- Увы! Боюсь, что мы не можем оставаться здесь дольше, - сказал Арагорн. Он посмотрел на горы и поднял свой меч. - Прощайте, Гэндальф! воскликнул он. - Разве не говорил я вам: если вы пройдете в двери Мории, то берегитесь! Увы! Я говорил правду! На что нам надеяться без вас?
Он повернулся к товариществу.
- Мы должны действовать без надежды, - сказал он. - В конце концов он будет отомщен. Вооружимся и не будем больше плакать. Идемте! У нас впереди длинная дорога и много дел.
Они встали и осмотрелись. К северу уходила долина узкой лощиной в тени между двумя рукавами гор, над которыми видны были три белых сверкающих пика: Келебдил, Фануидол, Карадрас - горы Мории. В конце долины, как белая лента, несся стремительный поток, похожий на бесконечную ленту лестницы из водопадов, брызги пены висели в воздухе у подножья гор. - Это лестницы Димрилл, - сказал Арагорн и указал на водопады. - Если бы судьба была к нам добрее, мы должны были спуститься по глубоко врезанному в скалу пути рядом с потоком.
- Или Карадрас был бы менее жестоким, - сказал Гимли. - Вот он стоит, улыбаясь на солнце! - Он погрозил кулаком самому далекому из увенчанных снегом пиков и отвернулся.
К востоку горная цепь внезапно обрывалась, и за ней можно было рассмотреть пустынные обширные пространства. К югу бесконечно тянулись туманные горы, они простирались, сколько хватало глаз. Менее чем в миле от них и немного выше - они все еще стояли высоко на горном склоне - лежало озеро. Оно было длинное и овальное и по форме напоминало огромный наконечник копья, глубоко вонзившегося в северную лощину, южный конец его выходил из тени и ярко освещался солнцем. Но воды озера были темны, глубокого синего цвета, как вечернее небо, видное из освещенной лампой комнаты. Поверхность озера была неподвижна. Вокруг озера тянулся ровный газон, отлого опускающийся со всех сторон.
- Там лежит Зеркальное озеро, глубокое Келед-Зарам! - печально сказал Гимли. - Я помню, как он сказал: "Там ваш взор насладится, там вы испытаете радость. Но мы не сможем долго задерживаться там." Долго придется мне теперь блуждать, не зная радости. Я должен торопиться, а он останется.
Товарищество спустилось по дороге, ведущей от ворот. Дорога была неровной и разбитой, часто превращаясь в тропу, вьющуюся среди зарослей вереска и дрока, что проросли среди треснувших камней. Но все еще можно было понять, что когда-то здесь была широкая дорога, которая вела к королевству гномов. Местами по сторонам дороги попадались каменные руины или зеленые курганы, на вершинах которых росли стройные березы или лиственницы, вздыхающие на ветру. Поворот на восток привел их к самому газону Зеркального озера, неподалеку они увидели одинокую колонну с обломанной вершиной.
- Это камень Дьюрина! - воскликнул Гимли. - Я не могу пройти мимо, не взглянув на чудо долины!
- Тогда побыстрее! - сказал Арагорн, оглядываясь на ворота. - Солнце заходит рано. До сумерек орки, вероятно, не выйдут, но до наступления ночи мы должны быть далеко. Луны нет, и ночь будет темная.
- Пойдемте со мной, Фродо! - воскликнул гном, спрыгивая с дороги. - Я не позволю вам уйти, не заглянув в Келед-Зарам.
Он побежал по длинному зеленому склону. Фродо медленно последовал за ним, привлеченный спокойствием синей воды, несмотря на горе и усталость. Сэм пошел сзади.
У стоячего камня Гимли остановился и посмотрел вверх. Камень был покрыт щелями и изведен непогодой, еле заметные руны на его гранях невозможно было прочесть.
- Этот столб поставлен на месте, откуда Дьюрин впервые взглянул в воды Зеркального озера, - сказал гном. - Посмотрим и мы, до того как уйти. Они склонились над темной водой. Вначале они не увидели ничего.
Постепенно появилось в глубокой синеве отражение окружающих гор, а пики были как вспышки белого пламени над ними, за ними было пространство неба. В его глубине, как драгоценные камни, вспыхнули звезды, хотя над головами склонившихся сияло солнце. Он их склонившихся фигур в воде не было и следа тени.
- О Келед-Зарам, прекрасный и удивительный! - сказал Гимли. - Здесь лежит корона Дьюрина до его пробуждения. Прощай! - Он поклонился, повернулся и заторопился по зеленому склону назад к дороге.
- Что вы видели? - спросил Пиппин у Сэма, но тот слишком задумался и не ответил.
Теперь дорога повернула на юг и начала быстро спускаться, удаляясь от сторон ущелья.
На некотором расстоянии от озера они увидели глубокий источник с чистой водой, из него на каменный выступ била струя и, дробясь, журча и пенясь, бежала вниз по глубокому каменному желобу.
- Это ключ, с которого начинается Сильверлоуд, - сказал Гимли. - Не пейте из него - вода холодна, как лед.
- Вскоре она станет быстрой рекой и соберет воду множества других горных ручьев и речек, - сказал Арагорн. - Наша дорога проходит вдоль нее много миль. Я поведу вас по дороге, которую выбрал Гэндальф, и прежде всего надеюсь через леса пройти к тому месту, где Сильверлоуд впадает в великую реку - вон там. - Они посмотрели туда, куда он указывал, и увидели бегущий по долине ручей, спускающийся в низины и теряющийся в золотистой дымке.
- Там леса Лотлориена! - сказал Леголас. - Это прекраснейшая из местностей, населенных нашим народом. Нигде нет таких деревьев, как в этой земле. Осенью их листва не опадает, но становится золотой. Листья не падают до самой весны, пока не появится новая зелень, и тогда ветви покрываются желтыми цветами, а почва леса бывает усыпана золотом, и крыша у него золотая, а столбы его из серебра, потому что кора деревьев ровная и серая. Так до сих пор поется в наших песнях в чернолесье. Сердце мое было бы радо, если бы я прошел хоть по краю этих лесов весной.
- Мое сердце обрадуется даже зимой, - сказал Арагорн. - Но до леса еще много миль. Поторопимся!
Некоторое время Фродо и Сэм держались с остальными, но Арагорн вел их широким шагом, и через некоторое время они начали отставать. С самого раннего утра они ничего не ели. Порез Сэма горел, как в огне, голова его кружилась. Несмотря на яркое солнце, ветер казался холодным после теплой тьмы Мории. Сэм дрожал. Фродо каждый шаг давался с трудом, он тяжело дышал.
Наконец Леголас обернулся и, увидел их далеко позади, что-то сказал Арагорну. Все остановились, а Арагорн, подозвав Боромира, побежал назад.
- Простите, Фродо! - воскликнул он с сожалением. - Так много случилось сегодня, и нам так нужно торопиться, что я совсем забыл, что вы ранены. И Сэм тоже. Вам же следовало напомнить об этом. Мы ничем не помогли вам, а должны были, хотя бы все орки Мории гнались за нами. Пойдемте! Тут немного дальше есть место, где мы сможем отдохнуть. Я сделаю для вас, что смогу... Идемте, Боромир! Мы понесем их.
Вскоре они подошли еще к одному ручью, который сбегал с запада и соединял свои журчащие воды с торопливой Сильверлоуд. И они вместе переливались водопадом через зеленоватый камень и, пенясь, текли вниз, в долину. У водопада росли лиственницы, короткие и изогнутые, склоны небольшого холма были крутыми и заросли черникой и оленьим мхом. У подножья холма путники нашли небольшую ровную площадку, где ручеек с шумом тек по блестящим булыжникам. Здесь они отдохнули. Было уже три часа пополудни, а они прошли всего несколько миль от ворот. Солнце уже склонялось к западу.
Пока Гимли и два молодых хоббита разжигали костер и носили воду, Арагорн занялся Сэмом и Фродо. Рана Сэма была неглубока, но выглядела нехорошо, и лицо Арагорна посерьезнело, когда он осматривал ее. Через мгновение он с облегчением вздохнул.
- Вы, счастливчик, Сэм, - сказал он. - Многие платили гораздо дороже за первого убитого ими орка. Рана не отравлена, как слишком часто случается с ранами от сабель орков. Я позабочусь о ней, и она быстро заживет. Промойте ее, когда Гимли нагреет воду.
Он раскрыл сумку на поясе и достал оттуда несколько высохших листьев. - Они высохли, и их действие ослабло, - сказал он, - но все же они помогут. Это те самые славные листья ателас, что я собрал возле Заверти. Разотрите один в воде и чисто вымойте рану, а я перевяжу ее. Теперь ваша очередь, Фродо.
- Я здоров, - сказал Фродо, не желавший, чтобы трогали его одежду. -Все, в чем я нуждаюсь, это еда и короткий отдых.
- Нет! - сказал Арагорн. - Нужно посмотреть, что с вами сделали "молот и наковальня". Я все еще поражаюсь тому, что вы живы.
Он осторожно снял старую куртку и поношенную рубашку Фродо и изумленно воскликнул, потом рассмеялся. Серебряная кольчуга блестела перед его глазами, как свет на поверхности неспокойного моря. Он осторожно снял и ее, жемчужины кольчуги блестели, как звезды, а звук трущихся друг о друга колец напоминал тихий звон дождя, падающего в пруд.
- Взгляните, друзья! - позвал Арагорн. - Одежда хоббита достойна любого эльфийского короля! Если бы стало известно, что хоббиты скрывают такие сокровища, все охотники Средиземья ринулись бы в Удел.
- И все стрелы всех охотников мира были бы бессильны, - сказал Гимли, с удивлением глядевший на кольчугу. - Это рубашка из митрила. Митрил! Я никогда не видел ничего прекраснее. Об этой кольчуге говорил Гэндальф? Он недооценил ее.
- Я часто гадал, что вы с Бильбо делаете в его маленькой комнате, -сказал Мерри. - Ну и старый хоббит! Я люблю его еще больше. Надеюсь, у меня будет возможность сказать ему об этом.
На правом боку и груди Фродо был темный кровоподтек. Под кольчугой у него была надета легкая рубашка, но в одном месте кольца кольчуги вдавились в тело. Левый бок Фродо тоже был в синяках - он ударился им о стену. Пока остальные готовили пищу, Арагорн промыл раны водой с листьями ателаса. Аромат заполнил все вокруг, и даже те, кто просто наклонялся над нагретой водой, почувствовали себя свежее и сильнее. Вскоре Фродо почувствовал, как уходит боль, дышать ему стало легче, но еще много дней в боку болело и к нему больно было притронуться. Арагорн перевязал его мягкой материей.
- Кольчуга удивительно легка, - сказал он. - Как только сможете, наденьте ее снова. Я рад, что она ест у вас. Не откладывайте ее в сторону, даже во сне, пока судьба не приведет нас в безопасное место - а в наших условиях это маловероятно.
Поев, отряд приготовился идти дальше. Путники затоптали костер и уничтожили все следы его. Затем, выбравшись из углубления, снова вышли на дорогу. Они прошли совсем немного, а солнце уже спряталось за горы на западе, и большие тени поползли по горным склонам. Подножия гор затягивали сумерки и из ущелий поднимался туман. Далеко на востоке бледный вечерний свет лежал на отдаленных равнинах и лесах. Сэм и Фродо, чувствовавшие себя хорошо, были тоже способны идти быстро, и Арагорн вел товарищество в течение трех часов лишь с одной короткой остановкой.
Стемнело. Опускалась ночь. На небе появилось много звезд, но луны не было видно. Гимли и Фродо шли в тылу, ступая тихо и не разговаривая, они прислушивались к звукам на дороге. Наконец Гимли нарушил молчание.
- Ни звука, кроме ветра, - сказал он. - Поблизости нет орков, или мои уши сделаны из дерева. Можно надеяться, что орки удовлетворились, изгнав нас из Мории. Может, в этом и заключалась их цель, и они не имеют никакого представления о Кольце. Хотя орки часто преследуют своих врагов целые лиги по равнине, особенно если им нужно отомстить за смерть вождя.
Фродо не ответил. Он взглянул на жало: лезвие было тусклым. Но он все же слышал что-то или думал, что слышит. Как только на них спустилась тень и дорога сзади скрылась в сумраке, он снова услышал быстрое шлепанье ног. Даже сейчас он слышит его. Он быстро обернулся. Ему показалось, что он видит слабо светящиеся маленькие пятнышки, но они тут же скользнули в сторону и исчезли.
- Что это? - спросил гном.
- Не знаю, - ответил Фродо, - мне показалось, что я слышу звук шагов и вижу чьи-то глаза. Мне это часто кажется с тех пор, как мы вошли в Морию.
Гимли остановился и прижался к земле ухом.
- Я не слышу ничего, кроме ночных разговоров растений и камней, -сказал он. - Идем! Нужно торопиться! Остальных уже не видно.
Холодный ночной ветер дул им навстречу. Перед ними возвышались широкие серые тени, и они услышали бесконечный шелест листьев.
- Лотлориен! - воскликнул Леголас. - Лотлориен! Мы подошли к краю золотого леса. Как жаль, что сейчас зима!
Под покровом ночи возвышались деревья, смыкая свои кроны над дорогой. В тусклом звездном свете их стволы были серыми, а дрожащие листья -желто-золотого цвета.
- Лотлориен! - сказал Арагорн. - Как рад я услышать шум ветра в листве! Мы не более чем в пяти милях от ворот, но дальше идти не можем. Будем надеяться, что здесь добрые дела эльфов защитят нас от зла, идущего сзади.
- Если только эльфы еще живут в этом темном лесу, - сказал Гимли.
- Давно уже никто из нашего народа не возвращался сюда, в землю, где мы когда-то обитали, - сказал Леголас, - но мы слышали, что Лориен не пустынен: какая-то тайная сила удерживает зло на границах этой земли. Но население Лориена редко можно увидеть, наверное, эльфы живут теперь глубоко в лесу и ближе к северу.
- Действительно, они живут глубоко в лесу, - сказал Арагорн и вздохнул, как будто вспомнив что-то. - Мы должны сами позаботиться о себе этой ночью. Пройдем немного вперед, пока деревья не будут вокруг нас, потом свернем с дороги и поищем место для ночлега.
Он пошел вперед, но Боромир стоял в нерешительности, и не последовал за ним.
- Нет ли другого пути? спросил он.
- А какой же лучший путь вам нужен? - Удивился Арагорн.
- Ровная дорога, пусть она ведет даже через частокол мечей, - сказал Боромир. - Странными путями вели наше товарищество, и несчастья сопровождали нас. Против моей воли вступили мы во тьму Мории, и нас ждала утрата. А теперь мы должны вступить в золотой лес, вы говорите. Но мы в Гондоре слышали об этой опасной земле, говорят, оттуда мало кто выходит невредимым.
- Говорите не "невредимым", а "неизменным", тогда, возможно, вы скажете правду, - возразил Арагорн. - Но мудрость погасает в Гондоре, Боромир, если в вашем городе так говорят о Лотлориене. Верьте чему хотите, но у нас нет иного пути - либо вы можете вернуться в Морию, либо попытаетесь пересечь горы без дороги.
- Тогда ведите! - сказал Боромир. - Но нас ждет опасность.
- Опасность красоты, - сказал Арагорн, - но только зло должно бояться ее или те, кто несет с собой зло. Следуйте за мной!
Они прошли вглубь леса около мили и встретили другой ручей, быстро сбегавший с одного лесного склона, уходившего на запад, к горам. Справа от себя они услышали шум водопада. Темные воды пересекали их дорогу и соединялись с водами Сильверлоуд в глубоких омутах среди древесных корней. - Это Нимродель, - сказал Леголас. - Об этом ручье и об этой местности когда-то лесные эльфы сложили множество песен, мы на севере до сих пор поем их, вспоминая радугу его водопадов и золотые цветы, плывущие в пене. Все теперь темно, и мост через Нимродель разбит. Я омою свои ноги: говорят, что вода Нимроделя снимает усталость. - Он спустился с крутого берега и вошел в воду.
- Идите за мной! - воскликнул он. - Вода не глубока. Перейдем вброд! На том берегу мы сможем отдохнуть, а шум падающей воды усыпит нас и развеет нашу печаль.
Один за другим они спустились с берега и последовали за Леголасом. Фродо остановился, войдя в ручей, и позволил воде омывать его усталые ноги. Вода была холодна, но чиста, и когда он взобрался на противоположный берег, то почувствовал, что вся усталость его пропала.
Когда все перешли ручей, путники сели, отдохнули и немного поели, и Леголас рассказывал им сказания о Лотлориене, которые эльфы чернолесья хранят в своих сердцах, сказания о солнечном и звездном свете на лучах у великой реки, еще до того, как мир стал серым.
Наконец наступила тишина, и они услышали музыку водопада, быстро бегущего во тьме. Фродо даже показалось, что он слышит голос, поющий песню и смеющийся с шумом воды.
- Вы слышите голос Нимроделя? - спросил Леголас. - Я спою вам о девушке с Нимроделя, которая носила то же имя, что и ручей, возле которого на жила давным-давно. Это прекрасная песня на нашем лесном языке, но как она звучит на языке вестрон, как его называют в Раздоле, не знаю. Вот ее перевод.
И тихим голосом, едва слышным среди шелеста листвы, он начал:

Жила-была давным-давно
Прекрасная девушка-эльф
В длинных ее волосах серебро
Сверкало, как звездный свет.
Была она весела и быстра,
Порхала она, как листок,
Свет глаз ее был как пламя костра,
Из звезд был ее венок.
В далекой забытой стране Нимродель
Ее пробегали дни.
Но где же, где же она теперь
На солнце или в тени?
Затерян тот край в далеких горах,
Где водопады журчат.
Счастливые дни ушли навсегда,
И руны о том молчат.
В серых гаванях корабль ее ждал
У берега под скалой.
А ночью, когда весь мир тихо спал,
Проснулся вдруг ветер злой.
Коварный, он в море корабль отогнал
И мчал его дальше на запад.
Ночью, когда весь мир тихо спал,
Проснулся вдруг ветер злой.
На том корабле был эльфийский король
Амрот, что Лориеном правил,
Он правил кустами, цветами, травой,
И эльфы его почитали.
Утром, увидев, что берега нет,
Он проклял корабль неверный,
Возненавидел он целый свет
И бросился в белую пену.
Как чайка, на воду он упал,
Поплыл назад он, как лебедь,
Волосы ветер ему трепал,
И вслед ему эльфы глядели.
Но берег его не видел с тех пор.
Забыта память о нем,
Как затеряна где-то долина средь гор,
Где был его светлый дом.

Голос Леголаса замер, песня кончилась.
- Не могу больше петь, - сказал он. - Это только часть, но остальное я забыл. Это долгая и печальная песня, в ней рассказывается о том, как горе пришло в Лотлориен, когда гномы разбудили горах зло.
- Но гномы не делали зла, - сказал Гимли.
- Я и не говорю так, но зло пришло, - печально ответил Леголас. -Тогда многие эльфы из народа Нимродель оставили свои жилища и ушли, а сама она была потеряна далеко на юге, в переходах Белых гор. Она не пришла к кораблю, на котором ждал Амрот, ее возлюбленный. Но в ручье, который носит ее имя, в водопадах еще можно услышать ее голос. А когда дует ветер с юга, от моря доносится голос Амрота: ведь Нимродель впадает в Сильверлоуд, которую сами эльфы называют Келебрант, а Келебрант - в великий Андуин, а Андуин впадает в залив Белфалас, откуда отправились в море эльфы из Лориена. Но ни Нимродель, ни Амрот не вернулись.
Говорят, у нее был дом, построенный в ветвях дерева недалеко от водопада, эльфы Лориена жили в ветвях деревьев, а может, и сейчас живут. Поэтому их называли галадримы, древесный народ в глубине леса, где растут огромные деревья. Жители леса не роются в земле, подобно гномам, и не строят крепостей из камня.
- Даже в наши дни жить на дереве может оказаться безопаснее, чем сидеть на земле, - заметил Гимли. Он посмотрел на дорогу, ведущую в долину Димрилл, а потом на крышу из темных ветвей над головой.
- Ваши слова дают нам хороший совет, Гимли, - сказал Арагорн. - Мы не можем построить дом, но сегодня ночью мы поступим как галадримы, и поищем убежища на вершинах деревьев, если сможем. Мы и так сидели у дороги дольше, чем позволяет осторожность.
Отряд свернул с дороги и прошел в более глубокую тень леса, к западу от Сильверлоуд по течению горного ручья. Недалеко от водопадов Нимроделя они нашли группу деревьев, кроны которых нависли над ручьем. Серые стволы их были большого обхвата, а о высоте можно было только догадываться.
- Я взберусь наверх, - сказал Леголас. - Я чувствую себя дома среди деревьев, среди корней и ветвей, хотя эти деревья незнакомы мне. Я знаю их название только по песням. Это меллорн, именно у них золотая листва. Я никогда не видел их. Посмотрим, какая форма и размер их листьев.
- Каковы бы они ни были, - сказал Пиппин, - это, должно быть, удивительные деревья, если могут предоставить ночной отдых не только птицам. Я же не могу спать на насесте!
- Тогда выкопайте нору в земле, - сказал Леголас, - если это вам больше по душе. Но копайте быстро и глубоко, если хотите спрятаться от орков.
Он легко подпрыгнул и ухватился за ветку, которая росла намного выше его головы. В тот же момент из кроны над ним послышался голос.
- Даро! - произнес этот голос повелительно, и Леголас в удивлении и страхе спрыгнул обратно.
- Стойте спокойно! - прошептал он остальным. - Не двигайтесь и не разговаривайте между собой!
Послышался звук мягкого смеха над их головами, потом другой ясный голос заговорил на эльфийском языке. Фродо смог мало понять из сказанного, потому что речь лесного народа к востоку от гор отличалась от западных. Леголас взглянул вверх и ответил на том же языке.
- Кто они и что они говорят? - спросил Мерри.
- Это эльфы, - пояснил Сэм. - Разве вы не слышите их голоса?
- Да, это эльфы, - сказал Леголас, - и они говорят, что вы дышите так громко, что они могли застрелить вас во тьме. - Сэм торопливо зажал рукой рот. - Но они также говорят, что вам не нужно бояться. Они уже давно знают о нас. Они услышали мой голос через Нимродель и поняли, что я их родич с севера. Поэтому они не помешали нам перебраться на другой берег. Потом они услышали мою песню. Теперь они просят меня подняться вместе с Фродо. Похоже, они знают кое-что о нем и о нашем путешествии. Остальных они просят немного подождать, пока они не решат, что делать.
Сверху опустилась лестница, она была сплетена из веревки, серебряно-серой и сверкающей во тьме, и хотя выглядела она непрочной, на самом деле она была способна выдержать тяжесть многих людей. Леголас легко поднялся, Фродо более медленно последовал за ним, следом поднялся Сэм, стараясь не дышать громко. Ветви меллорна отходили от ствола почти под прямым углом и расходились в разные стороны, но вблизи вершины главный ствол разделялся на множество ветвей и среди них была сооружена деревянная платформа, или флет, как она называлась в те дни, эльфы называли ее талан. На нее попадали через круглую дыру в центре, через которую проходила лестница.
Когда Фродо наконец поднялся на флет, он обнаружил, что там сидит Леголас рядом с тремя другими эльфами. Они были в одежде темно-серого цвета и не были заметны среди древесных стволов, если только не двигались резко. Они встали, и один из них открыл маленький фонарь, который давал слабый серебристый луч. Он поднял фонарь, глядя в лица Фродо и Сэма. Потом снова закрыл свет и проговорил на эльфийском языке слова приветствия. Фродо, запинаясь, проговорил ответные слова.
- Добро пожаловать! - сказал эльф на общем языке, произнося слова медленно. - Мы редко пользуемся другими языками, кроме нашего: мы живем теперь в самом сердце лесов и неохотно имеем дело с другими народами. Даже наши родичи на севере отъединены от нас. Но некоторые из нас должны выходить из леса, чтобы узнавать новости и наблюдать за нашими врагами. И те, кто выходит, умеют говорить на других языках. Я один из них. Меня зовут Халдир. Мои братья, Румил и Орофин, плохо владеют вашим языком.
Но мы слышали о вашем предстоящем прибытии: вестники Элронда проходили через Лориен на своем пути домой по лестнице Димрилл. Мы много лет не слышали о...
О хоббитах, или невысокликах, и не знали, что они все еще живут в Средиземье. Вы не выглядите злыми существами. И поскольку вы пришли с нашим родичем-эльфом, мы готовы принять вас по-дружески, как просил Элронд, хотя не в нашем обычае пропускать чужеземцев через наши земли. И вы можете остаться здесь на ночь. Сколько вас?
- Восемь, - ответил Леголас. - Я сам, четверо хоббитов и два человека: один из них Арагорн, друг эльфийского народа запада.
- Имя Арагорна, сына Арахорна, известно в Лориене, - сказал Халдир, -и он пользуется уважением нашей госпожи. Все это хорошо. Но вы назвали только семерых.
- Восьмой - гном, - сказал Леголас.
- Гном! - воскликнул Халдир. - Это нехорошо. Мы не имеем дел с гномами с темных дней. Им не разрешено появляться в нашей земле. Я не могу позволить ему пройти.
- Но он из Одинокой горы, один из приближенных Дейна и друг Элронда, - сказал Фродо. - Элронд сам избрал его, чтобы он был нашим товарищем, он храбр и достоин доверия.
Эльфы заговорили между собой тихими голосами и о чем-то расспрашивали Леголаса на своем языке.
- Очень хорошо, - сказал наконец Халдир. - Мы сделаем это, хотя и неохотно. И если Арагорн и Леголас ручаются за него и будут отвечать за него, он сможет пройти, но пока он будет находится в Лориене, у него будут завязаны глаза.
Больше обсуждать не будем. Ваши спутники не должны оставаться на земле. Мы несем охрану на реке с тех пор, как много дней назад здесь видели большой отряд орков, шедших по направлению к Мории, вдоль отрогов гор. Волки воют по границам леса. Если вы на самом деле пришли из Мории, опасность не может быть далеко от нас. Завтра утром вы должны уйти. Четверо хоббитов могут взобраться сюда, остаться с нами - мы их не боимся! Но на следующем дереве есть еще один талан и остальные могут провести ночь там. Вы, Леголас, отвечаете перед нами за них. Позовите нас, если что-нибудь случится. И не спускайте глаз с гнома!
Леголас немедленно спустился вниз по лестнице, чтобы передать остальным слова Халдира, и вскоре на высокий флет взобрались Мерри и Пиппин. Они запыхались и казались испуганными.
- Вот! - сказал, отдуваясь, Мерри. - И мы захватили и ваши одеяла. Бродяжник спрятал весь наш остальной груз под листьями.
- Не нужно было их брать, - сказал Халдир. - Зимой на вершине дерева холодно, но сегодня ночью ветер с юга. У нас тут для вас найдется еда и питье, чтобы отогнать ночной холод; есть у нас и запасные шкуры и плащи. Хоббиты приняли второй (и гораздо лучший ужин) ужин с радостью. Затем тепло укутались не только в меховые плащи эльфов, но и в собственные одеяла и попытались уснуть. Хотя они и устали, только Сэм уснул быстро. Хоббиты не любят высоты и не спят на верхних этажах, если они у нас есть. Флет совсем не отвечал их представлениям о спальне. У него не было стен, не было даже перил; только с одной стороны стоял легкий плетеный щит, который можно было передвигать и укреплять в соответствии с направлением ветра.
Пиппин некоторое время продолжал разговаривать.
- Надеюсь, когда я усну на этом чердаке, я не свалюсь? - сказал он.
- А я, если хочу спать, усну где угодно, - сказал Сэм.
Фродо лежал без сна и смотрел на звезды в небе, сверкавшие сквозь тонкий навес из дрожащих листьев. Сэм давно уже сопел рядом с ним, а он не мог сомкнуть глаз. Он смутно видел фигуры двух эльфов, неподвижно сидевших и разговаривающих шепотом, положив руки на колени. Третий спустился вниз, чтобы дежурить на одной из ветвей. Наконец, качанием ветвей над головой убаюканный и мягким бормотанием водопадов Нимроделя внизу, Фродо уснул. Последнее, что он вспомнил перед сном, была песня Леголаса.
Среди ночи он проснулся. Остальные хоббиты спали. Эльфов не было. Лунный серп тускло сверкал среди листьев. Ветер стих. Недалеко Фродо услышал хриплый смех - и топот множества ног на земле внизу. Слышался лязг металла. Звуки медленно замерли вдали; казалось, они уходили вглубь леса, к югу.
Внезапно в отверстии флета появилась голова. Фродо в тревоге сел и увидел, что это голова эльфа в сером капюшоне. Он посмотрел на хоббитов.
- Что это? - спросил Фродо.
- Ирх! - сказал свистящим шепотом эльф и бросил на площадку веревочную лестницу.
- Орки! - сказал Фродо. - Что они делают?
Но эльф уже исчез.
Звуков больше не было. Даже листва молчала, затихли, казалось, и водопады. Фродо дрожал в своих одеялах. Он был счастлив, что они не ночевали на земле, но думал, что и деревья дают слабую защиту, только укрытие. У орков нюх острый, как у собак, и они могут взбираться на деревья. Фродо вытащил жало - лезвие горело голубым пламенем; потом свечение медленно погасло. Но несмотря на это, чувство близкой опасности не оставляло Фродо, наоборот, оно становилось сильнее. Он встал, подполз к отверстию и заглянул вниз. Он был почти уверен, что уловил вкрадчивые движения далеко внизу, у подножия дерева.
И не эльфы, лесной народ движется совершенно бесшумно. Потом он услышал слабый звук, похожий на фырканье; казалось, что-то заскреблось о кору дерева. Он смотрел вниз, во тьму, затаив дыхание.
Теперь что-то медленно ползло кверху, и доносился слабый свистящий звук дыхания, как сквозь стиснутые зубы. Затем Фродо увидел два поднимающиеся вдоль ствола дерева бледных глаз. Они остановились и, не мигая, глядели вверх. Внезапно они исчезли; фигура, похожая на тень, скользнула вниз и исчезла.
Тут же по ветвям взобрался Халдир.
- Что-то было на дереве; я такого еще не видал, - сказал он. - Это не орк. Как только я коснулся ствола, он убежал. Он был очень осторожен. Хорошо ползает по деревьям, иначе я решил бы, что это один из хоббитов.
Я не стрелял, так как не хотел поднимать шума: мы не можем рисковать. Мимо прошел сильный отряд орков. Они пересекли Нимродель - да будут прокляты их грязные ноги, осквернившие чистую воду! - И пошли по старой дороге. Они идут по следу и некоторое время осматривали место, где вы остановились. Нас трое и мы не можем сопротивляться сотне, поэтому мы прошли вперед и, говоря притворными голосами, увели их в лес.
Орофин теперь торопится к нашим жилищам, чтобы предупредить всех. Никто из орков не вернется из Лориена. И до наступления следующей ночи на северной границе будет скрываться множество эльфов. А вы, как только рассветает, должны отправиться на юг.
На востоке бледно начинался день. Свет пробивался сквозь желтую листву, и хоббитам показалось, что взошло солнце прохладного летнего дня. Сквозь движущиеся ветви проглядывало бледно-голубое небо. Глядя через отверстие в южной стороне флета, Фродо увидел, что вся долина Сильверлоуд похожа на море тусклого золота, мягко колеблемого ветром.
Утро было еще ранним и прохладным, когда отряд выступил в путь. Его вели Халдир и Румил.
- Прощай, прекрасная Нимродель! - воскликнул Леголас.
Фродо оглянулся и увидел среди древесных стволов белую пену водопада. - Прощай! - сказал он. Ему показалось, что никогда больше не услышит он такой прекрасной музыки журчащей воды.
Они вернулись на дорогу и некоторое время шли по западному берегу Сильверлоуд. И всюду были видны следы орков. Но вскоре Халдир свернул в сторону и остановился на крутом берегу реки под деревьями.
- Один из наших ждет на том берегу, - сказал он, - хотя вы, может быть, его и не видите. - Он издал звук, похожий на негромкий свист птицы, и из гущи молодых деревьев вышел эльф, одетый в серое, с отброшенным капюшоном; волосы его сверкали золотом в утреннем солнце. Халдир искусно перебросил через реку моток серой веревки, эльф поймал его и привязал конец к стволу на противоположном берегу.
- Келебрант здесь очень быстр, как видите, - сказал Халдир, - к тому же он глубок и холоден. Мы, если только есть возможность, не вступаем в него так далеко к северу. Но в наши тревожные дни мы не делаем и мостов. Вот как мы переходим! Вы следуйте за мной!
Он обвязал свой конец веревки вокруг дерева и легко перебежал по натянутой веревке над рекой туда и обратно, как будто шел по дороге.
- Я смогу так пройти, - сказал Леголас, - но остальные не обладают этим искусством. Можно ли им переплыть?
- Нет! - сказал Халдир. - У нас есть еще две веревки. Мы укрепим их, одну над другой: одну на уровне плеч, другую - на уровне талии; придерживаясь за них, чужеземцы смогут легко перейти.
Когда был установлен этот хрупкий мост, путники перебрались на другой берег, одни осторожно и медленно, другие более быстро. У хоббитов лучше всего это удалось Пиппину: он быстро и уверенно перешел, держась лишь одной рукой; но он смотрел на противоположный берег и не опускал глаз вниз. Сэм переполз, цепляясь за веревки и глядя вниз, в крутящуюся в водоворотах воду, как будто это была пропасть в горах.
Оказавшись на берегу, он облегченно вздохнул.
- Живи и учись! - Как говорил обычно мой старик. Хотя он имел в виду садоводство, а не сидение на насесте, как птицы, или же попытку ходить, как паук. Даже мой дядя Энди не пытался выкинуть такую шутку!
Когда наконец все перебрались на восточный берег Сильверлоуд, эльфы отвязали веревки и свернули две из них. Румил, оставшийся на западном берегу, перетащил к себе третью, перебросил через плечо, помахал рукой и пошел обратно к Нимроделю, чтобы продолжить наблюдение.
- Теперь, друзья, - сказал Халдир, - вы входите в прекрасный Лориен, или клин, как его называют, потому что эта земля похожа на наконечник копья между Сильверлоуд и Андуином Великим. Мы не позволяем шпионам высматривать тайны нашего леса. Мало кому позволялось ступать сюда.
Как мы договорились, я завяжу гному Гимли глаза. Остальные могут идти свободно, пока мы не приблизимся к нашим поселениям в Энгладиле, где реки образуют угол.
Гимли это совсем не понравилось.
- Соглашение было заключено без моего участия, - сказал он. - Я не пойду с завязанными глазами, как проситель или пленник. И я не шпион. Мой народ никогда не имел дела со слугами врага. И эльфам мы не причиняли вреда. Я не предам вас, как и Леголас, как и любой из нас.
- Я не сомневаюсь в этом, - сказал Халдир. - Но таков наш закон. Я не распоряжаюсь им и не могу игнорировать его. Я и так слишком многое взял на себя, позволив вам перейти через Келебрант.
Гимли заупрямился. Он прочно расставил ноги, положил руки на рукоять своего топора.
- Я пойду вперед свободно, - сказал он, - или вернусь назад и найду другую землю, где мне поверят на слово, хотя бы мне и пришлось одному погибнуть в дикой пустыне.
- Вы не можете вернуться назад, - строго сказал Халдир. - Раз вы уж прошли так далеко, вы должны предстать перед господином и госпожой. Они решат: задержать вас или позволить вам уйти. Вы не можете снова пересечь реку, к тому же за вами множество сторожевых. Вы будете убиты раньше того, чем увидите их.
Гимли вытащил топор из-за пояса. Халдир и его товарищ натянули луки. - Чума на гномов и их упрямые головы! - воскликнул Леголас.
- Постойте! - сказал Арагорн. - Я все еще глава товарищества, и вы должны выполнять мою просьбу. Гному трудно перенести такое унижение одному. Пусть нам всем завяжут глаза, даже Леголасу. Так будет лучше, хотя путешествие затянется и станет скучным.
Гимли внезапно рассмеялся.
- Мы будем выглядеть как веселый отряд глупцов! Халдир поведет нас, как слепых, на веревочке. Но я буду удовлетворен, если вместе со мной глаза завяжут только Леголасу.
- Я эльф и родственник здешних эльфов, - сказал Леголас, в свою очередь тоже разгневавшись.
- Теперь давайте кричать: "чума на упрямые головы эльфов!" - сказал Арагорн. - Но пусть все товарищество разделит общую участь. Завязывайте нам глаза, Халдир.
- Я потребую полной компенсации за каждое падение и за каждый ушибленный палец, если вы плохо будете вести нас, - сказал Гимли, когда ему плотно завязали глаза.
- Вам не нужно будет это делать, - сказал Халдир. - Я поведу вас хорошо, а дорога ровная и прямая.
- Что за нелепые дни! - воскликнул Леголас. - Мы все союзники против общего врага и все же я должен идти с завязанными глазами, когда солнце весело освещает золотые листья!
- Действительно нелепые, - сказал эльф. - Ничто так ясно не показывает силу Повелителя Тьмы, как разделение тех, кто еще противостоит ему. - Халдир продолжал. - Но в мире за пределами Лотлориен мы теперь встречаем так мало веры и правды, кроме может быть, Раздола, что не осмеливаемся доверять кому-либо, чтобы не навлечь опасности на нашу землю. Мы живем теперь на острове среди множества опасностей, и руки наши чаще лежат на тетиве лука, чем на струнах арфы.
Реки долго защищали нас, но больше они не служат защитой, тень легла на все земли к северу от нас. Некоторые говорят о переселении, но похоже, что и с этим мы опоздали. Горы к западу заняты злом, а к востоку земли пустынны и полны слугами Саурона, ходят слухи, что проход через Рохан больше небезопасен, а устье великой реки караулит враг. Даже если мы проберемся к берегам моря, мы и там не сможем найти убежища. Говорят, что существуют еще гавани высоких эльфов, но они расположены далеко к северу и западу, за землями невысокликов. Может, господин и госпожа знают, что это, но я не знаю.
- Можете догадаться, глядя на нас, - заметил Мерри. - За моей землей, Уделом, где живут хоббиты, есть гавани эльфов.
- Счастливый народ хоббиты, что живут у берегов моря! - сказал Халдир. - Уже давно никто из наших не видел моря, но мы помним его песню. Расскажите мне об этих гаванях, пока мы идем.
- Я не могу, - сказал Мерри. - Я их никогда не видел. Я раньше никогда не выходил за пределы моей земли. И если бы я знал, как выглядит этот мир, боюсь, у меня не хватило бы мужества выйти.
- Даже чтобы взглянуть на прекрасный Лотлориен? - спросил Халдир. -Мир, действительно, полон опасностей, и в нем много темных мест, но в нем так много и прекрасного, и хотя любовь повсюду перемешана теперь с горем, все же он хорош.
Среди нас есть такие, кто поет о том, что тень отступит и снова воцарится мир. Но я не верю в то, что мир снова будет таким, как в старину, что солнце будет светить как прежде. Для эльфов, я боюсь, это в лучшем случае будет означать перемирие, во время которого они без помех смогут добраться до моря и покинуть Средиземье навсегда. Увы! Я так люблю Лотлориен. Как печально будет жить в земле, где не растет меллорн!
Пока они так разговаривали, отряд цепочкой шел по лесу, Халдир вел их, а другой эльф шел сзади. Они чувствовали, что земля под ногами ровная и мягкая, и через некоторое время пошли более свободно, но боясь пораниться или упасть. Лишившись зрения, Фродо почувствовал, как обострился его слух и остальные чувства. Он ощущал запах деревьев и травы. Он слышал множество различных нот в шелесте листвы над головой, слышал журчание реки справа, тонкие ясные голоса птиц в небе. Когда же они проходили по открытым местам, он ощущал на руках и лице солнечные лучи. Как только он ступил на дальний берег Сильверлоуд, страшное чувство охватило его, оно все углублялось по мере того, как он шел по лесу: ему казалось, что он по мосту времени пришел в уголок древних дней и теперь идет по миру, который больше не существует. В Раздоле было воспоминание о древних временах, в Лориене же мир все еще жил в древнем времени. Зло здесь видели и слышали о нем, здесь знали печаль, эльфы боялись внешнего мира и не верили ему, волки выли на границах леса, но на земле Лориен не было и следа тени.
Весь день отряд шел вперед, пока путники не ощутили наступление холодного вечера и не услышали шелест ночного ветра среди ветвей. Тогда они без страха легли спать прямо за земле: сопровождающие не разрешили им развязать глаза, и они не могли взобраться на деревья. Утром же они снова двинулись, идя без особой спешки. В полдень они остановились, и Фродо почувствовал, что на него падают лучи солнца. Он внезапно услышал вокруг себя множество голосов.
Это подошел отряд эльфов, они торопились к северным границам, чтобы охранять их от нападения из Мории. Они принесли новости, некоторые из них Халдир передал. Вторгшихся орков заманили в ловушку и почти всех уничтожили, остатки бежали на запад к горам, их преследуют. Видели также странное создание, бегущее с согнутой спиной и руками, свисающими до земли, как зверь, но не похожее на зверя. Его не застрелили, так как эльфы не знали, доброе оно или злое, и оно исчезло в Сильверлоуд.
- Мне также принесли распоряжения господина и госпожи Галадрима, -сказал им Халдир. - Вы все можете идти свободно, даже гном Гимли. Похоже, что госпожа знает о каждом члене вашего отряда. Возможно, пришло сообщение из Раздола.
Сначала он снял повязку с глаз Гимли.
- Прошу прощения! - сказал он, низко поклонившись. - Глядите на нас дружескими глазами! Смотрите и радуйтесь, ибо вы первый гном, который видит деревья леса Лориен со времен Дьюрина.
Когда ему развязали глаза, Фродо поднял голову и затаил дыхание. Они стояли на открытом пространстве. Слева возвышался большой курган, покрытый травой, зеленой, как весной. На нем двойным кругом росли ряды деревьев: у деревьев внешнего ряда была снежно-белая кора, они стояли без листьев, но были прекрасны в своей обнаженности. Внутренний ряд образовывали деревья меллорна гигантского роста, сверкавшие бледным золотом. В центре круга росло огромное дерево. Высоко среди его ветвей виделся белый флет. У подножья деревьев и по зеленым склонам трава была усеяна маленькими золотыми цветами, напоминавшими по форме звезды. Среди них, раскачиваясь на стройных стеблях, росли другие цветы, белые и бледно-зеленые, они мерцали, как туман, среди богатых оттенков зелени. Небо было голубым, а солнце ярко сверкало и отбрасывало от деревьев длинные тени.
- Смотрите! Перед вами Керин Амрот, - сказал Халдир. - Это сердце древнего королевства, здесь, на кургане Амрота, в прежние счастливые дни был построен его высокий дом. Здесь даже зимой в невянущей траве цветут цветы: желтые - эланор, и бледные - нифредил. Здесь мы остановимся, а вечером пойдем в город Галадрима.
Все разлеглись на ароматной траве, но Фродо все еще стоял в удивлении. Ему казалось, что он через высокое окно смотрит на исчезнувший мир. В его языке не было слов для названия света, лежавшего на этом мире. Все, на что он смотрел, было одновременно и туманно, и ярко очерчено. Он видел множество цветов: золотой и белый, синий и зеленый, и все они были свежи и редки, как будто он впервые увидел их и в удивлении дал названия. Здесь среди зимы ничье сердце не стало бы сетовать на уход лета или весны. На всем, что росло, не было ни следа увядания. Ни одного недостатка не было в земле Лориен.
Фродо обернулся и увидел, что Сэм стоит рядом с ним, оглядываясь с изумленным выражением и протирая глаза, как будто он не был уверен, что не спит.
- Какой солнечный и яркий день, - сказал он. - Я думал, что эльфы -это луна и звезды, но здесь все еще более по-эльфийски, чем все, о чем я слышал. Я чувствую, как будто попал внутрь песни, если вы понимаете, что я имею в виду.
Халдир взглянул на него и, казалось, понял - и его слова, и мысли. Он улыбнулся.
- Вы ощутили власть госпожи Галадрима, - сказал он. - Хотите подняться со мной на Керин Амрот?
Он легко поднялся по крутым травяным склонам, и хоббиты последовали за ним. Фродо двигался, дышал, прохладный ветер обвевал его лицо и шевелил листья и цветы, и в это же время его не оставляло чувство, что он находится в мире без времени, где ничто не меняется и не забывается. Потом это ощущение немного ослабло, и он снова был Фродо, путешественник из Удела, стоящий на траве среди эланоров и нифредилов в прекрасном Лотлориене.
Они вошли в круг белых деревьев. Южный ветер дул на вершине Керин Амрота и вздыхал среди ветвей. Фродо слушал, и ему казалось, что он слышит шум огромных морей у берегов, давным-давно утонувших, и крик маленьких птиц, чья раса исчезла с лица земли.
Халдир поднимался на высокий флет. Фродо приготовился последовать за ним и положил руку на дерево рядом с лестницей. И никогда раньше не ощущал он так остро кору дерева и ток соков в нем. Он чувствовал радость прикосновения к дереву - радость не лесника или плотника - это была радость жизни.
Когда он наконец ступил на платформу, Халдир взял его за руку и повернул лицом к югу.
- Вначале взгляните туда, - сказал он.
Фродо взглянул и увидел на некотором расстоянии холм со множеством могучих деревьев или город из зеленых башен: что это было, он не мог сказать. От него, казалось Фродо, исходили власть и свет, правившие всей этой землей. Ему внезапно захотелось полететь, как птица, в этот зеленый город. Потом он посмотрел на восток и увидел, что вся земля Лориена сбегает к бледному свечению Андуина, великой реки. Он перевел взгляд за реку: весь свет исчез, он вновь оказался в мире, который знал. За рекой местность казалась плоской и пустой, бесформенной и смутной, а далеко-далеко она вставала стеной, темной и угрожающей. Солнце, освещающее Лотлориен, не имело власти, чтобы разогнать тень, нависшую над той землей. - Там оплот Южного Чернолесья, - сказал Халдир. - Он одет в темную лиственницу, там деревья стоят сплошной стеной, ветви их переплетаются. В середине на каменном холме стоит Дол Гулдур, где так долго скрывался враг. Мы боимся, что теперь он вновь заселен и власть его семикратно усилилась. Там часто лежит темная тень. Отсюда, с этой высоты, хорошо видны две силы, противостоящие друг другу, и хотя мы думали, что свет проник в самое сердце тьмы, тайны Дол Гулдура так и не были открыты. Пока еще нет...
Он повернулся и стал быстро спускаться, хоббиты последовали за ним.
У подножья холма Фродо увидел Арагорна, стоявшего молча и неподвижно, как дерево. В руке он держал маленький золотой цветок эланора, в глазах его был свет. Его охватило какое-то приятное воспоминание. Фродо понял, что Арагорн видит, каким было когда-то это место. Суровый след прожитых годов спал с лица Арагорна, и он казался молодым повелителем, одетым в белое, стройным и прекрасным. Он заговорил по-эльфийски с кем-то, кого Фродо не видел.
- Арвен вани мелдан амарис! - сказал он, потом вздохнул и, возвращаясь от своих мыслей, посмотрел на Фродо и улыбнулся.
- Здесь сердце эльфийского народа на земле, - сказал он, - и здесь остается мое сердце, когда мы будем странствовать по темным дорогам, вы и я. Идемте за мной!
И, взяв Фродо за руку, он покинул холм Керин Амрот и больше никогда не появлялся на нем живым человеком.