Электронная библиотека

Возвращаясь к истокам христианского вероучения

Татаркин В.И.



XVII. ПЕНИЕ И МОЛИТВЫ: УЧЕНИЕ БИБЛИИ И СЛОЖИВШАЯСЯ ПРАКТИКА

Сегодня в храмах исторически распространенных церквей звучит красивое пение. Музыка и хор производят сильное впечатление на мно­гих слушателей. А звучность и распевность молитв наполняют душу прихожан благоговейным восторгом. Однако ряд слушателей не понима­ют всего, что они слышат в храме. Дело в том, что в католицизме иногда в богослужении используется латынь (Вторым Ватиканским собором 1962— 1965 гг. было разрешено использовать при богослужении родные языки прихожан; ранее в основном применялась латынь), а в православных церквях славянских народов молитвы и пение зачастую звучат на церковнославянском языке (этот язык основан на старославянском, ведущем свою историю от Кирилла и Мефодия, IX век).
Я думаю, непонятность происходящего на богослужении порож­дает таинственность, так притагательную для многих людей. И в такой атмосфере, безусловно, повышается уважение, почитание и трепет со стороны прихожан к священникам как к неким жрецам, хранителям таинственного и сокровенного знания. Помню, в своей православной бытности меня очень тяготило непонимание услышанного в церкви. Я думаю, у меня даже складывался какой-то комплекс неполноценности перед служителями: мол, они мудрые, святые, близки к Богу и поэтому понимают здесь все, а я далеко от Творца, вот и разумею мало. Впоследствии, конечно, я осознал, что знание церковнославянского языка не делает человека мудрее и тем более не приближает его к Господу. Бог создал и, естественно, понимает все языки. Поэтому нет логического объяс­нения необходимости применения в богослужении старинного наречия.
Применение древнего языка исторически распространенные церк­ви аргументируют желанием быть ближе к истокам. Однако тогда логичнее использовать в служении арамейский язык или иврит, на которых гово­рили Иисус и апостолы, или греческий — язык Евангелия.
Библия не содержит предпосылок к уделению особого внимания каким-либо языкам. Согласно Писанию, Бог разделил языки при стро­ительстве Вавилонской башни, чтобы люди не могли понять друг друга и не пытались достроить ее «до неба», желая избежать следующего потопа. Со стороны людей это был сознательный вызов Богу. Поэтому Создатель дал этому городу имя Вавилон: библейская этимология воз­водит это название к еврейскому глаголу смешивать (см. Быт. 11:9). До сих пор данное слово имеет нарицательное значение. То есть разделение языков было нужно Творцу, чтобы прекратить бессмысленное противостояние Ему.
Сейчас же разделение некоторыми христианскими конфессиями языка на церковный и мирской не несет никакой положительной функ­циональной значимости и необходимости. Наоборот, мы видим лишь связанные с этим проблемы. Ранее (и до сих пор) внутри церквей и между конфессиями случались разногласия относительно применения церковного языка, в том числе и серьезные. Можно вспомнить ужас Варфоломеевской ночи 1572 года, когда католики вырезали по разным данным от 5000 до 30000 гугенотов, в том числе за то, что те пели псалмы не на латинском, а на родном языке — французском.
Но главное, непонимание всего услышанного в храме никак не способствует росту веры человека. Ведь на пути познания воли Творца и Его характера встает языковой барьер. Например, современный русский язык и церковнославянский между собой родственны, тем не менее они значительно отличаются. Я довольно неплохо знаю Библию, но и то не понимаю значения многих слов из зачитываемого православными священниками Евангелия на церковнославянском языке. Что уж гово­рить о людях, малознакомых со Священным Писанием.
Согласны с данным утверждением и некоторые богословы. Так, Михаил Мудьюгин (1912—2000 гг.), известный православный деятель, архиепископ, доктор богословия, профессор, ректор С.-Петербургской духовной академии в своей книге «Русская православная церковность. Вторая половина ХХ века» (глава IV) писал:
«Славянский язык создает барьер, непреодолимый для слушателя псалмов и молитв ... Действенность всего, что произносится в храме на церковнославянском языке, заведомо снижается, так как до сознания человека доходят лишь некоторые слова, в лучшем случае — отдельные фразы».
Рассуждая о вере, апостол Павел считал необходимым ее условием постоянное размышление над Словом Божьим:
«Вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17).
«Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим. 4:16, см. Иак. 1:25, Деян. 17:11, Ин. 5:39).
Поэтому апостолам Господь дал дар Духа Святого разговаривать на чужих языках и даже диалектах, чтобы доносить до большинства людей учение Бога:
«И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать ... каждый слышал их говоря­щих его наречием. И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый соб­ственное наречие, в котором родились. Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фри­гии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих» (Деян. 2:4-11).
Более того, апостолам было запрещено проповедовать и молиться на непонятном языке. Новый Завет по этому поводу говорит:
«Если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу? ... Если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Так если ... вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец» (1 Кор. 14:6-11).
«Когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молит­ся, но ум мой остается без плода. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хоро­шо благодаришь, но другой не назидается. В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14:14,16,17,19, см. также 1 Кор. 12:10,28, 1 Кор. 14:27,28).
Задумайтесь, разве может быть угодно Творцу чтение текстов слу­жителем на чужом ему наречии и старание паствы вникать в инородный говор и повторять непонятные слова?
Хочется отметить, что пункт XI «Православного противокатоличес-кого катехизиса», отпечатанного в Каплуновской епархиальной типогра­фии в 1916 году, называется «Служение на непонятном языке». Здесь православие упрекает католиков за то, что те служат на латыни — непо­нятном пастве языке. Налицо, как минимум, двойные стандарты, ведь большинство православных прихожан также не понимают значитель­ную часть слов богослужения на церковнославянском языке.
Подведем итог этой главы: использование в богослужении непо­нятного пастве языка не согласуется с учением Библии, мешает верующим возрастать в познании Бога и способствует превознесению служителей над прихожанами и отделению от них.

XVII.I. МОЛИТВА В ХРАМАХ. МОЛИТВЕННИКИ

На официальном сайте Дубненско-Талдомского благочиния (www.dubna-blago.ru) приведена книга настоятеля Свято-Пантелеимо-новского храма г. Дубна Александра Любимова «Как правильно молиться по учению Святых Отцов» (Москва, «Благо», 2002 г.). В ней написано:
«Насколько храм выше и святее частного жилого дома, настолько и молитва церковная выше, превосходнее домашней. Как существуют различные училища для наук и искусств, так и храм является по преимуществу местом и ... училищем молитвы».
Мы видим, что автор считает храмы не только училищем молитвы, но и местом для нее. В поддержку озвученной от имени православия теологической концепции А. Любимов ссылается на высказывание Христа:
«Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов ... а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк. 11:17, см. также Мф. 21:13, Лк. 19:46).
В католицизме прихожан тоже призывают молиться в храмах. То есть исторически распространенные церкви приглашают верующих мо­литься преимущественно в стенах их храмов, так как, якобы, этому учил Иисус. Давайте вместе разберемся с контекстом приведенного высказы­вания Христа.
Домом молитвы в этом тексте Иисус называет Иерусалимский храм, который, к Его сожалению, иудеи сделали вертепом разбойников. Здесь Иисус цитирует пророчества из книг Исаии гл. 56 ст. 7 и Иеремии гл. 7 ст. 11, 12. Однако сам этот храм так и не стал домом молитвы для всех народов, будучи разрушенным до основания в 70 году н. э. Значит, данное пророчество подразумевало нечто другое. Конечно, оно возвещало о пришествии Мессии и последующее Евангелие, которое возьмет свое начало из Иерусалимского храма имени Бога Израилева и затем будет доступно для всех народов: «И будет в последние дни, гора дома Господ­ня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы ... И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима» (Ис. 2:2,3, см. также Мих. 4:2).
Таким образом, в вышеприведенном тексте Иисус не призывал верующих молиться в якобы предсказанных и построенных впоследствии христианских храмах, а цитировал пророчество о распространении веры в Бога Израилева по всей Земле. Пророчества Иисуса, Исаии, Иеремии и Михея исполнились: слово Господне вышло из Иерусалима от Сиона (горы, на которой стоял храм. — Прим. авт.) и распространилось для всех народов.
А что же тогда сегодня можно считать домом молитвы? Первые христиане уже не именовали так Иерусалимский храм, хотя он еще функционировал во время написания большей части Нового Завета, а стали так называть любое место собрания верующих. Этому есть масса подтверждений в Библии и истории. В книге «Деяния апостолов» описа­но, как Павел с учениками в одном из городов Македонии, куда он пришел проповедовать (см. Деян. 16:9-12), шел в молитвенный дом:
«Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встрети­лась нам одна служанка» (Деян. 16:16).
То есть мы видим, что молитвенный дом был в Македонии, а значит, это, конечно, не Иерусалимский храм. Мы уже отмечали, что храмы в том виде, в котором мы их привыкли видеть сейчас (с алтаря­ми, иконостасами и богатым убранством), первые христиане не строили. История (летописи и археология) не подтверждает наличие храмов у первых христиан, а наоборот — свидетельствует об их отсутствии, о чем мы рассуждали в главе «Место «обитания» Господа» и «Исторической справке» к этому разделу. Храмом, имея в виду здание, Новый Завет называет только Иерусалимское святилище, где приносились замести­тельные жертвы, символизирующие Иисуса и Небесный храм, куда вошел Христос как Первосвященник. Также храмами Новый Завет именует тела верующих, являющиеся вместилищем Духа Святого (об этом мы также рассуждали в главе «Место «обитания» Господа»).
Как мы уже заметили выше, молитвенным домом называлось любое место собрания верующих. Причем не обязательно оно представ­ляло из себя строение или помещение. Им мог быть даже берег реки, где собирались верующие в Бога люди:
«В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкно­вению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами» (Деян. 16:13, см. также Деян. 16:16).
Стоит отметить, что словосочетание дом молитвы в Деян. 16:13,16 в греческом тексте представлено словом proseuhe*, имеющим значения «место для молитвы» и «дом для молитвы».
Апостол Павел прямо говорил о том, что молиться христиане дол­жны в любом месте:
«Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2:8).
В той же книге «Как правильно молиться по учению Святых От­цов» описан и процесс молитвы:
«Молитвенное правило, которое должно совершаться утром и вечером: Слава Тебе, Боже наги, слава Тебе; Царю Небесный; Трисвятое; Отче наш; Господи поми­луй — 12 раз; Приидите поклонимся; Псалом 50; Символ Веры; Богородице Дево, радуйся — трижды. После этого 20 молитв: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя; при каждой молитве земной поклон. Затем другие 20 таких же молитв и при каждой поясной поклон».
Библия не выставляет ни таких, ни подобных им требований. Один из учеников попросил Иисуса: «Господи! научи нас молиться» (Лк. 11:1). Христос ответил: «Когда молитесь, говорите... » и дал текст известной каждому христианину молитвы «Отче наш.» (Мф. 6:9-13, Лк. 11:2-4). Это единственная молитва, которую верующему желательно знать наи­зусть. Ведь она в своей немногословности очень универсальна: раскрывает суть Бога, указывает на признание зависимости человека от Него и содержит наставление людям. Но даже эта молитва при изложении в двух Евангелиях имеет различия, которые не дают цитировать ее всем верующим одинаково дословно: в Евангелие от Матфея Господь учит нас просить прощения за долги, в Евангелие от Луки — за грехи.
Кроме молитвы «Отче наш», Господь через Свое Слово нигде не дает готовых молитв, а говорит:
«Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:22, см. также 1 Ин. 3:22, Ин. 15:7, Иак. 1:5-7, Мк. 11:24).
«Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарени­ем» (Кол. 4:2, см. также Рим. 12:12, 1 Фес. 5:17).
«Молитесь друг за друга» (Иак. 5:16, см. также Кол. 4:3, 2 Фес. 3:1).
«Всякою молитвою и прошением молитесь» (Еф. 6:18).
То есть не нужно зачитывать чужие молитвы из молитвенников, учить их наизусть, тем более на незнакомом языке, а необходимо с любовью и верой обращаться к Богу своими словами: благодарить Его, просить о чем-то, делиться радостями и чаяниями, то есть находиться в постоянном молитвенном общении со своим небесным Отцом.
Задумайтесь, как можно, например, заученное стихотворение не­сколько раз подряд, несколько раз в день, каждый день на протяжении десятилетий постоянно прочитывать от души, от всего сердца. Это просто невозможно: со временем данное произведение вы устанете декламировать с выражением и перейдете «на автомат». Также дело обстоит с молитвой. Через какое-то время, хотите вы этого или нет, заученная молитва приобретет в ваших устах формальность. А значит, молитва перестает быть молитвой. Ведь настоящая молитва — это не мантры и не заклинание, а личное обращение человека к Творцу. Тому доказательство — Псалмы Давида, каждый из которых является абсолютно самостоятельной мо­литвой: обращение патриарха к Создателю — каждая в свой период его жизни. В Священном Писании очень много и других примеров молит­венных обращений к Богу библейских героев: Моисея (см. Исх. 8:30, Исх. 32:31,32), Даниила (см. Дан. 6:10, Дан. 9:3-21), Езекии (см. 4 Цар. 20:1-3, Ис. 38:1-3) и др.
Признают недостатки в молитвенных устоях исторических церк­вей и некоторые их представители. Так, протоиерей Александр Борисов (1939 г.), кандидат богословия, президент Российского библейского об­щества в своей книге «Побелевшие нивы» (гл. 3) пишет:
«В самом деле, при чтении уже готовых, написанных молитв внимание легко рассеивается устами человек говорит одно, а голова его может быть занята совершенно другим. Это совершенно невозможно при свободной молитве своими словами. Впрочем, последнее настолько непривычно для нашего сознания, что даже люди, впервые вошедшие в Церковь, чаще всего говорят: «Я и молиться-то не мо­гу — никаких молитв не знаю». Действительно, войдя в храм, они понимают, что люди там молятся, но молятся «по книгам», уже готовыми словами, которые к тому же и разобрать бывает нелегко из-за малопонятного церковно-славянского языка и нечеткого произношения. А раз так, то у человека сразу же складывается представле­ние о том, что иначе молиться просто невозможно. Молитва в таком случае воспри­нимается как некое заклинание, которое, не будучи произнесено определенными словами в определенном порядке, не будет действенным».
Не ограничиваться молитвенниками, но молиться своими словами призывал православный богослов, епископ Феофан Затворник (1815— 1894 гг.) в труде «Четыре слова о молитве» (слово II):
«Надо ... доходить до того, чтоб душа сама своею, так сказать, речью вступала в молитвенную беседу с Богом, сама возносилась к Нему, и Ему себя открывала и испо-ведывала, что есть в ней и чего желательно ей. Ибо как из сосуда — переполненного — сама собою изливается вода; так из сердца, посредством молитвословий исполнив­шегося святых чувств, сама собою начнет исторгаться своя к Богу молитва».
Вспомните и то, что Бог в Библии называет себя нашим Отцом (см. Мф. 7:11, Мк. 11:25, Лк. 6:36), а Иисус — другом (см. Ин. 15:14,15, Лк. 12:4). Теперь ответьте, как будет приятнее отцу: либо его ребенок прибежит к нему и будет сбивчиво, иногда бессвязно, но от сердца жало­ваться на то, что он ударился или у него что-то не получается, либо это дитя будет стараться высказать свою мысль папе заученными чужими цитатами? Или, представьте, каково будет другу, если вы будете делиться с ним своими переживаниями, радостями или проблемами, зачитывая сказанную кем-то речь на аналогичную тему?
Также хочется напомнить, что напрасное упоминание имени Бога запрещено третьей заповедью Декалога (см. Исх. 20:7). По моему мне­нию, упоминание Творца в заученных молитвах десятки раз для набора нужного количества (например, «Господи, помилуй!» 3, 12 и 40 раз) со­держит явные признаки нарушения Божьей заповеди.
Если рассуждать над учением Священного Писания, то можно сделать только один вывод: нужно молиться своей личной молитвой напрямую Творцу. И при этом нет нужды для молитвы ходить в храм, думая, что Бог только там тебя услышит. Напомним, что, согласно Биб­лии, Творец не живет в рукотворных храмах, о чем мы размышляли в главе «Место «обитания» Господа».
Христос перед молитвой «Отче наш» дал наставление:
«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:6).
Этот библейский текст очень точно показывает, что молитва явля­ется личным, тайным, интимным обращением человека к Творцу в уединенном месте. Именно так поступал апостол Петр — уединялся, чтобы помолиться: «Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться» (Деян. 10:9, см. также Деян. 11:4,5). Нужно помнить, что Создатель все слышит и видит — «Он недалеко от каждого из нас» (Деян. 17:27) и все знает — «Бог Сердцеведец» (Деян. 1:24, Деян. 15:8,
1 Пар. 28:9, Пс. 15:8, Пс. 32:15, Пс. 138:3,5).
Однако молитва наедине не должна отменять общую групповую молитву. Христос учил, что просьба от двоих и более верующих имеет большую силу:
«Истинно ... говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф. 18:19).
Господь обещал, что Он обязательно будет там, где собраны двое или трое во имя Его:
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).
Поэтому возможность молиться Богу наедине никоим образом не должна отменить посещение христианином молитвенного дома, где вме­сте собираются братья по вере. Только в собрании верующие могут пообщаться, поделиться опытом Божьих благословений и вразумлений, подкрепиться верой, вместе помолиться и поразмышлять над Писанием, как это делали первые христиане:
«Не будем оставлять собрания своего» (Евр. 10:25).
При этом нужно быть реалистом и понимать, что во имя Господа Иисуса сегодня собираются все христианские церкви. Но некоторые из них не придерживаются прямого учения Того, в честь Кого они вместе. И хотя Господь по Своему обетованию с ними рядом, иногда они сами не хотят Его слышать, будучи заранее уверены, что уже освящены Духом Святым, а значит, заведомо убеждены в своей правоте и поддержке их Творцом. Поэтому не все собрания людей, как и далеко не все верующие, просят о том, что угодно Богу. И, соответственно, не все они получают положительный ответ на свои молитвы:
«Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7).
«Кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва -мерзость» (Пр. 28:9).
«Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Иак. 4:3, см. также Ис. 59:2).
«Когда просим чего по воле Его, Он слушает нас» (1 Ин. 5:14, см. также Ис. 30:1).
Подведем итог этой главы: согласно учению Библии, верующий должен молиться Богу своими словами в любом месте, в любое время, один на один втайне или открыто в группе. При этом, молясь, нужно просить у Господа не того, что хочется самому, а искать в своей жизни волю Божью.



Оглавление