Художественная литература



Роберт Шекли. Город - мечта, да ноги из плоти

Кармоди никогда всерьез не думал уезжать из Нью-Йорка. И почему он все-таки уехал - непонятно. Прирожденный горожанин, он давно свыкся с неудобствами жизни в крупном центре. В его уютной квартирке на 290-м этаже, оборудованной по последней моде "Звездолет", стояли двойные герметичные рамы и фильтрующие воздухозаборники, которые отключались, когда общий показатель загрязнений атмосферы поднимался до 999,8. Кислородно-азотная рециркуляционная система, безусловно, не блистала новизной, но была надежной. Устройство для очистки воды безнадежно устарело, спору нет, но, в конце концов, кто пьет воду? Даже с шумом, непрерывным и вездесущим, Кармоди свыкся, так как знал, что спасения нет, ибо древнее искусство звукоизоляции давно утрачено. Таков уж удел горожанина - вечно слушать бульканье в трубах, ссоры и музыку соседей. Однако и эту пытку можно облегчить, самому производя аналогичные звуки. Конечно, кое-какие опасности подстерегали ежедневно по пути на работу; но, скорее, мнимые, чем реальные. Загнанные в угол снайперы продолжали свои тщетные протесты с крыш, и время от времени им удавалось подстрелить какого-нибудь ротозея-приезжего. Как правило, все же, они безбожно мазали. Повсеместное ношение легких пуленепробиваемых поддевок вырвало, образно выражаясь, у несчастных снайперов жало, а неукоснительное соблюдение запрета на покупку пушек окончательно поставило на них крест. Таким образом, ни один из этих факторов не мог вызвать неожиданного решения Кармоди покинуть Нью-Йорк, по общему мнению - самый увлекательный город в мире. Взыграли пасторальные фантазии, не иначе. Либо случайный порыв. Либо просто из вредности. В общем, как-то раз Кармоди развернул "Дейли таймс-ньюс" и заметил рекламу образцового города в Нью-Джерси. "Приезжайте жить в Бельведер - в город, который о вас позаботится", - приглашала газета. Далее шли утопические обещания, которые нет нужды приводить здесь. - Черт побери! - сказал Кармоди. - Приеду. Так он и сделал. Дорога вышла на опрятную зеленую равнину. Кармоди вылез из машины и огляделся. В полумили впереди он увидел городок; скромный дорожный знак гласил: "Бельведер". Построен Бельведер был не в традиционно-американской манере - с кольцом бензоколонок, щупальцами бутербродных, каймой мотелей и защитным панцирем свалок, - а скорее, наподобие раскинутых на холмах итальянских городков, что поднимаются сразу, без преамбул. Кармоди это пришлось по душе. Он двинулся вперед и вскоре вошел в город. Бельведер казался сердечным и доброжелательным, щедро предлагал свои улицы, откровенно распахивая широкие витрины. Проходя по городу, Кармоди открывал для себя все новые и новые прелести. Например, площадь, похожую на Римскую, только поменьше размером. Посреди площади был фонтан с мраморной скульптурой мальчика и дельфина; из пасти дельфина истекала струйка чистой воды. - Надеюсь, вам нравится? - раздался голос из-за левого плеча. - Очень мило, - согласился Кармоди. - Я сам все сделал и установил, - сообщил голос. - Убежден, что фонтан, несмотря на архаичность замысла, эстетически функционален. А площадь в целом, вместе со скамейками и тенистыми каштанами, точная копия площади в Болонье. Меня не сдерживал страх выглядеть старомодным. Истинный художник использует все необходимые средства, будь они тысячелетней давности или новоявленные. - Полностью с вами согласен, - сказал Кармоди. - Позвольте представиться. Я - Эдвард Кармоди. И с улыбкой повернулся. Но за левым плечам никого не оказалось, как, впрочем и за правым. На площади вообще никого не было. - Прошу прощения, - произнес голос. - Я не хотел вас удивлять. Я думал, вы знаете. - Что я знаю? - спросил Кармоди. - Ну, про меня. - Выходит, не знаю. Кто вы? Откуда говорите? - Я голос Города, - сказал голос. - Иными словами, с вами говорит сам Бельведер, истинный и подлинный. - Неужели? - язвительно поинтересовался Кармоди. И сам себе ответил: - Да, очевидно. Что ж, город так город. Большое дело. - Он отвернулся от фонтана и прогулочным шагом пошел по площади, словно разговаривал с городами каждый день и сыт этим по горло. Он бродил по улицам и проспектам, заглядывал в витрины, рассматривал здания, а у одной статуи даже остановился, но не надолго. - Ну как? - спросил чуть погодя голос Бельведера. - Что как? - тут же отозвался Кармоди. - Как я вам нравлюсь? - Нормально, - ответил Кармоди. - Всего лишь нормально? Это все? - Послушай, - рассудительно произнес Кармоди, - город есть город. Увидишь один, считай, что видел все. - Неправда! - обиженно воскликнул Бельведер. - Я разительно отличаюсь от других городов! Я уникален! - Неужто? - презрительно фыркнул Кармоди. - Мне ты представляешься просто кучей разнородных частей. У тебя итальянская площадь, несколько типично греческих зданий, ряд готических сооружений, нью-йоркский многоквартирный дом в старом стиле, калифорнийская бутербродная и бог весть что еще. Где тут уникальность? - Уникальна сама комбинация, рождающая исполненное смысла единое целое, - ответил Город. - Составные части, даже из прошлых эпох, вовсе не анахронизмы. каждая символизирует определенный уклад и как таковая вполне уместна в тщательно продуманном образе жизни. Не угодно ли немного кофе и, может быть, бутерброд или свежие фрукты? - Пожалуй, кофе, - сказал Кармоди. Он позволил Бельведеру провести себя за угол к кафе, расположенному прямо на улице. Кафе как две капли воды походило на салун времен Веселых девяностых, от механического пианино до канделябров из граненого стекла. Как и все остальное в городе, оно было безукоризненно чистым, но совершенно безлюдным. - Приятная атмосфера, вы не находите? - спросил Бельведер. - Сойдет, - бросил Кармоди. - На любителя. На столик перед Кармоди опустился поднос из нержавеющей стали, на котором стояла чашка пенящегося кофе "капуцин". Кармоди сделал глоток. - Хороший кофе? - поинтересовался Бельведер. - Да, весьма. - Я горжусь своим кофе, - тихо промолвил Город. - И своей стряпней. Не угодно ли чего-нибудь отведать? Омлет, например, или суфле? - Ничего, - отрезал Кармоди. Он откинулся на спинку кресла и вздохнул. - Значит, ты образцовый город? - Да, имею честь быть образцовым, - чопорно ответил Бельведер. - Причем самой последней и, убежден, лучшей модели. Меня создала объединенная исследовательская группа из Йеля и Чикагского университета на субсидии Рокфеллеровского фонда. Детальной разработкой занимались, в основном, в Массачусетском технологическом, хотя отдельные проблемы решали в Принстоне и в корпорации "РЭНД". Строительство вел "Дженерал электрик", а финансировали Форд, фонд Карнеги и еще некоторые организации, пожелавшие остаться неизвестными. - Любопытная у тебя история, - с оскорбительной небрежностью промолвил Кармоди. - А там, через дорогу, не готический ли собор? - Видоизмененный романский, - сообщил Город, - рассчитанный на все вероисповедания. Вместимость триста человек. - Не сказал бы, что много - для такого-то домищи! - Строго в соответствии с замыслом. Моей целью было добиться сочетания внушительности с уютом. - А где, между прочим, жители этого города? - спросил Кармоди. - Они все ушли, - скорбно произнес Бельведер. - Они покинули меня. - Почему? После короткой паузы Город ответил: - В отношениях между мной и населением произошел досадный сбой. Точнее, даже недоразумение. Пожалуй, следует сказать, целый ряд недоразумений. Подозреваю, и подстрекатели сыграли свою роль. - Но что именно произошло? - Не знаю, - признался Город. - Честно, не знаю. Все просто ушли в один прекрасный день. Только представьте!.. Но я уверен - они вернутся. - Сомнительно, - обронил Кармоди. - Я убежден, - сказал Бельведер. - И кстати, почему вам не остаться здесь, мистер Кармоди? - Да я, собственно, не задумывался. - А вы подумайте. Вообразите - самый современный город в мире целиком в вашем распоряжении! - Заманчиво, - кивнул Кармоди. - Так решайтесь, хуже не будет, - уговаривал Бельведер. - Ну хорошо, я согласен, - сказал Кармоди. Его заинтересовал город Бельведер. И все же он чувствовал тревогу. Хотелось знать - почему ушли отсюда жители? По настоянию Бельведера Кармоди провел ночь в гостинице "Георг-V", в роскошном номере для новобрачных. Город подал завтрак на веранде и сопровождал трапезу квартетом Гайдна. Утренний воздух был великолепен; если бы Бельведер не предупредил его, Кармоди никогда бы не подумал, что он кондиционированный. Позавтракав, Кармоди откинулся на спинку кресла и предался созерцанию западного района Бельведера - ласкающей взор мешанины из китайских погод, вьетнамских мостиков, японских каналов, зеленого бирманского холма, калифорнийской автостоянки, норманнской башни и прочих красот. - Отличный открывается вид! - одобрил он. - Я рад, что вам нравится, - отозвался Город. - Над проблемой стиля бились с первого дня моего зарождения. Некоторые настаивали на согласованности, требовали гармоничных форм, сливающихся в гармоничное целое. Но образцовые города почти все такие - однообразно скучные творения одного человека или одной группы людей. Настоящие города - другие. - Да ведь ты и сам, в определенном смысле, ненастоящий? - спросил Кармоди. - Разумеется! Но я не пытаюсь это скрыть. Я - не какой-нибудь фальшивый "город будущего" или псевдофлорентийский ублюдок. От меня требуется практичность и функциональность, но в то же время и оригинальность. - Ну что ж, Бельведер, на мой взгляд, ты неплох, - заявил Кармоди во внезапном приступе благодушия. - А скажи, все образцовые города разговаривают подобно тебе? - Конечно, нет. До сих пор ни один город, образцовый или какой-нибудь другой, не произнес ни слова. Но жителям это не нравится - город кажется слишком большим, слишком властным, слишком отчужденным. Потому меня и снабдили искусственным разумом и голосом для его выражения. - Понимаю, - проговорил Кармоди. - Дело в том, что искусственный разум одухотворяет меня, а это очень важно в наш век обезличивания. Разум позволяет мне быть чутким, творчески отвечать на запросы жителей. Мы можем договориться - горожане и я. Путем постоянного и осмысленного диалога мы можем выработать динамичную, гибкую, воистину жизнеспособную городскую среду. И можем улучшать друг друга, не утрачивая в значительной мере своей индивидуальности. - Чудесно, - сказал Кармоди. - Беда только, что тебе не с кем вести диалог. - Это единственный изъян, - признался Город. - Но сейчас у меня есть вы. - Верно, - согласился Кармоди, недоумевая, почему слова Города прозвучали для него не очень приятно. - А у вас, естественно, есть я, - продолжил Бельведер. - отношениям всегда следует быть взаимными. Теперь, дорогой Кармоди, позвольте показать вам некоторые мои достопримечательности. А потом займемся вашим поселением и упорядочением. - Моим... чем? - Я неудачно выразился, - извинился Город. - Есть такой научный термин. Но вы понимаете, безусловно, что взаимные отношения накладывают обязательства на обе заинтересованные стороны. Иначе и быть не может, так, ведь? - Если только стороны не занимают позицию невмешательства, - заметил Кармоди. - Нам это ни к чему, - сказал Бельведер. - Невмешательство подразумевает отмирание чувств и неминуемо приводит к отчуждению. А теперь, пожалуйста, пройдите сюда... Кармоди последовал приглашению и увидел все великолепие Бельведера. Он посетил электростанцию, очистные сооружения и предприятия легкой промышленности, осмотрел детский парк, музей и картинную галерею, концертный зал и театр, боулинг, биллиардную, картинговые треки и кинотеатр. Он устал и не прочь был отдохнуть. Но Город во что бы то ни стало хотел показать себя, и Кармоди пришлось любоваться пятиэтажным зданием "Америкэн экспресс", португальской синагогой, статуей Ричарда Бакминстера Фоулера, автобусной станцией "Грейхаунд" и иными достопримечательностями. Наконец, турне завершилось. Кармоди пришел к выводу, что красота заключена в глазах зрителя, ну, и малая ее часть - в ногах. - Самое время немного перекусить, а? - заметил Город. - Чудесно, - сказал Кармоди. Его провели в модный французский ресторан, где он начал с роtage au реtit роis и закончил реtits fours. - А теперь маленький ломтик сыра бри? - предложил Город. - Нет, спасибо, - отказался Кармоди. - Я сыт. Честно говоря, я прямо лопаюсь. - Но сыр не отягощает желудок. Может, кусочек отменного камамбера? - Уже просто не полезет. - Рекомендую фрукты - очень освежает небо. - Если здесь и надо что-то освежать, то только не мое небо. - Ну, по крайней мере яблоко, грушу, кисть винограда? - Спасибо, нет. - Пару вишенок? - Нет! Нет! - Обед без фруктов нельзя считать полноценным. - А я считаю, - заявил Кармоди. - Многие важные витамины содержаться только во фруктах. - Значит, перебьюсь без них. - Ну, хоть половинку апельсина? Я сам почищу... Цитрусовые совсем не калорийны. - Я не могу больше есть. - Не съедите даже дольки? Если я выберу косточки? - Определенно, нет. - Вы бы сняли груз с моей души, - проникновенно сказал Город. - В меня заложена тяга к завершенности, а что за обед без фруктов? - Нет! И еще раз нет! - Хорошо-хорошо, только не волнуйтесь, - успокоил Город. - Не нравится, что я подаю, не надо. - Отчего же, нравится. - А если вам так нравится, почему не поесть фруктов? - Довольно, - произнес Кармоди. - Дай мне винограда. - Я ничего не хочу вам навязывать. - Ты ничего и не навязываешь. Дай, пожалуйста. - Вы твердо решили? - Дай винограда! - заорал Кармоди. - Ладно, берите, - сказал Город. И подал великолепную гроздь муската. Кармоди съел все. Виноград был отличный. - Прошу прощения, - произнес Бельведер. - Что вы делаете? Кармоди выпрямился и открыл глаза. - Вздремнул немого... Что-то не так? - Что может быть "не так" при столь здоровом естественном занятии? - Благодарю, - сказал Кармоди и вновь закрыл глаза. - Но зачем же дремать в кресле? - Потому что я - в кресле и уже наполовину сплю. - Заработаете растяжение мышц спины, - предупредил Город. - Плевать, - буркнул Кармоди, не открывая глаз. - Почему бы не лечь спать со всеми удобствами, на диване? - Мне вполне удобно здесь, в кресле. - Так только кажется. Человек анатомически не приспособлен спать в сидячем состоянии. - А я вот приспособлен! - Нет. Попробуйте уснуть на диване. - Мне по душе кресло. - Но диван лучше. Пожалуйста, попробуйте, Кармоди. Кармоди! - А?.. Что?.. - вскинулся Кармоди, проснувшись. - Я совершенно уверен, что вам следует отдыхать на диване. - Ну хорошо! - Кармоди с видимым усилием заставил себя подняться. - Где этот диван? Город вывел его из ресторана, направил вниз по улице, заставил повернуть и войти в здание с табличкой "Дремотная". В помещении стояло с дюжину диванов. Кармоди направился к ближайшему. - Не советую, - сказал Город. - Он продавлен. - Ерунда, - отмахнулся Кармоди. - Как-нибудь устроюсь. - Неудобная поза вредит осанке. - Боже милостивый! - воскликнул Кармоди, вставая и с дивана. - Какой ты мне порекомендуешь? - Вот тот, сзади, - сказал Город. - Он здесь самый большой и упругий. Мягкость матраса установлена научным путем. Подушки... - Ладно, хорошо, отлично, - сказал Кармоди и лег на указанный диван. - Может быть, включить музыку? - Не стоит беспокоиться. - Как угодно. Тогда я потушу свет. - Прекрасно. - Одеяло не желаете? Я, разумеется, регулирую температуру, но у засыпающих часто создается субъективное ощущение прохлады. - Неважно! Оставь меня в покое! - Хорошо, - сказал Город. - Я ведь, собственно, не для себя стараюсь. Лично я никогда не сплю. - Да, извини, - произнес Кармоди. - Ничего, не утруждайте себя извинениями... Наступила тишина. Потом Кармоди сел. - Что случилось? - спросил Город. - Не могу заснуть, - пожаловался Кармоди. - Попробуйте закрыть глаза и сознательно расслабить каждую мышцу тела, начиная от большого пальца и... - Не могу заснуть! - заорал Кармоди. - Вы, наверное, с самого начала не очень-то хотели спать, - предположил Город. - По крайней мере закройте глаза и постарайтесь немного отдохнуть. - Нет! - заявил Кармоди. - Сна ни в одном глазу. А в отдыхе я не нуждаюсь. - Упрямец! - сказал Город. - Поступайте, как хотите. Я сделал все что мог. - Да-а-а! - протянул Кармоди, встал и вышел из "Дремотной". Кармоди стоял на маленьком горбатом мостике и смотрел на голубую лагуну. - Это точная копия моста Риалто в Венеции, - сообщил Город. - Уменьшенная, разумеется. - Знаю, - отозвался Кармоди, - я причитал табличку. - Очаровательно, правда? - Недурно, - сказал Кармоди, закуривая сигарету. - Вы много курите, - заметил Город. - Угу. Что-то тянет. Как ваш медицинский советник должен предупредить, что связь между курением и раком легких убедительно доказана. - Знаю. Если бы вы перешли на трубку, вероятность заболевания была бы меньше. - Я не люблю трубку. - В таком случае, сигару? - И сигары не люблю. Кармоди закурил другую сигарету. - Это ваша третья сигарета за за пять минут, - заметил Город. - Черт побери, я буду курить столько, сколько захочу! - закричал Кармоди. - Конечно-конечно! - заверил Город. - Я пытался образумить вас ради вашего же здоровья. Неужели вы хотите, что бы я молча смотрел, как вы себя губите? - Да, хочу, - сказал Кармоди. - Не могу поверить, что вы говорите серьезно. Здесь вступает в силу этический императив. Человек в принципе может действовать против своих интересов; в машине такая порочность недопустима. - Отстань от меня, - угрюмо бросил Кармоди. - Прекрати мною понукать. - Понукать? Мой дорогой Кармоди, разве я к чему-то вас принуждал? Разве я не ограничивался советами? - Ну, пожалуй. Но слишком много болтаешь. - Очевидно, этого все же недостаточно, - сказал Город. - Судя по тому, что я получаю в ответ. - Ты слишком много болтаешь, - повторил и закурил сигарету. - Четвертая сигарета за пять минут. Кармоди открыл рот, чтобы выкрикнуть оскорбление. Затем передумал и пошел прочь. - А что это? - спросил Кармоди. - Автомат для продажи конфет, - сообщил ему Город. - Совершенно непохоже. - Однако это так. Я взял модифицированный проект Сааринена для силосной башни, миниатюризовал его, само собой, и... - Все равно не похоже. Как им пользоваться? - Очень просто. Нажмите на красную кнопку. Теперь подождите. Опустите вниз один из рычагов в ряду "А". И нажмите на зеленую кнопку. Пожалуйста! В руку Кармоди скользнула большая конфета. - Хм, - сказал Кармоди. Он развернул конфету и надкусил ее... - Это настоящая конфета или копия? - Настоящая. Столько дел, что самому заняться недосуг, пришлось обратиться к субподрядчику. - Хм, - сказал Кармоди и выронил обертку. - Вот с таким пренебрежительным отношением я всегда и сталкиваюсь. - Подумаешь, бумажка! - кармоди повернулся и посмотрел на обертку, лежащую на безукоризненно чистом тротуаре. - конечно, бумажка, - сказал Город. - Но умножьте ее на сто тысяч жителей, и что получится? - Сто тысяч бумажек, - тут же отозвался Кармоди. - Ничего смешного не нахожу, - отрезал Город. - Вы бы не захотели жить среди этих бумажек, можете не сомневаться. Первым бы прибежали жаловаться, что улицы завалены мусором. Ну, а где ваш вклад в борьбу за чистоту? Хотя бы за собой вы убираете? Конечно, нет! Это вы предоставляете мне - а я и так должен выполнять все функции Города, дне и ночью, без выходных. Кармоди нагнулся, чтобы подобрать обертку. Но едва протянул к ней руку, как из ближайшей водосточной решетки выскочила металлическая клешня, схватила бумажку и исчезла. - Ладно, - сказал Город. - Я привык убирать за другими. Мне все время приходится это делать... - Гм, - пробормотал Кармоди. - ...не ожидая благодарности. - Я благодарен, благодарен! - заверил Кармоди. - Вовсе и нет. - Ну хорошо, может быть и нет. Что мне прикажешь говорить? - Лично мне ничего не надо, - сказал Город. - Будем считать инцидент исчерпанным. - Достаточно? - спросил Город после ужина. - О, вполне, - ответил Кармоди. - Не очень-то много вы съели. - Я поел, сколько хотел. Все было очень вкусно. - Ну, а раз так, то почему бы не съесть еще? - Больше некуда. - Если бы вы не испортили аппетит конфетой... - Черт побери, конфета не испортила мне аппетит! Я просто... - Вы опять закуриваете, - заметил Город. - Ага, - подтвердил Кармоди. - А нельзя ли потерпеть еще немного? - Послушай, - резко начал Кармоди, - какого черта ты... - Нам надо серьезно потолковать, - поспешно вставил Город. - Вы не задумывались, на что будете жить? - Пока у меня не было времени задуматься над этим. - Ну, а я уже подумал. Хорошо, если бы вы стали врачом. - Врачом? Но сперва нужно закончить курс колледжа. потом медицинскую школу, потом... - Я все могу устроить. - Не привлекает. - Так... Право? - Ни за что! - Инженер? Прекрасная профессия! - Не для меня. - Кем же вы хотите быть? - Летчиком! - запальчиво воскликнул Кармоди. - О, бросьте... - Я серьезно! - У меня даже аэродрома нет. - Тогда я стану летчиком где-нибудь в другом месте. - Вы говорите так нарочно, назло мне! - Вовсе нет, - сказал Кармоди. - Я хочу быть летчиком, честно хочу. Я всегда хотел быть летчиком. Это моя мечта. Наступила тишина. После долгого молчания Город произнес: - Дело ваше. Голос прозвучал холодно, как сама смерть. - Куда это вы идете? - Гулять, - ответил Кармоди. - В полдесятого вечера? - Ну. А что? - Мне-то казалось, вы устали. - Я успел отдохнуть. - Понятно. Мне-то казалось, что вы посидите, и мы хорошенько потолкуем. - А может, потолкуем, когда я вернусь? - Ладно, не имеет значения, - горько произнес Город. - Ладно, к черту прогулку, - горько произнес кармоди и сел. - Я уже не хочу, - сказал Город. - Идите, гуляйте на здоровье. - Спокойной ночи, - произнес Кармоди. - Прошу прощения? - Я сказал "спокойной ночи". - Вы собираетесь спать? - Разумеется. - Спать? Прямо сейчас? - А почему бы и нет? - Да так... - промолвил Город. - Вы забыли умыться. - А-а... действительно. Ничего, утром умоюсь. - Вы давно не принимали ванну? - Да, очень давно. Утром приму. - Разве у вас не улучшится самочувствие, если вы примете ванну сейчас? - Нет. - Даже если я сам наберу воды? - Нет, черт побери! Нет! Я хочу спать! - Поступайте как знаете, - сказал Город. - Не умывайтесь, не учитесь, неправильно питайтесь. Но тогда не пеняйте на меня. - Пенять? За что? - За все, что угодно, - ответил Город. - Ну, а именно? Что ты имеешь в виду? - Неважно. - Зачем же ты вообще об этом заговорил? - Исключительно ради вас. - Понимаю. - Мне-то все равно, моетесь вы или нет. - Ясно. - когда относишься к делу неравнодушно, - продолжал Город, - со всей ответственностью, очень неприятно выслушивать брань в свой адрес. - Этого не было. - Сейчас не было. А раньше днем было. - Ну... погорячился. - Все из-за курения. - Ты опять за свое! - Ладно, не буду, - сказал Город. - Дымите, как труба. Мне-то что? - Вот-вот! - Кармоди закурил. - Но я оказался несостоятельным, - посетовал Город.. - Нет-нет, - заверил Кармоди. - Не надо так говорить. Пожалуйста. - Забудем об этом, - произнес Город. - Хорошо. - Иногда я чересчур рьяно берусь за дело. - Да уж. - Все это очень тяжело - и особенно потому, что я прав. Я прав, вы же знаете. - Знаю, - сказал Кармоди. - Ты прав, ты прав, ты всегда прав. Прав-прав-прав-прав... - Не надо перевозбуждаться, - остановил Город. - Хотите выпить стакан молока? - Нет. - Точно не хотите? Кармоди закрыл лицо руками. Ему было не по себе. Он чувствовал себя крайне виноватым, слабым, грязным, нездоровым и неряшливым. Он чувствовал себя глубоко испорченным человеком, и, более того, навеки обреченным на такое состояние, если только он не изменится, приспособится, исправится... Но Кармоди и не пытался сделать что-нибудь подобное. Он поднялся на ноги, расправил плечи и решительно зашагал прочь от римской площади и венецианского мостика. - Куда вы? - спросил Город. - Что случилось? Поджав губы, Кармоди молча шествовал мимо детского парка и здания "Америкэн экспресс". - Что я сделал плохого? - воскликнул Город. - Что? Скажите мне просто, что?! Храня молчание, Кармоди миновал французский ресторанчик и португальскую синагогу и вышел, наконец, на опрятную зеленую равнину, что окружала Бельведер. - Неблагодарный! - закричал ему вслед Город. - Ты такой же, как все остальные! Вы, люди, вообще склочные создания, никогда не бываете довольны. Кармоди сел в машину и завел двигатель. - С другой стороны, - задумчиво произнес Бельведер, - вы никогда не выказываете и своего недовольства... Мораль, полагаю, в том, что Городу необходимо запастись терпением. Кармоди выехал на шоссе и взял путь на Нью-Йорк. - Счастливой поездки! - закричал на прощанье Бельведер. - Не волнуйтесь обо мне, я буду вас ждать! Кармоди с силой надавил на педаль газа. Он предпочел бы не слышать последней фразы.

все книги автора