал усмехнулся. -- Боюсь, мой юный друг, это случится не сейчас. Доброй ночи, Ричард. Не забудь, ровно через неделю. Вечерело. Ричард вышел из сада. Голова гудела от обилия впечатлений. Ричарда беспокоили слова Рала, будто тот знает, какая шкатулка несет в себе смерть. Хотя Даркен Рал мог и попросту солгать, положившись на Первое Правило Волшебника. Куда хуже было другое: среди тех, кому Ричард доверял, оказался предатель. Шота предупреждала, что рано или поздно Зедд и Кэлен обратят против него дарованную им власть. Значит, предатель -- один из них. Но это невозможно! И все-таки это правда. У Ричарда в мыслях царил полный хаос. Он бесконечно любил старого чародея и Исповедницу. Но ведь Зедд сам сказал, что Искатель должен быть готов немедленно, без колебаний убить любого, кто поставит под угрозу их дело. Пусть нет никаких прямых доказательств, только подозрения, -- этого достаточно. Ричард отогнал гнетущие его мысли. Сейчас главное -- освободиться от магии Морд-Сит, и сделать это необходимо как можно быстрее, пока Денна вновь не принялась мучить его. Иначе от постоянной боли он потеряет способность думать и не сможет ничего предпринять. Необходимо собраться с мыслями и найти решение. Помощи ждать неоткуда, придется рассчитывать только на свои силы. Он должен понять, как избавиться от Денны. Остальное не имеет значения. "Меч Истины, -- подумал Искатель. -- Денна подчинила себе магию меча". Что, если, пожертвовав волшебным оружием, он сумеет освободиться от власти Денны? Ричард решительно потянулся к рукояти и тут же замер, пронзенный болью магии. Он побрел дальше нескончаемой вереницей зал. До покоев Денны было еще довольно далеко. Даркен Рал говорил, что, если Ричард захочет покинуть Народный Дворец, никто из стражей этому не воспрепятствует. Может, ему удастся повернуть к выходу? Дойдя до очередной залы, в которой было несколько дверей, он попытался осуществить свое намерение. Приступ невыносимой боли повалил его на колени. Лишь призвав на помощь всю волю, Ричард сумел доползти туда, где ему не возбранялось находиться. Прежде чем продолжить путь, он позволил себе короткую передышку. Над головой зазвонил колокол, созывая обитателей Дворца к вечернему посвящению. Что ж, он готов исполнить ритуал. По крайней мере будет время подумать. Ричард решительно направился к ближайшей площадке для посвящения. Это была одна из тех площадок, что нравились ему больше всего: малолюдная, спокойная, с небольшим бассейном. Ричард подошел к самой кромке воды, преклонил колени, опустил голову и принялся монотонно повторять ставшие привычными фразы: "Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе". Сознание очистилось. Ричард избавился от всех страхов, тревог и волнений и позволил мыслям течь свободно, ни на чем не останавливаясь. Посвящение завершилось. Ричарду показалось, что весь ритуал занял несколько секунд. Он встал с колен, посвежевший и обновленный, и пошел дальше. Залы, лестницы и коридоры, через которые он шел, покоряли изысканностью. Ричард не переставал восхищаться ими. Он не в силах был понять, как Даркен Рал, человек низкий и подлый, смог окружить себя подобной красотой. Все в мире имеет оборотную сторону. Две стороны магии. Ричард перебрал в памяти все случаи, когда в нем пробуждалась та странная, самому ему неведомая власть. Впервые это произошло, когда он пожалел принцессу Виолетту. Потом -- когда страж королевы поднял руку на Денну. Еще раз -- когда его охватили сострадание к Денне и жгучая боль из-за того, что с ней сделали. Сила эта пробудилась и при мысли о том, что Даркен Рал станет мучить Кэлен, и наконец -- когда люди Рала причинили Денне боль. Он вспомнил, что всякий раз, когда это случалось, глаза ему застилало пылающее белое марево. Он знал, что это магия меча. В прошлом магию меча тоже призывала его ярость, но тут была ярость совсем иного рода. Он вспомнил прежние ощущения, когда обнажал меч: гнев, возмущение, ненависть, жажда крови. Ричард застыл, как вкопанный, посреди огромной залы. Час был поздний, обитатели Дворца уже спали, вокруг не было ни души. Волна холода с головы до пят окатила его. По коже пробежали мурашки. Две стороны магии. Он все понял. Благодарение духам. Он полностью овладел магией меча, и все вокруг затопило белое сияние. Окутанный белой дымкой магии, почти в трансе, затворил он дверь в покои Денны. Теперь он до конца овладел магией меча, овладел ее белым сиянием, ее радостями и печалями. В комнате царила тишина. Тускло мерцал светильник. В неверном свете все предметы отбрасывали на стены призрачные танцующие тени. Воздух был наполнен ароматами благовоний, смешанными со слабым запахом горящего масла. Денна, обнаженная, с разметавшимися длинными волосами, сидела на кровати, скрестив ноги. Руки ее безвольно лежали на коленях. На груди висел эйджил. Она печально посмотрела на Ричарда. -- Ты пришел убить меня, любимый? -- прошептала Денна. Он медленно кивнул, не отводя глаз. -- Да, госпожа. Легкая улыбка тронула ее губы. -- Ты впервые назвал меня просто "госпожа". Раньше, обращаясь ко мне, ты всегда говорил: "госпожа Денна". Это что-нибудь означает? -- Да, моя повелительница. Это означает все. Это означает, что я тебе все простил. -- Я готова. -- Почему ты раздета? Свет лампы отразился в ее увлажнившихся глазах. -- Потому, что вся моя одежда принадлежит Морд-Сит. Ничего другого у меня нет. Я не желаю умереть как Морд-Сит. Я хочу уйти из этого мира такой, как когда-то вошла в него. Просто Денной и больше никем. -- Я понял, -- негромко произнес он. -- Как ты узнала, что я пришел убить тебя? -- Когда Магистр Рал избрал меня для работы с тобой, он сказал, что не станет принуждать меня, что я вольна отказаться. Он предупреждал, что пророчества предсказывают появление Искателя, которому будет дано овладеть оборотной стороной магии меча -- магией, от которой волшебный клинок сделается белым. Он сказал, что, если ты окажешься тем, о ком говорят пророчества, мне суждено умереть от твоей руки. И я сама попросила Даркена Рала, чтобы он послал меня за тобой и позволил стать твоей Морд-Сит. Я хотела, чтобы ты оказался тем самым Искателем. Я творила с тобой такое, чего не проделывала ни с кем, в надежде, что ты не вынесешь мучений и убьешь меня. После случая с принцессой надежда во мне окрепла. После того как ты убил стражников Рала, надежда переросла в уверенность. Ты просто не мог сделать этого: я крепко держала тебя магией меча. Все стало белым вокруг ее по-детски прекрасного лица. -- Прости меня, Денна, -- прошептал он. -- Ты будешь вспоминать меня? -- Меня до конца дней будут преследовать кошмары. Денна просияла. -- Я рада. -- Казалось, она искренне горда собой. -- Скажи, ты очень любишь эту женщину, Кэлен? Он нахмурился. -- Как ты это узнала? -- Иногда, когда слишком переусердствуешь с воспитанником, он теряет над собой контроль. Некоторые в таких случаях зовут жен или матерей. Ты повторял только одно имя -- Кэлен. Ты выберешь ее себе в супруги? -- Это невозможно, -- Ричард сглотнул комок. -- Она Исповедница. Ее власть уничтожила бы меня. -- Мне жаль. Это ранит тебя? Он кивнул. -- Больше, чем все, что ты со мной сделала. -- Хорошо. -- Денна печально улыбнулась. -- Я рада, что та, которую ты любишь, способна подарить тебе более сильную муку, чем я. Ричард знал, что Денна по-своему старается утешить его. В ее представлении счастье неразрывно связано с болью: чем сильнее страдание, тем выше блаженство. Он знал, что порой Денна причиняла ему невыносимую боль, желая выразить переполнявшую ее любовь. И в ее глазах та, что способна доставить ему еще большие мучения, достойна любви. По лицу Ричарда потекли слезы. Что они с ней сотворили! -- Это совсем иная боль. В искусстве пытки тебе нет равных. В глазах Денны вспыхнула гордость. -- Спасибо тебе, любимый, -- выдохнула она. Денна сняла цепочку с эйджилом и протянула Ричарду. -- Носи его в память обо мне. Он не причинит тебе боли, если будет висеть на шее. Больно, только когда держишь эйджил в руке. Ты не возражаешь? Ричард по-прежнему видел ее лицо в белом сиянии. -- Почту за честь, моя повелительница. Он преклонил колено. Денна осторожно надела ему на шею золотую цепочку. Потом привлекла его к себе и крепко поцеловала в щеку. -- Как ты собираешься это сделать? -- спросила Денна. Ричард понял, что она имеет в виду. Он снова проглотил подступивший к горлу комок и медленно потянулся к рукояти меча. Медленно, очень медленно извлек он из ножен волшебное оружие. Меч не зазвенел, как раньше. Послышался странный звук, напоминавший шипение добела раскаленного металла. Ричард не смотрел на клинок, он знал, что серебристая сталь стала белой. Он не отрывал взгляда от мокрых глаз Денны. Сила меча омыла Искателя. Ненависть, гнев и злоба исчезли, в душу снизошел мир. Раньше магия меча пробуждала в нем ярость. Сейчас им владело лишь одно чувство любовь. Любовь к этому созданию, к этому сосуду, который другие наполнили болью и жестокостью, к этой невинной, измученной душе, которую изуродовали до неузнаваемости, обучив тому, что она ненавидела превыше всего: мучить других. Сочувствие заставляло его страдать от горя за нее, от любви к ней. -- Денна, -- прошептал он, -- ты могла бы просто отпустить меня, чтобы мне не пришлось убивать тебя? Пожалуйста. Позволь мне уйти. Не заставляй меня делать это. Она вздернула подбородок. -- Если ты попытаешься уйти, я остановлю тебя болью магии и заставлю пожалеть, что ты беспокоился обо мне. Я -- Морд-Сит. Я -- твоя госпожа. Я не могу быть лучше, чем я есть. Ты не можешь быть хуже, любовь моя. Он печально кивнул и прижал острие меча к ее груди. Слезы застилали ему глаза. Белое сияние ослепляло. Денна осторожно взялась за клинок и передвинула на несколько дюймов вверх. -- Мое сердце здесь, любимый. Не опуская меча, Ричард нагнулся и левой рукой обнял ее за плечи. Изо всех сил сдерживая мощь магии, он запечатлел на щеке Денны прощальный поцелуй. -- Ричард, -- прошептала она, -- у меня никогда не было такого супруга, как ты. Я рада, что других не будет. Ты исключительная личность. С тех пор как меня избрали, я не встречала никого, кому было дело до моих страданий, кто пытался помочь мне унять боль. Спасибо тебе за последнюю ночь, за то, что научил меня, как это бывает. Соленые слезы текли по его щекам. Он крепче сжал ей плечи. -- Прости меня, любовь моя. Она улыбнулась. -- Все. Спасибо, что назвал меня так. Какое счастье -- хоть раз услышать эти слова. Поверни меч, чтобы увериться, что все кончено. И, Ричард, пожалуйста, прими мое последнее дыхание. Помнишь, как я тебя учила? Я хочу, чтобы последнее дыхание моей жизни было с тобой. Ослепленный белой дымкой, он прижался губами к ее губам и даже не почувствовал, как его правая рука двинулась вперед. Он не ощутил никакого сопротивления. Меч прошел сквозь Денну, словно она была из газа. Не осознавая, что делает, он повернул меч и принял ее последнее дыхание. Ричард бережно опустил безжизненное тело Денны на постель, лег рядом и безутешно заплакал, глядя на ее ставшее пепельным лицо. Он не хотел ее смерти. Он жаждал вернуть ее.

Глава 44

Лишь глубокой ночью покинул Ричард покои Денны. Его шаги гулко звучали в пустых коридорах. Огни факелов бросали красные блики на его лицо. На каменных плитах плясали тени, то удлиняясь, то укорачиваясь от светильника к светильнику. Ричард шел вперед, мрачный и отрешенный. На душе у него было черным-черно. Одно утешало: он вновь свободен, вновь волен распоряжаться собой, как сам того пожелает. Ричард не решил еще, куда направится дальше, но твердо знал, что во Дворце ему делать нечего. Внезапно его пронзила жгучая боль: кто-то, подкравшись со спины, прижал эйджил к его пояснице. У Ричарда перехватило дыхание, на лбу проступила холодная испарина. Ноги и спина горели, словно охваченные пламенем. -- Далеко собрался? -- язвительно поинтересовалась Констанция. Превозмогая боль, он потянулся к мечу. Рука задрожала от непомерного напряжения. Сзади донесся торжествующий хохот. Искатель опомнился: стоит только обнажить Меч Истины, как Морд-Сит тотчас овладеет его магией! Одно неверное движение -- и весь этот кошмар повторится! Догадка молнией вспыхнула в мозгу. Он снял ладонь с рукояти меча и постарался обуздать гнев. Констанция, не отводя руки с эйджилом, шагнула вперед и встала перед Ричардом, обнимая его за талию. На ней было одеяние из красной кожи. -- Что? Не готов призвать на помощь свою магию? А зря. Пока не поздно стоит попробовать. Если, конечно, тебе дорога жизнь. -- Она усмехнулась. Или хочешь, чтобы я сделала тебе еще больнее? Это я могу. Ну, смелее, доставай свой волшебный меч. Будешь послушным мальчиком -- может, я тебя и пожалею. Ричард вспомнил, как Денна учила его стойко переносить всевозможные мучения из богатого арсенала Морд-Сит. Настал час использовать полученные навыки. Он собрался с силами, мысленно отрешился от боли и смог наконец глубоко вздохнуть. Не медля ни секунды, Ричард левой рукой обхватил Констанцию за талию и крепко прижал к себе, а правой стиснул эйджил Денны. Боль пронзила руку от кисти до плеча, но он стерпел и это. Ричард рывком поднял Констанцию в воздух, лишая ее опоры. Морд-Сит захрипела и попыталась сильнее вдавить эйджил ему в поясницу, но тщетно: Ричард крепко держал ее в объятиях, не позволяя пошевелить рукой. Не отводя глаз от искаженного злобой лица Констанции, он прижал к ее груди эйджил Денны. Зрачки Морд-Сит расширились, по лицу пробежала судорога. Ричард хорошо помнил, как Денна расправилась с королевой Миленой. Сейчас он пытался проделать то же с Констанцией. Руки ее ослабли, но эйджил все еще упирался Ричарду в спину, причиняя невыносимые мучения. Искатель стиснул зубы. -- Я не стану убивать тебя мечом. Чтобы сделать это, я должен сначала все тебе простить, а это невозможно. Ты виновата не только передо мной, ты предала свою подругу, Денну. Это единственное, чего я не смогу простить никогда. Констанция всхлипывала, задыхаясь в мучительной агонии. -- Пожалуйста... -- Я обещал... -- усмехнулся он. -- Нет... прошу тебя... не надо... Ричард еще сильнее прижал эйджил к ее груди и резко повернул его. Констанция выгнулась и тут же безвольно обвисла у него на руках. Из ушей ее потекла кровь. Ричард опустил мертвую Морд-Сит на каменный пол. -... и сдержал слово. Он смотрел невидящим взором на свою руку, все еще сжимавшую эйджил, до тех пор, пока не вернулось ощущение боли. Тогда он разжал пальцы и эйджил повис на цепочке. Ричард опустил глаза на Констанцию, у него вновь перехватило дыхание. -- Спасибо тебе, Денна, -- прошептал он. -- Спасибо, что научила меня терпеть боль. Ты спасла мне жизнь. Больше получаса проблуждал он по сложным пересечениям зал, прежде чем отыскал выход из Дворца. Он ступил во внутренний двор. В лицо ударил свежий ветер. Ворота в крепостной стене замка были распахнуты настежь. Проходя мимо двух угрожающей наружности стражников, Ричард до боли вдавил ладонь в рукоять меча, но те лишь вежливо кивнули ему, словно высокому гостю, отъезжавшему после обеда у короля. Ричард остановился у обрыва, обводя взором бескрайнюю равнину, простиравшуюся у его ног. Он поднял глаза и замер в восхищении. Никогда прежде, глядя на звезды, не испытывал он такого восторга. Ричард обернулся. Позади, окруженный неприступными стенами, чернел Народный Дворец. Гигантское сооружение, на сотни футов возвышаясь над бесплодной пустошью, стояло на вершине необъятного плато, резко обрывавшегося в долину. Вниз вела узкая тропинка, петлявшая меж нагромождения скал. -- Коня, ваша милость? Ричард мгновенно обернулся. Сзади стоял один из стражников. -- Что? -- Я спрашиваю, не угодно ли вашей милости взять коня? Судя по всему, ваша милость собирается покинуть Народный Дворец. Это долгий путь. -- Долгий путь куда? Охранник кивнул вниз. -- Равнины Азрита. Ваша милость смотрели на запад, за равнины Азрита. Чтобы пересечь их, нужно пройти долгий путь. Прикажете оседлать коня? Не по душе все это было Искателю. Выходит, Даркена Рала ничуть не волнует, что он может предпринять, оказавшись на свободе. -- Да, пожалуй. Добрый конь мне не помешает. Стражник негромко свистнул, подавая знак приятелю, стоявшему на стене. Тот передал сигнал дальше, по цепочке. Стражник вернулся на свой пост. -- Это недолго, ваша милость. -- Далеко отсюда до гор Ранг-Шада? Собеседник слегка нахмурился. -- Что именно интересует вашу милость? Горная цепь тянется на многие мили. -- Местность к северо-западу от Тамаранга. Там, где горы подступают к Тамарангу ближе всего. Стражник в задумчивости потер подбородок. -- Дня четыре, а может, и пять. -- Он обратился ко второму стражу: Сколько, по-твоему? Тот пожал плечами. -- Если гнать коня день и ночь, с частыми подставами, можно поспеть и за пять дней. Но за четыре -- навряд ли. У Ричарда сжалось сердце. Конечно, Рала не волнует, что у него будет конь. Куда он успеет добраться? Вестландское войско во главе с Майклом стоит в Ранг-Шада, в пяти днях пути. Через неделю наступит первый день зимы. Он не успеет доехать до Майкла и вернуться во Дворец. Но Кэлен... Кэлен где-то рядом. Рал послал человека с черной полосой на волосах и два квода, чтобы схватить ее. Что она делает так близко? Он же предупреждал их, чтобы не искали его. Ричарда охватил гнев. Почему Чейз не послушался его, почему не увел Зедда и Кэлен подальше от опасности? Впрочем, будь он на месте Чейза, он тоже не стал бы отсиживаться в тихом углу, не зная, что стряслось с другом. Может, они движутся сюда вместе с войском? Но что проку от армии в таком неприступном месте? Да Ралу достаточно десятка добрых воинов, чтобы месяц держать оборону. Из ворот выехали два вооруженных солдата, ведя в поводу коня. -- Не угодно ли вашей милости взять эскорт? -- спросил стражник. -- Это хорошие солдаты. -- Нет. -- Ричард свирепо сверкнул глазами. -- Моей милости это не угодно. Я предпочитаю странствовать в одиночестве. Страж взмахом руки отпустил эскорт. -- Стало быть, ваша милость отправляетесь на юго-запад? Ричард не счел нужным отвечать. -- Тамаранг, -- пояснил страж, -- место в Ранг-Шада, о котором спрашивали ваша милость. Это к юго-западу отсюда. Могу я дать вашей милости небольшой совет? -- Попробуй, -- осторожно сказал Ричард. -- Если ваша милость поедете этой дорогой через равнины Азрита, ближе к утру вы доберетесь до поля, усеянного валунами. Там будет развилка. Одна из дорог спускается в глубокий каньон. Я бы порекомендовал вашей милости выбрать левую тропу. Ричард сощурился. -- Почему? -- Потому, что справа живет дракон. Красный дракон со скверным нравом. Дракон Магистра Рала. Ричард вскочил в седло и сверху внимательно посмотрел на стражника. -- Спасибо за совет. Я запомню. Он пришпорил коня и поскакал вперед. Тропа петляла, то круто забирая вверх, то резко спускаясь вниз. Ричард заметил подъемный мост, который при его приближении стал опускаться. Когда он подъехал, мост уже был опущен. Ричард, не сдерживая коня, галопом промчался по-тяжелому деревянному настилу. Он обратил внимание, что эта дорога -- единственный путь через скалы к вершине плато. Внизу зияла пропасть. Стоит поднять мост, и никакая армия здесь не пройдет. Не будь даже Даркена Рала с его магией, не будь и грозного войска, Народный Дворец все равно остался бы неприступным. Ричард на скаку расстегнул ненавистный ошейник и швырнул его в темноту. Он поклялся себе, что никогда больше не позволит нацепить на себя это "украшение". Ни за что. Ни для кого. Спустившись в долину, Ричард обернулся и посмотрел поверх плеча на черную громаду Народного Дворца, заслонявшую добрую четверть звездного неба. От холодного ветра, бьющего прямо в лицо, слезились глаза. А может, от воспоминания о Денне. Как ни пытался, он не мог изгнать из памяти ее образ. Если бы не Кэлен с Зеддом, он сразу покончил бы с собой, так велика была его боль. Убить Мечом Истины в гневе, ярости и ненависти -- ужасно. Убить белой магией меча -- страшнее любого кошмара. Клинок вновь обрел привычный серебряный глянец, но теперь Ричард знал, как сделать его белым. Он горячо надеялся, что умрет раньше, чем вынужден будет вновь призвать белую магию меча. Он не знал, сможет ли еще хоть раз пройти подобное испытание. А все же ему удалось обрести свободу. И теперь он мчится сквозь тьму навстречу самым дорогим для него людям -- Зедду и Кэлен. Гонит коня, спешит. Спешит, чтобы выяснить, кто из них отдал Даркену Ралу последнюю шкатулку. Кто из них изменник... Все это не укладывалось у него в голове. Зачем Ралу заманивать Зедда в ловушку при помощи ночного камня, если тот предатель? Зачем посылать два квода за Кэлен, если предала она? Но ведь Шота предсказала, что и Зедд, и Кэлен попытаются убить Искателя. Значит, один из них предатель. Что же ему делать? Призвать на помощь белую магию меча и убить обоих? Но это глупо. Он скорее умрет, чем поднимет руку на Кэлен или на Зедда. Но если Зедд предатель, и единственная возможность спасти Кэлен -- убить старого друга? Или наоборот? Предпочтет ли он в таком случае погибнуть первым? Главное сейчас -- остановить Рала. Ричард должен вернуть последнюю шкатулку. Что толку тратить время на бесплодные размышления? Если он сумеет остановить Рала, все сразу встанет на свои места. Однажды ему уже удалось разыскать шкатулку. Придется сделать это еще раз. Но как? Ведь сейчас в его распоряжении всего неделя. Как найти Зедда и Кэлен? Он один. Все, что у него есть, -- это конь, а он должен прочесать целую страну. Если с ними Чейз, то Зедд и Кэлен не пойдут проезжими путями. Нет, Чейз поведет их потайными тропами, надежно укрытыми от любопытных глаз. А он, Ричард, не знает даже здешних дорог, не то что лесных тропинок. Это безнадежная затея. Ему их не найти. Даркен Рал посеял в нем слишком много сомнений. Мысли кружились нескончаемым хороводом, переходя одна в другую, и обретали все более мрачную и безнадежную окраску. Он понял, что сейчас его злейший враг собственный рассудок. Ричард стал повторять формулу посвящения, пытаясь очистить разум, отрешиться от тревог и выйти из замешательства. Он усмехнулся, отметив горькую иронию происходящего: восхвалять того, кого намерен погубить. Забавно. Ричард монотонно, бездумно повторял одни и те же фразы: "Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе". Дважды он переходил на шаг, чтобы дать передышку коню. Остальное время Ричард гнал коня галопом. Равнины Азрита казались бесконечными. Ровная, лишенная всякой растительности, бесплодная пустыня тянулась до самого горизонта. Многократно повторенная формула посвящения помогла Ричарду почти полностью освободить разум. Одно не давало покоя -- убийство Денны. При мысли, что ему пришлось совершить это, Ричарда начинала бить дрожь. Он знал, что никогда не сможет осушить эти слезы. Рассвет застал его в погоне за собственной тенью. По краям дороги стали попадаться валуны. Чем дальше он ехал, тем больше их становилось. Вид местности изменился. Тропа то вела вдоль глубоких оврагов, то петляла, огибая острые гребни скал. Узкая расщелина привела его вниз, в окруженный отвесными каменными стенами каньон. Ричард остановился на перепутье. Широкая тропа, по которой он скакал, забирала влево. Вправо отходила едва заметная узкая тропка. Вспомнив предупреждение стражника. Искатель пустил коня налево. Внезапно в глубине очищенного сознания зародилась догадка. Ричард так резко натянул поводья, что конь взвился на дыбы. Задумчиво взглянув направо, Ричард после недолгих колебаний вернулся к развилке и решительно свернул на узкую тропку. Даркен Рал сам говорил, что Ричард волен идти, куда пожелает. Более того, его любезность простиралась так далеко, что он даже позволил пленнику взять коня, чтобы тому сподручнее было добираться. Станет ли Рал возражать, если Ричард одолжит на время его дракона? Предоставив коню самому выбирать дорогу, Ричард зорко оглядывал окрестности. Рука его покоилась на рукояти волшебного меча. Такого огромного зверя, как красный дракон, должно быть, совсем нетрудно заметить. Над каньоном висела тревожная тишина, нарушаемая лишь цоканьем копыт. Ричард понятия не имел, где искать личного дракона Магистра Рала. Он довольно долго скакал среди валунов и каменных глыб, пока не добрался до самого дна каньона. Он уже начал беспокоиться, что дракон исчез. Или, может быть, Даркен Рал сам улетел на нем. Интересно, куда? Что, если за шкатулкой? Ричард уже сомневался в разумности своего решения. Впрочем, ничего лучшего он придумать все равно не мог. Страшный рев, огласивший окрестности, вывел Ричарда из задумчивости. Дорогу преградила ослепительно яркая струя жидкого пламени. Конь прянул ушами и встал на дыбы. В ту же секунду Ричард соскочил с седла и, не мешкая, нырнул за ближайший валун. Над головой просвистел огромный обломок скалы. Раздался глухой удар, и конь упал на землю. Запахло паленой шерстью. Затем послышалось истошное ржание, переходящее в предсмертные хрипы. Ричард в ужасе вжался в скалу и замер, не решаясь пошевелиться. Прислушиваясь к реву пламени, хрусту костей и звукам раздираемой плоти, он пришел к печальному выводу: пожалуй, он сделал глупость. Ричард никак не мог предположить, что красные драконы способны настолько хорошо сливаться с местностью. Интересно, заметил его дракон или нет? Некоторое время он тешил себя надеждой, что навряд ли. Ричард лихорадочно искал пути к отступлению, но местность была слишком открытой, чтобы сбежать незаметно. По доносившимся до него звукам Ричард понял, что дракон приступил к трапезе. Наконец все стихло. Искатель гадал, спят ли драконы после еды, и если спят, то зачем? Тут чудовище несколько раз фыркнуло. Потом еще, но ближе. Ричард сжался в комок. По валуну, за которым он прятался, царапнули когти. Огромная лапа подхватила камень и с легкостью отшвырнула в сторону. Ричард поднял голову и встретил пронизывающий взгляд желтых глаз. На него не мигая уставилась огромная рептилия. Алая чешуя сверкала на солнце. Над необъятным туловищем гордо вздымалась длинная шея, увенчанная непропорционально маленькой головкой. За ушами дракона и на спине, у основания шеи, торчали гибкие треугольные гребни, черные на концах. Мощный хвост завершался такими же остроконечными выступами, но только жесткими. Дракон лениво бил хвостом, расшвыривая по пути огромные камни. Под блестящей чешуей перекатывались могучие мышцы. В открытой пасти красовался ряд острых как бритва зубов, еще красных после недавней трапезы. Удлиненная драконья морда слегка качнулась. Зверь фыркнул, выпустив из ноздрей клуб дыма. -- Так, ну и что мы здесь имеем? -- раздался приятный женский голос. Скажи-ка, ты вкусный? Ричард вскочил на ноги и обнажил Меч Истины. Воздух наполнился волшебным звоном клинка. -- Мне нужна твоя помощь! -- Буду только рада помочь тебе, малыш. Только сначала мне придется тебя съесть. -- Предупреждаю тебя, держись подальше. Этот меч волшебный! -- Волшебный! -- в притворном испуге ахнула дракониха, присев на хвост, и трогательно приложила лапу к груди. -- О, пожалуйста, храбрый человек, не убивай меня своим волшебным мечом! -- Она издала громкие звуки, попутно выпустив из ноздрей еще пару клубов дыма. Ричарду никогда не доводилось иметь дело с драконами, но он почему-то сразу понял, что животное глумится над ним, и почувствовал себя последним идиотом. -- Значит, ты собираешься меня съесть? -- Ну, должна признаться, больше для забавы, чем от голода. -- Я слышал, что красные драконы очень независимы, но ты чуть ли не комнатная собачка Даркена Рала. -- Из пасти драконихи вырвалась струя пламени. -- Я думал, ты хочешь освободиться от хозяина и вернуть независимость. Голова -- больше его самого, как со страхом отметил Ричард приблизилась на несколько ярдов. Уши повернулись в сторону собеседника. Раздвоенный, как у змеи, язык бесшумно скользнул к Искателю и легонько прошелся по его телу. Судя по всему, это было очень нежное драконье прикосновение, но Ричард с трудом удержался на ногах. -- И как же такой крошечный человечек, как ты, сумеет этого добиться? -- Я пытаюсь остановить Даркена Рала, убить его. Если ты поможешь мне это сделать, то тем самым обретешь свободу. Дракониха закинула голову и, сотрясаясь от хохота, выпустила целый столб дыма. Она посмотрела на Ричарда, мигнула, и вновь загромыхала не в силах сдержаться. Наконец гром стих. Дракониха отсмеялась. Голова ее опустилась к Искателю. -- Не думаю. Не думаю, что было бы разумно вверить свою судьбу такому крошке. Я предпочитаю обеспечить себе будущее на службе у магистра Рала. Она хрюкнула, подняв вокруг Ричарда небольшое облако пыли. -- Концерт окончен. Пора немного подкрепиться. -- Хорошо. Я готов умереть. -- Ричарду во что бы то ни стало надо было выиграть время. Он лихорадочно соображал, во имя чего красный дракон мог согласиться носить на себе Даркена Рала. -- Но прежде, чем ты меня съешь, разреши сказать еще несколько слов. -- Говори, -- фыркнула дракониха, -- только покороче. -- Я родом из Вестландии и никогда прежде не видел драконов. Я думал, они страшные, и, должен признаться, ты, несомненно, наводишь ужас. Но все же я не был готов к тому, что увидел. -- И что же ты увидел? -- Ты поразительно красива. Более того, ты самое прекрасное создание из всех, кого мне доводилось встречать на своем коротком веку. Ричард не лгал: она на самом деле была прекрасна. Дракониха, удивленно мигнув, отвела голову. Шея ее изогнулась буквой "S". В ярко-желтых глазах мелькнуло сомнение. Она нахмурилась. -- Это правда, -- сказал Ричард. -- Мне осталось жить всего несколько минут. К чему мне лгать? Я никогда не думал, что увижу такое прекрасное и величественное создание, как ты. Как тебя зовут? -- Скарлет [алая (англ. )]. -- Скарлет. Какое чудесное имя. Скажи мне, Скарлет, красные драконы все так хороши, или ты особенная? Скарлет приложила когтистую лапу к груди и потупила глазки. -- Не мне судить, -- скромно проворковала дракониха. Ее голова по-змеиному метнулась к Искателю. -- Никогда еще не встречала человека, который так говорил бы, когда я собралась его съесть. В голове Ричарда мелькнула догадка. Он вложил меч в ножны. -- Скарлет, я знаю, такое гордое создание, как ты, никогда не склонилось бы перед Даркеном Ралом, если бы не ужасная нужда. Ты слишком прекрасна и благородна для этого. Голова Скарлет подплыла ближе. -- Почему ты мне все это говоришь? -- Потому, что я верю в Истину. Думаю, ты тоже. -- Как тебя зовут? -- Ричард Сайфер. Я -- Искатель Истины. Скарлет приложила черный коготь к зубам. -- Искатель... -- Она задумчиво нахмурилась. -- Кажется, мне еще не доводилось пробовать Искателя. -- Губы ее раздвинулись в странной драконьей улыбке. -- Это будет лакомый кусочек. Беседа закончена, Ричард Сайфер. Спасибо за комплимент. Голова драконихи подплыла совсем близко к жертве, она облизнулась и хищно оскалила зубы. -- Даркен Рал похитил твое яйцо, да? Скарлет отпрянула. Ошарашенно мигнув, она закинула голову, разверзла пасть и издала оглушительный рев. Струя жидкого пламени с гудением вырвалась в небо. Эхо многократно усилило вопль. Со стен каньона посыпались мелкие камни. Голова драконихи, как хлыст, метнулась к Искателю. Из ноздрей ее повалил дым. -- Что ты об этом знаешь? -- Я знаю, что такое гордое создание никогда по доброй воле не покорилось бы человеку. Тем более такому гнусному и подлому, как Даркен Рал. Ты могла пойти на это только ради одного -- чтобы защитить самое дорогое для тебя существо. Например, детеныша. -- Так ты знаешь? Но это все равно не спасет тебя, -- прорычала Скарлет. -- А еще я знаю, где Даркен Рал прячет твое яйцо. -- Где?! -- Ричарду пришлось отскочить в сторону, спасаясь от очередного потока огня. -- Скажи мне, где оно! -- Я думал, ты хочешь меня немедленно съесть. Горящий желтый глаз вплотную приблизился к нему. -- Какая дерзость! И кто только тебя воспитывал? -- Извини, Скарлет. Привычка дерзить уже не раз доводила меня до беды. Послушай, если я помогу тебе вернуть яйцо, Даркен Рал потеряет над тобой всякую власть. Так вот, если мне удастся освободить тебя, смогу я рассчитывать на твою помощь? -- Помощь? Ну, это смотря какую. -- Скарлет, ты носишь на себе Даркена Рала. Мне понадобится от тебя то же самое. Я попросил бы тебя полетать со мной всего несколько дней, чтобы разыскать моих друзей. Над ними нависла угроза, я должен спасти их. Проблема в том, что мне неизвестно, где именно они находятся. Необходимо прочесать огромную территорию. Думаю, с высоты птичьего, то есть, извини, драконьего полета, это удалось бы сделать быстрее. Тогда у меня еще осталось бы время, чтобы остановить Рала. -- Мне не нравится носить на себе людей. Это унизительно. -- Через шесть дней все так или иначе закончится. Если ты согласишься мне помочь, тебе придется носить на себе человека всего шесть дней. А сколько лет ты должна будешь служить Ралу, если не поможешь мне? -- Ладно. Говори, где яйцо, и ступай на все четыре стороны. Так уж и быть, отпущу тебя живым. -- А как ты узнаешь, что я говорю правду? Может, я просто придумаю какое-нибудь место, чтобы спасти себе жизнь? -- Как и у драконов, у настоящих Искателей есть честь. Это-то мне известно. Итак, если ты действительно знаешь, скажи мне, и я отпущу тебя. -- Нет. -- Нет?! -- взревела Скарлет. -- Что значит "нет"? -- Собственно говоря, меня мало волнует моя жизнь. Как и ты, я беспокоюсь о более важном и значимом. Если хочешь, чтобы я помог тебе вернуть яйцо, пообещай помочь спасти тех, кого я люблю. Сначала выкрадем у Рала яйцо, а потом ты мне поможешь. Думаю, это более чем честная сделка. Жизнь твоего малыша в обмен на полет со мной в течение нескольких дней. Пронзительные желтые глаза приблизились к его лицу, уши наклонились вперед. -- А откуда ты знаешь, что, получив яйцо, я сдержу слово и помогу тебе? -- Тебе известно, что значит бояться за жизнь тех, кто дорог тебе, и у тебя есть честь, -- прошептал Ричард. -- У меня нет выбора. Я не вижу иной возможности спасти своих друзей от жалкой участи, схожей с твоей: прожить остаток дней под пятой Даркена Рала. Я подвергаю свою жизнь огромному риску, чтобы спасти твоего дракончика. Я верю, что гордость и честь не позволят тебе пойти на обман, и готов положиться на твое слово. Скарлет фыркнула, отвела голову и с интересом уставилась на Искателя. Она в глубокой задумчивости била хвостом, расшвыривая мелкие камни и сшибая валуны побольше. Ричард терпеливо ждал. Наконец дракониха приняла решение. Она когтем подцепила его за перевязь и резко потянула на себя. -- По рукам! Твоя честь против моей, -- прошипела Скарлет. -- Но не ручаюсь, что по прошествии этих шести дней я тебя не съем. -- Для меня главное -- спасти друзей и остановить Даркена Рала. Дальнейшее меня не волнует. -- Скарлет фыркнула. -- Скажи мне, пожалуйста, Скарлет, способен ли красный дракон управиться с короткохвостыми гарами? Дракониха вытянула коготь из-под перевязи. -- Гары, -- брезгливо повторила она. -- Немало я поела на своем веку этих тварей. Гары мне не соперники, если только не собьются в стаю. Штук восемь, десять -- еще куда ни шло. Впрочем, гары слишком склочные животные, и потому редко собираются больше, чем по двое. Так что это не проблема. -- К сожалению, Скарлет, в нашем случае -- проблема. Когда я видел твое яйцо, вокруг него сновали дюжины короткохвостых гаров. Скарлет недовольно зарычала, из ее пасти вырвались языки пламени. -- Дюжины... -- протянула она. -- Если дюжины, то эти твари могут стянуть меня на землю. Тем более я буду нести яйцо. Ричард улыбнулся. -- Вот за этим-то я тебе и нужен. Не беспокойся, Скарлет, я непременно что-нибудь придумаю. Зедд отчаянно вскрикнул, Кэлен с Чейзом в испуге бросились к Волшебнику. Исповедница озадаченно нахмурилась. Обычно, когда Зедд разыскивал ночной камень, с ним не случалось ничего похожего. В последних лучах заходящего солнца лицо старика казалось совершенно безжизненным и таким же белым, как его седые волосы. Кэлен встряхнула Волшебника за плечи. -- Зедд! Что с тобой? Старик молчал. Голова его медленно склонилась на бок, глаза закатились. Кроме того, Волшебник не дышал. Впрочем, последнее было в порядке вещей: он и прежде останавливал дыхание, приступая к поискам ночного камня. Кэлен встревоженно взглянула на Чейза. Она почувствовала, как по телу старика пробежала волна мелкой дрожи. Кэлен крепче сжала его худые плечи и еще раз, с большей силой, встряхнула Волшебника. -- Зедд! Прекрати! Вернись! Он всхлипнул и еле слышно что-то прошептал. Кэлен, склонившись к старику, приложила ухо к его губам. Он зашептал снова. Исповедница в ужасе отпрянула. -- Зедд! Я не могу! Я не в состоянии проделать с тобой такое! -- Что он говорит? -- сурово спросил Чейз. Кэлен подняла на стража границы широко распахнутые глаза. Во взгляде ее стоял ужас. -- Он просит, чтобы я коснулась его своей властью. Властью Исповедницы, -- с трудом проговорила она. -- Подземный мир! -- задыхаясь, выкрикнул Зедд. -- Царство смерти! Это единственный путь! -- Зедд, что с тобой? Что случилось? -- Я в ловушке, -- хрипло прошептал он. -- Коснись меня, или я пропал. Скорее! -- Лучше бы тебе его послушаться, -- с тревогой в голосе сказал Чейз. Кэлен молча покачала головой. -- Зедд, я не могу проделать это с тобой! -- Это единственный способ вытащить меня. Поторопись! -- Делай, как он велит! -- В голосе Чейза зазвучал металл, его слова скорее походили на приказ. -- У нас нет времени на пустые споры. -- Да простят меня добрые духи! -- прошептала Кэлен и закрыла глаза. Кэлен поняла, что у нее нет выбора, и почувствовала себя в западне. Ее охватило смятение. Ощущение ужаса перед тем, что ей предстоит совершить, заполонило душу и заглушило тихий голос рассудка. Отключившись от всех мыслей. Кэлен преодолела внутренний протест и тотчас ощутила, как нарастает в ней великая власть магии, власть Исповедницы. У нее перехватило дыхание. Кэлен медленно возложила руки на плечи старика и выпустила волшебную силу на свободу. Беззвучный гром сотряс землю. С ближайших сосен градом посыпалась хвоя. Чейза сбило с ног. Поднимаясь с земли, страж границы тихо выругался. Он не предполагал, что сила, дарованная Кэлен, столь велика, и не успел отойти на безопасное расстояние. Над лесом воцарилась мертвая тишина. Волшебник по-прежнему не дышал. Прошло несколько минут, показавшихся Чейзу и Кэлен целой вечностью. Старик перестал дрожать, зрачки его вернулись на место. Он тихонько всхлипнул, моргнул, поднял руки и крепко сжал локти Кэлен. -- Спасибо, милая, -- с трудом проговорил Волшебник, жадно вбирая воздух. Кэлен застыла от удивления. Вся ее магическая сила, казалось, никак не подействовала на старика. Она изумленно смотрела на Зедда, не в силах понять, что произошло. Это невозможно! Кэлен была счастлива, что все обошлось благополучно, но не могла до конца поверить в это. -- Зедд, с тобой все в порядке? -- взволнованно спросила она. Волшебник кивнул. -- Благодаря тебе. Но если бы тебя не оказалось рядом или если бы ты помедлила еще мгновение, со мной было бы все кончено. Я никогда бы не вернулся из подземного мира. Твоя власть вытащила меня оттуда. -- Почему она не изменила тебя? Зедд поправил складки балахона. Казалось, он слегка смущен своей недавней беспомощностью. -- Какой-никакой, милая, но я все же волшебник, волшебник первого ранга. Я воспользовался твоей властью Исповедницы, как путеводной нитью, чтобы найти дорогу назад. Она вспыхнула в темноте, как сигнальный огонь, и осветила мне путь. Я следовал за ней, не позволяя ей коснуться меня. -- А что ты делал в подземном мире? -- спросил Чейз, опередив Кэлен. Зедд поднял глаза на стража границы и ничего не ответил. Кэлен охватила тревога. -- Зедд, ответь, пожалуйста. Такого никогда еще не бывало. Как тебя занесло в подземный мир? -- Когда я разыскиваю ночной камень, часть меня отправляется к нему. Именно так я его и нахожу, потому и могу сказать, где он. В голове у Кэлен мелькнула страшная догадка, но она не позволила себе думать об этом. -- Зедд, ведь ночной камень в Д'Харе! -- Кэлен вцепилась в полу его балахона. -- Зедд... Волшебник старался не смотреть ей в глаза. -- Ночной камень больше не в Д'Харе. Он в подземном мире. -- Зедд метнул на Исповедницу сердитый взгляд. -- Но это еще не значит, что Ричард больше не в Д'Харе! Это вообще ничего не значит! Я не знаю, что с Ричардом. Знаю только, где сейчас ночной камень. Чейз отвернулся и, ни на кого не глядя, занялся устройством ночлега, угрюмо ворча, что не мешало бы закончить с делами до наступления темноты. Кэлен, оцепенев от ужаса, все еще не выпускала из рук балахона Зедда. -- Зедд... пожалуйста... Может, ты ошибся? Волшебник медленно покачал головой. -- Ночной камень в подземном мире. Но, милая моя, это совсем не значит, что Ричард тоже там. Не позволяй страхам одолеть тебя. Кэлен кивнула. По щекам ее струились слезы. -- Зедд, я уверена, что с ним ничего страшного не произошло. Иначе не может быть. Если Даркен Рал не убил его сразу и столько времени продержал у себя... Зачем бы он стал делать это сейчас? -- Мы даже не уверены, что он у Рала. Кэлен прекрасно понимала, что Волшебник не хочет произносить это вслух, опасаясь магии слова. Если бы Ричард не попал в плен к Даркену Ралу, он бы никогда не оказался в Народном Дворце. -- Зедд, раньше, когда ты искал ночной камень, ты всегда говорил, что чувствуешь присутствие Ричарда. Чувствуешь, что он еще жив, -- еле слышно прошептала Кэлен, с огромным трудом выдавливая из себя каждое слово. -- Ты чувствовал его в подземном мире? -- закончила она и замерла, ожидая ответа и страшась того, что может услышать. Волшебник долго смотрел ей в глаза. -- Нет, не почувствовал. Но не знаю, мог бы я его почувствовать, если бы он был в подземном мире. Если бы он был мертв. -- Когда Кэлен заплакала, старик притянул ее к себе. Кэлен, всхлипывая, уткнулась ему в плечо. -- Но я думаю, что там только ночной камень. Мне кажется, Даркен Рал просто пытался заманить меня в ловушку. Должно быть, он отнял ночной камень у Ричарда и послал в подземный мир в расчете на то, что я попадусь в устроенную им западню. -- Мы все равно пойдем за ним, -- рыдая, повторяла Кэлен. -- Я ни за что не поверну назад. -- Конечно, милая, конечно, пойдем. Кто-то ласково лизнул ей руку. Кэлен потрепала волка по загривку и благодарно улыбнулась. -- Мы найдем его, госпожа Кэлен. Не беспокойтесь, мы его отыщем. -- Брофи прав, -- не поворачивая головы, бросил Чейз. -- Я даже предвкушаю, какой он устроит нагоняй за то, что мы ослушались приказа и отправились ему на выручку. -- Шкатулка в безопасности, -- сказал Волшебник, -- это самое главное. Через пять дней, начиная с завтрашнего, наступит первый день зимы, и Даркен Рал погибнет. После этого мы вновь увидим Ричарда, а может быть, даже и раньше. -- Если хотите, я могу привести вас туда и раньше, -- проворчал Чейз.

Глава 45

Скарлет, накренившись, резко сменила направление полета. Ричард мертвой хваткой вцепился в огромный красный гребень драконихи. Вопреки ожиданиям, на повороте его не снесло вбок, а только сильнее придавило к чешуйчатой драконьей спине. Этот полет вызывал в нем пьянящее чувство восторга, смешанного с ужасом. Порой Ричарду казалось, будто он застыл на краю невероятно высокого утеса, который сорвался с места и несется неведомо куда. В первый момент, когда Скарлет взмыла в воздух, у Ричарда дух захватило от восхищения. Теперь он вспоминал об этом с легкой усмешкой бывалого наездника. Но тогда он с замиранием сердца следил, как легко и уверенно рассекает дракониха воздух огромными крыльями, с каждым взмахом поднимаясь все выше и выше, устремляясь прямо к облакам. Он ощущал, как перекатываются под ним мощные мышцы Скарлет, и, восседая на ее спине, чувствовал себя уверенно и надежно. Когда же Скарлет внезапно сложила крылья и камнем спикировала вниз, а встречный ветер ударил Ричарду в лицо, у него внезапно пересеклось дыхание, и на глазах выступили слезы. Дракониха столь стремительно неслась к земле, что Ричард ощутил резкий приступ дурноты. И тогда он понял, насколько дерзкой была сама мысль оседлать дракона. -- Ты их видишь? -- прокричал он сквозь завывание ветра. В ответ дракониха недовольно заурчала. В наступающих сумерках гары казались черными точками, суетливо снующими среди валунов. От Горящего источника поднималась волна зловонных испарений. Даже на такой высоте Ричард отчетливо различал запах. Скарлет взмыла вверх, заставив его крепче сжать ноги, и круто повернула направо. -- Их там слишком много, -- крикнула дракониха, повернув голову. Огромный желтый глаз выжидающе уставился на Искателя. -- Давай туда, за холмы! -- Ричард махнул рукой в нужном направлении. Главное, чтобы нас не засекли гары. Скарлет энергично заработала крыльями, набирая высоту. Когда гары остались далеко внизу, она легко заскользила в воздухе, удаляясь от Горящего источника. Перелетев гряду холмов, дракониха устремилась вниз, к небольшой площадке среди скал, на которую указал ей Ричард. Один бесшумный взмах крыльев, и она мягко приземлилась прямо у входа в пещеру. Дракониха опустила шею, всем своим видом показывая, что не намерена терпеть на себе наездника дольше, чем необходимо. Ричард, не мешкая, соскочил на землю. Голова Скарлет качалась рядом с ним. Желтые глаза драконихи злобно сверкали. -- Там слишком много гаров. Даркен Рал прекрасно знает, что в таком количестве мне их не одолеть. Вот почему он согнал этих тварей в стаю: на случай, если я все же отыщу яйцо. Ты вроде собирался что-то придумать. Ну так что? Ричард бросил взгляд на зияющий чернотой вход в пещеру. Судя по всему, это и есть та самая пещера Шадрина, о которой говорила Кэлен. -- Надо придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. Ну, что-то такое, что отвлечет их на то время, пока мы выкрадем яйцо. -- Пока ты выкрадешь яйцо, -- поправила Скарлет, выпустив для пущей убедительности струю пламени. Ричард снова оглянулся на пещеру. -- Мне говорили друзья, что эта пещера проходит гору насквозь. Другой ее выход должен быть как раз там, где Даркен Рал прячет яйцо. Если это правда, то, может, я смогу пробраться туда, схватить яйцо и принести его тебе. -- Давай. -- А может, лучше сперва обсудить этот план во всех подробностях? Вдруг он не так уж хорош, как кажется? И потом, может, мы придумаем что-нибудь получше? Я слышал, помимо всего прочего, что в пещере кто-то живет. Скарлет приблизила к нему сердитый глаз. -- В пещере кто-то живет? -- Она по-змеиному повернула голову к отверстию и выпустила в темноту смертоносный поток пламени. -- Ну, теперь там уже никто не живет. -- Дракониха повернулась к Ричарду. -- Иди за яйцом! Пещера тянулась на многие мили, и Ричард прекрасно знал, что тому, кто таится в глубине, огонь не причинил никакого вреда. Но знал он и то, что дал слово. Ричард наломал побольше сухих стеблей тростника и связал их в несколько пучков. Один пучок он протянул Скарлет, с любопытством наблюдавшей за его действиями. -- Будь так добра, подожги это. Дракониха сложила губы бантиком и выдула тонкую струю пламени. -- Жди меня здесь, -- приказал Ричард. -- Иногда удобнее быть маленьким. Меня не так-то просто заметить. Я придумаю что-нибудь, чтобы отвлечь внимание гаров, схвачу яйцо и проберусь с ним обратно через пещеру. Путь предстоит долгий, я могу вернуться нескоро. Может быть, только к утру. Не знаю, погонятся за мной гары или нет, но на всякий случай готовься взлететь, как только понадобится. Держись настороже, ладно? -- Он закинул дорожный мешок на гребень драконихи. -- Сохрани его для меня. Я не хочу брать лишнюю тяжесть. Ричард плохо знал повадки драконов, но ему показалось, что Скарлет выглядит слегка встревоженной. -- Будь поосторожнее с яйцом, хорошо? Мой дракончик должен вылупиться со дня на день, но если повредить скорлупу... Ричард ободряюще улыбнулся. -- Не беспокойся, Скарлет. Все будет в порядке. Он решительно шагнул вперед. Дракониха просунула голову в пещеру и долго смотрела ему вслед. -- Ричард Сайфер! -- окликнула она, и эхо многократно повторило ее слова. -- Если попытаешься сбежать, я отыщу тебя, где бы ты ни спрятался, хоть в подземном мире. А если надумаешь вернуться без яйца, то очень пожалеешь, что тебя не съели гары, потому что тогда я зажарю тебя на медленном огне. И, предупреждаю, начну с ног. Ричард оглянулся. -- Я дал слово. Если гары меня догонят, я постараюсь убить их как можно больше, чтобы ты смогла сбежать с яйцом. -- Постарайся не доводить до крайностей, -- проворчала Скарлет. -- Я еще собираюсь напоследок полакомиться тобой. Ричард усмехнулся и двинулся дальше. Тусклый огонек факела терялся в беспроглядной тьме. Чернота обступала Ричарда со всех сторон, и в этой черноте он не видел ничего, кроме клочка земли под ногами. Казалось, будто он направляется в никуда. С каждым шагом Ричард спускался все глубже и глубже. Холодный воздух подземелья был совершенно неподвижен. Каменные своды опускались так низко, что Ричард мог без труда разглядеть потолок пещеры. Стены подступали почти вплотную. Пещера превратилась в узкий тоннель, уводящий путника в мрачные подземные глубины. Ричард упорно шагал вперед. Когда тоннель закончился, Искатель оказался в огромной подземной зале. Мерцающее пламя факела отразилось от неровных сводов и гладких каменных стен. Следуя извивам тропы, Ричард обогнул тихое зеленое озеро и, наклонив голову, вступил в низкий, но довольно широкий коридор. Добрый час он шел, согнувшись и опустив голову. От такого способа передвижения у Ричарда заболела шея. Время от времени он прижимал факел к потолку, чтобы сбросить обгоревший конец: тогда тростник разгорался ярче. Темнота действовала на путника угнетающе: она обступала со всех сторон, следовала по пятам, засасывала все глубже и глубже, подгоняла вперед невидимыми взглядами. Временами в свете факела вспыхивали яркие гроздья самоцветов, подобные дивным цветам, раскрывшим бутоны на твердой скале. Прозрачные кристаллы играли всеми цветами радуги. В пещере царила мертвая тишина, нарушаемая лишь звуками шагов да потрескиванием горящего тростника. Подземные залы, через которые проходил Ричард, поражали красотой и величием. Из темноты то и дело возникали огромные каменные колонны, оплывшие, как свеча. Некоторые доходили до самого потолка, другие обрывались на полпути, встретившись со свисающей вниз гигантской сосулькой. На стенах застыли хрустальные потоки, похожие на растаявшие драгоценные камни. Залы соединялись длинными коридорами, напоминавшими то норы, которые путнику приходилось проползать, то узкие расщелины, через которые с трудом можно было протиснуться. Воздух странным образом был лишен запаха. Здесь царила нескончаемая ночь, не знавшая ни жизни, ни света. Чем дальше заходил Ричард в царство вечной ночи, тем холоднее становилось вокруг. От быстрой ходьбы он разогрелся, и скоро от кожи пошел пар. Ричард поднес факел к ладони и долго смотрел, как поднимается в темноту от каждого пальца тоненькая струйка пара, словно унося с собой жизненную силу. Ричард не мерз, как бывало зимой, но он чувствовал, что в пещере царит холод иного рода, куда страшнее. Если живое существо задержится в подземных чертогах дольше положенного, холод высосет из него всю жизнь, выпьет все тепло. Медленная, неотвратимо засасывающая смерть. Это место убьет неосторожного или невезучего. Без огня здесь можно заблудиться в считанные минуты. Ричард стал чаще проверять факел и запасные связки тростника. Вечная ночь неумолимо одолевала Искателя. Ноги его устали от постоянных спусков и подъемов. Все тело ныло. Он надеялся только на то, что пещера должна скоро кончиться. Ричарду казалось, что он бредет по подземелью уже целую вечность. Он утратил всякое представление о времени. Каменные стены сдвинулись ближе. Гладкая плита над головой пошла под уклон. Ричарду снова пришлось согнуться, но потолок опускался все ниже и ниже, и в конце концов он вынужден был встать на четвереньки. Холодный пол пещеры толстым слоем покрывала влажная скользкая грязь, издававшая запах тления. Впервые за долгое время скитаний по подземным лабиринтам Ричард ощутил какой-то запах. Руки, погруженные в зловонную слизь, сразу же начали мерзнуть. Тоннель становился все уже и уже и вскоре превратился в тесный лаз, нору, проходящую в скальной породе. Факел высветил маленькое отверстие, за которым царил полный мрак. Ричард не испытал особого восторга при мысли о том, что придется ползти сквозь эту кротовую нору. В проходе гулял ветер, воздух стонал, пламя трепетало и колыхалось. Ричард сунул факел в отверстие, но не смог ничего разглядеть: густая тьма словно проглотила жалкий огонек. Он вытащил факел, гадая, что делать, как быть дальше. Мало того, что лаз пугающе узок и тесен, что сверху неимоверной тяжестью давит плоская каменная плита, что жидкая грязь, устилавшая пол, издает омерзительное зловоние. Это все было бы не так уж страшно. Главная беда состояла в том, что Ричард не имел ни малейшего представления, как далеко тянется эта дыра и куда она ведет. Имеет ли она вообще конец? Судя по завыванию ветра, лаз должен вывести к выходу из пещеры, к короткохвостым гарам, к драконьему яйцу. Но сколько времени придется потратить, чтобы преодолеть этот последний отрезок пути? Ричард попятился. Может, в одном из оставшихся позади гротов найдется какое-нибудь ответвление, которое тоже ведет на поверхность? С другой стороны, на поиски, скорее всего тщетные, уйдут долгие часы. Нет, нельзя возвращаться, нельзя и так долго оставаться во владениях вечной тьмы. Неумолимый холод подземелья высосет из него остаток жизненных сил, и тогда он останется здесь навеки. Ричарда пробрала дрожь. Он вернулся к мрачному отверстию и с нарастающим ужасом уставился в темноту. Напрасно дал он волю воображению. Ричард постарался преодолеть мучившие его кошмары. Он снял с пояса волшебный меч и крепко стиснул на рукояти побелевшие пальцы. Зажав в другой руке чадящий факел и пару запасных вязанок тростника, Ричард протиснулся в дыру. В ту же минуту его охватил панический ужас: расстояние между полом и потолком было столь незначительным, что, казалось, верхняя плита всей тяжестью вдавливает путника в жидкую грязь. Протянув руки прямо перед собой, вывернув голову набок, он, извиваясь, пополз в глубь норы. Лаз сделался еще теснее и уже. Теперь Ричард буквально вкручивался в дыру, с каждым рывком преодолевая несколько дюймов. Холодный камень все сильнее и сильнее сдавливал грудь, и вскоре Ричард был уже не в состоянии сделать глубокий вдох. Дым от факела попадал в легкие, разъедал глаза. Тем временем лаз продолжал суживаться. Ричард елозил плечами, с усилием подтягивал сначала одну, потом другую ногу, продвигаясь при этом всего на пару дюймов. Он чувствовал себя змеей, которая пытается сбросить кожу. Тусклый огонек факела высвечивал лишь неуклонно сближавшиеся каменные стены. Впереди все тонуло во мраке. "Только бы выбраться, мысленно повторял Ричард, -- только бы протиснуться вперед и выбраться отсюда". Тревога сжимала ему сердце. Ричард уперся носками башмаков в скалу, резко оттолкнулся и одолел небольшой участок пути. Этот рывок вклинил Искателя в еще более узкую щель. Он попытался оттолкнуться снова, но не сдвинулся ни на дюйм. Разозлившись, Ричард оттолкнулся посильнее, но тщетно: он по-прежнему оставался на месте. "Застрял! " -- молнией мелькнуло в мозгу. Ричарда охватила паника. Казалось, холодные камни пещеры захватили в плен смельчака, дерзнувшего нарушить вековой покой подземных глубин. Скала обступила непрошеного гостя со всех сторон, поймала в ловушку и не желала отпускать. Придавленный к полу, он едва мог вздохнуть. Ричард с ужасом представил себе возвышавшуюся над ним гору, которая всей непомерной тяжестью давит ему на спину. Обезумев от страха, он стал отчаянно извиваться в попытке отползти назад и вырваться из западни. Ничего не помогало. Тогда он принялся шарить рукой по камню в надежде отыскать упор и оттолкнуться, но и это оказалось пустой тратой сил. Да, он действительно застрял. Ему не хватало воздуха, сердце бешено колотилось о ребра, в ушах звенело. Легкие горели, отчаянно требуя глотка кислорода. Ричарду показалось, что его душат. Глаза наполнились слезами, страх сдавил горло. Ричард, что было сил, начал колотить носками башмаков по скале, предпринимая отчаянные попытки сдвинуться с места. Тщетно. Он по-прежнему не мог шевельнуться. Ричард вспомнил, как Денна мучила его, на всю ночь привязывая руки к колодкам. Тогда он испытывал такое же ощущение полной беспомощности. Невозможность пошевелить руками только усиливала нарастающий кошмар. Лицо его покрылось холодной испариной. Не помня себя от ужаса, Ричард зарыдал. Тело содрогалось при каждом стоне. Ричарду начало казаться, будто скала пришла в движение, стремясь сильнее сдавить его. Если бы кто-нибудь смог помочь ему! Но во всем огромном подземелье он был один, и надеяться было не на что. Ричард застонал и снова попробовал оттолкнуться ногами от камня. Ему удалось продвинуться на несколько дюймов вперед, что лишь ухудшило положение: его сдавило еще сильнее. Ричард понял: одно неверное движение и огромная каменная глыба окончательно раздавит его. Он был близок к истерике. Теряя от ужаса рассудок, он закричал, как раненый зверь. Эхо отразило и усилило его вопль. -- Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе. Он вновь и вновь шептал формулу посвящения, полностью отдавшись ее мерному ритму. Отключившись от мыслей, страхов и забот, Ричард бездумно повторял одни и те же привычные фразы. Наконец дыхание его замедлилось, и он сумел обрести спокойствие. Внешне ничего не изменилось: он по-прежнему находился в западне. Зато ему удалось победить истерику и избавиться от эмоций. Разум его вновь был чист и работоспособен. Что-то робко и осторожно коснулось его ноги. У Ричарда расширились зрачки, он резко, изо всех сил, брыкнулся. Но камни крепко держали его со всех сторон, и потому, несмотря на все старания, это оказалось лишь жалкой пародией на движение. Неизвестный ненадолго оставил его в покое. Спустя несколько минут прикосновение повторилось. Ричард оцепенел. Что-то залезло ему под штанину и поползло вверх по ноге. Холодное, влажное, скользкое. Неведомая мягкая и склизкая тварь спокойно, по-хозяйски уверенно скользила по коже, неуклонно подбираясь к внутренней стороне бедра. Ричард снова дернул ногой, но тварь и не подумала пугаться. Она деловито принялась тыкать чем-то твердым в разные точки ноги, словно выбирая, где повкуснее. Судя по всему, поиски увенчалось успехом: Ричард почувствовал резкую боль, и что-то острое проткнуло ему кожу. Со дна души, угрожая затопить сознание, вновь стал подниматься звериный ужас, но теперь Ричард не позволил панике овладеть собой. Выбора не оставалось. Он с силой выдохнул из легких воздух. Мысль об этом уже посещала его, но пока он не решался ее осуществить. Когда легкие опустели, Ричард подобрался, как перед прыжком, и отчаянно оттолкнулся носками башмаков, извиваясь всем телом и цепляясь руками за выступы в скале. Нечеловеческим усилием он продвинулся примерно на фут вперед. Лаз стал еще уже. Ричард уже не мог вздохнуть. Ногу пронзила страшная боль. "Главное, не поддаваться панике. Иначе смерть", -- твердо сказал себе Ричард. Он принялся ощупывать пальцами каменные стены тоннеля. Внезапно рука наткнулась на какую-то неровность, после которой была пустота. Неужели конец расщелины? Выход из западни, в которой он застрял? Ричард выдавил из легких последние остатки воздуха. Тварь упорно продолжала буравить ему ногу, причиняя невыносимую боль. Сзади, из кромешной тьмы, доносилось сердитое щелканье и ворчание. Ричард протянул руку, ухватился кончиками пальцев за край скалы и резко оттолкнулся ногами. Ему удалось продвинулся еще немного, высвободив руки по локоть. Тварь вполне освоилась с обстановкой и, уютно устроившись на его ноге, все глубже вонзала под кожу что-то острое, похожее на когти котенка. Ричард не мог даже кричать. Он с силой протискивался вперед. Ногу жгло словно раскаленным железом. Меч, факел и вязанки тростника с шумом и грохотом упали вниз. Упираясь локтями, Ричард по пояс высунулся из расщелины и судорожно глотнул ртом воздух. Острые крючья, вцепившиеся в ногу, потянули его назад. Ричард выбрался из дыры и покатился вниз головой по крутому каменному склону. На овальном каменном полу яйцевидного грота продолжал гореть факел. Сразу за ним лежал Меч Истины. Скользя по камням, Ричард протянул руку вперед, готовясь сразу же выхватить меч. Но неизвестная тварь явно не собиралась упускать добычу. Она еще глубже вонзила ему в ногу длинные кривые когти и резко потянула на себя. Ричард взвыл от боли, эхо подхватило его стон, исказило, усилило и разнесло по пещере. Он висел вниз головой, упорная тварь намертво вцепилась когтями ему в ногу. Ричард понял, что до меча не дотянуться. Когти медленно тащили его назад, раздирая плоть и причиняя немыслимые страдания. Ричард снова закричал. В ответ под вторую штанину скользнуло еще одно щупальце и принялось неспешно исследовать мышцы икры. Ричард вытащил нож, изогнулся, дотянулся до щупалец и несколько раз с силой полоснул по ним клинком. Из глубины тоннеля донесся тонкий пронзительный визг. Когти разжались. Ричард заскользил по каменному склону и остановился рядом с факелом. Ухватившись левой рукой за ножны, правой он выхватил меч. В тот же миг из черного отверстия выползли, извиваясь, змеевидные отростки. Осторожно ощупывая камни, они двинулись к Искателю. Одним взмахом волшебного меча Ричард отсек несколько щупалец. Пещеру огласил истошный вой, и обрубки скрылись со тьме. Из черных глубин донесся низкий рык. В мерцающем свете факела, валявшегося на дне грота, Ричард сумел разглядеть, как сквозь щель к нему протискивается огромная туша, разбухающая прямо на глазах. Искатель не мог пока дотянуться до нее мечом, но твердо знал, что не испытывает ни малейшего желания поближе познакомиться с обитателем пещеры. Одно из щупалец захлестнуло его вокруг талии и оторвало от земли. Ричард не сопротивлялся. В тусклом свете зловеще заблестел глаз, хищно воззрившийся на Искателя. Чудовище разверзло пасть, демонстрируя два ряда огромных острых зубов. Когда щупальце подтянуло Ричарда еще ближе, он бестрепетно вонзил меч в уставившийся на него глаз. Раздался страшный рев, и щупальце ослабило хватку. Не медля ни секунды, Ричард кубарем покатился вниз. Тварь втянулась обратно в расщелину, следом за ней, извиваясь, исчезли отвратительные отростки. Вопли звучали все тише и тише и вскоре умолкли совсем. Очевидно, чудовище отказалось от намерения полакомиться и уползло обратно в черные глубины. Когда Ричард осознал, что опасность миновала, у него подкосились ноги. Он сел на дно грота и принялся дрожащими пальцами расчесывать волосы. Наконец дыхание восстановилось, он успокоился и начал понемногу приходить в себя. Страх ушел, вернулось ощущение неотступной пульсирующей боли в изуродованной ноге. Штанина насквозь пропиталась кровью. Ричард решил, что сейчас все равно не сможет заняться ранами. Сначала он должен добыть яйцо. Снаружи в грот проникал тусклый свет. Ричард свернул в широкий тоннель и захромал к выходу. Его встретили занимающийся рассвет и птичий щебет. Выглянув наружу, Ричард увидел, как прямо под отверстием в скале, чуть ниже по склону, деловито снуют дюжины короткохвостых гаров. Он в изнеможении привалился спиной к холодному камню. Сперва надо изучить обстановку и поразмыслить, а уж потом рваться в бой. Ричард перевел взгляд на яйцо, окутанное облаком пара. Даже с такого расстояния было очевидно: яйцо слишком велико, чтобы протащить его тесными подземными коридорами. К тому же Ричард отнюдь не стремился снова оказаться в пещере Шадрина. Ему и без того уже с избытком хватит впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Значит, идти обратно той же дорогой он не может. Как же тогда выкрасть яйцо и принести его драконихе? Скоро рассвет. Он должен найти решение. Кто-то ужалил его в ногу. Ричард машинально прихлопнул насекомое ладонью. Это оказалась кровавая муха. Он мысленно застонал. Теперь гары могут обнаружить его с минуты на минуту. Запах крови непременно привлечет их. Необходимо срочно что-то придумать. Когда Ричарда ужалила вторая муха, его осенило. Он немедленно вытащил нож и разрезал пропитанную кровью штанину на тонкие полосы. К концу каждого лоскута Ричард привязал по камешку и напоследок еще раз тщательно отер с ноги всю кровь. Потом он достал подаренный Птичьим Человеком свисток, зажал его в зубах и что есть силы дунул. Подобрав одну из заготовленных полосок ткани, Ричард размахнулся и, раскрутив ее над головой, запустил в самую середину скопления гаров. Камень, словно выпущенный из пращи, со свистом полетел в цель. Ричард швырял окровавленные лоскуты все дальше и дальше, метя в заросли кустарника справа от пещеры. Впрочем, его мало беспокоила точность попадания. Главным было другое: лоскуты поднимали в воздух тучи кровавых мух. От такого обилия свежей крови верные спутницы короткохвостых гаров впали в неистовство. В небе появились птицы. Сначала единицы, потом десятки, сотни, тысячи голодных птиц. Они стремительно пикировали на Горящий источник, на лету заглатывая кровавых мух. Те, что посмелее, наскакивали на ошарашенных гаров и склевывали мух прямо у них с брюха. Схватив добычу, птицы стрелой взмывали в небо, чтобы через пару мгновений вновь камнем кинуться вниз. Гары с дикими воплями бросились в разные стороны. Некоторые, захлопав крыльями, поднялись в воздух и начали ловить птиц. Но вместо каждой птицы, пойманной гаром, появлялась сотня новых. Ричард, пригнувшись, бросился вниз по склону, стремительно перескакивая с камня на камень. Он даже не старался прятаться или ступать потише, пребывая в полной уверенности, что гары его не заметят. И действительно, у Горящего источника творилось настоящее светопреставление. Мухи тучами кружили над окровавленными тряпками, птицы хватали мух, обезумевшие гары, вопя и завывая, гонялись за птицами. Воздух загустел от перьев. "Если бы только Птичий Человек мог это видеть... " -- усмехнувшись, сказал про себя Ричард. Он спрыгнул со скалы и побежал к яйцу. "Пожалуй, Скарлет была права, -- подумал Ричард, вслушиваясь в доносившиеся снизу истошные визги, вой и рев, -- короткохвостые гары действительно на редкость склочные животные". Гары в бешенстве носились по плато, наскакивали друг на друга, падали, визжали, кусались и неистово работали когтями, раздирая друг друга в клочья. Один из них, заметив Ричарда, с воем бросился на него и тут же упал замертво, пронзенный мечом. Другому Искатель отрубил пол-лапы. Гар громко заскулил и повалился на землю. Третьему он рассек крыло, четвертому отрубил передние лапы. Ричард намеренно не убивал гаров. Раненые звери с истошными воплями катались по земле, добавляя увечий и усиливая бедлам. В царившей вокруг неразберихе гары, если и замечали Ричарда, не нападали на него, поглощенные куда более важными заботами. Зато нападал Ричард. Двоих, карауливших яйцо, Ричард убил. Он поднял яйцо и, обхватив поудобнее обеими руками, прижал к груди. Яйцо было горячим, но не обжигало, а скорее грело. Правда, оно оказалось тяжелее, чем можно было предположить, и Ричарду пришлось нести его обеими руками. Не медля ни минуты, Ричард свернул налево и помчался к лощине. Птицы, ничего не соображая, с гамом и писком носились из стороны в сторону. Хаос усиливался. Два гара устремились вдогонку за Искателем. Не теряя присутствия духа, он бережно опустил на землю яйцо, обнажил Меч Истины и прикончил первого гара. Второму Ричард отсек задние лапы. Он бежал, прижимая к груди драгоценный груз, опасаясь только одного: как бы не упасть. Сзади появился еще один гар. На сей раз все обошлось не так гладко: в последний момент гар успел увернуться от занесенного над ним меча. Он злобно взревел и бросился на Ричарда, но второй удар оказался более удачным. Гар свалился замертво. Ричард стремглав летел между холмами. Силы его были на исходе. Кровь бешено стучала в висках. Под тяжестью яйца ныли руки. Он задыхался. Оглянувшись, Ричард увидел, что гары летят за ним вдогонку. Он остановился и опустил на землю яйцо. Гары начали приземляться. Их зеленые глаза полыхали яростью. Ричард выхватил меч из ножен и кинулся на первого же, кто осмелился приблизиться. Он отхватил чудовищу полкрыла, а заодно и голову. Остальные с дикими воплями бросились на Искателя. Но тут все вокруг озарилось ослепительной вспышкой, в гаров ударила струя жидкого пламени, испепелив на месте тех, кто не успел отскочить в сторону. Ричард задрал голову: прямо над ним зависла в воздухе Скарлет. Дракониха била гигантскими крыльями и остервенело плевалась пламенем. Отогнав гаров на почтительное расстояние, Скарлет вытянула когтистую лапу и бережно подхватила яйцо. Другой лапой она подцепила Ричарда за пояс и тут же, не теряя времени, взмыла вверх, преследуемая парочкой гаров. Одного достал мечом Ричард, с другим Скарлет расправилась самостоятельно, брезгливо плюнув в него пламенем. Дракониха угрожающе взревела, наводя ужас на чудом уцелевших гаров, и поднялась к облакам. Ричард по-прежнему висел у нее в когтях. Искателю пришлось смириться с таким способом передвижения. Хотя после некоторых размышлений он пришел к выводу, что со всех точек зрения его гораздо больше устраивает полет на спине дракона, а не в когтях. Но, с другой стороны, перспектива пребывания на твердой земле в обществе таких склочных животных, как короткохвостые гары, привлекала его еще меньше. Словно в ответ на его мысли откуда-то снизу подлетел очередной гар. Когда тот отважно устремился к яйцу, Ричард, изловчившись, отсек гару крыло. Зверь закружился в воздухе и, издав истошный вопль, рухнул вниз. После этого у оставшихся гаров пропала всякая охота преследовать дракониху. Скарлет летела высоко в небе, удаляясь прочь от Горящего источника. Ричард висел у нее в когтях и чувствовал себя добычей, предназначенной в пищу малютке-дракончику. От железной хватки у Искателя ныли ребра, но он не жаловался. Он еще недостаточно хорошо изучил характер красных драконов и потому не был уверен, что Скарлет не взбредет в голову в ответ на его жалобы разжать когти. До земли было слишком далеко, и Ричард разумно счел, что это слишком радикальный способ избавиться от боли. Они летели уже несколько часов. Со временем Ричард окончательно смирился со своим положением и даже ухитрился устроиться поудобнее. Теперь он с высоты драконьего полета смотрел на мелькавшие внизу луга, холмы, леса, стремительные бурные потоки. Ему даже попалось на глаза несколько маленьких городков. Чем дальше они летели, тем более мрачным и суровым становился пейзаж внизу. Холмы сменились нагромождениями скал. Повсюду, вплоть до самого горизонта, из земли поднимались горные пики и угрюмые утесы. Плавно взмахивая крыльями, Скарлет набирала высоту. Ричард испугался, что вот-вот заденет ногами какую-нибудь скалу. Внизу простиралась бесплодная пустошь, беспорядочно усеянная огромными бурыми валунами. Казалось, какой-то гигант, играючи, разбросал их, как монеты на столе: одни высились столбиками, другие валялись отдельно, третьи громоздились небольшими кучками. Вдали, за валунами, виднелись отвесные утесы, круто уходившие в поднебесье. Массивные, изборожденные трещинами и расщелинами, изобилующие острыми пиками и уступами. Вдоль гряды утесов лениво дрейфовало несколько тучек. Скарлет накренилась и, не замедляя хода, устремилась прямо на скалы. Казалось, еще мгновение, и она неизбежно врежется в каменную громаду. Ричард в ужасе смотрел на сплошную серую стену, с огромной скоростью надвигавшуюся на него. В последнюю секунду Скарлет, пару раз энергично взмахнув крыльями, взмыла над утесом, опустила Искателя на уступ и приземлилась сама. Теперь Ричард смог разглядеть узкий, почти незаметный пролом в скале. Скарлет, кряхтя, протиснулась в щель. Внутри было холодно. В самой глубине расщелины темнели неясные очертания какого-то сооружения, сложенного из камней. Когда дракониха бережно опустила туда яйцо, Ричард понял, что это гнездо. Склонившись над своим сокровищем, Скарлет подышала на него огнем. Облокотившись на камень, Ричард смотрел, как она, воркуя, гладит яйцо когтистой лапой, нежно переворачивает его, встревоженно осматривает скорлупу. Дракониха вертела головой, тихонько обдувая яйцо огнем, и прислушиваясь. -- Все в порядке? -- вполголоса спросил Ричард. Она повернула голову к Искателю. Желтые глаза затуманились. -- Да. Все хорошо. -- Я рад, Скарлет. Действительно рад. -- И он кивнул в подтверждение своих слов. Когда дракониха наконец успокоилась и свернулась калачиком рядом с яйцом, Ричард встал с камня, намереваясь подойти к ней. Скарлет предупреждающе вскинула голову. Он остановился. -- Я только хотел взять свой мешок. Он висит у тебя на спине, на гребне. -- Извини. Можешь забрать его. Ричард снял с драконьего гребня дорожный мешок и подошел к выходу, чтобы пристроиться поближе к свету. Он перегнулся через уступ и посмотрел вниз: до земли было не меньше тысячи футов. "Неплохо, -- подумал Ричард. Остается надеяться, что Скарлет окажется драконом слова". Он устроился поудобнее, развязал мешок и стал искать запасную пару штанов. Роясь в мешке, он, к своему удивлению, обнаружил баночку из комнаты Денны. Внутри осталось немного целебной мази из ом-травы. Той самой мази, которую он приготовил для Денны, чтобы хоть как-то облегчить ее страдания. Должно быть, она собрала остатки в баночку и положила ему в мешок. Взгляд Ричарда упал на эйджил -- прощальный подарок Денны, и перед ним вновь встал ее образ. Искатель печально улыбнулся. Как он может с нежностью думать о той, которая так мучила его? Он простил ее, как простил и омыл себя от ненависти белой магией меча. Ричард смазал ногу целебной мазью. Действие ом-травы оказалось воистину чудесным. Он даже застонал от наслаждения. Мазь холодила горящие раны, унося боль. "Спасибо тебе, Денна. Спасибо, что позаботилась обо мне и дала в дорогу целебную мазь", -- чуть слышно прошептал Ричард. Он стянул с себя искромсанные остатки штанов. -- А без штанов ты выглядишь довольно забавно, -- хихикнула дракониха. Он обернулся и встретился взглядом с любопытными желтыми глазами Скарлет. -- Не слишком утешительно слышать такое из уст дамы. Даже если дама дракон. -- Повернувшись к Скарлет спиной, он натянул чистые штаны. -- Ты ранен? -- встревоженно спросила дракониха. -- Это гары тебя так отделали? Ричард отрицательно покачал головой. -- Нет. Это в пещере. -- Голос его задрожал от одного только воспоминания о подземных кошмарах. Ричард сел, привалившись к стене, и уставился на свои башмаки. -- Мне пришлось продираться сквозь узкий лаз в скале. Это был единственный путь, у меня просто не оставалось выбора. Там-то я и застрял. -- Он посмотрел в широко раскрытые глаза драконихи. -- С тех пор, как я ушел из дома, от привычной жизни, и поставил своей целью остановить Даркена Рала, мне довелось пережить очень многое. Такое, что и вспоминать не хочется. Но когда я застрял в этой дыре, в полной темноте... намертво зажатый скалой... я не мог даже вздохнуть... Словом, это было похлеще всех прежних ужасов, вместе взятых. Пока я там торчал, не имея ни малейшей возможности пошевелиться, ко мне подползла какая-то тварь и вцепилась в ногу. Когти у нее длинные, кривые и очень острые. Эти борозды появились, когда я пытался выбраться. Скарлет долгое время, положив лапу поверх яйца, в задумчивости смотрела на Искателя. -- Спасибо тебе, Ричард Сайфер, что сдержал слово, что спас моего дракончика. Хоть ты и не дракон, но ты все равно очень смелый и отважный. Никогда бы не поверила, что ради дракона человек может пойти на такой риск. -- Я сделал это не только ради тебя и твоего дракончика. Я пошел на это потому, что, только вернув тебе яйцо, мог рассчитывать на твою помощь. Я должен разыскать своих друзей и спасти их от Даркена Рала. Скарлет покачала головой. -- И честный к тому же. Мне кажется, что ты поступил бы так в любом случае. Мне жаль, что ты ранен, что, помогая мне, прошел через такие жестокие испытания. Люди боятся драконов. Они часто пытаются причинить нам зло. Если вдруг какому-нибудь человеку удается убить дракона, а бывает и такое, он чувствует себя героем. Может быть, ты первый из людей, кто помог дракону. Неважно, по какой причине. Сомневаюсь, что только ради собственной выгоды. -- Ладно, -- смутился Ричард. -- А здорово вышло, когда ты вдруг налетела на гаров. Эти твари чуть не растерзали меня. Кстати, Скарлет, мне казалось, что я велел тебе ждать у входа в пещеру. Что заставило тебя полететь за мной? -- Неловко признаться, но мне пришло в голову, что ты решил сбежать. Когда я подкралась поближе, чтобы приглядеть за тобой, я услышала невообразимый рев. Я сдержу слово, помогу тебе разыскать друзей. Я ведь обещала. Ричард, довольный, усмехнулся. -- Спасибо тебе, Скарлет. Но как же быть с яйцом? Разве ты можешь оставить его? А вдруг Рал опять украдет его? -- Только не отсюда. После того как он украл яйцо, я долго искала самое неприступное место в скалах, на случай, если мне удастся заполучить яйцо назад. Здесь мой дракончик будет в полной безопасности, и никакому Даркену Ралу до него вовек не добраться. А оставить яйцо -- не проблема. Когда драконы улетают на охоту, они прогревают камень своим пламенем, и, пока их нет, яйцо мирно лежит в теплом гнездышке. -- Скарлет, у нас мало времени. Когда мы начнем? -- Прямо сейчас.

Глава 46

День принес только разочарование. Скарлет летела низко, над самой землей, над грустными осенними лесами. Оба они, и Ричард, и дракониха, внимательно осматривали все проезжие дороги и узенькие лесные тропинки. Все тщетно: им не удалось обнаружить никаких признаков Зедда и Кэлен. Ричард совсем пал духом. Он так безмерно устал и измучился, что едва мог держаться за гребни драконихи, но не позволял себе ни минуты передышки. Он должен найти своих друзей. Силы его были почти на исходе, глаза устали от постоянного напряжения, голова разламывалась. Но каждый раз, завидев внизу новых путников, Ричард забывал о боли, об усталости, о недосыпе. В душе вспыхивала надежда. Вспыхивала, чтобы угаснуть вновь. И опять он говорил Скарлет, что это не его друзья. Задевая верхушки сосен, дракониха устремилась к кромке луга. Она издала пронзительный крик, заставивший Ричарда подскочить от неожиданности, и резко свернула в сторону. Через луг, поросший высокой бурой травой, стремительно бежал олень. Страшный драконий рев подстегнул его, и олень понесся стрелой. Сложив крылья, Скарлет камнем упала вниз. Не прилагая особых усилий, она подхватила жертву прямо на бегу и, крепко сдавив оленя в своих огромных когтях, сломала ему шею. Невероятная легкость, с какой дракониха заполучила добычу, произвела сильное впечатление на Ричарда. Мощь и сила, свойственные этому фантастическому созданию, вызывали в нем чувство восхищения, смешанного с ужасом. Скарлет взмыла вверх, к высоким перистым облакам, окрашенным в золотисто-розовые тона заката. Солнце уходило за горизонт, унося с собой последнюю надежду. Дракониха свернула в сторону гор и полетела к своему гнезду. Ричарду очень хотелось попросить ее продолжить поиски до темноты, но он знал, что Скарлет должна вернуться к яйцу. На землю спустились ранние осенние сумерки. Дракониха приземлилась на скалистый уступ и пригнула шею. Ричард послушно соскользнул вниз по ее алой чешуе, и Скарлет поспешно направилась к яйцу. Искатель, дрожа от холода, закутался в плащ. Дракониха тщательно осмотрела яйцо со всех сторон, нежно поворковала над ним и согрела небольшой струей пламени. Покончив с заботами, она приступила к трапезе. Дракониха окинула Ричарда оценивающим взглядом. -- Непохоже, чтобы ты смог слишком много съесть. Да, пожалуй, я могу позволить тебе взять кусочек мяса. -- Спасибо, Скарлет. Ты не зажаришь его для меня? Я не ем сырого мяса. Скарлет снисходительно кивнула. Ричард отрезал сочный ломтик свежей оленины, насадил его, как на вертел, на кончик меча и протянул драконихе. Он чуть не зажарился сам, когда та направила на мясо слабую струйку огня. Ричард вернулся в свой уголок и принялся за жаркое. Он старался не смотреть, как Скарлет раздирает зубами и когтями оленью тушу и заглатывает целиком огромные куски. -- А если мы не найдем твоих друзей? Что ты тогда собираешься делать? -- Лучше бы нам найти их. -- Ричард сглотнул комок, подступивший к горлу. -- Скоро наступит первый день зимы. Тебе осталось четыре дня, считая завтрашний. Ричард оторвал от ломтя оленины маленький кусочек. -- Знаю. -- Для дракона лучше умереть, чем покориться. -- Скарлет раздраженно махнула хвостом. -- Если все последствия принятого решения коснутся только тебя, то несомненно. А как быть в том случае, когда за твой выбор придется отвечать другим? Ты сама, оказавшись в такой ситуации, предпочла покорность. Ведь это была единственная возможность спасти еще не вылупившегося малыша, жизнь которого полностью зависела от тебя, от твоего, решения. Не найдя что возразить, Скарлет смущенно заворчала и, повернувшись к яйцу, нежно провела когтями по скорлупе. Ричард знал, что, если ему не удастся отыскать последнюю шкатулку и остановить Рала, у него не останется выбора. Он не вправе поставить на карту жизнь всех обитателей земли. Он не вправе позволить какой-нибудь Морд-Сит беспрепятственно измываться над Кэлен. Он вынужден будет помочь Даркену Ралу. И Кэлен сможет жить так, как подобает Исповеднице. Ричард не видел иного выхода, и это приводило его в отчаяние. Неужели он, Искатель Истины, решится помочь Даркену Ралу обрести безграничную власть над миром? Но что еще ему остается делать? Может быть, Шота говорила правду? Он не удивится, если Зедд и Кэлен попытаются убить его. Может, его и следует убить за одно то, что он сразу не отверг мысль о помощи Даркену Ралу. Но если судьба Кэлен будет зависеть от его решения, он, Ричард, никогда не согласится обречь на муки ту, что так дорога ему. И тогда ему придется передать Ралу из уст в уста Книгу Сочтенных Теней. Ричард бессильно опустился на холодный камень. От тяжелых мыслей о предстоящем выборе к горлу подступила тошнота. Несмотря на мучивший его голод, Ричард так и не смог окончить трапезу. Он положил под голову мешок, поплотнее завернулся в плащ, вызвал в памяти образ Кэлен и сам не заметил, как провалился в глубокий сон. На следующий день Скарлет понесла его в Д'Хару, туда, где, по ее словам, проходила раньше граница. Легкие утренние облака не затмевали солнца, но лишь смягчали излишнюю яркость его лучей. В глубине души Ричард таил надежду, что друзья не станут подвергать себя опасности, вторгаясь в законные владения Даркена Рала. Но если Зедд, обратившись к помощи ночного камня, смог выяснить, где находится Искатель, они с Чейзом и Кэлен непременно должны были направиться в Народный Дворец. Ночной камень... Только бы успеть предупредить Зедда о нависшей над ним угрозе, иначе старый Волшебник навсегда останется в подземном мире! Каждый раз, завидев издали людей, Скарлет спускалась к земле, до смерти пугая несчастных путников, и вновь поднималась ввысь, не обнаружив тех, кто был нужен Ричарду. Наконец, ближе к полудню, Искатель увидел их. Зедд, Чейз и Кэлен ехали верхом по укромной лесной тропе, вдоль главной дороги. "Скарлет, спускайся! " -- радостно крикнул Ричард. Дракониха, не медля ни секунды, резко развернулась и красной молнией устремилась к земле. Заметив ее приближение, всадники натянули поводья, остановили коней и спешились. Снижая скорость, Скарлет величаво раскинула огромные малиновые крылья и опустилась рядом с тропой, на поросшую травой вершину невысокого холма. Ричард соскользнул с ее спины и, едва только ноги его коснулись земли, бросился навстречу друзьям. Все трое настороженно замерли, держа под уздцы коней. Чейз снял с пояса тяжелую булаву. При виде Кэлен Ричарда охватило ликование. Все воспоминания, связанные с ней, внезапно пробудились к жизни и захлестнули его мощным потоком невообразимо ярких видений. Ричард мчался вниз по крутому склону, едва ухитряясь не споткнуться о корни. Когда он поднял глаза, то увидел, что прямо на него с воем и свистом катится волшебный огонь. Ричард застыл в изумлении. Что случилось с Зеддом? Что он такое творит? Огромный шар жидкого пламени, куда больше тех, что прежде доводилось видеть Ричарду, стремительно надвигался на него, озаряя все вокруг нестерпимо ярким желто-фиолетовым светом. Ричард как завороженный смотрел на огненный шар, а шар, дрожа и пульсируя, увеличивался прямо на глазах. Прежде чем Ричард успел осознать, что сейчас произойдет, его рука опустилась на рукоять. Он почувствовал, как слово "ИСТИНА" впечатывается ему в кожу. Искатель рывком выхватил меч из ножен и услышал привычный металлический звон клинка. Сила и мощь магического оружия хлынули прямо в жилы. Огонь подлетел уже почти вплотную. Как и тогда, у Шоты, Ричард поднял Меч Истины, одной рукой крепко сжимая рукоять, другой -- острие, и выставил перед собой как щит. Мысль о том, что Зедд предал их, вызвала у Искателя ярость. Неправда! Это не Зедд! Мощный удар вынудил его отступить на шаг назад. Все вокруг померкло от жара и пламени. Гнев волшебного огня взорвался, брызнул во все стороны и исчез. -- Зедд! Что ты делаешь? Ты что, спятил? Это же я, Ричард! -- Вне себя от злости он двинулся вперед. Магия меча еще больше усиливала ярость Искателя. Гнев переполнял его, бурлил в крови, стучал в голове. Старый Волшебник, облаченный в привычный длинный балахон, казался совсем маленьким и хрупким. Вооруженный до зубов страж границы выглядел, как водится, угрожающе. Зедд схватил Кэлен за локоть, потянул назад и заслонил собой. Чейз, мрачный как ночь решительно шагнул вперед. -- Чейз, -- хрипло предостерег Зедд, -- не будь дураком. Стой, где стоишь. Ричард растерянно переводил взгляд с одного сурового лица на другое. -- Что с вами со всеми творится? Что вы здесь делаете? Я же говорил, чтобы вы не ходили за мной! Даркен Рал послал за вами своих головорезов. Немедленно возвращайтесь обратно! Порыв ветра разметал седые волосы Волшебника. Старик, не сводя с Ричарда глаз, спросил у Кэлен: -- Ты понимаешь, что он говорит? Та растеряно покачала головой, откинув назад длинные пряди волос. -- Нет. Наверное, это верхнед'харианский, а я не говорю на этом языке. -- Верхнед'харианский? Ты о чем? Что... И тут Ричард все понял. Мороз пробежал у него по коже. Это действует заклятие, которое наложил на него Даркен Рал. Друзья не узнают его. Они видят перед собой самого злейшего своего врага -- Даркена Рала. В голове у Ричарда мелькнула страшная мысль, от которой по спине к затылку пробежали мурашки. Если Зедд направил на него волшебный огонь, значит, можно не сомневаться, что старый Волшебник видит в нем Рала. Но тогда Зедд никак не может быть предателем. Неужели его предала Кэлен? Может быть, сейчас она видит перед собой именно его, Ричарда? У Искателя перехватило дыхание. Он молча направился к Исповеднице, неотрывно глядя в ее зеленые глаза. Кэлен гордо выпрямила спину, вскинула голову и уперлась кулаками в бока. Ричард знал, что это означает серьезное предупреждение. Он ни на миг не забывал, что Кэлен достаточно одного движения руки, чтобы обратить против него дарованную ей власть Исповедницы. Искатель вспомнил слова Шоты, предупреждавшей, что Зедда он одолеть сможет, но окажется бессильным перед магией Кэлен. Зедд попытался преградить ему путь. Ричард, не глядя, отстранил старика с дороги. Тогда Зедд зашел со спины и прижал сухие костлявые пальцы к шейным позвонкам Искателя. Это очень напоминало прикосновение эйджила. Обжигающая боль волной пробежала по нервам, распространяясь по всему телу. В прежние времена, когда Ричард еще не прошел школу Морд-Сит, одного такого прикосновения было бы достаточно, чтобы парализовать его. Но Денна не зря потратила столько времени, приучая своего воспитанника стойко переносить еще большие мучения. Правда, хотя Денну обучали искусству пытки долгие годы, Зедд оказался вполне достойным соперником Морд-Сит. Ну что ж, и не такое приходилось терпеть. Призвав на помощь всю волю, Ричард заставил себя отрешиться от боли и вытеснил ее из сознания. И тут же гнев, исходящий из волшебного меча, занял ее место, вливая новые силы в Искателя. Ричард предостерегающе посмотрел на Волшебника. Тот не отступил. Тогда он одним движением руки оттолкнул старика. Искатель не рассчитал силу, и Зедд, пошатнувшись, упал на землю. Кэлен стояла неподвижно, как статуя. В глазах ее читалось ледяное презрение. -- На кого ты так смотришь? -- прошептал Искатель. -- На Даркена Рала или на Ричарда? Кэлен вздрогнула. Казалось, она не в состоянии шевельнуться. Ричард опустил взгляд и увидел, что держит меч у ее горла, у ложбинки в основании шеи. Он сам не сознавал, что делает. Все выглядело так, словно его руку направила магия. Но Ричард знал, что на самом деле он сам, по своей воле поднял меч на Кэлен. Вот почему, ее бьет дрожь. Под острием клинка у нее на коже проступила и начала медленно расти капелька крови. Если Кэлен предательница, ему придется убить ее. Клинок побелел в его руках. -- Кого ты видишь? -- снова спросил он. -- Что ты сделал с Ричардом? -- Кэлен побледнела. Голос ее дрожал от ярости. -- Если ты причинил ему зло, клянусь, я убью тебя. Ричард вспомнил, как она поцеловала его на прощание. Это был поцелуй любви. Нет, Кэлен не может оказаться предательницей. Он вдруг понял, что никогда не смог бы убить ее. Даже если бы его опасения подтвердились. Но теперь он твердо знал, что это неправда. Со слезами на глазах он убрал меч в ножны. -- Прости меня, Кэлен. Может быть, добрые духи удержали меня от того, что я чуть было не сотворил. Я знаю, ты не можешь понять меня, но я все равно прошу прощения. Даркен Рал применил ко мне Первое Правило Волшебника. Он хотел нас всех стравить между собой. Он пытался заставить меня поверить в ложь, и я едва не поверил. Я знаю, что ни ты, ни Зедд никогда бы не предали меня. Прости меня за это глупое подозрение. -- Что ты хочешь? -- спросил Зедд. -- Мы не можем понять тебя. -- Зедд... -- Ричард провел пятерней по голове, взлохмачивая волосы. Что же мне сделать, чтобы ты меня понял? -- Он схватил Волшебника за балахон. -- Зедд, скажи мне, где шкатулка? Она в безопасности? Я должен получить шкатулку, прежде чем ее отыщет Даркен Рал! Нельзя допустить, чтобы он завладел ею! Волшебник нахмурился. Ричард понял, что ничего у него не выйдет. Им всем кажется, будто он говорит на каком-то незнакомом наречии. Искатель подошел к коням и принялся усердно перетрясать содержимое чересседельных сумок. -- Ищи, сколько хочешь. Все равно тебе никогда ее не найти, улыбнулся Волшебник. -- Шкатулки у нас нет. Тебе осталось жить всего четыре дня. Ричард почувствовал сзади себя какое-то движение и стремительно обернулся. Страж границы уже занес над ним булаву. В то же мгновение их разделила струя пламени. Чейз отступил. -- Ну и друзья у тебя, Ричард Сайфер, -- фыркнула дракониха. -- Даркен Рал наложил на меня заклятие. Они меня не узнают. -- Ну, если ты еще ненадолго задержишься в их обществе, они попросту прикончат тебя. Ричард понял, что шкатулки здесь нет. Да и не могло быть, если друзья направлялись ему на выручку. Они не рискнули бы взять шкатулку с собой в Д'Хару, ведь люди Рала могут обнаружить их в любой момент. Трое друзей безмолвно наблюдали за Ричардом и Скарлет. -- Скарлет, попробуй им что-нибудь сказать. Может быть, тебя они поймут. Голова драконихи качнулась в сторону путников. -- Это никакой не Даркен Рал. Это ваш друг, Ричард Сайфер. Рал наложил на него заклятие. Кто-нибудь из вас понимает меня? Все трое по-прежнему хранили молчание. Раздосадованный Ричард шагнул к старому волшебнику. -- Зедд, очень тебя прошу, попытайся меня понять. Не ищи ночной камень, Рал отправил его в подземный мир. Он хочет заманить тебя в ловушку. Попробуй меня понять! Бесполезно. Никто из друзей не понял ни единого слова. Что же делать? Он больше не вправе здесь задерживаться. Главное -- найти шкатулку. Потом он вернется к друзьям и защитит их от людей Рала. Ричард с трудом заставил себя покинуть друзей. Он нехотя забрался на спину драконихи. Скарлет не сводила со всех троих настороженного взгляда, острастки ради пыхтя дымом и лениво поплевывая пламенем. Больше всего на свете Ричарду хотелось остаться с Кэлен, но он не мог себе этого позволить. Сейчас его долг добыть шкатулку. -- Знаешь что, Скарлет, пора нам удалиться. Придется отправиться на поиски моего брата. Из пасти драконихи с ревом вырвалась струя пламени -- предостережение путникам, что лучше бы им держаться подальше. Скарлет взмахнула крыльями, и Ричард крепко ухватился за гребни на ее спине. Дракониха плавно набирала высоту, устремляясь к бесшумно плывущим по небу белым облакам. Ее красная чешуйчатая шея, прямая, как стрела, гордо вытянулась вверх. Ричард неотрывно смотрел на друзей до тех пор, пока они окончательно не скрылись из вида. Им овладело безысходное отчаяние. Неужели он больше никогда не увидит, как улыбается Кэлен? -- Куда теперь? -- не оборачиваясь, спросила Скарлет. -- Надо разыскать Майкла, моего брата. Он возглавляет войско, что-то около тысячи человек. Они должны быть недалеко от нас, где-то в Ранг-Шада. Надеюсь, такое скопище народа будет не так трудно заметить. -- Они не смогут понять, что мы говорим. Наверное, заклятие Даркена Рала каким-то образом перешло и на меня. Но я-то вижу все, как оно есть на самом деле. Да, я всегда знала, что нас, красных драконов, не так просто одурачить. Что касается армии... Твои, с позволения сказать, друзья уже пытались с тобой разделаться. Ну ладно, с ними мы разобрались... Послушай, Ричард, я, конечно, принадлежу к древнему и почитаемому роду красных драконов, но это еще не значит, что я смогу защитить тебя от целого войска! -- Я обязан попытаться. Не беспокойся, Скарлет, я что-нибудь придумаю. Мы с Майклом -- родные братья, и я найду способ заставить его увидеть правду. Он ведет сюда войско для того, чтобы мне помочь. И я действительно отчаянно нуждаюсь в его помощи. Тысячную армию, наверное, будет разглядеть проще, чем трех одиноких путников. Скарлет летела высоко, и взору Искателя открывались бесконечные, бескрайние просторы. Дракониха плавно скользила между огромными ватными облаками. Ричард и не представлял себе, какие они большие, облака. А когда облака подплывали одно к другому и собирались вместе, Ричарду начинало казаться, что он попал в дивную сказочную страну, страну белых гор и долин. Иногда Скарлет случайно задевала на лету нависающую над ней мягкую влажную губку, и тогда ее голова, шея и кончики крыльев исчезали в густом молочном киселе. По сравнению с облаками даже грозная дракониха казалась совсем маленькой и беззащитной. Они уже несколько часов летели в сторону Ранг-Шада, а войска все не было видно. Ричард вполне освоился с новым для себя способом передвижения и перестал чуть что хвататься за гребни на спине драконихи. Он мирно облокотился на два таких гребня и позволил себе расслабиться. Все это время Ричард размышлял над тем, как убедить Майкла в том, что перед ним никакой не Даркен Рал, а его родной брат. Шкатулка должна быть у Майкла. Зедд, наверное, спрятал ее от Рала с помощью магии и передал под защиту армии. Так что Ричард просто обязан изобрести способ показать Майклу, кто он. Как только шкатулка окажется у него в руках, он полетит со Скарлет в ее пещеру. Дракониха сама говорила, что туда никакому Даркену Ралу вовек не добраться. А потом он со спокойной душой вернется к Кэлен, чтобы защитить ее от людей Рала. Как знать, может быть, ему даже удастся уговорить Скарлет перенести в пещеру и Кэлен. Тогда он будет за нее спокоен. Через три с половиной дня Рал погибнет. После этого Кэлен наверняка окажется в безопасности. Навсегда. Потом он вернется в Вестландию, и с магией будет покончено. Но и с Кэлен тоже... И он больше никогда, никогда не увидит ее. От этой мысли у Ричарда болезненно сжалось сердце. День клонился к вечеру. Скарлет первая заметила войско: с высоты она видела лучше, чем Ричард. Искатель долго смотрел на дорогу, прежде чем ему наконец удалось разглядеть большое облако пыли. Лишь после этого он увидел приближающуюся колонну. -- Ну и что ты надумал? У тебя есть план? -- спросила дракониха, повернув голову. -- Скажи, пожалуйста, Скарлет, тебе удастся приземлиться перед ними так, чтобы нас никто не заметил? Желтый глаз хмуро покосился на него. -- Не забывай, что ты имеешь дело с настоящим красным драконом. Я могу приземлиться и посреди войска. И если я пожелаю, меня не заметит ни один человек. Говори, где тебя высадить? -- Я не хочу, чтобы они меня видели. Я должен поговорить с братом наедине, без свидетелей. Необходимо избежать суматохи. -- Ричард на мгновение задумался. -- Давай-ка сядем впереди них, в нескольких часах ходу. Когда они сюда подойдут, будет уже достаточно темно, и я смогу беспрепятственно пробраться к Майклу. Скарлет распростерла крылья и плавно заскользила к гряде холмов, возвышавшейся у дороги. Миновав холмы, надежно скрывавшие ее от любопытных взглядов, дракониха снизилась, пролетела над долиной и приземлилась на маленькой лужайке, поросшей высокой бурой травой. Алая чешуя засверкала, играя и переливаясь в последних лучах заходящего солнца. Ричард соскользнул на землю. -- Ну и что теперь? -- поинтересовалась Скарлет. -- Я хочу дождаться темноты. Вечером они остановятся и разобьют лагерь. После того как они закончат с ужином, я незаметно проберусь в палатку брата и поговорю с ним наедине. Я обязательно найду способ убедить его в том, что я -- это действительно я. Дракониха заворчала и посмотрела сначала на небо, потом на дорогу. Ее голова качнулась из стороны в сторону, большой желтый глаз уставился на Ричарда. -- Скоро стемнеет. Я должна вернуться к яйцу и обогреть его. -- Конечно, Скарлет Я понимаю. -- Ричард тяжело вздохнул и задумался. Возвращайся за мной утром. Я буду ждать тебя на этом поле. Скарлет кинула взгляд на небо. -- Собираются тучи. -- Она снова опустила голову. -- Я не могу летать в тучах. -- Почему? -- Потому, что в тучах бывают скалы. -- Она фыркнула, выпустив из ноздрей клуб дыма. -- Скалы? -- Ричард непонимающе нахмурился. Дракониха нетерпеливо мотнула хвостом. -- Тучи все скрывают. Это как густой туман, ничего не видно. Когда не видишь, куда летишь, можно невзначай врезаться в какую-нибудь скалу. Уж чего-чего, а скал в наших краях достаточно. Хоть я и принадлежу к древнему и почитаемому роду красных драконов, но при столкновении со скалой я сломаю себе шею. Обычно, когда тучи висят достаточно высоко, я спокойно летаю под ними. Если же низко, я, конечно, могу летать и над ними, но при этом я не вижу, что творится внизу. Я не сумею отыскать тебя, Ричард. Ты уверен, что хочешь остаться? Подумай! Что, если завтра будет облачно и я не найду тебя? Да и вообще, мало ли что может случиться? Ричард положил ладонь на рукоять волшебного меча и отвел взгляд от холма, заслонявшего дорогу. -- Если что-нибудь пойдет не так, я вернусь к своим друзьям. Я постараюсь держаться основной дороги, так что ты сможешь меня увидеть. Ричард с трудом сглотнул. -- Если все мои усилия окажутся тщетными, мне придется возвратиться в Народный Дворец. Пожалуйста, Скарлет. Если я не смогу остановить Даркена Рала, если у меня ничего здесь не выйдет, то я должен быть в Народном Дворце через три дня, считая завтрашний. -- У тебя осталось совсем немного времени. -- Я знаю. -- Три дня, и я наконец разделаюсь с тобой. -- Таков уговор. -- Ричард улыбнулся. Скарлет еще раз пристально взглянула на небо. -- Не нравится мне это все. Удачи тебе, Ричард Сайфер! Утром я вернусь. Дракониха разбежалась и взмыла в воздух. Ричард, задрав голову, долго смотрел ей вслед. Сделав над ним прощальный круг, Скарлет, не оглядываясь, стремительно полетела прочь. Она все уменьшалась и уменьшалась на глазах, пока не превратилась в маленькую красную точку, которая вскоре скрылась за холмами. Эта картина пробудила в нем одно воспоминание. Ричард невольно вздрогнул. Он понял, что видел Скарлет прежде. Это случилось в тот самый день, когда он впервые встретился с Кэлен, сразу после того, как его ужалила змеиная лоза. Дракониха, совсем как сейчас, мелькнула тогда вдали и исчезла за холмами. "Интересно, -- подумал Ричард, -- что она делала в Вестландии? " Прокладывая путь сквозь высокую бурую траву, Ричард добрался до ближайшего холма и поднялся вверх по склону. Отсюда он мог следить за передвижениями на восток. Он присмотрел укромное местечко в густой траве, устроился поудобнее и достал из заплечного мешка вяленое мясо и немного сушеных фруктов. Ричард даже нашел там несколько яблок. В ожидании вестландского войска во главе с Майклом он принялся за еду. Но хотя он и успел проголодаться, ел без удовольствия. Он думал о том, как убедить Майкла, что он -- Ричард. Ричард перебирал в уме различные возможности. Написать записку, нарисовать картинку или карту? Он крепко сомневался, что все это может сработать. Если заклятие Даркена Рала изменило его устную речь, то с таким же успехом оно может изменить и письменную. Ричард попытался вспомнить игры, в которые они вместе играли детьми, но не нашел ничего подходящего. Старший, брат нечасто баловал его своим обществом. Однако он вспомнил, что единственной игрой, которую Майкл действительно любил, был поединок на деревянных мечах. Ричард далеко не был уверен в том, что демонстрация брату меча приведет к нужному результату. И тут его осенило. Ричард вспомнил, как старший брат, выиграв сражение, заставлял его опускаться на одно колено и отдавать салют. Интересно, вспомнит ли об этом Майкл? В детстве брату очень нравился этот ритуал. Глядя на его радостную улыбку, Ричард нисколько не сомневался, что брат находил в этом высшее наслаждение. Майкл называл это салютом побежденного. Когда побеждал Ричард, Майкл обижался и наотрез отказывался преклонять колено перед младшим братом. В те далекие времена Ричард уступал брату ростом и силой и не мог заставить Майкла отсалютовать ему. Но Майкл довольно часто вынуждал брата склоняться перед ним. Сейчас воспоминания детства вызывали у Ричарда лишь улыбку, но когда-то заносчивость брата сильно обижала и ранила его. Может быть, Майкл вспомнит. В любом случае стоит попробовать. Еще до наступления темноты Ричард услышал топот копыт, стук колес, скрип кожи и лязг металла. Мимо, поднимая пыль, проскакало человек пятьдесят хорошо вооруженных всадников. Во главе небольшого отряда ехал Майкл, одетый во все белое. Ричард сразу узнал форму: эполеты, украшенные гербом Хартленда, желтое знамя с голубым силуэтом сосны и двумя скрещенными мечами. У каждого воина свисала с плеча кожаная перевязь с коротким мечом, на широком поясе угрожающе блестел отточенный боевой топор, в руках -- короткое копье. С их кольчуг, которые все называли не иначе как "боевые сети", при каждом движении сыпались искры, заметные даже сквозь клубы пыли. Это было не вестландское войско, а лишь личная охрана Майкла. Но куда же подевалось войско? Сидя на спине Скарлет, он видел их всех вместе, и конных, и пеших. Эти всадники скачут слишком быстро, пехоте не выдержать такого темпа. Когда отряд скрылся из вида, Ричард вышел из укрытия и устремил взгляд на дорогу, поджидая остальных. Но войско так и не появилось. Сначала Ричард недоумевал, что бы это могло значить. Когда пришла разгадка, он расслабился и улыбнулся. Зедд, Чейз и Кэлен оставили шкатулку у Майкла, сказав ему, что собираются в Д'Хару спасать Ричарда. Наверное, Майкл не выдержал вынужденного бездействия и сам устремился на помощь брату. Пехота движется медленно, ей не добраться вовремя до Народного Дворца. Вот Майкл и поскакал вперед в сопровождении личной гвардии, предоставив остальным догонять его. Пятьдесят человек, даже таких вышколенных дюжих молодцов, как гвардейцы Майкла, -- ничто по сравнению с крупными военными силами Рала. Ричарду подумалось, что брат руководствовался скорее велением сердца, нежели голосом разума. Уже давно стемнело, а Ричард все никак не мог нагнать передовой отряд. Они скакали быстро, не жалея коней, и довольно поздно остановились на ночлег, так что, когда он наконец добрался до лагеря, все давно отужинали. Коней распрягли и привязали. Некоторые солдаты уже спали. На ночь выставили часовых, и заметить их в темноте было трудно, но Ричард довольно долго смотрел с вершины холма на огни бивака и успел определить, где расположены посты. Ночь выдалась темная, тучи полностью скрывали луну. Ричард осторожно спустился с холма, бесшумно ступая мимо часовых. Он чувствовал себя в своей стихии. Стоявшая перед ним задача незаметно добраться до Майкла казалась ему детской забавой. Искатель знал, где прячутся часовые, а те и не предполагали, что он крадется под самым их носом. Он зорко следил за тем, как воины осматривают окрестности, и стоило кому-нибудь посмотреть в его сторону, тут же бесшумно припадал к земле или нырял за дерево. Так, никем не замеченный, проскользнул он к шатру брата. Сам того не подозревая, Майкл сильно упростил ему задачу, установив шатер на самом отшибе. Окажись вокруг много народу, Ричарду пришлось бы куда сложнее. Тем не менее около шатра бродили охранники. Ричард затаился и некоторое время изучал обстановку, выискивая слабые точки. Наконец он понял, что надо делать. Шатер, освещенный пламенем костра, отбрасывал на землю густую черную тень. Часовые предпочитали держаться поближе к огню, глаза их привыкли к свету. Навряд ли они сумеют разглядеть, что происходит в тени шатра. Ричард подкрался совсем близко к полотняной стене, присел на корточки и замер, пригнувшись к земле. Он долго вслушивался в доносившиеся до него звуки и шорохи, пытаясь определить, нет ли у брата посетителей. Внутри горела лампа, и до его слуха доносился только тихий шелест бумаг. Судя по всему, Майкл был в шатре один. Ричард достал нож и осторожно проделал в полотнище маленькое отверстие. Он приник к отверстию глазом и разглядел брата, склонившегося над небольшим походным столиком и просматривавшего какие-то бумаги. Майкл сидел, подперев голову руками. Его буйная шевелюра светилась, выхваченная огнем лампы. Ричард заметил, что бумаги не были испещрены строчками и скорее походили на карты. Он должен проникнуть внутрь, встать во весь рост, упасть на одно колено и отсалютовать. И проделать все это как можно быстрее, чтобы брат не успел поднять тревогу. Прямо перед ним стояла низкая походная кровать Майкла. Как раз то что нужно. Значит, он сможет пролезть незаметно. Чтобы не дернулось полотно, Ричард потуже натянул трос. Потом незаметно перерезал узел, находившийся как раз напротив кровати, приподнял парусину и осторожно вкатился под него. Брат обернулся на звук, и Ричард одним прыжком подскочил к столу. Только сейчас он понял, как не хватало ему все это время Майкла. Лицо Ричарда расплылось в счастливой улыбке. Майкл резко поднял голову и краска сошла с его щек. Он вскочил на ноги. Ричард уже собрался отдать салют, но брат опередил его. -- Ричард... как ты... что ты здесь делаешь? Это... так... неожиданно. Рад увидеть тебя снова. Мы все так... беспокоились, -- промямлил Майкл. Ричард молчал. Улыбка погасла на его лице. Рал, пообещав наложить на него заклятие, сказал, что только те, кто почитает магистра, смогут увидеть Ричарда таким, каков он на самом деле. Майкл узнал его. Майкл предал их. Это он помог Ралу схватить Ричарда. По милости Майкла его мучила Морд-Сит. Майкл выдал Кэлен и Зедда Даркену Ралу. Ричард оцепенел. Словно чья-то ледяная рука сдавила его сердце. -- Где шкатулка? -- прошептал Ричард, с трудом выдавливая из себя слова. -- Э... ты выглядишь голодным. Давай-ка я прикажу подать ужин. Посидим, поболтаем. Давненько мы с тобой не болтали, братишка! Ричард снял ладонь с рукояти волшебного меча. Он боялся, что не сможет совладать с собой. "Я -- Искатель Истины, -- мысленно повторял он. Я не Ричард, я Искатель. Я должен остановить Даркена Рала. Все остальное не имеет сейчас никакого значения". Перед ним стоит важнейшая задача. Он не может позволить себе быть Ричардом. Он не может позволить себе быть братом Майкла. Слишком многое предстоит еще сделать. Слишком значительна его миссия. Все остальное меркнет перед ней. -- Где шкатулка? Глаза Майкла забегали. -- Шкатулка... ну... Зедд говорил мне о ней... Он собирался передать ее мне... но потом сказал, будто при помощи какого-то камня обнаружил тебя в Д'Харе, и они втроем, с Чейзом и Кэлен, отправились тебе на выручку. Я говорил, что тоже хочу пойти спасать младшего братика, но мне пришлось собирать людей, готовиться к выступлению, и они пошли без меня. Шкатулка хранится у Зедда. Она у него. Теперь у Ричарда отпали все сомнения. Даркен Рал говорил правду: он получил третью шкатулку. Не поддаваясь эмоциям, Ричард мгновенно оценил ситуацию. Игра проиграна. Единственное, что он еще может сделать, это спасти Кэлен. Необходимо как можно скорее разыскать ее, чтобы опередить людей Рала. Если он потеряет голову и даст волю гневу, Кэлен попадет в руки Морд-Сит. Они будут издеваться над ней, мучить ее! Ричард обнаружил, что пытается сосредоточиться на мысленном образе косы Денны, и не стал себя останавливать. "Прежде это всегда срабатывало", -- сказал он себе. Ричард не вправе сейчас покарать изменника. Кругом полно гвардейцев из личной охраны Майкла, они могут прибежать на шум и захватить Искателя в плен. Более того, он должен держаться так, словно ничего не произошло. Если Ричард даст брату понять, что все знает, этим он ничего не изменит, а на карту поставит многое. Ричард сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. -- Значит, шкатулка в безопасности. Это самое главное. Лицо Майкла вновь обрело нормальный оттенок. Вместе с румянцем вернулась и улыбка. -- Ричард, ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь каким-то... другим, изменившимся. Ты выглядишь так, словно тебе пришлось... много чего пережить. -- Да, Майкл, пришлось. Больше, чем ты можешь себе представить. Он опустился на койку. Майкл, с опаской поглядывая на брата, присел на стул. Грузный, невысокий, одетый во все белое, туго перетянутый широким золотым поясом, он казался жалкой пародией на Даркена Рала. Ричард обратил внимание на карты, которые изучал брат. Карты Вестландии... Карты Вестландии для Даркена Рала. -- Зедд сказал правду, я был в Д'Харе, но мне удалось бежать. Нам всем надо поскорее убираться отсюда, подальше от Д'Хары. Как можно дальше. Я должен перехватить Зедда, Чейза и Кэлен, пока они не ушли слишком далеко. Тебе я советую немедленно собрать своих людей, отвести войско назад и защищать Вестландию. Спасибо. Майкл, что поспешил мне на выручку. -- Ты же мой брат! -- Улыбка на лице Майкла сделалась еще шире. -- Сам посуди, что мне оставалось делать? Боль жгла Ричарду душу, но он все же нашел в себе силы тепло улыбнуться в ответ. В каком-то смысле это было даже хуже, чем если бы предательницей оказалась Кэлен. Они с Майклом выросли вместе. Прожив добрую часть жизни под одной крышей, они делили все -- и горе, и радость. Ричард всегда восхищался Майклом, поддерживал его, дарил ему безоглядную любовь. Он вспомнил, как гордился старшим братом, как хвастался им перед друзьями. -- Майкл, мне нужна лошадь. Я должен ехать. Немедленно. -- Мы поедем все вместе. Ты, я и мои люди. -- Майкл ухмыльнулся. Теперь, когда ты снова со мной, я не хочу упускать тебя из виду. Ричард вскочил. -- Нет! -- Он понизил голос. -- Ты же знаешь, я привык в одиночку бродить по лесам. Это мое ремесло, и я неплохо с ним справляюсь. Лучше, чем со всем остальным. Ты только задержишь меня, а у меня осталось совсем мало времени. Майкл встал, бросив косой взгляд на полог, свисавший у входа. -- Не желаю ничего слушать. Мы... -- Нет. Ты -- Первый Советник Вестландии, и твоя обязанность заботиться о безопасности страны, а не присматривать за маленьким братишкой. Пожалуйста, Майкл, забудь обо мне и отведи войска к границе. Со мной ничего страшного не случится. Майкл потер подбородок. -- Ладно, наверное, ты прав. Собственно говоря, мы направлялись в Д'Хару только затем, чтобы помочь тебе. Но коли ты теперь в безопасности... -- Спасибо, Майкл, что не оставил меня в беде. Я сам возьму коня. Возвращайся к работе. Ричард чувствовал себя величайшим глупцом на свете. Ему давно следовало бы все понять. Он вспомнил речь Майкла, в которой тот объявил огонь врагом народа. Одного этого уже было достаточно, не говоря об остальном. Он должен был догадаться еще тогда! Кэлен пыталась предостеречь его. Ее опасения относительно Майкла были вполне оправданны. Если бы он больше полагался не на эмоции, а на разум! Первое Правило Волшебника: "Люди глупы, они верят в то, во что хотят верить". Он оказался самым глупым. Ричард был слишком зол на себя, чтобы гневаться на Майкла. Он не решился вовремя принять горькую правду и предпочел остаться в плену собственных заблуждений. Он сам виновен в своем поражении. Теперь у него нет выбора. Что ж, он заслужил смерть. Не сводя с Майкла печального взгляда, Ричард медленно опустился на одно колено и отдал салют побежденного. Майкл подбоченился и с улыбкой посмотрел на него. -- Ты помнишь, как давно это было, братишка? Ричард встал. -- Не так уж давно. Со временем мало что меняется, я всегда любил тебя. Прощай, Майкл! У Ричарда вновь мелькнула мысль убить брата. Он знал, что это пришлось бы совершить с помощью гнева меча. На сей раз ему не удастся сделать волшебный клинок белым. Он мог бы простить Майклу все зло, которое тот причинил ему. Но простить брату предательство Зедда и Кэлен?.. Он никогда не сумеет заставить себя сделать это... Ричард остановил себя. Сначала надо спасти Кэлен; он не вправе ставить на карту ее жизнь. Ричард откинул полог и вышел из шатра. Майкл последовал за ним. -- Останься по крайней мере на ужин. Нам еще многое надо обсудить. Я не уверен, что... Ричард повернулся и посмотрел на брата. Пелена окончательно спала с его глаз. Ричард понял, что Майкл не намерен выпускать его из рук. Он тянет время, ожидая возможности позвать стражу. -- Сделай по-моему, Майкл, Пожалуйста. Я должен идти. -- Солдаты! -- кликнул Майкл часовых. -- Я хочу, чтобы мой брат остался с нами. Это необходимо ради его собственной безопасности. Трое охранников двинулись к Ричарду. Искатель перескочил через куст и растворился во тьме. Часовые неуклюже бросились вдогонку, но они были всего лишь солдатами, они не прожили в лесу всю жизнь. Ричарду не хотелось убивать вестландцев. Он бесшумной тенью скользил в темноте. Лагерь гудел, как растревоженный улей. Со всех сторон доносились громкие окрики офицеров, солдаты бегали по лагерю, обшаривая кустарник. Ричард услышал голос брата. Майкл приказал своим людям задержать его, но ни в коем случае не убивать. Конечно, не убивать. Ведь Ричард нужен Даркену Ралу живым. Майкл хотел сам передать брата в руки своему господину и повелителю. Проскальзывая между охранниками, Ричард обошел лагерь и подобрался к лошадям. Он перерезал все уздечки, вскочил на неоседланного коня и принялся что есть силы хлестать остальных. Началась полная неразбериха. Лошади в панике понеслись во все стороны, солдаты метались по лагерю, пытаясь поймать их. Ричард ударил коня пятками в бока. Возбужденные голоса у него за спиной стихли. Он мчался в ночи, и лицо его было мокрым от тумана и слез.

Глава 47

Долгая осенняя ночь близилась к концу. Хмурый рассвет не сулил путникам ничего хорошего. Небеса затянуло сплошной пеленой низких туч. День обещал быть мрачным и дождливым. Измученная вчерашними событиями, Кэлен забылась тревожным сном. Она крепко прижалась к Волшебнику, словно пыталась найти защиту от всех невзгод и опасностей. Чейз уже несколько часов как сменил Зедда на страже и теперь бродил в окрестностях лагеря, оберегая покой своих друзей. Эту ночь старый Волшебник провел без сна. Он молча лежал в предрассветном полумраке, устремив неподвижный взгляд в низкое серое небо. Зедда одолевали тяжелые мысли. Мир раскалывается на части, а он, Великий Волшебник, не в состоянии ничего изменить. Он жалок и беспомощен, как лист на ветру. Рожденный с даром, посвятивший всю жизнь изучению магии, Зедд привык сам управлять событиями. Но в этой страшной игре, затеянной Даркеном Ралом, ему выпала незавидная роль стороннего наблюдателя. На его глазах убивают и мучают людей, а он даже не может вмешаться. Лишь пытается направлять тех немногих, кому дозволено сразиться со злом. Он, Волшебник первого ранга, мог бы придумать что-нибудь получше, нежели это безумное предприятие -- поход в Д'Хару. Но как быть? Ричард попал в беду, и необходимо сделать все возможное, чтобы спасти его. Пусть нет никакой надежды на успех, все равно нельзя поддаваться отчаянию. Надо идти вперед. Через три дня наступит первый день зимы, последний день владычества Даркена Рала: ему никогда не найти третью шкатулку Одена. Даркен Рал умрет. Но сначала он убьет Искателя. Мысли Зедда вернулись к вчерашнему. Он вновь и вновь прокручивал в памяти мельчайшие подробности внезапной встречи с Даркеном Ралом, но, как ни старался, не мог обнаружить в ней никакого смысла. Вся сцена, от начала до конца, казалась Волшебнику более чем странной. Очевидно, Рал в преддверии неизбежного проигрыша полностью лишился разума. Он обезумел настолько, что упустил возможность расквитаться со своим заклятым врагом. Столкнувшись лицом к лицу с Волшебником, лишившим жизни его отца, с тем, кого он столь упорно разыскивал долгие годы, Рал даже не попытался убить его. Непостижимо! Впрочем, не это главное. Вчера, увидев волшебное оружие Искателя в руках Даркена Рала, Зедд похолодел от ужаса. Внутри у него все оборвалось. Для чего мог понадобиться Меч Истины тому, кто подчинил себе магию подземного мира? И что он сделал с Ричардом? Вспомнив, как Даркен Рал подошел к Кэлен и приставил меч к ее горлу. Волшебник вновь испытал ощущение полной беспомощности. Когда над дорогим тебе человеком нависла угроза, а ты не в силах защитить его... Что может быть хуже? Конечно, глупо было даже пытаться остановить Рала волшебной болью. Того, кто родился с даром и прошел должное испытание, таким прикосновением не уничтожить. Но что оставалось делать Зедду? Мучительный страх за Кэлен разрывал ему душу. Какое-то мгновение Зедд не сомневался, что Даркен Рал убьет ее, но прежде чем старик успел что-либо предпринять, на глазах у Рала заблестели слезы, и он убрал меч. И опять-таки, если Даркен Рал намеревался убить Мать-Исповедницу, ему вовсе не нужен был Меч Истины. Рал способен покончить одним щелчком пальцев с любым, неугодным ему. Почему же он решил воспользоваться мечом? И почему остановился? Но хуже всего было то, что волшебный клинок побелел в руках Даркена Рала. Когда это произошло, у Зедда подкосились колени. Древние Книги Пророчеств с величайшей осторожностью говорили, что настанет день и явится тот, кому дано будет полностью овладеть магией меча. И Меч Истины сделается белым в его руках. Временами Зедду приходило на ум, что таинственное предсказание относится к Ричарду. Подобные мысли всякий раз вызывали у него легкую тревогу. Но если это Даркен Рал?.. Зедд был смертельно напуган. Завеса -- так называли ее пророчества. Завеса, отделяющая мир живых от царства мертвых. Пророки древности предсказывали, что грядут времена великих бедствий. В те времена магия Одена через посредника разорвет завесу. И восстановить ее сможет лишь тот, кто окрасит волшебный клинок в белый цвет. Если же он не сумеет одержать победу, все ужасы подземного мира хлынут в мир живых и затопят его. Само слово "посредник" означало, что Даркен Рал действует не по своей воле, но повинуясь куда более страшным, неведомым силам подземного мира. Такова цена обретенного им могущества. То, что Рал получил господство над Магией Ущерба -- магией смерти -- лишний раз подтверждало худшие опасения Зедда. В таком случае, даже если Ралу не удастся в назначенный срок открыть шкатулку, это мало что изменит: ведь завеса между двумя мирами разорвана. Усилием воли Зедд заставил себя не думать над словами древних пророчеств. Стоит только на мгновение вообразить, что произойдет, когда подземный мир вырвется на свободу... У Волшебника перехватило дыхание. Лучше ему умереть, прежде чем это случится. Лучше всем умереть, прежде чем это случится! Зедд перевел взгляд на Кэлен. Мать-Исповедница. Последняя в роду. Как болит за нее душа! Болит, оттого что он не сумел защитить ее вчера от Даркена Рала. Болит при одной мысли о том, скольких мук и страданий стоит Кэлен ее любовь к Ричарду. Любовь Матери-Исповедницы... Если бы только Зедд мог рассказать ей все, что знает! Если бы только это был не Ричард!.. Кто угодно, но только не Ричард. Насколько все оказалось бы проще... Волшебник резко поднял голову. Он скинул с себя одеяло и сел на землю. Что-то тут не так. Уже совсем светло, а Чейза нигде не видно. Приложив палец ко лбу Исповедницы, Зедд мгновенно разбудил ее. На лице Кэлен отразилось беспокойство. -- Что случилось? -- тихо спросила она. Зедд замер, прислушиваясь. Волшебник обладал способностью чувствовать приближение живых существ и сейчас пытался разобраться в собственных неясных ощущениях. -- Чейз до сих пор не вернулся, а должен бы... Кэлен обвела взглядом окрестности. -- Может, он просто заснул? Зедд приподнял бровь. -- Не знаю. Может, его отсутствие и не означает беды, но не исключено, что оно вызвано чем-то серьезным. -- Наши кони! Они исчезли! Кэлен вскочила, рука ее потянулась к ножу. -- Ты можешь определить, где он? Зедд вздрогнул. -- Я чувствую других. Других, отмеченных печатью подземного мира. Не успел он подняться, как раздался треск и из кустов вывалился Чейз. Страж границы, пошатнувшись, с глухим стоном рухнул на землю. Зедд увидел, что руки Чейза вывернуты назад и крепко связаны, на одежде -- кровь. Много крови. Волшебник весь сжался: он ощутил присутствие людей, четырех мужчин. Вслед за Чейзом из зарослей вылез огромный мужчина. Короткие светлые волосы незнакомца, остриженные ежиком, разделяла широкая черная полоса. Он окинул взглядом стоянку и недобро усмехнулся. Пустые, холодные глаза вперились в старого Волшебника. Зедда охватила невольная дрожь. Кэлен подобралась, словно пантера, готовая к прыжку. -- Деммин Насс, -- прошипела она. Тот поддел большим пальцем ремень. -- А, стало быть, Мать-Исповедница, слухи обо мне дошли и до тебя? Его отвратительная улыбка стала еще шире. -- Я рад. Должен сказать, что я о тебе наслышан. Твой дружок отправил на тот свет пятерых моих ребят. Но ничего, он еще за это заплатит. Не сейчас. Попозже. После того, как мы с тобой немного позабавимся. Не хочу лишать его удовольствия сполна насладиться этим зрелищем. Кэлен оглянулась на трех других -- высоких светловолосых мужчин, молча выступивших из леса и вставших позади Деммина Насса. Лагерь окружен! Впрочем, для Волшебника это не проблема. Все трое были на одно лицо. Зедд мысленно назвал их Первый, Второй и Третий. Люди Насса отличались мощным телосложением. Несмотря на холод, кожа их блестела от пота. Видимо, Чейз задал им жару. Только непонятно, почему все четверо так спокойны: убрали оружие и, судя по всему, не испытывают никаких сомнений в собственном превосходстве. Уверенность бандитов раздражала Зедда. Их довольные ухмылки просто бесили его. Зедд сразу понял: перед ним квод, посланный Даркеном Ралом. Он слишком хорошо знал, что делали кводы с Исповедницами. У Волшебника кровь вскипела в жилах при одной мысли о том, что угрожает Кэлен. Он не позволит негодяям надругаться над ней. Пока он жив, этому не бывать. Деммин Насс и Кэлен пожирали друг друга глазами. -- Где Ричард? Что Рал с ним сделал? -- властно спросила она. -- Кто? Кэлен стиснула зубы. -- Искатель. Деммин улыбнулся. -- Ну, теперь это не твоя забота. Мы с Магистром Ралом сами разберемся с ним. -- Говори! -- прошипела она. -- Не понимаю я тебя, Мать-Исповедница! -- в голосе Насса звучала откровенная издевка. -- Сейчас тебя должны беспокоить другие проблемы, куда как более важные. Тебе предстоит подарить немало приятных минут моим ребятам. Подумай лучше о том, как доставить им побольше удовольствия. Искатели -- не твоя забота. Зедд решил, что пришла пора вмешаться, пока дело не зашло чересчур далеко. Он воздел руки к небесам и прошептал древнее заклинание, самое сильное из тех, что были ему известны. Раздался громкий треск. Поляна озарилась нестерпимо ярким зеленым светом. Из пальцев Волшебника одновременно вылетели четыре молнии, направленные на каждого из четырех незваных гостей. Раздался раскат грома. Прежде чем Зедд успел сообразить, что творится, произошло непредвиденное. Слишком поздно старый Волшебник осознал, что люди Рала защищены неведомыми ему чарами подземного мира. Зеленые молнии отразились от бандитов, не причинив им никакого вреда, и полетели к Зедду. В то же мгновение Волшебника сковало его же собственное заклинание. Зедд застыл как изваяние, не в силах шевельнуться. Деммин Насс вытащил палец из-под ремня. -- Проблемы, старик? -- вежливо поинтересовался он. Кэлен побледнела от ярости. Она решительно приставила ладонь к холеной груди главаря. Зедд напрягся в ожидании знакомого беззвучного грома. Но ничего не произошло. По удивленному взгляду Исповедницы он понял, что та потерпела неудачу. Деммин Насс резко опустил кулак ей на руку. Раздался хруст. Кэлен, вскрикнув от боли, упала на колени. Сжав нож в здоровой руке, Исповедница бросилась на стоявшего перед ней громилу, но тот опередил ее. Насс схватил Кэлен за волосы и отшвырнул в сторону. Девушка в отчаянии вонзила клинок в державшую ее руку. Насс вырвал нож из кулака Кэлен и бросил его в кусты. Намотав себе на руку длинные волосы девушки, он неспешно ударил ее ладонью по лицу. Кэлен отчаянно сопротивлялась, но Насс только смеялся над ней. Трое других подошли поближе. -- Извини, Мать-Исповедница, боюсь, ты не в моем вкусе. Но не беспокойся, эти парни будут безмерно счастливы оказать тебе любезность. Хотя попробуй покрутить задницей, -- фыркнул он, -- может, я еще и передумаю. Деммин швырнул девушку своим людям. Те немедленно стали перебрасывать ее от одного к другому, осыпая ударами. Они толкали Кэлен из стороны в сторону, пока у той не закружилась голова. Теперь она падала, переходя из рук в руки, беспомощная, как мышь в когтях кота. Разметавшиеся волосы упали ей на лицо. Кэлен взмахнула кулаком, но, не видя, никого не задела. Это лишь еще больше развеселило бандитов. Тот, кого Зедд назвал Первым, ударил ее кулаком в живот. Кэлен согнулась пополам и упала на колени, задыхаясь от боли. Тут же ее схватил за волосы Второй и заставил встать на ноги. Третий рванул Кэлен за ворот рубахи и вырвал все пуговицы. Трое вновь принялись грубо швырять Исповедницу туда и сюда, с каждым броском раздирая на ней рубаху. Когда они стянули рукав со сломанной руки, Кэлен, не удержавшись, пронзительно вскрикнула. Зедд не мог даже дрожать от клокотавшей в нем ярости, не мог закрыть глаза, чтобы не видеть этого, заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. Мучительные видения прошлого захлестнули Волшебника, накладываясь на реальность и наполняя ее еще более страшным смыслом. Боль, вызванная воспоминаниями, так скрутила Зедда, что он не мог вздохнуть. Боль, терзавшая его при виде того, что происходит сейчас, разрывала сердце. Зедд готов был пожертвовать жизнью, лишь бы освободиться от оков подземного мира и спасти Кэлен. Хоть бы она не сопротивлялась! От этого будет только хуже. Бесполезно... Он знал, что Исповедницы всегда сражаются до конца. Всеми доступными средствами. Но сил Кэлен было явно недостаточно, чтобы одержать победу. Заключенный в темницу своего тела, словно замурованный в каменной стене, старый Волшебник боролся с беспомощностью всей дарованной ему властью магии. Он испробовал каждое известное ему заклинание, каждый трюк. Тщетно. Ничего не помогало. Зедд чувствовал, как по щекам его бегут слезы. Третий схватил Кэлен за сломанную руку и с хохотом швырнул девушку приятелям. Она опять закричала. Оскалив стиснутые зубы, она извивалась и отбивалась ногами, но Первый и Второй крепко держали ее за руки и за волосы. Третий подошел поближе, расстегнул на ней ремень и рванул штаны, выдергивая пуговицы. Кэлен плюнула Третьему в лицо. Тот лишь расхохотался в ответ и начал стягивать с нее штаны. Второй с Первым изо всех сил пытались усмирить яростно сопротивлявшуюся девушку, но, несмотря на явное превосходство, едва могли с ней справиться. Если бы не сломанная рука, возможно, Кэлен и удалось бы вырваться, но Второй грубо выкрутил изувеченную кисть. У Кэлен вновь вырвался крик боли. Первый потянул девушку за волосы и запрокинул ей голову. Третий тут же припал ртом к шее Кэлен, впиваясь в нес зубами. Затем он ослабил ремень, расстегнул штаны и накрыл ртом ее губы, заглушая крики. Толстые пальцы ощупали грудь и медленно спустились вниз, к темному треугольнику внизу живота. Штаны соскользнули на землю. Третий вдавил колени между ногами Кэлен, вынуждая ее развести бедра. Девушка отчаянно извивалась, пытаясь предотвратить неизбежное. Пальцы пошарили у Кэлен между ног и вползли в нее. Лицо Кэлен побагровело от гнева, зрачки расширились. Ее грудь тяжело вздымалась. -- Опустите ее на землю! Да держите покрепче! -- скомандовал Третий Первому и Второму. Кэлен резко вскинула колено и ударила Третьего в пах. Тот застонал и согнулся пополам. Дружки радостно загоготали. Глаза Третьего налились гневом. Он выпрямился и с силой ударил кулаком по губам девушки. На подбородок Кэлен струей хлынула кровь. Чейз со связанными руками ринулся на помощь. Он врезался Третьему головой в живот. Оба повалились на землю. Третьему не повезло: спущенные штаны запутались вокруг лодыжек. Прежде чем он успел что-либо предпринять, Чейз сжал ногами толстую шею Третьего. Голубые глаза вылезли из орбит. Страж границы, не выпуская противника, перекатился на бок. Послышался громкий хруст, и грузное тело Третьего обмякло. Деммин Насс бросился к стражу границы. Он бил Чейза ногами по ребрам до тех пор, пока тот не потерял сознание. В воздухе мелькнула серая молния. Угрожающе рыча, Брофи кинулся на грудь главарю. Волк яростно рвал Насса острыми клыками, выискивая удобный момент, чтобы вцепиться ему в горло. Противники покатились по грязи. Блеснул клинок. -- Нет! -- отчаянно закричала Кэлен. -- Брофи! Нет! Назад! Слишком поздно. Острое лезвие с тошнотворным звуком вонзилось Брофи в живот. Деммин Насс, не переставая, наносил удар за ударом. В считанные мгновения все было кончено. Брофи лежал, распростертый на земле, густая серая шерсть слиплась от крови. Лапы волка в последний раз судорожно дернулись, и зверь затих. Кэлен, рыдая, повисла на руках бандитов. -- Брофи, Брофи! -- звала она. Насс поднялся на ноги, тяжело дыша после короткой, но яростной схватки. По груди и рукам главаря текла кровь. Глаза злобно сверкали. -- Заставьте ее заплатить, ребятки -- тихо приказал он. -- Отделайте ее хорошенько. Кэлен рванулась в руках Первого и Второго. -- В чем дело, Деммин? -- закричала она. -- Ты не в состоянии сделать это сам? Приходится брать с собой настоящих мужчин, чтобы они работали за тебя? -- Пожалуйста, Кэлен, -- беззвучно взмолился Зедд, -- пожалуйста, прекрати. Прошу тебя, не говори больше ничего. Насс побагровел. В голубых глазах вспыхнула ненависть. -- Эти двое, хоть и ублюдки, но зато настоящие мужчины! У них-то по крайней мере все на месте. Эти ребята могут управиться с женщиной. А твои причиндалы, Деммин, годятся только для маленьких мальчиков! Ну, в чем дело, малыш? Боишься показать женщине, что у тебя там есть? Я буду смеяться над тобой все время, пока настоящие мужчины будут делать со мной то, на что ты не способен! Насс приблизился на шаг и процедил сквозь зубы: -- Заткнись, сука! Кэлен плюнула ему в лицо. -- Вот что сделал бы твой покойный папаша, узнай он, что его сыночек не может управиться с женщиной. Ты опозорил имя отца! Зедд подумал, что девушка потеряла рассудок. Он ничего не понимал. Зачем Кэлен все это говорит? Если она собиралась спровоцировать Деммина Насса на еще большую жестокость, то, бесспорно, достигла успеха. Казалось, Насс вот-вот взорвется, но этого не произошло. Мышцы его расслабились, на губах снова заиграла гаденькая улыбочка. Он деловито оглядел поляну. -- Туда, -- указал он. -- Положите ее поперек того бревна вниз лицом и держите покрепче. -- Он наклонился к Кэлен. -- Хочешь получить это от меня? Хорошо, сука, ты своего добьешься. Но я отделаю тебя по-своему. Посмотрим, как ты умеешь корчиться и извиваться. Лицо Кэлен сделалось пунцовым от ярости. -- Все, на что ты годен, хвастовство и пустые угрозы! Боюсь, Деммин, ты ставишь себя в затруднительное положение. Сперва я всласть посмеюсь над тобой вместе с твоими ребятами, а потом им опять придется делать за тебя то, что тебе не по силам. -- Ее губы скривились в презрительной улыбке. Ну? Я жду, молокосос! Давай, обработай меня так, как твой отец отделывал тебя! Чтобы мы все могли от души повеселиться, представляя, как ты стоишь под ним на коленях. Покажи мне, как он это делал с тобой! На лбу Деммина Насса вздулись вены, угрожая лопнуть. Выпучив глаза, он схватил Исповедницу за горло и оторвал от земли. Насса просто трясло от негодования. Он все сильнее сжимал руки на горле Кэлен, явно намереваясь придушить обидчицу. -- Командир Насс, -- тихо предостерег Второй, -- ты убьешь ее. Деммин поднял глаза и злобно глянул на подчиненного, но хватку ослабил. Он снова перевел глаза на Кэлен. -- Что ты понимаешь в жизни, сука? -- Я понимаю, что ты лжец. Я понимаю, что хозяин не станет рассказывать всяким молокососам, что он сделал с Искателем. Ты ничего не знаешь, Деммин. Мало того, что ты не можешь мне ничего сказать. Ты настолько ничтожен, что даже не способен признаться в этом. "Так вот в чем дело! " -- мелькнуло в голове у Волшебника. Кэлен знала, что умрет, и сознательно пыталась вывести Насса из равновесия, надеясь такой ценой выяснить, что сталось с Ричардом. Она прекрасно знала, что обрекает себя на большие страдания, но не хотела умирать, не убедившись, что Искатель в безопасности. Догадка потрясла Зедда до глубины души. Беззвучно рыдая, он услышал, как у его ног заворочался Чейз. Насс отпустил Исповедницу, жестом приказал Первому и Второму отойти подальше и с размаха ударил ее кулаком. Кэлен упала на спину. Насс нагнулся, схватил ее за волосы и, как пушинку, приподнял над землей. -- Ты ничего не знаешь, Деммин! Твой кулак только подтвердил это. Хозяин мог посвятить в свои намерения твоего отца, -- продолжала насмехаться Кэлен, -- но он никогда не опустится до того, чтобы обсуждать серьезные дела с сопливыми детишками. В глазах Даркена Рала ты никто. Да ты просто жалкая ничтожная баба! -- Ладно. Ладно, я скажу тебе все. Это будет даже забавно: влезть на тебя после того, как ты узнаешь, что мы делаем со зверушками, вроде твоего Искателя. Может, тогда ты поймешь, что, сопротивляясь нам, лишь попусту теряешь время. Кэлен стояла перед Нассом нагая, с разметавшимися волосами. Она выпрямилась и уперлась в бок здоровой рукой. Зеленые глаза гневно засверкали. Несмотря на свой рост, рядом с Деммином Нассом Кэлен казалась совсем маленькой. Исповедница хрипло, тяжело дышала, сломанная рука висела плетью, из разбитой губы сочилась кровь. Кэлен молча ждала. -- С месяц назад один художник нашел заклинание, с помощью которого можно было захватить Искателя в плен. Художника он убил, но в плен тем не менее попал. В плен к Морд-Сит. Кэлен побледнела. У Зедда остановилось сердце. Если бы чары подземного мира не держали его, Волшебник бы рухнул на землю. -- Нет, -- прошептала Кэлен, широко распахнув глаза. -- Да, -- злорадно передразнил Насс. -- Им занялась самая опытная Морд-Сит по имени Денна. Даже я предпочитаю обходить ее стороной. Денна пользуется особой любовью Магистра Рала, которую заслужила лишь благодаря своим... э-э-э... -- он ухмыльнулся, -... талантам. Насколько мне известно, Денна не обманула ожиданий хозяина. Как-то раз я встретил ее за обедом. Она была с головы до пят измазана кровью Искателя. Кэлен задрожала, в глазах ее блеснули слезы. Зедд готов был поклясться, что она побледнела еще сильнее. -- Но он еще жив? -- тихо спросила Кэлен, не в силах унять дрожь в голосе. Деммин самодовольно улыбался, следя за ее реакцией. Он продолжил. -- Должен сказать, Мать-Исповедница, что когда я видел Искателя в последний раз, он стоял перед Магистром Ралом на коленях, а Денна держала эйджил у его затылка. Боюсь, от боли он позабыл даже, как его зовут. Магистр Рал выглядел тогда весьма недовольным. Ну а если Магистр Рал выглядит недовольным, тот, кто огорчил его, долго не живет. Судя по тому, что он мне сказал на прощание, я понял: Искателю не встать с колен. Готов держать пари, на что угодно, его труп давно уже сожрали черви... Зедд молча плакал, глядя на Кэлен. Он знал, что никогда не сможет утешить ее. На лице Кэлен отразилась спокойная решимость. Сжав кулаки, Исповедница медленно воздела руки к небу и запрокинула голову. Из ее груди вырвался страшный крик. Потусторонние звуки пронзили Волшебника тысячью ледяных игл, отразились от скалистых холмов и вихрем пронеслись по заросшим лесами долинам, сотрясая все на своем пути. У Зедда перехватило дыхание. Деммин Насс отступил, спотыкаясь о коряги. Первый со Вторым поспешили последовать примеру начальника. Если бы даже чары подземного мира отпустили сейчас Зедда, он все равно не смог бы пошевелить пальцем. Волшебник окаменел от ужаса. Что она творит?.. Кэлен не могла, не умела, не должна была знать, как это делается! Исповедница глубоко вдохнула, наполняя легкие воздухом, и крепче сжала кулаки. По щекам ее струились слезы. Она вновь закричала. Долгий, пронзительный крик лавиной пронесся в воздухе. Земля содрогнулась, под ногами заплясали маленькие камни. По тихой глади ближайшего озера пробежала рябь. Поднялся ветер. Деммин Насс, Первый и Второй закрыли уши руками. Будь у него возможность, Зедд поступил бы точно так же. Кэлен сделала еще один глубокий вдох, напряглась и прогнулась, не опуская рук, не разжимая побелевших от напряжения пальцев. Третий крик прозвучал еще протяжнее и громче. Он словно вспорол плотную ткань воздуха. Зедду показалось, что какая-то сила отрывает его от земли и тянет назад. Вокруг Кэлен стремительно закружился смерч, скрыв ее сплошной завесой пыли. Древняя магия, откликнувшись на призыв Исповедницы, стала набирать силу. Она втянула в себя слабый свет ненастного осеннего утра. Непроглядная тьма спустилась на поляну. Яркие всполохи вращались вокруг Матери-Исповедницы вперемешку с мрачными черными тенями. Зедд не мог поверить глазам. Что она делает? Старый Волшебник много повидал на своем веку. Давно, очень давно ему уже довелось наблюдать подобное. Зедд вспомнил, какой страшный конец постиг тогда, много лет назад, другую Исповедницу, и содрогнулся от ужаса. Он, Волшебник первого ранга, знал, что все на свете, включая и магию, имеет оборотную сторону. Так устроен мир. Оборотная сторона есть и у Магии Приращения -- магии любви и созидания, которой от рождения наделены все Исповедницы. Это Магия Ущерба -- магия подземного мира, смерти, ненависти и разрушения. Зедд понял, что Кэлен в порыве отчаяния решилась объединить Магию Приращения с Магией Ущерба. Исповедница неподвижно стояла в самом центре вихря, вобравшего в себя неяркий утренний свет. Там, где находился Зедд, было темно, как ночью. Нескончаемый, многократно повторенный и усиленный эхом вопль, казалось, затопил окрестности. Внезапно низкие черные тучи пронзила ослепительно яркая молния, которая тут же разветвилась на концах. Молния разрасталась и двоилась до тех пор, пока не заполыхало все небо. По холмам и долинам прокатились громовые раскаты, сливаясь воедино с неистовым криком Матери-Исповедницы. Земля задрожала сильнее, разверзлась и покрылась огромными трещинами, из которых вырвались к небу трепещущие языки холодного фиолетового пламени. Они потянулись навстречу друг другу, начали расползаться и вскоре превратились в сплошную мерцающую завесу. Долю секунды завеса стояла неподвижно, потом заколыхалась, заплясала и втянулась в бушующую круговерть. Кэлен вобрала в себя голубовато-пурпурный свет подземного мира. Темнота сгустилась еще больше. В бездне мрака, поглотившей, казалось, все живое, светилась одна лишь фигура Исповедницы. Громовой удар вновь сотряс воздух. На мгновение вся поляна озарилась мертвенно-белым светом. В глазах Зедда запечатлелся зеленый дождь хвоинок, мощным порывом ветра сорванных с вековых сосен. Иголки закружило, понесло и смело в огромную тучу. Волна песка и пыли накрыла Волшебника с головой, обожгла кожу и помчалась дальше. Темнота словно взорвалась, разлетевшись на мелкие осколки. Вернулся свет. Над поляной нависла тишина. Магия Приращения слилась с Магией Ущерба. Объединение свершилось. Только сейчас Волшебник заметил Чейза, который все это время спокойно стоял рядом и молча наблюдал происходящее. "О духи! -- подумал Зедд. -- Из какого материала сделаны стражи границы? Никто, ни один человек в мире, не имеет права быть таким выносливым". Исповедницу окутало бледно-голубое сияние. Постепенно оно приняло форму расколотого яйца. Сияние с каждой секундой становилось все ярче, все резче, все насыщенней. Кэлен опустила голову. Искалеченная рука безвольно повисла вдоль тела. Повернувшись к Зедду, Исповедница протянула к нему здоровую руку. Голубой свет заструился вдоль тела Кэлен, потек по плечу, по руке, влился в сжатый кулак и выстрелил лучом в Волшебника. Свет, словно копье, вонзился в Зедда и рассыпался снопом длинных голубоватых искр. Искры побежали по седым волосам Волшебника, по его худому морщинистому лицу, по длинному, до пят, балахону. Мерцающая живая нить связала его с Кэлен. Бледно-голубое сияние омыло Зедда, унося боль, смятение, усталость. Вместе с привычным теплом магии созидания и любви Волшебник ощутил незнакомый холод магии подземного мира. Зедда отбросило на шаг назад. Сковавшие его чары разлетелись вдребезги. Он вновь был свободен. Голубая нить погасла. Зедд повернулся к стражу границы и пробормотал короткое заклинание, разрывающее путы. Чейз тут же принялся, кряхтя, растирать опухшие кисти. -- Зедд, -- прошептал он, -- во имя всех пророчеств, объясни мне, что происходит? Что она делает? Кэлен пробежала пальцами по окутавшему ее облаку. Она гладила и ласкала его, всеми порами вбирая в себя трепещущий свет. Казалось, она купается в голубом сиянии, равно принимая жизнь и смерть, любовь и ненависть. Деммин Насс и Второй следили за ней, не двигаясь с места. Первый исчез. Кэлен устремила взгляд куда-то вдаль. Она пребывала в ином мире и видела то, чего не дано разглядеть никому. Волшебник понял, что перед ее мысленным взором стоит Ричард. Кэлен хотела навсегда запечатлеть в памяти любимый образ. -- Это называется Кон Дар -- кровавая ярость. -- Зедд медленно перевел взгляд на стража границы. -- На такое способны немногие. Лишь самым сильным Исповедницам дозволено призывать на помощь магию смерти. А Кэлен вообще не должна была знать, что это такое. На лбу у Чейза собрались морщины. Он непонимающе уставился на Волшебника. -- Почему? -- Эту тайну ей не мог открыть никто, кроме родной матери. Только матери дана власть научить дочь тому, как призывать Кон Дар -- кровавую ярость, магию, известную с незапамятных времен. Древнюю, как сам род Исповедниц. Кон Дар -- лишь часть магии, которой великие чародеи наделили Исповедниц, ее теневая, оборотная сторона. Мало кто отваживается прибегать к Кон Дар. Далеко не все Исповедницы знают о ее существовании. Но те, что знают, самые сильные, вправе в должное время передать свою власть дочерям. Я слышал от Эди, что Кэлен рано осиротела. Когда матери не стало, девочка была слишком мала. Никто не мог посвятить ее в тайну Кон Дар. И все же Кэлен сумела это сделать. Ничего не зная, не пройдя обучения, она полностью подчинила себе древнюю магию благодаря одному лишь врожденному дару. Кэлен не ведает, что творит. В книгах пророчеств сказано: "Последней в роду Исповедниц дана будет великая сила". Но если я правильно истолковал следующие строки, которые звучат весьма загадочно и туманно, то, обратившись к магии Кон Дар, Кэлен может навлечь на себя неисчислимые бедствия. -- Ну а почему же она так долго терпела издевательства? Почему сразу не вызвала эту, как там ее, кровную месть? -- Кровавую ярость. Исповеднице не дозволено призывать Кон Дар в собственных интересах, даже если речь идет о жизни и смерти. Она сделала это во имя Ричарда, когда узнала, что Даркен Рал убил его. Обратилась к Кон Дар в гневе и отчаянии. Друг мой, боюсь, мы избежали одной беды лишь затем, чтобы угодить в другую. Куда более страшную. -- Почему? -- Кон Дар призвана для того, чтобы совершить возмездие. Такое случалось и раньше. Почти всегда исход был один: Исповедницы погибали. С этой минуты вся ее жизнь посвящена одному -- мщению. Кэлен попытается обратить дарованную ей власть против Даркена Рала. -- Но, Зедд, ты же сам говорил, что против Рала Кэлен бессильна. -- В голосе Чейза прозвучало недоумение. -- Она ведь не может коснуться его! -- Так оно и было. До сих пор. Не знаю, удастся ли ей это теперь. Сомневаюсь. Тем не менее она попытается. Кэлен во власти Кон Дар, кровавой ярости, и отныне собственная жизнь ее не волнует. Она все равно коснется Даркена Рала, даже если это убьет ее. Она, не задумываясь, уничтожит любого, кто встанет у нее на пути. Любого! -- Зедд приблизил лицо к стражу границы и добавил, отчетливо выговаривая каждое слово: -- В том числе и нас с тобой. Кэлен легла на траву. Она подтянула колени к подбородку, опустила голову и обхватила руками плечи. Сияние еще плотнее окутало Мать-Исповедницу. Она медленно выпрямилась, вздохнула и поднялась с земли, расколов голубое марево, как яичную скорлупу. Нагая, стояла она посреди поляны. Кровь сочилась у нее из ран, сломанная рука безжизненно висела вдоль тела. Губа распухла. Но не потому лицо ее было искажено болью. Кэлен страдала от других, невидимых ран. И когда она наконец справилась с собой, лицо превратилось в застывшую маску. Все человеческие чувства отступили перед долгом Исповедницы. Кэлен повернулась к Второму и протянула к нему руку. Тот стоял в дюжине футов от Исповедницы. Беззвучный гром сотряс воздух. У Зедда заныли кости. -- Госпожа! -- вскричал Второй, падая на колени. -- Что прикажешь? Что тебе угодно? Кэлен окинула его холодным взглядом. -- Мне угодно, чтобы ты умер. Немедленно. Второй дернулся и упал замертво. Кэлен шагнула к Деммину Нассу. Тот стоял, скрестив руки, и, усмехаясь, смотрел на Исповедницу. Она с резким хлопком приложила ладонь к его груди. Не отводя руки, Кэлен подняла глаза. Взгляды их встретились. -- Очень впечатляюще, сука. Но не только ты воспользовалась своей властью. Магистр Рал надежно защитил меня заклинаниями. Ты все равно не сможешь коснуться меня. А сейчас я с превеликим удовольствием преподам тебе урок. Ты его заслужила. -- С этими словами Насс крепко ухватил Кэлен за волосы. -- Поворачивайся. Живо! На лице Исповедницы не отразилось никаких эмоций. Она не сочла нужным продолжать разговор. Над лесом вновь прокатился беззвучный гром. Глаза Насса широко раскрылись. Нижняя челюсть отвисла. -- Госпожа! -- еле слышно произнес он. -- Послушай, Зедд, -- испуганно зашептал страж границы на ухо Волшебнику, -- как у нее это выходит?! До того, предыдущего, она даже не дотронулась! И потом, Исповедница, после того как воспользовалась своей властью, должна отдохнуть и восстановить силы! -- Только не в этом случае. Кэлен -- во власти Кон Дар. -- Стой здесь и жди, -- приказала Исповедница. Легко ступая по траве, она направилась к друзьям и протянула Зедду искалеченную руку. -- Залечи ее, пожалуйста. Мне очень нужно. Зедд отвел взгляд от застывших зеленых глаз и осторожно взял Исповедницу за руку, тихо бормоча слова утешения. Он попытался отвлечь Кэлен от боли, крепко стиснул руку и потянул, ставя кость на место. Исповедница не издала ни единого стона. Даже не вздрогнула. Зедд сомневался в том, что она вообще хоть что-то почувствовала. Его пальцы нежно обхватили место перелома, и через них в Кэлен стало вливаться волшебное тепло. Холод боли обжигающим потоком хлынул в жилы Зедда. Волшебник стиснул зубы. На мгновение боль сделалась настолько острой, что у него перехватило дыхание. Страдание Кэлен захлестнуло Волшебника и соединилось с его собственным страданием, причиняя невыносимую муку, угрожая затопить сознание. Он вынес и это. Наконец Зедд ощутил, что обломки кости срослись. Он прошептал заклинание, призванное защитить и укрепить слабое место до тех пор, пока все не заживет окончательно. Волшебник убрал руки. Кэлен подняла голову. Холодная ярость, стоявшая у нее в глазах, испугала Зедда. -- Благодарю тебя, -- мягко сказала она. -- Подождите здесь. Кэлен вернулась к Деммину Нассу, который покорно стоял там, где было велено. По его лицу текли слезы. -- Приказывай, моя госпожа, я готов повиноваться. Не обращая внимания на просьбу Насса, Кэлен протянула руку к его ремню и отстегнула нож. Другой рукой она взяла тяжелую булаву с шипами. -- Сними штаны. -- Кэлен подождала, пока Насс исполнил указание. -- На колени! Зедд содрогнулся, услышав ее ровный, лишенный интонаций голос. Он молча смотрел, как недавний мучитель покорно преклоняет перед ней колени. Чейз сгреб в пригоршню край балахона Волшебника. -- Зедд, мы должны остановить ее! С пленными так не поступают. Она же его сейчас прикончит! Нам позарез нужна информация. Сначала надо его допросить. Пускай этот тип расскажет то, что нас интересует, а потом она может делать с ним все, что ей заблагорассудится. Зедд бросил суровый взгляд на стража границы. -- Не могу с тобой не согласиться, но мы бессильны что-либо изменить. Если мы посмеем вмешаться, Кэлен убьет нас, не раздумывая. Два шага в ее сторону ты еще сделаешь, но третий окажется для тебя роковым. Когда Исповедница призывает магию кровавой ярости, урезонить ее невозможно. Это все равно что пытаться усмирить бурю на море. Чейз выпустил из рук балахон Зедда, отвернулся и угрюмо скрестил руки на груди. Оставалось одно: смириться с неизбежным. Кэлен протянула Нассу булаву. -- Подержи это для меня. Тот покорно взял булаву. Кэлен опустилась на колени. -- Раздвинь ноги! -- Она протянула руку и схватила Насса за мошонку. Тот дернулся и загримасничал. -- Не двигайся! -- предупредила Исповедница. Деммин Насс мгновенно затих. -- Скольких мальчиков ты убил, после того как надругался над ними? -- Не знаю, госпожа. Я не вел счета. Я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но я не всех убил, большинство живы и поныне. -- Точнее! Насс задумался, припоминая. -- Человек восемьдесят, наверное, наберется. Но не больше ста двадцати. Зедд увидел, как блеснул нож, когда Кэлен опустила руку. Чейз выпрямился, на щеках его заиграли желваки. Страж границы только теперь узнал, чем занимался Насс. -- Сейчас я отрежу твои причиндалы. Я желаю, чтобы при этом ты не издал ни единого звука, -- прошептала она. -- Ни единого! И даже не дернулся! Ты понял меня? -- Да, госпожа. -- Смотри мне в глаза. Рука, державшая нож, напряглась и взметнулась вверх. Клинок обагрился кровью. Костяшки пальцев, сжимавших булаву, побелели. Мать-Исповедница поднялась с колен. -- Протяни руку! Деммин поспешно вытянул дрожащую руку. Кэлен вложила в ладонь окровавленный кусок плоти. -- Ешь! Чейз усмехнулся. -- Неплохо! -- заметил он, ни к кому не обращаясь. -- Эта женщина знает толк в правосудии. Кэлен молча наблюдала, как Насс исполняет приказание. Когда он закончил, Исповедница швырнула нож в кусты. -- Дай булаву! Деммин протянул булаву. -- Госпожа, я теряю много крови. Не знаю, смогу ли я держаться прямо. -- Если тебе это не удастся, я очень расстроюсь. Постарайся. Осталось недолго. -- Слушаюсь, госпожа. Голос Кэлен сделался пугающе спокойным. -- То, что ты сказал мне о Ричарде, Искателе, правда? -- Да, госпожа. -- Все? Деммин попытался вспомнить подробности. -- Да, госпожа. Каждое слово. -- Ты рассказал все, что тебе известно? -- Нет, госпожа. -- Я желаю знать все! -- Слушаюсь, госпожа. Я забыл сказать тебе, что эта Морд-Сит, Денна, сделала его своим супругом. Думаю, чтобы причинить ему больше страданий. Кэлен застыла. Зедда пронзила невыносимая боль. Казалось, невидимая рука безжалостно сдавила ему горло. У Волшебника задрожали колени. Когда Исповедница наконец заговорила, голос ее звучал настолько слабо, что Зедд с трудом расслышал вопрос: -- Ты уверен, что он мертв? -- Я не видел, как его убивали, госпожа. Но я уверен. -- Почему? -- Мне показалось, что Магистр Рал собирался убить Искателя. Но даже если Магистр Рал передумал, это сделала бы Денна. На то она и Морд-Сит. Супруги Морд-Сит долго не живут. Когда я в последний раз видел Искателя, меня удивило, что он до сих пор не отправился в подземный мир. Выглядел он плохо. Мне еще не доводилось встречать человека, который остался бы в живых после того, как ему столько раз подносили к затылку эйджил. Он звал тебя в бреду. Единственная причина, по которой Денна не убила его -- приказ Магистра Рала. Хозяин хотел сперва побеседовать с Искателем. Денна подчинила себе магию Меча, и у Искателя не оставалось никакой возможности освободиться. Она держала его при себе гораздо дольше обычного и мучила гораздо сильнее. Искатель очень долгое время был на грани жизни и смерти. Никогда не видел человека, который протянул бы столько времени, сколько он. Не знаю почему, но Магистр Рал хотел, чтобы Искатель страдал как можно дольше. Потому-то он и выбрал Денну: ни одной Морд-Сит не доставляет такого удовольствия причинять людям боль. Она обладает редкими способностями. Остальные Морд-Сит не знают, как сделать так, чтобы их воспитанники прожили долгое время, постоянно испытывая немыслимые страдания. В конце концов он должен был погибнуть хотя бы потому, что Денна назвала его своим супругом. В любом случае, он никак не мог дожить до сегодняшнего дня. Зедд упал на колени. Сердце его разрывалось от боли. Волшебник зарыдал в голос. Рухнула последняя опора. Он ничего больше не мог и не хотел. К чему продолжать борьбу? Не лучше ли просто умереть? Зедд корил себя. Что он натворил? Как мог допустить, чтобы Ричарда втянули в это безумное мероприятие? Именно Ричарда, а не кого-то другого! Волшебник понял, почему Даркен Рал не убил его вчера: он хотел, чтобы Зедд сперва помучился. Это было вполне в духе Рала. Чейз присел рядом со стариком и обнял его за плечи. -- Мне очень жаль, Зедд, -- прошептал он, -- Ричард был и моим другом. Мне очень жаль. -- Смотри на меня, -- приказала Кэлен Деммину Нассу и занесла булаву. Насс поднял глаза. Исповедница с силой обрушила булаву ему на голову. Насс осел на землю, как тряпичная кукла. Зедд справился с душившими его рыданиями и, шатаясь, поднялся с колен. Кэлен направилась к Волшебнику. Она достала из дорожного мешка оловянную миску и протянула Чейзу. -- Набери ядовитых ягод с куста кровавого зева. Полмиски, больше мне не понадобится. Чейз растерянно взглянул на Исповедницу. -- Сейчас? -- Да. Он поймал упреждающий взгляд Зедда. -- Хорошо. -- Страж границы собрался было идти, но с полдороги вернулся. Он снял с себя тяжелый черный плащ и накинул на плечи Кэлен, прикрывая ее наготу. -- Кэлен... -- Чейз долго смотрел на нее, пытаясь подобрать слова, потом тяжело вздохнул, понурил голову и отправился выполнять поручение. Кэлен проводила удалявшегося стража границы пустым, ничего не выражавшим взглядом. Зедд поднял с земли клочья ее рубахи и смочил в ручье. Опустившись на землю рядом с Исповедницей, он осторожно промыл ей раны, заговаривая боль. Потом, порывшись в карманах балахона, достал флакончик с целебной мазью и смазал синяки и ушибы. Кэлен не протестовала. Она перенесла все без единой жалобы. Завершив лечение, старый Волшебник приподнял пальцем подбородок Кэлен, заглянул ей в глаза и тихо заговорил. -- Ричард умер не напрасно. Он нашел третью шкатулку Одена и спас всех живущих. Помни о нем, милая. Никто, кроме него, не смог бы этого сделать. Лицо Кэлен было мокрым от дождя. -- Я буду помнить только то, что любила его. Я уже никогда не смогу ему этого сказать. Зедд прикрыл глаза от боли. До чего же тяжела она, ноша Волшебника! Вернулся страж границы. Он протянул Исповеднице миску с ядовитыми ягодами. Та попросила его найти палку, которую можно было бы использовать как пестик. Чейз подобрал с земли массивную корягу и несколькими взмахами ножа придал ей нужную форму. Кэлен принялась за работу, потом остановилась, задумавшись, и посмотрела на Волшебника. В зеленых глазах сверкнула угроза. -- Даркен Рал мой, -- предупредила она. Зедд кивнул. -- Я знаю, милая. Кэлен ничего не ответила. По ее щекам струились слезы. -- Я похороню Брофи, -- тихо сказал Чейз. -- Остальные могут гнить и так. Кэлен тщательно растерла красные ягоды, добавила в миску немного пепла и попросила Зедда подержать маленькое зеркальце, пока она нарисует на лице красные молнии -- символ Кон Дар. Исповедница смочила палец в краске и быстрым взмахом руки провела три линии: одну -- от виска над бровью, вторую -- по веку, третья пересекла щеку наискось и закончилась в уголке рта. С той же стремительностью Кэлен нарисовала вторую молнию зеркальное отображение первой. Знаки Кон Дар преобразили Исповедницу. Теперь она выглядела пугающе. Предостережение невинным, проклятие -- виновным. Кэлен расчесала слипшиеся, спутанные волосы, скинула плащ и облачилась в белое платье Исповедницы. Вернулся Чейз. Кэлен отдала стражу границы плащ и вежливо поблагодарила его. -- Оставь себе, -- предложил Чейз, -- твой холоднее. -- Я -- Мать-Исповедница. Я не надену никакого плаща. Страж границы не стал спорить. -- Лошади исчезли. Все, -- мрачно сообщил он. -- Значит, мы пойдем пешком, -- равнодушно ответила Кэлен. -- На ночлег останавливаться не будем. Если хотите, можете меня сопровождать. Но я спешу. Вам нелегко будет выдержать мою скорость. Чейз оскорбленно поднял бровь, но смолчал. Кэлен повернулась и двинулась по тропе, оставив на поляне все свои вещи. Страж границы искоса глянул на Зедда и, тяжело вздохнув, стал собирать пожитки. -- Без оружия я не уйду! -- заявил он. -- Лучше поторопиться, иначе нам ее не нагнать. А ждать она не станет. Зедд взял дорожный мешок Кэлен и быстро покидал в него мелкую утварь. -- Лучше захватить хотя бы часть припасов. -- Он задумчиво провел рукой по набитому мешку, разглаживая морщинки на ткани. -- Чейз, я не думаю, что мы вернемся из Д'Хары. Кон Дар -- это самоубийство. В Вестландии тебя ждет Эмма с детишками. Тебе нет никакой необходимости идти с Кэлен в Народный Дворец. Чейз изучал глазами свои башмаки. -- Что такое Морд-Сит? -- спросил он. Волшебник сглотнул. Длинные худые пальцы с силой сдавили дорожный мешок. -- Морд-Сит обучают искусству пытки с детства. Их учат пользоваться эйджилом -- безжалостным орудием, причиняющим невыносимую боль. Это та красная штуковина, что висела на шее Даркена Рала. Только Морд-Сит способна сломить того, кто связан с магией. Они обладают властью, достаточной, чтобы полностью подчинить себе магию. -- Голос Волшебника задрожал. -- Ричард не мог этого знать. У него не было ни единого шанса. Для Морд-Сит смысл жизни -- мучить до смерти тех, кто обладает магией. Чейз запихнул одеяло в дорожный мешок. -- Я иду. Зедд понимающе кивнул. -- Я буду рад тебе. -- А эти Морд-Сит, они опасны для нас? -- Не для тебя -- ты не обладаешь магией, и не для Волшебников -- у меня есть защита. -- А как насчет Кэлен? -- Магия Исповедницы отличается от любой другой. Ее прикосновение смерть для Морд-Сит. Страшная смерть. Я уже видел это однажды и не могу забыть. -- Глаза Зедда скользнули по кровавому месиву и наполнились слезами при мысли о том, что эти трое делали с Кэлен. -- Кажется, -- прошептал он, я слишком много повидал на своем веку. Не хотел бы я увидеть это снова. Волшебник забросил за плечо дорожный мешок Кэлен. В это мгновение беззвучный гром опять сотряс воздух. Зедд с Чейзом бегом бросились к Исповеднице. Они одолели совсем небольшое расстояние и наткнулись на распростертое поперек тропы тело Первого. В его груди торчал меч. Обе руки Первого мертвой хваткой сжимали рукоять. Зедд с Чейзом бежали до тех пор, пока не нагнали Кэлен. Она стремительно шагала по дороге, глядя прямо перед собой, ничего не замечая вокруг. Легкое белое одеяние трепетало, как флаг на ветру. Зедд всегда восхищался красотой облачения Исповедниц. Белое облачение Матери-Исповедницы казалось Волшебнику изысканным бальным нарядом. Но сейчас Зедд увидел в нем то, чем оно было на самом деле: боевые доспехи.

Глава 48

Дождь моросил не переставая. Все вокруг насквозь пропиталось влагой. Мелкие капли падали Ричарду на лоб, стекали по щекам, собирались на кончике носа. Искатель сердито отер лицо ладонью. Он слишком устал и не представлял себе, что делать дальше. Одно он знал точно: трое друзей бесследно исчезли. Ричард прочесал все леса вдоль дороги к Народному Дворцу, объездил из конца в конец бесчисленные тропинки. Тщетно: ему так и не удалось обнаружить никаких признаков Кэлен, Зедда и Чейза. Он не прекращал поисков ни днем, ни ночью, останавливаясь лишь затем, чтобы дать передышку коню. Время от времени Ричард спешивался и шел вперед, ведя коня в поводу. Последние дни, с тех пор как ему удалось ускользнуть от брата, стояла сырая ненастная погода. Низкие тучи сплошь затянули небо, не оставив ни единого просвета, сквозь который Скарлет могла бы разглядеть Искателя. Надо же было случиться такому именно сейчас, когда ему нужна помощь драконихи! Ричард негодовал на судьбу. Казалось, весь мир ополчился против него, и сами духи пришли на помощь Даркену Ралу. Люди Рала, должно быть, уже схватили Кэлен и отвели ее в Народный Дворец. Игра проиграна. Бесполезно пытаться что-либо изменить. Ричард погнал коня в гору по крутому, поросшему вековыми елями склону. В лесу было темно. Тропу покрывал толстый ковер мха, заглушавшего громкий перестук лошадиных копыт. Деревья расступились, и холодный пронизывающий ветер ударил путнику в лицо. Полы плаща взметнулись и громко захлопали у него за спиной, как крылья. Очередной порыв ветра швырнул на тропу черные клочья туч и тумана. Укрываясь от непогоды, Ричард поплотнее запахнул на себе плащ и натянул на голову капюшон. Он ничего не мог разглядеть сквозь густой туман, но знал, что уже перевалил вершину и теперь спускается вниз. Стояла глубокая ночь. Рассвет принесет с собой первый день зимы. Последний день свободы. Ричард заметил скалу, нависшую над тропинкой. Дождь почти не проникал в это естественное укрытие. Искатель решил остановиться и немного передохнуть. Он устало соскользнул с мокрой конской спины, привязал взмыленного скакуна к ближайшей сосне и, даже не потрудившись скинуть с плеч лямки дорожного мешка, повалился на траву. Ричард поплотнее закутался в плащ и попытался заснуть, думая о том, что ему предстоит завтра сделать ради спасения Кэлен. После того как он поможет Даркену Ралу открыть нужную шкатулку, тот, конечно, убьет его, вопреки всем своим уверениям. Да и что за жизнь ждала бы Ричарда после прикосновения Исповедницы? Он прекрасно знал, чего стоят посулы Даркена Рала, и надеялся лишь на то, что смерть его будет быстрой. Ричард понимал, что решение помочь Ралу повлечет за собой смерть Зедда. Но лишь такой ценой можно сохранить жизнь всем обитателям земли. Пусть они будут жить под жестокой властью Даркена Рала, но тем не менее -- жить. Ричард не вправе брать на себя ответственность за судьбы мира. Слова Рала, что его, Ричарда, предали, уже подтвердились. Как знать, может быть, Рал говорил правду и тогда, когда утверждал, что знает, какая из трех шкатулок его убьет? Но даже если он и солгал, у Ричарда останется лишь один шанс из трех. Риск слишком велик, и выбирать не из чего. Выход один -- помочь Даркену Ралу. У Ричарда до сих пор не срослись ребра, переломанные Денной. Ему по-прежнему было больно лежать и трудно дышать. С тех пор, как он покинул Народный Дворец, его каждую ночь преследовали кошмары. Как Ричард и обещал, ему снилась Денна, снилось, как он, беспомощный, висит на руках, а Морд-Сит терзает его, и нет никакой надежды на спасение. Ричард не властен остановить пытку. Ему снилось, что рядом стоит Майкл и с интересом наблюдает, как Денна истязает брата. Потом появилась Кэлен. Морд-Сит пытали и ее, и опять рядом стоял Майкл и смотрел. Весь в испарине, Ричард проснулся от собственного крика. Под каменный навес заглянули первые косые лучи. Оранжевый диск торжественно всплывал над горизонтом. Ричард встал и потянулся, разминая затекшее за ночь тело. Он долго смотрел с высоты горного уступа на зарю первого дня зимы. Внизу лежала сплошная пелена туч -- серое море, подсвеченное оранжевыми лучами. Далеко впереди, на юго-востоке, гордо возвышалась громада Народного Дворца. Дворец ослепительно сиял в утренних лучах, поджидая Искателя. У Ричарда все внутри оборвалось. Он ошибся в расчетах -- до Народного Дворца еще много миль пути. Нельзя терять ни минуты. После полудня Рал сможет в любую минуту открыть шкатулку. Ричард повернулся и краем глаза уловил какое-то движение. Конь пронзительно заржал. В ответ раздался долгий протяжный вой. Гончие сердца. Свора псов смертоносным потоком хлынула на утес. Ричард выхватил меч и метнулся к коню, но гончие опередили его. Конь, хрипя, рухнул на землю. Гончие бросились к Искателю. Казалось, им нет числа, под ними не было видно земли. Ричард стоял без движения и как зачарованный, широко раскрытыми глазами смотрел на приближающихся хищников. Это продолжалось не больше секунды. Стряхнув с себя оцепенение, он вскочил на скалу, служившую ночью укрытием от дождя. Гончие устремились вслед за ним. Злобно рыча и щелкая зубами, они запрыгивали на скалу, не желая упускать добычу. Ричард ожесточенно отбивался мечом. Море рыжего меха неумолимо надвигалось на Искателя. Волшебный клинок серебряной молнией мелькал в воздухе, обрушиваясь на спины разъяренных хищников. Волна разделилась и покатилась вперед, огибая скалу. Хищники напали со спины. Ричард едва успел отскочить в сторону. Два потока вновь слились воедино. Гончие сцепились друг с другом в смертельной схватке, решающей, кому из них достанется право первым выгрызть Ричарду сердце. Не теряя времени, Искатель вскарабкался выше и напал на преследователей, убивая всех, кто имел неосторожность подобраться слишком близко. Он сражался из последних сил, полностью отдавая себе отчет в том, что рано или поздно гончие одолеют его: их было гораздо больше, чем он в состоянии удержать. Ричард впустил в себя гнев волшебного оружия и вновь с неукротимой яростью ринулся в бой, наступая на рычащую свору гончих. Он не имеет права подвести Кэлен. Только не сейчас. Вокруг не осталось ничего, кроме оскаленных пастей и клацающих желтых клыков. Все было залито дымящейся кровью. Мир окрасился в багровые тона. Внезапно багрянец полыхнул языками пламени. Рычание сменилось протяжным воем, переходящим в предсмертные хрипы. Грозный рев драконихи эхом отразился от скал. Ричарда накрыла огромная крылатая тень. Искатель продолжал отчаянно отбиваться от подступавших гончих. Запах крови смешался с запахом паленой шерсти. Скарлет опустила лапу и, подцепив Ричарда за пояс, унесла его прочь. Ричард тяжело дышал, до предела измученный яростной схваткой. Силы его были на исходе. Дракониха подлетела к небольшой каменистой площадке, бережно опустила Искателя на землю и приземлилась сама. С трудом сдерживая душившие его слезы, Ричард уткнулся носом в шею драконихи. -- Спасибо, друг. Ты спасла мне жизнь. Ты спасла множество жизней. Ты -- дракон чести. -- Он нежно провел рукой по алой чешуе. -- Я всего лишь выполняю условия соглашения, -- проворчала Скарлет, выпустив для пущей убедительности клуб черного дыма. -- Кроме того, должен же хоть кто-то помочь тебе. Сдается мне, что сам ты навряд ли выпутался бы из этой истории. Ричард улыбнулся. -- Ты самое удивительное и прекрасное существо из всех, с кем мне доводилось встречаться. -- Все еще учащенно дыша, он указал на возвышавшиеся вдалеке башни. -- Скарлет, мне надо попасть в Народный Дворец. Отнесешь меня? Пожалуйста. -- Так и не разыскал своих друзей? А что брат, тоже не узнал тебя? Ричард проглотил подступивший к горлу комок. -- Брат предал меня. И не только меня, но и многих-многих других. Он служит Даркену Ралу. Хотел бы я, чтобы люди имели хотя бы половину чести драконов. Скарлет издала неопределенное мычание. Чешуйки у нее на горле завибрировали. -- Мне жаль, Ричард Сайфер. Залезай. Я отнесу тебя. Дракониха плавно взмахнула крыльями и взмыла к небесам, оставив далеко внизу серое море туч, скрывшее равнины Азрита. Если бы не Скарлет, Ричард ни за что не успел бы добраться до Дворца к назначенному сроку. Дракониха одолела огромное расстояние меньше чем за час. Только сейчас, с высоты драконьего полета, Ричард впервые смог рассмотреть Народный Дворец. Его взору открылось потрясающее зрелище, какого он не видел даже во сне. Казалось, будто здесь слились воедино все прекраснейшие города мира. Трудно было поверить, что Народный Дворец -- дело рук человека. Сложив за спиной крылья, Скарлет стрелой понеслась вниз. Встречный ветер ударил Ричарда в лицо, обжигая кожу. Дракониха сделала круг над плато. Внизу бесконечной вереницей замелькали причудливые башни, разноцветные крыши и высокие зубчатые стены. У Ричарда закружилась голова. Пролетев над крепостной стеной, дракониха захлопала крыльями, замедляя падение, и мягко приземлилась посреди внутреннего двора. Вокруг не было видно ни души, даже стражники -- и те куда-то исчезли. Ричард быстро соскользнул на землю. Скарлет мотнула головой. Желтый глаз уставился на Искателя. Уши драконихи, как на шарнирах, повернулись в сторону собеседника. -- Ты уверен, что хочешь здесь остаться? Ричард кивнул, уткнувшись взглядом в землю. -- Шесть дней подошли к концу, -- фыркнула дракониха. -- Срок нашего соглашения истекает. Когда мы встретимся в следующий раз, игра будет честной. Ричард поднял голову и улыбнулся. -- Достаточно честно, друг мой. Но у тебя нет шансов. Сегодня я умру. Скарлет внимательно посмотрела на него. -- Постарайся не доводить до крайностей, Ричард Сайфер. Мне все же хотелось бы попробовать на вкус настоящего Искателя. Ричард, усмехнувшись, почесал блестящую чешую. -- Позаботься о своем дракончике, когда он вылупится. Хотел бы я на него взглянуть! Уверен, когда малыш подрастет и окрепнет, он станет таким же прекрасным, как его мама. Я понимаю, что ты ненавидишь носить на себе людей, ведь это против твоей воли. Спасибо, Скарлет, что дала мне познать радость полета. Я считаю это большой честью. Дракониха кивнула. -- Мне тоже нравится летать. -- Она выпустила клуб дыма. -- Ты исключительная личность, Ричард Сайфер. Я никогда не встречала такого человека, как ты. -- Я -- Искатель Истины. Последний Искатель. Дракониха вновь кивнула. -- Береги себя, Искатель. У тебя есть дар. Используй его. Используй все, что у тебя есть, чтобы бороться. Сражайся до последнего. Не сдавайся. Не позволяй Ралу превратить тебя в послушного раба. Если тебе суждено погибнуть, погибни в бою. Но сначала сделай все, что в твоих силах. Вот как поступают драконы. -- Если бы все было так просто! -- Ричард поднял глаза на дракониху. Скарлет, ты летала с Даркеном Ралом в Вестландию до того, как пала вторая граница? -- Да. Несколько раз. -- А куда именно ты его носила? -- К одному дому. Знаешь, такой солидный дом из белого камня, а крыши шиферные. Как-то раз Рал приказал, чтобы я отнесла его в другое место. Там стоял совсем маленький, простой домишко, в нем Даркен Рал убил человека. Я слышала крики. И еще один раз -- тоже к маленькому домику, стоявшему в лесу. Дом Майкла. И отца. И его собственный. Ричард уставился на башмаки. Слова драконихи упали солью на свежую рану. -- Спасибо, Скарлет. -- Он справился с собой и вновь посмотрел ей в глаза. -- Если Даркен Рал опять попытается покорить тебя, надеюсь, маленький дракончик окажется в безопасности, и ты сможешь драться насмерть. Ты слишком благородна, чтобы быть рабой. Скарлет одарила его драконьей улыбкой и взмыла в воздух. Ричард стоял, задрав голову, и глядел ей вслед. Сделав на прощание круг, дракониха развернулась и полетела на запад. Вскоре она превратилась в маленькую красную точку. Ричард повернулся к Дворцу. Заметив у входа двух стражников, он приготовился к бою, но те лишь вежливо кивнули в знак приветствия. Гость вернулся. Огромные залы поглотили Искателя. Он довольно смутно представлял себе, где находится сад Даркена Рала. Помнил только общее направление. После минутного колебания Ричард решил довериться собственному чутью. Он миновал множество зал, и уже начал слегка беспокоиться. Но вскоре на глаза стали попадаться знакомые арки, колонны и площадки для посвящений. Теперь Ричард не сомневался, что правильно выбрал дорогу. Он миновал мраморную лестницу, ведущую в покои Денны, но даже не посмотрел в ту сторону. С той самой минуты, как Ричард окончательно принял решение помочь Даркену Ралу, он пребывал в каком-то странном оцепенении. Разум отказывался смириться с необходимостью этого шага. Подумать только, он, Ричард Сайфер, Искатель Истины, сам передаст Даркену Ралу тайное знание, благодаря которому тот обретет безграничную власть над миром живых и мертвых! Да это просто горячечный бред! Пускай тем самым он спасет от худшей участи Кэлен, пусть даже избавит от гибели всех обитателей земли, все равно, как ни крути, а иначе, чем предательством, подобный поступок не назовешь. Лучше бы ему никогда не видеть Книги Сочтенных Теней! Насколько все было бы проще, окажись хранителем тайного знания не он, Ричард, а кто-нибудь другой! Да тот же Майкл, в конце концов! Почему все сложилось так неудачно? Бессмысленно терзать себя. У него действительно не остается иного выхода. Он единственный, кто может дать ответ на вопросы Рала. Ричард отер со лба испарину и остановился передохнуть. Он стоял на площадке для посвящений у самого края бассейна и смотрел, как в прозрачной воде беззаботно резвятся декоративные рыбки. Скарлет сказала на прощание: "Сражайся до последнего. Используй все, что у тебя есть". Но какой смысл противиться неизбежному? Что это даст ему, Ричарду? Что это даст остальным? Все кончится так же, если не хуже. Он мог бы поставить на карту собственную жизнь, но кто дал ему право подвергать смертельному риску всех живущих? А Кэлен? Какая участь ожидает ее? Довольно. Он пришел сюда помочь Ралу, и он это сделает. Ричард обрел спокойствие. Спокойствие обреченного. Над головой загудел колокол, напоминая всем обитателям Дворца, что пришло время очередного посвящения. Площадка заполнилась людьми. Ричард отстраненно смотрел, как вновь пришедшие один за другим опускаются на колени и начинают нараспев повторять давно заученные фразы. Из коридора появились две Морд-Сит, облаченные в красное, и стали бросать на Ричарда взгляды, не сулящие ничего хорошего. Желая избежать ненужных волнений, Ричард преклонил колени, коснулся лбом каменных плит и принялся монотонно бубнить себе под нос. Решение принято. Рассуждать не о чем. Искатель заставил себя ни о чем больше не думать. Сознание его очистилось. "Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей -- наша сила. В милосердии твоем -- наше спасение. В мудрости твоей -- наше смирение. Вся наша жизнь -- служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе". Ричард вновь и вновь бездумно повторял знакомые фразы. Постепенно беспокойство исчезло. Все тревоги оставили его. Его личность словно растворилась, и сознание стало пустым и гладким, как зеркало. Душу наполнил мир. Но тут промелькнула мысль, от которой слова застряли у Ричарда в горле. Если уж он все равно произносит формулу посвящения, то почему бы не изменить текст так, чтобы привычные фразы обрели для него свой, особый смысл? "Кэлен ведет меня. Кэлен наставляет меня. Кэлен защищает меня... Вся моя жизнь -- любовь к тебе. Вся моя жизнь принадлежит тебе". Ричарда осенило. Широко распахнув глаза, он выпрямился и сел на пятки. Теперь он знал, что надо делать. Зедд говорил: большая часть того, что люди принимают на веру, в действительности -- обман. Первое Правило Волшебника. Он слишком долго вел себя как последний дурак. Довольно, хватит слушать других. Сколько можно избегать правды? На его лице заиграла улыбка. Ричард встал. Он всем сердцем верил в ту простую истину, что открылась ему сейчас. Возбужденный, он повернулся и пошел, перешагивая коленопреклоненных людей. Две Морд-Сит поднялись ему навстречу. Они встали плечом к плечу, преграждая ему путь. Ричард остановился. Голубоглазая блондинка угрожающе подняла эйджил и помахала им перед Искателем. -- Никому не дозволено пропускать посвящение. Ричард ответил взглядом, исполненным угрозы. -- Я -- Искатель. -- Он поднял зажатый в кулаке эйджил Денны. -- Супруг Денны. Это я убил ее. Убил тем самым Мечом Истины, магию которого она себе подчинила. Я уже произнес свое последнее посвящение Магистру Ралу. Следующий шаг, который сделает каждая из вас, решит вашу судьбу. Выбирайте: жизнь или смерть. Блондинка ошарашенно посмотрела на Ричарда и переглянулась с подругой. Морд-Сит, ни слова не говоря, расступились, пропуская Искателя. Ричард спокойно прошествовал мимо и направился в Сад Жизни, к Даркену Ралу. Мать-Исповедница, сопровождаемая Волшебником и стражем границы, стремительно шла по крутой горной тропе. Зедд настороженно оглядывал окрестности. Чем выше они поднимались, тем светлее становилось вокруг. Наконец путники вынырнули из тумана. Утренние лучи зимнего солнца на мгновение ослепили их. Послышались скрип ворот и громкий лязг цепей. Впереди медленно опускался подъемный мост. Когда пролет встал на место, их взорам предстал небольшой отряд вооруженной стражи, поджидавший по другую сторону ущелья. Чейз покрепче сжал рукоять короткого боевого меча. Стражники вели себя на удивление мирно. Никто не попытался преградить незваным гостям путь, никто не потянулся к оружию. Отряд непринужденно стоял на обочине, не выказывая ни малейшего интереса к проходящим. Кэлен прошествовала мимо воинов, не удостоив их вниманием. Иное дело Чейз. Глядя на свирепую физиономию стража границы, никто бы не усомнился в том, что он собрался учинить бойню. Но люди Рала лишь вежливо кивали и улыбались путникам. Чейз наклонился к Волшебнику, не отводя настороженного взгляда от вооруженных до зубов стражников. -- Не нравится мне это. Слишком все просто. Зедд улыбнулся. -- Если Даркен Рал собирается нас прикончить, ему следует для начала впустить нас туда, где это произойдет. Чейз хмуро посмотрел на собеседника. -- Нечего сказать, утешил. Зедд положил ему руку на плечо. -- Друг мой, тут нет никакого урона для чести. Ступай домой, пока двери за нами не закрылись навсегда. Чейз напрягся. -- У меня еще остались здесь кой-какие дела. Волшебник молча кивнул и прибавил шаг, нагоняя Кэлен. Путники достигли вершины плато. Перед ними возвышалась зубчатая крепостная стена, по которой взад и вперед прохаживались часовые. Исповедница, не замедляя шага, направилась к закрытым воротам. Заметив ее приближение, два стражника бросились вперед и, пыхтя от натуги, сдвинули с места тяжелые ворота. Кэлен, не останавливаясь, прошла во двор. Чейз одарил капитана стражи свирепым взглядом. -- Вы что, пропускаете во Дворец всех, кого ни попадя? -- Но ее ждут, -- ответил тот, с удивлением воззрившись на Чейза. Приказ Магистра Рала. Чейз хмыкнул и проследовал за Исповедницей. -- Он что, нас совсем ни в грош не ставит? Мы же можем незаметно подобраться и порешить его. -- Никто не может незаметно подобраться к волшебнику уровня Рала. Чейз вцепился в руку Зедду. -- Волшебник! Рал -- волшебник? Старик хмуро посмотрел на него. -- Разумеется. Не будь он волшебником, кто бы ему позволил так вольно обращаться с магией? Даркен Рал -- потомок древнего рода чародеев. На лице стража границы отразилась досада. -- Я думал, волшебники существуют для того, чтобы помогать людям, а не помыкать ими. Зедд тяжело вздохнул. -- Раньше, в далекой древности, всеми царствами на земле правили могучие чародеи. Но тех, кто наделен магическим даром, не всегда волнуют людские заботы. Нашлись волшебники, которые добровольно отказались от бремени власти и решили не вмешиваться больше в дела людей. Но были и другие, те, кто находил в воздаваемых им почестях странное наслаждение... Все началось с незначительной размолвки между чародеями, по-разному решившими для себя вопрос о власти. За ней последовала долгая череда кровопролитных сражений, вошедших в историю под названием Войны чародеев. Когда война закончилась, немногие оставшиеся в живых вернулись к своим занятиям. Мои предки сражались на стороне тех, кто не желал тратить силы ради сомнительного удовольствия править людьми. Они понимали власть, как служение, и предпочитали использовать свой дар во благо. Предки Даркена Рала избрали другой путь: с помощью магии они подчинили себе народ Д'Хары. Они стремились обрести еще большее могущество и славу. Искали благополучия. Даркен Рал -- волшебник из Дома Ралов -- прямой потомок этой линии. Он рожден с даром, который использует ради себя. Рал не из тех, кто обременен грузом совести. Чейз приумолк, решив пока не задавать вопросов. Они поднялись по широким ступеням, высеченным в скале, вступили в тень между двумя рифлеными колоннами, миновали высокую арку, украшенную искусной резьбой, и вошли под каменные своды Дворца Народов. Страж границы ошарашенно вертел головой. Ему еще не доводилось бывать в замках чародеев, и потому неудивительно, что грандиозные размеры покоев, роскошь убранства и блеск полированного камня поразили воображение Чейза. Кэлен шла вперед, ничего не замечая, глядя прямо перед собой. Легкие складки одеяния Матери-Исповедницы плавно струились у нее за спиной. Тихий перестук башмаков отдавался эхом от каменных стен. По залам Дворца прохаживались люди, облаченные во все белое. Многие сидели на мраморных скамьях, предаваясь созерцанию, некоторые стояли, преклонив колени, на специальных площадках. На всех лицах застыли одинаковые улыбки -- улыбки людей, пребывающих в состоянии блаженного самообмана. Казалось, нет в мире силы, способной вывести их из полнейшей безмятежности и непоколебимой уверенности в истинности иллюзорного мира. Действительность казалась им не более чем зыбким туманом. Последователи и ученики Даркена Рала. Все, как один. Большинство обитателей Дворца не обращали ни малейшего внимания на незваных гостей, шествующих по роскошным залам. Некоторые приветствовали их вежливыми, ничего не выражавшими кивками. Зедд увидел впереди двух гордо вышагивающих Морд-Сит в красных кожаных одеяниях. Заметив Мать-Исповедницу с нанесенными на лицо молниями Кон Дар, Морд-Сит на мгновение замерли, быстро развернулись и исчезли в ближайшем коридоре. Кэлен остановилась, не зная, куда идти дальше. Чейз с любопытством разглядывал круглую комнату со множеством дверей, ведущих в длинные залы. Все вместе напоминало гигантское колесо. Высоко над головами путников, в самом центре купола, венчавшего эту своеобразную ротонду, располагался витраж в форме ступицы. Сквозь разноцветные стекла в помещение проникали солнечные лучи, и от этого казалось, будто на мраморный пол опускаются сверху призрачные колонны. На каменных плитах играли причудливые блики. Кэлен вопросительно взглянула на Волшебника. -- Куда теперь? Тот махнул рукой направо. Кэлен без колебаний двинулась в указанном направлении. -- Послушай, Зедд! Тут же запросто можно заблудиться. Как тебе удается ориентироваться в этом лабиринте? -- поинтересовался Чейз. -- Ну, во-первых, Народный Дворец создан по известному мне образцу. Залы расположены в определенной последовательности и вместе образуют гигантскую магическую фигуру, которая призвана оградить Даркена Рала от любых опасностей и преумножить его силу. Кроме того, магическая фигура защищает Рала от других волшебников. Здесь я практически беспомощен. С той самой минуты, как мы вступили во владения Рала, я начал терять волшебную власть. С каждым шагом силы все больше оставляют меня. Сердце Дворца -- Сад Жизни. Даркен Рал должен быть там. Чейз обеспокоенно посмотрел на старика. -- А во-вторых? -- Шкатулки, -- после минутного колебания ответил Зедд. -- С них сняты покровы, я чувствую это. Они тоже в Саду Жизни. -- Он замолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то тут было не так. Зедд хорошо помнил, что он испытывал, находясь рядом с одной из шкатулок Одена. По всем законам высшей магии две шкатулки должны были бы оказать на него воздействие, вдвое превосходящее прежнее по мощи. Но сейчас его захлестнул слишком сильный поток ощущений. Зедд не понимал, что происходит. Это невозможно! Последняя шкатулка -- в надежном месте. Неужели Ралу все-таки удалось захватить ее? Волшебник молча шагал по Дворцу, оставляя позади бесконечную череду роскошных залов, поднимаясь по лестницам, петляя длинными коридорами. Иногда он замедлял шаг и движением руки указывал Исповеднице нужное направление. Каждая новая зала была непохожа на предыдущие. Глаз уставал от многообразия красок и форм. Чейз даже и не подозревал, что на свете существует столько пород мрамора! В некоторых залах высились колонны, которые служили опорой длинным галереям, огражденным изящными балюстрадами. Вдоль стен стояли, словно стражи, гигантские мраморные статуи. Зедд вел друзей к Даркену Ралу, в Сад Жизни -- сердце Народного Дворца. Наконец они подошли к высоким дверям, украшенным искусной резьбой. Кэлен остановилась, вопросительно глядя на Волшебника. -- Мы пришли, милая. Это Сад Жизни. Шкатулки там. Там ты встретишь и Даркена Рала. Она долго не отводила взгляда от его лица. -- Спасибо тебе, Зедд. И тебе тоже, Чейз. Кэлен взялась за ручку двери, но Зедд мягко обнял ее за плечи и развернул к себе. -- У Даркена Рала только две шкатулки. Сегодня он умрет. Без твоей помощи. В зеленых глазах Исповедницы вспыхнула холодная ярость. -- Значит, мне следует поторопиться. Она толкнула дверь и шагнула в Сад Жизни.

Глава 49

Первое, что почувствовал Волшебник, войдя в Сад Жизни, был приторно-сладкий цветочный запах. В ту же секунду он ощутил мощь магии Одена. Зедд застыл, как вкопанный. Сомнений не оставалось: Ралу удалось заполучить последнюю шкатулку. Но Волшебника мучила какая-то неясная тревога. Он постарался избавиться от этого тягостного чувства: здесь, в самом сердце владений Даркена Рала, власть Зедда была настолько мала, что он не мог полагаться на себя. Исповедница решительно шагнула вперед. Зедд поспешил за ней. Чейз шел последним, наступая на пятки Волшебнику. Тропинка петляла среди деревьев, вела мимо увитых плющом стен, огибала пышные клумбы. Кэлен остановилась у кромки небольшой зеленой лужайки. Посреди травы выделялся белым пятном ровный песчаный круг. За всю свою долгую жизнь Зедд еще ни разу не видел такого количества магического песка. Самое большее -- маленькую горстку, вполне умещавшуюся в кисете. То, что открылось сейчас его удивленному взору, стоило десятка королевств! Каждая песчинка, как осколок хрусталя, отражала свет, отбрасывая во все стороны радужные блики. Круг таинственно сверкал и переливался в ярких лучах полуденного солнца. Охваченный трепетом, Зедд молча смотрел на игру света и тени. "Интересно, -- подумал Волшебник, -- зачем Ралу понадобилось столько магического песка? Что он с ним делал? " Зедд с трудом заставил себя вернуться к реальности. Чуть поодаль, за песчаным кругом, возвышался жертвенный алтарь. На тяжелой каменной плите стояли три шкатулки Одена. И хотя Зедд уже знал, что все шкатулки в руках Рала, но до последней минуты у него теплилась робкая надежда. Теперь, когда старик увидел шкатулки собственными глазами, в душе его что-то оборвалось. Сердце болезненно сжалось. Со шкатулок были сняты верхние покровы. Черные грани, казалось, затягивали в себя свет. Перед алтарем, спиной к вошедшим, стоял Даркен Рал. При виде того, кто послужил причиной стольких бедствий, того, по чьей вине погиб Искатель, Зедда охватил гнев. Сквозь прозрачный купол в сад текли потоки солнечного света, окутывая белое одеяние и длинные светлые волосы Рала сияющим нимбом. Будущий властелин мира неотрывно смотрел на свою награду шкатулки Одена. Зедд почувствовал, что лицо его пылает. Где этот мерзавец отыскал последнюю шкатулку? Как ему удалось до нее добраться? Впрочем, сейчас не время задаваться подобными вопросами. К чему искать виновных? Важно понять, что они трое могут сделать в сложившейся ситуации. Даркен Рал может в любой момент открыть шкатулку, и тогда уже ничего нельзя будет изменить. Но как остановить его? Зедд перевел взгляд на Исповедницу. Та недвижно стояла у кромки травы, пожирая глазами противника. Если только она и впрямь сумеет коснуться Рала своей властью... Волшебник с сомнением покачал головой: нет, навряд ли. Даже с помощью магии Кон Дар Исповеднице не одолеть его. Что касается самого Зедда, то в этом Дворце, тем более в Саду Жизни, он бессилен. Здесь Даркен Рал надежно защищен от любых чар и заклинаний. Если кто и способен остановить Рала, так это Кэлен. Зедд чувствовал исходившие от Исповедницы смертоносные волны кровавой ярости. Кэлен шагнула на лужайку. Зедд с Чейзом двинулись за ней. Когда они подошли к кругу магического песка, Кэлен обернулась и движением руки остановила друзей. -- Подождите здесь. Зедд заглянул в зеленые глаза Матери-Исповедницы, и содрогнулся, увидев застилавшую их пелену гнева. Впрочем, старик прекрасно понимал и разделял ее чувства. Как и Кэлен, он переживал боль утраты. Как и Кэлен, он был готов на все, чтобы покарать убийцу. Волшебник повернулся к Ралу. Взгляды их встретились. Какое-то мгновение оба неотрывно смотрели друг на друга, потом голубые глаза переметнулись на Кэлен, шагавшую вдоль песчаного круга. На лице Матери-Исповедницы не отражалось никаких эмоций. Она была спокойна. Пугающе спокойна. Страж границы наклонился к уху Зедда и прошептал: -- Что будем делать, если это не сработает? -- Умрем, -- ответил Волшебник, пожав плечами. В душе его вспыхнула безумная надежда: Даркен Рал казался встревоженным. Встревоженным и испуганным. Он растерянно смотрел на двойные молнии, пересекавшие лицо Кэлен. Зедд улыбнулся: Рал явно не рассчитывал на встречу с Исповедницей, призвавшей магию Кон Дар. Волшебник с замиранием сердца следил за происходящим. Еще несколько шагов -- и Кэлен окажется на расстоянии вытянутой руки от противника. И тогда... Быстрым, как молния, движением Рал выхватил из ножен Меч Истины. Клинок зашипел и окрасился в белый цвет. Даркен Рал выставил перед собой волшебное оружие, пытаясь остановить Мать-Исповедницу. Зедд понял, что они близки к цели. Необходимо поддержать Кэлен, помочь ей воспользоваться своей властью, ибо только Кэлен может спасти их. Волшебник сосредоточился и, собрав все остатки былого могущества, метнул в Рала ослепительно синюю молнию. Это стоило Зедду неимоверных усилий, старик почувствовал себя окончательно опустошенным. Молния врезалась в стальной клинок, выбив оружие из рук Даркена Рала. Меч Истины со звоном упал на землю. Рал как-то странно посмотрел на Зедда и прокричал несколько слов на незнакомом языке. Затем он повернулся к Кэлен и, отчаянно жестикулируя, стал что-то доказывать. Исповедница медленно надвигалась на Рала. Тот попятился и врезался спиной в алтарь. Пути к отступлению не оставалось. Кэлен остановилась и неспешно подняла руку. Рал растерянно взлохматил пальцами волосы. Улыбка Зедда погасла. Жест Рала показался ему мучительно знакомым. Исповедница схватила Рала за горло. -- Это за Ричарда. У Зедда померкло в глазах. В сердце вонзилась ледяная игла. Он понял, чем была вызвана смутная тревога, и похолодел, осознав истину. Это не Даркен Рал. -- Кэлен! -- крикнул волшебник. -- Нет! Остановись! Это... -- Беззвучный гром прокатился по саду. На деревьях задрожали листья. По траве кругами пробежали волны. -... Ричард! Слишком поздно. -- Госпожа, -- прошептал Ричард, падая на колени. Зедд оцепенел. Его скрутило от боли. Радость, которую принесло с собой озарение, сменилась безмерным отчаянием. Старик уже пережил весть о гибели Ричарда. Теперь, всего лишь на краткий миг, он вновь обрел его и окончательно потерял. Гранитная стена, украшенная орнаментом, бесшумно отъехала в сторону. В проеме возник Даркен Рал. За его спиной стояли два огромных стражника. Из-за плеча выглядывал слегка оробевший Майкл. Исповедница растерянно провела рукой по лицу, пытаясь избавиться от наваждения. Заклятие пало, и тот, кто казался Даркеном Ралом, обрел знакомые черты Ричарда. Широко распахнув глаза, Кэлен в ужасе отступила от коленопреклоненного Искателя. Осознав наконец, что она натворила, Исповедница зашлась в рыданиях. Разбитая и опустошенная, она утратила власть над магией кровавой ярости. Стражники бросились к Кэлен и встали у нее за спиной. Чейз потянулся к мечу и застыл на месте, так и не дотянувшись до рукояти. Зедд воздел руки, бормоча заклинание. Ничего не произошло: Волшебник потерял магическую силу. Он хотел подойти к друзьям, но, сделав два шага, наткнулся на незримую стену. Зедда заточили, словно узника, в прозрачную темницу, и теперь старик мог лишь проклинать собственную глупость. Кэлен выхватила у стражника кинжал. С криком, исполненным муки, она поднесла клинок к груди, собираясь свести счеты с жизнью. Майкл одним прыжком подскочил к Кэлен и, вырвав у нее оружие, приставил кинжал к горлу девушки. Ричард в ярости кинулся на брата. Перед ним немедленно возникла хоть и невидимая, но вполне ощутимая преграда. Кэлен истощила в Кон Дар все свои силы и не могла продолжать борьбу. Сотрясаясь от рыданий, она опустилась на землю. Нагнувшись к Исповеднице, стражник заткнул ей рот и завязал сзади концы кляпа. Теперь Кэлен не могла даже прошептать дорогое ей имя. Ричард рухнул перед Даркеном Ралом на колени и судорожно вцепился в его одеяние. -- Не причиняй ей зла! Пожалуйста! Не причиняй ей зла! Рал положил руку на плечо Искателя. -- Я рад, Ричард, что ты решил вернуться и помочь мне. Впрочем, иного я и не ожидал. Позволь выразить восхищение твоей преданностью друзьям. Зедд не верил собственным ушам. Ричард решил помочь Даркену Ралу? Интересно, в чем? -- Пожалуйста, -- молил Ричард сквозь слезы, -- не причиняй ей зла. -- Ну, теперь это целиком зависит от тебя. -- Даркен Рал разжал руку Искателя и поправил складки своего облачения. -- Все, что угодно! Я сделаю все, что угодно. Только не причиняй зла моей госпоже! Губы Рала раздвинулись в улыбке. Он машинально облизнул кончики пальцев. Затем потрепал Ричарда по голове. -- Жаль, что пришлось прибегнуть к услугам Исповедницы. Действительно, жаль. Останься ты прежним, я бы многому тебя научил. Поверь, мне было приятно общаться с тобой. Знаешь, Ричард, мы ведь очень похожи, хоть ты этого и не осознаешь. Увы, мой мальчик, боюсь, ты пал жертвой Первого Правила Волшебника. -- Не причиняй зла госпоже Кэлен, -- повторял Ричард. -- Прошу тебя, пожалуйста. -- Если будешь послушным и сделаешь все, что я скажу, я сдержу слово. Она будет жить в моем Дворце как королева, ни в чем не зная отказа. Может, я даже превращу тебя в какую-нибудь симпатичную зверушку вроде дрессированного пуделя. Я постелю тебе коврик в нашей спальне, чтобы ты смог убедиться воочию в правдивости Отца Рала. Я даже, пожалуй, назову твоим именем наследника. В благодарность за оказанную мне помощь. Ричард Рал... Красиво звучит! В этом есть своеобразная ирония, ты не находишь? -- Поступай со мной, как тебе будет угодно, только, пожалуйста, не причиняй зла госпоже Кэлен. Прошу тебя, скажи, что я должен сделать. Даркен Рал похлопал Искателя по плечу. -- Не спеши, сын мой, скоро я тебе все скажу. А пока подожди здесь. Он отвернулся от коленопреклоненного Ричарда и направился к Зедду. Рал медленно ступал вдоль кромки магического песка. Голубые глаза были прикованы к лицу старого Волшебника. Под этим взглядом Зедд почувствовал себя совершенно опустошенным. Рал остановился и, лизнув пальцы, пригладил ими бровь. -- Как твое имя, старик? -- Зеддикус Зул Зорандер. -- Он вскинул подбородок. -- Это я убил твоего отца. Даркен Рал кивнул. -- А знаешь ли ты, досточтимый Зеддикус Зул Зорандер, что волшебное пламя не только уничтожило моего отца? Известно ли тебе, что огненный шар опалил и меня, тогда еще ребенка? И что я долгое время боролся со смертью, страдая от невыносимой боли? И что у меня по сей день сохранились шрамы как внутри, так и снаружи? -- Мне жаль, что я доставил страдания ребенку, кем бы он ни стал. Но в данном случае я назвал бы это превентивным наказанием. Лицо Рала сохраняло прежнее приятное выражение, на губах играла улыбка. -- Мы проведем вместе много времени, и ты сможешь сам испытать всю боль, которую причинил мне тогда. Ты узнаешь, что это такое. Зедд ответил ему взглядом, полным горечи. -- Ничто на свете не сможет сравниться с болью, которую я уже испытал из-за тебя. Даркен Рал лизнул пальцы и отвернулся. -- Посмотрим, -- бросил он через плечо. Зедд беспомощно наблюдал, как Рал вернулся к Искателю и встал перед ним. -- Ричард! -- закричал Зедд. -- Не помогай ему! Кэлен скорее умерла бы, чем позволила тебе поступить так! Ричард поднял глаза на Даркена Рала. -- Я сделаю все, что прикажешь, если ты не причинишь зла моей госпоже. Рал жестом велел ему подняться. -- Я дал слово, сын мой. Но ты должен исполнить мою просьбу. Искатель кивнул. -- Прочитай мне Книгу Сочтенных Теней. Зедд пошатнулся. Ричард повернулся к Исповеднице. -- Госпожа, что я должен делать? Кэлен рвалась из рук Майкла, не обращая никакого внимания на приставленный к горлу кинжал, и тщетно пыталась что-то прокричать, но кляп заглушал слова. Раздался мягкий, спокойный голос Рала. -- Читай мне Книгу Сочтенных Теней, или я прикажу Майклу отрезать ей по одному все пальцы. Чем дольше ты будешь молчать, тем хуже придется твоей госпоже. Ричард в ужасе повернулся к Ралу. -- "Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы!.. " Зедд опустился на землю. Как только Искатель произнес первые фразы, у Волшебника отпали все сомнения. Неповторимый слог древней магической книги! Никто из живущих не смог бы подделать его. Да, это действительно была Книга Сочтенных Теней. Зедд не понимал, как могла Книга попасть к Ричарду. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения. Первый день зимы станет первым днем владычества Рала. Даркен Рал победил. Отныне мир принадлежит ему. Зедд сидел в полном оцепенении и внимательно слушал. Некоторые слова сами по себе обладали магическими свойствами, и никто, кроме рожденного с даром, не смог бы удержать их в голове. Эти слова срабатывали, как спусковые крючки, полностью стирая из памяти все содержание Книги. Защита от непредвиденных обстоятельств. Защита от случайного человека. Прочесть тайную Книгу может любой, но не всякому дозволено ее запомнить. То, что Ричард спокойно произносил эти слова, доказывало, что он рожден для них. Рожден магией и для магии. Как бы Ричард ни ненавидел все, что связано с магией, он был волшебником. Все случилось по слову древних пророчеств. Несмотря ни на что, старик восхищался Ричардом. Восхищался им и скорбел о нем. Но главное, сетовал на собственное недомыслие. Он пытался оберечь Ричарда от сил, которые могли овладеть им, если б только узнали правду. Рожденные с даром в первые годы жизни всегда уязвимы. Уязвимы, пока не окрепнут. Доказательство тому -- сам Даркен Рал. Вот почему Зедд предпочел ничему не учить Ричарда, не посвящать его в тайны волшебства. Старику казалось, что единственный способ защитить ребенка -- утаить его от сил зла. Зедд и надеялся на то, что у Ричарда есть дар, и одновременно боялся этого. Он рассчитывал, что способности мальчика не проявятся до тех пор, пока тот не возмужает. И вот тогда-то, думал Зедд, у них будет достаточно времени, чтобы заняться тайной наукой. Волшебник терпеливо ожидал своего часа, понимая, что излишняя поспешность может стоить мальчику жизни. Но все оказалось впустую. Его осторожность не привела ни к чему хорошему. Зедд всегда чувствовал, что у Ричарда -- дар, что он исключительная личность. Все, с кем Ричарду доводилось встречаться, понимали, что он не похож на других. Исключительный. Отмеченный магией. Волшебнику вспомнились долгие лесные прогулки в обществе Ричарда. Сколько незабываемых минут подарил ему этот мальчуган! Тогда Зедд впервые познал счастье, доступное большинству людей. Счастье иметь друга. Тем, кто посвящен в тайны магии, редко дается такое. Обычно люди испытывают перед чародеями суеверный страх, смотрят на них с опаской, заискивают перед ними. Ричард искренне любил старика, доверяя ему и восхищаясь им. Славные это были времена. Годы без магии. Лучшие годы его жизни. На глаза Зедда навернулись слезы. Ричард спокойно и уверенно декламировал Книгу. Судя по всему, он знал ее в совершенстве. Зедд поймал себя на том, что гордится своим воспитанником, и сразу же горько пожалел о его таланте. Большинство событий, упоминаемых в Книге Тайн, уже произошло. Выросла змеиная лоза. Со шкатулок были сняты верхние покровы. Но Рал не останавливал и не торопил Ричарда, опасаясь, что тот, сбившись, пропустит что-нибудь важное. Время от времени Даркен Рал просил Искателя повторить несколько фраз, желая убедиться, что все понял правильно. Он сосредоточенно внимал словам Книги о солнечных углах, тучах, силе ветра. День клонился к вечеру, а Ричард все читал. Рал стоял подле него и слушал. Майкл не отнимал клинок от горла Кэлен, два охранника держали ее за руки. Чейз застыл как изваяние. Зедд сидел на земле, запертый в невидимой темнице. Волшебник понял: для того, чтобы открыть шкатулку, Ралу понадобится много времени. Возможно, это займет всю ночь. В Книге Сочтенных Теней говорилось о том, что претендент должен сначала начертать определенные магические фигуры. Так вот зачем Ралу понадобилось такое количество драгоценного песка! В сложном переплетении линий каждой шкатулке отводилось особое место, зависевшее от числа теней, отбрасываемых ею в первых лучах зимнего солнца. Теперь Зедд понял, откуда взялось название Книги: все шкатулки Одена казались на вид совершенно одинаковыми, но одна отбрасывала единственный столбик тени, другая -- два, третья -- три. Даркен Рал прервал Искателя и направился к белому кругу. Он легко и уверенно чертил на песке магические фигуры, многие из которых Зедд видел впервые в жизни. Стемнело. Рал приказал зажечь факелы и продолжил работу. Все стояли, затаив дыхание, и молча провожали взглядами каждое движение его руки. Это было искусство, но руны подземного мира наполняли душу свинцовой тяжестью. Зедд знал, что необычайно сложные узоры должны быть выполнены в надлежащем порядке и без единой ошибки. Каждая линия -- в должное время. Магическую фигуру нельзя ни подправить, ни стереть, ни начать заново. Любая оплошность означает смерть. Зедд знавал волшебников, которые годами изучали тайные символы, но так и не отваживались начертать их на магическом песке. Рал, казалось, не испытывал никакой тревоги. Рука его была тверда, движения точны. Зедд еще никогда не встречал чародея, обладавшего такими талантами. "По крайней мере, -- с горечью подумал старик, -- нас победил наилучший". Он не мог не восхищаться Даркеном Ралом. Никогда прежде Зедд не был свидетелем подобного совершенства. Книга Сочтенных Теней утверждала, что претендент может открыть шкатулку в любой момент. Но для того, чтобы определить нужную шкатулку, требуется безошибочно начертать сложнейшее переплетение магических фигур. Тот, кто вступил в игру, должен проявить все свои таланты. Зедд прочел много тайных книг и знал, что такова мера предосторожности против случайного невежды. Не будь этого, любой, прочитав Книгу Сочтенных Теней, смог бы без особого труда сделаться властелином мира. И тогда судьба всех живущих оказалась бы куда печальнее. Лишь посвященному дозволено управлять людьми. Сам Зедд, долгие годы посвятивший изучению магического искусства, не обладал должными познаниями. Очевидно, Даркен Рал всю жизнь ждал этого мгновения и готовился к нему. Сначала под руководством отца, а после своими силами. Зедд пожалел было, что волшебный огонь, уничтоживший Паниза, не спалил заодно и наследника Дома Ралов, но по размышлении счел подобную мысль недостойной. Всю долгую зимнюю ночь Даркен Рал провел за работой. К рассвету весь песок был покрыт таинственными знаками. Пришла пора положить туда шкатулки, каждую -- в надлежащее место, дабы они вместили в себя великую мощь древней магии. Настал второй день зимы. С первыми лучами солнца Рал вновь перенес шкатулки Одена на алтарь. Старый Волшебник с изумлением отметил, что теперь они отбрасывают тени совсем в другом количестве. Свойства шкатулок изменились. "Еще одна мера предосторожности", -- понял Зедд. Следуя указаниям тайной Книги, Даркен Рал первой слева поставил шкатулку с одной тенью, втором -- с двумя тенями, и последней -- с тремя. -- Продолжай, -- приказал он, пожирая взглядом непроницаемо черные поверхности. Не колеблясь ни минуты, Ричард произнес следующий абзац. "Если ты должным образом следовал каждому слову сей Книги Тайн и верно исполнил все указания, ты достоин награды. Магия Одена готова покориться победителю. Итак, распоряжайся ею, как сочтешь нужным. Помни: одной тени недостаточно, дабы поддержать жизнь играющего, три тени больше, нежели могут вынести все живущие. Равновесие -- посредине: одна тень -- за тебя и одна -- за мир, которым ты будешь править властью Одена. Две тени означают единый мир под единой властью. Открыв должную шкатулку, ты обретешь награду". Даркен Рал медленно повернулся к Искателю. -- Дальше. Тот растерянно мигнул. -- "Правь по своему выбору". Это конец. -- Должно быть что-то еще. -- Нет, Магистр Рал. "Правь по своему выбору. " Это конец, последние слова. Рал схватил Ричарда за горло. -- Ты выучил ее всю? Всю Книгу? -- Да, магистр Рал. Магистр Рал побагровел. -- Ты лжешь! Шкатулка с двумя тенями несет смерть проигравшему! Я предупреждал тебя, что по крайней мере это мне известно! -- Я не лгу. Каждое слово, произнесенное мною, -- правда. До последней буквы! Даркен Рал разжал руки. -- Я не верю тебе. -- Он кинул взгляд на Майкла. -- Перережь ей горло! Ричард упал на колени. -- Пожалуйста! Ты обещал! Ты сказал: если я сделаю, как ты велишь, ты не причинишь ей вреда! Пожалуйста! Я сказал правду! Не сводя испытующего взора с лица Искателя, Рал остановил Майкла небрежным взмахом руки. -- Я тебе не верю. Если ты немедленно не скажешь все как есть, я убью твою госпожу. -- Нет! -- испуганно вскричал Ричард. -- Я сказал правду! Я не могу ничего изменить, это будет обман! -- Последний шанс, Ричард. Выбирай: или ты скажешь правду, или она умрет. -- Я не могу больше ничего сказать, -- рыдал Искатель. -- Это будет ложью! Клянусь, Магистр Рал, я говорил правду и только правду! Зедд поднялся на ноги. Он медленно оторвал взгляд от стального клинка, приставленного к горлу Кэлен, от широко раскрытых зеленых глаз Матери-Исповедницы и посмотрел на Даркена Рала. Очевидно, тот почерпнул какие-то обрывочные сведения из другого источника тайных знаний. Сведения, противоречившие тому, о чем говорилось в Книге Сочтенных Теней. С подобными несовпадениями рано или поздно приходилось сталкиваться любому волшебнику, и того, кто познал искусство магии, этим не удивишь. Согласно неписаному закону, предпочтение в таких случаях оказывалось Книге, посвященной данному вопросу. Попытки поступить иначе всегда влекли за собой роковой исход. В душе Зедда пробудилась безумная надежда. Что, если Рал не осведомлен на этот счет, и невежество погубит его? На лице Даркена Рала снова появилась улыбка. Он лизнул кончики пальцев и провел ими по бровям. -- Ладно, Ричард. Довольно. Я просто должен был убедиться, что ты не солгал. -- Нет, Магистр Рал! Клянусь жизнью госпожи Кэлен, каждое сказанное мной слово -- правда. Даркен Рал кивнул и сделал знак Майклу. Тот послушно опустил нож. Кэлен бессильно закрыла глаза. По щекам ее бежали слезы. Рал повернулся к шкатулкам и вздохнул, глубоко и удовлетворенно. -- Наконец-то, -- прошептал он. -- Магия Одена -- моя. Зедд не мог ничего разглядеть за спиной Рала, но знал, что тот поднял крышку на средней шкатулке. Старый Волшебник мог судить об этом по заигравшим вокруг ярким бликам. Золотистый свет, казавшийся густым и неимоверно тяжелым, нехотя поднялся из шкатулки, завис над Магистром Ралом и окутал его золотым сиянием. Рал повернулся. На лице его играла блаженная улыбка. Даркен Рал слегка приподнялся над землей, распростер руки и величаво поплыл к центру песчаного круга. Мерцающее облако следовало за ним, повторяя каждое движение нового властелина мира. Когда Рал остановился, облако стало медленно вращаться вокруг него. -- Благодарю тебя, сын мой, -- торжественно произнес Даркен Рал, обращаясь к Искателю. -- Благодарю за то, что вернулся и помог Отцу Ралу. Ты получишь награду: я умею держать слово. Сегодня, сынок, ты вручил мне ключи от мира. Отныне он мой. Я чувствую эту власть всем своим существом. О Ричард, ты и представить себе не можешь, насколько это чудесно. Искатель никак не отреагировал на благодарственную речь Отца Рала. Взгляд его казался пустым и бессмысленным. Зедд опустился на землю. Все кончено. Неужели Ричард не понимает, что натворил? Как мог Искатель Истины отдать магию Одена Даркену Ралу? Позволить ему править миром? А вот как: Ричарда коснулась Исповедница. Тут нет его вины. Он утратил волю, а Кэлен была лишена возможности приказать ему. Злость прошла. Старый Волшебник простил Ричарда. Если бы у Зедда сохранилась магическая сила, он, не колеблясь, вдохнул бы свою жизнь в волшебный огонь. Но здесь, во владениях Даркена Рала, Волшебник был беспомощен. На него навалилась безмерная усталость. Сейчас, как никогда прежде, Зедд чувствовал себя немощным и старым. Он знал, что уже не успеет состариться больше. Но не из-за себя горевал Волшебник. Душа его болела за всех невинных. Омытый золотым сиянием, Рал плавно поднялся еще на несколько футов. По лицу его блуждала счастливая улыбка, в глазах светилось торжество. Он в экстазе опустил веки и запрокинул голову. Искрящееся золотое облако медленно вращалось вокруг властелина мира. Между тем магический песок менял окраску. Сделавшись золотистым, он продолжал темнеть, пока не обрел цвет жженого сахара. Сияние, окружавшее Даркена Рала, приняло янтарный оттенок. Рал открыл глаза. Улыбка его увяла. Песок покрылся черной рябью. Земля задрожала. Искатель с победоносным видом направился к Мечу Истины. Он прошел несколько шагов и подобрал волшебное оружие. Таившийся в клинке гнев магии мощным потоком устремился ему в жилы, зажегся в глазах. Зедд поднялся. Облако, окутавшее Рала, стало безобразно коричневым. Голубые глаза Магистра изумленно раскрылись. Из недр земли донесся глухой рев. Черная гладь магического песка раскололась, из нее вырвались длинные языки фиолетового пламени, которые тут же потянулись к проигравшему. Рал вскрикнул и отчаянно забился, пытаясь вырваться из пут. Ричард застыл на месте, не в силах оторвать глаз от этого зрелища. Грудь его тяжело вздымалась. Невидимые стены, так долго окружавшие Зедда, рухнули в одночасье. Рука Чейза упала на рукоять боевого меча. Выхватив оружие, страж границы кинулся к Кэлен. Навстречу выступили охранники. Майкл побледнел. Ничего не понимая, он уставился на Чейза. Тот в мгновение ока заколол одного из охранников. Кэлен локтем со всей силы ударила Майкла поддых и вырвала у него кинжал. Оставшись без оружия, Майкл безумным взором обвел Сад Жизни, выискивая пути к отступлению. Недолго думая он помчался вниз по дорожке и скрылся за деревьями. Чейз налетел на второго стражника. Оба покатились по земле, хрипя от напряжения и ярости. Каждый стремился подмять под себя противника. Раздался предсмертный вопль. Чейз, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги и стряхнул с себя грязь. Бросив взгляд на Даркена Рала, страж границы пустился вдогонку за Майклом. Зедд уловил краем глаза промелькнувшее среди листвы белое платье Кэлен и приметил, в какую сторону убежала Исповедница. Старый Волшебник, как зачарованный, стоял рядом с Ричардом. Его взгляд был прикован к Даркену Ралу, рвавшемуся из тисков магии Одена. Холодное фиолетовое пламя крепко держало проигравшего над черной бездной. -- Ричард! -- истошно возопил Рал. -- Ричард, сынок, что ты наделал? Искатель шагнул к песчаному кругу. -- Ничего, Магистр Рал, -- ответил он с самым невинным видом, -- всего лишь сказал тебе то, что ты сам хотел услышать. -- Но это была правда? Ты не переврал ни единого слова? Ричард кивнул. -- Нет. Все, что я сказал, записано в Книге Сочтенных Теней. Все, до единого слова. Просто я выпустил большую часть последнего абзаца. "Будь осторожен. Действие шкатулок изменчиво. Оно зависит от намерения. Если желаешь сделаться властелином мира, дабы помогать другим, переставь шкатулку вправо. Если хочешь покорить всех своей воле, переставь шкатулку влево. Правь по своему выбору". Твои сведения были верными, шкатулка с двумя тенями принесла тебе смерть. -- Но ты должен был сказать мне все! Тебя же коснулась Исповедница! Ричард улыбнулся. -- В самом деле? Первое Правило Волшебника! Первое и самое главное. Тебе следовало бы получше защититься от него. Такова цена самонадеянности. Я признал свою уязвимость, ты -- нет. Мне не понравился предложенный тобою выбор. А поскольку, следуя твоим правилам, я победить не мог, пришлось подумать и изобрести парочку новых. В Книге сказано, что убедиться в подлинности переданного знания ты можешь лишь с помощью Исповедницы. Тебе только казалось, что ты выполнил это условие. Первое Правило Волшебника! Ты поверил потому, что хотел поверить. Я побил тебя. -- Этого не может быть! Да это попросту невозможно! Каким образом тебе удалось найти средство? -- Ты сам учил: все на свете, в том числе и магия, имеет оборотную сторону. "В мире нет ничего, -- сказал ты, -- что не имело бы оборотной стороны... Постарайся обрести полноту восприятия". -- Ричард медленно покачал головой. -- Не следовало тебе учить меня чему-то, если ты не хотел, чтобы я это знал. Ну а коли ты передал мне знание, я волен использовать его, как пожелаю. Спасибо, Отец Рал, что научил меня самому главному -- как стать возлюбленным Кэлен. Лицо Даркена Рала исказилось от боли. Он смеялся и плакал. Ричард оглянулся. -- Где Кэлен? -- Я видел, как она направилась вон в ту сторону, -- ответил Зедд, указывая длинным костлявым пальцем. Ричард вложил меч в ножны и бросил взгляд на Даркена Рала, продолжавшего отчаянную борьбу с фиолетовым пламенем. -- Прощай, Отец Рал. Мне нет нужды смотреть на твою агонию. Уверен, ты умрешь и так. -- Ричард! -- завопил Рал вслед Искателю. -- Ричард! Старый Волшебник один остался с Даркеном Ралом. Он смотрел, как прозрачные пальцы дыма обвивают белые одежды, накрепко связывая неудавшегося властелина мира. Зедд шагнул вперед. Голубые глаза переметнулись на старика. -- Ты победил меня, Зеддикус Зул Зорандер. Но победа твоя не окончательна. -- Самонадеян до последнего вздоха? Рал улыбнулся. -- Скажи мне, кто он? -- Искатель, -- ответил Зедд, недоуменно пожав плечами. Даркен Рал, превозмогая боль, хрипло засмеялся. -- Он ведь твой сын? Ну что ж, по крайней мере меня победил рожденный с даром. Я знаю, ты его отец. Зедд отрицательно покачал головой, его рот скривился в печальной улыбке. -- Он мой внук. -- Ты лжешь! Для чего же тебе потребовалось набрасывать на него сеть, скрывающую имя отца? -- Я окутал Ричарда сетью лишь потому, что хотел скрыть от него имя голубоглазого подонка, изнасиловавшего его мать и подарившего ему жизнь. Брови Даркена Рала взметнулись вверх. -- Твою дочь убил квод! Отец говорил мне! -- Всего лишь маленький трюк. Я должен был оградить ее от опасности. Зедд помрачнел. -- Ты даже не знал, кто она такая, но все равно надругался над ней. И, сам того не желая, даровал ей счастье. Ты оставил ей Ричарда. -- Я его отец? -- в ужасе прошептал Рал. -- Да. Когда ты изнасиловал мою дочь, я понял, что не смогу наказать тебя. Я хотел только одного: защитить и утешить ее. Мы перебрались в Вестландию. Там моя дочь встретила молодого вдовца, на руках которого после смерти жены остался сынишка. Джордж Сайфер был хорошим, добрым человеком. Я гордился тем, что у меня такой зять. Джордж знал правду, но это не мешало ему любить Ричарда, как родного сына. Но о том, кто я такой, он даже не догадывался. Это было надежно скрыто с помощью чар. Я мог бы возненавидеть Ричарда за то, что он твой сын. Но разве этот малыш был виновен в преступлениях своего отца? Я полюбил его таким, каков он есть. Ты не находишь, что он настоящий мужчина? Тебя победил тот самый наследник, о котором ты так мечтал. Наследник, рожденный с даром. Это редкость. Ричард Сайфер -- истинный Искатель. Кровь Ралов смешалась в его жилах с кровью Зорандеров. Вспыльчивость и склонность к насилию уравновешены в нем способностью к любви, пониманию и прощению. Вокруг Даркена Рала мелькали черные тени магии Одена. Корчась от боли, он становился все прозрачнее и прозрачнее. Как дым. -- Подумать только, Дом Ралов породнился с Домом Зорандеров! А все-таки он мой наследник. Значит, в каком-то смысле, я победил, прохрипел Даркен Рал. Зедд отрицательно покачал главой. -- Ты проиграл. Проиграл по всем статьям. Свет и тьма смешались и закружились в ревущем вихре. Земля содрогнулась. Черный, как деготь, магический песок, втянуло в водоворот, вращавшийся над бездной. Звуки мира живых и царства мертвых слились в единый ужасающий вой. До Зедда донесся гулкий, пустой голос Даркена Рала. -- Читай пророчества, старик. Из них ты узнаешь, что для меня еще не все потеряно. Я -- _п_о_с_р_е_д_н_и_к_. Ослепительно яркая вспышка на мгновение ослепила Зедда. Волшебник прикрыл глаза рукой. Сноп раскаленных добела лучей пронзил стеклянную крышу и выстрелил в небо. Второй пучок упал в черные глубины. Раздался пронзительный визг. От невыносимого жара задрожал воздух. Сад Жизни озарился мертвенно белым сиянием. Наступила тишина. Зедд осторожно открыл глаза. Магический песок исчез. Там, где только что была бездонная воронка, остался ровный круг голой земли. Пролом между двумя мирами закрылся. По крайней мере Зедд хотел надеяться, что это действительно так. Волшебник ощутил, как в него вновь вливается сила. Хозяин Дворца пропал, и защищавшая его магическая фигура утратила свое значение. Зедд встал перед алтарем, воздел руки к небесам и закрыл глаза. -- Я снимаю все заклятия. Отныне я -- тот, кем был прежде, Зеддикус Зул Зорандер, Волшебник первого ранга. Пусть все вновь узнают об этом. И обо всем остальном тоже. Народ Д'Хары был связан с Домом Ралов давними узами, выкованными магией тех, кто правил страной. Цепь намертво приковала народ Д'Хары к Дому Ралов и Дом Ралов -- к людям этой страны. Теперь, когда заклятие исчезло, многие почувствуют эту связь и поймут, что Ричард -- новый Магистр Рал. Придется Зедду рассказать Искателю, кто его настоящий отец. Только не сегодня. Сначала он подыщет слова. Ему многое придется рассказать, но не сегодня. Ричард нашел Кэлен на пустынной площадке для посвящений. Девушка стояла на коленях у края бассейна. Вокруг шеи у нее все еще висела сдвинутая с лица повязка. Опущенные плечи содрогались от рыданий. Длинные волосы волнами струились по спине. Кэлен подалась вперед, крепко сжала обеими руками кинжал и приставила острие к груди. Ричард подошел к ней и остановился, коснувшись складок блестящего белого платья. -- Не делай этого, -- прошептал он. -- Я должна. Я люблю тебя, милый, -- простонала Кэлен. -- О духи! Я коснулась тебя властью Исповедницы! Лучше умереть, чем быть твоей госпожой. Ценой моей смерти ты обретешь свободу. Иного пути нет. -- Девушка вновь зашлась в рыданиях. -- Поцелуй меня на прощание и уходи. Не хочу, чтобы ты при этом присутствовал. -- Нет. Исповедница вскинула на него глаза. -- Что ты сказал? -- недоверчиво переспросила она. Ричард упер руки в бока. -- Я сказал: "Нет". Никаких поцелуев. Ты только посмотри на себя! И с чего это тебе взбрело в голову разукрасить лицо этими дурацкими молниями? Да я чуть со страху не умер, когда тебя увидел! Пока ты так размалевана, о поцелуях не может быть и речи. Кэлен ошарашенно воззрилась на Искателя. -- Я же коснулась тебя своей властью! Ты не можешь мне ни в чем отказать. Ричард подсел поближе к Исповеднице и деловито развязал болтавшийся у нее вокруг шеи кляп. -- Значит, так. Ты велела мне поцеловать тебя, -- он смочил тряпку в воде, -- а я сказал, что не стану этого делать, поскольку твой боевой раскрас наводит на меня ужас. -- Ричард осторожно протер лицо Кэлен. По-моему, единственное верное решение -- смыть эти штуковины. Кэлен не сопротивлялась. Закончив свой труд, Ричард отшвырнул кляп. Он заглянул в широко распахнутые зеленые глаза, встал перед Исповедницей на колени и нежно привлек ее к себе. -- Ричард, я обратила против тебя магическую силу. Я чувствовала это. Я слышала это. Я видела это. А ты остался прежним. Так не бывает! Объясни мне, почему магия не поработила тебя? -- Потому, что я был защищен. -- Защищен? Чем? -- Любовью. Я понял, что люблю тебя больше жизни. Что готов принять все, даже жалкую участь раба, только бы никогда с тобой не расставаться. Я хотел одного -- посвятить тебе свою жизнь, и во имя любви готов был пожертвовать всем. И вот, осознав, как сильно я люблю тебя, как жажду, несмотря ни на что, принадлежать тебе, я понял: магия против меня бессильна. Что может изменить какое-то прикосновение, если я и без того предан тебе? Меня коснулась твоя любовь, в ней я обрел защиту. Я верил всем сердцем: ты чувствуешь то же самое. У меня не было страха. Усомнись я хотя бы на мгновение, магия тут же отыскала бы трещину и завладела мной. Но я забыл, что такое страх. Я люблю тебя! И любовь моя цельна и безупречна. Она защитила меня от магии. Кэлен одарила его своей особой улыбкой. -- Правда? Совсем никаких сомнений? Ричард улыбнулся в ответ. -- Ну, если совсем честно, то, увидевши тебя в боевом раскрасе, я порядком струсил. Я не знал, что могут означать эти жуткие молнии, а потому схватился за меч. Убивать я тебя, разумеется, не хотел. Мне просто надо было выиграть время, чтобы подумать. Но я понял, что это неважно. Ты -- прежняя Кэлен, и я люблю тебя, как и раньше. Остальное не имеет значения. Больше всего на свете я хотел, чтобы ты коснулась меня. Ведь тогда бы я смог доказать тебе мою безмерную преданность и любовь. Ну а потом мне пришлось устроить спектакль с рыданиями и заламыванием рук. Извини, но иначе бы нам не удалось остановить Рала. -- Этот "боевой раскрас" означает, что я тоже пожертвовала всем ради тебя, -- прошептала Кэлен, обнимая Искателя. Они стояли на коленях, тесно прижавшись друг к другу, и Ричард целовал ее наяву так, как уже делал это тысячи раз в своих снах и грезах. Ричард целовал возлюбленную до тех пор, пока у него не закружилась голова, а потом целовал еще и еще, не обращая никакого внимания на изумленные взгляды случайных прохожих. В объятиях Кэлен Ричард потерял всякое представление о времени. Наконец, вспомнив о старом Волшебнике, он встал с каменных плит и помог подняться Кэлен. Ричард нежно обнял девушку за талию, та склонила голову ему на плечо, и они побрели в Сад Жизни. Они остановились перед резными дверьми, поцеловались еще раз и вошли в сад. Зедд стоял перед алтарем, задумчиво поглаживая подбородок. Кэлен упала перед Волшебником на колени и прижалась щекой к его руке. -- Зедд, он любит меня! Он сумел победить магию! Зедд, он отыскал способ! -- Долго же он провозился с этой задачкой, -- проворчал старик. Кэлен поднялась с земли. -- Ты что, знал, как это сделать? Ее вопрос возмутил Зедда. -- Конечно, знал. Я -- Волшебник первого ранга. -- И ты ничего не сказал нам? Зедд улыбнулся. -- Скажи я вам хоть слово, и фокус бы не получился. В любом знании всегда скрыто зерно сомнения. А где сомнение -- там неудача. Чтобы спастись от магии Исповедницы, необходимо полностью отказаться от своей воли. Поставить на карту все. Ричард должен был пойти на это сам -- добровольно, бескорыстно и безоглядно, иначе бы у него ничего не получилось. -- Похоже, тебе известно многое. -- Кэлен озадаченно нахмурилась. -- Но мне еще ни разу не доводилось слышать историй, подобных нашей. Скажи, такое уже бывало? Зедд потер подбородок и устремил взор куда-то вдаль. -- Ну, насколько мне известно, до вас такое произошло лишь однажды. Он сурово посмотрел на влюбленных. -- Но вы должны пообещать, что никому ничего не расскажете. Очень больно и тяжело молчать, когда на твоих глазах страдают люди. Я сам долго выступал в этой роли, не имея возможности помочь вам. Запомните самое главное: если хоть один человек услышит от вас, как все было на самом деле, тайна перестанет быть тайной. И тогда у тех, кто еще не родился, не останется ни единого шанса. Ни единого! Такова насмешка магии: тот, кто не готов принять поражение, никогда не достигнет успеха. Отныне на ваши плечи ложится тяжкий груз. Вы не сможете помочь советом никому из ныне живущих. Но своим молчанием вы сохраните надежду для будущего. -- Обещаю, -- тихо сказала Кэлен. -- Обещаю, -- повторил Ричард. -- Да, Зедд, а что у нас с Даркеном Ралом? Все кончено? Он уже мертв? Зедд как-то странно взглянул на Искателя. -- Даркен Рал мертв, -- ответил Волшебник и крепко сжал костлявыми пальцами плечо своего воспитанника. -- Ты все сделал правильно, Ричард. Никогда не видел такого представления. Я чуть с ума не сошел от ужаса. Ричард не смог сдержать самодовольной улыбки. -- Ничего особенного. Так, маленький трюк. Взлохмаченная седая шевелюра придавала Волшебнику диковатый вид. -- Больше, чем трюк, мой мальчик. И куда больше, чем маленький. Послышались шаги. Обернувшись, Искатель увидел Чейза, который тащил за шиворот упиравшегося Майкла. Судя по обтрепанному костюму Первого Советника, можно было предположить, что ему досталось, и досталось основательно. Чейз подтолкнул пленника вперед и заставил встать перед Ричардом. Увидев брата, Ричард нахмурился. Майкл вскинул голову и с вызовом посмотрел на Искателя. -- Не стоит так обращаться со мной, братишка. -- Тон его, как всегда, был снисходительным. -- Ты сам не знаешь, во что ввязался. Это дело государственной важности. Пытаясь объединить все страны, я выступал за мир и работал на благо нашего народа. Ты же навлек на соотечественников новые страдания, от которых они были бы избавлены под мудрым владычеством Даркена Рала. Ты глупец, братишка. Ричард вспомнил все испытания, выпавшие на его долю. Подумал о том, что пришлось вынести Зедду, Чейзу и Кэлен. Перед его мысленным взором прошла череда знакомых лиц. Он никогда не увидит их въяве -- все эти люди погибли от руки Даркена Рала и его приспешников. А сколько их было на самом деле? Тех, кто так и не дожил до победы? Он думал о страданиях, жестокости, зверствах. Обо всех тиранах, процветавших под властью Рала. О тех, кого ему пришлось убить в этом беспощадном сражении. Ричард почувствовал боль и горечь, вспомнив все, что он вынужден был совершить. В воздухе раздался протяжный звон -- Искатель обнажил меч. Волшебный клинок уперся в горло предателя. Майкл выпучил глаза. Ричард наклонился к брату. -- Отдай мне салют побежденного, Майкл. Майкл побагровел. -- Лучше умереть. Ричард выпрямился и понимающе кивнул. Какое-то мгновение он пристально смотрел в глаза брату, потом убрал меч. Искатель подавил гнев. Он хотел, чтобы клинок побелел в его руках, но ничего не вышло. Меч скользнул обратно в ножны. -- Рад видеть, Майкл, что хотя бы в одном мы схожи: каждый из нас готов умереть за свои убеждения. -- Ричард перевел взгляд на большой серповидный топор, притороченный к поясу стража границы. Глаза его скользнули вверх, к суровому лицу Чейза. -- Казни его, -- тихо сказал Искатель. -- Голову отдай его личной охране. Скажи, что он казнен за измену родине. По моему приказу. Вестландии придется найти нового Первого Советника. Чейз схватил Майкла за волосы. Тот с криком упал на колени, отдавая салют побежденного. -- Ричард! Прошу тебя! Я -- твой брат! Не делай этого! Останови его! Я виноват перед тобой, прости меня! Я был не прав. Пожалуйста, Ричард, прости меня! Ричард посмотрел на брата, стоявшего перед ним на коленях, и сжал в кулаке эйджил. Руку пронзила жгучая боль. Он терпел ее, вспоминая долгий путь, пройденный от затерянного в Оленьем лесу маленького домишки до Сада Жизни во дворце Рала. Яркие видения мелькали одно за другим. -- Даркен Рал рассказал тебе, что собирается со мной сделать. Ты знал. Ты знал, что должно было случиться со мной, но тебя не беспокоила моя участь. Это имело для тебя значение лишь постольку, поскольку помогало достижению собственной корыстной цели. Я прощаю тебя, Майкл. Прощаю за все, что ты со мной сделал. Майкл облегченно вздохнул. Искатель напрягся. -- Но я не вправе простить остальное. Из-за твоих мелких амбиций множество людей поплатилось жизнью. Ты будешь казнен за эти преступления. Не за те, что совершил против меня. Чейз потащил Майкла из Сада. Тот кричал и плакал. Ричард с болью смотрел ему вслед. Реакция брата вызвала у него дрожь. Зедд положил ладонь поверх сжимавшей эйджил руки Искателя. -- Отпусти это, мой мальчик. Душевная боль, захлестнувшая Ричарда, была настолько сильна, что он забыл о боли физической, причиняемой эйджилом. Ричард посмотрел на Зедда и прочел в глазах друга то, чего никогда не видел прежде: разделенное страдание. Он выпустил эйджил. Глаза Кэлен расширились. -- Ричард, ты должен это хранить? -- Пока да. Я дал обещание той, которую убил. Она помогла мне понять, как сильно я люблю тебя. Даркен Рал рассчитывал, что она меня сломает, а она научила меня тому, как победить его. Если бы я сейчас выбросил эйджил, я отрекся бы от того, что живет у меня внутри, от самого себя. Кэлен взяла его за руку. -- Я не в состоянии понять тебя, но со временем все придет. Ричард окинул взглядом Сад Жизни. Смерть Даркена Рала. Смерть отца. Правосудие свершилось. Отец... Ричард вновь ощутил боль утраты. Что ж, во всяком случае, он исполнил свой долг. Он не забыл ни единого слова Книги Тайн. Отец может покоиться с миром. Зедд оправил складки длинного балахона. -- О духи! Неужели во всем огромном доме не найдется для гостей кусочка хлеба? -- проворчал Волшебник. Ричард засмеялся, взял друзей под руки и повел в ту самую обеденную залу, куда он когда-то сопровождал Денну. Казалось, смерть хозяина не затронула привычного распорядка жизни. Обитатели Дворца как ни в чем не бывало сидели за столиками. Ричард выбрал уютное местечко в самом углу залы. К вновь пришедшим тут же подбежали слуги. На подносах аппетитно дымились чаши, наполненные острым супом, стояли блюда с рисом и овощами, черный хлеб и сыр. Удивленные, по улыбающиеся слуги еще долго продолжали носить еду к их столику, а порядком проголодавшийся Волшебник неустанно опустошал тарелку за тарелкой. Ричард надкусил ломтик сыра и, скривившись, кинул его на стол. -- Что случилось? -- поинтересовался Зедд. -- Это самый отвратительный сыр, какой мне когда-либо доводилось есть! Вкус прямо-таки тошнотворный! Зедд поднял ломтик, повертел его в руках, понюхал и рискнул попробовать. -- Самый обыкновенный сыр, мой мальчик. -- Волшебник пожал плечами. -- Прекрасно, тогда ешь его сам. Зедд не стал отказываться. Ричард и Кэлен быстро покончили с закуской и, улыбаясь, смотрели на старика. Наконец Зедд удовлетворенно отодвинул последнюю тарелку, и они отправились на прогулку по Народному Дворцу. Загудел колокол, созывающий на посвящение. Долгий перезвон, многократно отраженный эхом, заполнил собой все залы и коридоры. Обитатели Дворца поспешно устремились к площадкам и, преклонив колени, начали нараспев повторять формулу посвящения. Подобное зрелище явно не вызвало восторга у Матери-Исповедницы. Ричард подумал было, что не мешало бы отменить этот ритуал, но потом решил, что главное он уже сделал. Друзья покинули мрачные дворцовые лабиринты. Яркие лучи зимнего солнца на мгновение ослепили их. Лестница, высеченная в камне, спускалась в огромный крепостной двор. Подойдя к краю обрыва, все трое замерли. Внизу виднелось несметное количество народа. У Ричарда вырвался удивленный возглас. Двор был заполнен воинами. Тысячи солдат, шеренга за шеренгой, выстроились перед Искателем и застыли по стойке смирно. Впереди, у самого подножия лестницы, стояла личная охрана Первого Советника, носившая раньше, до вступления Майкла в должность, почетное звание Вестландской внутренней гвардии. Ветер играл желтыми знаменами. Щиты и палицы блестели на солнце. Позади гвардейцев виднелось грозное вестландское войско. А дальше -- бессчетные силы Д'Хары. Самым первым, сложив руки на груди, стоял Чейз. Страж границы, щурясь, взирал на Искателя. Рядом с Чейзом торчал врытый в землю кол с отрубленной головой Майкла. Царившая вокруг тишина потрясла Ричарда. Зедд решительно подтолкнул друга вперед. Кэлен сжала его локоть и, держась очень прямо, пошла рядом, минуя длинные пролеты и широкие лестничные площадки. Чейз смотрел прямо в глаза Искателю. Ричард заметил Рэчел. Правой рукой девочка крепко держалась за штанину Чейза, левой сжимала свою Сару. С другой стороны в куклу вцепилась ручонка Сиддина. Едва завидев Кэлен, Сиддин отпустил куклу и помчался к Исповеднице. Кэлен, смеясь, подхватила мальчонку на руки. Он улыбнулся Ричарду и возбужденно затараторил что-то на своем языке. Кэлен прижала малыша к себе, пошепталась с ним и, опустив на землю, взяла за руку. Капитан Внутренней гвардии выступил на шаг вперед. -- Искатель Ричард! Внутренняя гвардия Вестландии построена и готова принести тебе присягу верности. Командующий вестландского войска встал рядом с капитаном. -- Как и вестландское войско. -- Как и силы Д'Хары, -- эхом отозвался д'харианский полководец. Ричард онемел. В душе его поднялась волна гнева. -- Никто никому не будет присягать на верность, а уж тем более мне! Я лесной проводник и ничего больше. Зарубите это на носу. Лесной проводник! Ричард окинул взором море голов. Все взгляды были прикованы к нему. Он посмотрел на насаженную на кол окровавленную голову Майкла и на мгновение прикрыл глаза. Потом повернулся к воинам Внутренней гвардии. -- Похороните его. И голову, и тело. -- Никто не двинулся с места. Сейчас же! Гвардейцы подскочили на месте, отдали честь и поспешно бросились выполнять приказ. Ричард обратил взгляд на застывшего перед ним д'харианского полководца. -- Разошлите вестовых. Со всякой враждой покончено. Война прекращена. Проследите, чтобы вооруженные формирования были отозваны по домам, все оккупационные войска выведены. Каждый воин, совершивший преступления против мирных жителей, -- неважно, рядовой это или генерал, -- должен предстать перед судом. Если вина его будет доказана, он понесет законное наказание. Жителям Срединных Земель необходимо оказать помощь с продовольствием. Ответственность за это возлагается на войска Д'Хары. Отныне каждый имеет право разводить огонь. Если воины, с которыми вы столкнетесь, не согласятся последовать приказу, вам придется убедить их. Ричард указал на командующего вестландским войском. -- Соберите отряды и помогите им. Вместе вы будете представлять достаточно грозную силу, чтобы с вами считались. -- Офицеры недоуменно воззрились на Искателя. Он наклонился и тихо добавил: -- Кроме вас, никто не в состоянии с этим покончить. Воины прижали к груди кулаки и поклонились. Д'харианский полководец поднял глаза на Ричарда. Взгляды их встретились. -- Слушаюсь, Магистр Рал. Ричард удивленно посмотрел на офицера, но решил, что тот назвал его Магистром Ралом по старой привычке, и не стал задавать лишних вопросов. Искатель заметил стражника, стоявшего несколько поодаль. Того самого, что нес караул неделю назад, когда Ричард покидал Народный Дворец. Он тогда предложил путнику коня и предупредил его о драконе. Ричард жестом подозвал к себе стражника. Тот вышел вперед и встал навытяжку, встревоженно глядя на Искателя. -- Тут есть одна работа. -- Стражник молча ждал. -- Мне кажется, ты справишься с ней лучше остальных. Я хочу, чтобы ты собрал всех Морд-Сит. Всех до единой. -- Да, ваша милость. -- Воин побледнел. -- Все Морд-Сит будут казнены до захода солнца. -- Нет! Я не желаю, чтобы их казнили! -- Что я должен с ними сделать? -- в замешательстве спросил стражник. -- Ты должен уничтожить их эйджилы. Все! Я не хочу больше видеть ни одного эйджила. -- Ричард поднял тот, что висел у него на шее. -- Кроме этого. Затем ты найдешь для них новые платья. Их одеяния сожги. Со всеми Морд-Сит следует обращаться с добротой и уважением. Глаза стражника полезли на лоб. -- С добротой, -- пробормотал он, -- и с уважением?.. -- Да, именно это я и сказал. Им нужно подыскать какое-нибудь полезное дело. Морд-Сит должны научиться обращаться с людьми так же, как обращаются с ними: с добротой и уважением. Я не знаю, как именно ты этого добьешься, придется тебе подумать. Ты, похоже, неглупый малый. Договорились? Стражник нахмурился. -- А если они не захотят измениться? Ричард сверкнул глазами. -- Скажи всем Морд-Сит, что если они предпочтут следовать прежним путем, то в конце их будет ждать Искатель с белым Мечом Истины. Воин улыбнулся, приложил к сердцу сжатый кулак и порывисто поклонился. -- Ричард, -- окликнул Волшебник, -- эйджилы -- порождение магии, их не так-то просто уничтожить. -- Тогда помоги ему, Зедд. Помоги уничтожить эйджилы или запрятать их получше. В общем, тебе решать. Зедд улыбнулся. -- Буду рад помочь в этом деле, мой мальчик. -- Зедд заколебался, провел костлявым пальцем по подбородку и негромко спросил: -- Ричард, ты действительно думаешь, что все это сработает? Я имею в виду вывод войск и помощь вестландского войска? Ты думаешь, этого достаточно? -- Может, и нет. Но ты лучше не рассказывай никому о Первом Правиле Волшебника, пока все не вернутся по домам. А потом ты восстановишь границы, и мы опять окажемся в безопасности. И с магией будет покончено. Сверху донесся громовой рев. Ричард задрал голову и увидел Скарлет. Дракониха медленно спускалась по спирали, готовясь приземлиться у подножия лестницы. Гвардейцы, вопя и спотыкаясь, бросились врассыпную. Скарлет спланировала на каменные плиты перед Ричардом, Кэлен, Зеддом и двумя детишками. -- Ричард! Ричард! -- прокричала дракониха, прыгая с ноги на ногу. Огромные крылья дрожали от возбуждения. Красная голова метнулась к Искателю. -- Яйцо проклюнулось! Там такой прекрасный малыш! Ну совсем как ты говорил! Давай полетим в гнездо. Я хочу, чтобы ты сам полюбовался на моего дракончика! Он такой сильный! Держу пари, не пройдет и месяца, как он научится летать. -- Тут Скарлет наконец обратила внимание на гвардейцев. Она повернула голову, обводя собравшихся критическим взглядом. Затем обратилась к Ричарду: -- О духи! Опять связался с целым войском? Тебе подсобить? Как насчет драконьего пламени? -- Нет, нет, Скарлет, -- с улыбкой ответил Искатель, -- все нормально. -- Ну тогда забирайся, я отнесу тебя к малышу. Ричард обнял Кэлен за талию. -- Если ты возьмешь и Кэлен, я буду счастлив отправиться с тобой. Скарлет оглядела Исповедницу с головы до пят. -- Если она с тобой, она желанная гостья. -- Ричард, -- сказала Кэлен, -- а как быть с Сиддином? Везелэн и Савидлин с ума сходят от беспокойства. -- Зеленые глаза сделались глубокими и серьезными. Девушка приникла к Искателю и прошептала: -- И у нас осталось незаконченное дело в доме духов. Думаю, там до сих пор лежит то самое яблоко. Рука Кэлен еще крепче обвила его талию, уголки губ слегка дрогнули. Ричард узнал эту улыбку, и у него перехватило дыхание. Он с трудом оторвал глаза от возлюбленной и посмотрел на Скарлет. -- Когда Даркен Рал летал с тобой в Племя Тины, он похитил этого ребенка. Его мать тоскует, как ты тосковала о своем дракончике, и жаждет вернуть сына. Ты не отнесешь нас туда после того, как мы навестим твоего малыша? Большой глаз Скарлет уставился на Сиддина. -- Я вполне могу понять беспокойство его матери. Решено. Забирайтесь. Зедд шагнул вперед и, подперев бока, встал перед драконихой. -- И ты позволишь человеку летать на тебе? -- с сомнением спросил Волшебник. -- Ты, красный дракон? Ты отнесешь его туда, куда он пожелает отправиться? Скарлет пыхнула на Волшебника дымом, вынудив его отступить на шаг. -- Человеку -- нет. Но это Искатель. Для него я бы полетела куда угодно, хоть в подземный мир. Ричард, хватаясь за гребни драконихи, забрался ей на шею. Кэлен передала ему Сиддина. Искатель посадил малыша себе на колени и протянул руку Кэлен. Та устроилась позади, обхватила Ричарда руками, положила голову ему на плечо и крепко прижалась к нему. Ричард наклонился к Волшебнику. -- Береги себя, друг мой! -- Он одарил старика широкой улыбкой. Птичий Человек будет счастлив, когда узнает, что я все-таки решился взять жену из Племени Тины. Где тебя искать? Зедд поднял тощую руку и дружески хлопнул Ричарда по лодыжке. -- В Эйдиндриле. Приходи, когда будешь готов. Ричард бросил на Волшебника взгляд, исполненный решимости, и нагнулся еще ниже. -- И тогда мы поговорим. Это будет долгий разговор. -- Я надеюсь, -- улыбнулся Зедд. Ричард подмигнул Рэчел, помахал рукой Чейзу и легонько шлепнул по красной чешуйке драконихи. -- Вперед, мой друг! Скарлет с ревом выпустила столб пламени и поднялась ввысь, унося ликующего Ричарда. Зедд глядел вслед улетавшим друзьям до тех пор, пока дракон не обратился в едва заметную красную точку. Волшебник постарался унять беспокойство. Чейз погладил по головке Рэчел, потом скрестил руки на груди и, приподняв бровь, посмотрел на Волшебника. -- Для лесного проводника он отдает слишком много приказов. -- Что верно, то верно, -- рассмеялся Зедд. По каменным ступеням бежал вниз лысый коротышка, отчаянно размахивая руками. -- Волшебник Зорандер! Волшебник Зорандер! -- Он наконец добежал и остановился рядом с Зеддом, пытаясь отдышаться. -- Волшебник Зорандер! -- В чем дело? -- нахмурившись, спросил Волшебник. Человечек никак не мог восстановить дыхание. -- Волшебник Зорандер, беда! -- Что за беда? И кто вы такой? Коротышка подошел поближе и, понизив голос, начал заговорщицким тоном: -- Я старший мастер персонала склепа. У нас беда. -- Глазки-бусинки заметались по сторонам. -- Беда в склепе. -- В каком еще склепе? Глаза человечка выкатились от удивления. -- В склепе Паниза Рала, деда Магистра Рала, конечно же. -- Так что за беда, в конце концов? Старший мастер лихорадочно приложил пальцы к губам. -- Сам я не видел, Волшебник Зорандер, но мои люди никогда бы не стали лгать. Никогда. Они все мне рассказали, и они не лгут. -- Да о чем ты?! -- взревел Зедд. -- Какая беда? Глазки человечка снова забегали, голос снизился до шепота: -- Стены, Волшебник Зорандер, стены. Зедд стиснул зубы. -- Что со стенами? Старший мастер возвел очи на Волшебника, губы его задрожали. -- Они тают. Волшебник Зорандер. Стены склепа тают. Зедд расправил плечи и в остервенении посмотрел на человечка. -- О духи! У вас есть белый камень из карьера пророков? -- Конечно! -- Коротышка подобострастно закивал. Зедд порылся в кармане балахона и извлек оттуда небольшой кисет. -- Заткните вход в склеп белым камнем из карьера пророков. -- Заткнуть наглухо? -- ахнул старший мастер. -- Да, наглухо. Иначе растает весь Народный Дворец. -- Он вручил испуганному человечку кисет. -- Смешайте с известковым раствором магическую пыль. Необходимо закончить все до захода солнца, понятно? Наглухо заткните и замажьте вход, прежде чем солнце сядет. Старший мастер выхватил мешочек и побежал вверх, переваливаясь на коротких ногах. Навстречу уже спускался другой человек, ростом повыше. Он прятал руки в широкие рукава белой, отороченной золотом одежды. Чейз требовательно посмотрел на Зедда, ткнув указательным пальцем в костлявую грудь Волшебника. -- Паниз Рал -- дед Магистра Рала? Зедд деликатно откашлялся. -- Да... Ну, об этом попозже. -- Волшебник Зорандер, -- обратился подошедший к Зедду, -- где Магистр Рал? Поблизости? Мне необходимо кое-что обсудить с ним. Зедд запрокинул голову и посмотрел на исчезавшего в небе дракона. -- Магистр Рал отлучился на время. -- Но он вернется? -- Да. -- Зедд перевел взгляд на собеседника. Тот молча ждал продолжения. -- Он вернется. Но пока вам придется управляться самим. Незнакомец пожал плечами. -- В Народном Дворце привыкли ждать, пока вернется хозяин. -- Он повернулся, собираясь уходить. -- Подождите! -- воскликнул Зедд. -- Я голоден. Можно где-нибудь раздобыть еды? Незнакомец с улыбкой указал рукой на Дворец. -- Конечно, Волшебник Зорандер. Позвольте мне показать вам обеденную залу. -- Чейз, ты как? Составишь мне компанию? Я собираюсь слегка перекусить перед дорогой. Страж границы посмотрел на Рэчел. -- Ну что, малышка, пообедаем? -- Девочка радостно закивала. -- Ладно, Зедд. А куда это ты собрался? Волшебник оправил балахон. -- Повидать Эди. -- Немного отдохнуть и расслабиться? -- ехидно поинтересовался Чейз. Зедд не смог сдержать улыбки. -- Это тоже. И еще я должен взять ее в Эйдиндрил, в замок Волшебника. Нам многое предстоит прочесть. -- А почему ты хочешь взять Эди в Эйдиндрил, в замок Волшебника? Зедд бросил затравленный взгляд на стража границы. -- Потому, что она -- единственная из живущих, кому известны тайны подземного мира.

все книги автора