Стихотворения
Перевод В. Рогова.
С.соч. в 12 т. Т. 12. Издательство "Художественная литература", М., 1980
Vanitas Vanltatum {1}
Премудрый Соломон изрек:
(Как прав и через сотни лет он!)
"Все, чем владеет человек -
Mataiotes Mataioteton" {2}.
Сей позолоченный альбом {*}
Листая, скажешь, что едва ли
И в настоящем и в былом
Слова мудрее изрекали.
Француз, германец, русский, бритт
Сюда писали, нам на благо,
На всех наречьях говорит
Альбома плотная бумага.
Повествованья здесь буйней
Всех романтичных исхищрений -
Какой парад надежд, страстей,
Превратностей и превращений!
Тут много трезвый ум найдет
Судьбы нежданных поворотов,
Отрад, обид, щедрот, невзгод,
Измен, препон, падений, взлетов!
О павших тронах и венцах
Какое тут повествованье,
О чести, втоптанной во прах,
Об оскорбленном дарованье,
О тьме, что поглощает свет,
О горести, о заблужденье...
О, мир! О, суета сует!
Нелепостей нагроможденье!
Тесня надменного пашу
И добродушного Жанена,
Я проповедь мою пишу
О суете, о власти тлена.
О Всяческая Суета!
Законы Рока непреложны:
Какая в мудрых пустота
И как великие ничтожны!
Но, право, эти словеса
К чему, угрюмый проповедник?
Зачем великих ты взялся
Хулить, ворчун и привередник?
Пора бы, право, перестать!
Уместно ль быть всех прочих строже?
Но, сколько б дальше ни листать,
Везде найдем одно и то же:
Рассказ о бренном бытии,
Про утесненья и утраты,
Как гарцевали холуи
И низвергались потентаты.
Пусть лет немало пронеслось
С тех пор, когда слова печали,
Скорбя, Екклезиаст нанес
На страшные свои скрижали,
Та истина всегда нова,
И с каждым часом вновь и снова
Жизнь подтверждает нам слова
О суете всего земного.
Внемлите мудрому стократ
Про жизни вечные законы:
Поднесь его слова звучат,
Как на Гермоне в годы оны,
И в наше время, как и встарь.
Правдив тот приговор суровый,
Что возгласил великий царь
Давным-давно в сени кедровой.
{1 Суета сует (лат.).}
{2 Суета сует (греч.).}
{* Записано между страницей прозы Жюля Жанена и стихотворением
турецкого посланника в альбом мадам де Р., содержащий автографы королей,
принцев, поэтов, маршалов, музыкантов, дипломатов, государственных деятелей,
художников и литераторов всех национальностей.}
Баллада о буйабесе
На улице, в Париже славной,
Стоит известный ресторан
(Зовется улица издавна
Поднесь Rue Neuve des Petits Champs).
Хоть заведенье небогато,
Готовят в нем деликатес:
Там часто я бывал когда-то
И ел отменный буйабес.
Прекраснейшее это блюдо,
Я в том присягу дать готов:
В одной кастрюле - ну и чудо! -
Найдете рыбу всех сортов,
Обилье перца, лука, мидий, -
Тут Гринвич сам теряет вес!
Все это в самом лучшем виде
И составляет буйабес.
Да, в нем венец чревоугодий!
Пора философам давно,
Ценя прекрасное в природе,
Любить и яства и вино;
Какой монах найдет несносным
Меню предписанных трапез,
Когда по дням исконно постным
Вкушать бы мог он буйабес?
Не изменилась обстановка:
Все та же вывеска, фонарь,
И улыбается торговка,
Вскрывая устрицы, как встарь.
А что Терре? Он ухмылялся,
Гримасничал, как юркий бес,
И, подлетев к столу, справлялся,
Гостям по вкусу ль буйабес.
Мы входим. Тот же зал пред нами.
"А как мосье Терре, гарсон?"
Тот говорит, пожав плечами;
"Давным-давно скончался он".
"Так минули его печали -
Да внидет в царствие небес!"
"А что б вы кушать пожелали?"
"А все ли варят буйабес?"
"Mais oui, monsieur {1},- он скор с ответом, -
Voulez-vous boire, monsieur? Quel vin?". {2}
"Что лучше?" - "Помогу советом:
С печатью желтой шамбертен".
...Да, жаль Терре! Он распростился
С отрадой вскормленных телес,
Когда навеки вас лишился,
Бургундское да буйабес.
В углу стоит мой стол любимый,
Не занят, будто на заказ.
Года прошли невозвратимо,
И снова я за ним сейчас.
Под этой крышей, cari luoghi {3},
Я был повеса из повес,
Теперь, ворчун седой и строгий,
Сижу и жду я буйабес.
Где сотрапезники, что были
Товарищами дней былых?
Гарсон! Налейте из бутыли -
До дна хочу я пить за них.
Со мной их голоса и лица,
И мир исчезнувший воскрес -
Вся банда вкруг стола толпится,
Спеша отведать буйабес.
Удачно очень Джон женился,
Смеется, как и прежде, Том,
Огастес-хват остепенился,
А Джеймс во мраке гробовом...
Немало пронеслось над светом
Событий, бедствий и чудес
С тех пор, как здесь, друзья, кларетом
Мы запивали буйабес.
Как не поддаться мне кручине,
Припомнив ход былых годин,
Когда я сиживал, как ныне,
Вот здесь, в углу, - но не один?
Передо мною облик милый:
Улыбкой, речью в дни забот
Не раз она меня бодрила...
Теперь никто со мной не пьет.
Я пью один - веленьем рока...
Стихов довольно! Пью до дна
За вас, ушедшие далеко
Пленительные времена!
Так, не печалясь и на тризне,
За все, в чем видел интерес,
Останусь благодарен жизни...
Несут кипящий буйабес!
{1 О да, мосье (франц.).}
{2 Прикажете вина, мосье? Какого? (франц.)}
{3 Дорогие места (итал.).}
Страдания молодого Вертера
Был влюблен в Шарлотту Вертер...
Таково любви начало:
Он увидел, как Шарлотта
Хлеб ломтями нарезала.
Вертер был моральный малый,
Был у Лотты благоверный;
Честный Вертер не лелеял
Ни единой мысли скверной.
Как страдал бедняга Вертер!
Он в любви не знал предела,
Но найти Шарлотта выход
Из дилеммы не сумела.
Наконец, свинцовой пулей
Он прервал свои невзгоды...
А Шарлотта продолжала
Чинно делать бутерброды.
Приложение
Поэтическое наследие писателя достаточно велико: Теккерей писал стихи
всю свою жизнь. Некоторые из них вошли в прозаические произведения, для
которых они и были созданы. Большую часть составляют стихотворения на
случай, шуточные переложения и пародии, переводы, имитации. Но есть и стихи,
проникнутые трогательной грустью, стихи-размышления; писал он и баллады
(см., например, "Король Канут" в "Ревекке и Ровене" в наст. томе). Легкие,
блестящие по форме, они подкупают сочетанием искреннего чувства, бурлеска и
ироничности и глубоким отвращением к ложному пафосу, фальши и аффектации.
"Баллада о буйабесе" ("The Ballad of Bouillabaisse") впервые напечатана
в "Панче" 17 февраля 1849 года, "Страдания молодого Вертера" ("Sorrows of
Werlher") - в журнале "Саутен литерери мессенджер" в ноябре 1853 года,
"Vanitas Vanitatum" - в июльском номере "Корнхилл мэгэзин" 1860 года.
Жюль Жанен (1804-1874) - французский писатель и журналист. В течение
сорока лет писал театральные рецензии и критические статьи, которые затем
были изданы в шести томах. Теккерей считал Жанена дутой знаменитостью и
относился к нему с иронией (см. его статью "Диккенс в Париже"; т. II наст.
Собр. соч., стр. 319-328).
...альбом мадам де Р....- Этот альбом, содержащий "автографы королей,
принцев, поэтов, маршалов... и литераторов всех стран", судя по всему,
придуман Теккереем, чтобы служить отправной точкой этого стихотворения.
Тут Гринвич сам теряет вес! - Имеются в виду традиционные "Снетковые
обеды" в Гринвиче, которые до 1890 г. ежегодно устраивались в честь
окончания парламентской сессии.
Г. Шейнман
все книги автора