Электронная библиотека
Возвращаясь к истокам христианского вероучения
Татаркин В.И.
XVII. ПЕНИЕ И МОЛИТВЫ: УЧЕНИЕ БИБЛИИ И СЛОЖИВШАЯСЯ ПРАКТИКА
Сегодня в храмах исторически распространенных церквей звучит красивое пение. Музыка и хор производят сильное впечатление на многих слушателей. А звучность и распевность молитв наполняют душу прихожан благоговейным восторгом. Однако ряд слушателей не понимают всего, что они слышат в храме. Дело в том, что в католицизме иногда в богослужении используется латынь (Вторым Ватиканским собором 1962— 1965 гг. было разрешено использовать при богослужении родные языки прихожан; ранее в основном применялась латынь), а в православных церквях славянских народов молитвы и пение зачастую звучат на церковнославянском языке (этот язык основан на старославянском, ведущем свою историю от Кирилла и Мефодия, IX век).
Я думаю, непонятность происходящего на богослужении порождает таинственность, так притагательную для многих людей. И в такой атмосфере, безусловно, повышается уважение, почитание и трепет со стороны прихожан к священникам как к неким жрецам, хранителям таинственного и сокровенного знания. Помню, в своей православной бытности меня очень тяготило непонимание услышанного в церкви. Я думаю, у меня даже складывался какой-то комплекс неполноценности перед служителями: мол, они мудрые, святые, близки к Богу и поэтому понимают здесь все, а я далеко от Творца, вот и разумею мало. Впоследствии, конечно, я осознал, что знание церковнославянского языка не делает человека мудрее и тем более не приближает его к Господу. Бог создал и, естественно, понимает все языки. Поэтому нет логического объяснения необходимости применения в богослужении старинного наречия.
Применение древнего языка исторически распространенные церкви аргументируют желанием быть ближе к истокам. Однако тогда логичнее использовать в служении арамейский язык или иврит, на которых говорили Иисус и апостолы, или греческий — язык Евангелия.
Библия не содержит предпосылок к уделению особого внимания каким-либо языкам. Согласно Писанию, Бог разделил языки при строительстве Вавилонской башни, чтобы люди не могли понять друг друга и не пытались достроить ее «до неба», желая избежать следующего потопа. Со стороны людей это был сознательный вызов Богу. Поэтому Создатель дал этому городу имя Вавилон: библейская этимология возводит это название к еврейскому глаголу смешивать (см. Быт. 11:9). До сих пор данное слово имеет нарицательное значение. То есть разделение языков было нужно Творцу, чтобы прекратить бессмысленное противостояние Ему.
Сейчас же разделение некоторыми христианскими конфессиями языка на церковный и мирской не несет никакой положительной функциональной значимости и необходимости. Наоборот, мы видим лишь связанные с этим проблемы. Ранее (и до сих пор) внутри церквей и между конфессиями случались разногласия относительно применения церковного языка, в том числе и серьезные. Можно вспомнить ужас Варфоломеевской ночи 1572 года, когда католики вырезали по разным данным от 5000 до 30000 гугенотов, в том числе за то, что те пели псалмы не на латинском, а на родном языке — французском.
Но главное, непонимание всего услышанного в храме никак не способствует росту веры человека. Ведь на пути познания воли Творца и Его характера встает языковой барьер. Например, современный русский язык и церковнославянский между собой родственны, тем не менее они значительно отличаются. Я довольно неплохо знаю Библию, но и то не понимаю значения многих слов из зачитываемого православными священниками Евангелия на церковнославянском языке. Что уж говорить о людях, малознакомых со Священным Писанием.
Согласны с данным утверждением и некоторые богословы. Так, Михаил Мудьюгин (1912—2000 гг.), известный православный деятель, архиепископ, доктор богословия, профессор, ректор С.-Петербургской духовной академии в своей книге «Русская православная церковность. Вторая половина ХХ века» (глава IV) писал:
«Славянский язык создает барьер, непреодолимый для слушателя псалмов и молитв ... Действенность всего, что произносится в храме на церковнославянском языке, заведомо снижается, так как до сознания человека доходят лишь некоторые слова, в лучшем случае — отдельные фразы».
Рассуждая о вере, апостол Павел считал необходимым ее условием постоянное размышление над Словом Божьим:
«Вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17).
«Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим. 4:16, см. Иак. 1:25, Деян. 17:11, Ин. 5:39).
Поэтому апостолам Господь дал дар Духа Святого разговаривать на чужих языках и даже диалектах, чтобы доносить до большинства людей учение Бога:
«И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать ... каждый слышал их говорящих его наречием. И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились. Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих» (Деян. 2:4-11).
Более того, апостолам было запрещено проповедовать и молиться на непонятном языке. Новый Завет по этому поводу говорит:
«Если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу? ... Если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Так если ... вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец» (1 Кор. 14:6-11).
«Когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается. В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14:14,16,17,19, см. также 1 Кор. 12:10,28, 1 Кор. 14:27,28).
Задумайтесь, разве может быть угодно Творцу чтение текстов служителем на чужом ему наречии и старание паствы вникать в инородный говор и повторять непонятные слова?
Хочется отметить, что пункт XI «Православного противокатоличес-кого катехизиса», отпечатанного в Каплуновской епархиальной типографии в 1916 году, называется «Служение на непонятном языке». Здесь православие упрекает католиков за то, что те служат на латыни — непонятном пастве языке. Налицо, как минимум, двойные стандарты, ведь большинство православных прихожан также не понимают значительную часть слов богослужения на церковнославянском языке.
Подведем итог этой главы: использование в богослужении непонятного пастве языка не согласуется с учением Библии, мешает верующим возрастать в познании Бога и способствует превознесению служителей над прихожанами и отделению от них.
XVII.I. МОЛИТВА В ХРАМАХ. МОЛИТВЕННИКИ
На официальном сайте Дубненско-Талдомского благочиния (www.dubna-blago.ru) приведена книга настоятеля Свято-Пантелеимо-новского храма г. Дубна Александра Любимова «Как правильно молиться по учению Святых Отцов» (Москва, «Благо», 2002 г.). В ней написано:
«Насколько храм выше и святее частного жилого дома, настолько и молитва церковная выше, превосходнее домашней. Как существуют различные училища для наук и искусств, так и храм является по преимуществу местом и ... училищем молитвы».
Мы видим, что автор считает храмы не только училищем молитвы, но и местом для нее. В поддержку озвученной от имени православия теологической концепции А. Любимов ссылается на высказывание Христа:
«Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов ... а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк. 11:17, см. также Мф. 21:13, Лк. 19:46).
В католицизме прихожан тоже призывают молиться в храмах. То есть исторически распространенные церкви приглашают верующих молиться преимущественно в стенах их храмов, так как, якобы, этому учил Иисус. Давайте вместе разберемся с контекстом приведенного высказывания Христа.
Домом молитвы в этом тексте Иисус называет Иерусалимский храм, который, к Его сожалению, иудеи сделали вертепом разбойников. Здесь Иисус цитирует пророчества из книг Исаии гл. 56 ст. 7 и Иеремии гл. 7 ст. 11, 12. Однако сам этот храм так и не стал домом молитвы для всех народов, будучи разрушенным до основания в 70 году н. э. Значит, данное пророчество подразумевало нечто другое. Конечно, оно возвещало о пришествии Мессии и последующее Евангелие, которое возьмет свое начало из Иерусалимского храма имени Бога Израилева и затем будет доступно для всех народов: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы ... И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима» (Ис. 2:2,3, см. также Мих. 4:2).
Таким образом, в вышеприведенном тексте Иисус не призывал верующих молиться в якобы предсказанных и построенных впоследствии христианских храмах, а цитировал пророчество о распространении веры в Бога Израилева по всей Земле. Пророчества Иисуса, Исаии, Иеремии и Михея исполнились: слово Господне вышло из Иерусалима от Сиона (горы, на которой стоял храм. — Прим. авт.) и распространилось для всех народов.
А что же тогда сегодня можно считать домом молитвы? Первые христиане уже не именовали так Иерусалимский храм, хотя он еще функционировал во время написания большей части Нового Завета, а стали так называть любое место собрания верующих. Этому есть масса подтверждений в Библии и истории. В книге «Деяния апостолов» описано, как Павел с учениками в одном из городов Македонии, куда он пришел проповедовать (см. Деян. 16:9-12), шел в молитвенный дом:
«Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка» (Деян. 16:16).
То есть мы видим, что молитвенный дом был в Македонии, а значит, это, конечно, не Иерусалимский храм. Мы уже отмечали, что храмы в том виде, в котором мы их привыкли видеть сейчас (с алтарями, иконостасами и богатым убранством), первые христиане не строили. История (летописи и археология) не подтверждает наличие храмов у первых христиан, а наоборот — свидетельствует об их отсутствии, о чем мы рассуждали в главе «Место «обитания» Господа» и «Исторической справке» к этому разделу. Храмом, имея в виду здание, Новый Завет называет только Иерусалимское святилище, где приносились заместительные жертвы, символизирующие Иисуса и Небесный храм, куда вошел Христос как Первосвященник. Также храмами Новый Завет именует тела верующих, являющиеся вместилищем Духа Святого (об этом мы также рассуждали в главе «Место «обитания» Господа»).
Как мы уже заметили выше, молитвенным домом называлось любое место собрания верующих. Причем не обязательно оно представляло из себя строение или помещение. Им мог быть даже берег реки, где собирались верующие в Бога люди:
«В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами» (Деян. 16:13, см. также Деян. 16:16).
Стоит отметить, что словосочетание дом молитвы в Деян. 16:13,16 в греческом тексте представлено словом proseuhe*, имеющим значения «место для молитвы» и «дом для молитвы».
Апостол Павел прямо говорил о том, что молиться христиане должны в любом месте:
«Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8).
В той же книге «Как правильно молиться по учению Святых Отцов» описан и процесс молитвы:
«Молитвенное правило, которое должно совершаться утром и вечером: Слава Тебе, Боже наги, слава Тебе; Царю Небесный; Трисвятое; Отче наш; Господи помилуй — 12 раз; Приидите поклонимся; Псалом 50; Символ Веры; Богородице Дево, радуйся — трижды. После этого 20 молитв: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя; при каждой молитве земной поклон. Затем другие 20 таких же молитв и при каждой поясной поклон».
Библия не выставляет ни таких, ни подобных им требований. Один из учеников попросил Иисуса: «Господи! научи нас молиться» (Лк. 11:1). Христос ответил: «Когда молитесь, говорите... » и дал текст известной каждому христианину молитвы «Отче наш.» (Мф. 6:9-13, Лк. 11:2-4). Это единственная молитва, которую верующему желательно знать наизусть. Ведь она в своей немногословности очень универсальна: раскрывает суть Бога, указывает на признание зависимости человека от Него и содержит наставление людям. Но даже эта молитва при изложении в двух Евангелиях имеет различия, которые не дают цитировать ее всем верующим одинаково дословно: в Евангелие от Матфея Господь учит нас просить прощения за долги, в Евангелие от Луки — за грехи.
Кроме молитвы «Отче наш», Господь через Свое Слово нигде не дает готовых молитв, а говорит:
«Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:22, см. также 1 Ин. 3:22, Ин. 15:7, Иак. 1:5-7, Мк. 11:24).
«Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением» (Кол. 4:2, см. также Рим. 12:12, 1 Фес. 5:17).
«Молитесь друг за друга» (Иак. 5:16, см. также Кол. 4:3, 2 Фес. 3:1).
«Всякою молитвою и прошением молитесь» (Еф. 6:18).
То есть не нужно зачитывать чужие молитвы из молитвенников, учить их наизусть, тем более на незнакомом языке, а необходимо с любовью и верой обращаться к Богу своими словами: благодарить Его, просить о чем-то, делиться радостями и чаяниями, то есть находиться в постоянном молитвенном общении со своим небесным Отцом.
Задумайтесь, как можно, например, заученное стихотворение несколько раз подряд, несколько раз в день, каждый день на протяжении десятилетий постоянно прочитывать от души, от всего сердца. Это просто невозможно: со временем данное произведение вы устанете декламировать с выражением и перейдете «на автомат». Также дело обстоит с молитвой. Через какое-то время, хотите вы этого или нет, заученная молитва приобретет в ваших устах формальность. А значит, молитва перестает быть молитвой. Ведь настоящая молитва — это не мантры и не заклинание, а личное обращение человека к Творцу. Тому доказательство — Псалмы Давида, каждый из которых является абсолютно самостоятельной молитвой: обращение патриарха к Создателю — каждая в свой период его жизни. В Священном Писании очень много и других примеров молитвенных обращений к Богу библейских героев: Моисея (см. Исх. 8:30, Исх. 32:31,32), Даниила (см. Дан. 6:10, Дан. 9:3-21), Езекии (см. 4 Цар. 20:1-3, Ис. 38:1-3) и др.
Признают недостатки в молитвенных устоях исторических церквей и некоторые их представители. Так, протоиерей Александр Борисов (1939 г.), кандидат богословия, президент Российского библейского общества в своей книге «Побелевшие нивы» (гл. 3) пишет:
«В самом деле, при чтении уже готовых, написанных молитв внимание легко рассеивается — устами человек говорит одно, а голова его может быть занята совершенно другим. Это совершенно невозможно при свободной молитве своими словами. Впрочем, последнее настолько непривычно для нашего сознания, что даже люди, впервые вошедшие в Церковь, чаще всего говорят: «Я и молиться-то не могу — никаких молитв не знаю». Действительно, войдя в храм, они понимают, что люди там молятся, но молятся «по книгам», уже готовыми словами, которые к тому же и разобрать бывает нелегко из-за малопонятного церковно-славянского языка и нечеткого произношения. А раз так, то у человека сразу же складывается представление о том, что иначе молиться просто невозможно. Молитва в таком случае воспринимается как некое заклинание, которое, не будучи произнесено определенными словами в определенном порядке, не будет действенным».
Не ограничиваться молитвенниками, но молиться своими словами призывал православный богослов, епископ Феофан Затворник (1815— 1894 гг.) в труде «Четыре слова о молитве» (слово II):
«Надо ... доходить до того, чтоб душа сама своею, так сказать, речью вступала в молитвенную беседу с Богом, сама возносилась к Нему, и Ему себя открывала и испо-ведывала, что есть в ней и чего желательно ей. Ибо как из сосуда — переполненного — сама собою изливается вода; так из сердца, посредством молитвословий исполнившегося святых чувств, сама собою начнет исторгаться своя к Богу молитва».
Вспомните и то, что Бог в Библии называет себя нашим Отцом (см. Мф. 7:11, Мк. 11:25, Лк. 6:36), а Иисус — другом (см. Ин. 15:14,15, Лк. 12:4). Теперь ответьте, как будет приятнее отцу: либо его ребенок прибежит к нему и будет сбивчиво, иногда бессвязно, но от сердца жаловаться на то, что он ударился или у него что-то не получается, либо это дитя будет стараться высказать свою мысль папе заученными чужими цитатами? Или, представьте, каково будет другу, если вы будете делиться с ним своими переживаниями, радостями или проблемами, зачитывая сказанную кем-то речь на аналогичную тему?
Также хочется напомнить, что напрасное упоминание имени Бога запрещено третьей заповедью Декалога (см. Исх. 20:7). По моему мнению, упоминание Творца в заученных молитвах десятки раз для набора нужного количества (например, «Господи, помилуй!» 3, 12 и 40 раз) содержит явные признаки нарушения Божьей заповеди.
Если рассуждать над учением Священного Писания, то можно сделать только один вывод: нужно молиться своей личной молитвой напрямую Творцу. И при этом нет нужды для молитвы ходить в храм, думая, что Бог только там тебя услышит. Напомним, что, согласно Библии, Творец не живет в рукотворных храмах, о чем мы размышляли в главе «Место «обитания» Господа».
Христос перед молитвой «Отче наш» дал наставление:
«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:6).
Этот библейский текст очень точно показывает, что молитва является личным, тайным, интимным обращением человека к Творцу в уединенном месте. Именно так поступал апостол Петр — уединялся, чтобы помолиться: «Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться» (Деян. 10:9, см. также Деян. 11:4,5). Нужно помнить, что Создатель все слышит и видит — «Он недалеко от каждого из нас» (Деян. 17:27) и все знает — «Бог Сердцеведец» (Деян. 1:24, Деян. 15:8,
1 Пар. 28:9, Пс. 15:8, Пс. 32:15, Пс. 138:3,5).
Однако молитва наедине не должна отменять общую групповую молитву. Христос учил, что просьба от двоих и более верующих имеет большую силу:
«Истинно ... говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф. 18:19).
Господь обещал, что Он обязательно будет там, где собраны двое или трое во имя Его:
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).
Поэтому возможность молиться Богу наедине никоим образом не должна отменить посещение христианином молитвенного дома, где вместе собираются братья по вере. Только в собрании верующие могут пообщаться, поделиться опытом Божьих благословений и вразумлений, подкрепиться верой, вместе помолиться и поразмышлять над Писанием, как это делали первые христиане:
«Не будем оставлять собрания своего» (Евр. 10:25).
При этом нужно быть реалистом и понимать, что во имя Господа Иисуса сегодня собираются все христианские церкви. Но некоторые из них не придерживаются прямого учения Того, в честь Кого они вместе. И хотя Господь по Своему обетованию с ними рядом, иногда они сами не хотят Его слышать, будучи заранее уверены, что уже освящены Духом Святым, а значит, заведомо убеждены в своей правоте и поддержке их Творцом. Поэтому не все собрания людей, как и далеко не все верующие, просят о том, что угодно Богу. И, соответственно, не все они получают положительный ответ на свои молитвы:
«Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7).
«Кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва -мерзость» (Пр. 28:9).
«Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак. 4:3, см. также Ис. 59:2).
«Когда просим чего по воле Его, Он слушает нас» (1 Ин. 5:14, см. также Ис. 30:1).
Подведем итог этой главы: согласно учению Библии, верующий должен молиться Богу своими словами в любом месте, в любое время, один на один втайне или открыто в группе. При этом, молясь, нужно просить у Господа не того, что хочется самому, а искать в своей жизни волю Божью.