Эрик Фрэнк Рассел. Зловещий барьер.
ГЛАВА 14
Ослабив на голове повязку, Грэхем взглянул на видневшуюся вдали громаду
Манхэттенекого банка и повернулся к спутникам.
- Как нам удалось выбраться из этого ада? Что там случилось?
- Мы с напарником расправились с пятеркой, болтавшейся в вестибюле, -
ответил Воль, потирая ушибленное колено, и поморщился от боли. - Потом
услышали кавардак, который начался наверху, когда шестеро наших поспешили
тебе на выручку - по лифтовой шахте доносился грохот. Вскоре двое выскочили
оттуда, как черти из пекла, и приволокли тебя на себе. Ты совсем вырубился,
и видок у тебя был, прямо скажем, бледный! - Он снова погладил колено и
тихонько выругался. - Твои носильщики сказали, что ускользнули прямо из-под
носа у витонов.
- А где Хетти?
- Она там, - Воль протянул ему полевой бинокль. - Отправилась следом за
Мейо.
- Что, выбросилась из окна? - увидев утвердительный кивок Воля, Грэхем
погрузился в раздумье.
Так, значит, ее несчастный, исковерканный ум обременяла тройная задача.
Выполнив свой долг, она должна была покончить с собой.
Он печально взглянул на кучку тряпья, застывшую на тротуаре. Скоро ее
подберут и устроят подобающие проводы. А пока им повезло: они успели смыться
быстро и как раз вовремя: теперь их снова невозможно отличить в миллионной
толпе усталых, прячущихся по углам нью-йоркцев.
Только по чистой случайности или с помощью какого-нибудь витонского
прихвостня их удастся опознать - с таким же успехом можно искать пчелу в
густом рое. Хорошее сравнение - восстание пчел. Та же неприметность защитила
бы от хозяина-человека нескольких сметливых насекомых, вздумай они изобрести
способ заменить муравьиную кислоту смертоносным ядом паука-каракурта. Если
бы дошло до этого, от меда таких пчелок хозяину не поздоровилось бы.
- Так ты говоришь, что меня вынесли двое? Только двое? - Его
вопросительный взгляд упал на четверку растерзанных офицеров, стоящих
поодаль; двое из них неловко переминались с ноги на ногу. - А где еще
четверо - убиты?
- Двое остались там. - Один из беспокойной пары махнул рукой в сторону
Манхэттенского банка. - Бэтхерет и Крэйг задержались.
- Почему?
- Большинство придурков разбежались, были ранены или убиты, но им на
смену пришли витоны. Они как раз появились наверху, когда мы внизу пытались
вас вынести. Вот Бэтхерст с Крэйгом и вернулись, ну и... - Он замолчал.
- Они заманили их в ловушку, зная, что из нее нет выхода? - подсказал
Грэхем.
Собеседник молча кивнул.
Итак, двое остались, чтобы отвлечь по-прежнему непобедимого и к тому же
разгоряченного схваткой врага, остались, чтобы беспомощно метаться и кричать
и с криком умереть - или тоже превратиться в придурков. Они устремились
наверх, зная, что спасения нет, но зная еще и то, что к тому времени, когда
их схватят и высосут их непокорный разум, остальные затеряются в людской
толпе и будут в безопасности.
Ради них эти двое пожертвовали жизнью. Грэхем молчал: сейчас любые
слова прозвучали бы фальшиво; он знал, что никто не ждет и не требует от
него никаких слов. Оперативники просто исполнили свой долг - так, как они
его ощущали, в соответствии с традицией Разведывательной службы - вот и все.
Погладив пульсируюшую левую руку, он приподнял тонкую повязку.
Пустяковая царапина.
- Пусть это послужит тебе уроком, - сказал Воль, - не лезь туда, куда
даже ангелы побоялись бы ступить. Что ты получил - сплошное несчастье!
- Надеюсь, что получил пропуск в рай, - отрезал Греем и, не обращая
внимания на озадаченный вид приятеля, повернулся к четверке оперативников. -
Вы двое, - сказал он, обращаясь к одной паре, - поспешите в Йонкерс. Прямо
туда вам не попасть - по пути сильная радиация. Скорее всего, придется
добираться кружным путем. Но попасть туда вы должны любой ценой.
- Будьте спокойны, мы не подведем, - заверил его один из двоих.
- Вот и отлично. Передайте Стиву Кенигу, чтобы он срочно занялся волной
ноль целых пять десятых сантиметра - это горячая новость. Вам лучше
разделиться и, если получится, выбрать разные пути: тогда шансы на успех
возрастут вдвое. Запомните: пять десятых сантиметра. Это все, что нужно
знать Кенигу. - Он обратился ко второй паре: - Компания Маркони расположила
свой завод в подземном городе близ Куинса. Они там химичат на свой страх и
риск, не ожидая указаний из Вашингтона, но моя информация может им
пригодиться. Так что скорее в путь и скажите Дикону: у нас есть все
основания считать, что длина волны пять десятых сантиметра - как раз то, что
надо.
- Будет сделано, мистер Грэхем, - ответил один из них.
Под конец он сказал всей четверке:
- Еще передайте: если кто-нибудь из них добьется успеха, пусть не
зевают, если не хотят остаться не у дел. Первая же установка, которую они
соберут, должна быть направлена на защиту их лаборатории и станций,
снабжающих их энергией. Только тогда - и никак не раньше! - они могут
выполнять правительственный заказ. Скажите, чтобы не поддавались никаким
начальственным паникерам, кока не обеспечат защиту своих установок и
электростанций. Ясно?
- Так точно, мистер Грэхем. - Быстро и осторожно они вышли.
На лице у Грэхема застыла решимость.
- Если нам удастся получить эффективное оружие, нельзя допустить, чтобы
его уничтожили на корню, - сказал он Волю.
- Вполне логично, - согласился тот, вскидывая на приятеля
вопросительный взгляд. - Ты никак что-то придумал, Билл?
- Да, я узнал у Хетти одну конкретную деталь, на поиск которой был
запрограммирован ее разум. Не сомневаюсь, что витоны собирались вырвать у
нее эти сведения, как только она их получит, и немедленно принять
соответствующие меры. - Он достал из кармана изодранного пиджака пустую
фляжку, хмуро повертел в руках и отбросил. - Хетти должна была по
возможности выяснить местоположение любой группы, экспериментирующей с
волной пять десятых сантиметра или около того. Если бы ей удалось это
узнать, их бы немедленно разгромили. А заодно, возможно, разгромили бы и
другие группы - только для того, чтобы нас запутать. У нас не осталось бы
никакого ключа к нужной длине волны, а они накрыли бы ту, которая для них
опасна.
- Вот дьявол! - В голосе Воля прозвучал восторг, смешанный с
изумлением. - За этим ты туда и сунулся? Похоже, сами витоны открыли тебе
свой секрет!
- Они и открыли, - коротко ответил Грэхем. - Устами своего пособника.
Очень любезно с их стороны, чтоб им ни дна ни покрышки! - Он взглянул на
часы. - Теперь отсчет пойдет с этих секунд. Еще несколько часов - и мы
должны получить долгожданный ответ. Поляризация - порядочная канитель ведь
мы имеем дело не с обычным светом, а с короткими волнами.
- Ничего, - успокоил его Воль - Пока ты прекрасно справляешься.
- Я? Ты хочешь сказать: мы!
- Я хочу сказать: именно ты, - настаивал Воль. - Ты прекрасно
справляешься. Все будет в порядке. Не зря говорят: у каждой тучки -
серебряная изнанка.
- Поскорее бы увидеть это серебро, иначе будет слишком.. - Он замолчал,
потер саднящую руку и взвлянул на друга. - Мне припомнилось что-то о
фотонах, которые, отражаясь от полированного серебра, изменяют траекторию с
двойной восьмерки на чистую спираль.
- Ну и что из этого? Я, например, тоже покручиваю по спирали кружку,
когда в нее налито пиво.
- Серебро - это мысль! - продолжал Грэхем, не обращая внимания на шутку
приятеля. - Главная проблема - добиться преломления, а не отражения, и
серебро тут - как раз то, что надо. Есть хороший шанс, что такая оборотная
волна может пойти по спирали, если удастся отразить луч от серебряной
пластины, и особенно, если использовать электромагнитный ускоритель
Бергстрома, чтобы придать серебру необходимую твердость и прочность, тем
самым исключив поглощение.
- Ну, ты даешь! - Воль смущенно улыбнулся. - Наверняка получится так,
как ты сказал. Я вижу все так ясно, что мог бы увидеть и через месяц в
тюремной камере, да еще с заткнутыми ушами!
- Один счастливый шанс из тысячи! - бормотал Грэхем. - Стоит
попробовать, если Лори не изобрел ничего лучшего. - Кончив нянчиться со
своей раной, он внезапно оживился: - Шевелись, Арт, - мы возвращаемся к
Лори.
Сотня квалифицированных рабочих трудилась в поте лица в огромном цехе
Фарадеевской компании. Их откомандировали местные радиотехнические и
приборостроительные заводы. Каждый рабочий настолько хорошо знал свое дело,
что Лори со своей немногочисленной командой мог без помех сосредоточиться на
особой задаче, стоящей перед ними.
В результате многочасовой безостановочной работы на свет появился
компактный, но сложный аппарат, который, сверкая металлом и стеклом, стоял
посреди захламленного помещения. В центре агрегата поблескивали длинные
узкие трубки; из ажурных конструкций, установленных на поворотном круге,
выдавались цилиндрические экраны, ниже виднелась дюжина колес. С сиденья
оператора, смонтированного перед небольшой панелью управления, можно было с
помощью электрического привода перемещать и поворачивать всю установку на
манер подъемного крана; ток к ней подавался по кабелям, которые выходили из
конечных разъемов и змеились по полу к генераторам.
Вот один из рабочих, склонившись над идеально гладким пералуминовым
диском, покрывает его тонким слоем серебра. Электрическая дуга разбрызгивает
дождь мельчайших капель. Другой, рядом с ним, наносит на диск пленку
гранулированного серебра, подавая его в пламя экзоацетиленовой горелки,
которое напыляет серебряное покрытие на раскаленную поверхность. Любой метод
годится - был бы человек, способный выполнять работу с ювелирной точностью.
Еще один рабочий доводит уже напыленный диск на реквизированном где-то
полировальном круге, то и дело проверяя результат микрометром. Позади него
один из помощников Лори заканчивает сборку полусферической решетчатой
антенны. Двое ученых суетятся вокруг громоздкой цилиндрической трубы; один
прилаживает к ее верху рамочные прицелы, передний и задний, другой выполняет
тончайшую регулировку сложного ускорителя.
Оставалось всего два часа!
Вошел Грэхем, в руках у него была старомодная печатная газета. Поставив
ногу на поворотный стол агрегата, он стал просматривать первую страницу.
Айова на пороге битвы за Омаху. Бронетанковые войска азиатов вошли в
Люксембург. Мадрид уничтожен ядерным взрывом. Скандинавия - наш последний
оплот; Новые ядерные ракеты обрушились на Британию. Мрак, сплошной мрак.
Когда к нему подошел Лори, он как раз переходил к боковой колонке. Падение
Франции неизбежно. Грэхем сунул газету в карман.
- Дурные новости? - спросил Лори.
- Хуже некуда. Но есть еще кое-что. Вот, получили из Филадельфии по
любительской связи. Сегодня утром почти готовый аппарат Вейтча взорвался ко
всем чертям.
- Неужели? - Лори нахмурился, так что кустистые брови сошлись к
переносице. - Значит, он был на верном пути. А если он был на верном пути,
выходит, что мы избрали неверный.
- Вовсе не обязательно. В команде у Вейтча был придурок. Мы его
предупреждали, и он сказал, что постарается запутать парня. Избавляться от
него Вейтчу не хотелось: ведь тогда пришлось бы его кем-то заменить. Уж
лучше известное зло, чем неизвестное.
- Так это сделал придурок?
- Да, и сам погиб при взрыве. Так сказать, совершил почетное харакири.
Есть двое раненых. - Грэхем задумался. - Я бы сам позвонил Вейтчу, да все их
каналы связи работают только на передачу. Он должен был намного опередить
всех: ведь к ним из Флориды перебросили тонны оборудования, оставалось его
только перемонтировать.
- Вот оно что. А еще новости есть?
- Только одна - Сангстер нашелся. Я уже беспокоился о нем. Его
обнаружили в подземной больнице. Он оказался на Уильям стрит, когда рухнул
большой кусок воздушки. Бедняге уже лучше.
Расставшись с Лори, Вилл Грэхем вышел на открытую площадку перед цехом.
Здесь, в центре расчищенного пространства, поблескивало кольцо гигантских
медных проводов, которые оставалось присоединить к батарее конденсаторов,
образующих сложную систему заземления передающей установки.
Строй голубых точек, казавшихся издали совсем крошечными, держал курс
на запад где-то над ЛонгАйлендом. При одном взгляде на них глаза у Грэхема
разгорелись. "Отличная цель, - подумал он, как всегда забывая, что сам
представляет собой еще лучшую цель - Так и напрашивается сравнение с армией
трудолюбивых пчеловодов, спешащих обыскать тысячи ульев, населенных
десятками миллионов пчел. Можно поспеть туда и сюда, и в десятки других
мест, да только везде разом не поспеешь. Вот где их слабое место!"
Он снова посмотрел на медные провода заземления. Сможет ли даже такая
мощная система принять на себя чудовищный удар мстительного врага? Он не был
уверен. Будь она и в десять раз больше, ей не удалось бы сдержать адскую
ярость, которая обрушилась на Силвер Сити.
Позади площадки, предназначенной для передатчика, виднелась огромная
яма. Ее стены, покрытые шестидюймовым слоем быстросохнущего бетона, уходили
вглубь. В центре торчал гладкий шест.
Передатчиком должен был управлять один человек. В случае успеха он
попытается уйти от неминуемой гибели, которую повлечет за собой этот успех,
соскользнув по шесту в шахту, в ее спасительную черную глубину. Конечно,
убежище примитивное, но в данных обстоятельствах ничего лучшего не
придумаешь.
Грэхем вернулся в цех и спросил у Лори:
- Сколько осталось?
- Пятнадцать минут. - Лори вытер потный нахмуренный лоб. - Еще
пятнадцать минут, и мы готовы. Если выиграем, тут же приступаем к сборке еще
десяти передатчиков. - Он махнул рукой в сторону суетящихся рабочих. - И,
если нас не прикончат, мы их слепим за какую-нибудь пару часов.
- Него подобного! - властно отрезал Грэхем тоном, не допускающим
никаких возражений - Вы сию же минуту перебросите заготовки в безопасное
место. Ведь если витоны озвереют, все здесь взлетит в воздух, так что на
случай заварушки счет отправить ваши железки подальше от греха. - Он взял
микрофон и стал торопливо отдавать распоряжения.
Через три минуты у входа развернулась колонна грузовиков. Каждый
забирал свой груз и с грохотом отъезжал. Притихшие, задумчивые рабочие тоже
уехали, оставив совершенно пустое помещение, посреди которого, поблескивая,
застыл излучатель поляризованных волн. Четверка экспериментаторов торопливо
заканчивала последние приготовления.
Облокотившись на поворотный круг, Грэхем наблюдал за ними с каким-то
отстраненным спокойствием, удивлявшим его самого: ведь время решающего
испытания стремительно приближалось. И вот после многодневной изматывающей
нервы гонки он вдруг обрел бесстрастие каменного Будды - так ощущает себя
человек, который после тягостного ожидания в приемной наконец оказался в
зубоврачебном кресле. Взгляд его задержался на одном из четверых ученых,
тщедушном коротышке с венчиком волос вокруг блестящей лысины.
Как только он закончил работу, Грэхем намеренно резко произнес:
- Мне не ясно, кого вы пытаетесь обмануть, присоединяя подающий провод
к выключателю ускорителя.
Услышав его ядовитый тон, окружающие вздрогнули. Человечек, к которому
он обратился, повернулся к Грэхему морщинистое обезьянье личико,
бессмысленно тараща бледно-голубые глаза. Выронив конец провода, он
незаметно полез в карман, как будто собираясь достать кулачки.
Грэхем уложил его на месте; мощный выстрел в упор отбросил коротышку
назад. Пока Лори с товарищами, побледнев, не сводили с него глаз, Арт Воль
как ни в чем не бывало шагнул вперед, порылся в карманах трупа и извлек
маленький яйцевидный предмет.
- Вот дьявол - бомба! Ведь эта штуковина могла запросто разнести нас на
куски!
- Ладно, проехали. Забери ее, Арт, и брось в пруд там, за цехом. - Он
обратился к Лори: - Отключите ток, Дункан, и проверьте всю цепь.
Просмотрите, все ли в порядке. Если да, пора выкатывать установку - нужно
ведь еще присоединить ее к проводам заземления.
Через минуту Лори объявил:
- Все готово! Лучше работать она не будет, даже если у нас ничего не
выйдет.
- Порядок!
Поляризатор выкатили, подключили к системе заземления. Лори с тремя
спутниками ушел, остался только Воль.
Грэхем забрался наверх и занял место за пультом. Все было под рукой -
подача тока, ускоритель, рычаги управления подъемником и поворотным кругом.
Над головой тяжело нависло хмурое небо. Высоко на юге клубился дым ракетного
залпа. Оставалось отделаться от Воля.
- Беги, Арт! - приказал он. - Витоны приближаются. - Он показал на стаю
шаров, подлетающую с северо-востока. - Мне некогда сидеть и спорить. Догоняй
Дункана и его ребят. Даю тебе полминуты, чтобы исчезнуть.
- Но ведь... - попытался возразить Воль.
- Сказано, убирайся! - свирепо рявкнул Грэхем.
Он смотрел, как Воль с несчастным видом трусит прочь, выжидая, пока тот
скроется за углом цеха. Прямо перед Грэхемом, подобно дулу гигантской пушки,
вздымалась цилиндрическая труба. От приближающихся шаров его отделяла всего
миля.
Давая приятелю время уйти на безопасное расстояние, он зорким взглядом
обшаривал небо. "Мы так никогда и не узнаем, откуда взялись витоны, -
размышлял он. - Их происхождение останется для нас такой же загадкой, как и
возникновение пневмококков, пуделей да и всех прочих творений природы". И
все же он склонялся к выводу, что именно витоны - коренные обитатели
планеты, и предчувствовал, что их вот-вот навсегда сметут с лица Земли - не
одна враждующая группировка землян, так другая.
Подошел решающий час, судьбоносный миг настал. Грэхем развернул
гигантскую трубу, нацеливая ее на подлетающие шары. Труба легко двигалась на
шарнирах, а сама установка плавно вращалась на своем поворотном круге.
Слушая, как в цехе ровно гудят генераторы, он подумал, что всего девяносто
минут отделяют Европу от гибели. Нажал на выключатель и подал в установку
ток.
Прошло несколько секунд - трубки нагрелись. Где-то наверху, на высоте
десяти-двенадцати этажей, застыли на своих постах наблюдатели, бинокли
подрагивали у них в руках.
И вот направленный поляризованный луч с длиной волны полсантиметра
брызнул в отверстие трубы и вырвался из жерла излучателя. Ось его
закрученных импульсов шла параллельно прицелу, наведенному на свору витонов.
Такая частота выходила за пределы даже зрительного диапазона, открытого
Бьернсеном, и луч был невидим. Зато был виден результат его действия, да еще
какой! Вожак стаи налетчиков, состоящей из десяти шаров, застыл в воздухе,
как будто наткнулся на невидимую преграду. Цвет его сгустился, превратившись
из ярко-голубого в темно-фиолетовый, потом почти мгновенно сменился
ослепительно сверкающим оранжевым - и вдруг шар лопнул! Исчез так неожиданно
и бесследно что армия затаившихся наблюдателей долго не могла прийти в себя.
Оставшаяся девятка нерешительно замялась; еще один остановился, прошел
все фазы исчезновения - от голубой до оранжевой - и тут вся свора бросилась
наутек. С быстротой молнии шары взвились вверх и скрылись за облаками.
Кто-то заревел, как раненый слон, увидев, что Грэхем поднял трубу и
сразил третьего витона на лету. Кто-то отпустил дурацкую шутку мол, срезать
их в полете - куда увлекательнее.
Краем глаза Грэхем заметил, как где-то в районе Бродвея взвился
гигантский столб белесого желтоватого пламени. Послышался гул, потом
налетела ударная волна, едва не сбросившая его с сиденья. Он крепко стиснул
зубы. Странный звук затих. И тут Грэхем осознал, что это он орал как
оглашенный.
Какое-то шестое чувство - может быть, экстрасенсорное восприятие -
заставило его развернуть установку. Метнувшись за кожух ускорителя, он
прицелился в вереницу шаров, атакующих с юга. И снова заорал, увидев, как
вожак наливается фиолетовым. Остальные витоны затормозили так резко, что он
подумал: уж нет ли у них ног, и, тщетно пытаясъ остаковиться, продолжали по
инерции скользить вперед. Слишком велика была скорость. Они врезались в
подбитого собрата как раз в то мгновение, когда он вспыхнул слепящим
оранжевым огнем.
- Вот вам - за Мейо! - взревел Грэхем, подпрыгивая на сиденьи. - А вот
- за Уэбба! Теперь - за Бича, слизняки вонючие, чертовы паразиты! А теперь -
за Фармилоу! А вы, сволочи поганые, получите за Бьернсена!
Исчерпав запас ругательств, он следил за результатом воздушного бои.
Какой-то захватывающий миг бешено крутящийся в застывших небесах клубок
энергии продолжал сохранять чудовищно разбухшую шаровидную форму. Потом с
оглушительным треском взорвался.
Грэхему показалось, что у него лопнули барабанные перепонки. Порыв
ветра чуть не сбросил его с шаткого насеста. Весь аппарат так и застонал,
пытаясь вывернуться из креплений. В вышине заметались обезумевшие волны;
жесткое излучение обрушилось на Грэхема, как тропическое солнце, так что ему
пришлось закрыть глаза, чтобы уберечь роговицу.
Но он не мог да и не хотел усидеть на месте. Вот и конец погони, пришел
его звездный час, едва ли такое выдастся еще раз. Но прежде всего настал час
возмездия. Он гикнул, как завидевший врага индеец, проворно крутанул трубу
на девяносто градусов и прошил двух сверкающих налетчиков, пикирующих на
него с высоты.
Теперь ясно, как они подорвали резервуары в Силвер Сити. Целая дюжина
витонов, а может, две или даже полсотни совершили самоубийство: врезались в
хранилища, сталкиваясь при ударе. При столкновении их природное равновесие
нарушилось, и они все вместе превратились в чудовищный детонатор. Их род
владел древним секретом, который лишь недавно сил известен их рабам-людям:
секретом бурного раснада и случае, когда сгусток энергии - радиоактивной или
витонской - превысит критическую массу.
Резервуары с нитратом серебра приняли на себя самый яростный удар за
всю историю человечества, удар такой сокрушительной силы, что по сравнению с
ним даже атомная бомба казалась детской игрушкой. А огромный черный перст,
указующий направление, в котором вознеслись души обитателей Силвер Сирии,
был не чем иным, как столбом обезумевших атомов, устремившихся ввысь в
поисках новых связей.
Снова повернув излучаталь, он обрушил адскую кару на подлетающую
шестерку и с удовлетворением увидел, как витоны выплеснули свою энергию в
видимые частоты и отправились к праотцам. Они могут сколько угодно плевать
на лучи, падающие на них по сложной траектории Лиссажу - ведь природа
сделала их неуязвимыми к солнечному излучению. Его они запросто переносят.
Может быть, даже с удовольствием. Зато лучи, направленные по гиперболе,
вонзаются им прямо в потроха!
На севере, у самого горизонта, собиралось огромное полчище витонов.
Грэхем попытался достать их лучом, но, убедившись, что все его усилия
безрезультатны, сделал вывод: они вне радиуса действия установки. На востоке
снова загрохотали рукотворные вулканы. В воздухе стоял запах озона, жженой
резины и мокрого цемента Вокруг слышались выкрики, но из-за расстояния он не
мог разобрать слов.
Он думал о воздушных силах Америки, прикованных к земле, - десять тысяч
стремительных боевых машин не осмеливаются взлететь, пока существуют витоны,
угрожающие подчинить себе мозг пилота и натравить брата на брата. Скоро все
кончится, теперь уже совсем скоро. Небо запестреет крылатыми воителями, а
внизу народ будет повторять сладчайшее для любой войны слово: "Наши!"
Пока Грэхем приканчивал только беспечных, ленивых или неосторожных, но
теперь враг осознал грозящую ему опасность. Теперь он готовит массовую
атаку, штурм, призванный раз и навсегда продемонстрировать всю мощь, на
которую способны витоны, сплотившиеся воедино. Они бросят на него роты,
батальоны, бригады - в таком количестве, что ему не отбиться. Хотят стереть
его с лица Земли, которую считают своей вотчиной, а вместе с ним - и
поляризатор. Да, конец близок, но к нему вел длинный путь.
Оглядывая небо, он увидел эскадрон азиатских стратопланов, удаляющихся
на восток в полной уверенности, что за ними сам Всевышний. Позади и ниже
вспыхивали разрывы, сыпались искры. "Интересно, видели ли пилоты-фанатики,
какая судьба постигла кое-кого из так называемых духов их предков?" -
подумал, Грэхем и пришел к выводу, что нет.
А ведь новость должна бы уже облететь весь мир, во всяком случае, Новый
Свет. И до Европы подробности, наверное, уже дошли. Теперь, зная, что победу
решает только время, а не сомнения, Европа должна выстоять. Может быть,
какая-нибудь из других групп тоже добилась успеха. Хотя какая разница -
триумф Фарадеевской компании стал триумфом всего человечества.
Он прервал размышления, увидев, что далекая армада взмыла ввысь. Ее
окружало гигантское фантастическое зарево, и было трудно поверить, что для
обычного зрения, не прошедшего обработку, витоны совершенно невидимы.
Надвигалось несметное полчище голубых светил, сверкающей стеной заслонившее
весь северный небосклон, - наводящее несказанный ужас небесное воинство,
родом не из рая и долго отвергаемое адом. Витоны приближались так
стремительно, что глаз отказывался верить.
Грэхем еще только готовился принять бой, а небольшой участок голубизны
в центре вражеского строя вдруг налился фиолетовым, перешел в оранжевый и
начисто пропал. На какой-то миг он пришел в замешательство, потом вспомнил -
Йонкерс!
- Старина Стив! - взревел он. - Все-таки добился своего. Задай-ка им
жару, Стив!
Увеличив мощность, он прошил стремительно наступающую орду. Голубизна
вспыхнула фиолетовым, оранжевым - и исчезла. Уцелевшее крыло отделилось от
основной массы и обрушилось на Йонкерс. Некоторые шары, падая, меняли цвет.
Другое крыло мстительно устремилось прямо на Грэхема. Он знал, что
сейчас произойдет, чувствовал по тому, как они все теснее сплачивают ряды,
ускоряя полет. До самого последнего мгновения он давал им прикурить, поливая
отборной руганью и смертоносными лучами. Как только витоны столкнулись,
образовав убийственную смесь, он в четыре огромных прыжка добрался до ямы,
обхватил шест и, увлекаемый силой тяжести, ринулся вниз.
С захватывающей дух скоростью скользя по шесту, он видел, как жуткая
сверкающая голубизна мгновенно сгустилась и нависла над устьем шахты. Все
небо превратилось в пылающий лазурный купол. И вдруг вспыхнуло нестерпимым
блеском. В уже и без того поврежденные перенонки Грэхема ударил
оглушительный треск - как будто космос разорвалел на части. Шест заплясал,
словно палочка в руках жонглера.
Грэхема, как перышко, стряхнуло с шеста, и он рухнул в содрогавшуюся
глубину. Шахта ходила ходуном от верха до самого дна, стены крошились, вниз
обрушился смертельный ливень земли, камней, осколков бетона. Что-то большое,
черное, пробив темноту, показалось в проеме и тяжело рухнуло прямо на
беззащитное тело.
У Грэхема вырвался сдавленный стон. Сознание отлетело, как черная
погребальная ладья, отплывающая в туманные моря.
Постель была удобной, такой удобной, что хотелось подольше протянуть
этот сон. Блаженно повернув голову, Грэхем почувствовал, как ее пронзила
острая боль, и открыл глаза.
И правда, он в постели. Грэхем пошевелил пальцам, ощупывая ее.
Определенно, это постель. Он с изумлением оглядел белую простыню, изучил
картину на противоположной стена. Это был "Загнанный олень". Грэхем показал
ему язык.
Рядом скрипнул стул. Сморщившись от боли, он повернул голову и
обнаружил широкоплечую фигуру Воля.
- Добрый вечер, Рип ван Винкль, - с елейным радушием приветствовал его
Воль. - Он указал на часы, потом на календарь. - Сейчас десять вечера,
четверг. Целых три дня ты был глух, нем, туп и недвижим - словом, оставался
самим собой.
- Да ну? - Грэхем фыркнул, но не так гневно, как обычно. Потом метнул
взгляд в сторону картины. - Не ты им водрузил здесь эту дрянь? Если ты, то
не вижу здесь ничего смешного.
Воль обозрел картину, пытаясь понять, чем она не угодила приятелю.
Наконец его осенило, и он загоготал.
С трудом сев, Грэхем оперся на локоть, не обращая внимании на дергавшую
боль в голове.
- Тащи сюда мои пожитки, безмозглый толстяк, - мне пора по делам.
- Ничего не выйдет. - Широкая ладонь Воля мягко уложила его обратно. -
Нынче тот единственный случай, когда командую я, а ты повинуешься.. - Он
заявил это с неприкрытым злорадством, потом добавил: - Витоны сровняли с
землей площадь диаметром пару миль, прикончили многих наблюдателей. Нам
понадобилось двенадцать часов, чтобы обнаружить твою нору и откопать кусок
фарша, в который ты превратился. Так что полеживай себе смирно, а дядюшка
Арт расскажет тебе сказочку на сон грядущий.
Он достал газету, развернул ее и с торжеством в голосе прочитал краткий
обзор событий дня:
- Мэр Салливан утверждает: теперь город надежно защищен. "Электра"
довела выпуск новых излучателей до тысячи штук в день. Еще две эскадрильи
азиатских стратопланов приземлились в Бэттери Парк и сдались. - Взглянув на
приятеля, он добавил: - Это только местная хроника. Столько всего случилось,
пока ты тут храпел, как жирный боров.
Грэхем сердито хмыкнул.
- А как дела у Кенига?
- Двое операторов погибли, когда Йонкерс принял на себя удар. Много
наблюдателей, находившихся поблизости, тоже отправились на тот свет. А в
остальном - все в порядке. - Воль снова уткнулся в газету. - Вот еще,
послушай, - предложил он. - В Небраске выровнена линия фронта. Наши
бронетанковые войска теснят слабеющего противника. В рядах азиатов
вспыхивают восстания, по мере того, как наши передатчики продвигаются к
линии фронта и поражают витонов прямо у них над головами. Азиатские
пацифисты захватили короля Чунга и приступили к производству антивитоновских
излучателей. Европейские вооруженные силы полным ходом двигаются на восток.
Вашингтон ожидает, что азиаты предложат перемирие и содействие в уничтожении
витонов. - Он сложил газету и сунул ее Грэхеиу под подушку. - Можно сказать,
война идет к концу - и все благодаря тебе!
- Черта с два! - кисло произнес Грэхем и снова приподнялся. - Отдавай
мою одежонку. Я ведь не такой жулик, как ты, - одеял не таскаю.
Воль встал и с притворным ужасом воззрился на друга.
- Клянусь Богом, Билл, вид у тебя просто жуткий. Краше в гроб кладут.
По-моему, тебе необходим врач. - Он направился к двери.
- Не валяй дурака! - крикнул Грэхем. Он быстро сел, тут же схватился за
голову и не отпускал рук до тех пор, пока не удостоверил- ся, что она не
разломится на части. - Тащи сюда мои штаны, а то встану и отделаю тебя как
следует. Я сейчас же смываюсь из этой богадельни.
- Ты сам не знаешь, что тебе нужно, - с упреком бросил ему Воль от
двери. - Ведь ты в новой подземной больнице, бывшей Самаритэн.
- Что-что?
- Самаритэн, - повторил Воль, покосившись на оленя.
Грэхем охнул, поспешно улегся и глухо застонал.
- Что-то мне худо, Арт. Наверное, я умираю. Позови врача.
- Будет сделано! - воскликнул Воль и принял позу, выпятив зад и натянув
воображаемый лук. - Нет, ты только взгляни: вылитый Купидон! - потом вышел.
Вскоре вошла она, присела рядом с постелью и самым что ни на есть
профессиональным тоном спросилса:
- Ну, как себя чувствуем?
- Как всегда, когда я рядом с вами. - Он взял ее ладонь.
Девушка резко отдернула руку.
- Здесь не место для подобных выходок.
- В других местах вы тоже не давали мне особо развернуться, -
пожаловался он.
Не отвечая, она устремила невидящий взгляд на оленя.
- Вот гадость-то, - сказал он.
- Не поняла.
- Я про зту мазню, - он кивнул в сторону картины - Полагаю, кто-то
решил меня съесть. Уж не вы ли?
- Я? - она искренне удивилась. - Что за глупость. Если вам не нравится,
я велю снять.
- Сделайте одолжение. Уж слишком он похож на меня. Как, впрочем, и на
всех остальных.
- Вы так считаете? Но почему?
- Потому что загнанный. Мы все с незапамятных времен были загнаны.
Сначала - сами того не ведая, потом - зная всю правду до конца. Приятно
сознавать, что все позади. Может быть, теперь наконец мы сможем
повеселиться. Вы помогали мне раньше, сможете помочь и сейчас.
- Что-то я не помню, чтобы особенно вам помогала, - чопорно ответила
она
- Именно вы дали нам ценные сведения о Биче, о кабинетах физиотерапии,
о Фармилоу. Если бы не вы, мы до сих пор гонялись бы за призраками. - Он сел
и посмотрел ей в глаза. - Но больше я за призраками не гоняюсь.
Ничего не ответив, она отвернулась и задумчиво уставилась в потолок.
Грэхем пожирал глазами мягкий изгиб ее щеки, разлет бровей и знал, что она
ощущает его взгляд.
- Там, в вышине, - звезды; - продолжал он. - И знаете, Гармония, на них
могут обитать люди, живые люди, как мы с вами. Дружественные народы,
которые, возможно, побывали на земле еще до витонского ига. Ганс Лютер
считал, что их предупредили держаться от Земли подальше, и она оказалась
запретной планетой. - Он снова посмотрел на девушку. - Все лучшее оказалось
под запретом для тех, кто хотел бы посетить Землю, и для нас, которые стали
ее узниками. Не разрешалось ничего, кроме того, что наши господа считали
выгодным для себя.
- Но теперь все по-другому, - пробормотала она.
- Да, по-другому. Теперь мы можем испытывать эмоции для себя, а не для
других. Наконец-то наши чувства принадлежат нам самим. Вдвоем хорошо, а
третий - лишний, особенно, если этот третий - витон. До вас дошло, что
только теперь мы по-настоящему наедине?
- Мы?
Она повернулась к нему, брови вопросительно изогнулись.
- Возможно, здеcь и вправду не меcто, - сказал Грэхем, - зато случай уж
больно подходящий! - Он привлек девушку к себе и припал к ее губам.
Она сопротивлялась, но не слишком настойчиво. Потом и вовсе перестала.
Рука ее обвилась вокруг его шеи.
Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
все книги автора
